Помоги проекту - поделись книгой:
— Тай, ты чего? Ты ж у него всегда всё знаешь? — Макс возник рядом, оттёр девчонок — Надин и Арину.
— Не знаю, — прошептала она. — Не сообразила. С мыслями не собралась.
— Ну, бывает.
Он получил «хорошо», и был этим совершенно доволен. Может, и ей нужно научиться быть довольной?
А перед теорией магии к ним подошла Аюна Минаева. Староста менталистов, она видела всех насквозь. Говорят, у неё больше всех факультативов, и среди них даже боевая магия. Диковатая, но красивая — круглолицая, зеленовато-карие глаза слегка раскосые, в длинных волосах цвета старой бронзы чёрные пряди, и она говорит, что не красит их, это так и есть. И вроде бы жила и воспитывалась где-то в посёлке магов на берегу Байкала, куда не вдруг попадёшь. И только два последних класса проучилась в школе в Сибирске.
Впрочем, на её социализацию это не повлияло никак. Она легко общалась со всеми, и так же легко строила всех — своих и чужих.
— Девочки, — строго оглядела всех воздушниц. — Я всем вам сейчас отправила ссылку. Откроете и посмотрите, и если вас это касается — то ответите на вопросы. Это анонимно. Сейчас нужно просто собрать информацию. Если позже понадобится более конкретное свидетельство — то мы все подумаем, как это сделать, чтобы никому не навредить.
— И… что им будет? — Надин уже успела прочитать, о чём она вообще?
— В зависимости от того, что мы узнаем и передадим Людмиле Павловне.
Так, это что ли то самое, о чём вчера говорил Макс? Собрать информацию и отдать проректору Милославской? Тая открыла присланную ссылку. Точно, анонимная форма. «Сталкивались ли вы с преследованиями со стороны студентов первого курса ментального факультета Дмитрия Петрова и Олега Захарова?» И ещё пять вопросов. Так, сейчас начнётся пара, и она это отдельно прочитает.
— А если им сольют? — хмыкнула Надин.
— Вообще там стоит защита. А если вдруг — ну, я буду знать, кто это сделал, — и Аюна очень нехорошо усмехнулась.
— Ты чего, — тут же полезла Надин. — Охренела, да?
— Ильина, стоп, — Аюна не церемонится ни с кем и никогда, а Надин бывает грубовата. — Лекция начинается, нечего трындеть.
И пока профессор Маслов рассказывал о тонкостях сложения сил разной направленности, Тая ещё раз перечитала вопросы. Ну да, все они о том, сталкивалась ли она, преследовали ли её, вели ли себя по отношению к ней грубо и развязно, просила ли она, чтобы отстали, обращалась ли за помощью, и если нет — то почему. Тая подумала — и ответила. И отослала свой ответ. И принялась записывать за профессором лекцию.
Последней парой была специальность, практика. Родной профессор Сафьянников в самом начале оглядел их группу и достал листочки — точно, у него же тоже писали рубежный контроль. И что, тоже завал?
Лучше бы завал, вздыхала Тая, услышав очередное «удовлетворительно». А хвалил профессор Надин. Та обычно в учёбе не блистала, зато кавалеров, наверное, перебрала за полтора года всех, какие есть в Академии.
— Надежда, вы молодец, наконец-то я вижу, что вы взялись за ум, и меня это радует. Все помнят, что в субботу студенческий бал?
Ещё бы! Тая помнила, и очень надеялась туда попасть. Но туда пойдут два человека от их курса — лучший юноша и лучшая девушка. Бал состоится в императорском дворце, и там будут студенты не только магических, но и других вузов. Это очень почётно — туда попасть. Первокурсников не берут, только начиная со второго курса. И Тая думала, что она непременно туда попадёт. Со старостой Дариушем. Но — нет. Кажется, это будет Надин, если от воздушников. А лучшая на всём курсе — Аюна. Это справедливо. Но грустно.
— Таисия, задержитесь, — сказал профессор по окончании пары.
— Да, Сергей Владимирович, — обречённо кивнула Тая.
— Что случилось? Отчего вы вдруг перестали учиться, Таисия?
— Я… я не знаю. Я всё делаю, как обычно, но у меня ничего не выходит. Ни по одному предмету, — кажется, она стоит вся красная, как рак, потому что это неимоверно стыдно.
— Бывает, — вздохнул профессор. — Кому другому я бы велел немедленно идти в библиотеку и учить, но это совершенно не ваш случай. Кажется, вам нужно поступить наоборот — отдохнуть хорошенько. Спите нормально?
— Ну… сплю, — на самом-то деле спит она очень плохо, долго не может заснуть, засыпает уже под утро, и не успеет глаз сомкнуть — а Полина Владимировна уже её будит.
— Не знаю, в бассейн сходите, на танцы на какие-нибудь, что ли, — ворчал профессор. — Оборотитесь и по потолку побегайте, в конце-то концов.
— Не могу, — Тая снова покраснела и опустила голову ещё ниже.
— Как не можете? — не поверил он.
— Не выходит, — вот только заплакать тут ещё не хватало.
Она проморгалась и вздёрнула нос повыше. Вроде помогло.
— Значит, тем более нужно отдыхать. Я бы даже вам рекомендовал уехать куда-нибудь на недельку. В идеале — с достойным доверия молодым человеком. Но и без такового тоже сгодится. Потому что, Таисия, здоровье дороже любых отличных отметок, ясно вам?
— Как же, а занятия? — не поняла она.
— Да отработаете потом, — отмахнулся профессор. — Вам в себя нужно прийти, это важнее. Если не придумаете, как это сделать — на следующей неделе пойдёте к целителям, ясно? Пускай они соображают, как вернуть вас в норму и форму. Ступайте уже, да не в библиотеку, а отдыхать, ясно?
— Спасибо, Сергей Владимирович, — кивнула Тая и выскользнула из кабинета.
Как хорошо, что все уже ушли! Потому что за дверью она снова позорно разревелась.
— Чего случилось? Сафьянников наехал? — она не поняла, откуда взялся Макс.
— Нет, наоборот, — вздохнула она. — Велел отдыхать.
— Молодец мужик, — одобрил Макс. — Значит, пошли отдыхать.
— Нельзя, у меня ещё факультатив по ментальной магии.
— Ну ладно, так-то у меня тоже ещё боёвка. Где тебя потом ждать?
— Ждать? — не поняла Тая.
— Ну да. Мало ли. Домой проводить.
— Триста пятая аудитория в этом корпусе.
— Отлично, я приду.
8. Найди клуб по способностям
Макс был рад — практически ведь договорились после пар пойти вместе дальше! Правда, он никак не мог придумать, куда дальше, потому что сам больше всего на свете любил просто бродить по городу, куда глаза глядят. А Тайка не факт, что любит такое, и сапоги у неё на каблучках, тонких, высоких, в них, наверное, долго ходить неудобно, как она вообще на них держится? Ладно, подумаем.
А пока он пошёл. Но — вовсе не на боёвку, он даже предупредил препода профессора Леонова, что опоздает. А двинул совсем в другую сторону.
В академии существовал Клуб Оборотней — вроде студенческой организации, таких вообще хватало. По специфике силы, для изучения дополнительных тем, которые не давались в процессе обычной учёбы, или ещё для каких-нибудь дел. Для общества можно было договориться с аудиторией на время, а если проводить мероприятия — так даже и каких-нибудь денег получить через студенческий совет, если удастся обосновать, конечно. Оборотни, Макс слышал, время от времени предпринимали выезды на природу — куда-то в глухомань далеко от цивилизации, там оборачивались, охотились, носились и бесились. И наверное, там кто-нибудь мог сказать ему, что означают его оборотнические новости.
Если верить инфе на академическом сайте, как раз в это время в помещении Клуба должен быть председатель и кто-нибудь ещё. Вдруг они что-нибудь знают?
Точно, даже вывеска на двери висит. Макс обдул её воздушным потоком, ничего особенного не увидел. Внутри четверо, вроде бы не совсем люди, он недавно научился этот момент просекать. Ладно, сейчас узнаем.
Он открыл дверь и вошёл, и да, увидел парней-четверокурсников.
— Привет, — сказал им.
— Чего надо? — нелюбезно спросил один из них, его зовут Сева Радцев, весь модный и прилизанный, он в прошлом месяце светился в новостях, как лучший студент академии и автор какой-то ценной магической приблуды.
— Вопрос по вашей теме, — Макс глянул на председателя.
Алексей Осипов тоже входит в топ-пять академического рейтинга, и до второкурсников ему обычно нет никакого дела. Всех оборотней они принимают к себе ещё на первом курсе, кстати, надо Тайку спросить, её ж тоже принимали.
— И что же за вопрос может быть по нашей теме у человека, максимально от неё далёкого? — поинтересовался Осипов.
— Так вот мне тут насчитали странного, — Макс протянул ему телефон с раскладкой того анализа.
Осипов взял, посмотрел, потом ещё раз посмотрел.
— И что это за ерунда? — показал остальным.
Радцев глянул и поморщился, остальные двое, Макс не знал их по именам, тоже посмотрели и поухмылялись.
— Да хрень какая-то, — сказал один.
— Вроде того, — поддержал второй.
— Вот и я склонен согласиться, что хрень какая-то. Не нужно верить всему, что тебе говорят, понял? — Осипов вернул Максу телефон.
— Так-то императорский госпиталь, они вроде обычно не просто так, — пробормотал, пряча телефон в карман.
— Мало ли, кто там что хочет получить, финансирование или премию какую. Совершенно не обязательно, что выводы по недавней разработке таковыми и являются, их ещё примерно сто лет проверять нужно, — отмахнулся Осипов.
А Радцев и двое других просто заржали.
— Да он к нам хочет, господа, а как попасть — не знает, вот и придумал.
— Мы престижны, да, но к нам просто так не попадёшь, уж извини.
— Найди себе клуб по способностям, малыш, такие есть.
Осипов же развёл руками — мол, ничем помочь не могу.
Макс повернулся и вышел, и закрыл за собой дверь. Плотно. И прислушался, ему так-то двери не помеха совершенно. И услышал громкий ржач. И комментарии о том, что приятно быть крутыми, и состоять в крутом клубе, который осаждают всякие младшекурсники. Но тут уж что кому на роду написано, то и есть, а другому не бывать.
Макс плюнул и пошёл на боёвку. Извинился за опоздание, и оторвался на однокурсниках — только успевали защиту ставить. Ничего, пар спустил, и никого не повредил, и то хорошо.
— Что с тобой такое, Макс? — спросил его профессор в конце.
— Ничего, Николай Павлович, всё в порядке, — Макс постарался придать взгляду осмысленность.
— Ладно, смотри мне.
Короче, всё как-то странно с этим анализом. Вдруг он и вправду просто так? Потому что, ну, почти в двадцать лет ты уже обычно знаешь, оборотень ты или нет. Наверное, нужно забить. И пойти встречать Тайку.
Ладно хоть со вчерашними дураками получилось. Макс сам принимал участие в заколдовывании анкеты, которую потом рассылали всем. И надеялся, что из неё выйдет толк, и что проректор Милославская примет эти их сведения.
А потом он увидел Тайку, снова хлюпавшую носом. И разом забыл и о клубе, и о Милославской и о том деле.
9. Позор
— Я не понимаю, Вострецова, что происходит? Вы передумали учиться? — спрашивал профессор Медников, преподаватель факультатива по ментальной магии для студентов других специальностей.
Более того, обычно Медников Таю похваливал. Говорил, что она не только талантлива, но и старательна, и что второе даже важнее первого, потому что на одном таланте без прилежания далеко не уедешь. И ставил её в пример всем остальным однокурсникам, кто ходил на факультатив, а там хватало народу с самых разных специальностей.
Что ж, сегодня Медников высказал своё неудовольствие тоже при всём честном народе. Тая понимала, что заслужила, потому что не справилась с простейшим заданием, но ей всё равно было горько и обидно. И главное — она не понимала, что она делает не так. Но призвать силу и направить на нужное ей становилось всё сложнее и сложнее с каждым днём. Неужели Сафьянников прав, и ей нужно идти к целителям и рассказывать? Но на недавнем медосмотре у неё не нашли никаких отклонений, она здорова и всё у неё в порядке, так сказали. А это что?
Дальше до конца пары Медников ещё пару раз обратился к Тае — с тем же результатом. Вообще он всегда давал возможность исправить впечатление, если сначала не справился — подумать, сосредоточиться и сделать. Но сегодня Тае никак не давались ментальные воздействия. Если бы она была Аюной или Надин — наверное, подскочила бы и ушла с пары, всё ж равно потом отрабатывать. Она — и отрабатывать, кошмар. Но… она же воспитанная и в целом приличная, и просто так с пары не уходит, а только по очень веской причине… которой нет.
И это оказалось ещё не всё. Потому что Медников велел Тае задержаться после пары, сегодня так делают все, решительно все!
— Таисия Аркадьевна, что случилось? — строго спросил он. — Влюбились? Так выбрасывайте всю эту блажь из головы, да поскорее. Вы всегда были прилежной ученицей, и всегда ваши знания и умения были достойны вашего имени и вашего отца. Знаете, я иногда встречаю вашего батюшку в общем чате. А в выходные и вовсе должен пересечься с ним в общей компании. Я вынужден спросить у него, что происходит, если вы сами не желаете мне ничего сказать.
— Но… мне нечего сказать, так и есть. Просто… я ничего не могу, — Тая не знала, какие слова подобрать, не было у неё слов.
В ней что-то серьёзно сломалось. Не просто ж так она не может пользоваться силой? И с каждым днём не может всё серьёзнее и серьёзнее. И не понимает, куда бежать и что делать. Может, всё же, пройдёт? Или уже нет? Что делать-то? Позорище какое!
— Отчего вы молчите, Таисия Аркадьевна? Почему вам нечего сказать?
— Простите, Леонид Маркович, мне в самом деле нечего сказать. Пожалуйста, назначьте мне время, в которое я смогу прийти и отработать это занятие. Я непременно подготовлюсь.
— Вот, это уже другой разговор, — кивнул Медников. — В следующий четверг, в три часа.
— Благодарю вас, я приду. До свидания.
Тая подхватила сумку, выскочила, зашла за угол… заплакала. Да что это такое-то, почему слёзы текут который день почём зря! Никогда, никогда она столько не ревела с самого раннего детства, наверное. Всегда справлялась. А сейчас почему не справляется?
Или пусть уже Медников скажет папе, что она совсем испортилась, и папа разберётся в том, что с ней происходит? Или не разберётся?
И когда появился Макс, нерешительно обнял её и сказал, что надо уже идти отсюда, она не возражала. Хоть куда. Пережить этот позор.
Сегодня на улице снова светило солнце, но не было никакого холодного ветра. И как же это оказалось хорошо! Тая утром снова забыла, что для прогулок нужно одеваться теплее, но — сегодня не обязательно. Она даже берет сняла — потому что захотелось подставить лицо и всю голову этим солнечным лучам.
Они с Максом стояли на мосту, мимо проносились автомобили и автобусы, внизу по льду ходили какие-то птицы. Макс нашёл в рюкзаке остатки булочки и бросал вниз крошки, голуби и воробьи их ловили, а потом прилетела ворона и разогнала всю мелочь.
— На всякого голубя найдётся ворона, понимаешь? — усмехнулся Макс. — И на этих двух придурков с первого курса — тоже.
— Но вдруг они узнают, кто это сделал? — Тая опасалась, она полагала, что если люди могут сделать гадость, они её непременно сделают.
Такие вот люди, от которых невозможно ожидать более ничего.
— Там прилично заколдовано.
Поделиться книгой: