Лотосовый Терем

Это был уже давно затвердевший сгусток крови; у цзунчжэна Мин Чжу дрогнуло сердце.

— Сгусток крови? — Любой, имеющий некоторые познания, понимал: кровь в желудке означает, что были повреждены внутренние органы. — Господин Ли, вы имеете в виду?..

Ли Ляньхуа слегка улыбнулся.

— Этот призрак избрал для убийства весьма странный способ. Он не высосал её кровь, не содрал кожу, чтобы изукрасить лицо, а повредил внутренности, так что она истекла кровью, но снаружи ничего не было видно.

Цзунчжэн Мин Чжу нахмурил брови.

— Так значит, Цюшуан убил не призрак, а человек?

— Могу лишь сказать, что она была мертва слишком долго, да ещё и обгорела, вернуть к жизни не выйдет, — невпопад ответил Ли Ляньхуа. Он говорил так спокойно и непринуждённо, будто и правда способен воскрешать из мёртвых, и единственная проблема — что Юй Цюшуан была убита слишком давно, и только.

Цзунчжэн Мин Чжу встряхнул рукавами из белоснежного шёлка с золотой нитью.

— Не понимаю, если Цюшуан действительно убил человек, то как он ударом разорвал ей внутренности? Ни в каких школах и кланах нет такого приёма, чтобы сильно ударить на пять цуней* ниже грудной клетки. Это не поддаётся объяснению!

5 цуней — 16,7 см

— А, — кивнул Ли Ляньхуа.

Цзунчжэн Мин Чжу снова замер — он всё так же не понимал, что под этим подразумевал Ли Ляньхуа. Помолчав, он сменил тему.

— В последнее время в Нефритовом городе по ночам происходят странные вещи…

— Я боюсь призраков… — пробормотал Ли Ляньхуа.

Цзунчжэн Мин Чжу чрезвычайно изумился: этот человек голыми руками провёл вскрытие, а призраков боится? Вслух же сказал:

— В таком случае, господин Ли, можете разделить со мной ночлег.

Ли Ляньхуа со смущением на лице охотно согласился, приговаривая: “Так неловко, так неловко…”

Ли Ляньхуа пообедал со всей семьёй Юй от мала до велика, за исключением Юй Муланя. Госпожа Юй, Юй Хунчжу, несколько удивила его: она потеряла дочь и не могла полагаться на впавшего в безумие мужа, но по-прежнему строго следила за делами, талантами намного превосходила других мужчин семьи Юй, и хотя ей было уже почти сорок десятков, по-прежнему оставалась красавицей, подобной белоснежному цветку. Юй Хунчжу была единственной дочерью куньлуньской семьи в том поколении; чтобы было кому возжигать благовония, двадцать лет назад в семью приняли обедневшего учёного Пу Муланя, он взял фамилию жены. Хотя в Поднебесной он был известен как градоначальник, но в самом городе делами твёрдой рукой управляла Юй Хунчжу, необычайно выдающаяся женщина. Услышав, что Ли Ляньхуа прибыл воскресить её дочь, она явно не поверила, однако не стала его разоблачать, а предоставила выкручиваться самому.

Ночь. Комната в гостинице Нефритового города.

Цзунчжэн Мин Чжу разделил комнату с Ли Ляньхуа; лекарь спал на одной кровати, на другой безуспешно пытался заснуть Мин Чжу. Он никогда раньше не ночевал в одной комнате с другим человеком, и пусть у него была невеста, но он не имел с ней близости, тем более, сейчас в комнате находилась не прекрасная, словно цветок, Юй Цюшуан, а с виду обычный мужчина, чьё поведение казалось странными и заставляло хорошенько задуматься.

Ли Ляньхуа произвёл на цзунчжэна Мин Чжу впечатление человека начитанного, с головой погружённого в своё дело, несколько погрязшего в книгах и как будто не слишком смыслящего в жизни и людях; однако будь он на самом деле далёким от мира книжным червём, как заработал такую славу, что послужила пропуском в Нефритовый город? Надо сказать, цзунчжэн Мин Чжу неоднократно и с пристрастием рассмотрел ситуацию со всех сторон, но так и не смог придумать, зачем Ли Ляньхуа прикидываться дурачком, который хочет воскресить Юй Цюшуан из мёртвых, какая ему от этого выгода? Юй Цюшуан убили, повредив внутренние органы, а снаружи ни один волосок не упал с её головы — как Ли Ляньхуа это разглядел? Всевозможные сомнения никак не давали цзунчжэну Мин Чжу заснуть.

Вдруг — он распахнул глаза — за дверью вроде бы послышался странный шорох.

Не успел он решить, стоит ли встать и проверить, как обратил внимание, что за окном напротив появилось множество изумрудных точек, мелькающих то далеко, то близко, а вслед за этим с заднего двора послышались звуки необыкновенного пения.

От пения кровь стыла в жилах — это был женский голос, старательно выводящий протяжную мелодию… Как будто человек с отрезанным языком пел любовную песню — хоть она и была печальной, но живые не могли разобрать мотив…

Так это и есть те зелёные призраки, которых, говорят, многие видели в день смерти Цюшуан! В непроглядной темноте комнаты цзунчжэн Мин Чжу уставился на странные огоньки, по коже побежали мурашки. Он глубоко вдохнул, сосредоточенно вслушался — голос не принадлежал человеку. Он резко сел на кровати, вскочил на ноги, метнулся к окну и одной рукой распахнул его — светила яркая луна и редкие звёзды, слегка веяло прохладой — и ничего более.

— На окне.

Цзунчжэн Мин Чжу вздрогнул всем телом: его не испугали изумрудные призраки, но от голоса Ли Ляньхуа прошиб холодный пот. Он послушно закрыл окно; Ли Ляньхуа зажёг свечу, слез с кровати и медленно подошёл.

Свеча озарила окно, и призрачные изумрудные огоньки бесследно исчезли, словно испугавшись света. Ли Ляньхуа вытянул указательный палец правой руки и с силой провёл длинным ногтем по окну — послышался звук рвущейся бумаги, но просвета не показалось, зато из-под рваного края что-то выползло. Цзунчжэн Мин Чжу горько усмехнулся: на раму было приклеено два слоя бумаги, между которыми поместили светлячков без крыльев — когда наступала ночь, светлячки начинали мерцать. В темноте казалось, будто это призраки то ближе, то дальше, а в дневное время и в свете свечи они становились не видны, потому что солнце и свеча были ярче.

— Выходит, изумрудные призраки — всего лишь насекомые. — Он посмотрел на Ли Ляньхуа и не удержался от вопроса. — Как господин разгадал секрет окна?

Ли Ляньхуа слегка улыбнулся.

— Я боюсь призраков. Вы пытались расслышать человеческий голос, я же вслушивался в нечеловеческие звуки.

Цзунчжэн Мин Чжу уже не знал, верить ему или нет, и только горько усмехнулся. Ли Ляньхуа потряс окно.

— Чувствуете этот загадочный запах? Эти насекомые одурманены и смогут очнуться только в третью ночную стражу. В наружном слое бумаги прорезаны дыры, как только светлячки очнутся и найдут выход, “призраки” исчезнут.

Цзунчжэн Мин Чжу кивнул.

— В обстоятельствах смерти Цюшуан и правда много странного, и эти изумрудные огоньки — дело рук того, кто притворялся призраком.

Стоило ему договорить, как голос, поющий жуткую любовную песню, вдруг оборвался резким воплем ужаса — и наступила тишина. Цзунчжэн Мин Чжу вздрогнул, его красивое лицо мертвенно побелело.

— Как изумрудные призраки оказались в Нефритовом городе?.. Ну и ночка…

— А… — На этот раз цзунчжэн Мин Чжу, что это значило. Только Ли Ляньхуа продолжил: — Некоторые не верят в призраков, вот “призраки” и появились. — Затем он зевнул. — Я утомился, давайте спать.

Цзунчжэн Мин Чжу поверить не мог, что, разгадав секрет изумрудных призраков, он неожиданно заключит, что “утомился”, да ещё позовёт его “спать”. Прошло какое-то время — Ли Ляньхуа уже вернулся в постель и преспокойно заснул, Мин Чжу же утратил сон и в растерянности сидел на кровати напротив надрезанного окна — в голове у него всё перемешалось.

Если Цюшуан убил человек, как её тело оказалось у Чэн Юньхэ в сундуке? Чей хитроумный трюк изумрудные огоньки в окне? Кто сегодня ночью прикидывался призраком? Не потому ли этот некто забеспокоился, что прибыл Ли Ляньхуа? Всевозможные загадки слиплись в его голове комом, изысканный и элегантный господин в ясную лунную ночь был бледнее смерти, в глазах его застыло выражение замешательства и страха — и если бы вздыхающая по нему девушка увидела его сейчас, то была бы разочарована. Но на соседней с ним кровати совершенно безмятежно спал другой человек, который мало того что ничуть не вспотел, так ещё и сны, похоже, видел только счастливые.

Глава 3. Благой лотосовый терем

На следующий день, очнувшись от смятения в мыслях, цзунчжэн Мин Чжу обнаружил, что Ли Ляньхуа в кровати уже нет, встал, умылся и вышел наружу. Вооружённый черпаком из тыквы-горлянки, лекарь с великим усердием поливал цветы в саду, время от времени касаясь нежных отростков цветов и трав, и кажется, пребывал в прекрасном расположении духа. За ним с различной степенью изумления наблюдали трое: Юй Хунчжу, Юнь Цзяо — близкая подруга Юй Цюшуан, и Чжоу Фу — домоправитель семьи Юй.

Юй Хунчжу была разгневана, в глазах Юнь Цзяо стояли слёзы, а на лице Чжоу Фу застыла тревога. Цзунчжэн Мин Чжу выяснил, что Ли Ляньхуа уже поведал всем причину смерти Юй Цюшуан. Юй Хунчжу была в ярости, её родную дочь убили, да ещё и злодей прикинулся призраком, чтобы заморочить ей голову! Да она разрубит этого негодяя на тысячу кусочков, не будь она Юй Хунчжу! Юнь Цзяо дрожала, вне себя от ужаса. Чжоу Фу колебался, но Ли Ляньхуа вежливо объяснил, почему Юй Цюшуан “по всей видимости, убил не призрак”, затем чрезвычайно серьёзно спросил его, где взять черпак, и с огромным воодушевлением отправился поливать цветы.

Цзунчжэн Мин Чжу скользнул взглядом по ограде из белого нефрита в половину человеческого роста, окаймлявшей сад резиденции Юй, посмотрел на силуэт Ли Ляньхуа, непринуждённо порхающего между клумб, постоял, повздыхал — за целую ночь размышлений он с огромным трудом вывел все сомнительные и необъяснимые моменты дела об изумрудных призраках. Таковых было семь: во-первых, почему злодей убил Юй Цюшуан, повредив внутренности? Во-вторых, почему Юй Цюшуан нашли в сундуке Чэн Юньхэ? В-третьих, кто приложил руку к изумрудным призракам? В-четвёртых, что за жуткая песня раздавалась за окном? В-пятых, как “призрак” добрался из постоялого двора “Сяо-мянь” в Нефритовый город? В-шестых, зачем убивать Юй Цюшуан, очаровательную и нежную юную девушку? В-седьмых, зачем ему притворяться призраком?

Из семи вопросов цзунчжэн Мин Чжу мог ответить лишь на два, а человек, от которого он ожидал получить больше разгадок, сейчас поливал цветы. Как раз когда он ещё сильнее запутался, Ли Ляньхуа внезапно обернулся с черпаком в руках и слегка улыбнулся.

— Солнце встало, градоначальник Юй, должно быть, тоже поднялся? — Он посмотрел на Юй Хунчжу и вежливо обратился к ней. — Хотя ничтожный Ли Ляньхуа не смог исцелить барышню Юй, быть может, я смогу хоть немного помочь градоначальнику, тогда мой визит будет не напрасным. Может ли госпожа Юй мне довериться?

Он спросил так, что даже из десяти тысяч не желавших пускать его человек больше половины не смогли бы отказать. Тем более, раз Ли Ляньхуа хотел осмотреть Юй Муланя, Юй Хунчжу ухватилась за возможность и тотчас закивала. Юнь Цзяо вытерла слёзы и прошептала:

— Простите, я вернусь в свою комнату отдохнуть.

— Не беспокойтесь, барышня Юнь.

Юй Хунчжу повела его в покои Юй Муланя. По дороге в глаза бросались блеск и богатство Нефритового города, над галереями резиденции мерцали и переливались жемчуг и яшма, это была невообразимая роскошь. С лёгкой улыбкой Ли Ляньхуа несколько раз серьёзно оглядел эти сокровища. Сделав несколько кругов, они добрались до спальни градоначальника.

Юй Мулань сидел в спальне, застыв как деревянная курица, уставившись в пустоту безжизненным взглядом, и никак не реагировал, что бы ни спрашивали.

— С той ночи, как устроил пожар, — сказала Юй Хунчжу, — он в таком состоянии. Не ест, не пьёт, не спит, не слышит, кто бы с ним ни говорил. — Она умолчала, что приходившие осмотреть его врачи признали Юй Муланя одержимым злым духом, а один послушал его пульс и внезапно сошёл с ума.

Ли Ляньхуа посмотрел в глаза Юй Муланя, нащупал в своей пёстрой синей котомке серебряную иглу и медленно приблизил к глазу Юй Муланя. Юй Хунчжу остолбенела, таких методов лечения она никогда не видела. Стоявший рядом с ней цзунчжэн Мин Чжу после случая с изумрудными огоньками уже знал, что Ли Ляньхуа не дурак, просто его слова и поступки часто сложны для понимания. Двое озадаченно переглянулись: перед тем, как игла Ли Ляньхуа приблизилась к правому глазу Юй Муланя, он хоть и не остановился, но помедлил, однако продолжил движение. Цзунчжэн Мин Чжу и Юй Хунчжу терпели и не останавливали его. Когда серебряная игла уже вот-вот бы воткнулась, Ли Ляньхуа замер, слегка сместил иглу, по-прежнему направленную в глаз Юй Муланя, но тот даже не моргнул — по-видимому, действительно помешался.

— Похоже, градоначальник Юй серьёзно болен. — Ли Ляньхуа тихонько вздохнул. Цзунчжэн Мин Чжу был с ним едва знаком, но ни за что бы не поверил, что этот человек ничего не смыслит в медицине. Услышав его вздох, цзунчжэн Мин Чжу и Юй Хунчжу нахмурили брови. — В саду госпожи Юй растут чудодейственные травы, исцеляющие безумие, нельзя ли вашему покорному собрать немного для градоначальника? — спокойно спросил Ли Ляньхуа.

— Как вам угодно, — кивнула Юй Хунчжу. В глубине души она удивилась: все цветы в саду она посадила собственными руками, но это были жасмин, пионы, магнолии и другие обычные цветы и травы, откуда среди них взяться “чудодейственным”? Неужели они обладают неизвестными ей лекарственными свойствами?

Ли Ляньхуа вышел из покоев, взобрался на ограждение из белого нефрита, огляделся по сторонам, слез с него, неторопливо прошёл к зданию неподалёку, на углу которого рос клочок зелёной травы, и сорвал пару листочков. Цзунчжэн Мин Чжу смотрел с возрастающим удивлением, не выдержал и открыл рот:

— Господин Ли, это же трава “разбитое сердце”… очень ядовитая…

Ли Ляньхуа вскинул бровь.

— Делу не повредит. — Он сунул ядовитую траву за пазуху и бросил взгляд на дом. — Кто живёт в этих покоях?

— Они пустуют, — ответила Юй Хунчжу. Ли Ляньхуа кивнул, обошёл клумбу с пионами, глянул на распустившиеся цветы и выдернул из-под пионов сорняк необычного вида. Юй Хунчжу и цзунчжэн Мин Чжу обменялись растерянными взглядами, наблюдая как Ли Ляньхуа сосредоточенно бродит по саду туда-сюда и собирает разные необычные сорняки. Из этих шести видов сорных трав, цзунчжэн Мин Чжу знал три: “разбитое сердце” было сильным ядом, ещё две — слабым ядом, а три другие были ему не знакомы. Собрав травы, Ли Ляньхуа вдруг издал негромкое “а”. Цзунчжэн Мин Чжу непроизвольно затрепетал.

— Что такое?

На дорожке, ведущей из сада в цветочную галерею, отчётливо виднелся влажный след — поливая утром цветы, Ли Ляньхуа намочил всё вокруг, и пока все были в покоях Юй Муланя, кто-то неизвестный вышел из сада, оставив этот отпечаток. Судя по следу, человек сделал только один шаг в сторону галереи. Ли Ляньхуа подобрал с земли камень, сделал рядом отметку, поднялся и отряхнул одежду. Цзунчжэн Мин Чжу поражённо уставился на этот след, затем поднял голову и посмотрел в сторону цветочной галереи.

— Кто?..

— Юнь Цзяо! — вдруг прошипела Юй Хунчжу.

— Откуда вы знаете? — удивлённо посмотрел на неё Ли Ляньхуа.

Юй Хунчжу холодно рассмеялась.

— С самой смерти Шуан-эр она не покидала города, всем говорила, что они были близки как сёстры, тьфу! А сама… пф! Она приехала вместе с Мин Чжу, и я уже неоднократно видела, как она прибегала ко всяческим уловкам, украдкой бросала на него взгляды.

— А, — снова произнёс Ли Ляньхуа и покачал головой.

Цзунчжэн Мин Чжу смутился.

— Тётушка, я не…

— Знаю, — перебила его Юй Хунчжу, — иначе бы вышвырнула тебя.

Цзунчжэн Мин Чжу смутился ещё сильнее. Ли Ляньхуа слегка улыбнулся, но не стал комментировать запутанные отношения между Юй Цюшуан, Юнь Цзяо и цзунчжэном Мин Чжу.

— Господин цзунчжэн, не могли бы вы помочь мне в одном деле?

— В каком? — спросил Мин Чжу. Ли Ляньхуа поманил его к себе и что-то прошептал на ухо.

— Откуда вы знаете? — удивился цзунчжэн Мин Чжу.

— Догадался, — улыбнулся Ли Ляньхуа и прошептал ему ещё несколько слов. Юй Хунчжу внимательно прислушалась — внутренняя сила Ли Ляньхуа была невелика, поэтому он не мог направить свой голос только в уши собеседнику — применив технику “небо внемлет”, она смогла разобрать несколько слов: “Огонь… иди… Юй Мулань… подлинный…”. Она была сбита с толку, неужели этот человек уже бывал в Нефритовом городе? Иначе как он мог знать ответы, только полив цветы и проверив глаза Юй Муланя с помощью серебряной иглы?

— Господин Ли, — никогда раньше её не волновал ответ так сильно. — Неужели вы уже выяснили правду обо всех трагических событиях моего Нефритового города?

Ли Ляньхуа издал своё “а”, на сей раз Юй Хунчжу уловила, что это значит — задумавшись о чём-то, он по привычке рассеянно вздыхал, и действительно, повернул голову к ней и рассеянно спросил:

— Прошу прощения, госпожа о чём-то спросила?

Какой помощи Ли Ляньхуа хотел от цзунчжэна Мин Чжу? Не успела Юй Хунчжу предположить, как Ли Ляньхуа вытащил из-за пазухи шесть сорных трав и вручил ей.

— Госпожа, осмелюсь утрудить вас измельчить эти травы, замочить в холодной воде, а через полдня, не заваривая, можно принимать лекарство, — чрезвычайно серьёзно сказал он. — Как только градоначальник Юй примет его, подействовать должно сразу.

Юй Хунчжу взяла “лекарственные травы”. Она уже думала, что видит насквозь этого странноватого учёного, но чем дольше смотрела на Ли Ляньхуа, тем больше сомневалась в своих суждениях. Когда он вручил ей эти шесть видов сорных трав, она, как и цзунчжэн Мин Чжу, уже была совершенно неспособна понять смысл слов и поступков этого человека, Ли Ляньхуа целиком и полностью оставался загадкой.

Глава 4. Благой лотосовый терем

За полночь.

Цзунчжэн Мин Чжу уже отбыл по поручению. В отблесках пламени свечи Ли Ляньхуа приблизился к лежащим в ледяном гробу останкам Юй Цюшуан. Изначально Юй Хунчжу тоже хотела прийти, но обнаружила, что ей нужно уладить кое-какие дела, и теперь только он при свете свечи разглядывал наполовину сгоревшее, наполовину истлевшее тело.

— Эх, — Ли Ляньхуа со свечой в руке долго смотрел на неё, вздохнул и покачал головой: такая юная и красивая девушка — и такой конец! И пусть он видел трупы и в куда более ужасающем состоянии, но испытывал особое отвращение к этому убийце. В дверях комнаты Юй Цюшуан, охраняя его, дежурили стражники Нефритового города. Ли Ляньхуа достал из своей синей котомки маленький нож и раздвинул разрез на животе Юй Цюшуан. Вчера он вытащил оттуда сгусток крови и обнаружил повреждение внутренних органов, кто знает, что ещё он думает найти сегодня ночью.

За окном была кромешная тьма, ночью небо затянули облака, не было видно ни луны, ни звёзд. Ли Ляньхуа, не находя себе места от скуки, перебирал останки Юй Цюшуан, легонько постукивая ножичком по всему телу — в лекарском искусстве он ничего не смыслил и мог лишь вскрыть тело и проверить, нет ли чего внутри, но не умел осматривать раны и, тем более, смертельные. Непрестанное постукивание ножичка по застывшему трупу производило жуткие звуки, на лице Ли Ляньхуа играла лёгкая улыбка, как будто он обнаружил что-то интересное.

Стражники спокойно стояли в дверях, как вдруг взволнованно зашевелились — в кромешной ночной тьме снова послышалось… то безъязыкое пение.

Звук доносился из-за большого дерева, но человеческого силуэта за ним не виднелось, а после пары строк песня затихла. Стражники обменялись растерянными взглядами, оба пошли проверить — двор был пуст, ни души. Тогда они перепрыгнули через стену и побежали искать в разных направлениях. Ли Ляньхуа со свечой в руках улыбнулся: стражники Нефритового города не зря славятся своей выучкой. Теперь вокруг никого не было, только ночь и тишина.

— Подходящая ночка для призраков, чтобы отведать человечины… — пробормотал он и зевнул. — Ускользну-ка я лучше в комнату, а то страшновато…

Вдруг за спиной повеяло холодом, в дверях неожиданно возник высокий силуэт с растрёпанными волосами, у него как будто не было головы — на её месте были лишь пучки волос. От сквозняка рукава Ли Ляньхуа заколыхались.

— Жуть-то какая… — забормотал он, осторожно убрал ножик в котомку, и даже не обернувшись, неторопливо вышел в заднюю дверь.

Стоящего в дверях призрака он не увидел.

Длинноволосый призрак застыл на месте… на короткий миг показалось, что он весь затрясся от гнева, а затем бесшумно последовал за Ли Ляньхуа и беззвучно вошёл в комнату цзунчжэна Мин Чжу.

Ли Ляньхуа зажёг свечу, плотно закрыл двери и окна, подумал, ещё и запер на замок — похоже, и правда боялся призраков. Затем он выдохнул, спокойно задул свечу, забрался на кровать, плотно укутался в одеяло и задремал.

Половину большого часа спустя длинноволосый призрак слетел с потолка — он проник в комнату вместе с Ли Ляньхуа и сразу зацепился за балку; пока Ли Ляньхуа неторопливо зажигал свечу и закрывал окна и двери, у него было достаточно времени, чтобы спрятаться. Он бесшумно подошёл к кровати Ли Ляньхуа, плавно занёс над закутанным в одеяло человеком что-то маленькое, острое и сверкающее холодным блеском — и начал медленно опускать.

— Барышня Юнь, — вдруг послышался из-под одеяла голос, да ещё и совершенно без тени испуга, заставив длинноволосого призрака вздрогнуть. — Господин цзунчжэн сегодня здесь не ночует.

Длинноволосый безголовый призрак отступил на пару шагов, резко опустил руку, и острый предмет с холодным блеском воткнулся в доску кровати, призрак дёрнул рукой, комнату озарила вспышка — предмет оказался кинжалом. Клинок с шелестом вышел из ножен — они остались зажаты в досках кровати — и устремился к шее Ли Ляньхуа! Все движения были быстрыми и ловкими — явно не новичок. Длинноволосый призрак вот-вот перерезал бы горло беспомощно лежащему Ли Ляньхуа, но вдруг одеяло слегка приподнялось, по запястью руки, сжимающей кинжал, бесцеремонно стукнули, и, пролетев три чи* по диагонали, кинжал со звоном воткнулся в дверь.