Помоги проекту - поделись книгой:
Глава 3. Австрофашисты приходят во властные структуры
Осенью 1930 года представители Христианско-социальной партии вынудили Шобера уйти в отставку. Канцлером стал «сильный человек» этой партии Вогуэн, министром иностранных дел — Зейпель. Вогуэн включил Штаремберга в правительство в качестве министра внутренних дел. Министром юстиции стал другой «хеймверовец», нотариус Франц Хюбер, родственник нацистского фюрера Германа Геринга. Впервые «Хеймвер» вошел в правительство. Но мнению руководства «Хеймвера», кабинету следовало провести государственный переворот и установить фашистскую диктатуру. В мемуарах Штаремберга на этот счет говорится: «Я открыто признаю, что вошел в кабинет с намерением осуществить государственный переворот… причем я имел совершенно лояльные намерения совершить этот акт вместе с Вогуэном и его армией. Однако это намерение… оказалось в корне несбыточным… Мне противостоял фронт бюрократизма. Вогуэн не пошел на эту авантюру и назначил проведение новых выборов».
Между тем у австрофашизма появилась серьезная конкуренция в лице национал-социалистской партии. По мере экономического проникновения германского империализма в Австрию усиливалась агитация, проводимая в стране его агентурой — национал-социалистической партией. Штаремберг, участвовавший в 1923 года в гитлеровском путче в Мюнхене, вел переговоры с нацистами о выдвижении общего списка кандидатов на выборах в 1923 года.
Немецкие нацисты предложили Штарембергу примерно 500 000 шиллингов ежемесячно на его «движение самообороны» и 2 млн. шиллингов в «общий избирательный фонд», из них 500 000 шиллингов в его личное распоряжение. Однако переговоры окончились безрезультатно. Нацисты выступили со своим собственным списком. В свою очередь Бенито Муссолини передал «более крупную сумму в избирательный фонд Хеймвера». Кроме того, Италия согласилась, чтобы часть переведенных, но еще не выданных денежных сумм была использована для проведения выборов.
«Хеймвер» не оставлял ни у кого сомнений насчет того, что он не намерен выпустить из своих рук правительственную власть, несмотря на результаты выборов. В хеймверовской прокламации говорилось:
«Если „Хеймвер“ взялся сегодня за правительственный руль, то он сделал это не для поддержки Христианско-социальной партии, а для того, чтобы с железной решимостью удерживать этот руль и не допустить, чтобы он был отнят красным большинством».
Штаремберг, заявил 29 октября: «Теперь мы здесь и не. выпустим бразды правления, как бы ни прошли выборы». А 4 ноября 1930 года вернулся высланный ранее из Австрии начальник штаба «Хеймвера» Пабст.
Состоявшиеся 9 ноября новые выборы ознаменовались тяжелым поражением Христианско-социальной партии, и принесли значительный успех «блоку национальной, свободы». Поясним, что в него входили представители Великогерманской партии и Ландбунда (выражавшие интересы зажиточного крестьянства). Число голосов, поданных за социал-демократов, осталось почти на прежнем уровне (41,13 % вместо 42,3 %). Хеймверовцы получили восемь мандатов. Коммунисты впервые добились увеличения числа поданных за них голосов. Они получили 20 879 голосов, т. е. на 29 % больше, чем на парламентских выборах в 1927 года.
После того, как стали известны результаты выборов, Штаремберг еще раз пытался уговорить Вогуэна рискнуть осуществить путч. Но Вогуэну это казалось слишком опасным, поскольку он не мог даже твердо рассчитывать на — всех членов Христианско-социальной партии. Кроме того, венская полиция твердо поддерживала Шобера, о котором было известно, что он против путча. В этой обстановке правительство сообщило об отставке.
«Хеймвер» попал в тяжелый кризис, продолжавшийся весь 1931 год. В декабре 1930 года «Хеймвер» Нижней Австрии, которым руководил политический деятель Христианско-социальной партии Юлиус Рааб, отказался от Корнойбургской клятвы. Венский «Хеймвер» во главе с майором Эмилем Феем больше не признавал руководство Штаремберга. Курт Шушниг основал соперничающую с «Хеймвером» организацию «Остмеркише штурмшарен» («Штурмовые ватаги Остмарка»), явно монархистского направления. Ландбунд начал создавать собственные «отряды крестьянской обороны», для которых была характерна великогерманская идеология, что вскоре, привело их в лагерь национал-социализма. Штаремберг ушел в отставку в пользу Вальтера Пфримера, поскольку его собственное финансовое положение пошатнулось. Социал-демократические газеты снова ликовали по поводу победы, одержанной над австрийским фашизмом с помощью избирательного бюллетеня.
Результаты выборов, после которых социал-демократия в общем укрепила свои позиции, ничего не изменили в сдвиге соотношения сил в пользу правых. А последние давно уже не придерживались формальной законности, причем после 15 июля 1927 года перестали бояться и методов борьбы, традиционно применяемых социал-демократией. Правые выжидали лишь благоприятной возможности, чтобы сбросить маску парламентско-демократической законности[19].
Это наглядно показывает эпизод с хеймверовским путчем 13 сентября 1931 года, который вошел в историю под названием «Путч Пфримера».
Советская газета «Правда» 14 сентября 1931 года написала об этом событии так:
«ВЕНА, 13 сентября. (ТАСС). Австрийское телеграфное агентств сообщает:
„Сегодня ночью в некоторых местностях Северной Штирии, а также в некоторых мелких областях Верхней Австрии и Зальцбурга „Хеймвер“ (фашистская боевая организация), возглавляемая Пфримером мобилизовала своих сторонников. В Бруке „Хеймвер“ блокировал железную дорогу.
Пфример выпустил прокламацию, в которой доводит до сведения населения, что подчиненный ему „Хеймвер“ взял в свои руки власть в государстве…
Австрийское правительство и провинциальные правительства приняли все меры для полного восстановления порядка, что будет достигнуто в ближайшее время. За исключением вышеназванных местностей, во всей Австрии и в Вене царит полное спокойствие“…»[20]
И никаких официальных комментариев к этому инциденту. Такое ощущение, что в Москве равнодушно наблюдали за происходящим в одной из стран Западной Европы.
А вот более подробное описание путча. В этот день фюрер «Хеймвера» Штирии адвокат Вальтер Пфример собрал своих подчиненных, после чего они заняли вокзалы, здания, где размещались начальники округов, жандармерия, и другие учреждения. Правительственные власти нигде не приняли мер против такого захвата власти. Бургомистры социал-демократы были арестованы. Организатор путча издал прокламацию, в которой утверждалось, будто народ Австрии в час величайших испытаний… призвал его для своего спасения в качестве верховного хранителя народных прав. «В конституционном патенте» Пфример объявил, что взял на себя в качестве «фюрера государства» законодательную и исполнительную власть в стране и в землях, отменил суды присяжных и ввел осадное положение.
Хотя, через какое-то время, ему пришлось отказаться от этой затеи и сбежать, Штаремберг позднее вспоминал, что «он позвонил Вогуэну и сказал ему: „Я прошу тебя при всех обстоятельствах воспрепятствовать тому, чтобы армия выступила против „Хеймвера“, так как в этом случае неизбежно произошли бы местные столкновения…» Ответ: «Я не могу ничего обещать, но смотрите, лучше убирайтесь!» Колонны солдат, которые двигались на грузовиках, внезапно столкнулись с необходимостью серьезной починки моторов или же с другими трудностями. В результате «Хеймвер» получил время, чтобы скрыться. Солдатам, например, потребовалось три часа, чтобы преодолеть 50 км от Граца до Брука-на-Муре!
Судебное дело против фюреров «Хеймвера» было прекращено. Беспокойный Пфример возвратился из Югославии, предстал перед судом присяжных и в декабре 1931 года был оправдан[21].
А между тем дела у правительства Австрии шли все хуже и хуже. В результате оно было вынуждено уйти в отставку. Главой восемнадцатого буржуазного кабинета Первой республики 20 мая 1932 года стал Энгельберт Дольфус, бывший секретарь крестьянской палаты Нижней Австрии, министр сельского и лесного хозяйства, мало известный до этого как политик. Советские историки упорно называли его просто фашистом. Хотя более корректно называть Дольфуса австрофашистом.
Он стал канцлером, опираясь на депутатов Христианско-социальной партии и «Хеймвера», получив большинство лишь в один голос. Этот энергичный человек из числа молодых руководителей Христианско-социальной партии, у которого малый физический рост (всего 153 см) компенсировался энергией и самоуверенностью (поэтому его иногда называли «злобным карликом»), был исполнен решимости не сдавать своих позиций, ослабить влияние нацистов и ввести в Австрии авторитарный режим. До сих пор историки спорят, пришел ли он к власти, уже имея твердый план «обосновать и осуществить отделение правительства от парламента» или необходимость такого мероприятия он понял, когда занял пост канцлера.
Движущей силой готовящегося австрофашистского государственного переворота стали хеймверовцы. Получая помощь из Италии и Венгрии, под водительством Штаремберга они развили активную деятельность.
Штаремберг побывал в феврале 1932 года в Берлине, где встречался с Адольфом Гитлером (которого хорошо знал во время «Пивного путча» в ноябре 1923 года в Мюнхене) и откровенно высказался в пользу великогерманизма. Однако после этого он заручился поддержкой Бенито Муссолини, посетив его 9 июня 1932 года. Гость из Австрии потребовал у Дуче 150000 винтовок и от 200 до 250 пулеметов «для успешного путча „Хеймвера“ ранней осенью», так как боялся возможной коалиции Христианско-социальной и социал-демократической — партий. Он нанес визит Хорти и получил у него одобрение своих планов[22].
Как уже было сказано выше, Энгельберт Дольфус пользовался полной поддержкой венгерского премьер-министра и откровенного фашиста по взглядам Дюлы Гембеша, который был ему благодарен за попытку доставить контрабандным путем через австрийскую территорию итальянское оружие в Венгрию. Однако это мероприятие потерпело провал из-за бдительности австрийских железнодорожников. Они не пропустили в Венгрию один из транспортов оружия, направленный якобы на оружейный завод в Хиртенберге.
Дюла Гембеш одобрил совершенный Энгельбертом Дольфусом государственный переворот и выступил в его поддержку перед Бенито Муссолини. В то же время Гембеш настаивал на установлении взаимопонимания с австрийскими фашистами, Муссолини, со своей стороны, требовал от Дольфуса, чтобы тот предпринимал дальнейшие шаги против левых. В свою очередь, Энгельберт Дольфус рассказал венгерскому министру иностранных дел, посетившему его на обратном пути из Италии, о своих будущих планах, наглядно раскрыв свою двойную игру.
Энгельберт Дольфус заявил, что его «важнейшая цель» состоит в том, чтобы «при всех обстоятельствах поставить социал-демократов на колени. Сильнейшее оружие в этой борьбе — это боязнь социал-демократов, что он может заключить союз с их заклятыми врагами, с национал-социалистами». Он намерен использовать эту боязнь, чтобы осуществить фашистскую реформу конституции, после чего намерен ввести в правительство одного или двух австрийских фашистов. «Но пока еще реформа конституции не завершена, он не может с ними договориться, поскольку в этом случае он выпустил бы из рук свое самое сильное оружие против левых. Если же этот план не удастся, то он был бы вынужден, не имея возможности бороться на двух фронтах, попытаться найти компромисс с национал-социалистами».
Энгельберт Дольфус дал поручение своим друзьям по партии — Курту фон Шушнигу, Антону фон Ринтелену и Бурешу — вести прямые переговоры с национал-социалистами. Дольфус и Штаремберг надеялись тогда, что Адольф Гитлер, в знак признания их борьбы против левых сил, согласится с тем, что они останутся в должности его наместников во «втором немецком государстве». Но руководитель Третьего Рейха так не думал. Австрийские национал-социалисты были согласны занять предложенные им министерские посты, однако в качестве предварительного условия требовали объявления новых выборов. Но Энгельберт Дольфус не мог на это пойти, боясь потерять свое большинство, составлявшее один голос. Поэтому переговоры на первых порах окончились провалом.
А между тем правительство пыталось нейтрализовать основную, по их мнению, угрозу. Одним из таких шагов был запрет 31 марта 1933 года «Республиканского шуцбунда». Официальная причина этого решения — в Бруке-на-Муре шуцбундовцы силой оружия воспротивились обыску, организованному жандармерией и «Хеймвером».
После запрета шуцбунда состоялись стихийные уличные демонстрации. Однако Отто Бауэр заявил: «Решение нам еще предстоит принять!» Социал-демократическое партийное руководство восприняло запрет без какого-либо сопротивления. Шуцбунд был замаскирован под организацию службы порядка в партии. При этом Зейц разыграл комедию, отдав приказ о роспуске венского «Хеймвера». Однако шеф венского Хеймвера, майор Эмиль Фей, будучи министром внутренних дел, немедленно отменил это распоряжение под издевательский смех австрийских фашистов.
Вскоре правительство объявило, что «Хеймвер» становится вспомогательной полицией. Оно продолжало систематически издавать один за другим чрезвычайные декреты, направленные против социал-демократов. Один из них запретил распространение печатного органа этой партии — газеты «Арбайтер цайтунг». В ответ на это рабочие типографий всех газетных предприятий неожиданно провели 25 марта стихийную забастовку.
Однако, впервые в истории газетных забастовок, вопреки воле бастующих, вышел полноценный номер одной из газет. Венский Хеймвер гордился тем, что он с помощью своих и привлеченных работников смог выпустить газету «Эстеррайхише хайматшюц цайтунг». При этом социал-демократическая, партия даже не отважилась лишить типографию этой газеты электрического тока. Когда же правительство проявило на словах готовность к переговорам, руководство социал-демократической партии и профсоюзов прекратило забастовку, чтобы этим «не повредить» переговорам. Рабочие типографий, оставленные на произвол судьбы, больше уже не бастовали. Все австрийские газеты начали выходить 1 апреля 1934 года, за исключением запрещенной «Арбайтер цайтунг».
Правительство издало указ о запрещении забастовок на всех жизненно важных предприятиях. Затем последовал новый запрет — теперь «вне закона» был объявлен праздник международной солидарности трудящихся 1 мая. Трусливое социал-демократическое руководство в очередной раз решило не идти на конфликт с властями и придумало «хитроумный» выход из сложившейся ситуации: организовало народные «гуляния» — прогулки возле улиц, огражденных колючей проволокой. К этому следует добавить, что накануне 1 мая во всей стране были арестованы многие сотни функционеров компартии Австрии. Хотя даже если бы этого не произошло — маловероятно, что они поддержали бы социал-демократов. Дело в том, что Коминтерн активно пропагандировал сталинскую идею о том, что социал-демократы — это «социал-фашисты».
А 14 мая 1933 года «Хеймвер» организовал «альтернативное» мероприятие — встречу возле венского дворца Шёнбрунн, во время которой прошли маршем 40 000 человек в сопровождении эскадрильи самолетов и «хеймверовского» автомобильного корпуса. Канцлер Дольфус уже открыто заявил, что «этот парламент не может быть и не будет возрожден в его теперешней форме». Чтобы создать себе базу в массах, карлик Энгельберт основал в мае того же года «Отечественный фронт», чтобы собрать под его знаменами всех австрийцев, верных правительству.
С помощью экономического и политического нажима в этот «фронт» загонялись в первую очередь государственные служащие, а также лица, работавшие на предприятиях, зависящих от государственных поставок. Члены этой организации должны были публично носить выпущенный значок «Отечественного фронта». Он был похож на половину свастики и представлял собой костыльный крест, все концы которого имели форму «Т» (не половиую свастику — символ нацизма, а две свастики (левосторонию и правосторонию) сложенные вместе)…
По примеру Третьего рейха основание «Отечественного фронта» послужило подготовкой к роспуску всех партий. Вспомогательные войска было решено создать 11 апреля 1933 года, а 22 мая была сформирована вспомогательная полиция. Государство вооружило первые отряды «Хеймвера» вошедшие в состав этой полиции. Затем, 4 июля 1933 года последовало создание «добровольного шюцкора» («охранного корпуса») из отрядов хеймверовцев, организации «Остмеркише штурмшарен» и других союзов, входивших в этот «фронт».
Правительство запретило «Союз рабочей обороны», руководимый коммунистами, и прокоммунистическую организацию «Роте хильфе» («Красная помощь» или МОПР). Эта международная организация финансируемая Коминтерном из Красной Москвы, оказывала материальную поддержку и правовую помощь тысячам рабочих, преследуемых реакцией. А 26 мая 1933 года был издан и чрезвычайный декрет о запрете самой Коммунистической партии Австрии «из-за неоднократно установленной нелегальной деятельности, враждебной государству»[23].
Справедливости ради, отметим, что через месяц была запрещена и австрийская национал-социалистическая партия. О причинах такого решения правительства и его последствиях страны будет рассказано в следующей главе. А пока отметим лишь, что Энгельберт Дольфус, выбирая между Германий и Италией, сделал ставку на Бенито Муссолини.
В апреле, июне и августе 1933 года канцлер Австрии неоднократно встречался с Бенито Муссолини. Последний все сильнее нажимал на Энгельберта Дольфуса с тем, чтобы тот раз и навсегда покончил с оппозицией, мешавшей планам создания союза между Римом, Веной и Будапештом, и установил фашистскую диктатуру в стране.
Князь Штаремберг также регулярно ездил к Муссолини. Как следует из его воспоминаний, Штаремберг откровенно сказал Муссолини: «Мне нужны: деньги, мне нужно оружие. Нужна ваша поддержка в дипломатической области»… Муссолини направлял оружие в Венгрию, и с его согласия, при одобрении Дольфуса, Гембеш дал указание оставить для австрийских целей «50 000 винтовок и соответствующее число пулеметов». Это оружие было помещено в надежных складах, и в случае необходимости Хеймвер мог им располагать. Как рассказывал Штаремберг, Муссолини предоставлял значительные денежные средства для Хеймверовских маршей. Эти деньги давались «на неопределенное время, без требования какой-либо компенсации». Но «компенсация» была и без того ясна — ослабление позиций национал-социализма в Австрии.
Энгельберт Дольфус все еще боялся действовать в ускоренном темпе и просил об отсрочке. Однако Штаремберг, выехавший в Италию на купальный сезон, донес Муссолини, что Дольфус является слабой фигурой. В телеграмме Муссолини от 8 сентября Штаремберг высказал пожелание, чтобы «также и в Австрии скорее и полностью была претворена в жизнь точка зрения Вашего превосходительства». После этого Муссолини направил 9 сентября Энгельберту Дольфусу новое энергичное послание, в котором заявил, что у него создается впечатление, что оба министра от Ландбунда препятствуют «фашизации австрийского государства». В Ландбунде уже было много нацистов, в нем были сильны антиклерикальные, а также великогерманские тенденции. Но Ландбунд действительно выступал, руководствуясь чувством самосохранения, за соблюдение некоторых демократических форм.
Когда друзья по партии призывали Дольфуса к умеренности, он ссылался на то, что не может действовать по-другому, так как «иначе Муссолини бросит меня в пасть Гитлеру». Наконец, он выполнил данное Муссолини обещание, заявив во время хеймверовского марша 11 сентября на венском ипподроме Трабреннплац, что он исполнен решимости приступить к созданию «авторитарного сословного государства» в Австрии. «Мы хотим создать социальное христианско-немецкое государство на сословной основе с сильным авторитарным руководством, — заявил он. — Сословное построение государства — вот задача, которая стоит перед нами в эти осенние месяцы».
Еще яснее выразился Штаремберг в речи по поводу годовщины освобождения от турецкой осады (турки два раза осаждали Вену — в XIV и XVII веках — прим. ред.), выступая возле венской ратуши. Он апеллировал к Энгельберту Дольфусу, заявив: «Для народа Вены совершенно невыносимо, что в городе господствуют большевики. Господин канцлер, гоните их прочь… Не ждите слишком долго, нужно ковать железо, пока оно горячо».
Энгельберт Дольфус удалил 20 сентября 1933 года представителей ландбунда из правительства и укрепил позиции «Хеймвера» в кабинете. Вице-канцлером стал майор Эмиль Фей. Военный министр Вогуэн также был уволен, но стал президентом государственных: железных дорог. Его место занял находившийся на пенсии генерал старой австро-венгерской армии Шёнбург-Хартенштейн — немецкий князь и заядлый монархист. По чисто демагогическим соображениям министром по социальным вопросам был назначен депутат от Христианско-социальной партии Рихард Шмиц, который считался сторонником умеренной социальной политики в пользу рабочего класса.
Одновременно Энгельберт Дольфус заявил, что ему потребуется время для осуществления своих планов и поэтому «не следует сразу же ожидать больших, коренных изменений». Когда Муссолини сообщил Дольфусу, что его речь «была отличной», он ответил, «что быстро марширует, но не любит, когда друзья подталкивают его сзади, это мешает маршу». Дуче очень смеялся по этому поводу. 22 сентября Дольфус ответил на его письмо от 9 сентября, где писал, что реорганизация правительства представляет собой дальнейший шаг по пути, намеченному в Риччионе. «Тем самым я принял во внимание данный Вами хороший совет», — писал он[24].
Новое правительство Энгельберта Дольфуса ввело 23 сентября по советскому и гитлеровскому образцу концентрационные лагеря для своих политических противников, стыдливо назвав их «лагерями для задержанных». Он подготовил роспуск всех партий и их замену «Отечественным фронтом». В качестве первого шага Штаремберг распустил 27 сентября Хеймверовскую партию. Хеймвер как корпорация вошел в «Отечественный фронт». Христианско-соцйальная партия заменила своего бывшего председателя Вогуэна новым деятелем, не входившим в парламент[25].
Готовясь к гражданской войне, правительство Энгельберта Дольфуса с одобрения Бенито Муссолини и при попустительстве Франции и Англии создало вспомогательные отряды в армии. Первоначально в них было призвано 8000 человек. А 10 ноября 1933 года правительство ввело военно-полевые суды и смертную казнь за убийство, поджог и злостное повреждение имущества.
Во время рождества 1933 года отозвали всех католических священников и духовных лиц из Христианско-социальной партии. Это решение, принятое австрийскими архиепископами и епископами, должно было облегчить Энгельберту Дольфусу запланированный роспуск социал-демократической партии, поскольку он мог теперь включить Христианскую социальную партию в «Отечественный фронт»[26].
В начале 1934 года правительство заменило избранных советников рабочих палат, большинство которых были членами свободных профсоюзов, назначенными административными комиссиями, состоявшими из сторонников правительства.
10 января 1934 года князь Штаремберг опубликовал обращение, в котором изложил дальнейшие планы. «Наша борьба, — говорилось в этом документе, — заключается в неограниченном претворении в жизнь фашистских идей, причем методами, соответствующими нашему отечеству. Цель нашей борьбы состоит в наиболее полном обновлении Австрии во всех отношениях, в коренном преодолении коррумпированного государства партий, в окончательном уничтожении австробольшевизма».
Тревожным сигналом было посещение Вены итальянским статс-секретарем по иностранным делам Фульвио Сувичем. Ни для кого не было секретом, что гость передал требование Бенито Муссолини ускорить фашизацию Австрии. Выступая в присутствии иностранного дипломата на большом митинге на ипподроме Трабреннплац, Дольфус изложил фашистскую программу.
Важные политические события происходили не только в столице страны, но и в ее провинциях. Региональные структуры «Хеймвера» начали активно брать власть в свои руки.
Руководство «Хеймвера» Тироля 31 января 1934 года собрало свои отряды под предлогом защиты местного населения от нацистского террора. При этом было мобилизовано около 8000 хорошо вооруженных людей. Хеймверовцы заняли все стратегически важные пункты и воспрепятствовали выпуску социал-демократической газеты. На следующий день лидеры «Хеймвера» предъявили главе земельного правительства ультиматум, в котором содержалось требование замены избранного правительства назначенным комитетом из членов австрофашистских организаций. Далее было выдвинуто требование запретить враждебные государству союзы и объединения. Глава земельного правительства создал этот комитет в качестве совещательного органа, а выполнение других требований повисло в воздухе.
После этого были мобилизованы хеймверовские отряды в других землях Австрии: 5 февраля военизированные формирования Нижней Австрии; 6 февраля — Хеймвер Штирии, 8 февраля — «отечественные союзы» Бургенланда, Зальцбурга и Каринтии. Главы земельных правительств согласились рассмотреть требования хеймверовцев. Лишь в Нижней Австрии земельное правительство отклонило притязания Хеймвера.
Социал-демократическое руководство по-прежнему призывало стоять «с ружьем к ноге». Правда, Шуцбунд усиленно закупал оружие за границей, прежде всего в: Чехословакии, и различными способами доставлял его контрабандным путем в Австрию — на грузовиках и легковых автомашинах, в железнодорожных вагонах, а большей частью на судах. Однако социал-демократическая партия возлагала больше надежд на дипломатическое вмешательство своих друзей, входивших в состав иностранных правительств. Так, французский посланник Габриель Пюо сообщил, что по поручению премьер-министра Эдуарда Даладье он посетил 2 февраля 1934 года Энгельберта Дольфуса. Дипломат передал ему просьбу не применять насилие против австрийских социал-демократов. После 24-часового размышления канцлер ответил согласием, сказав, что не будет применять насилие против социал-демократической партии, профсоюзов или же венского муниципалитета. Несмотря на военные приготовления со стороны социал-демократической партии, правительство останется на оборонительных позициях. Разумеется, эти заверения были лишь дипломатической игрой. Они полностью потеряли свое значение после того, как 7 февраля во Франции было свергнуто левое правительство Даладье.
Полицейские облавы в поисках оружия непрерывно продолжались. После того как полиция получила сообщение о прибытии одного из транспортов оружия, майор Фей мобилизовал 7 февраля «добровольный шюцкор» и дал указание конфисковать это оружие в Швехате, возле Вены. Общественности он сообщил, что необходимо воспрепятствовать «неслыханному преступному покушению большевистско-марксистских элементов против населения и безопасности государства».
Одновременно полиция арестовала всех руководителей «Республиканского шуцбунда», кого она смогла захватить, например, начальника военного штаба центрального руководства майора Александра Эйфлера, адъютанта Юлиуса Дейча капитана. Рудольфа Лёва и несколько позднее почти всех командиров шуцбунда венских районов.
Планировалось также арестовать политического руководителя шуцбунда Юлиуса Дейча. Поскольку социал-демократическая партия не оказала сопротивления этим арестам, правительство Энгельберт Дольфуса пошло еще дальше. Утром 8 февраля оно отдало приказ произвести обыски в поисках оружия в Партийном доме на улице Рехте Винцайле. Здание было окружено полицией и солдатами, вокруг него были поставлены пулеметы, организовано парное патрулирование, причем солдаты были в стальных шлемах, винтовки — с примкнутыми штыками. Члены правления партии не могли попасть в Партийный дом. Поэтому заседание правления, в котором принимали участие представители свободных профсоюзов, пришлось перенести в ратушу, к бургомистру Зейцу.
Некоторые члены правления потребовали, чтобы в случае ареста Дейча был дан приказ к выступлению. Позднее он написал в своих воспоминаниях:
«Другие, снова советовали действовать осторожно. Может быть, полагали они, еще имеется возможность поссорить „Хеймвер“, по меньшей мере, с частью членов Христианско-социальной партии, что значительно облегчило бы наше положение… Некоторые участники заседания полагали, что на мой арест следовало бы ответить мобилизацией шуцбунда. Если бы мой арест был воспринят без сопротивления, то это вызвало бы упадок духа, особенно в рядах шуцбунда. Большинство, в конечном счете, пришло к решению, что я должен тем или иным способом избежать грозившего ареста с тем, чтобы в случае серьезной опасности руководство шуцбунда (службы порядка) оказалось на месте. Одновременно был создан также исполнительный комитет в составе шести, человек, который получил полномочия действовать, начиная с этого момента, на свою ответственность»
Социал-демократические вожди надеялись, что демократические элементы в рядах Христианско-социальной партии окажут сопротивление требованиям «хеймверовцев» о роспуске земельных правительств. Ведь в этих правительствах, за исключением Вены, большинство имели представители Христианско-социальной партии. Особые надежды пробудила речь Леопольда Куншака — лидера рабочих, входивших в Христианско-социальную партию. Выступая в венском муниципалитете 9 февраля, он высказался за совместные действия в тяжелые времена. Однако в Христианско-социальной партии решающую роль уже играли фашистские элементы. Возвратившийся из трехдневной поездки в Будапешт Энгельберт Дольфус начал в пятницу, 9 февраля, переговоры с «Хеймвером» относительно его требований. В субботу вечером канцлер: публично заявил, что он согласен с требованиями «Хеймверовцев» и готов их выполнить. «Мы, вероятно, уже скоро приступим в претворению в жизнь наших планов», — сказал он. Главе правительства Нижней Австрии Энгельберт Дольфус запретил созывать Ландтаг (земельный парламент).
На основе решения совета министров 10 февраля он лишил бургомистра Вены всех имевшихся у него прав и обязанностей в области общественной безопасности и передал их полицей-президенту Вены.
Правление социал-демократической партии заседало в последний раз 8 февраля. Оно, правда, назначило, как сообщил Карл Реннер, следующее заседание на понедельник, 12 февраля, «исполненное решимости ни в коем случае не дать самим сигнала к гражданской войне». Но этому заседанию уже не суждено было состояться. В руководстве социал-демократии господствовало пораженческое настроение еще до начала борьбы. После ареста Реннер заявил следователю:
«В четверг, 8 февраля 1934 г., я был до обеда в парламенте, где состоялось заседание клуба… Все сообщения сводились к тому, что Фей в ближайшую неделю совершит государственный переворот. Неясно было только, с Дольфусом или без него… Мы не можем больше ничего предпринять и должны быть готовыми ко всему… Наша совесть чиста, историческую ответственность несут другие…»
В воскресенье, 11 февраля, майор Фей во время хеймверовского парада в Лангенцерсдорфе возле Вены объявил: «В эту неделю мы основательно поработаем». Присутствовавший при этом князь Шёнбург-Хартенштейн сказал: «Надеюсь, ваши люди как следует наведут порядок». В свою очередь Штаремберг дал интервью одной венгерской газете, в которой заявил: «На этой неделе мы победим — вместе с правительством или же без него».
Главный редактор органа Христианско-социальной партии Фундер пытался задним числом придать безобидный смысл словам Фея. Однако каждый в Австрии понимал, о чем шла речь. Венгерский посол в Вене также правильно оценил выступление Фея и сообщил в Будапешт: «…я не думаю, чтобы это могла быть лишь пустая фраза, так как Фей в публичных заявлениях выступает значительно осторожней, чем Штаремберг». Кроме того, Фей просил 4 февраля венгерский генеральный штаб дать ему полтора миллиона патронов для винтовок старого образца. Он получил эти патроны 6 февраля[27].
Глава 4. «Лебединая песня» социал-демократов
Несмотря на пассивное поведение руководства социал-демократической партии, ее рядовые члены желали бороться, хотя баланс сил был нарушен, после всех предыдущих отступлений. Вот, что написал одному из лидеров движения Отто Бауэру руководитель социал-демократов Верхней Австрии Ричард Бернашек 11 февраля 1934 года:
«Сегодня я встретился с пятью надежными товарищами, и мы, после обсуждения, приняли решение, которое не отменим. Чтобы выполнить наш план, мы сегодня, днем и вечером, захватим оружие, которое у нас есть, и раздадим рабочим, которые желают сопротивляться. Если завтра правительство начнет конфисковывать оружие или арестовывать членов партии и Республиканского Корпуса Защиты („Республиканского Шуцбунда“ — прим. ред.), то мы начнем сопротивляться. Это решение невозможно отменить. Мы требуем, чтобы в случае такого развития событий, Вы дали бы сигнал австрийским рабочим начать выступление. Мы больше не желаем отступать. Если венские рабочие не поддержат нас, то позор падет на их головы.
Это сообщение было перехвачено полицией города Линца. После короткого совещание было решено арестовать заговорщиков.
Хроника штурма отеля «Шиф» в городе Линце, с которого собственно и началось восстание, в советской литературе освещено крайне скупо. А между тем она иллюстрирует высокий уровень профессиональной военной подготовки вооруженных формирований социал-демократов. Если бы лидеры этой партии действовали более уверено, то у них был бы реальный шанс захватить власть в стране.
Ранним утром 12 февраля 1934 года на площади перед зданием отеля появился полицейский отряд в составе 10 постовых и 10 сотрудников криминальной полиции. Стоящий у дверей часовой сразу же разбудил Рихарда Бернашека. Последний, оценив количество визитеров, приказал приготовиться к бою. Сам он заперся в своей комнате и спешно начал звонить главе правительства Верхней Австрии члену Христианско-демократической партии Иозефу Шлегелю. Разбуженный политик ответил, что ему ничего неизвестно об инициативе полиции, и пообещал навести справки. Тогда командир шуцбундовцев позвонил в рабочую палату Линца и произносит набор условных фраз: «Немедленно выступайте на помощь! Объявить всеобщую стачку! Немедленно передать в Вену! Передать в Штейр!». Механизм восстания запущен. После этого он сдался полиции и его вывели из здания, осыпая пинками и ударами.
Шуцбундовцы засели в задней части здания. Пулеметчик Кунц держал полицейских под прицельным огнем. Его товарищи отражали атаки, пустив в ход винтовки и ручные гранаты. В 8-45 утра на помощь штурмующим прибыла пятая рота седьмого полка альпийских стрелков. Солдаты занимают позиции в находящемся напротив отеля монастыре кармелитов и Торговой палаты. Попытка штурма здания окончилась неудачей.
В районе десяти утра поступило подкрепление в виде пулеметной роты. Только тогда нападавшие смогли занять правую лестницу и первый этаж здания. Затем им удалось проникнуть в столовую и кинозал. А дальше атака захлебнулась.
Один из шуцбундовских отрядов попытался прорваться к осажденным в отеле. Его бойцы приехали на двух грузовиках с пулеметами со стороны Торгового двора. Он не сумел прорваться через оцепление полиции и отступил.
А против отеля «Шиф» была применена артиллерия. Когда горные гаубицы выдвинулись на огневые позиции, то были обстреляны возле больницы — сначала с левого фланга, затем с правого и с тыла. Прежде чем орудия смогли открыть огонь, одному из снайперов, засевшему на колокольне, удалось смертельно ранить в голову пулеметчика Кунста. После этого огонь защитников ослаб, и солдаты смогли ворваться в зал заседаний. В 11 часов 45 минут шуцбундовцы сдались[29].
Руководство социал-демократов пыталась выйти из кризиса мирным путем, даже несмотря на то, что правительство фактически объявило партию «вне закона». Формально она продолжала существовать, но фактически… После того, как 8 февраля 1934 года заняло центральный офис партии — так называемый Партийный дом, находившийся на улице Рехте Винцайле в Вене, вместо правления был создан небольшой исполнительный комитет. Один из его членов, руководитель «Республиканского шуцбунда» Юлиус Дейч, опасался ареста. Другие руководители партии тоже старались избегать встреч с полицией.
На заседании исполнительного комитета, которое состоялось днем 12 февраля, было принято решение объявить всеобщую стачку и мобилизовать Шуцбунд. При этом его командирам были даны строгие указания не предпринимать наступательных действий, а оружие применять лишь для самозащиты. Цель этих мероприятий была в тщетности оказать давление на правительство и сместить Энгельберта Дольфуса со его поста. Одним из возможных кандидатов был руководитель нижнеавстрийского правительства Йозеф Рейтер (член Христианско-социальной партии). Попытка смены лидера государства закончилась неудачей. Руководители социал-демократов, которые занимались этим вопросом, были арестованы.
Отто Бауэр и Юлиус Дейч направились в венский район Фаворитен, где должен был находиться штаб центрального «боевого руководства». Он действительно дислоцировался в указанном месте, но из-за того, что его члены не знали о решение руководства партии о проведение всеобщей стачки, они ничего не сделали для остановки предприятий в Вене.
Стачка и мобилизация Шуцбунда началась по другой причине. Забастовали работники электростанции. В 11 часов 48 минут весь город остался без электричества. Руководство социал-демократов заранее предупредило пролетариат, что такое отсутствие в городе электричества — условный сигнал ко всеобщей забастовке. Хотя и здесь не обошлось без «сбоев». Многие так и не поверилив то, что это — условный сигнал, а не последствия акта саботажа или техногенной аварии.
К восстанию не было готово и правительство. В первые часы боя в Линце власти считали, что это — местное столкновение. О нем даже не проинформировали министра обороны князя Шенбург-Хартенштейна. А канцлер Энгельберт Дольфус с 8 часов утра до 12 часов дня находился на торжественном богослужении по поводу юбилея папы Римского в соборе св. Стефана. Там же находились все члены правительства, за исключением вице-канцлера Эмиля Фея и статс-секретаря безопасности Карвински.
Полиция была приведена в состояние боевой готовности только к 11 часам дня. Армия чуть раньше. В 10 часов 15 минут венский полицай-президент доктор Ойген Зейдель передал сообщение о начале боев в Линце командующему венским гарнизоном генерал-майору Ойгену Лушински с просьбой «привести войска в полную боевую готовность». В 10 часов 45 минут командующий отдал приказ о возвращение солдат гарнизона в казармы.
В полдень было принято решение о необходимости привести в боевую готовность 16 артиллерийских орудий. Затем их количество было удвоено.
В 12 часов 15 минут вся полиция Вены уже была приведена в состояние боевой готовности. Было организовано патрулирование.
В 14 часов в полицай-президиуме состоялось совещание по вопросу дальнейших действий. Дирекция предложила, чтобы армейские части заняли электростанцию и газовый завод. Однако военные считали, что это только распылит силы. Было принято решение взять под усиленную охрану центр город, где находилось большинство правительственных учреждений) и защитить его от возможных атак шуцбундовцев.
Правительство объявило осадное положение. Оно распространило по радио (социал-демократы даже не попытались захватить радиостанцию), через печать и путем расклейки на стенах воззвание, в котором сообщалось, что «насильственная акция» в Линце подавлена. Далее в документе говорилось:
«В Вене часть рабочих — социал-демократов, прекратила работу на городской электростанции. Поэтому в Вене также введено осадное положение. Используя весь аппарат власти, правительство приняло все меры, чтобы в зародыше подавить эти заранее запланированные преступные акции большевистских элементов».
Во второй половине дня армейские части заняли мосты через Дунай. Примерно через час они оградили по периметру центра города колючей проволокой. Полицейским были выданы стальные шлемы; они сменили резиновые дубинки на карабины.
После полудня совет министров, заседавший в здание военного министерства на улице Штубенринг, разрешил ввести в бой занявшую позиции артиллерию и обстреливать жилые дома гранатами, а также из минометов. До сих пор не ясно, кто первым предложил это сделать. Согласно одной из версий, предложение исходило от военного министра, генерал-полковника Шенбург-Хартенштейна, бывшего немецкого офицера. Он обосновал это следующим: «Если мы хотим быстро и с наименьшими жертвами подавить восстание, необходимо применить артиллерию».
Его предложение не сразу нашло поддержку в правительстве. Канцлер, якобы, был против применения артиллерии и настаивал на использовании слезоточивого или раздражающего газа. Лишь после того, как он узнал, что в соответствие с Сен-Жерменским мирным договором (подписанным в 1919 году между Австрией, с одной стороны, и США, Францией, Англией и рядом других стран, с другой) в армии не было запасов слезоточивого газа, Дольфус бросил телефонную трубку со словами: «Вот идиоты, это же сумасшествие!». Затем он с неохотой уступил настояниям Эмиля Фея применить артиллерию. Вице-канцлер воскликнул: «Ну, теперь мы им покажем!».
До 14 часов 30 минут у шуцбундовцев был реальный шанс захватить объекты, расположенные на территории центра Вены. Почему они не воспользовались им? Вспомним о приказе, который гласил: «первыми на правительственные войска не нападать».
Считать «пацифистами» шуцбундовцев сложно. Например, первой жертвой восстания был районный полицейский инспектор Йозеф Шиль, который попытался задержать вооруженного рабочего Франца Хавличека. Это произошло в 11 часов 10 минут в XI венском районе (Зиммеринг).
А первые боевые столкновения начались в 13 часов дня в жилом массиве Зандлейтен (XVI венский район — Оттакринг). Полиция попыталась взять штурмом огромный комплекс домов, но была вынуждена отступить из-за сильного ружейного и пулеметного огня. Во второй атаке участвовала прибывшая в качестве подкрепления полицейская рота, вооруженная пятью пулеметами. В 16 часов дня на помощь атакующим прибыл 1-й моторизированный батальон 3-го пехотного полка с 8-й батареей горных орудий отдельного артиллерийского полка. Вместе с полицией солдаты подвергли Зандлейтенхоф многочасовому обстрелу. В 18 часов вечера обороняющиеся внезапно прекратили стрельбу, якобы по указанию специальных курьеров. А когда наступила ночь, то скрытно покинули свои позиции.
В 14 часов дня правительственные войска попытались захватить муниципальный дом Рейманхоф на улице Маргаретенгюртель (V венский район — Маргаретен). Неподалеку от этих домов в одном из отелей дислоцировалась рота шуцбунда «Маттеотти». Взвод, которым командовал Эммерих Зайлер, получил приказ занять танцевальный зал в Рейманхофе, который находился в подвале под лестницей. Подразделение было вооружено лишь пистолетами и так называемыми «вазами» — заполненными взрывчаткой трубками из чугуна или латуни, которые применялись в качестве ручных гранат. Бикфордов шнур длиной около пяти сантиметров, со специальным наконечником, зажигался от спичек, после чего через пять секунд следовал взрыв. Каждый боец получил по две таких самодельных гранаты.
Поделиться книгой: