Мой милый господин Блетчли

Лия Тефф

Мой милый господин Блетчли

Пролог

Погода была по-летнему прекрасна, тихокрылки уже распевали свои песенки, делясь с лесом своей радостью и жизнелюбием. Развешивая в саду только что выстиранное в реке белье, я думала о том, что моему господину было бы иногда полезно выбираться из своего подвала, который он гордо называл своей алхимической лабораторией, он всерьез считал себя алхимиком, говоря, что травничество — это всего лишь хобби, но я все равно считала его больше травником.

Сумасбродный Даниэль Блетчли даже построил оранжерею для выращивания редких трав, которые не растут в нашем лесу. Раньше он всегда просил странников добыть ему нужные травы во время их путешествия, а потом всё время ворчал, что странников приходится очень долго ждать, ну а я возьми да ляпни ему, что со своим умом он давно бы мог сделать свой сад для выращивания трав. Я ведь и подумать не могла, что господин так загорится этой идеей. В лесу стройка началась практически сразу, распугав всех прелестных птичек. В лесу в основном из птиц обитают тихокрылки, оттого и лес называется Тихокрыльный, а они шум не очень жалуют. Уже через пару месяцев рядом с нашим домом появилась оранжерея Дэниэля Блетчли. Создав все необходимые условия для выращивания трав и цветов и передав мне все необходимые указания по уходу за ними, господин там более не появлялся.

Когда с бельем было покончено, я подхватила пустую плетеную мною корзинку и возвернулась в дом, время близилось к обеду, пора было бы что-нибудь и приготовить. Порывшись во всех шкавчиках, я поняла, что необходимые мне продукты у нас закончились, отличный повод прогуляться до города, может, даже мой господин согласится пойти со мной.

Иногда он не просто выбирался из своей лаборатории, но и даже ходил со мной в город. Правда, бывало это, к моему сожалению, редко. У господина в городе была своя аптека, она-то и являлась его источником дохода, а после того как молва о нем и его аптеке прогремела на всё королевство, к нему ездили даже из самой столицы, а до столицы от нашего городишки двадцать дней пути в повозке, но если верхом, то можно дней и за тринадцать управиться, смотря как гнать лошадей.

— Господи-ин? — пыталась дозваться я, спускаясь в подвал, но в ответ мне, конечно же, была тишина. — Господин Блетчли? — снова игнорирует. — Господин, я собираюсь в город, не хотите отправиться со мной? — уже спустившись и одернув его, спросила я, он, как всегда, был предельно сосредоточен на своих травах. И этот человек пытается уверить меня в том, что он не травник.

— Сильвия, я бы и с радостью, но сейчас я немного занят, — ответил он, даже не взглянув в мою сторону.

— Господин, но вас ждут в вашей аптеке. В конце концов, вы давно там не были. Разве не хотите вы узнать, как у них идут дела?

— Хорошо, но мне нужно еще несколько минут, за это время можешь переодеться, — скептически взглянув на меня, ответил господин Блетчли.

— А что не так с моей одеждой? — Я осмотрела свое простенькое серое платье. Конечно, подол его был уже немного испачкан пылью, но оно было практически новым, его корсет все так же подчеркивал мою стройную талию, даже делал грудь чуть больше, чем она есть, и короткие рукава, сползающие с моих плеч, были еще актуальной модели.

— Милая моя Сильвушка, ты моя единственная служанка…

— Рабыня, — тихо, перебив своего хозяина, сказала я.

— Разве тебе плохо живется со мной? — Господин даже отвлекся от своих трав, сосредоточив все свое внимание на мне.

— Нет, что вы, просто называть меня служанкой как-то неверно.

— Допустим… Так вот, о чем это я? Сильвия, что за дурная манера перебивать меня?! Просто надень более достойное платье для похода в город, не хочу, чтобы на тебя смотрели как на какую-то оборванку. В конце концов, по твоему виду люди могут судить о моем статусе и достатке.

— Как скажете, господин, — я пошла в свою комнату, дабы найти платье, которое непокоробит достоинство моего господина.

Иногда господин начинал говорить приятные вещи, но, когда он заканчивал говорить, становилось ясно, что в его словах не было ничего приятного и даже не имелось в виду.

Я достала из шкафа новое белое платье такого же кроя, что и на мне, отличалось оно только цветом и в качестве ткани. Господин лично купил мне его, когда посещал город вместе со мной в прошлом месяце. Всякий наш совместный поход в город заканчивается тем, что господин затаскивает меня в ателье, чтобы купить мне новое уже готовое платье и дать распоряжение для пошива индивидуального платья, по моим размерам. Никогда не понимала, зачем мне столько платьев, но господин говорил, что хочет видеть в своем доме опрятную ухоженную девушку, а не перетрудившуюся замарашку. Хотя видел-то он меня от силы пару раз в неделю, постоянно пропадая в своем подвале, не глядя на меня даже тогда, когда я приносила ему еду, он даже ел-то не всегда. Зато городской портной всегда был рад, когда мы заходили. Еще бы он был не рад, господин всегда оставлял у него приличную сумму, и это только на мои новые, ненужные мне, наряды, себе-то он редко что покупал, отмахивался, говоря, что ему это не нужно, все равно ведь в город выходит в лучшем случае раз в месяц, а дома его, кроме меня да мышей, никто не видит.

Спустившись вниз, я обнаружила, что господин уже ждет меня, хотя обычно все было наоборот, иногда мне даже приходилось волоком его тащить из его лаборатории. Интересно, с чего вдруг все поменялось, день, что ли, какой-то особенный или я так долго собиралась?

— Ты такая долгая, Сильвия, я успел заскучать, — в своих фантазиях я заменю "заскучать" на " соскучился"

— Я собиралась как обычно, просто вы сегодня необычной быстро закончили. Сегодня какой-то особенный день, — с усмешкой спросила я, на что получила недоуменный взгляд.

— Сильвия, не уже ли ты забыла, какой сегодня важный день?

Для справки, Дэниэл Блетчли не считал даже свой день рождения важным днем. Так что я и понятия не имела, что за такой важный сегодня день.

Часть 1

На вопрос, что же такого особенного в сегодняшнем дне, ответом мне послужило молчание под неодобрительное покачивание головой. Все оставшееся время мы больше не говорили, я всё пыталась вспомнить, что сегодня за день, но мне это так и не удалось. Погрузив в повозку колбы с какими-то лечебными зельями мистера Блетчли, мы отправились в Велруд, свободный город нашего королевства, в котором крестьянин и высокопоставленный чиновник были равны. Именно это мне и нравится в Велруде, здесь можно не стесняться своего происхождения.

— Ты правда не помнишь, какой сегодня день? — нарушив тишину, спросил Блетчли на подъезде в город.

— Господин, я правда не понимаю, что такого особенного в сегодняшнем дне. Для вас ведь каждый день как день, — стесняясь посмотреть на своего господина, пролепетала я.

— Что ж, не помнишь, так не помнишь, ладно, — как-то грустно отозвался господин. — Сначала заедем в лавку, разгрузим повозку, а потом сразу на базар, хотя нет, после лавки заедем в ателье, мне нужен приличный костюм, а тебе, — он неодобрительно посмотрел на мой наряд, — а тебе что-нибудь более роскошное, — закончив говорить, господин подхлестнул лошадей, чтобы те шли быстрее.

В Велруде нас давно все знали, горожане всегда тепло приветствовали господина и меня. Мне особенно нравилось приезжать в город с Дэниелем, во-первых, потому что мы приезжали, а не шли пешком. Велруд хоть и располагался относительно близко, но порой идти четыре версты бывает утомительно, если еще учесть, что три версты нужно пройти через лес. А во-вторых, мне нравилось проводить время с Блетчли, он так редко выходил из своего подвала, что ценилась каждая минута рядом с ним.

Когда мне было десять лет от роду, господин выкупил меня с аукциона. Он сразу обозначил, что не потерпит обращения «хозяин» к себе, сказал, что я могу называть его братом, но маленькая я посчитала, что этот чужой человек едва ли может быть мне братом, так я и стала называть его «господин» и никак иначе в разговоре с ним, хоть он и продолжал настаивать на том, что теперь мы семья и мне не обязательно к нему так обращаться, но я никак не могла воспринимать его как родного человека, ведь самый дорогой мне человек, моя мама, продала меня за 3 серебряных. Моя мать посчитала, что я бесполезна и являюсь для нее лишь обузой, несмотря на то, что я уже с 3 лет пыталась зарабатывать, начищая богатым господам обувь за 1 медяк. После того, как юный Блетчли привез меня в уже наш дом, мы каждый день проводили вместе, господин многому учил меня, он очень много знал для восемнадцатилетнего юноши. Именно он научил меня готовить, следить за домом, а также господин учил меня читать, писать и считать, всегда хвалил меня даже за самые скромные достижения. Он даже пытался привить мне любовь к травничеству, но столько информации никак не хотело укладываться у меня в голове, мне нравилось играть в саду и ухаживать за растениями, было так интересно наблюдать за тем, как они растут. В городе никто так и не знал о моем происхождении и кем я на самом деле являюсь, Блетчли всем представил меня как часть своей семьи. Вспоминая все это, я, кажется, наконец поняла, что сегодня за особенный день, сегодня ровно десять лет с того момента, как господин выкупил меня, но едва ли господин посчитал бы это особенным днем.

Когда было покончено с делами в лавке, мы, как и было объявлено ранее, отправились в ателье мистера Шользи, пронырливый портной, как всегда, был неимоверно рад нас видеть.

— Шользи, мне нужен костюм к сегодняшнему вечеру, что у тебя есть из уже пошитого? И да, принеси то, о чем я просил тебя ранее, — костюм к сегодняшнему вечеру. Ненадолго задумавшись, я поняла, о каком особенном дне говорил господин, сегодня в доме барона Уилрода состоится бал в честь возвращения его дочери домой. И почему я сразу не вспомнила про бал, это ведь я настояла на том, что господин должен там появиться.

— О, конечно-конечно, мистер Блетчли, то, о чем вы меня просили, уже давно ждет своего часа, — на этих словах Шользи посмотрел на меня своими свиными глазками, мне он никогда не нравился, особенно то, как он смотрит на меня, я словно кожей ощущала всю скользкость его взгляда, а обо всех его дурных помыслах без труда можно было прочесть на его потном, гадко улыбающемся лице.

— Господин, вы все же решили отправиться на бал? — уточнила я, когда Шользи вышел в свою мастерскую.

— Я подумал, что тебе, может быть, скучно дома, и нам стоило бы выбираться на подобные мероприятия, — сказал Дэниель, как ни в чем не бывало, пока я ошарашенно смотрела на него. — Сильвия, что-то не так?

— Я просто думала, что вы отправитесь туда один, вот и все, — робко высказалась я.

— Сильвия, — он подошел ближе ко мне, сократив дистанцию между нами до одного шага, и, положив свою руку на мое плечо, продолжил, — мы ведь семья, помнишь? Разве могу я пойти туда без тебя? — от его слов стало так тепло на душе, приятно знать, что господин все так же считает меня частью семьи, а не просто своей служанкой.

— Вот то, о чем вы просили, думаю, оно будет прекрасно смотреться на Сильвии, — Шользи вышел из своей мастерской, держа в руках корсетное платье цвета неба, на тонких лямках, спина была открыта, и оно необычайно красиво струилось от талии, словно водопад. Оно было таким простым, но в то же время необыкновенно красивым.

— Прекрасно, Сильвия, примерь, хочу быть в числе первых, кто увидит тебя в нем, — он слегка подтолкнул меня со спины.

Я робко взяла платье и отправилась в примерочную, чтобы надеть платье, мне помогла одна из подмастерьев Шользи, она была немногословна, но ее взгляд, полный восхищения, говорил всё сам за нее, хочется верить, что я неотразима в этом платье и господину понравится. Выйдя из примерочной, я увидела своего господина в смокинге, ему даже уложили его непослушные волосы, удивительно даже, как он такое допустил, я улыбалась, глядя на него, а когда он посмотрел на меня, я заметила в его глазах восхищение, еще никогда он не смотрел на меня именно так, и это заставило меня засмущаться.

— О, вы затмите всех на сегодняшнем вечере! — довольно воскликнул портной, наверное, необычайно гордясь своей работой.

Я подошла к зеркалу, у которого стоял господин, встав впереди него, чтобы наконец увидеть себя. Я была очень довольна тем, что увидела в отражении, платье оттеняло мои глаза, отчего мои и без того ярко-голубые глаза казалось стали еще более насыщенными. Господин Блетчли убрал с моих плеч мои белокурые локоны и, наклонившись ко мне так, что я ощущала его дыхание на своей шее, прошептал, чтобы услышала только я:

— Ты неотразима в этом платье, я рад, что могу сопровождать тебя на сегодняшнем вечере. — От его слов по телу пробежали мурашки.

Господин, наверное, отдал за это немало золотых… Мне немного неловко из-за того, что Блетчли так потратился на меня, но мне так нравится это платье, что за него я бы поступилась со своими остатками гордости и умоляла бы господина купить мне его. Погрузив наряды на бал в повозку, мы наконец отправились на городской рынок, но что-то мне подсказывает, что купленные сегодня продукты мне вряд ли пригодятся.

Часть 2

Городской рынок всегда полнился людьми, тут постоянно было очень шумно. Здесь были собраны товары на любой вкус. Помимо продуктов, на рынке продавали ткани, украшения, глиняную посуду, еще продавались различные травы и снадобья, а в самом конце рынка располагалась кузня. Кузнец в Велруде тоже был не абы какой. Эмиль был именитым мастером, знающий своё ремесло, многие странники специально заезжали в наш город ради того, чтобы заказать у него меч или щит, ну или что-нибудь другое, я особо не углублялась, но точно знаю, что Эмиль — отличный кузнец, а также Эмиль — мой добрый друг, которому иногда приходится ковать мне садовые принадлежности, вернее, он заставляет своего сына это делать, ведь ему тоже на чем-то учиться нужно. Сын кузнеца был моим одногодкой, а еще очень симпатичным юношей, и, кажется, Исааку не особо нравилось ковать мне грабли и лопаты, но отцу он перечить не смел, наверное, из-за этого я ему не нравилась. Всегда, когда не зайду в кузню, Исаак смотрит на меня так, словно я его злейший враг, уничтожила его деревню и оставила сиротой, от этого у меня всегда мурашки по коже.

Сегодня мне как раз нужно было в кузню Эмиля, морально я уже настраиваюсь на этот ледяной взгляд карих глаз. Закупив все необходимое на рынке, я, набравшись духу, пошла в самый конец рынка за своей новой лопатой. Надеюсь, мне сегодня повезет и не придется пересекаться с Исааком. В кузне сегодня на удивление было тихо, обычно удары молота о железо слышно за версту, ну или чуть меньше. В кузнечной лавке меня приветствовал лишь звук входного колокольчика и тяготящая тишина.

— Эмиль, ты здесь? — окликнула я кузнеца, слегка перевалившись за стойку. — Я пришла за лопатой, ты говорил, что сегодня можно будет забрать. Эмиль? — но Эмиль так и не отозвался, поэтому я решила немного подождать и посмотреть на выдающееся снаряжение, что кует наш именитый кузнец. Конечно, Эмиль не выставлял в зал что-то на самом деле стоящее, здесь он выставлял то, что делал на скорую руку, и то, что выковал его сын. Исаак стал уже намного лучше ковать, чем раньше, даже немного неловко, что ему приходится делать для меня садовые принадлежности.

— Здравствуй, Сильвия, — неожиданно за моей спиной возник Исаак, я почувствовала его появление раньше, чем он поздоровался, мурашки по моей коже — верный сигнал, что он на меня смотрит.

— Здравствуй, Исаак, — я приобняла себя за предплечья, поежившись от холода, и приветливо улыбнулась ему. — Эмиль сказал, что я могу прийти сегодня за лопатой… — промямлила я, рядом с ним мое самообладание и уверенность покидает меня, оставляя за собой лишь скованность, страх и желание убежать, с которым приходится бороться.

— Я почти закончил с твоим… заказом, — кажется, произносить слова «лопата» для него было унизительно. — Зайдешь? — он приподнял шторку, которая разделяла лавку и саму мастерскую, при этом как-то нахально ухмыльнувшись, но, может, мне и показалось.

— Если можно, то да, зайду, — я выдавила из себя улыбку, но все мое нутро хотело бежать от него в обратном направлении, но я не придала этому значения и с напускной уверенностью зашла за шторку, оставив корзинку на прилавке.

Неожиданно руки Исаака легли на мою талию, одним резким движением он развернул меня к себе, прижав к спине. Страх прошелся по всему моему телу, еще никогда мне не приходилось испытывать подобного, хотя Исаак всегда пугал меня, но я всегда списывала это на то, что я просто себя накручиваю. Теперь же, когда я чувствую его дыхание на своей шее, а его руки пытаются проникнуть под мое платье, я понимаю, что совершенно напрасно игнорировала свою интуицию.

— Исаак, что ты делаешь? — спросила я, пытаясь оттолкнуть его от себя, но он был в разы сильнее меня, и, схватив мои руки, держал их над моей головой, поглаживая мое бедро свободной рукой.

— Не прикидывайся глупой, Сильвия. Ты прекрасно понимаешь, что я делаю и чего хочу. Или трогать тебя можно только этому Блетчли? — страх сковал меня полностью, не оставив во мне сил даже на ответ ему.

Из глаз полились слезы от бессилия и ужаса, что я никак не могу справиться с ним. Слегка спустив с моих плеч платье, немного оголяя грудь, он стал покрывать ее поцелуями. Кажется, мне остается только принять свою участь, подружки болтали, что в первый раз нужно расслабиться, и тогда будет не больно, я уже приняла свою участь, но расслабиться у меня никак не получалось.

— Да ты не напрягайся, Сильвия, у меня немалый опыт в этом, — мне было тошно слышать свое имя из его уст. — И времени у нас достаточно, отец вернется только завтра, — прошептав это мне на ухо, он облизнул мою шею. — Строишь из себя невесть что, ходишь всем улыбаешься. Бесишь. Ты должна быть только моей. Хочешь, я выкуплю тебя у Блетчли, а? — неужели он знал о том, что Дэниель купил меня… Нет, быть не может.

В лавке раздался звонок входного колокольчика, неужели я смогу выпутаться из этого кошмара? Я хотела закричать, но Исаак закрыл мне рот рукой.

— Если будешь шуметь, это плохо для тебя закончится, — кажется, эти слова выбили из меня остаток надежды, что всё может обойтись, сознание покинуло меня, и последнее, что я услышала, был голос господина, который звал меня. Как бы мне хотелось, чтобы это было правдой.

Очнулась я уже в своей постели, а у моего окна стоял господин. Он выглядел таким напряженным и обеспокоенным. Интересно, это из-за меня он такой?

— Господин… — с трудом вырвалось из моих уст одно лишь это слово, но Блетчли тут же оказался у моей постели.

— Сильвушка, как я рад, что ты очнулась. Выпей это, станет легче, — он протянул мне кружку с каким-то своим снадобьем. Этот запах трав и диких цветов ни с чем не спутать. Хотя можно ли считать цветы дикими, если их выращиваем мы? Господин силой влил в меня свой травяной отвар. — Я так испугался, когда увидел тебя там без сознания. Больше ты туда не пойдешь, только в моем сопровождении.

— Господи-ин, вы что, переживали? — слабая улыбка растянулась по моему лицу под недоумевающий взгляд.

— Конечно, я переживал! Что за вопрос, Сильвия? — он крепко сжимал мою руку. Рядом с ним всегда было так спокойно, что теперь кажется, что того кошмара в кузне и не было. Но, к сожалению, это было…

— Как вы оказались там? — все же сил было недостаточно, чтобы говорить, но я не могла не спросить.

— Я ждал тебя в таверне, как мы и договорились. Тебя долго не было, я уже собрался идти за тобой, но тут в таверну зашел Эмиль. Мы немного поговорили и пошли вместе в кузню. — Он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. — В лавке тебя нет, только корзинка твоя стоит. Эмиль сразу в мастерскую. Ну а там ты без сознания, и этот… Он что-то говорил там, но я слушать не стал. Забрал тебя и понес в повозку. Вот и всё.

— А продукты? — мой голос все еще дрожал. — Ой, а вы что же, меня на руках несли через весь рынок? — Господин всегда оставлял повозку с лошадью в городской конюшне, если я шла на рынок, ссылаясь на то, что на рынке и без повозки не протолкнуться.

— Тебя волнуют такие глупости, — вздохнул господин. — Забрал я твои продукты и да, нес тебя я через весь рынок. А теперь отдыхай. — Господин поцеловал меня в лоб, прям как в детстве, когда я болела.

— Господин, а как же бал? Мы поедем на бал? — Я даже приподнялась, опершись на локти. Мне так хотелось попасть на этот бал. Господин задумался.

— Бал вечером. Если тебе станет легче, то да, поедем. — Недоверчиво посмотрев на меня, Дэниель снова уложил меня в постель. — А теперь отдыхай. Мы никуда не поедем, если ты не отдохнешь как следует. — Он накрыл меня легким покрывалом под мой благодарный взгляд и покинул мою комнату.

Отдохнуть мне действительно стоило бы. Как только Блетчли вышел из моей комнаты, я задрожала, словно от холода. Неспокойные мысли о произошедшем заполонили мою голову. С трудом мне удалось уснуть. А ближе к вечеру ко мне зашел господин Блетчли поинтересоваться моим самочувствием. На удивление, чувствовала я себя хорошо, поэтому мы всё же решили отправиться на бал.

Я немного волнуюсь, ведь это первый за долгое время бал, на который мы пойдем с господином Блетчли.

Часть 3

Уже совсем скоро начнется бал, мне так не терпится поскорее туда отправиться. Было бы очень обидно, если бы мы сегодня никуда не пошли и все старания Дэниеля были бы потрачены впустую. За окном уже слышался топот копыт, а я никак не могла совладать с платьем и завязать его корсет, я всегда отлично с этим справлялась сама, но сейчас мои руки дрожат от волнения. Совсем отчаявшись, я легла на кровать, уткнувшись носом в подушку. В дверь моей комнаты уже стучался господин.

— Сильвия, ты готова? Кучер уже ждет нас, — он снова постучался в дверь, но, когда понял, что открывать я не планирую, бесцеремонно зашел в мою комнату. — Сил, почему ты еще не готова? — строгость его голоса заставила меня успокоиться, и, утерев слезы со щек, я встала с кровати.

— Я завязать не могу, помогите, пожалуйста, — отчаянные времена требовали отчаянных мер, даже в самых сокровенных фантазиях я никогда не представляла, чтобы мой господин затягивал мне корсет на платье.

— Может, стоит нанять служанку? — поинтересовался Блетчли, убирая волосы с моей оголенной спины и затягивая корсет.

— Это еще зачем, вам не нравится, как я слежу за домом? — тревожность в голосе мне скрыть не удалось.

— Нет, дело не в этом, просто, может, тебе нужна помощница хотя бы на такие случаи? — завязав бант на моей спине, господин развернул меня к себе, придерживая за талию. — Можем отправляться? — я посмотрела на свои босые ноги, понимая, что забыла про туфли, Дэниель проследил за моим взглядом. — Точно, чуть не забыл.

Он вышел из комнаты и уже через минуту вернулся с небольшой коробкой в руках. Господин опустился на колени и достал из коробки голубые туфли на маленьком каблучке с атласной лентой вместо застежки. Под мой полный недоумения взгляд господин коснулся моей лодыжки, вынуждая приподнять ногу, и надел на меня туфлю, завязав ленту на бант, то же самое он повторил и со второй туфлей, удержав мою лодыжку чуть дольше положенного.

— Теперь мы точно готовы. Пойдем, еще немного, и наше приличное опоздание превратится в неприличное, — в его глазах я видела нежность, которую никогда не видела ранее. Взяв меня под руку, Блетчли повел меня к карете.

На улице нас ждала четверка вороных лошадей, запряженных в изящную черную карету, которую украшала золотая, витиеватая роспись, оконце кареты также было позолочено. От этого вида захватывало дух, даже не верится, что на бал я поеду в такой роскошной карете, но важно даже не это, а то, что я еду на бал с господином Блетчли, об этом, наверное, мечтает каждая знатная девушка, как жаль, что господина совершенно не интересуют отношения, и как радостно мне, ведь всё его внимание, которого и так мало, единолично получаю я. Подойдя к карете, господин любезно открыл мне дверь и помог залезть внутрь нашей кареты на сегодняшний вечер. Внутри карета обита бархатом цвета красного вина.

За окном уже немного темнеет, и на небе появляются первые вечерние звезды. Старательно игнорируя на себе взгляд господина, я смотрела в окно, любуясь видами, которые и так отлично знала. Я избегала не только внимательных глаз Дэниеля, но и мысли о том, что произошло сегодня в кузне, не хотелось омрачать себе вечер мыслями об этом инциденте. Мне хотелось как можно скорее забыть об этом и никогда больше не вспоминать.

В город съезжалась вся возможная знать из соседних земель, бал обещает быть до неприличия роскошным. На подъезде к поместью барона Уилрода собралась небольшая очередь из карет.

— Я немного волнуюсь, — мысли вырвались из моих уст. — Ой, я не хотела…

— Не волнуйся, мы ведь идем туда вместе, — господин перебил меня, протянув мне свою ладонь, я не спеша протянула ему в ответ мою ладонь. И с каких пор господин таким милым стал?..

— Господин, а с вами всё хорошо? — человек, что сейчас сидит передо мной, совершенно не похож на моего господина. Мой господин — затворник, который каждый день только и делает, что сидит в своем подвале, изредка покидая свою «пещеру».

Я, может, и могла бы понять его внезапное желание отправиться на бал, но вот его неожиданную смену отношения ко мне я не понимаю. Да, господин никогда не был груб со мной, но и излишне любезен он тоже никогда не был. Его неоднозначные взгляды и прикосновения настораживают, ядовитыми травами надышался, что ли, в своей лаборатории? Я ведь могу решить, что мои чувства взаимны, хотя такое возможно только в моих самых смелых мечтах.

— Что ты имеешь в виду, моя Сильвушка? — ухмыльнувшись, господин немного наклонил голову. Ну вот опять, что еще за «моя Сильвушка»?!

— Просто вы в последнее… — меня снова прервали, дверь нашей кареты открылась, парадно разодетый лакей протянул мне руку, чтобы помочь выйти. Кажется, сегодня нам уже не удастся поговорить. Следом за мной вышел господин, подставив мне свою руку. Так и вошли в поместье барона, под ручку.

В бальный зал нас провел дворецкий. Мне никогда раньше не доводилось бывать в поместье барона Уилрода. Мне почему-то казалось, что наш барон живет куда скромнее, но как же я ошибалась, ведь жил он намного зажиточнее всех тех господ, на приемы к которым меня когда-то водил господин, несмотря на то, что их земли были куда богаче. Коридор, по которому вел нас дворецкий, был в бело-золотых тонах, увешанный портретами и картинами. С одного портрета на нас пренебрежительно смотрела молодая девушка, в ее зеленых глазах виделась такая надменность, от которой становилось некомфортно, несмотря на то, что это портрет, а вздернутый аккуратный нос и ухмылка только подтверждали то, что в круг ее друзей могут войти только очень знатные люди. Не хотелось бы мне с ней пересечься, но, наверное, это будет не совсем вежливо, в конце концов, господин точно будет обязан выказать ей свое почтение, а вместе с ним это нужно будет сделать и мне. Я лишь надеюсь, что составила о ней неверное мнение и что художник так отразил ее на своей картине из-за предвзятого отношения к баронской дочери.

Когда дворецкий открыл нам дверь, меня на секунду ослепил яркий свет, от чего я крепче схватила руку Блетчли. Мое сердце сжалось и забилось быстрее от его подбадривающего прикосновения моей руки. Я чувствовала себя снегом, тающим от его улыбки, ведь мои ноги буквально подкосились, и это совсем не из-за волнения, а из-за того, как он на меня посмотрел. Я устояла на ногах только благодаря тому, что Дэниел поддержал меня, не позволив упасть прямо перед многочисленными гостями.

Уже на самом приеме господин оставил меня одну у столиков с различными яствами. Мне было непривычно находиться в такой обстановке, отчего я чувствовала себя белой вороной, которой здесь не место. Я то и дело слышала, как девушки с восхищением перешептывались о господине Блетчли, пока он с кем-то разговаривал, сказал, что мы будем вместе, а в итоге оставил меня одну, как только мы зашли. В конце концов мне надоело просто стоять у столиков, и я решила отыскать господина в этой толпе, пышные платья девушек не совсем способствовали перемещению по залу, но я упрямо шла к своей цели, которую заприметила в самом конце зала. Мне даже невольно удалось подслушать разговор нескольких знатных девушек, кажется, они говорили о том, что дочь барона Уилрода собирается выйти замуж за моего господина, я подумала, что это какие-то глупости, пока не подошла к Блетчли, который о чем-то разговаривал с бароном, а рядом стояла его дочь, все же на портрете она изображена довольно точно, но в жизни она показалась мне еще более надменной, чем на портрете. Я решила не подходить сразу, рассчитывая, что мне удастся подслушать что-то интересное, но, похоже, я подошла к самому концу их разговора. Всё, что мне удалось услышать, так это то, что барон просил Дэниеля подумать о каком-то его предложении. Неужели он действительно хочет сосватать ему свою дочь?! Этого кошмара я не переживу.

— Сильвия? — Только я хотела скрыться в каком-нибудь углу, как господин, закончив разговор, тут же заметил меня. — Потанцуешь со мной? — Он протянул мне свою раскрытую ладонь, обольстительно улыбаясь мне. Разве можно отказать ему?

— Я с радостью, — натянув уверенную улыбку, я протянула ему свою руку.

Господин увел меня в центр зала, даже не глядя на свою возможную нареченную, которая пронизывала меня взглядом, переполненным ненавистью. Волновало ли меня сейчас то, что на меня обозлилась баронская дочь? Естественно, нет, всё, что сейчас волновало мою душу, это Блетчли и то, как искусно он ведет в нашем танце. Тело движется само по себе, отзываясь на его прикосновения. Когда эта чудесная музыка закончилась, закончился и наш танец. Дэниель отошел от меня на один шаг, поклонившись, благодаря за танец, я замешкалась, но опомнилась, что должна сделать в ответ реверанс, когда формальности были учтены, господин увел меня к остальным гостям. Господин вел какие-то светские беседы с графом соседних земель, а я покорно стояла рядом, делая задумчивый вид, пытаясь не показывать того, что ничего не понимаю в их разговоре. К нам подошла баронская дочь, вернее сказать, подлетела.

— Лорд Блетчли, не окажете ли мне честь, как своей будущей невесте, стать моим партнером на один танец, ну или, может, не на один, — ее губы растянулись в улыбке, от нее сквозила уверенность в том, что господин ей не откажет, но я видела на его замаскированное недовольство, которое он прикрыл замешательством.

— Мисс Элизабет, давайте отойдем, — он оглянулся на меня. — Сильвия, я ненадолго.

— Конечно, Дэниель, — было неуместно обращаться к нему так просто по имени, но его имя само вырвалось из моих уст, он ободряюще улыбнулся мне и ушел куда-то с этой Элизабет.