Черный спектр 2

— Он во всем силен. — Уля решила, что в замечании командира просквозила легкая зависть.

— Я знаю. — Ника легла на свое место и повернулась спиной, оставив бойца в некотором замешательстве.

Улю кольнул укол ревности и захотелось узнать, насколько глубоко это «я знаю». Она решила вернуться к этому разговору позже, исподволь выведать, что могло быть между Никой и Замесом, о чем она не знала и не догадывалась.

Светало. На полянках начал собираться легкий туман. Вышка с часовым серебрилась в солнечных лучах, видимая издалека. Человек выделялся на ее фоне темным пятнышком, не представляющим никакой опасности. Все мысли Ули занимал непонятный намек командирши, не дающий покоя. Она так глубоко погрузилась в размышления, что не заметила семью кабанов, оказавшуюся рядом с лагерем.

Для диких животных спящие люди стали такой же неожиданностью, как и их появление для людей. Кабан с кабанихой перехрюкнулись между собой, обсуждая дальнейший план. Вполне могло оказаться, что это место было таким же излюбленным местом отдыха для кабаньей семьи. Глава семейства, вооруженный огромными клыками, осторожно направился к спящему Замесу. Остановился возле него, обнюхал, хрюкнул недовольно и вдруг поддел его рылом, подбросив здоровенное тело бойца вверх словно игрушку.

Уля заметила инцидент в самый последний момент. Кинулась на помощь другу, ошалело пытающемуся отбиться от напирающего кабана. Лагерь проснулся еще до того, как она успела добежать. Чирок выхватил тесак и с размаху ударил им кабана по спине. Раздался жуткий поросячий визг. Глава кабаньего семейства с рассеченной спиной кинулся на обидчика, свалил его с ног и подкинул вверх на острых клыках. В этот момент Замес уже пришел в себя, взял в руки арбалет и всадил болт кабану в правую ляжку задней конечности.

Поняв, что битва проиграна, зверь, прихрамывая раненой ногой, побежал в лес. Его семейка послушно посеменила следом.

— Твою мать, блин, как он тут оказался? — Замес скорчил гримасу и схватился за больной бок.

В прорехе разорванной клыками ткани показалась кровь. Уля кинулась к нему, но неожиданно споткнулась и упала. Через секунду со стороны вышки долетел звук выстрела. Замес упал на колени рядом с подругой и перевернул ее. На груди, в районе ключицы, расползалось пятно крови. Вторая пуля глухо ударилась в ствол дерева.

— Уходим! — Скомандовала Ника.

Собирать было нечего, все вещи умещались в заплечном мешке. Замес отдал свой мешок и арбалет парням, а сам взвалил Улю на плечо. Пока они покидали опасное место, еще одна пуля чуть не настигла Шепота, попав прямо под подошву обуви. Их засекли, и это был почти полный провал. Маршрут выбирал Чирок, интуитивно определяя самые неподходящие места для установки мин и растяжек.

Сквозь шум пульсирующей в ушах крови, Ника услышала голос отца.

— Не спешите, нет нужды. За вами нет погони. Я обманул часового. Он видел, что вы побежали в другую сторону.

— Стойте. — Негромко произнесла Ника. — Чирок, на месте! — Отдалившемуся дозорному пришлось крикнуть чуть громче.

Чирок услышал окрик и замер.

— Погони нет. Отец обманул часового. На какое-то время это их задержит. Можно идти медленнее.

С вышки донесся выстрел и следом второй, но рядом никакого попадания не было слышно. Замес, пользуясь моментом, сел на колени и осторожно положил подругу на землю. Уля открыла глаза.

— Что это было? — Она удивленно огляделась.

— Тебя ранили в грудь навылет. Ничего страшного. Мы тебя сейчас перевяжем. — В голосе Замеса было столько непривычных заботливых ноток, что это тронуло всех.

Уля провела ладонью по груди и посмотрела на кровь оставшуюся на ней.

— А мне совсем не больно. — Произнесла она удивленно.

— Пока у тебя шок. На, выпей немного отвара. — Замес протянул ей свою фляжку.

Уля сделала глоток.

— Выходит, я никуда не иду? — Она посмотрела на Нику.

— Мы что-нибудь придумаем. — Уклончиво ответила командир, понимая, что опасения Ули не напрасны. Обузу они себе позволить не могли.

Тем временем Замес с помощью Таши сняли с раненой одежду, оставив ее голой по пояс. В верхней части правой лопатки виднелось входящее отверстие. Оно было гораздо меньше выходящего и слабее кровило. Раны обработали спиртом, под тихие стенания Ули. Таша сделала два тампона и приложила их к ранам. Замес умело перевязал их.

— Это из-за кабанов. — С горечью в голосе произнесла Уля. — Я не увидела, как они подобрались к лагерю.

— Теперь не важно. — Ника погладила ее по руке. — Мы проводим вас с Замесом к матвеевскому прогалу, там вы переберетесь за барьер.

— Спасибо. Простите, что так получилось. — Девушка закрыла глаза. Из-под ресниц выступили слезы.

— Ничего, справимся. — Командир сжала ей ладонь.

Ника хотела добавить, что впредь бойцы с любовными отношениями в отряд браться не будут, но решила, что сейчас не время для этого. Надо было наоборот воодушевить отряд, чтобы неудача никоим образом не повлияла на настрой. Бойцы, поверившие в свою неудачу, редко выходили из переделок живыми.

Замес вытер смоченной в спирту тряпкой тело Ули от крови. Она запричитала от боли и попыталась схватить его за руки.

— Сделай глоток, это поможет. — Он приставил к губам подруги фляжку со спиртом.

Уля понюхала идущий из неё острый запах и сморщилась.

— Я не смогу.

— Сможешь. — Замес проявил настойчивость.

Уля послушалась. Закрыла глаза, сделала глоток, после которого принялась беззвучно хватать ртом воздух, как выброшенная на сушу рыба.

— Вода. — Замес поднес ей другую фляжку.

Уля сделала два жадных глотка, потом раздышалась.

— Этот спирт убьет меня раньше, чем пуля. — Произнесла она, вытирая губы левой рукой.

Через минуту ей стало намного легче. Алкоголь заглушил боль и создал девушке иллюзию сносного состояния. Замес взял подругу за руку, чтобы ей было легче идти, а ему контролировать ее состояние.

— Мне было совсем не больно. Удар сильный, но как будто не по мне. Я даже удивилась, когда увидела ваши испуганные лица надо мной. — Уле под алкоголь захотелось выговориться. Благо, она едва шептала и никто, кроме Замеса почти не слышал ее. — А ты испугался за меня?

— Конечно, испугался. Ты шмякнулась прямо на бегу, и пока мы не услышали выстрела, это выглядело совсем непонятно. У них меткий стрелок на вышке. С такого расстояния надо уметь попасть в такую мелкую цель.

— Ты больше впечатлен его меткостью или моей раной? — Она сделала вид, что сердится.

— Раной, конечно, не впечатлен, а напуган. Мне очень жалко смотреть на тебя бедняжку. — Замес попытался ее осторожно обнять, но подруга закряхтела от боли. — Прости. С другой стороны, если бы пуля попала в меня, и я не смог бы идти, меня пришлось бы бросить. Такого здоровяка никто не поднимет.

— Я бы осталась с тобой, пока ты не встал бы на ноги.

— Ребята, потише. — Ника обернулась и укоризненно посмотрела на парочку.

Замес понимающе моргнул ей.

Вышка исчезла из поля зрения. У бойцов отряда перестало зудеть между лопаток в ожидании пули. Чирок несколько раз останавливался, услышав подозрительные звуки или обнаружив мины. Но такого коварства, как «волчья яма» с заточенными кольями на дне он не ждал и чуть в нее не свалился. Спасла его реакция. Как только под ногой пропала опора, Чирок инстинктивно дернулся назад и перевернулся. Он провалился ногами в яму, но удержался на животе на самом краю. Подоспевший вовремя Шепот выдернул его наверх.

— Вот уроды. — Прокомментировал смертельную ловушку Чирок. — Она здесь, наверное, уже не первый год. Листья лежали так естественно, что не придерешься.

— Скорее всего, она выкопана не для нас. — Решила Ника. — Для медведей или волков.

— Что-то я не вижу там ни одного медведя. — Чирок заглянул в зияющую тьму, оскалившуюся заостренными кольями.

— Вот тебе и безопасный маршрут. — Вздохнула Таша. — Столько ловушек не было еще ни разу.

— Ребята, возьмите себя в руки. Надо миновать этот опасный участок, а дальше будет легче. Только… — Ника посмотрела на бледную Улю и участливого Замеса, превратившегося из боевой единицы в её няньку. — Только бы добраться до «матвеевского прогала» раньше них. 6.2

Они уже пару лет не пользовались этой прорехой в барьере. Можно было ожидать, что со стороны необращенных контроль за ним стал гораздо слабее. До прогала по карте оставалось чуть больше двадцати километров. Если Уля потеряет сознание или не сможет идти, ей можно было сделать примитивные носилки из двух палок и одеяла между ними, чтобы не потерять скорость.

Лес неожиданно закончился. Впереди раскинулся широкий луг с цветущими растениями. Ника мгновение сомневалась какой маршрут выбрать, короткий по открытому пространству или длинный по лесу. Еще раз посмотрев на бледнеющую Улю, она решила выбрать короткий. Наверняка на нем не было никаких ловушек, и самой большой опасностью это была возможность попасться на глаза противнику, которого здесь, скорее всего, еще не было.

Шепот и Таша поддержали ее выбор. Но чтобы скорее миновать луг, пришлось сделать для раненой Ули носилки. Замес одним махом срубил две молодые осинки и сделал из них носилки. Уля примерилась в ним, а когда ее стали поднимать застонала от боли.

— Давайте, я возьму ее на руки. — Предложил Замес, не выдержав страданий подруги.

— Не надо. — Отказалась сама Уля. — Дай мне еще спирта.

Удивленный боец протянул ей фляжку. Уля выдохнула и сделала большой глоток. Проглотила его и прикрыла ладонью рот.

— Хорошо пошел. — Сообщила она осипшим голосом.

Она закрыла глаза и легла на спину. Замес и Шепот осторожно подняли носилки. Уля не выдала что ей больно ни одним движением или звуком. Отряд двинулся через луг легкой рысью. Трава скрывала их до половины роста. День выдался знойным и душным. Над разнотравьем повисла густая атмосфера жаркого воздуха богато насыщенного ароматами цветом. Пот заливал глаза. Одежда промокла насквозь. Ноги путались в густом сплетенье трав.

До опушки леса оставалось метров двести, когда откуда-то послышался собачий лай, а через миг воздух прорезал звук пролетевшей пули. Двести метров превратились в бесконечную даль. Ника пропустила перед собой весь отряд и встала замыкающей. По их следам неслись две повозки. Одна прямо по тому же маршруту, по которому они шли, вторая вдоль леса, где трава была ниже. У второй повозки удалось было разглядеть собачью упряжку. Подле каждой находилось до десяти вооруженных бойцов, защищенных гасителями черного спектра.

С такого расстояния прицельно стрелять было бесполезно. Поэтому преследователи ограничились всего одним выпущенным патроном. Ника вынула пистолет, взяла сильно вверх и выстрелила по повозке, которая шла коротким маршрутом. Просто хотела дать им знать, что у них тоже имеется огнестрельное оружие. В ответ на ее выстрел раздалось два. Пули пролетели метрах в десяти в стороне, не зацепив никого.

Ника догнала отряд.

— Ого, у тебя огнестрел? — Удивился Шепот.

— Папин друг дал, дядя Толя.

— Здорово. А патронов к нему много?

— Осталось четыре.

— Больше не трать, а то застрелиться нечем будет. — Шепот натужно засмеялся. — Вытри мне пот с лица. — Попросил он.

Ника вытерла его своим рукавом.

— Спасибо. — Коротко поблагодарил Шепот.

По нему было видно, что он уже устал от такого темпа и держался на пределе сил. Как только отряд достиг опушки и углубился в лес метров на пятьдесят, Шепот взмолился об отдыхе. В отличие от него, Замес готов был бежать до самого барьера.

— Две минуты, не больше. — Разрешила Ника. — Потом возьмется Чирок, а Таша пойдет впереди.

— Слушайте… — Замес, тяжело дыша, утерся рукавом, — пора опробовать арбалет в деле. Вы идите, а я их здесь покараулю.

— Нет. — Чуть слышно произнесла Уля. — Не оставляй меня.

— Я догоню. — Пообещал он. — Пока не определю тебя в безопасное место, никакого самопожертвования.

— У них автоматы или винтовки. — Предупредила Ника. — Они точнее и стреляют дальше.

— А у меня бесшумно. Даю гарантию, что я завалю парочку, а они даже не поймут откуда. Это их напугает и замедлит.

В их ситуации этот план казался единственно реальным. Ника дала добро, несмотря на с трудом протестующую подругу Замеса. Она была уверена, что их могучий боец с большим опытом не подведет. Ника показала ему точку, в которой они будут ждать его.

— Я понял. Ждите не больше часа. Если не приду, идите без меня. — Предупредил он. — Замес нагнулся над носилками и поцеловал в бледные губы Улю.

Девушка скривилась и бесшумно заплакала. Левой рукой он обхватила голову Замеса и прижала его к себе, не обращая внимания на боль.

— Я вернусь. — Пообещал он ей. — Я не брошу тебя. Ты только держись, ладно?

— Угу. — Уля закивала и зашмыгала носом.

— Всё, расходимся. — Замес выбрался из объятий подруги и поцеловал ее в тыльную сторону ладони.

Он решительно направился к опушке, а отряд в противоположную сторону. Замес проводил их взглядом и пошел искать удобное место для засады. Надо было уйти в сторону, не туда, где отряд вошел в лес, чтобы собаки не вышли прямо на него. Такое место нашлось, поросший ежевикой влажный склон. Замес забрался в его колючие заросли на самой вершине. Идеальнее места для засады придумать было нельзя, плетущаяся ежевика скрывала его полностью.

Собачий лай приближался. Замес нервно передернул несколько раз механизм перезарядки, чтобы убедиться в его работоспособности. Вытолкнутый на ложе болт он снова возвращал в обойму. Вдруг со спины совсем рядом донеслись мужские голоса. Замеса окатила кратковременная волна паники. Он ничего не видел и боялся шевельнуться, чтобы не выдать себя. Голоса приближались.

По тембру это были подростки. Судя по тому, что их не сопровождали собаки, и соответственно «зонтик», Замес догадался, что это обращенные, без которых преследование по лесу их отряда было делом почти бесполезным. Двое парней прошли мимо него метрах в трех. Замес сжал рукоять арбалета до боли в пальцах. Он не хотел убивать себе подобных, но другого выхода не видел.

— Может и нам дать деру. — Произнес один из парней.

— Я бы дал, если бы не брат. Они обещали ослепить его, если мы сбежим.

— Суки, умеют ведь заставить.

— Как брат подрастет немного, возьму его с собой и в бега. А перед этим завалю пару охранников, чтобы оружие забрать.

— И мясо.

— Да, и мясо с них поиметь.

Вдруг один из них будто оступился, замер и посмотрел точно в то место, где лежал Замес. Боец навел на него арбалет и прижал спусковую скобу. Секунда и он готов был выстрелить ему в грудь. Пареньку на вид было лет четырнадцать. Под носом только начал расти пушок.

— Лежи, мы тебя не видели. — Произнес он и показал поднятый вверх большой палец. — Мужик с повязкой на глазу у нас главный.

Развернулся, как ни в чем не бывало и пошел дальше. Второй, который не понял, что произошло, толкнул его, чтобы разузнать, но первый отмахнулся от него. Замесу показалось, что обращенный юноша каким-то животным чутьем учуял его присутствие.

В лес зашли остальные преследователи, включая собак. Деревья мешали взять их в прицел. Замес разглядел мужчину с зеленой повязкой на голове, вооруженного автоматом. Он вел себя демонстративно надменно, выкрикивая оскорбления и раздавая пинки налево и направо. Наверное, в его представлении это было нормальное поведение, которое свойственно командиру. Замес взял его на прицел.

«Зеленая повязка» не стоял на месте. Он бегал от повозки к повозке, оглашая лес недовольными воплями. Судя по тому, что разборчиво доносилось до Замеса, они видели следы, оставленные их отрядом, но никак не могли определиться, преследовать самостоятельно или передать это дело другим отрядам, которые могли находиться в зоне возможного появления необращенных. Тщеславные качества «зеленой повязки» победили. Он решил прибрать славу себе.

Замес выбрал широкое пространство между деревьями. У него было три секунды, в течение которых цель находилась между ними. Неприятельские повозки, под лай собак и скрип механизмов, начали движение. Приметная цель вышла из-за дерева. Замес перестал дышать. Мягко надавил на скобу. Звенящая струна проводила болт в полет. «Зеленая повязка» упал, как подкошенный. Бесшумная смерть лидера вызвала в отряде панику. Раздалось несколько бесполезных выстрелов. Люди забегали взад-вперед, чем не преминул воспользоваться Замес еще раз.