Меня зовут господин Мацумото! том 4

— Ехидна, — ответил тем же.

Подумав о том, что дедушкины люди уже должны были доложить ему о моём возвращении в Японию, я ведь пересёк паспортный контроль, да и в системе бронирования билетов отметился, приказал своей команде следовать к новой цели. Будем брать помощника управляющего отелем Рётте за жабры, пока эта хладнокровная, скользкая рыбина не ушла на дно, почувствовав приближение хищников. Вот с ним уже, в дополнение к куче подарков и новостей, я поеду к деду. Если успею, ещё и подарочной лентой его обвяжу.

Прямо из аэропорта, арендовав микроавтобус, чтобы всем в него поместиться, мы поехали к дому ценителя дорогих, в том числе и коллекционных, вин. По пути я коротко ввёл команду в курс предстоящего дела.

— Нужно по дороге «пригласить» в гости одного человека. Желательно тихо, не привлекая внимания и не позволяя ему отказаться от этой чести.

— А он захочет отказаться? — с профессиональным интересом полюбопытствовал Айво-сан.

— Всенепременно, как только узнает причину моего гостеприимства. Поэтому предупреждать о своём визите мы не будем, — заверил с хитрой улыбкой. — Хоть я знаком с ним не так давно, но могу предположить, как он поступит в этом случае.

— Он ваш друг? — спросила сидящая рядом Мэйли, подвинув Ляо к окну.

— Он мелкий воришка, что вздумал воровать у моей семьи. Считает себя достаточно умным, а значит, верящим в то, что поймать могут кого угодно, но только не его. Не удивлюсь, если при встрече начнёт верещать, что он белый и пушистый, как плюшевый заяц, а я их терпеть не могу. Зайцев, — уточнил, чистосердечно признавшись.

— Понятно. Позвольте тогда мне «пригласить» этого человека на прогулку, — неожиданно попросила китаянка.

В ответ на удивлённый взгляд, с несколько кривой, кровожадной улыбкой, предназначенной не мне, спокойно пояснила.

— Буду отрабатывать свой долг. С чего-то же нужно начинать. Мне ведь ещё нужно будет платить за проживание, питание, разные мелочи. Япония — страна не из дешёвых.

Посмотрев в её глаза, увидев там просьбу, решительность и глубоко спрятанную неуверенность, под которой, ещё ниже скрывался страх, причину которого я пока не понимал, согласился.

— Хорошо. Доверюсь тебе. Не переживай, уж как-нибудь личную массажистку и очередную секретаршу я прокормлю. На рыбку с рисом нам заработаю, — пошутил, сказав больше, чем она ожидала, если уметь читать между строк.

Специально не стал отводить взгляда, чтобы она увидела, что в нём нет наивной влюблённости, похоти, жадности, но нет и презрения, жалости или насмешки. После посещения своей родины она нуждалась в долгом периоде реабилитации, обзаведясь немалым количеством шрамов. Не на теле, в душе. Когда на твоих глазах жестоко убивают друзей, с которыми ты давно вместе, прошёл не через одно тяжёлое испытание, внутри обязательно что-то ломается. Лезть туда, куда меня не звали, я не стал, поэтому лишних вопросов не задавал. Захочет, сама всё расскажет, ну, а нет, сохранит до лучших времён, когда всё это станет уже неважным.

Найти адрес управляющего отелем не составило труда. Я попросил его у Рурико. Дальше довольно долго пришлось просидеть в машине, дожидаясь, пока он вернётся с работы. Впрочем, на это никто не жаловался. Мы, можно сказать, были на работе.

Когда рядом с нужным нам домом остановился обычный, не самый новый седан, фирмы Хонда, из которого неторопливо вышел уставший мужчина, в то же самое время проезжающий мимо микроавтобус плавно затормозил рядом. Из него вышла стеснительно улыбающаяся, слегка растерянная туристка, с картой и телефоном.

— Простите, господин, вы нам не поможете? Мы заблудились и никак не можем найти нужный адрес. По карте это где-то здесь, но совершенно непонятно где именно, — смущённо попросила китаянка, слегка поклонившись в знак будущей признательности.

— Да, конечно, — мужчина не увидел в её просьбе ничего сверхъестественного. — Куда вам нужно?

Подойдя, доверительно заглядывая ему в глаза, женщина, не меняя выражения лица, обменявшись с японцем несколькими уточняющими фразами, неожиданно засадила ему коленом между ног. Цепко схватив за ухо согнувшегося от боли мужика, больше не способного ни думать, ни говорить, прикрывающего руками пах, словно послушную собачку на привязи спокойно отвела его в микроавтобус. Как только села следом, закрыв за собой дверь, микроавтобус тут же неторопливо тронулся с места и покатился дальше по улице под тихое урчание двигателя. Если кто-то случайно эту сцену и увидел, то подумал не то, что произошло на самом деле.

Поскольку я не планировал его убивать и по-тихому где-то закапывать, то ни от кого не скрываясь повёз притихшего помощника управляющего, усаженного между двух крепких мужчин, к себе домой. Раз уж довольно легко можно определить кто именно «пригласил» данного гражданина на «чаепитие», незачем и пытаться ещё больше усложнять себе жизнь.

— Это похищение, — испуганно пролепетала жертва, почему-то с куда большим испугом косясь взглядом на невозмутимую, безжалостную Мэйли. — Вы за это ответите. Это произвол. Я буду жаловаться.

— Ну какое же это похищение? — добродушно улыбаясь, не согласился с ним. — Мы только немного поговорим, попьём чаю и отвезём вас домой. Заметьте, совершенно бесплатно. Если хотите, можем даже сразу доставить в полицейский участок, чтобы им не пришлось утруждаться вашими поисками.

Мои слова заставили его смутиться, немало насторожив. Обычно похищенным такой роскоши не предлагают.

— Тогда, что всё это значит, Мацумото-сан?

— Скоро узнаете. Наберитесь терпения. Недавно вы показывали мне своё гостеприимство, а теперь настала моя очередь отвечать взаимностью. Сейчас приедем домой, накормлю вас ужином, развлеку весёлой историей о том, как один негодяй решил обворовывать клан, который дал ему работу, неплохую должность, почёт, защиту, а он, завистливый поросёнок, променял всё это на алкоголь. Всем, почему-то, всегда кажется, что похлёбка в чужом корыте вкуснее, чем в своём. Надеюсь, потом уже вы развлечёте меня историей, объяснив, как так получается, — ласково на него посмотрел, отчего мужчина вздрогнул, почувствовав себя ещё более неуютно.

Намёк был более чем прозрачен. Однако, поскольку признаваться в своей глупости ещё страшнее, чем её отрицать, он возмутился с дрожью в голосе.

— Не понимаю, о чём вы. Что за глупости? При чём здесь поросята?

Мэйли бросила на него короткий, презрительный взгляд, после чего снова отвернулась к окну.

— Ни при чём. Они всегда так говорят. Это тоже, своего рода, традиция, — улыбнулся.

Подъехав к знакомым автоматическим воротам, мне достаточно было на секунду выглянуть из окна и помахать рукой в камеру, как они начали плавно раскрываться. Заехав во двор, приветливо кивнув вышедшей меня встречать старшей горничной, попросил её показать наёмникам, куда можно отвести нашего «гостя», — кавычки обозначил интонацией. — Найти ему удобный стул. Проследить, чтобы он ничего там не трогал и вёл себя тихо. А лучше, вообще, обездвижить его при помощи изоленты.

— У нас же найдётся моток изоленты? Не могли бы вы выдать её моим людям, а потом, пожалуйста, свяжитесь с моим дедушкой. Если у него найдётся свободное время, пусть нанесёт нам визит. Хочу, чтобы он сам выслушал этого глубоко неуважаемого господина и решил, что с ним делать дальше.

Если старшая горничная и удивилась столь необычной просьбе, то вида не подала, подтвердив мои подозрения, что она не простая служанка, набранная по объявлению. Уважительно поклонившись, с таким невозмутимым лицом, будто её каждый день просят о чём-то подобном и она вот-вот предложит наёмникам плёнку, чтобы они не пачкали пол, жестом попросила их идти за ней. Те, понятливо переглянувшись, с двух сторон подхватили под руки всё сильнее упирающегося помощника управляющего отелем Рётте, потащив его следом.

— А как же ваше обещание, что меня здесь напоят чаем? Очередная ложь? — ядовито выкрикнул мужчина, сделав очередную бесполезную попытку вырваться.

Дедушку Мацумото он ничуть не боялся, в отличие от его сумасшедшего внука. Зря, ой как зря. Лучше бы, наоборот, пытался договориться со мной здесь и сейчас, а не с ним, потом и где-то там.

— Почему же. Нет. Будьте добры, напоите его чаем. Не развязывая. С ложечки, — ухмыльнувшись, попросил старшую служанку. — Этот дом, может, и не пятизвёздочный отель, но качество сервиса здесь не хуже. Вот увидите. И уже довольно скоро, — пообещал, чтобы ещё больше запугать.

К приезду Такеры-сама он уже должен быть готов к диалогу.

— Будет исполнено, — она бесстрастно подтвердила получение необычного приказа, заслужив уважительный и даже немного опасливый взгляд моих китайских «друзей».

Когда чуть позже старшая горничная нашла нас в гостиной, уважительно кивнула, показывая, что все распоряжения выполнены. Понимая, что постоянно и лично приглядывать за Ляо я не смогу, но и выпускать его из вида тоже не хочется, в целях предосторожности попросил отвести его на кухню и накормить. Потом где-нибудь на время пристроить, обеспечив всеми необходимыми удобствами, где он сможет спокойно дождаться решения по своему вопросу. Пока ещё непонятно, сможет ли он остаться в Японии под покровительством и защитой нашего клана, или же поделившись известной ему информацией, получит возможность беспрепятственно выехать в любую страну мира с небольшим вознаграждением. Об этом я его честно предупредил ещё в самом начале, посоветовав, как следует подумать, чего ему больше хочется. Всё будет зависеть от него. Однако, в любом случае, триаде мы его не вернём, даже за большое вознаграждение, за это он может не переживать.

Чтобы ещё больше привязать ко мне Мэйли, и так уже повязанную кровью, нужно обойтись с её другом по-честному. Он послужит примером, что с нами можно вести дела, не опасаясь предательства и обмана. Причём не только этой китаянке. Она лишь первая ласточка. Помимо всевозможных управленцев, адвокатов, менеджеров, мне нужны исполнители для некоторых щекотливых дел. Хотя я даже не планировал становиться преступным боссом, в наше время заниматься серьёзным бизнесом отнюдь не напоминает комфортную езду по прямой, ровной, хорошо освещённой дороге. Мой опыт взаимодействия с родом Татибана хороший тому пример.

Так вот, чтобы Ляо не выкинул какой-нибудь фокус, а то у него руки постоянно тянутся к каждому предмету, имеющему виртуальную клавиатуру и доступ в сеть, временно отнял у парня телефон. Попросил старшую горничную не позволять этому взрослому ребёнку скучать. Ни на минуту не выпускать его из вида. Не давать в руки электрических приборов и посадить так, чтобы он не смотрел даже в сторону работающих электрических лампочек. Дать ему какую-нибудь простенькую игрушку, а также кашку без комочков и стакан компота, чтобы не голодал.

Получая подробные инструкции по уходу за маленькими детьми, если старшая горничная по-прежнему сохраняла спокойствие, то Мэйли откровенно над Ляо потешалась, подкалывая приятеля на китайском языке.

— Да шучу я, успокойся, — добродушно рассмеялся, глядя в глаза сильного загрустившего китайца, посмотревшего на меня с большим укором.

После чего, для поднятия ему настроения и самооценки, минуты три всячески расхваливал профессиональные навыки Ляо, указывая на то, какой он потрясающий хакер. При этом не забывая многозначительно посматривать на внимательно меня слушающую старшую горничную, едва заметно кивнувшую, понимая, кому и для чего я всё это рассказывал. Теперь, если он попросит игрушку, ему в этом доме дадут только погремушку, а если захочет позвонить, принесут серебряный колокольчик. Если же хакер будет настаивать именно на телефоне, то ему найдут пластиковый, из магазина детских игрушек, с нарисованным дисплеем. А то знаю я этих «мимо проходящих компьютерных гениев», с их фирменным: «Да я к этому оборудованию даже не прикасался. Слэшем клянусь.»

Немного отдохнув с дороги, переодевшись, поужинав, помывшись, отправился проведать нашего притомившегося в ожидании развязки гостя.

— Ну, как вы тут, не скучаете? — вежливо спросил, с улыбкой пройдя в комнату и по-хозяйски усевшись напротив него.

Он был развёрнут к окну и надёжно примотан изолентой к стулу. В ответ выслушал новую порцию оскорблений, угроз, плавно перетёкших в просьбы и обещания никому ничего не рассказывать, если я его отпущу прямо сейчас. Врёт как дышит, по глазам вижу. Небось, сразу же побежит звонить в полицию. Чтобы не скучать и не изводить себя в нервном ожидании деда, завязал разговор по душам. Интересно же, что у него в голове. Сообщил то, что мне известно про его художества, не раскрывая источника. Попытался пристыдить, да не на того напал. Помощник управляющего уже нашёл десятки оправданий, убедив себя, что он не только прав, но и никому не принёс вреда. Подумаешь, немножечко взял себе хорошего вина. Никто и не заметил. Что тут такого? Кому от этого стало плохо? Никто же не отравился, не опозорился, не загрустил. Всё равно гости бухают по-чёрному, мешая всё со всем, так что, какая им разница, разбавлять другой алкоголь шампанским за условные три тысячи долларов или за тысячу? Тем более, шампанское той же марки, той же страны, с того же виноградника, но чуть дешевле, только и всего. Эти нувориши напрасно кичатся тем, что что-то в этом понимают. Нажили нечестным путём кучу денег, а теперь ведут себя, как короли, по сути, оставаясь прислугой. Это если судить их не по банковскому счёту, а по замашкам.

Собеседник постепенно всё больше распалялся, пытаясь доказать, что я ничего не понимаю в этой жизни. И потом, не мне ему говорить о морали. У самого-то рыльце в пушку по самый хвост. Саркастически сообщил о том, что он знает о моих мелких афёрах. О том, что я беру дорогие подарки, помогаю заработать знакомым в ущерб компании, невежливо себя веду с клиентами, отлыниваю от работы, делаю то же самое, что и он, но другим способом. Обвинения с каждым разом становились всё более громогласными и голословными.

— В отличие от тебя, я знаю границы дозволенного, — доказывал связанный мужчина. — Я не наказываю достойных, честных людей. Подумаешь, подменил бутылочку вина трём каким-то безработным, пустоголовым девахам из провинциальной дыры, которым богатый любовник оплатил несколько дней роскошной жизни. Которые в этом тоже ни черта не смыслят. Бесполезные дуры его не заслужили. Умение сосать чужие члены ради дорогих подарков, это не заслуга и не оправдание, а желание избежать ответственности перед обществом, обеспечив своё благополучие за чужой счёт. Какая от них польза?

«Ух ты, моралист выискался. Он под это дело, оказывается, целую идеологическую базу подвёл. Понимаю, с ней любое преступление кажется уже и не преступлением, а подвигом. Удобно. А жене, я так понимаю, он изменял из желания перевоспитать очередную блудницу и спасти от неё хотя бы одного достойного семьянина с большими деньгами? Пытался сохранить чей-то брак. Так сказать, принимал огонь на себя? Какой молодец. Так и напрашивается на похвалу», — мысленно подивился, стараясь не рассмеяться и не косить взглядом на дверной проём, в котором уже пару минут стоял хмурый Такера-сама, не спеша прерывать этот затянувшийся поток лозунгов и разоблачений.

Я не ожидал, что он так быстро приедет, отбросив все свои, несомненно, важные дела и встречи. Подкинем ему ещё пару вводных, экономя время.

— А тебе не приходило в голову, — ни о какой вежливости в разговоре уже давно не шло и речи, — что в отель могут приезжать люди, желающие сохранить инкогнито? По разным причинам уставшие от излишней узнаваемости. Да даже если бы они были простыми смертными, ты что, судья, решающий, кто достоин дорогого вина, а кто нет? Интересно, на основании чего? К твоему сведению, эти три «пустоголовые» красотки мои знакомые. Да какие.

Я, конечно же, давно поинтересовался, с кем Микадо делила номер, опасаясь столкнуться с тремя злыми, безработными актрисами, вместо одной.

— Микадо Аоки, Токугава Мико и Итакура Ёсико.

Пусть их имена ему ничего не скажут, кроме одного, но известные фамилии он должен же узнать. Настоящие, а не те, под которыми эти женщины заселились. Понятно, что при заполнении карточки гостя они показывали свои паспорта, но, похоже, этот вопрос с консьержем был улажен к обоюдной выгоде. В данном случае, у меня к нему нет претензий. Консьерж выполнил пожелания клиентов, не нарушая инструкций. В специальную электронную таблицу были занесены их настоящие паспортные данные, а в книгу регистрации, доступную всем, поддельные. Помощник управляющего отелем, чтобы каждый раз не лазить в закрытую базу с личными данными клиентов Рётте, часто весьма непростых, что довольно легко отслеживалось, взял за правило сверяться с журналом. Это его и подвело, помимо веры в свою исключительность.

— Ты лжёшь, — уверенно объявил мужчина, думая, что я пытаюсь его запугать.

— Зачем? Это довольно легко проверить. Как думаешь, если мы обратимся к этим людям за подтверждением и объясним, для чего нам это нужно, что они подумают о Рётте? А что расскажут своим знакомым? У непростых людей и знакомые непростые, — привёл старую поговорку. — Всё ещё смеешь утверждать, что твоя шалость безвредна? Что за наивность, — огорчённо покачал головой, направляясь к выходу.

Кажется, дедушка созрел для продолжения этого разговора, услышав уже достаточно. Войдя в комнату и заняв моё место, придвинув к нему второй стул ещё ближе, почти вплотную, Такера-сама взглянул в глаза стремительно бледнеющего мужчины. Управляющий отелем, сглотнув, подумал о том, а не упасть ли ему в обморок, словно впечатлительной барышне? Самого главного дракона, спящего на самой высокой горе, среди облаков, этот жалобно заблеявший ягнёночек узнал с первого взгляда. Вся его напускная бравада и красноречие мгновенно испарились. Помощник управляющего, тяжело дыша, только и мог, что хлопать ресницами да разевать рот, подобно выброшенной на берег рыбине. Понятно, что солнце на его безоблачном до этого небосводе только что закрыла иссиня-чёрная, грозовая туча, подсвечивающаяся вспышками молний, пришедшая с той самой горы.

— Значит, говоришь, любишь дорогое, качественное вино? — одобрительно поинтересовался Такера-сама пугающе спокойным голосом. — Я и сам его люблю, если не злоупотреблять алкоголем и не нарушать режим питания. Доктор говорит, оно полезно для здоровья, — поделился советом, не сводя с него холодного, пронзительного взгляда. — Судя по твоему бледному виду и дыханию, у тебя с ним определённо какие-то проблемы. Мацумото, будь добр, принеси нам немного вина из своего погреба. Выбери самого лучшего, да побольше. Не видишь, одного из моих сотрудников, для которых мне ничего не жалко, мучает жажда.

— Я могу всё объяснить… — жалобно залепетал помощник управляющего.

— Не нужно. Я же ни о чём не спрашиваю. Пусть этим молодёжь занимается. Стар я, как видишь, не поспеваю за ней. Да и с делами справляюсь уже не так хорошо, как раньше. Зрение с годами острее не становится. Если за собственными детьми не могу уследить, куда уж мне за всеми вами присматривать. Поэтому и удивляюсь потом, встречая человека, с которым у меня столько общего и, одновременно, ещё больше отличий, — доверительно пожаловался Такера-сама, отчего я с беспокойством поёжился, ссутулился, почувствовал себя виноватым.

Сразу видно, умеет человек всего несколькими словами заставить собеседника раскаяться в чём угодно. Не повторяя чужих ошибок, своих хватало, я позвал служанок и, возглавив шествие, отправился за самым лучшим вином, что было в этом доме. Не экономя его, таскал наверх наравне со всеми. Только после того, как через пару часов приехала карета скорой помощи в сопровождении полицейской машины, чтобы забрать очень толстого мужчину, которому было настолько же плохо, насколько и хорошо, я начистоту поговорил с дедушкой, допивая остатки шампанского, отмечая с ним сразу всё, что только можно. И нет, я тоже легко не отделался. Что ж, заслужил. Список допущенных мной ошибок оказался очень длинным, требующим разбора по каждому пункту. Самое печальное, выслушивая деда, я признавал его правоту. Раньше всё казалось гораздо более обоснованным и логичным, а сейчас, мне перед ним стало очень стыдно. Никому не пожелаю таких отчётов об «успехах».

Следующим утром я чувствовал себя столь же хреново, сколь и мой вчерашний «гость». За всё нужно платить. Хотя бы по той причине, что доставшееся даром — не ценится. А ещё это хороший способ закрепления жизненного опыта.

Во время вчерашней беседы я старался быть максимально правдивым и объективным, не желая врать деду, который к вину практически не притрагивался. Серьёзную выволочку за свои похождения принял достойно, как и полагалось мужчине. Неважно, наследник он или нет. Виноват — расплачивайся. Правда, во всём этом был и хороший момент. Не зря же говорят: «Совместные испытания сближают, а удовольствия развращают». В общем, стратегия: легче заслужить прощение, чем получить разрешение, себя оправдала, но радости не принесла. Причём не только мне.

Последствия этой истории коснулись множества людей. Они, подобно капле, упавшей в спокойную воду, вызвали расходящиеся по ней круги. Утром в Рётте выехала бригада микроавтобусов с хмурыми, серьёзными ребятами, не отличающимися доверчивостью и сочувствием. Перед ними поставили задачу навести в отеле порядок и забрать с собой на обратном пути всех провинившихся сотрудников, которые вряд ли вернутся. Как минимум, это касалось управляющего отелем — Отоя Кано. Он, может, и не вор, что ещё только предстоит выяснить, но, определённо, некомпетентный руководитель. Ещё одна такая же колонна отправилась в главный офис компании Теннояма. Согласно общепринятой практики, проверки проводятся комплексно, по всем схожим объектам, так что ещё не один человек вскоре будет осчастливлен моим возвращением из Китая. Очень надеюсь, они не узнают, кого за это должны благодарить. Я человек скромный, а временами ещё и осторожный. Мне и премии будет достаточно.

Глава 4

Поговорив с дедом по душам, давно нужно было это сделать, от него я узнал последние новости. Помимо нагоняя, также получил новые просьбы и выслушал советы. Выяснил, что так просто с крючка офисного служащего не соскочу. Не заслужил. Печально. Хотя, честно говоря, не так уж и долго я на нём пробыл. Зато уже принёс пользу, заслужив благодарность Такеры-сама. Выслушал новую порцию ворчаний на тему, какого чёрта я в отеле устроил со своими женщинами? Что за дешёвая театральщина? Зачем я сам лезу на экраны телевизоров… так рано. Пришлось извиняться, объяснять, что это не мои женщины. И вообще, они первые на меня напали. Я только защищался, как мог. Честно-честно.

После шутливой перебранки дед показался мне довольным тем, что его внук шустрый и относительно изворотливый «малыш», не боящийся вызовов, не избегающий ответственности. В качестве награды рассказал о своей встрече с императором. Тэнно поблагодарил Такеру-сама за хорошие новости, редкие в последнее время. У нас что не ураган, так какой-нибудь протест, а то и праздник, или же всё сразу. Порадовался вместе с главой рода Фудзивара о сохранении нашего наследия. Высказал тёплые пожелания. Пообещал разобраться в той странной истории с моим прошлым и дать указания поспособствовать улаживанию бюрократических процедур, если таковы возникнут. Сообщил, что будет учитывать меня при составлении приглашений, а также рассылке подарков. Собственно, на этом всё. Встречаться со мной лично у него нет никаких причин. Зачем? У тэнно и так полно дел, совсем другого масштаба. Информацию к сведению он принял, частью рода Фудзивара меня признал, к предстоящему событию пообещал подготовиться. Император собирался прислать по этому поводу открытое, поздравительное письмо, что уже само по себе немалая награда. Здесь такими вещами по-настоящему гордятся. Дорожат ими, хранят, как семейные реликвии. Этого вполне достаточно, не объявлять же по такому поводу национальный праздник?

Самое важное, что их встреча дала, это гарантии защиты моих прав, как Фудзивара, а не Мацумото. Суть в том, что я становился частью старой, самой что ни на есть, высшей аристократии. Без представления императору в этом деле никак. Пусть нынче её роль уже не так значительна, но попасть в этот крайне почётный, влиятельный, закрытый «клуб» обладателей непростого наследия и связей без кровного родства практически невозможно. Новые рода аристократов уже давно не создаются, а титулы направо и налево не раздаются, как было раньше.

Наибольшую опасность в этом деле представляло то, что подобные признания необратимы. Богатый человек способен превратиться в бедного, узнаваемый — в забытого, а вот знатный, уже не мог стать незнатным. Поэтому подобные вещи всегда делались очень осторожно, обдуманно. Фраза: «я пошутил», тут совершенно неприменима.

Отдельно дед предупредил, чтобы я не спутал благожелательное отношение императора с его покровительством. Он обещал мне не защиту, а справедливость. Разница, вроде, и небольшая, но очень важная. Впрочем, этого тоже немало. Так сложилось, что некоторые рода в Японии негласно стоят на особом учёте. При равном подходе им всегда позволялось и прощалось чуть больше, чем остальным. Иностранцы могут этого не понять, но в нашем обществе подобные вещи не вызывали раздражения. Более того, они считались правильными, что при демократах, что при консерваторах, что при коммунистах.

Теперь, поскольку император не может ошибаться, если кто-то скажет, что я проходимец, что он чего-то там не признаёт, всё это обман и профанация, то такого безумца просто не поймут. Если уж сам потомок богини солнца Аматэрасу считает меня достойным сыном своих родителей, то кто он такой, чтобы в этом сомневаться? Подвергнуть такого человека максимальному публичному осуждению долг каждого патриота этой страны.

Благодаря своему визиту во дворец, Такера-сама заметно упростил как свою задачу, так и мою жизнь. Если на этой встрече обсуждалось что-то ещё, а также велась торговля, делались дорогие подарки, разговор проходил не так гладко, как описывался, то мне об этом не сообщили. И правильно сделали. Во многих знаниях — многие печали.

Когда дед уезжал, то забрал с собой обоих китайцев. Заявил, пусть они сначала пройдут полноценную проверку, а там посмотрим, что с ними делать. Ничего страшного, посидят в карантине, сдадут анализы, поговорят с психологами. За это время как раз должен решиться вопрос их пребывания в Японии, если он будет признан целесообразным. Только после этого я получу к ним доступ. Или они ко мне, смотря кто первый спросит. В целом, моя идея с формированием собственной команды дедом была одобрена. Не без замечаний, у него на всё имелось своё мнение, но всё же.

В продолжении темы последствий моей тайной поездки в Китай, со следующего дня мне пришлось заниматься изучением бухгалтерии, а ещё, чему я немало удивился, сельскому хозяйству. Смотреть карты, запоминать фотографии, читать пособия по уходу за капустой. Я себя прямо императором Диоклетианом почувствовал. Как оказалось, прикрытием для запропастившегося Мацумото была выбрана ссылка на отдалённую ферму. Поэтому, чтобы избежать разоблачения, необходимо подготовиться к вопросам, где я всё это время был и что там делал? Меня об этом обязательно спросят, к гадалке не ходи. Офисные сотрудники просто обожают смаковать такие истории.

Шумиха по поводу внезапного взлёта моей популярности и попадания в новостные ленты постепенно спадала, замещаемая выходками других известных личностей и неожиданных героев. Ничего удивительного, ведь планета не остановилась, люди не перестали интересоваться чем-нибудь развлекательным, а значит, если есть спрос, будет и предложение.

Мои родители, немного погостив в Токио, уехали к себе в Фукуоку, ещё когда я был в Китае. Оставили письмо. Просили приехать на праздники и, вообще, не забывать о них. Чаще звонить, писать, навещать. Ещё предупредили, что денег больше присылать не будут, но оно и понятно. Теперь моя очередь оказывать им материальную поддержку. Подставить плечо. Родители ребёнка подняли на ноги, а дальше уже он должен позаботиться о том, чтобы, в свою очередь, не упали они. Вполне нормальная практика. Даже больше скажу — достойная. Когда-нибудь и я окажусь на их месте, продолжив цикл жизни.

Разбирая корреспонденцию, я огорчённо вдыхал, вспоминая, как хорошо было раньше, когда мне присылали только счета, и то, строго по графику. Никаких забот с ними, оплатил и забыл, а теперь, кто все эти люди? Где они были раньше? Пришлось выделять время, чтобы ответить на наиболее важные письма. В основном электронные. Постарался никого не забыть. Я-то этому не расстроюсь, а вот кое-кто, вполне может.

Миву решил и дальше держать в игноре. Итидзё ответил, что готов с ней погулять, но как только у меня появится свободное время. К сожалению, у офисного работника, да ещё стажёра, с этим вечные проблемы, так что даже приблизительных сроков назвать ей не смог. Зато очень осторожно и туманно намекнул, что рассматриваю её в качестве подруги, поскольку не воспылал любовью с первого взгляда. Это для того, чтобы она не строила напрасных иллюзий, с последствиями которых мне потом придётся иметь дело. Возможно, в дальнейшем всё изменится, но пока причин для этого я не вижу.

Если повезёт, девушка и сама мягко соскочит с темы нашего знакомства, когда воспоминания о нём поблёкнут ещё сильнее. Что поделать, не готов я хватать её за руку и тащить в ближайший муниципалитет, собираясь зарегистрировать брак как можно скорее. С Токугавой ситуация более сложная. Не зная чего она хочет и в какие игры играет, глупо с ходу отказываться от предложения встретиться. Может, вопрос касается бизнеса или интриг. Так что её я занёс в календарный график с пометкой, как только — так сразу, но в порядке живой очереди.

Микадо, которая так и не смогла связаться со мной ни одним известным ей способом, что актрису немало удивило и разозлило, обычно это за ней все бегали с различными предложениями, тоже прислала электронное письмо. С угрозами, поскольку на просьбы и поздравления его содержание как-то не походило. Однако, будучи умной женщиной, она угрожала не мне, а будущему успеху сериала, преступно лишившемуся её таланта, харизмы и огромной фанатской базы. Все ключевые слова были выделены большим, жирным шрифтом. Видимо, в качестве заботы о моём зрении, что послужило очередным «тонким» намёком.

Самомнения этой женщине, конечно, не занимать. Немного подумав, послал Микадо огромный букет красных роз, большую, позолоченную открытку с херувимами, в которой собственноручно написал очень маленькими иероглифами: «Абонент снова в сети. Мацумото.» Раз уж она столь усердно рвётся в этот проект, значит, он весьма перспективный. Вот только, поскольку у меня нет своей киностудии, знакомого режиссёра, опыта и нужных связей, так или иначе, придётся с кем-то кооперироваться.

Не желая бегать и обивать пороги, кому-то что-то доказывать, упрашивать, искать, скупать кучу хлама на реквизит, поступил умнее. Озадачил своего секретаря Цукуду необходимостью подготовить и объявить тендер. Пусть студии сами борются за право экранизировать этот шедевр. Если он того достоин. Или пусть подключаются другие заинтересованные лица, обладающие тем, чего лишён я. Но прежде, наш адвокат Фукуда-сан должна выкупить права на этот сценарий, пока нас не опередил кто-то другой. Долго писатели ждать удачных предложений не будут. Времени уже прошло достаточно, чтобы они умерили свои аппетиты и были готовы к сотрудничеству без дополнительных условий.

Деньги на сериал я найду. Нужно будет, возьму под этот проект кредит или войду с кем-то в долю, что увеличит надёжность вложений. Не всё же мне залезать в дедушкин карман, а так, всё, что достану из своего, туда же и верну, с процентами. Нужно показать, что я умею не только тратить, но и зарабатывать. Не хочу заходить в клан, простите за сравнение, голожопым неудачником с кучей многообещающих «прожектов». В нём ведь не только дедушка и его дети, но и куча дальних родственников. Напоминаю, род Фудзивара состоит из четырёх ветвей. Их уважение ещё придётся заслужить. Его нельзя просто взять и купить, или же выпросить. Таково моё мнение, которое я никому не навязываю. Ну, а чтобы не пролететь мимо кассы, раз в год и Микадо ошибается, кроме того, литература — это по большей части всё-таки вкусовщина, попросил секретаря после завершения сделки по покупке авторских прав получить заключение экспертов, стоит ли вкладываться в этот проект, или лучше поискать другой. Может, следует внести в него какие-то правки, пока есть возможность. Неслучайно же проработка хорошего сценария может занимать многие месяцы. Более того, некоторые именитые режиссёры занимаются этим годами, лишь бы всё получилось именно так, как они задумали. Плохо они могут снять и так, а нужно, чтобы вышло не просто хорошо, а великолепно. Чтобы замах передал всю вложенную в него энергию, а не как в старых китайских боевиках о кунг-фу, где чересчур пафосные мастера боевых искусств бьют настолько сильно, что рукава их одежды аж гудят от сопротивления воздуха. Однако в месте удара на мягкой поверхности почему-то всё равно не остаётся никаких следов. Мистика какая-то.

Ещё мне написал Сацуки. Парень забеспокоился, когда я внезапно пропал. Интересовался, не прикопала ли меня Хаякава в саду отеля Рётте, за пышными кустами роз? Если да, то, за какими именно, чтобы он смог прийти, полить цветочки, помолиться, прося злой дух его не преследовать и ни в чём не винить. Он даже прислал фото приготовленной для этого цели лейки, в виде индийского слоника. Забавный парень. В ответном письме, таком же электронном, раз уж бумага постепенно выходила из моды, поблагодарил за заботу о своём душевном покое. Заверил, что я и сам пока в состоянии присмотреть за этим очень секретным местом, куда буду водить экскурсии только по праздникам и за деньги. Если потребуется, могу там и цветы полить, и ароматные палочки зажечь, и желающим совокупиться за розами посоветовать удобную позу. Через минуту телефон тренькнул, высветив сообщение из улыбающегося личика и поднятого вверх пальца. Раз уж чувство юмора у меня сохранилось, значит, всё в порядке. На этот эффект я и рассчитывал.

Ещё моё длительное отсутствие встревожило Ёсиду и Икеду. Они тоже прислали по короткому электронному письму, интересуясь, всё ли у меня в порядке? Почему давно не приглашал их на пьянку, или просто посидеть, поесть жареной курочки. С удовольствием отписался и парням. В этом случае обошёлся без шуточек, сославшись на неприятную работу, от которой нельзя было отказаться. В свою очередь, поинтересовался нужна ли им свежая капуста?

Удивительно, раньше, работая в отделе инспекций, когда я ещё был замкнутым, равнодушным и нелюдимым, мне постоянно казалось, что если внезапно исчезну, то единственным, кто это заметит, будет мой начальник, а переживать если и станут, то только мои родители. Для всех остальных, как и для этого мира в целом, моё существование абсолютно несущественно. Что я есть, что меня нет, не велика разница. Опасное заблуждение. Именно с него и начинается выгорание сотрудников. Приятно, что я ошибался на этот счёт.

Наконец, как следует подготовившись, с улыбкой уставшего, но довольного жизнью офисного сотрудника, вернувшегося из ссылки, я отправился в офис. Хотя судя по внутренним ощущениям, это больше напоминало поход в зоопарк, а не на рабочее место.

Как и думал, меня встретили будто давно потерянного родственника, с радостью, которая через несколько дней вновь превратится в безразличие. Ну ещё бы, ведь я словно глоток свежего воздуха, принёс новости и подарки. Раздав сувениры из места, где я якобы был, принялся отвечать на вопросы. В свою очередь, расспросил, что новенького, что я пропустил, как там госпожа директор, сильно лютует? Из-за меня ведь в её отдел не вовремя повадились ходить разные личности, отвлекая от работы, создавая нездоровую атмосферу, смещая фокус внимания с её профессионализма, на моё возмутительное поведение и героические поступки, которым, по большому счёту, здесь не место. В финансовом отделе должна царить спокойная обстановка, проходить деловое общение под шуршание бумаг, клацанье клавиш и гул вентиляторов. Здесь должно пахнуть кофе и благополучием, если у него есть запах, а не дешёвыми сенсациями.

— Надеюсь, у Накамуры-сан не появилось из-за меня в уголках глаз новых морщинок, бессонницы, несварения желудка. Она и так-то редко улыбалась, не отличаясь приветливостью. Небось, на «радостях» потребовала посчитать количество дождей, солнечного света, ветра, среднесуточную температуру, влияющие на наши отели в течение месяца. Применительно к каждой префектуре в отдельности. Исходя из чего нужно было вычислить расход какао-бобов, зёрен кофе, лимонов, сахара и молочных продуктов. А из этого, в свою очередь, определить реально необходимый им объём чистящих средств, на чём можно сэкономить аж три процента, — восхищённо поднял руку и потряс кулаком, показывая, насколько это много. — Если уж Накамура-сан даже за один дополнительный процент прибыли, а что сэкономлено, считай, заработано, способна подвергнуть нас пытками, то за это, я даже боюсь себе представить её реакцию. Не знаете, она, случайно, томик маркиза де Сада в кабинете не хранит?

Пошутил для поднятия настроения и выработки ко мне благожелательного отношения, вливаясь в коллектив, чему не способствовала бы попытка мрачно буркнуть приветствие и отвернувшись, попытаться отсидеться в своём медвежьем уголке. Меня бы, конечно, оставили в покое, но, когда я захочу что-то для себя упростить, попросить или даже узнать, то вместо их улыбающихся лиц увижу только одинаковые спины. Не стоит так поступать. Не спорю, практически всё здесь можно сделать и в одиночку, но это долгий, муторный и неблагодарный труд.

— Нет, не хранит, — сзади подсказал пугающе холодный и подозрительно знакомый женский голос. — И что значит — новые морщинки? Вы где-то разглядели старые, Мацумото-сан?

В обманчиво спокойном голосе появились интонации, предвещающие чью-то скорую смерть. Почувствовав себя неуютно, подавив инстинктивное желание вздрогнуть и резко обернуться, с заметным беспокойством уточнил у коллег, ставших удивительно серьёзными и занятыми.

— Мне кажется, или у меня за спиной кто-то стоит? — поделился подозрениями.

— Нет, Мацумото-сан, вам не кажется, — с ироничной улыбкой подсказал Кэтсу-сан, что до этого, в отличие от остальных, совсем не улыбался.

— Кэтсу-сан, а у вас, случайно, не найдётся для меня срочного задания, чтоб я прямо сейчас побежал его выполнять. Быстро-быстро, — пообещал, понадеявшись на спасение, которого не дождался.

Опытный заместитель директора промолчал, вопросительно посмотрев мимо меня.