Помоги проекту - поделись книгой:
Ну а пока Добрыня с епископом в Новгород добирались, Владимир своими домашними делами занялся. Стало быть, своих бывших жен, да наложниц, боярам и дружинникам сватать. Ни с кем у него особых хлопот не было, кроме Рогнеды. Вот уж где неугомонная.
— Я княжьего рода, и ни за кого из твоих бояр вонючек, замуж не пойду. — Гордо выставив грудь, высказала она Владимиру. — Так что фигу тебе, а не развод.
— Ах так. — Разгневался князь. — Ну, тогда пеняй на себя. Не хочешь не за кого замуж идти, в монастыре тогда до скончания своих дней сидеть будешь.
И надо сказать, слово свое сдержал. Специально для Рогнеды, женский монастырь построили, во вновь заложенном городе Изяславле, на границе с Литвой, что Полоцким землям принадлежал. Что не говори, а изощренную месть Владимир выдумал. Рядом с тем монастырем, две речушки протекали, так местные жители их потом, после смерти Рогнеды, переименовали, одну речушку Черницей назвали, другую Княгинькой. Правда, немного вперед забегая, отмечу, что Рогнеда так просто не сдалась, и в этом противостоянии еще скажет свое последнее слово. Ну, а тем временем Добрыня, теперь уже с митрополитом Михаилом. Вот как бывает, выезжал епископом, а добрался митрополитом, к Новгороду подходили. Казалось бы, никаких трудностей с крещением в городе быть и не должно было. В городе уже давно церкви стояли, а многие местные купцы в те церкви захаживали, потому, как давно сами крестились, что благотворно сказывалось в торговых делах, со всеми торговыми партнерами в крещеном мире. Но как только дошла весть об их подходе к городу, ударил вечевой колокол, собирая горожан на вече. Как правило, сначала пошумели для порядку, а потом приняли единогласное решение, не пускать Добрыню в город. Для чего разобрали большой мост и выстроились на берегу во всеоружии. Обескураженный таким поведением горожан Добрыня, недоумевая, вопрошал их.
— Эй, Новгородцы, вы чего? Может белены ненароком объелись? Дались вам эти деревяшки. Вы лучше не бузите, не будите лихо, а просто сковырните их, да в речку по быстрому окунитесь, и всех делов то. От вас что, убудет что ли?
Но Новгородцы на своем решении стояли крепко. Не дадим богов в обиду и точка. Как обычно в таких случаях бывает, слово за слово, дело до оскорблений дошло, а потом и вовсе, всякие былые обиды припомнили. В то время, пока они так переругивались, по торговой стороне, назначенный епископом Новгородским, с проповедью Иоаким, из Корсуни родом ходил, да крестил тех, кто на другой берег перебраться не успел. В это время, по противоположному берегу, городской тысяцкий Угоняй, разъезжал, поддерживая горожан призывами стоять на своем крепко. Так они и орали друг на друга до ночи, пока видно глотки не надорвали. Ну, а с наступлением темноты Новгородцы по домам разошлись, особо не беспокоясь, что Добрыня бяку, какую учинит. Только здесь они слегка просчитались. Добрыня, с большей частью дружины, отправил своего друга Путяту, на другой берег Волхова, чтобы он значит, спящих зачинщиков повязал. Путята, с поставленной задачей справился отлично, и к утру, перед Добрыней, повязанные, Угадай со товарищи предстали, а сами опять переправившись к княжьему терему пробираться стали, где в это время Вышеслав сидел, тише воды, ниже травы. А что еще можно было ожидать, от насмерть перепуганного мальчишки. Не знаю, о чем там Добрыня думал, но поутру, когда Новгородцы опять на берегу собираться стали, он принародно оттяпал заговорщикам головы. Скажем прямо, одно дело лаяться друг на друга, и совсем другое, смертоубийством дело решать. Если он думал, что этим толпу угомонит, то ошибся. Новгородцы словно озверели, а тут еще кто-то с вестью прибежал, что Путята в городе безобразничает, и как говорится, понеслась душа в рай. Со злобы, люди близстоящую церковь Преображения Господня, по бревнышку разметали, а там толпа разделилась. Одни на двор Добрыни повернули, где его жену с детьми, в отместку за Угадая жизни лишили, да так разошлись, что и дворовых не пожалели. Другие на Путяту, обнажив мечи полезли. Киевские дружинники, это конечно сила, но и Новгородские были не пальцем пиханы, а если учесть еще и помощь горожан, то станет ясно, что не сладко Путяте пришлось. Сообразив, что дело принимает очень скверный оборот, Добрыня решился на то, за что в другое время, его бы точно четвертовали. Переправившись на другой берег Волхова, он приказал своим людям поджечь город. Пожар в деревянном городе, это самое страшное, что может случиться. Горожане, забыв обо всем, сломя голову кинулись тушить пожары. Даже внимания не обращая, что Путята им в спину мечами тычет. После тушения пожара, сил сопротивляться уже не было, так что окрестили Новгородцев, никуда они не делись. Только вот люди, и спустя века, вспоминая об этом говорили. «Добрыня крестил огнем, а Путята, мечом».
9
Честные всегда не в чести, зато нечестные всегда в почете…
— Ну как он там? — Глафира не сводила глаз, с лежащего навзничь на земле Андрея.
— Судя по всему, физически здоров, и в интенсивной терапии не нуждается. — Ответил Татушка, который, вновь обернувшись мелкой ящеркой, сейчас быстро шнырял по его телу.
— Да ну? — Удивленно вмешалась в разговор Пенелопа. — Быть такого не может. Лично я себя чувствую так, будто меня сначала через мясорубку пропустили, потом хорошенько прожевали, и после этого выплюнули. Такое ощущение что ни единой целой косточки не осталось, и все внутренности просто всмятку, а ты говоришь, что он здоров.
— Действительно, он ведь в самом эпицентре находился. — Посмотрела на ящерку Глафира. — Как такое может быть?
— Как, как. Почем я знаю как. — Посмотрел на них своими глазами бусинками Татушка. — Но факт остается фактом, в лечении не нуждается.
— А чего он тогда трупом прикидывается, раз лечить не надо? — Вставил свое веское замечание Тихушник.
— Физически он цел, и невредим. — Посмотрев на него, ответила ящерка. — А вот что у него в голове происходит, я честно признаюсь, не знаю. Думаю ему пока просто нужно отлежаться в спокойной обстановке, и все придет обратно в норму.
— Мне бы тоже это не помешало. — Крутя головой из стороны в сторону, и хрустя шейными позвонками, прогудела дракониха. — Если вы не против, тогда я пока на гору драконов смотаюсь. Заодно там старейшинам покажусь, пусть обследуют на всякий случай, чтобы значит быть уверенной, что ни какие побочные эффекты, мне боком потом не вылезут.
— Да, лети, конечно. — Кивнула головой Глафира. — Это же не шутка, такой удар пережить. Да и здоровье, это, прежде всего, тем более что нам сейчас вроде ничего уже не угрожает.
— Ну, тогда не буду затягивать с отлетом, а прямо сейчас и полечу. — Приняла решение Пенелопа, и, не откладывая его в долгий ящик, взмахнув крыльями, тяжело оторвавшись от земли, взмыла в воздух. — Я быстро, даже соскучиться не успеете. — Крикнула напоследок она, набирая высоту.
— А мы теперь куда? — Поинтересовался у Глафиры Тихушник, провожая дракониху взглядом. — Не будем же мы тут вот, просто так около него сидеть? — Кивнул он головой в сторону Андрея. — Да и думаю, что и ему на земле, вот так валяться, навряд ли на пользу здоровью пойдет.
Глафира ничего ему не ответила, а задрав голову, крикнула кружащему над ними, как ворон над добычей, грифону.
— Эй, куриная твоя голова, долго еще будешь тут круги над головой наяривать? Давай спускайся на землю.
Грифон может и обиделся, но виду не подал, и даже не потому, что боялся эту грозную, а иногда просто наводящую ужас деваху, или оттого, что у него сейчас на спине восседал Бяка. Просто он хоть и не умел говорить, но все прекрасно понимал, и видел, в каком сейчас состоянии все находятся. Поэтому, описав еще один круг, он плавно приземлился рядом с телом Андрея, и не просто стоял истуканом, а без лишних команд прилег на землю рядом с ним, чтобы Глафире было легче пристроить его бесчувственное тело, на его спине.
— Ну вот, а теперь не спеша, потихоньку, в город можно трогаться. — Пристроив кое-как в седле тело Андрея, приняла она решение. — Будем надеяться, что не прогонят нас, после того, что мы для них сделали.
Поднявшись на холм, с которого они ринулись в атаку на чудище, Глафира с друзьями остановилась, и изумленно уставилась на город. Вернее на городские ворота, из которых выезжали закованные в железо всадники, и судя по всему, явно не для парада. Глафира как зачарованная продолжала смотреть на выходящую из города армию. Следом за кавалерией из города стали выходить пешие воины, тянущие за собой артиллерию, то есть всевозможные баллисты и катапульты. Колона уже прилично растянулась по дороге к холму, а из городских ворот все продолжали выходить воины.
— Да сколько же их. — Изумленно выдохнула девушка, и посмотрела, на стоявшего рядом с ней Тихушника. — И все против нас что ли?
Тихушник ничего не ответил, только оскалил свои милые клыки, следя глазами за гарцующем, на горячем коне впереди всей армии, хмыре, в красном плаще, и красной шапочке.
— Господи да что ты там застыла соляным столбом. — Не выдержав крикнул в телевизор Кащей, как будто Глафира могла его услышать. — Уматывай оттуда пока не поздно, или ты вдруг решила вступить с ними в бой? — И повернувшись, к стоящему у него за спиной Жижечу, обвиняюще добавил, как будто тот был в чем то виноват. — Вот ведь поганая человеческая натура. Ты им добро делаешь, так они тебя дерьмом измазать норовят, ты им жизнь спасаешь, а они на тебя войной прут. Вот поэтому я людей не люблю и не доверяю. — И повернувшись снова к телевизору опять крикнул. — Да уходи ты оттуда, незачем тебе судьбу испытывать.
Тем временем передовой отряд всадников приблизился уже на столько, что Глафира смогла услышать, как подбадривал их, гарцуя перед строем, мужик, в нелепом головном уборе.
— Вотан услышал наши мольбы, и избавил землю от угрожавшего нам костяного ужаса. Теперь пришел наш черед, избавить этот мир, от твари с ее демонами, так спалим же на костре ту ведьму, что наслала на нас этот ужас. — Тыкал он в сторону Глафиры зажатым в руке посохом. — Не убоимся же зла и отправим ее туда, откуда эта гадина выползла.
— От козел. — Выдохнула Глафира. — Он со своей больной башки на нас все свернул, гнида недоделанная. — И повернувшись к грифону с Бякой, скомандовала. — Давайте ка ребята уматывать отсюда, пока этот дебил людей окончательно не подбил в нас копьями начать тыкать.
Проводив взглядом аккуратно взлетевшего грифона, со своей ношей на спине, она, тоже не теряя времени села в седло Тихушника.
— Пролети над ними, пожалуйста. — Попросила она его, указывая на кавалькаду верховых. — Хочу этой твари пару слов сказать.
Тихушник согласно кивнул головой, расправил крылья, и, оторвавшись от земли на бреющем полете подлетел к войску.
— Слушай меня, придурок в красной шапке. — Свесившись с седла, крикнула во все горло Глафира. — Можешь, конечно, сколько угодно пудрить мозги этим людям, но мы-то знаем, кто на самом деле оживил костлявую смерть. Так что запомни, где бы ты ни спрятался, я вернусь за тобой, и вырву тебе твое поганое сердце, если оно у тебя есть. За все мразь, головой ответишь.
— Убейте ее сейчас же. — Сорвавшись на визг, завопил Великий Инквизитор Севера, и с еще большим остервенением стал тыкать в ее сторону своей палкой, которую он гордо именовал посохом господним. В ответ, Глафира, запрокинув голову, рассмеялась зловредным смехом, и так увлеклась, что чуть не вывалилась из седла, когда Тихушник резко сманеврировал, уходя в сторону от полетевших в них снизу стрел, огненных шаров и разрядов молний. Что говорило о том, что в войске помимо простых латников маршировали еще и маги. Набрав высоту Тихушник повернув к девушке голову с упреком сказал.
— Ты бы лучше держалась покрепче, когда не пристегиваешься, а то, у меня чуть сердце в пятки не ушло, когда заметил, что ты чуть не вывалилась из седла.
— Умная девочка. — Выдохнул облегченно возле телевизора Кащей. — Правильно сделала, что сейчас с этой гнидой связываться не стала. Ничего, мы еще до него доберемся. Ух, и что я с ним тогда сделаю.
— Хозяин. — Раздался голос Жижеча из-за спины Кащея. — Я с отборным отрядом готов выступить к Глафире на помощь. Ждем только вашего приказа на перемещение.
Кащей повернулся к доспеху, и удивленно уставился на Железного человека, за которым в плотном строю стояло с десяток доспехов.
— Такое рвение, и преданность похвальны. Только пока вы туда доберетесь, Глафира раз десять, туда обратно обернется.
— А разве вы не можете перекинуть нас через это всевидящее око? — Удивленно спросил Жижеч Кащея.
— К сожалению нет. — Вздохнул тот. — Через него можно только наблюдать.
— Жаль. — Понурил голову Жижеч.
— Не поверишь, но мне тоже. — Печально отозвался Кащей, и, отвернувшись к телевизору бросил. — Идите, лучше займитесь, своими прямыми обязанностями.
— Глафира, он соскальзывает. — Крикнул девушке Бяка, вцепившийся в Андрея передними лапами, когда она подлетела к грифону.
— Бяка не дай ему упасть, держи. — Отозвалась Глафира и стала крутить головой, выбирая место посадки.
— Легко сказать, держи. — Прошипел ей в ответ кот. — Я ведь не могу в него когтями вцепиться.
За это время, они не успели далеко отлететь от преследующих их войск, но впереди перед ними начиналась горная гряда.
— Держи курс вон на ту скалу. — Указала девушка пальцем грифону. — Там, более-менее ровная площадка, и люди нас сразу не достанут.
Едва грифон коснулся своими лапами земли, Андрей, соскользнув с его спины, шлепнулся на землю.
— Вовремя приземлились. — Посмотрев на лежащего парня, подвел итог Тихушник.
— Да уж, было бы не очень здорово, если бы он с высоты навернулся. — Сказала Глафира, накрывая Андрея своим плащом.
— А что дальше делать будем? — Задал вопрос Бяка, подошел к краю обрыва, и посмотрел вниз, на приближающихся к их скале людей. — Не очень-то далеко мы и улетели. Самое позднее, к вечеру, они все-таки до нас доберутся. — Кивнул он головой на войско.
— Как говорит Андрей, всегда существует несколько вариантов на выбор, это только кажется, что выбора нет. — Ответила, присевшая на камень рядом с телом Глафира. — К примеру, можем сейчас пересадить его в седло к Тихушнику, из него он точно не вывалится, а я полечу с тобой Бяка, на грифоне, и мы спокойно вернемся в замок.
— Вот так вот просто сбежим? — Посмотрел на девушку Тихушник. — Тогда давайте хоть над ними пролетим, я им на голову пару своих кирпичиков сброшу, а вдруг в кого попаду.
— Замечательная идея. — Захихикал кот. — Нагадить им на голову.
— Фантазия у тебя что надо. — Засмеялась вместе с Бякой Глафира. — Когда улетать будем, я не буду против, такого героического поступка. Но если честно, мне как-то не хочется, просто взять и улететь. Я бы с удовольствием, что-нибудь этакое гадкое, этому инквизитору учинила. Только вот еще не придумала, как это сделать, чтобы невинные люди не пострадали.
— Нашла невинных. — Буркнул Тихушник. — Чего они тогда стрелами шпуляются, и магией по заднице лупят, раз такие невинные? Это что, от доброты душевной что ли?
— Ой, да ладно. — Махнула рукой Глафира. — Ну, не так выразилась. Чего ты к словам цепляешься? Просто не хочется мне из-за одной гниды, много крови проливать.
— Тогда давай я невидимкой обернусь, подкрадусь, да голову ему откушу. — Предложил Тихушник.
— Я не стал бы слишком сильно полагаться на эту твою способность. — Сказал выползший из-за пазухи Глафиры Татушка. — Во-первых, там много магов, а во вторых, он пользуется божественной помощью, и к тому же, довольно серьезной. Изрядно меня вымотал, пока мы над ним кружили. Так что, на меня в ближайшее время, не сильно рассчитывайте, я на отдыхе. — Выдав такую тираду, Татушка не став дожидаться ответа, залез обратно за пазуху к Глафире.
— Ладно. — Подвела итог разговора Глафира. — Давайте-ка пока обустройством займемся. Все-таки уже поздняя осень, прохладно как-никак, так что я за дровами, а ты, — посмотрела она на Тихушника, — слетай, чего-нибудь к ужину раздобудь. Только очень тебя прошу, к людям не суйся.
Вообще-то, погодные явления Глафиру не очень-то и беспокоили, так как если помните, ее невероятные доспехи обладали не только прочностью, но еще и терморегулированием. Так что, перегрев или обморожение, ей точно не грозили, что нельзя было сказать об остальных. Поэтому она влезла на спину к грифону, и направила его к ближайшему лесу. Вернувшись обратно с огромной охапкой дров, разведя костер и подтянув к нему поближе Андрея, Глафира терпеливо стала дожидаться возвращения Тихушника. Когда совсем стемнело, она начала беспокоиться. Обычно, ее верному скакуну для охоты, требовалось меньше времени, а тут, он уже довольно долго отсутствовал, не случилось ли что-нибудь нехорошее с ним, тем более что человеческое войско дошло-таки до их скалы, и теперь расположилось лагерем у его подножия.
— Чего это они там так зашевелились? — Глядя вниз, на огни лагеря, промурлыкал Бяка.
Глафира тут же поднялась на ноги и подошла к краю. Внизу действительно суетились люди, бегая с факелами, о чем-то громко перекрикивались. Правда, разобрать, чего они там кричат было невозможно, до них долетали только какие-то обрывки фраз. Наблюдая за лагерем, они даже пропустили тот момент, когда на скалу приземлился Тихушник, с тушей оленя.
— Ты случайно не знаешь, чего это они там так переполошились? — Прищурившись, спросила его Глафира.
— Да откуда. — Отвернул голову Тихушник. — Я на охоте был. Знать ничего не знаю.
— Давай, я вниз спущусь и разведаю. — Предложил Глафире Бяка. — Не волнуйся, я близко подходить не стану, обещаю.
— Хорошо. — Согласилась с его предложением Глафира. — Только, пожалуйста, будь осторожен. — Попросила она кота.
— Да я сама осторожность. — Мяукнул в ответ кот и растворился в ночи.
Глафира с друзьями уже заканчивали ужинать, когда он вернулся обратно.
— Ты чего так долго. — Накинулась на него Глафира. — Я уже извелась вся, тебя дожидаясь.
— Извини. — Мяукнула киска и зашлась лающим смехом. — Просто как вспомню, отчего люди так переполошились, от смеха идти не могу.
— Так что там такое случилось? — Выпучила на кота глаза Глафира.
— Представляешь, — выдавил из себя кот, и плюхнулся от смеха на землю, — кто-то в инквизиторский шатер прокрался, и умудрился на его красную шапку нагадить, пока он ванну принимал, да такую кучу навалил, говорят, что как будто это стадо слонов расстаралось, поэтому и визготни внизу так много. Люди конечно в разные стороны разбежались, но это не потому, что им очень хочется наглеца найти, а чтобы самим вволю поржать, потому как, Инквизитор пригрозил, что если кто хоть улыбнется, анафеме предаст.
Глафира перевела взгляд на Тихушника, который с невозмутимым видом, подозрительно старательно, обгладывал мосол. Она посмотрела на свой кусок мяса, но весь аппетит как рукой сняло. Поднявшись, Глафира подошла и протянула его грифону. Тот от угощения не отказался, не смотря на то, что и ему перепала немаленькая порция оленины.
— Ладно, давайте ложиться спать. Завтра, наверное, нам нелегкий денек предстоит, так что отдохнуть не помешает. — Сказала она, пристраиваясь на земле рядом с Андреем.
Утром ее разбудил возбужденный клекот грифона, который стоял над краем, уставившись куда-то вдаль.
— Что ты там увидел? — Подойдя к нему, положила она руку на его спину.
Грифон дернул головой, посмотрел на Глафиру, и снова, вытянув шею, защелкал клювом. Всмотревшись в том направлении, девушка смогла только рассмотреть какое-то движение вдали. Но вот, что там происходило, что так сильно разволновало грифона, она, как ни старалась, напрягая зрение, увидеть толком не смогла.
— Кажется, к нам еще гости спешат. — Сказал, подошедший к ним Тихушник.
— Кого ты видишь? — Посмотрела на него Глафира.
— Да толпа какая-то людей странных, с гор в долину спускается.
— Почему странных?
— Больно большие они какие-то. — Удивленно посмотрел на нее Тихушник. — Я еще таких, не встречал.
— Скорее всего, это великаны идут. — Сказал подошедший к ним Андрей.
— Ну, слава богу, ты очухался. — Радостно повисла на шее Андрея Глафира. — А то перепугал тут всех до смерти.
— Лично я не испугался. — Буркнул Тихушник. — Чего там бояться-то было?
— Давайте, рассказывайте, чего у нас тут приключилось, пока я в беспамятстве был. — Погладил Андрей Глафиру по голове.
— Да рассказывать особо нечего. — Отстранилась от него Глафира. — Как только чудище завалили, на нас люди войной пошли, во главе со своим инквизитором недоделанным. Только и успели, что на эту гору забраться. А теперь еще, если ты прав, и великаны до кучи подкатили. Что делать будем? — Посмотрела она на Андрея.
— Для начала с инквизитором разберемся. — Хмыкнул Андрей. — Его я беру на себя. Ну, а потом не знаю. Великаны ведь точно, не просто на прогулку вышли. Скорее всего, они здесь затем, чтобы людям черепа слегка поправить. Да, и судя по всему, и сами люди не прочь великанам внутренности наружу выпустить. — Кивнул он головой на человеческий лагерь, который стал похож на растревоженный улей.
— А как ты инквизитора достанешь? — Поинтересовался Тихушник.
— Да как обычно. — Безразлично пожал плечами Андрей. — Шандарахну по нему его же оружием, заодно от той мерзости очищусь, что от скелета нахватался, а то башка скоро от этой гадости расколется пополам. А перед тем как начать, я бы перекусил чего-нибудь. — Погладил он себя по животу.
— Оленина подойдет? — Направляясь к кострищу, спросила его Глафира.
— Да все подойдет. — Улыбнулся ей Андрей. — Я сейчас, все что угодно схарчевать готов.
Позавтракав, остатками вчерашнего оленя. Товарищи уселись на краю скалы и молча наблюдали за приготовлением людей к битве.
— А мы когда в дело вступим? — Спросила первой Андрея, не выдержав этого молчания Глафира. — После того как они друг дружку отколошматят?
— Не. — Мотнул головой Андрей. — Попробуем драки не допустить. Хотя, тут как получится. Но сейчас, давай просто дождемся, пока великаны поближе подойдут.
Когда великаны подошли поближе, Глафира смогла их рассмотреть получше. Ну да, росту не меньше метров трех, но она их все-таки повыше представляла. Вся их армия, состояла из человек трехсот, ну может немного больше. И вот таким большим воинством, они решили выйти, против примерно четырех тысяч человек. Одно из двух, либо они очень сильные, и такое соотношение сил их не особо волнует, либо весь их ум ушел в рост. Как бы то ни было, великаны выстроились в линию, не доходя до людей метров пятисот, и изготовились к бою.
— Ну вот. — Потер руки Андрей. — Теперь пришел наш черед за дело приниматься.
Поделиться книгой: