Владыка (СИ)

Annotation

Многие считают, что богам дозволено все. Но это не так. Будни божества – это бесконечная игра на границе между жизнью и смертью. Боги пробивают свой путь сквозь темные воды небытия, словно киты, прокладывая дорогу всем остальным. И горе тем, кто забудет об этой вечной борьбе хоть на миг, ибо океан забвения никогда не щадит безрассудных.

Мания крафта. Том 7. Владыка

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Эпилог. Темная башня

Глава 30

Приложение: персонажи

Мания крафта. Том 7. Владыка

Глава 1

Спящая красавица

В предыдущих сериях: Вексель, сын Асмодея, сильно напугал главного героя, пообещав ему свадьбу с Грэмом. Позднее Вексель оказался в полной власти Кира, а Фобос пообещал Асмодею «перевоспитать» негодного мальчишку.

От автора: история сложная и многослойная, многое здесь — не то, чем кажется, будьте внимательны. В конце есть все пояснения. Приятного чтения!

* * *

С первыми лучами солнца, что пробивались сквозь адаптивные окна спальни, Вексель с трудом распахнул глаза. На Мальстреме нет дня и ночи — их определяет Ассистент, управляющий системами станции. Пробуждение после шумной вечеринки — словно удар по голове. Только что ты предавался веселью или разврату и вдруг осознаешь себя, лежащим на влажной постели с пересохшим ртом и разбухшим, как у горного тролля, мозгом, не помещающимся в черепной коробке.

Немного магии — и чувства приходят в норму. Дурацкий побочный эффект Сопротивления отравлению — способность не дает как следует насладиться алкоголем. Приходится отключать. В последнее время Вексель почти не позволял себе такой роскоши, но праздник в честь завершения реконструкции Мальстрема — неплохой повод дать себе возможность немного расслабиться. Да и после всего, что с ним произошло, как следует напиться — это лучший способ снова прийти в себя.

Небрежно сбросив с себя руки и ноги обнаженных красавиц, которые мирно посапывали рядом, юноша поднялся с постели. Жадно припал к стоявшему на тумбочке графину. Магия магией, а жажду лучше утолять нормальной, «человеческой» водой. У сконденсированной из воздуха влаги всегда есть какой-то неприятный привкус. Да и отделаться от мысли, что совсем недавно эта жидкость испарилась с тел лежащих на постели девиц, вряд ли получится.

Вексель бросил еще один взгляд на обнаженные фигуры и не без труда подавил зарождающееся желание продолжить вчерашнее веселье. Поразительный уровень самоконтроля для юноши его возраста. Еще пару дней назад он действительно плюнул бы на все дела, на раздраженное ворчание Циркон, и позволил бы себе еще часок-другой покувыркаться в постели с этими милыми созданиями. Но только не теперь. Из головы не выходил разговор с отцом.

Он снова ощутил волну жгучего стыда. Конечно, ему не следовало так себя вести, но что он мог поделать? Отец снова не проявил никакого интереса к его достижениям и лишь коротко кивнул, выслушав отчет. Словно долгие месяцы кропотливой работы, бессонные ночи, сотни изнурительных совещаний и десятки жарких переговоров, в результате которых Мальстрем действительно восстал из пепла, словно феникс, для Асмодея не значили ничего. Совершенно ничего…

Вексель просто не выдержал, он взорвался, как паровая бомба. Высказал отцу все, что думал, все, что накипело в его душе за последние несколько лет, все, что не решался говорить вслух с того самого момента, как Асмодей отправил его в изгнание и отобрал у него Синон. Высказал и замер, с ужасом осознавая, какую ужасную глупость он только что совершил.

Однако, отец не испепелил его на месте и даже не лишил его высокой должности, за которую Вексель так долго боролся. Вместо этого он впервые позволил сыну ненадолго заглянуть в один из потоков своего сознания. И в этот момент все изменилось.

Поток мыслей отца был сумасшедшим водоворотом информации, решений, планов и сценариев, которые всплывали и исчезали со скоростью света. Это было совершенно иное, непостижимое понимание мира, масштаб которого не могла вместить в себе обычная человеческая психика. На мгновение Вексель осознал, с какими грандиозными трудностями сталкивается его отец каждый день, и насколько несущественными, мелочными на этом фоне кажутся его собственные проблемы. Насколько смехотворны его достижения и амбиции в сравнении с тем бременем, которое держит на своих плечах его отец.

Векселю не оставалось ничего другого, кроме как рухнуть на колени в полном изнеможении, пытаясь осмыслить хотя бы малую часть того, что ему было показано. В таком состоянии и нашла его Циркон, когда божественный домен Асмодея снова выплюнул Векселя в материнскую реальность.

Тряхнув головой, юноша отогнал тяжелые воспоминания. Что случилось, то случилось, нужно двигаться вперед. Как следует умывшись и приняв душ, юноша взмахом руки заставил разбросанную по полу одежду и защитные артефакты вернуться на положенное им место. Обычно этой работой занимаются девушки, но сегодня как-то не хочется тратить время на такую ерунду. Пусть себе спят. Тем более, вчера он объявил, что сегодня у всех будет выходной.

Одетый и полностью готовый к новому дню, Вексель вышел из спальни и направился в столовую. Можно было воспользоваться порталом или приказать доставить завтрак прямо в кабинет, но сегодня ему хотелось немного прогуляться, проникнуться атмосферой станции и заодно проверить, справились ли марионетки-уборщики с последствиями вчерашних гуляний. Немногочисленные жители станции приветствовали своего лидера почтительными поклонами.

Адьютант подловила его прямо за столом. Должно быть выяснила через Ассистента, где он находится. Алмазные глаза Циркон как всегда излучали равнодушие и лукавую насмешку. Много раз Вексель пытался увлечь ее, соблазнить, заставить ее зрачки хоть немного расшириться. Но ни пылкие беседы, ни знаки внимания, ни неожиданные поступки не могли растопить ее ледяное сердце.

Снежная королева! Словно она знает что-то такое, чего не знает Вексель, и это делает ее на голову выше него самого. Девушка совершенно не скрывала свои естественные, кристальные волосы, хотя все прекрасно знали, что слаймам под страхом смерти запрещено покидать производственные планеты. Но пока никому из представителей закона не хватило смелости сказать ей об этом прямо в лицо. Вексель и сам не был уверен, сумеет ли он остановить владелицу «Кристалла времени», если вдруг случится что-нибудь непредвиденное.

— После обеда нас посетит делегация торгового союза Ливан-4, — начала девушка утренний инструктаж, пригубив какую-то дурно пахнущую маслянистую жидкость из хрустального бокала. — Они заинтересованы в услугах наших людей для борьбы с пиратами. Я назначила встречу на два с четвертью.

Вексель кивнул, рассеянно вертя жаренную талурианскую креветку, наколотую на вилку. Все эти мелочи вполне мог бы согласовать его Ассистент, но после нескольких неловких ситуаций Циркон стала каждый день проводить такие вот брифинги. С упорством, достойным лучшего применения, она как бы случайно вылавливала главу Мальстрема по утрам и устраивала ему эту изощренную пытку потоком бесполезной информации. По крайней мере, так ему всегда казалось. До вчерашнего дня…

— На складе проводится инвентаризация, мы подозреваем, что кто-то нечестно распоряжался ресурсами, предназначенными для праздника, — продолжила Циркон. — Требуется независимый эксперт, владеющий Магией разума. Лучше всего, чтобы это были именно вы, глава.

Еще один послушный кивок. На Синоне он ни за что бы не стал возиться с подсчетом каких-то там бочек и поиском виноватых. Просто отрубил бы голову кладовщику и назначил другого. Но теперь все немного иначе.

— Ах вот еще, — как бы невзначай заметила Циркон. — Вчера, в самый разгар праздника, как раз когда вы, эм-м-м, «отсутствовали», на станцию прибыл загадочный корабль без опознавательных знаков. Все бы ничего, но сканирование корабля дает странные результаты, а мой Ассистент опознал на одежде одного из гостей характерную символику личной стражи Тлальтекутли…

Вексель едва не подавился вином. Богиня инсектоидов на его станции? Такого рода новости обычно приводят лидера либо к небывалому успеху, либо к полному краху всей его карьеры.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас⁈ — воскликнул он. — Ты хоть понимаешь, чем это грозит станции, чем это грозит нам всем?

— Я пыталась поставить вас в известность еще вчера вечером, — с достоинством ответила Циркон. — Но вы находились в состоянии, гм, несовместимом с принятием важных решений. Гости тоже никак себя не проявляли, поэтому я решила, что дело вполне может подождать до утра.

Игру в гляделки проиграл Вексель. Действительно, стоило только позволить себе расслабиться, как злодейка судьба подбросила очередную неожиданность, которая нарушила хрупкий баланс. Проклятье, а ведь день начинался так хорошо!

Тут, словно молния, пронзило Векселя внезапное осознание. Тлальтекутли! Технологии инсектоидов! Нанороботы!

Вчера, когда он ненадолго погрузился в поток его мыслей своего отца, одной из самых серьезных проблем, занимавших разум Асмодея, была болезнь, поразившая его тело, состоящее из микроскопических аурамитовых роботов. Крохотная часть этих нанитов, весом не более десяти миллиграмм, перестала подчиняться воле божества и начала жить собственной жизнью.

Казалось бы, не самый серьезный повод для беспокойства, когда твое тело весит сто пятьдесят тонн! Однако эти странные наниты вели себя подобно раковой опухоли — бесконтрольно размножались и совершенно не реагировали на системные команды. К тому же, ограничения, наложенные Системой, не позволяли Асмодею хоть как-нибудь повлиять на них своей божественной силой. То ли эту заразу намеренно занес кто-то из врагов, то ли она появилась спонтанно, из-за фатальной ошибки в процессе копирования роботов, ответа на этот вопрос не знал даже сам отец. В любом случае, решение этой проблемы занимало большую часть его внимания.

По спине Векселя побежали мурашки. О нет, неспроста Асмодей позволил ему заглянуть в свое сознание! Да еще и в тот самый момент, когда к Мальстрему подлетал корабль Тлальтекутли. Боги инсектоидов славятся своим мастерством в обращении с нанороботами. Никто не знает эту технологию лучше них. А эта богиня со странным именем известна еще как повелительница жизни и смерти, то есть имеет прямое отношение к целительству!

— Ты должна организовать нам встречу, — распорядился Вексель. — Где-нибудь в неформальной обстановке, инкогнито. И все должно быть на высшем уровне!

— Слушаюсь.

Брови девушки взметнулись вверх. Кажется, она была удивлена его инициативой и серьезностью.

— У вас есть какие-то предположения о цели их визита? — поинтересовалась она.

— Естественно, — Вексель позволил себе расчетливо улыбнуться краешком рта. — Ведь на то я и глава.

Ничего, ничего, немного времени, немного терпения — найдется и на эту ледышку управа!

* * *

Шаги Векселя отдавались гулким эхом по коридорам станции. Ему навстречу величаво двигался роскошный паланкин, украшенный белоснежными тканями и золотом. Если быть более точным, — паучьим шелком и аурамитом, но лишь наметанный глаз опытного авантюриста способен опознать эти дорогие материалы. Даже Вексель не сразу понял, что перед ним — настоящая крепость, способная выдержать термоядерный взрыв. Впрочем, думать о взрывах Векселю в последнее время не слишком-то хотелось.

Самоходная тележка приближалась плавно, словно ветряная яхта под белыми парусами. Однако, если внимательно приглядеться, то под изящной драпировкой можно было заметить мельтешение когтистых конечностей какого-то ездового насекомого, наверняка тоже непростого. Скорее всего, основное назначение этого экипажа, увешанного бесценными артефактами, — сокрытие присутствия божества, которое сидит внутри. Не столько от жителей станции — вряд среди них есть хоть кто-то достаточно могущественный, чтобы опознать скрывающегося бессмертного, — сколько от прочих богов этого доминиона.

Знает ли отец о появлении Тлальтекутли? Наверняка знает, раз посвятил сына в страшную тайну, о которой наверняка не знает более ни одно живое существо в этой части галактики. Теперь его священный долг — оправдать ожидания отца и втереться в доверие этой странной богине. Возможно даже соблазнить ее… А что? Они оба — благородного происхождения, и уж в чем-чем, а в угождении женских прихотей Вексель разбирался лучше, чем в чем-либо другом. Уж не за эту ли способность отец выбрал именно его? Кто знает, кто знает.

Интересно, какая она, эта богиня? Ассистент Векселя нашел в Сети лишь обрывочные данные. Легенды, как и положено, прославляли ее мудрость и красоту, а сухие отчеты военных походов — говорили о могуществе и изощренности стратегических решений. В любом случае, Вексель по опыту знал, что все боги — сложные существа с острым чутьем и яркой индивидуальностью. А значит, с его стороны все должно быть безупречно!

— Приветствую вас на борту моей станции, уважаемые гости! — произнес юноша, изображая грациозный поклон. — Мое имя — Вексель. Я — владелец этого скромного островка жизни посреди бескрайней пустыни космоса. Позвольте пригласить вас на небольшую прогулку по просторам нашего оазиса.

Первое впечатление — самое важное, так что Векселю пришлось призвать на помощь все свое обаяние и красноречие. После чего он просто замер в ожидании реакции богини, пристально вглядываясь в смутные фигуры, скрытые за белоснежной тканью.

К его удивлению, невесомые шторы паланкина сразу же раскрылись и оттуда выпорхнула хрупкая девушка с шипастыми «крыльями» за спиной. Ассистент Векселя сразу же опознал в ней высшего инсектоида, золотистую многоножку, по силе не уступающую ему самому. В повозке был кто-то еще, вероятно, сама богиня, но юноша сумел разглядеть лишь силуэт.

— Хей, хей, привет парень! — жизнерадостно воскликнула девушка-многоножка, бесцеремонно бросаясь Векселю на шею, словно они были давними знакомыми, которые не виделись много лет. — Это ты тут за главного, да? А ты симпатичный! Меня зовут Сентискорч! Госпожа велела с тобой подружиться. И по возможности затащить в постель.

Она равнодушно дернула плечами, как будто речь шла об увеселительной прогулке.

— Сенти! — раздался из-за штор возмущенный женский голос.

— А, ой. Простите, госпожа! — громко извинилась девушка, прикрывая рот ладошкой. — Кажется, это мне не следовало говорить это вслух, — объяснила она опешившему от такого напора юноше, слегка понизив голос. — А ты вообще как, хорошо разбираешься в теме? Я, честно говоря, еще ни разу не занималась этим в человеческой форме.

Последнюю фразу она произнесла почти шепотом, а на ее лице проступил яркий румянец. Впрочем, он исчез почти так же быстро, как появился.

— Сенти! — на сей раз в голосе «госпожи» уже звучала откровенная угроза.

Девушка испуганно втянула голову в плечи. А что, она тоже вполне симпатичная — стройная фигура, шальная улыбка и полные восторженного энтузиазма глаза. Занятное сочетание прямолинейности и эксцентричности. Но ослаблять бдительность нельзя. За всей этой показной наивностью вполне может скрываться хитрый расчет…

— Все в порядке, — юноша примирительно поднял руки. — Однако в нашем обществе действительно не принято обсуждать эти вопросы так открыто, — заметил Вексель, постепенно приходя в себя. — Не возражаете, если я объясню вам некоторые тонкости нашего этикета прямо во время прогулки?

Пришлось Векселю прочитать девушке импровизированную лекцию о том как правильно флиртовать, играть словами, создавая атмосферу таинственности и интриги, вместо того, чтобы выкладывать все и сразу. Как начинать с отвлеченных тем, таких как разговор о погоде, и все в таком роде.

— Женщина, милая Сенти, подобна изящному цветку, — пояснил юноша. — Ее цель — привлечь внимание сильного пола своим неповторимым обаянием, манящими взглядами и непринужденными знаками расположения. А если она набрасывается на мужчину, как хищная росянка, то не стоит удивляться, что он решит немедленно спасаться бегством.

— Ох, как же у вас все сложно, — пробормотала Сенти, покусывая ноготь на мизинце. — У нас дома все как-то проще происходило. Ты, может, не знаешь, но девочки-многоножки вырастают о-о-очень длинными. Вон, тетя Ичтака сейчас длинной в целый километр! — она широко развела руками, пытаясь этот самый километр изобразить. — А мальчики… ну скажем так: мальчики покороче будут. — Она свела вместе большой и указательный палец в характерном уничижительном жесте. — Ну и вот представь себе, если кто-нибудь из них решит каждый раз ползти к голове этой дылды, чтобы выяснить, как у нее там «погода». Сам понимаешь, что его место в это время займет кто-нибудь другой!