Помоги проекту - поделись книгой:
Люблю вас и обнимаю,
Катя Цвик
Глава 8
«Рискните!» — пронеслись в голове слова ведьмы… И я вложила свои подрагивающие пальцы в его ладонь:
— Пойдем.
В трактире тем временем веселье набирало обороты, не совсем трезвые постояльцы махали руками, что-то увлеченно рассказывая соседям, ходили между столами, братались, пытались потискать женщин. В другой раз это могло бы меня смутить и даже напугать, но рядом с незнакомцем я ощущала себя в безопасности. Он быстро вывел меня из общего зала и повел по ступенькам наверх, наверное, в свою комнату. Мое сердце билось как сумасшедшее, в мыслях царил сумбур. Меня бросало из крайности в крайность: то хотелось вырвать руку из ладони мужчины и убежать, то самой гордо потянуть его в ближайшую свободную комнату, сделать все по-быстрому и… убежать. Как это — «по-быстрому» — я представляла смутно, но в моменты накатывавшей решительности этот пустяк меня не останавливал.
Шагать за незнакомцем и сдерживать свои порывы было непросто, а стоило зайти в темную комнату и двери закрыться за моей спиной, как меня объял страх. Что я творю⁈
Но мужчина прижал меня к своей груди и накрыл губы поцелуем. Так меня еще никогда не целовали: жадно, напористо, властно. Я растерялась, смешалась от нахлынувших ощущений. Внезапно незнакомец от меня отстранился и прошептал:
— Моя. Нашел. — И снова поцеловал, но теперь так нежно и трепетно, что я окончательно потерялась.
Не может мужчина, который ТАК целует, обидеть. Я обвила его шею руками, подалась вперед и неумело ответила. Незнакомец зарычал, а потом усилил напор. Касания его рук сводили с ума, запах будоражил, и я потеряла голову и… кажется, даже помогала ему меня раздевать.
— Лита, — хрипло произнес он, нависая надо мной и вглядываясь в мои глаза. Я же не хотела начинать думать, анализировать, бояться и подалась вперед. — Моя… — снова прошептал он…
…и инициация-таки началась…
Мужчина распахнул глаза и удивленно посмотрел на меня. И мне вдруг показалось, что его зрачки стали вертикальными. Я крепко зажмурилась, понимая, что именно в этот момент он осознаёт, что я ведьма, и вполне может прямо сейчас, в процессе действа, так сказать, скатиться с меня и выгнать прочь, и я еще долго буду переживать свое унижение и грехопадение. И все же самое главное он уже сделал, а больше мне и ненужно. Наверное…
Внезапно я ощутила нежные поцелуи на веках, скулах, губах… У меня даже скатились слезинки из глаз от облегчения. А потом я притянула моего незнакомца к себе ближе и до конца познала, что такое быть с мужчиной. Хотя правильнее сказать: быть с ЭТИМ мужчиной. Ведь я даже не мечтала встретить в обычном трактире такого нежного, чуткого незнакомца, в котором одновременно сочетались страсть, напор и нечто почти звериное, будоражащее.
В мой первый раз мне было так хорошо, что даже страшно…
— А ты сильная ведьма, — сказал незнакомец, когда я, расслабленная и утомленная, лежала в его объятиях. — Почему не сказала, что это твой первый раз?
Я напряглась, но легкие поглаживания по моей обнаженной спине говорили о том, что он спокойно принял факт, что я ведьма. Будь на его месте кто-то другой, все могло повернуться совсем иначе. От этих мыслей я вздрогнула и теснее к нему прижалась.
— Это что-то изменило бы?
Поглаживания на мгновение прекратились, будто мужчина задумался, а потом ответил:
— Нет, но я бы нашел более подходящее место для выплеска твоей энергии, чем старый никчемный дуб.
— Дуб?
— Да, тот, что растет у входа в трактир. Думаю, за эту ночь он, несмотря на мороз зазеленеет и обсыплется желудями, — усмехнулся мужчина.
— Похоже, легенда о нем все-таки воплотилась в жизнь, — улыбнулась я.
— Легенда?
— Ну или пророчество. Трактирщик сочинил историю о том, что, когда этот дуб снова зазеленеет, нашу страну ждет небывалый подъем и процветание.
— И почему в вашем королевстве так не любят ведьм? Вы же воплощаете легенды в реальность, — снова усмехнулся он и неожиданно страстно меня поцеловал, а потом очень серьезно произнес, глядя мне в глаза: — Лита, ты теперь моя женщина.
Я погладила этого наивного мужчину по щеке, грустно улыбнулась и сама потянулась к нему за поцелуем.
А ранним утром, когда уже занимался рассвет, аккуратно высвободилась из его объятий, пока он спал, кое-как сама оделась и, оглянувшись на прощание, выскользнула за дверь, где меня ждала верная Дара. Она помогла мне окончательно привести себя в порядок, и мы незаметно покинули трактир.
У калитки нас встретил не просто зеленый дум, под которым в снегу лежали осыпавшиеся желуди, но и зазеленевший деревянный забор вокруг трактира.
— Ох ты ж, колокольчики с бубенчиками! — воскликнула Дара, когда увидела еще и зацветший куст алых роз в другом уголке двора. — Пойдемте, госпожа. Не было нас тут. Не было! — засуетилась она и потащила меня за собой.
А у меня ноги словно свинцом налились. Уходить отсюда почему-то расхотелось совсем. На душе, поселилось ощущение утраты и совершаемой ошибки.
Но я принцесса. А значит должна отринуть неуместные мысли и чувства. А незнакомец уже завтра найдет другую девушку, которой так же, как и мне этой ночью, будет шептать: «Моя…»
Проглотив внезапно застывший в горле ком, я шагнула вперед, чтобы вернуться во дворец, но все же на мгновение снова остановилась, потянулась вниз и подняла с земли несколько желудей с забавными шляпками.
На память…
Глава 9
Моего исчезновения во дворце не заметили. Для меня было даже странно, что все для всех оставалось как прежде. А вот я… Для меня что-то неуловимо и навсегда изменилось. Нет, то, что я стала женщиной — не повод резко повзрослеть. Но то, что творилось у меня на душе, заставило иначе посмотреть на некоторые вещи. А может, и в самом деле… повзрослеть? Я чувствовала, что потеряла нечто важное. Сердце ныло.
Но ведь это неправильно! Нельзя влюбиться в кого-то за одну ночь и так переживать расставание! Нельзя! Я точно знаю!..
Да ничего я не знаю… Даже имени незнакомца. Дура!
Нет, я все правильно сделала. Я принцесса, и на мне лежит слишком большая ответственность, чтобы позволить себе чувства по отношению к незнакомцу, каким бы замечательным он ни был.
Все эти мысли крутились в голове весь день, пока я готовилась к Зимнему балу. А еще мне нужно было рассказать обо всем брату. Ему необходимо знать, что теперь над нами не довлеет угроза раскрытия моей ведьминской сути и что можно спокойно заключать политический брак.
Политический брак… Если раньше я думала о нем как о чем-то само собой разумевшемся, то сейчас грудь сдавливало от одной только мысли о нем. Но я принцесса! А значит… значит должна.
Не в силах больше терзаться и держать все в себе, я за час до бала отправилась к брату во всем признаваться.
— Здравствуй, Лилиана, — ласково улыбнулся мне Роберт, но, заметив мое настроение, нахмурился: — Что-то случилось?..
Я посмотрела на него широко раскрытыми глазами, только сейчас по-настоящему осознавая, в чем должна ему признаться, и сделала шаг назад.
— … Лилиана? — стал брат еще более подозрительным. — Что случилось?
— Да ничего такого… — неожиданно смалодушничала я, подошла к графину и налила в стакан немного воды, достала из специальной сумочки хорошо зарекомендовавший себя порошочек успокоительного и развела его в воде. — На вот выпей.
— Не понял…
— Роберт, прошу, выпей, а потом я тебе все расскажу. Обещаю.
Брат посмотрел на стакан в моей руке, на меня. Он хорошо знал, что я только что развела в стакане. Я всегда складываю свои порошки в бумажные пакетики разного цвета. Голубой — цвет для успокоительного.
— Лилиана, мне уже страшно, — посмурнел брат, но воду выпил.
— Я прошла инициацию, — зашла я с козырей.
Брат прыснул водой в разные стороны и закашлялся.
— Ты… что сделала? — просипел он, оттягивая ворот праздничного кителя.
— И-ини-инициировалась, — выдохнула я и закрыла глаза.
Как он орал… Если бы не зачарованные двери и стены королевского кабинета, его бы точно слышал весь дворец.
— Я его убью, — наконец потерянно вдохнул брат и рухнул на стул.
Я подсунула ему еще один стакан с водичкой, где развела еще два пакетика успокоительного, и помогла его выпить.
— Ненужно никого убивать. Он не знал, кто перед ним — я была под иллюзией.
Потом последовал рассказ о произошедшем и в конце концов брат меня понял и принял случившееся, но сказал:
— Раз ты такая взрослая, решительна и непредсказуемая, то тебе и в самом деле пора выходить замуж. Пусть лучше у твоего мужа волосы седеют после подобных новостей.
— Роберт… — виновато протянула я.
— Не Роберт, а Ваше Величество. Хватило же тебе духу покинуть дворец без охраны, заявиться в какой-то захудалый трактир и вместе с первым попавшимся мужчиной пойти в номера! Будь добра теперь отвечать за свои поступки как взрослая женщина, — снова распалялся он, но успокоительное уже действовало, поэтому брат выдохнул и расправил плечи, снова становясь спокойным, сильным и решительным самодержцем. — И на весеннем цветочном балу мы объявим о твоей помолвке с сыном герцога ван Орга. Я знаю, что вы с ним почти не общались, но я приказал дважды внести его имя в твою бальную книжку. Знакомьтесь.
Мне ничего не оставалось, как склонить голову в поклоне и удалиться. В чем-то я брата понимала — со стороны мой рассказ звучал дико. Но… Все было совсем не так. Никому ведь не объяснишь ни своих мыслей, ни эмоций, ни чувств. И… несмотря ни на что, я рада, что в моей жизни мелькнул этот незнакомец.
А на балу я познакомилась с Людвигом ван Оргом. Он не злобив, отходчив, любит делать красивые жесты и дарить подарки. А еще он так любит себя, что и не заметит, что я совсем не люблю его…
Глава 10
До самого конца зимы я хандрила. Никто не мог понять моего настроения, а Роберт начал откровенно переживать. Пробовал даже несколько раз поговорить о незнакомце, который так сильно на меня повлиял, но что я могла ему сказать? Что сама не могу объяснить своих чувств и неожиданно навалившейся печали? И все бы ничего, но этот поганец — незнакомец — снился мне почти каждую ночь! Во сне я даже на него ругалась, а он смотрел в глаза и говорил: «Найду. Все равно найду…» И я… вопреки здравому смыслу, ждала его.
Но жизнь — не сон. День сменялся днем, все больше стирая четкость воспоминаний о нашей встрече. А еще я заметила, что когда засыпала после своего снотворного, незнакомец мне не снился. И он перестал мне сниться.
А потом пришла весна. И я как ведьма-природница — именно к этой категории я сама отнесла направленность своего дара — словно ожила вместе с природой. Оказалось, что теперь я чувствую этот мир гораздо глубже, а сила, которая течет во мне, вольно или невольно преображает не только все вокруг, делая королевский сад красивым до умопомрачения, но и меня. Иногда я ловила на себе восхищенные взгляды самовлюбленного сына герцога ван Орга графа ван Либа. Ненадолго. Потом он находил в себе нечто, достойное гораздо большего восхищения. Брат говорил, что я по-настоящему расцвела и стала настоящей красавицей. Было приятно, но почему-то грустно.
— Снова хандришь? — в беседку, куда я полчаса назад пришла, чтобы рисовать весенние цветы, вошел Роберт и остановился рядом, показывая жестом не вставать при его появлении.
— Нет, просто задумалась.
— Что рисуешь?
Я хлопнула ресницами, только сейчас осознав, что задумалась настолько, что даже не заметила, что именно выводила углем на листе моя рука. Опять… И как в мужском резко очерченном профиле можно разглядеть тюльпаны?
Я со вздохом сняла лист и отложила рисунком вниз в стопку испорченных.
— Да так, пробую новую технику.
— Заметно… — Роберт помолчал, а потом встал за спиной и положил мне руку на плечо. — Знаешь, я все чаще думаю, что не стоит торопиться выдавать тебя замуж. Может…
— Роберт, уже все решено. — Я положила руку поверх его руки, лежавшей на моем плече. — Благодаря влиянию герцога ты уже смог провести через Совет несколько важных для будущего нашего королевства законов, которые раньше советники заворачивали. Ты король, но далеко не так всесилен, как думают некоторые. Без поддержки и влияния герцога все снова станет сложно. А после отказа от моей руки перед самой помолвкой — еще хуже. Ведь объявление о ней должно состояться уже завтра.
— Я это понимаю, но не хочу, чтобы тебе было плохо. Трон мой, а страдать за него будешь ты. Это неправильно.
Я рассмеялась.
— Роб, ну почему страдать? Разве с самого начала не было понятно, что брак по любви — это не наша стезя? А если так, то какая разница, кто будет моим мужем? И граф ван Либ не самый плохой вариант.
— И все же…
— Ваше Высочество!
В беседку вошли фрейлины. Увидев короля, они тут же склонились в глубоком реверансе.
— Что это? — спросил брат, указывая, на большой узкий футляр в руках одной из них.
— Это подарок от графа ван Либа, — и девушка открыла футляр, на котором лежало удивительной красоты бриллиантовое колье.
— Рановато еще графу делать принцессе такие подарки, — нахмурился король, но, увидев растерянность на лице фрейлин, еще раз глянул на меня и, резко выдохнув, поспешил удалиться.
— А еще говорят, что к свадьбе граф подарит к этому колье серьги, браслет, перстень и диадему! — стоило королю скрыться из виду, счастливо проинформировали меня фрейлины.
— Какая красота, — невесело констатировала я, глядя, как солнечные зайчики играют на гранях бриллиантов и ощущая, как это колье уже начинает меня душить.
Внезапно вспомнились слова ведьмы Минервы: «Ведьма никогда не будет счастлива в замужестве без любви». Одна из фрейлин зацепила стул, на котором я складывала неудачные рисунки, и они рассыпались по беседке. У моих ног оказалось сразу несколько набросков мужчины, о котором я все это время пыталась забыть.
Гадство.
И в этот момент меня взяла такая злость, что пришлось крепко сцепить кулаки и зажмуриться. Чтоб этому незнакомцу и хитромудрой Минерве икалось! Я ведьма! И сама решаю, когда, где и с кем быть счастливой! Не в любви счастье! И я это им докажу! Выйду за ван Либа и…
Я вскочила, чуть не опрокинув протягиваемый мне футляр с украшением, и заявила:
— Я больше не желаю рисовать! Никогда! — И, отшвырнув со своего пути злосчастные наброски, вышла из беседки.
А уже на следующий день король объявлял на балу о моей помолвке. И я улыбалась, потому что решила быть счастливой. Правда, пришлось целый вечер потратить, чтобы пополнить запасы снотворного и убрать из моих покоев все предметы для рисования. Но чего ни сделаешь для собственного счастья?
Глава 11
Ежегодный Зимний бал, как и всегда, ожидался ярким и красивым событием. Но если в прошлом году его подготовка казалась мне привычной, то в этом я готовила праздник, ощущая несвойственную мне какую-то странную истеричную радость.
Поделиться книгой: