Помоги проекту - поделись книгой:
Разумеется, нет. Разве она будет делать такие вещи лично?
Они не разговаривали пять лет, с той последней злополучной «семейной встречи», закончившейся грандиозным скандалом. Саманта до сих пор отчетливо помнила, как сестра рыдала у нее на груди, как содрогалось ее тело, а слезы, пропитав рубашку, холодили кожу.
– Почему она такая? Почему говорит эти ужасные вещи? Что мы сделали плохого?
Внезапно на Саманту навалилась невыносимая усталость.
– Кто звонил? По какому поводу?
Мать не стала бы звонить без серьезной причины.
– Он назвался Коулом, сказал, что ее личный помощник. Мне и в голову не приходило, что ты дочь самой Гейл Митчелл. Конечно, надо было догадаться… Саманта Митчелл… Но я… Я не предполагала. Вот это да… – Девушка смотрела на нее с невиданным ранее уважением. – Такая женщина. Легенда.
Описывая мать, Саманта никогда не использовала бы это слово, но представляла, сколько людей, особенно женщин, ее боготворили.
Гейл Митчелл умела достучаться до каждого и вселить надежду. Похоже, лишь с родными детьми ей не удалось найти общего языка.
Грудь сдавило от боли. Как она могла позволить себе почувствовать обиду? Ведь все прошедшие годы ей удавалось себя контролировать.
– «Труд, а не удача» изменила мою жизнь, – восторженно продолжала Аманда. – Правда потрясающая книга?
Стоит ли сейчас сказать, что она ее не читала? Даже не открывала. Использовала как подставку, мишень для дротиков и ограничитель для двери. Что ж, книга матери всех подталкивала к разным действиям.
– Что сообщил помощник?
– Ну… Я не знаю, как и сказать. Тебе надо подготовиться, – девушка с мольбой взглянула на Шарлотту. – Твоя мама в больнице.
– Что?! – от удивления Саманта вытаращила глаза.
– Да. Она в больнице.
– Этого не может быть. Моя мать не болела и дня в своей жизни.
– Коул сказал, что произошел несчастный случай. И еще, тебе надо приехать, потому что мама об этом просила.
Просила ее приехать? Что это значит? Мать – человек в высшей степени практичный и разумный. В случае травмы она первым делом вызвала бы врача, а не дочь, особенно учитывая, сколько лет они не виделись.
Саманта обернулась, увидев вбежавшую в кабинет Сандру – стажера.
– Вашу маму по телевизору показывают!
Саманта не стала спрашивать, откуда она знает о матери, видимо, уже все в офисе в курсе.
Сандра схватила пульт, большой экран на стене вспыхнул, и через секунду Саманта увидела мать, потерявшую так свойственную ей устойчивость и падающую со стула вниз. В руке у нее было нечто непонятное, похожее на кусок гранита.
Саманта вздрогнула, когда Гейл с грохотом рухнула на пол. Она и забыла, что та тоже простая смертная, у нее тоже может пойти кровь из раны. Сердце подпрыгнуло к горлу. Мать раздражала, выводила из себя, но Саманта никогда не хотела, чтобы ее не стало.
Саманта поерзала в кресле, надеясь унять проснувшееся чувство вины. Она должна была первой протянуть руку, попытаться поговорить, объяснить, как ей и Элле было больно. Однако они обе ждали, что мать извинится за резкость суждений, за нежелание поддержать, потом прошло время и…
Неужели уже слишком поздно?
Оцепенев от одной мысли, Саманта уставилась в экран и во все глаза смотрела, как засуетились сотрудники, когда приехала скорая помощь. Мать лежала неподвижно, казалась слабой и беззащитной, из раны на голове шла кровь. Саманта не помнила ни одного мгновения в жизни, когда она так выглядела. Гейл Митчелл может быть только сильной и уверенной в себе.
– Вот… – прошептала Шарлотта. – Ей, должно быть, чертовски больно. Зачем они всё это снимали? Как непорядочно. Ты можешь подать на них в суд? Ого, сколько крови. Разве это нормально?
Саманта направила пульт на телевизор и выключила. Сердце колотилось так, что, кажется, ударялось о ребра, пульс учащался. Интересно, сестра это видела? Элла будет особенно расстроена. Несмотря на произошедшее между ними, сестра еще надеялась на восстановление мира в семье и не раз заговаривала о намерении сделать шаг первой, хотя и опасалась встретить отпор со стороны матери.
Саманта стояла будто в забытьи, не осознавая, что вокруг люди, и очнулась, лишь почувствовав прикосновение Шарлотты.
– Это шок, ничего удивительного. Пройди, сядь.
– Я в порядке, – Саманта отвела ее руку.
Шарлотта покосилась на Аманду:
– Мы видим, что не в порядке, босс, с нами можешь не притворяться. Мы близкие друг другу люди, и речь идет о твоей маме. На твоем месте я бы уже вовсю рыдала.
Она и сама бы рыдала, случись нечто подобное с мамой Шарлотты. Женщина часто заходила в офис, когда гуляла с Эми, и приносила что-нибудь из домашней выпечки. В воздухе появлялся чудесный аромат, и становилось теплее от материнской заботы, что было совершенно незнакомо и ново для Саманты.
Но трагедия случилась с ее матерью, а не с мамой Шарлотты.
– Звонивший… Ее помощник… – собственный голос показался незнакомым. – Он сказал, насколько серьезны травмы?
Ведь в случае смерти об этом сказали бы по телевизору, верно? Нет, она не умерла, но серьезно пострадала, если оператор снял все произошедшее.
Саманта перевела дыхание. Придется ехать в больницу, совесть не позволит поступить иначе. Она же не чудовище, чтобы не откликнуться на просьбу матери. Сейчас главное не думать о том, что в ее самые тяжелые, как и радостные, моменты матери не было рядом, она точно не пришла бы в больницу к дочери. Саманта никогда не хотела быть на нее похожей, не хотела и сейчас. Столкнувшись с ситуацией, требующей осмысления, она невольно думала: «А как бы поступила мать?» И непременно делала наоборот.
Вот и ответ на вопрос, что делать.
– Перезвони помощнику и скажи, что я выезжаю в Нью-Йорк вечером. Да, и отмени все разговоры и встречи.
– Все поняла, не волнуйся, – закивала Шарлотта. – Слушай, это правда твоя мама?
– Да.
Саманта потерла ладонью шею. И все же, верно ли она поступает? Что они скажут друг другу? Неужели просто сделают вид, что ссоры не было? Мать, вероятно, даже не знает, что она переехала в Бостон.
Шарлотта спешно делала записи:
– Я забронирую билет и вызову такси в аэропорт. Позвоню всем клиентам, с которыми ты работаешь, объясню, что у тебя в семье произошло несчастье.
– Нет. – Саманта принялась тереть лоб и мучительно думать. – Некоторые разговоры нельзя отложить. И я должна заехать домой, взять кое-какие вещи, вдруг придется остаться на ночь. Соедини меня сначала с Кайлом, надо перед ним извиниться, потом с тем парнем из Шотландии. У нас есть клиенты, которые точно захотят провести Рождество в Шотландии, надо успеть организовать туры. Остальным скажи, что свяжусь с ними, как только смогу.
– Но Кайл поймет, если ты…
– Соедини меня, Шарлотта. Спасибо.
Необходимо поговорить с ним прямо сейчас, иначе шанса спасти отношения уже не будет. Впрочем, что она спасает? И хочет ли спасти? Кайл был красивым мужчиной, интересным человеком, состоятельным и без вредных привычек, насколько она могла судить. Он дарил ей цветы, приглашал в хорошие рестораны. Она не желала его терять, несмотря на то что не испытывала чувств и он, похоже, тоже.
У них все было так: без эмоций. Порой совсем прохладно. Находясь рядом, Саманта никогда не испытывала непреодолимого желания затащить его куда-то, чтобы остаться наедине. Он никогда не смотрел на нее с восхищением. Идеальный партнер для той Саманты, которую она показывала миру, – утонченной и сдержанной. Но другая Саманта – страстная, порой безрассудная – желала большего.
Почему она не может всегда быть такой? Что ее сдерживает? Возможно, дело не только в матери.
Она выпрямилась и расправила плечи. Детство давно закончилось, настало время самой нести ответственность за все, что происходит в жизни. И решать, что в ней изменить, должна только она сама.
Саманта вздрогнула. Мысли показались навеянными книгой матери. Действовать и не ждать удачи. Ненавистная обложка бросалась в глаза каждый раз, когда она заходила в книжный магазин.
В душе поселились сомнения, вызванные нежеланием следовать советам матери.
Осознав, насколько это смешно, Саманта едва сдержала улыбку. Это ее жизнь, ее решения, мать даже не узнает об этом. Стоит принять его прямо сейчас, не дожидаясь Нового года. Начнем с Кайла. Она не будет спасать отношения, она с ним расстанется. Ужасно, что она забыла о свидании, но еще страшнее, что не вспомнила об этом и на следующий день. Даже неискушенный в отношениях с мужчинами человек – как она, например, – должен понимать, что это плохой знак. Ей нужен совсем не такой мужчина, как Кайл.
Больше никаких простых, блеклых романов, не приносящих радости. Со следующим мужчиной, если такой встретится на пути, она будет честна и откровенна, рискнет и откроет ему свое истинное «я». Может, она сама виновата? Страсть не появится в отношениях, если не позволять себе дать волю чувствам и эмоциям. Она хотела, мечтала об этом, но ничего не могла сделать.
Представив, в какой ужас пришла бы мать, услышав ее откровения, Саманта приободрилась.
– Давай, Шарлотта, я готова к разговору.
– Хорошо… Знаешь, хочу сказать, что считаю тебя очень сильной. В такой ситуации ты держишься превосходно. – Шарлотта уткнулась в планшет. – Давай уточним, а то после неспокойной ночи с Эми у меня в голове туман. Итак, я звоню личному помощнику твоей мамы и сообщаю, что ты приедешь в больницу к вечеру. Мортонам говорю, что Исландия – отличный выбор, этот тур ты лично им рекомендуешь. Пусть ознакомятся с программой, а ты позвонишь позже и ответишь на вопросы. Затем я соединю тебя с лэрдом, а ты постараешься убедить его, что приезжать лично нет необходимости. И последний звонок – твоей сестре.
– Сестре я позвоню сама. Соедини меня с Кайлом. И прекрати называть шотландца лэрдом, я могу случайно сама его так назвать.
– Хорошо. Я все поняла.
Взволнованная Шарлотта удалилась вместе с остальными девушками, а Саманта прошла к столу.
Захлопнула ноутбук, сунула его в сумку. Возможно, удастся поработать в самолете или в больнице. Скорее всего, придется ждать в коридоре, мать не захочет впустить ее в палату.
Пошарив под столом, влезла в туфли, не вполне понимая, почему непременно надо быть на каблуках, расставаясь с парнем по телефону. От мысли о скорой встрече с матерью подступила тошнота, усиливающаяся оттого, что сейчас предстоит непростой разговор с Кайлом. В теле появилась нервная дрожь, как за несколько мгновений до прыжка с парашютом, совершенного когда-то в благотворительных целях.
Саманта пригладила волосы и нажала кнопку на телефоне.
– Шарлотта, если ты не кормишь Эми, принеси мне выпить, пожалуйста.
– Конечно! Чай или кофе?
– Водки. Со льдом.
Молчание.
– Конечно. Уже несу, – не очень уверенно произнесла Шарлотта.
Через пару минут девушка появилась в дверях под перезвон кубиков льда в стакане.
– Вот. Я тебя не осуждаю, даже не думай. Мама в больнице, личная жизнь рушится, в общем, одни проблемы, неудивительно, что ты решила выпить.
– Спасибо.
– Я опять лезу не в свое дело? Черт. Когда я научусь себя сдерживать?
– Все нормально. И ты права. С личной жизнью все ужасно.
Но она непременно со всем разберется.
Шарлотта положила руку ей на плечо:
– Я просто хотела сказать, что можешь на меня рассчитывать, если захочешь поговорить. Ты всегда готова выслушать каждого, у кого проблемы, а сама держишь все в себе.
Она всегда так поступала, опасаясь последствий проявления чувств. Может, стоит подумать, как изменится жизнь, если два ее «я» сольются воедино? Все равно что войти в безупречно чистую квартиру и найти на полу разбросанное белье.
Шарлотта не спешила выпускать из рук стакан.
– Знаешь, вместо водки я могу тебя крепко обнять – это лучший способ успокоиться, когда нервничаешь или переживаешь.
– Шарлотта…
– И я не сплетница, ты же знаешь, я никому не расскажу. И не пойду к прессе, как ты, возможно, опасаешься.
– Я знаю.
– Ты никогда не говорила о маме, теперь я понимаю почему.
– Понимаешь?
Радоваться этому или огорчаться? Могут ли люди проникнуть сквозь броню и разглядеть, что под ней?
– Конечно. Все же очевидно. Гейл Митчелл – легенда, стоит всем узнать, что ты ее дочь, так сразу начнутся расспросы, просьбы подписать книгу и все такое. Ты боишься, что люди будут проявлять интерес к тебе только из-за мамы, но поверь, это совершенно напрасно. Ты сама личность яркая и благотворно влияешь на людей. Только посмотри, какую фирму ты создала! Хотя, конечно, «Труд, а не удача»… – Шарлотта расплылась в улыбке. – Я прочитала ее три раза. И сделала предварительный заказ на книгу «Новая сильная ты».
Пожалуй, надо постоянно держать в кабинете бутылку водки. Буду развлекать себя новой игрой: один глоток, если кто-то скажет лестное о матери, и два глотка, если кто-то произнесет название ее книги.
– Шарлотта, давай покончим со звонками.
– Да, конечно. – Девушка наконец поставила стакан на стол. – Я тобой восхищаюсь, Саманта, ты очень сильная, в такой момент можешь думать о работе.
– Спасибо.
Дождавшись, когда за Шарлоттой закроется дверь, она взяла бокал. Неужели ей так сложно справляться с жизненными трудностями, что приходится прибегать к алкоголю? Надо было согласиться на объятия.
Саманта отставила стакан. Нет, это не решение и не то, что ей нужно. Она поговорит с Кайлом и вознаградит себя порцией двойного эспрессо в любимой кофейне по дороге в аэропорт.
Почему с матерью связаны только неприятные чувства?
Гейл Митчелл внушила обеим дочерям, что любые отношения мешают достигать успеха и поставленных целей, что в бурном море жизни это все равно что тяжелый камень, который тянет на дно. Всякий раз, разрывая отношения, Саманта нервничала: считала, что угождает матери. Может, именно в этом причина непривычно долгого романа с Кайлом? Ведь мать одобрила бы их расставание.
На телефоне вспыхнула лампочка. Все же разойтись – лучший выход в их случае.
– Привет! – заговорила она в трубку. – Во-первых, извини, что вчера так получилось. Я была завалена работой, освободилась только к полуночи.
Поделиться книгой: