Шумерские ночи. Том 3

— Он… он сказал, чтобы я переводил как есть и не приукрашивал. Что он не дурак. И что он немного знает шумерский.

Креол молча отвесил Хитагайце оплеуху. Тай-Кер светло улыбнулся и сделал то же самое. Больше не позволяя переводчику искажать их слова, маги перешли к нормальному деловому разговору.

Но трубку Тай-Кер и в самом деле предложил раскурить. И не с гашишем, как подумал Креол, а с какой-то местной травой — очень духовитой и едкой, но удивительно богатой маной, насыщающей чакры одним своим дымом. Что-то похожее, Креол вспомнил, многие курили на Парифате, но там он не проявил интереса.

— … Истинный Праквантеш был там, на севере, — рассказывал Тай-Кер устами Хитагайцы, когда они с Креолом преломили хлеб и стали ощущать себя лучшими друзьями. — Вытянулся полосой вдоль побережья, от небольшого острова до оконечности полуострова Солнца. То, что ты видишь здесь, уже новый Праквантеш, и он совсем не тот.

Маги поговорили о допотопных временах, о славной древности, и легко сошлись на том, что сейчас мир куда хуже, чем во времена праотцов. Оказалось, что Тай-Кер прекрасно знает о Мардуке Двуглавом Топоре, хотя и зовет его другим именем.

Жрец Эйм-Тули, сведя вместе великих магов, деликатно удалился. Кудесники ели, пили и дымили, передавая друг другу длинную трубку. Хитагайцу за стол не усадили, да он и не посмел бы присесть в присутствии столь знатных. Музыкант был рад уже и тому, что допущен в их общество.

— … Однажды я путешествовал в иной мир, мир кудесников таких, в сравнении с которыми все земные — тлен и прах, — рассказывал его устами Креол. — Он звался Парифат, и Искусством в нем владел даже последний пахарь, а магия применялась даже для того, чтобы доставлять в дома чистую воду.

— Так и у нас она используется для этого же, — заметил Тай-Кер. — Разве ты не видел нашего автомата-водоноса? Он стоит на главной площади, его трудно пропустить.

— Видел. Он ничтожен в сравнении с тем, что я видел на Парифате.

Креол сам не знал, зачем вдруг принялся восхвалять Парифат, о котором у него остались не самые приятные воспоминания.

— Техномагия не сводится к автоматам, — возразил Тай-Кер. — У нее есть и другие применения. Секреты забытой древности. Наши предки, что жили до того, как соленые воды и явившиеся после демоны-ягуары истребили прежний мир, любили техномагию, она безраздельно царила в те времена и давала все, что пожелается.

— Не мог не заметить, что все ваши автоматы каменные, — произнес Креол. — Почему не делать их из металла?

— Золото и серебро слишком дороги и мягки, — пожал плечами Тай-Кер. — Медь… ну можно было бы, но в наших условиях она значимых преимуществ не даст. Камень недорог, наши каменотесы и скульпторы очень умелы, у них это давно возведено в ранг искусства. Поэтому у меня не бывает проблем с поиском материала и заказом деталей. Что до кузнецов… ты сам мог видеть, что у нас не так много металла. Мы делаем из него только оружие — из чистой меди и меди, смешанной с золотом. Иногда утварь — золотую, серебряную. Украшения, конечно же. Но автоматы… камень лучше. Конечно, если набрать побольше небесного железа… о-о-о… был бы прекрасный автомат. Я стараюсь находить и покупать все, что возможно. Но пока еще не накопил на свой проект.

— А что насчет металла… прочнее железа? — прищурился Креол.

Тай-Кер смолчал и пристально уставился на мага. Креол досадливо подумал, что вопрос был преждевременным… но ему слишком не терпелось.

— Я понял, о чем ты, — наконец произнес Тай-Кер. — Ты здесь… ради этого.

Его ладонь скрылась в складках накидки, потом протянулась к Креолу… пальцы разжались… да, вот оно. Маг жадно уставился на крохотный слиточек характерного сиреневого отблеска. Даже меньше, чем тот, что хранится в сокровищнице Гильдии, но несомненный адамант.

— Сам видишь, как он мал, — поморщился Тай-Кер, заметив разочарование мага. — Не хватит даже на наконечник стрелы. Толку с него никакого, и только поэтому я показываю его тебе без страха.

Креол молчал. Он размышлял, что с этого кусочка толку, конечно, нет, но если соединить его с тем, что принадлежит Гильдии, то на наконечник стрелы уже хватит. А если собрать таких дюжину, то получится сделать нож…

— У вас ведь тоже есть, — произнес Тай-Кер. — Послушай… брат, возможно, сама судьба привела тебя сюда. Как долго ты еще собираешься пробыть у нас?

— Не загадывал, — коротко ответил Креол. — Пока не надоест.

— В таком случае выслушай. Сейчас месяц Кукулькана, Пернатого Змея. Еще через месяц — Чибеиц, зимнее солнцестояние. Будет празднество, пир и великое жертвоприношение. И если ты в самом деле заинтересован, то тебе стоит посетить ритуал Восьми Мертвецов.

— Что за ритуал? — спросил Креол.

— Жертвоприношение Великим Темным. Если они будут милостивы, то я узнаю ответ на самый сокровенный вопрос.

— А я?

— И ты, если поможешь мне.

— Конечно, — проявил покладистость Креол. — Чем тебе помочь?

Это был деловой разговор. Ты мне — я тебе. Креол даже почувствовал облегчение, что не будет ничем обязан и сможет чем-то отплатить. Он подозрительно относился к беспричинной щедрости, та почти всегда таит какой-то подвох.

— Ритуал Восьми Мертвецов дает ответ на самый сокровенный вопрос, — повторил Тай-Кер. — Но он сложен, чужестранец, он настолько сложен, что во всем Праквантеше провести его могу лишь я, архимаг… у вас в Шумере меня назвали бы архимагом. Но вот в чем беда этого ритуала — свершив его, я смогу отвечать на сокровенные вопросы… которые мне будут задавать. Ты понимаешь, в чем недостаток?

— Ты не сможешь спросить сам себя, — с полуслова уловил Креол.

— Именно. Вопрос должен быть задан кем-то другим. Но это должен быть искренний вопрос. Человека должен в самом деле интересовать ответ, только тогда чары подействуют. А как по-твоему, многим ли в Праквантеше интересен этот злополучный адамант?

— Никому? — предположил Креол.

— Да. Я много раз пробовал, прибегал ко всевозможным хитростям и уловкам, обещал щедрую плату. Но если в человеке нет личной заинтересованности — его вопрос останется безответным. И потому, когда я начну прорицать и на краткое время обрету божественное всеведение… о, ритуал Восьми Мертвецов воистину могуществен! Мне известно о ваших Дланях… так вот, ритуал Восьми Мертвецов можно назвать Дланью Болон Ти-Ку, о чужестранец. Но у него есть определенные недостатки, и один из них мы с твоей помощью преодолеем.

Креол пристально уставился на губы Тай-Кера. Он не видел в ауре лжи. Не видел тех черных всполохов, что словно срываются с уст, когда человек говорит то, во что сам не верит. Однако с магами это еще не дает полной гарантии, ибо плох тот маг, что не способен заставить других видеть в своей ауре лишь то, что желает показать.

— Поклянись, что после того, как ты узнаешь, где искать адамант, то без утайки мне об этом расскажешь и не попытаешься убить, — потребовал Креол.

— Да будет продернута сквозь мой язык колючая веревка, если будет не так, как ты сказал, — произнес Тай-Кер. — Однако и ты поклянись, что не попытаешься обмануть меня и не будешь искать моей смерти.

— Клянусь Пятьюдесятью Именами, что не причиню тебе вреда, пока ты не причиняешь вреда мне, — вскинул руку Креол. — Да будут все ануннаки мне свидетелями.

И весь следующий месяц, а потом и еще несколько дней Креол провел в беззаботном веселье. В Тай-Кере он нашел доброго друга и прекрасного собеседника, хотя им и приходилось объясняться через переводчика. Рассчитывай Креол остаться в Праквантеше на более долгий срок, он бы подыскал еще какого-нибудь демона, способного сыграть роль вавилонской рыбки, но он собирался покинуть эту страну сразу после зимнего солнцестояния, поэтому не потрудился учить ее речь, положившись на преданного Хитагайцу.

Здесь, за океаном, вдали от родного Шумера, Креол оставил заботы и тревоги, забыл о тяжелых думах. Он пристрастился к тому порошку, что курят праквантеки, целыми кувшинами пил шоколад и слушал песни Хитагайцы.

Тот почти не отходил от своего господина. Развлекал его и Тай-Кера игрой на свирели, допивал за ними шоколад и иногда другие напитки, переводил каждое слово и запоминал каждое слово. Он сложил долгую песню-хронику о встрече и дружбе двух великих чародеев, и Креол выслушал ее с удовольствием, а Тай-Кер вовсе зацокал языком и сказал, что в праздник Хитагайце будет большая награда.

Мага и певца уже свободно впускали в великий зиккурат, и обычно они являлись вместе, но иногда Креол был не в настроении и посылал Хитагайцу, чтобы развлек Тай-Кера игрой на свирели. Тот явно хотел подольститься к владыке праквантеков, чтобы остаться при нем слугой, но Креол не собирался тащить яреда с собой в Шумер, так что не возражал.

И так продолжалось до дня зимнего солнцестояния. До дня Чибеиц. Накануне Тай-Кер нарочным пригласил Креола к себе в храм и еще раз обговорил, как все будет. Напомнил, что после того, как будет свершен ритуал и принесены человеческие жертвы, ему вначале придется ответить на вопросы локланта, городского главы, и четверых самых знатных людей — воюющего лугаля, мирного лугаля, хранителя крови (старшего целителя) и хранителя мрака (верховного судьи).

После этого вопросы будут задавать менее знатные, люди торгующие и чужестранцы, но время ограничено, поэтому надо оказаться среди первых. Тай-Кер вручил Креолу золотую пластину, которая означала, что у него первоочередное право задать вопрос, но таких пластин за год были вручены и куплены десятки, и все не успеют, так что Креолу нельзя оказаться в числе последних.

— Не окажусь, — заверил маг.

— Своего музыканта можешь с собой не брать, — добавил Тай-Кер. — Там будет много людей с обезьяньими голосами, так что при мне будет человек-попугай. Он знает четыре языка хорошо, и еще пятнадцать — плохо. Шумерский ему неведом, зато яредский — как родной.

На следующий день площадь перед великим храмом бурлила народом. Креол стоял в первых рядах и подле него был Хитагайца, ибо Креол нуждался в том, кто будет переводить все те страшные вещи, что сотворит магистр Гильдии с теми, кто перед ним не расступится. Маг пристально следил за Тай-Кером, который стоял в центре, покрытый шкурой ягуара и накидкой из птичьих перьев, в ритуальной маске и с ножом в руках. По ним текла кровь — верховный жрец по локоть обмакнул их в жертвенную чашу.

Хитагайца сегодня не пел, но музыки хватало и без него. Праквантеки играли на флейтах и стучали в барабаны, прекрасные девушки и юноши извивались змеями и размахивали огромными опахалами, повсюду были цветы и яркие плоды, пахло свежеиспеченным маисовым хлебом, и будто сами боги веселились в этот день вместе с людьми.

Музыка все усиливалась. Гудели деревянные трубы, звенели черепаховые литавры, громко стонали музыкальные луки. В центре площади вздымал руки Тай-Кер, а младшие жрецы тряслись, подражая ухающим филинам. Вот с большого подноса сдернули покрывало, и под ним оказался свежий хлеб. Тай-Кер лично его разрезал, жрецы схватили по куску и засновали среди праквантеков, раздавая угощение.

Один остановился у Креола и Хитагайцы. Протянул ароматный кусок хлеба и что-то сказал. Хитагайца радостно улыбнулся и перевел:

— О господин, тебе оказана великая честь, тебя угощают священным хлебом!

— Спасибо, — взял подношение Креол. — М-м… вкусно. Переведи ему, что вкусно. И спроси, когда начнется ритуал.

Хитагайца уже переводил. Жрец слушал его внимательно, а когда музыкант закончил — странно дернул плечами, взял Креола за руку и повел к Тай-Керу.

Там уже собрались семеро юношей и девушек — и не все, кажется, рады были тут находиться. Одна девушка едва сдерживала рыдания. Тай-Кер же… Тай-Кер поднял маску и в изумлении уставился на Креола. Младший жрец что-то сказал верховному, и тот аж рот разинул в растерянности.

Креол раздраженно взмахнул рукой, подзывая Хитагайцу, но тот отстал и был уже не виден в людском море. Тай-Кер же тоже замахал руками, подзывая своего переводчика, горбатого старца с толстым зеленым кристаллом в глазнице.

— Что ты натворил, брат, зачем⁈ — через него спросил Тай-Кер.

Креол нахмурился. Он еще не понял, в чем дело, но его охватили дурные предчувствия. Тем временем младший жрец вновь повторил, а человек-попугай перевел для Креола, что на чужестранца из яредов пал жребий стать священной жертвой подземным богам, но…

— … Но его хозяин молвил, что не отдаст на смерть столь искусного игрока на свирели и лучше сам пойдет на жертвоприношение… — закончили жрец и переводчик.

— Что-о-о⁈ — взревел Креол.

Он круто развернулся и окинул толпу таким бешеным взглядом, что люди отпрянули. Увидь Креол сейчас Хитагайцу — испепелил бы на месте, убил бы просто щелчком пальцев.

Но его не было. Яред, уж верно, удирал сейчас как можно дальше и быстрее. И Креол бы легко его нашел, легко схватил… но дорогу преградили огромные автоматы Тай-Кера.

Сам же он мертвым голосом произнес:

— Ты съел священный хлеб, о Креол, сын Креола.

— Ну съел, — кивнул маг, медленно повертываясь к праквантеку. — Что с того?

— Он был запечен на крови подземных богов, — объяснил верховный жрец. — Теперь ее нужно вернуть Болон Ти-Ку до заката, иначе их гнев обрушится на наши головы. Ну и ритуал Восьми Мертвецов не состоится.

Креол помолчал. Небо было ясным, но он словно услышал вдали раскаты грома. Лицо мага исказилось в гримасе, и он произнес:

— Да, не завидую вашему положению. Вас убьют либо ваши боги, либо я.

— Мне жаль, что все так обернулось, брат мой, — опустил маску Тай-Кер. — Я искренне полюбил тебя за этот месяц. Я отыщу этого яреда и предам его семидневной казни после того, как принесу в жертву тебя и остальных.

— Его убью я, — хмыкнул Креол. — И мне тоже жаль, если придется тебя убить, брат, но клянусь Мардуком и всеми ужасами Лэнга, что сделаю это, если придется.

— Наши боги щедры и справедливы, но безжалостны, — вздохнул Тай-Кер. — До заката ты будешь принесен в жертву — или нас постигнет их кара.

— Ваши боги — не боги, а демоны Дома Боли! — рявкнул Креол. — Плевать я хотел на их гнев! И на тебя я плевать хотел!

Он все еще сдерживался. Все еще лелеял надежду, что сумеет договориться миром. Никто не смеет сказать, что Креолу Урскому чужда дипломатичность. Но Тай-Кер, поправ принесенную клятву, вскинул два пальца — и на Креола обрушились кулаки автомата.

Лопнула Личная Защита. Но мигом спустя маг крутанулся, поднял Щит Таммуза и шарахнул Молотом Бури. Из другой руки выметнулся Энергетический Меч, а тело окуталось Каменным Доспехом.

Люди разбегались с визгом, с истошными криками. Младшие жрецы похватали ритуальные принадлежности, вцепились в семерых других жертвенных агнцев и поволокли прочь, в укрытие. Бушующий шумерский маг уже отшвырнул одного автомата и заставил другого пойти трещинами.

Но эти механические валуны оказались на диво прочны! Отступивший Тай-Кер управлял ими, точно левой и правой ладонями, сводил вместе, желая то ли прихлопнуть Креола, то ли взять живым и лично прирезать на алтаре.

А улучив секунду, он совершил еще несколько коротких жестов, и прямо из воздуха выпрыгнули два рычащих ягуара! Эти огромные пятнистые коты, которых Креол поначалу принимал за леопардов, повсюду здесь, в Праквантеше, и местные одновременно охотятся на них и поклоняются, боятся и приручают.

Ягуары Тай-Кера, конечно, не были просто ягуарами. То были принявшие их облик духи, сущности то ли из Хвитачи, то ли из мира мертвых. Один ринулся на Креола — и врезался в огненный шквал, с воем обрушился, катаясь и рассыпая искры. Второй стал красться вокруг автомата, желая зайти сзади… каменный кулак почти пробил Щит Таммуза! Креол подлил маны, полоснул Энергетическим Мечом, вновь отшвырнул автомата…

Тай-Кер был из тех, кто не сражается сам, а призывает магических стражей. Доберись до его шкуры — и он мало что сможет сделать. Но чтобы до нее добраться, нужно пробиться через его войско… а оно будет расти с каждой упущенной секундой! Праквантек уже снова водит пальцами и что-то бормочет… вот он трижды дунул себе на пальцы, вот рассыпалась искрящаяся пыль и стала оформляться во что-то с парой пылающих глаз…

Креол понял, что в одиночку не управится. Пока он расправится с автоматами и ягуарами, Тай-Кер все заполонит другими тварями, и те просто погребут Креола под собой. Ему тоже нужно подкрепление… и он выхватил из сумы туго скрученный свиток.

Что Имена Мардука, что демоны Элигора не могут быть призваны мгновенно, одним словом. Этим высокомерным ублюдкам нужны печати, они требуют ритуала… но ритуал можно провести заранее.

В свитке, что развернул Креол, был заключен ритуал демона Флауруса. Со всеми его Наблюдательными Башнями, марсианским ладаном и словом-ключом. Креол еще в прошлом году совершил все нужные действия, вручил Флаурусу освященную огнем и водой пентаграмму и заключил договор на один приказ.

— Явись и исполни уговор, Флаурус! — теперь просто выкрикнул Креол.

Свиток вспыхнул и рассыпался, а из дымного облака вылетел ужасный леопард с горящими глазами. Флаурус, демон огня и разрушения, одно из страшнейших чудовищ во всех Темных мирах, парой ударов уничтожил сначала автоматов, а потом и ягуаров Тай-Кера.

А потом пришло пламя.

Креол ударил Огненным Молотом. Огнем такой силы и плотности, что оплавился и потек камень. Тай-Кер же… Тай-Кер превратился в обгорелый скелет. У него не оказалось ни Личной Защиты, ни иных средств, он погиб так же легко, как самый обычный человек.

Креол устало выдохнул. Площадь опустела, но с каменных ступеней на мага смотрели бесчисленные праквантеки. Стояла тишина, нарушаемая лишь отдельными всхлипами, стонами, подвыванием. Креол медленно прошел к тому, что осталось от верховного жреца, и недовольно крякнул.

Вот ведь как обернулось. Он не желал смерти этому человеку. Во всем виноват подлец Хитагайца, не пожелавший умереть на алтаре.

При других обстоятельствах Креол, быть может, даже восхитился этим пройдохой, сумевшим солгать так, что Креол этого не увидел, но сейчас он желал выдавить ему глаза и отрезать язык.

Честные глаза и лживый язык.

Но Креол не успел. Прежде, чем он убрался восвояси, над великим храмом поднялось что-то вроде изумрудной струйки. Она быстро выросла, расширилась и оказалась огромным пернатым змеем. На его шее сидел человек… и он летел сюда, летел прямо к Креолу.

Маг скрестил руки на груди. Кто бы это ни был, с ним явно стоит разобраться, прежде чем преследовать поганого яреда. Тай-Кер был первым магом Праквантеша, но не единственным, и среди его собратьев наверняка найдутся те, что немногим хуже.

Этот был точно так же одет, что и Тай-Кер. И маска точно такая же. И телосложение. И аура… очень, очень похожая аура, хотя и несколько иная, как будто… выщербленная.

— Ты кто такой⁈ — воскликнул Креол, когда его обдало холодным ветром и змей приземлился на площади.

На такой простой вопрос его знания праквантешского хватило.

— Я Тай-Кер, жрец Болон Ти-Ку, — ответил ездок на шумерском, снимая маску.

— А… а кого я тогда испепелил⁈ — опешил Креол, невольно посмотрев на обгорелый скелет.

— Меня же.

Креол не знал такой магии. Креол… Креол растерялся. На одну секунду всего, но эта секунда стала роковой. С Тай-Кером явились духи воздуха, прирученные ветра — и Креола подняло над землей.