Моя желанная западня

Значит, Софья ошиблась, и детективы никому не нужны? Да быть такого не может!

Сверившись еще раз с Интернетом, выяснила, что с охраной и безопасностью в стране полный порядок, а вот по частным сыщикам прослеживается явная недостача. Да и зачем далеко ходить? В Энске их днем с огнем не найти. А чем они хуже других?

Жаль только, что конкурировать пока не с кем. Не считая доблестных блюстителей правопорядка, которым Софья, разумеется, не собирается перебегать дорогу, словно глупая кошка. Наоборот, намерена даже помогать органам. Если те, конечно, не станут пихаться. Но она же не претендует на расследование уголовщины, потому и делить им будет нечего. И вообще, лучше держаться подальше как от полицейских, так и от их подопечных.

Зарегистрировать агентство удалось быстро и беспрепятственно, потому что не только экономическим, но и юридическим образованием Софья умудрилась обзавестись своевременно. Затем сняла и обустроила под офис однокомнатную квартиру на первом этаже с персональным входом со стороны улицы.

Оглядывая новое место работы, осталась довольна: ничего лишнего, все только самое необходимое – добротный письменный стол, крутящееся мягкое кресло, стулья для посетителей, небольшой диванчик из искусственной кожи, сейф и даже журнальный столик с графином и стаканами на подносе. А также витиеватые решетки на окнах со светлыми жалюзи и солидная металлическая дверь.

Но чего-то не хватало. Ах да, секретарши и приемной, которую собиралась оборудовать из кухни. Хотя тут себя бы прокормить да по миру не пойти с почти бредовыми идеями и мечтами.

И только после этой колоссальной подготовительной работы занялась рекламой: раззвонила всему свету, что открывает детективное агентство, дала объявление во все газеты, оповестила вездесущий Интернет.

Друзья и знакомые похватались за головы, принялись отговаривать от столь безумной и совсем небезопасной затеи.

Софья ожидала подобного всплеска то ли искреннего волнения, то ли завуалированной тени зависти из-за невиданного по своей чудовищной смелости решения.

Да-да, именно зависти. Лучше принять этот вариант, чем испугаться и смириться с той жизнью, которая тебя не устраивает, но которую изменить не позволяют чужое мнение и собственный страх провала этой лихо задуманной авантюры.

И ведь даже поддерживающего боевой дух примера неоткуда взять. Разве что приглядеться к весьма пронырливому патеру Брауну с зонтиком, шустро гоняющему на велосипеде и ловко расследующему преступления. А что? Он – патер с зонтиком, Софья – дамочка с пистолетом.

Ну и брякнула, прости господи! Окстись, голубушка, не полагается сыщику пистолета. Поэтому остаются зонтик и велосипед, так как к своей «десятке» она даже подойти боится. Да, такое бывает: не дано – и все тут. Почему Софья кивает на книжного героя? Так где же взять реального? В газетах о них не пишут.

Чтобы избавиться от охватившей сознание паники, с утра пораньше сбегала в церковь и поставила свечку за здравие себе и своему агентству: «Господи! Может, хоть Ты поможешь?»

Вроде полегчало. Даже обязательную зарядку решила не пропускать.

После прохладного душа и легкого завтрака Софья отправилась в офис пешком. Могла бы для солидности и на «десятке» лихо подкатить. Но та наверняка рассталась с мечтами о серпантине бесконечных дорог, потому что хозяйка так и не решилась ни разу даже ста метров проехать, хоть и сдала вождение на «отлично» и даже водительские права каким-то чудом получила. Дикий страх охватывал тотчас, как только она поворачивала ключ зажигания.

Сегодняшний понедельник шестого июня Софья запомнит на всю жизнь. Потому что решилась-таки поспорить с судьбой, пойти ей наперекор, оставив насиженное место и пустившись в свободное, но опасное одиночное плавание. И погода соответствующая случаю – ни холодно ни жарко, как раз то, что нужно, чтобы дышалось свободно. Легкий ветерок волнует волосы, открывая высокий чистый лоб, солнце нещадно не слепит глаза, синие как море, на котором она не была лет сто, а лишь ласкает теплом, позволяя мечтательно заглядывать в будущее.

Но пока лучше смотреть на то, что перед носом, чтобы зря не спотыкаться. Ведь еще неизвестно, как оно сложится, да и сложится ли вообще. Неужели и в самом деле придется идти по следу подозреваемого, бегать по сомнительным заведениям, работая под прикрытием, высматривая и подслушивая? А также мокнуть под дождем, терпеть стужу, лазить по помойкам, выискивая и вынюхивая нечто, что поможет выполнить деликатное поручение клиента?

Фи-и, картинка-то вырисовывается совсем не романтическая. Ну да ладно, нечего заранее себя пугать. Сначала один осторожный шажок, затем другой и третий. Главное – начать. Раз решение принято, то и уважать себя есть за что, поэтому сегодня у Софьи почти отличное настроение.

А еще она молода, привлекательна и жизнерадостна. И куда смотрят мужчины?.. Да на совсем юных, куда еще-то! Что же остается дамочкам с жизненным багажом за плечами? Посыпая голову пеплом, сетовать на уходящую молодость, машущую им вслед на прощание?

Ишь, размахалась! Да все что угодно, только не превращать свое лицо в застывшую маску боли и отчаяния за судьбы всех женщин мира, обиженных мужиками. Те пуще насмешек боятся угрюмых особ любого возраста и бегут от них быстрее зайцев, за которыми гонятся охотники с ружьями.

В офис пришла вовремя, не опоздав ни на минуту, и ничего не нашла лучшего, как уставиться в окно, чтобы не упустить первого посетителя.

А тот и не заставил себя долго ждать.

К ступенькам высокого крыльца подошел – Софья в волнении даже привстала и вытянула, словно гусыня, шею, чтобы лучше разглядеть – мужчина лет тридцати пяти и в нерешительности топчется на месте.

«Ну же, – подгоняла его мысленно Софья, – входи наконец! Что это вы все, мужики, такие трусы? Ведь не укушу же я тебя».

Незнакомец, словно услышав обещание, в три прыжка оказался возле двери.

Раздался звонок. Взгляд Софьи впился в каменное без эмоций лицо на мониторе, палец надавил на клавишу.

– Доброе утро! – произнесла она ровным голосом, пытаясь скрыть радость. – Я вас слушаю.

– Доброе. Это детективное агентство?

У нее отлегло от сердца. Да, несомненно, перед ней действительно первый посетитель. Не какой-то там случайный прохожий, прогуливающийся по центральной аллее, не бесцеремонная любопытствующая личность и даже не подвыпивший заблудившийся, а вполне приличный на вид господин.

Именно таким Софья и представляла себе потенциального клиента. И ничего, что невзрачный и росточком не вышел. Клиент имеет право быть любой внешности.

Она нажала на кнопку, открывая дверь. И только когда мужчина приблизился к столу, обратила внимание на восковую бледность лица, потухшие ввалившиеся глаза.

«Или что-то случилось, или плохо себя чувствует. А раз пришел ко мне, а не к врачу, то наверняка что-то случилось», – сделала вывод Софья, восхищаясь своими просто невероятными дедуктивными способностями, расплылась в дежурной улыбке и широким жестом указала на стул.

– Итак, я вас внимательно слушаю.

– Это я вас внимательно слушаю. – Мужчина присел и внезапно, словно фокусник, ловко выбросил вперед руку с открытым удостоверением. – Полиция! Попрошу предъявить документы.

Буквы запрыгали перед глазами. Софья почувствовала, как раскаленная воображением кровь хлынула к лицу. Как все просто: не успела и шагу ступить, а они тут как тут. Вот это скорость, прямо обзавидуешься. Если бы они так же скоро ловили преступников. Но не Софье судить об их расторопности. Полицейских тоже можно понять – не терпят конкурентов.

Поразительная тупоголовость! Ну какая из нее, к чертям собачьим, конкурентка? А вот они, видимо, так не считают. Потому и пытаются мигом прикрыть эту частную лавочку, чтобы новоявленная сыщица – такая-сякая да разэтакая, раскудри ее комар – ни пискнуть не успела, ни даже взгляда бросить в сторону преступников, заниматься которыми эксклюзивное право полиции.

Какая чушь! Софья же не патер Браун, который чуть ли не каждого преступника пытается умыкнуть от зоркого ока полицейских, чтобы тем нос утереть. И в депрессию не ударится, если органы и без ее помощи обойдутся. Да на здоровье! Так какого лешего?

Глава 4

Вот тебе, дамочка с пистолетом, и Юрьев день

– Между прочим, у меня все документы в порядке, – обиженным тоном выпалила Софья. – И вы права никакого не имеете врываться в мой офис и допросы тут устраивать.

– Вот и проверим. – Мужчина пренебрежительно разглядывал Софью, точно букашку под микроскопом, возомнившую себя ценнейшим экземпляром редчайшей особи чешуекрылых. – А мужчины в вашем агентстве имеются?

– Не имеются. Я одна. Пока. А там видно будет. Как дела пойдут.

– Вы еще и на дела рассчитываете? Ну-ну! – Ирония из него так и перла, страж порядка просто сочился неуемным сарказмом, как перезрелый фрукт спелостью. – Так вы, значит, и есть та самая «Дамочка с пистолетом», о которой говорят в городе?

– Конечно же нет!

На этот раз Софья покраснела аж до самых корней волос: так ее еще не унижали.

Полицейский буравил горе-сыщицу взглядом, словно ожидая, что она вот-вот расплачется или, на худой конец, признается в каком-нибудь преступлении.

И Софья не выдержала. Вытащив из сейфа документы, в сердцах шлепнула папку на стол перед носом полицейского, словно единственную козырную карту, скопом бьющую все остальные, которые найдутся в запасе у противника. Включая и те, что он успел припрятать в рукаве.

– Вот, можете сами убедиться: никакая не «Дамочка с пистолетом», а Дамочкина Софья Павловна, то есть я.

На полицейского это заявление не произвело никакого впечатления.

– Что ж, с вами все ясно. – Мельком бросив взгляд на часы, он углубился в изучение документов.

– Даже не знаю, зачем я выбрала такое название? – Софья прекрасно понимала, что ни в коем случае не следует оправдываться перед этим уверенным в себе блюстителем закона, но ничего не могла с собой поделать. – Невозможно было даже предположить, что злые языки истолкуют его на свой лад.

Ей казалось, что она на экзамене и вытащила билет, который не знает. Но льдинки во взгляде полицейского неожиданно растаяли, улыбка, больше похожая на оскал, едва тронула губы, приоткрыв ряд ровных крепких зубов.

– Слушайте, да я же вас знаю. Вы та самая Дамочкина, которая в прошлом году умудрилась упрятать за решетку бюджетного казнокрада Удалькова. То-то я смотрю, лицо будто знакомое. Вы совсем не изменились.

– Было такое, – зарделась теперь уже от удовольствия Софья. Не часто нынче услышишь от мужчины комплимент относительно достойного внешнего вида. – Но мы, кажется, незнакомы. Я бы вас узнала.

– Свиридов Юрий Васильевич, – представился мужчина. – Я тогда чуть больше года как перевелся из другого города. Жаль, что нам не пришлось вместе поработать… Но что-то мне подсказывает, что у нас все впереди.

– А сейчас вы каким попутным ветром – с проверкой?

– Не обращайте внимания. Всего лишь привычка. Если в каждом мало-мальски привлекшем внимание случае пытаешься увидеть какое-то нарушение, то меньше вероятности, что нечто действительно важное пройдет мимо незамеченным. Однако к вам я по личной надобности.

– Согласитесь, но это более чем странно. – Софья даже плечи расправила, услышав слова, которые были, как бальзам на сердце. – В органах возможностей больше для любого расследования, чем у меня. Не говоря уже об опыте.

– Больше-то оно больше… – Свиридов снова взглянул на часы. – Только меня с минуты на минуту, скорее всего, арестуют. Потому что, как ни прикидывай, а выходит, что преступление, которое мне поручено расследовать, совершил я сам. На это указывают прямые улики, появившиеся у следствия. Это пока известно лишь мне, но в течение часа станет ясно всем, занимающимся этим делом. Так что у меня не будет возможности самому искать истинного виновника. Подозреваю, что здесь не обошлось без моего прежнего сослуживца. Но это только догадки, потому что ничего другого и в голову не идет. А на одних догадках далеко не уедешь. Или я просто завяз в подозрениях и отношусь к Стасу предвзято. Мне сейчас трудно быть объективным. Нужен трезвый и скрупулезный взгляд со стороны.

– Мой?! – Софья в волнении затаила дыхание. – Вы и в самом деле думаете, что у меня получится?

– Если честно, не думаю. Вы уж не обижайтесь. Искать подлог в документах и расследовать тяжкое преступление – далеко не одно и то же. Я просто ехал мимо и…

– Вот и ехали бы дальше.

– …и подумал: почему бы нет? Когда петух в задницу – извините – клюнет, еще не то в голову придет. Софья Павловна, помогите, чем сможете! Я в долгу не останусь. Вы теперь та самая соломинка, за которую хватаются, как за чудо.

– Спасибо, конечно, за «чудо», но даже не знаю, стоит ли мне вмешиваться. Я себе слово дала, что и пытаться связываться с работой по уголовным делам не стану. К тому же вам и самому известно, что эта сфера деятельности очень ревностно охраняется нашими доблестными правоохранительными органами. Не говоря уже о том, что требует наличия опыта, профессиональных навыков и определенных связей.

– Насчет связей можете не беспокоиться. Считайте, что они у вас появились. А по поводу вмешательства в уголовные дела, так мы этот факт афишировать пока не будем. Но даже если и раскроется, что вы собираете данные по заведомо уголовному делу, так по закону имеете на это полное право. Разве не так?

– Вообще-то так, но…

– Значит, вопрос только в вашем согласии.

Софья открыла было рот, чтобы наотрез отказаться от бесперспективной, на ее взгляд, миссии, но Свиридов хлопнул по столу ладонью, словно скрепляя их уговор печатью.

Легонько так хлопнул, однако Софья вздрогнула, словно внезапно пробудилась ото сна.

– Вот и договорились. Переходим к сути. С месяц назад я познакомился с очень милой девушкой.

– Где, при каких обстоятельствах? – деловито полюбопытствовала Софья, изо всех сил пытаясь заглушить прорывающийся в душу страх.

– Она остановила меня на улице, начала спрашивать, как пройти куда-то – уже и не помню куда. Я немного проводил ее, так как мне было по пути. Мы дошли до кафе, где я обычно обедаю. Она оказалась тоже голодна. Перекусили, разговорились. Марине понравилось, что я работаю в полиции. Сказала, что любит мужчин в форме – вообще-то я редко ее ношу, и тогда был в штатском, – мечтает связать жизнь именно с таким, бесстрашным и рисковым. Пожаловалась, что у нее в городе никого и, если что, даже обратиться не к кому. В общем, на всякий случай я ей дал визитку. Марина начала мне позванивать. Потом мы пару-тройку раз встретились по каким-то пустячным причинам. И тут я понял, что она имеет на меня виды. Мне, конечно, лестно, что такая красавица обратила на меня внимание. Но я женат и изменять жене не собираюсь, потому как люблю Ольгу и нашу дочку Машеньку. Я только полюбовался на Марину и тут же попытался выбросить из головы все мысли о ней. Чтобы она отстала от меня, познакомил ее с Кротовым Валерием, моим напарником. Он разведен, свободен и вполне мог удовлетворить мечты Марины о мужчине в форме. К тому же – если уж совсем честно – и внешне он гораздо интереснее меня: высок и красив, женщины в таких влюбляются с первого взгляда. Но Марина, хоть и не отвергла ухаживаний Кротова, повела себя довольно странно. Вообразила, что между нами возникла какая-то невидимая связь, которая легко может перейти в более серьезные отношения. Она, видите ли, считала, что моя жена недостойна меня. Марина принялась изводить Олю звонками и угрозами.

– Какого рода?

– Обвиняла ее, что та плохая мать и недостойна такого мужа, как я. Грозилась, что житья ей не даст, если Оля не отпустит меня добровольно.

– И как к этому отнеслась ваша жена?

– Разумеется, забила тревогу. Решила, что я вступил с Мариной в интимные отношения, раз та уверенно идет напролом.

– А вы действительно вступили?

– Конечно нет! Я не сторонник подобных унизительных интрижек. Мы с женой поговорили, все выяснили, и Ольга, как разумная женщина, тоже решила бороться за сохранение нашей семьи. Тогда я серьезно взялся за Марину. Один раз с ней поговорил с глазу на глаз и объяснил, что между нами ничего не было и быть не может, так как семью я не брошу никогда. Потом был второй раз, третий. Но Марина оставалась непреклонна и продолжала звонить, утверждая, что мы с ней любим друг друга и лучшей жены, чем она, мне не найти. И что она по-любому разобьет наш брак, так как жить без меня не может, а я без нее. Если же Ольга станет на нашем пути, сметет ее не глядя. В последний раз Марина и вовсе заявила Оле, что приняла мое предложение руки и сердца, так как я якобы собираюсь оставить семью. Тут уж я не выдержал и при встрече поднял на нее руку.

– Это как – избили, что ли?

– Дал пощечину, взял за плечи и потряс как следует. Потребовал, чтобы она прекратила звонить жене и вообще оставила нас в покое.

– А почему вы номер телефона не сменили?

– Еще чего! Стану я из-за какой-то… Да, я прекрасно понимаю, что поступил более чем безрассудно, сразу не послав ее куда подальше, и тем самым поневоле оставил слабенькую надежду. Но сделанного не воротишь.

– С Мариной случилось что-то ужасное?.. Ее убили?! Какой кошмар! Извините, я еще не привыкла. Когда вы видели Марину в последний раз?

– Это было три дня тому назад. Она начала допекать Олю в половине двенадцатого ночи. Оля перезвонила мне на работу. Я уже собирался домой. Тут же поехал к Марине в съемную квартиру.

– Почему съемную? Она что – не местная?

– Нет. Приехала из Москвы в начале мая. Вот я с ней и промаялся месяц, а образумить так и не получилось. Она говорила, что останется на лето. Может, путевку в санаторий возьмет. В общем, пробыл я у Марины где-то с полчаса, то есть с двенадцати до половины первого.

– Откуда такая точность?

– В гостиной на стене висят старые часы с боем. Когда я входил, они как раз отбивали двенадцать. А когда уходил – один раз. В промежутке между каждым часом они бьют по одному разу.

– А еще в час ночи.

– Что? Нет, вряд ли я был у нее так долго. Голова кружилась, хотелось поскорее добраться до дома. Когда сел в машину, не заметил, что колесо проколото. Пришлось останавливаться и возиться с запаской. Так что алиби на это время у меня отсутствует. Только дома глянул на часы: без двадцати два.

– Получается, что третьего июня в пятницу вы пробыли в квартире Марины полчаса – с двенадцати до половины первого ночи, – заключила Софья, а про себя добавила: «…или с двенадцати до часу ночи, то есть целый час. Просто в пылу ссоры и выяснения отношений ты не услышал одного удара». – Тогда на замену колеса и обратную дорогу остается один час десять минут, – «…или сорок минут. С заменой колеса ты должен был добраться до дома за полчаса». Софья заметила, что Юрий задумался. – Вы действительно провели в дороге целый час? Сколько времени нужно, чтобы доехать до вашего дома? – Юрий промолчал. – Вы угрожали Марине?

– Да. Сказал, что, если она позвонит еще хоть раз, убью. Набросился на нее, схватил за плечи и, прижав к стенке, кричал ей что-то в испуганное лицо, а дальше… ничего не помню. Когда очнулся, понял, что лежу на полу, рядом валяется тяжелая металлическая пепельница, которой она меня ударила. Не знаю, сколько я был без сознания. Когда пришел в себя, в квартире не было ни Марины, ни ее вещей. – Юрий коснулся головы справа над ухом и поморщился. – Вот черт, ладно хоть висок не задела – сразу бы убила.

– Вы считаете, что вас ударила Марина?

– Больше некому. К моему приходу в квартире она была одна. Я проверил.

– Значит, Марину в ту ночь вы больше не видели?

– Нет. Я решил: она испугалась и убежала, прячется где-то. Хотя странно как-то: не просто убежала, но все вещи с собой успела прихватить. Выходит, она их заранее приготовила? Ничего не понимаю. Наверное, Марина была уверена, что меня убила. После этого два дня телефон молчал. Видимо, моя угроза подействовала. Я даже пожалел, что раньше так не поступил. Где-то внутри теплилась надежда, что Марина вернулась в Москву… Но вчера вечером ее тело с ножом в спине обнаружили за городом дачники. В пролеске, недалеко от садового товарищества «Вишенка», где у меня тоже дача. Начато следствие. Со стороны ОВД им занимаюсь я, из Следственного комитета – Липатов Станислав Владимирович. До моей женитьбы мы были напарниками.

– Так вы подозреваете Липатова? Почему и в чем именно?

– Он ухаживал за Олей, еще со школы. Но она выбрала меня, хотя знакомы мы были всего две недели. Потом свадьбу сыграли. Липатова на свадьбе не было. Через месяц он перевелся в Следственный комитет. С тех пор два года прошло. И все это время Стас всячески пытается доказать, что я как оперативник никуда не гожусь. Поэтому каждым расследованием мне приходится подтверждать профессиональную состоятельность и высокую квалификацию. Это убийство – удобный случай избавиться от меня. Наверняка он уже в курсе, что Марина пыталась разбить нашу семью. Значит, мотив убийства – пусть даже непреднамеренного – налицо. На месте преступления найдены улики: нож, орудие убийства, и пуговица от джинсовой куртки, зажатая у нее в кулаке вместе с кусочком лоскута. Как только выяснится, что в день смерти я находился в съемной квартире Марины, где на пепельнице моя кровь и отпечатки пальцев на двери, мебели, Липатов сложит два и два – и я главный подозреваемый, если не единственный. Улики очевидны, возможность преступления налицо, алиби отсутствует.

– На ноже тоже могут оказаться ваши отпечатки?

– Не знаю. Теперь я уже ни в чем не уверен. Недалеко от тела Марины я обнаружил свою джинсовую куртку в крови и без верхней пуговицы. Понял, что подставить хотят именно меня. Незаметно сунул ее в свою машину, по дороге в отдел немного отстал от следственной группы и выбросил куртку в мусорный контейнер. Даже представления не имею, кто мог подбросить ее на место преступления.

– А я имею. Куртку подбросил убийца.