Время клятвы [СИ]

Slovomant

Время клятвы

Глава 1. Таверна "Брагантина"

Барон Рокуэлл задумчиво отхлебнул пива из пузатой кружки, удовлетворенно крякнул, вытер тыльной стороной руки живописные пшеничные усы и окинул таверну уверенным взглядом. За соседним столиком топили горе в бутылке какие-то эльфийские забулдыги; в дальнем конце зала миловидная крестьянская девушка терпеливо обслуживала двух бородатых дворфов, которые, брызгая пивной пеной и слюной, дружно костерили ее за то, что она перепутала их с гномами; на дальней стене, над деревянной стойкой, висела здоровенная модель бригантины, из орудийных портов которой вместо пушек выглядывали продолговатые бочонки с кранами; под всей этой громадой скучающий хозяин-гоблин устало протирал грязной тряпкой чистые стаканы, явно думая о чем-то своем. «А вот спящий рядом жрец-паскудник самым наглым образом… Стоп!» — мысленно осёкся барон, опустив взгляд на кружку и увидев, что на дне плещется какая-то разноцветная муть, судя по всему, с грязной тряпки хозяина. Рокуэлл машинально схватился за свои шикарные усы, но тут же вспомнил, что он не один, и быстро убрал руку. Посмотрел на тыльную сторону ладони и увидел пеструю мокрую пыльцу, что, очевидно, не пришлось ему по вкусу, поскольку он грозно поднялся с места и как следует громыхнул Мечом Справедливости по столу, чтобы все в зале услышали.

А между тем жрец, прикорнувший над чашкой чёрного чая с молоком, на самом деле вовсе не спал. Он наблюдал. Молча. И подмечал. Наметанным глазом. Например, то, что плутоватый гоблин пользовался довольно распространенным в здешних местах хитроумным приемом: он подмешивал в еду и питье волшебную пыльцу, разжигающую у посетителей жажду и аппетит. «Неудивительно, что этот кретин барон выдул уже четыре кружки кряду и, похоже, не собирается останавливаться, — размышлял жрец. — Где-то в конце зала точно такие же кружки с элем подаются разгоряченным дворфам, чтобы они продолжали пить и пререкаться с девушкой, которой наказано беспрекословно сносить все унижения и не забывать вовремя предлагать бородатым карликам добавки. За соседним столиком тоже подобрались весьма перспективные выпивохи: состоятельные эльфы, у которых умер близкий родственник, так что эти сами будут требовать пива и выкладывать монеты до тех пор, пока не вырубятся до утра. Но вот — барон наконец почуял что-то неладное. Он в тревоге схватился за усы, словно деревенская баба — за дитятю. Зачем-то поднял полуторный меч и с размаху шарахнул им по столу, будто излишнее внимание к нашему отряду — это именно то, что сейчас нужно. Кажется, пришла пора привести в чувства возбужденного толстяка».

— Я требую к себе уважения! — рявкнул барон, злобно уставившись на гоблина. — Я тебе не смердящая ослица из вонючего стойла, я верный подданный Его Светлейшества, ветеран двух войн, потом и кровью защищавший королевство от орд нежити! Костоправ Рокуэлл, слыхал про такого? Знаешь, сколько костей я этим Мечом «вправил» скелетам, которые пёрли на нас изо всех щелей? Хочешь, чтобы я пересчитал и твои кости тоже? А?

В таверне повисло молчание, и пока хозяин на глазах всех собравшихся дрожал всё сильнее и сильнее, барон мог еще долго рассказывать о себе и своих подвигах. О том, как Его Светлейшество пожаловал ему этот титул и Меч за боевые заслуги. Или о том, как он вечно препирается с мальчишкой-оруженосцем, который всюду лезет со своим мнением. Но в этот момент со своим мнением решил вылезти жрец:

— Уважаемый Ларс, позвольте мне…

Тут звякнули дверные колокольчики, и со двора, топая запылившимися сапогами, вернулся высокий черноволосый маг в сером гамбезоне. Непонимающим взглядом окинул присутствующих.

— Этот слизняк что-то подмешивает в пиво! — показывая толстым пальцем на хозяина, объяснил Рокуэлл. — Это тайный шпион Некроманта, клянусь десницей Его Светлейшества! Он… Он хочет отравить нас!

— Успокойтесь, Ларс, если бы он хотел нас отравить, вы бы уже давно были мертвы, — улыбнувшись, отмахнулся маг.

— Наш общий друг имеет в виду пыльцу румпулы обыкновенной, — пояснил жрец, — которую гоблин добавляет в свои напитки, чтобы они были более… э-э-э…

— Востребованы, — закончил маг. — Я знаю, о чем вы говорите, Полоний. Как-никак это тянет на мошенничество, а значит…

Он с насмешкой посмотрел на гоблина.

— Клянусь вам, это всего лишь специи! — закричал хозяин. — Пряности всякие, травки для аппетита, ничего запрещенного!

— Ничего запрещенного, говоришь? — усмехнулся маг. — Ты в этом уверен?

Он взмахнул руками, и на кончиках пальцев заблестели сгустки магии.

— Нет-нет, не делайте этого, умоляю! — запричитал гоблин. — Это единственная крупная таверна на всю нашу деревню, здесь останавливаются на ночлег очень солидные и богатые люди…

— …и отдают кучу золота благодаря твоему порошку, — ехидно продолжил маг.

— О боги! Умоляю вас, я перестану его подсыпать! Подумайте о несчастной Берте! — он показал на девушку в дальнем конце зала. — Ей, бедняжке, будет нечем платить за лечение отца! Эта работа — всё, что у неё есть!

— Готов поспорить, бедняжка Берта с утра до ночи вкалывает за гроши в этом паскудном… заведении, — сверкнул глазами чародей. — Все мы прекрасно наслышаны о том, как вы, гоблины, по-скотски относитесь к прислуге! Стало быть, так: запасы порошка ты прямо сейчас выбрасываешь и сжигаешь, а все выпитое и съеденное сегодня вечером…

Он бросил ироничный взгляд на застывший в ожидании зал.

— …а все выпитое и съеденное сегодня вечером пойдет за счет заведения.

— Да! — подали голос дворфы, потрясая кружками с элем. — Проучим этого тупого засранца! Будет знать, как обманывать честной народ!

Эльфы на мгновение оторвались от своих кружек и что-то невнятно проблеяли в поддержку, а после этого без чувств повалились на стол.

— Конечно-конечно! — залепетал гоблин. — Слушаюсь и повинуюсь!

Барон вновь опустился на стул, положив Меч рядом с собой. Жрец Полоний последовал его примеру, а черноволосый маг ушел с гоблином в подвал.

Звякнули колокольчики, и в зал ворвался худощавый мальчишка лет шестнадцати.

— Мессир, что-то случилось?

— Случилось! — отрезал барон. — Ты опять все прозевал, кобольд ты недоделанный! Ну за что мне достался такой идиот? На тебе кружку, налей мне пива из той бочки, да поживее!

Паренек кинул вопросительный взгляд на стойку.

— А хозяин-то где, мессир?

— А хозяин оказался настолько любезен, что милостиво разрешил нашему бравому гвардейцу взять с собой припасов в дорогу! В погребе он! Марш за пивом! Быстро!

Жрец Полоний едва заметно усмехнулся и покачал головой, делая вид, что поправляет свой черный балахон. Всего несколько легкомысленно брошенных фраз — и Рокуэлл при посторонних успел не только красноречиво рассказать о себе, но и прозрачно намекнуть на статусное положение мага при дворе короля.

Что ни говори, а тупой барон — находка для шпиона.

Тем временем сконфуженная Берта, до сего момента топтавшаяся на одном месте, наконец решила подбежать к незадачливому оруженосцу, чтобы помочь ему с пивом. Барон недовольно поглядывал на них обоих, мрачно приговаривая про себя: «Никакого проку от этого крысеныша! Сейчас, вон, опять начнет о девке думать! Только и мечтает каждый день о ночи страстной любви на сеновале с очередной светловолосой прошмандовкой!».

Нет-нет, Рокуэлл вовсе не завидовал юноше. На нелегком веку барона было предостаточно сладостных утех, не было лишь самого главного: искренней и беззаветной любви. Пожалованный титул недвусмысленно давил на Рокуэлла, требовал от него совершения невиданного доселе самоотверженного подвига, а именно женитьбы и продолжения рода. Иногда барон блаженно прикрывал глаза и возбужденно поглаживал усы, представляя, как сидит в своем роскошном замке в обнимку с баронессой, а под ногами резвятся маленькие непоседливые баронята — будущие герои, защитники королевства и лично Его Светлейшества! От таких пьянящих картин хотелось пойти и на радостях вправить кому-нибудь кости!

Бах!

Мальчишка бахнул кружку с пивом на стол перед бароном.

— Ну и в какие тайны ты сейчас посвящал… — недовольно начал Рокуэлл, но его прервали звенящие колокольчики. В зал вошла высокая фигура в пурпурном плаще с капюшоном, наброшенным на голову, и арбалетом с колчаном и болтами за спиной. Решительно двинулась в сторону барона и жреца, не обращая внимания на злых и запойных дворфов, снова накинувшихся на несчастную Берту.

— Вчера вечером я побывал в волшебном саду и нашел… — многозначительно начал жрец.

— …волос единорога, — быстро произнес условный пароль женский голос, и капюшон откинулся, обнажив густые темно-каштановые волосы и немного бледное волевое лицо с лучезарными фиолетовыми глазами.

— Господа, надеюсь, я не сильно опоздала? — спросила молодая женщина, одарив лучезарной улыбкой барона, жреца и слегка задержав взгляд на оруженосце.

На посветлевшем лице барона неожиданно отразилась точно такая же лучезарная улыбка, но он мигом опомнился и рявкнул на мальчишку:

— Чего стоишь, тупица? Предложи даме сесть!

Оруженосец тут же ринулся к соседнему столику и без зазрения совести выхватил стул из-под хмельного эльфа.

— Благодарю, — кивнула женщина, одарив еще одним лучезарным взглядом юнца, и присела за общий стол.

— Так, значит, вы и есть тот самый загадочный осведомитель? — вполголоса спросил Полоний.

— И компаньон, — напомнила незнакомка. — Зовут меня Люмо́ра. Для близких друзей просто Люма…

Она обратила нежные фиалковые глаза прямо на Рокуэлла, и барон невольно прикусил пшеничный ус.

— …но для обычных знакомых — Люмора, — невозмутимо подчеркнула красавица.

Жрецу Полонию не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что сейчас происходит с бароном. Он прикинул, хорошо ли это или плохо для их священного похода, но так и не смог прийти к однозначному выводу.

— Жрец Его Светлейшества Август Полоний и ветеран двух войн барон Ларс Рокуэлл, — представил себя и компаньона Полоний. — Может быть, пива? — добавил он после небольшой паузы.

— Благодарю вас, но, думаю, не стоит, местные гоблины подмешивают в него пыльцу румпулы, а это не слишком хорошо сказывается на самочувствии и благосостоянии, — усмехнулась Люмора.

Барон почувствовал укол стыда, поэтому тут же решил перевести разговор в иное русло:

— Его Светлейшество счел необходимым… э-э-э… опустить некоторые детали нашего… кхм… путешествия… М-м-м… Я имею в виду Сферу Хаоса и то, что с ней связано.

— Если Его Светлейшество счел необходимым опустить детали, стало быть, так нужно королевству, — резонно заметила Люмора, упреждая все последующие вопросы. — Я смогла раздобыть старинную карту, на которой отмечено место, где находится эта загадочная Сфера. На пути к нему стоит Эригонский лес, там обретаются орки, скелеты и некромантулы. Нам предстоит нелегкий бой, но я уверена, барон, что вы продемонстрируете всю силу своего клинка.

— Мой Меч Справедливости всегда к вашим услугам, мадам! — горячо заверил Рокуэлл и вновь ударил Мечом по столу, заставив вздрогнуть Берту и поперхнуться элем дворфов.

Полоний покачал головой. «Вот же ж варвар-разрушитель!» — со стыдом подумал он. «Вот же ж ребенок-громовержец!» — с улыбкой подумала Люмора. «Вот же ж я пиво разлил!» — с досадой подумал барон, неуклюже убирая Меч и подзывая оруженосца, чтобы он вытер лужу со стола.

Пока мальчишка исполнял приказание, попутно выслушивая ругань барона, в зал вернулся гвардеец короля. С позолоченной цепочкой на шее.

— Госпожа Люмора, я полагаю? — вежливо осведомился он, галантно поцеловав руку дамы. — Ирвин Эббот. Ну что же, теперь все в сборе?

— Погодите, — решительно произнес жрец Полоний. — Сперва нужно разобраться в раскладе. Госпожа Люмора, какими… боевыми навыками вы владеете?

Глаза присутствующих с любопытством устремились на Люмору.

— Я чародей, — коротко ответила женщина. — И арбалетчик.

Ирвин присвистнул.

— И не тяжело вам возиться с этим… агрегатом? — спросил он, показывая на арбалет.

— Вовсе нет, — улыбнулась Люмора, демонстрируя оружие. — Он многозарядный. Болты лежат вот здесь, — она показала на короб сверху. — Я вытягиваю зарядный рычаг вперед, и болт укладывается в ложе. Затем веду рукоять назад, чтобы натянуть тетиву. После этого прицеливаюсь, нажимаю спусковой крючок, и болт летит в противника. И так раз за разом. Возможно, не самое могучее, но зато скорострельное и очень удобное оружие.

— Впечатляет, госпожа Люмора, — подытожил Полоний. — Значит, вы арбалетчик и чародей. Я жрец. Господин Эббот — боевой маг, и только господин Рокуэлл — воин, умеющий обращаться с двуручным оружием. Стало быть, три опытных мага и один опытный воин, не считая оруженосца. Я полагал, что именно осведомитель окажется тем самым недостающим звеном… Но, по-видимому, я глубоко заблуждался.

— Вы хотите сказать, что нам нужен еще один человек для ближнего боя, — подметил Ирвин. — Что ж, господа, спешу вас обрадовать: не знаю, как насчет человека, но насчет воина…

Он снял с шеи цепочку, на которой болталась позолоченная табакерка.

— Это — лишь малая часть платы за то, чтобы я не прикрыл здешний гадюшник, — самодовольно усмехнулся Эббот. — Барон, не желаете помочь мне?

Рокуэлл нахмурился.

— Помочь? — с удивлением переспросил он.

— Да-да, помочь, будьте любезны, откройте табакерку! — с хитрой улыбкой произнес Ирвин и протянул вещицу на цепочке барону, но тот не торопился ее взять.

— Открой! — приказал Рокуэлл мальчишке.

— Сами открывайте! — фыркнул оруженосец. — Я не такой дурак, чтоб лапать гоблинские штучки!

— Ах ты щенок… — начал барон, но в этот момент табакерку выхватила и открыла Люмора.

— С виду — обычный табак, — пожала плечами она. — Только какой-то затвердевший.

— Правильно! — улыбнулся гвардеец. — Его надо понюхать, и вы сами увидите, какую замечательную услугу оказал нам хозяин заведения.

— Дайте сюда! — раздраженно буркнул Рокуэлл, явно смущенный тем, что женщина оказалась храбрее его. Он забрал из рук Люморы табакерку, взял щепотку порошка, придвинул грубый мясистый нос и шумно вдохнул.

На мгновение в зале словно пронесся порыв ветра и колыхнулось пламя свечей. Дворфы оторвались от своих кружек и хмуро уставились на барона. Берта затрепетала и поспешила за стойку к вернувшемуся хозяину. Гоблин недоуменно взирал на господ. И только спящим эльфам было уже все нипочем.

— Это что, сера какая-то? — поморщившись и вытерев кулаком нос и усы, спросил барон. — И что должно…

— Здравствуйте! — внезапно раздался голос из-под стола. Все, кроме Эббота, разом отпрянули в стороны, а на табурет медленно, но верно взгромоздился высоченный уродливый каменнокожий тролль. Он обвел тупым взглядом присутствующих, с размаху шмякнул тяжелым кулаком по столу и громогласно заявил:

— Хочу пива!

— Пива! Дайте ему пива! — распорядился гвардеец. — И чтобы никакой пыльцы румпулы, прощелыга, понял меня?

Гоблин стиснул зубы и показал Эбботу кулак под стойкой, но все же приказал Берте налить пива.

Бедная Берта на трясущихся ногах понесла поднос с пивом к пугающему здоровяку. Заметив, как она боится, молодой оруженосец мигом подскочил к девушке и великодушно принял поднос, заслужив благодарную улыбку.

Пил тролль долго и много. Так долго и так много, что даже пьяненькие дворфы, судя по всему, не выдержали настолько опасной конкуренции и, поняв, что поживиться здесь сегодня уже вряд ли чем придется, собрали вещички и отправились восвояси. А тем временем тролль опрокидывал кружку за кружкой. Вернувшиеся за стол компаньоны с опаской поглядывали на него, ожидая чего-нибудь непредсказуемого. Наконец, смачно рыгнув и вытерев зеленой лапой рот, тролль пробасил:

— Путь Камня!

И больше ничего не произнес. В зале на мгновение наступила такая тишина, что стало слышно, как сопят хмельные эльфы.

— Что-что, мой деликатный друг? — подняв бровь, спросил Ирвин Эббот.

— Путь Камня! — повторил тролль, торжествующе оглядев зал. — Никто из вас не знает про него! «Я был рожден из Камня, в Камень и уйду» — таков закон моего племени! Как говорил отец, жизнь — это огромное скопище валунов и булыжников на пути к вершине Горы! Смерть — это единение со скалами, единение с Горой!

— О, да твой отец настоящий философ, как я погляжу, — не смог удержаться от иронии гвардеец.

Тролль вызывающе уставился на него.

— Я целую вечность просидел в табакерке, ожидая, когда меня выпустят на свободу, — смягчившимся тоном объяснил он, и у всех собравшихся отлегло от сердца. — Целую вечность размышлял о Пути, по которому ведет меня Великая Гора. Пытался вникнуть в суть происходящего, переосмыслить его, днями и ночами искал истину в этих трещинах на камне, — при этих словах тролль показал свою пятерню. — И в конце концов пришел к выводу, что Пути Камня неисповедимы! Так что и размышлять тут нечего!

Барон Рокуэлл многозначительно хмыкнул. Люмора задумчиво смотрела на кружку с пивом. Полоний откинулся на спинку стула и решил уточнить:

— То есть, сидя в табакерке и размышляя над Путем Камня, ты решил вовсе отказаться от размышлений?

— Так принято у троллей, — пояснил верзила и сделал могучий глоток из кружки. — В молодости мы размышляем над тем, что досталось нам от предков, чтобы потом отбросить все суждения и просто двигаться к вершине Горы. Гора сама покажет тебе путь.

— А кто посадил тебя в табакерку? — продолжал допытываться жрец.

— Это не важно. Важно, что мы, тролли, каменеем в лучах света, поэтому испокон веков живем в городе под Горой и там же рождаемся во мраке из пещерных скал.

— И никогда не выходите оттуда? — недоверчиво спросил жрец. — А как же все эти рассказы о тринадцатифутовых детинах, которые громят деревни исполинскими дубинами и утаскивают крестьянских жителей по ночам?