Истинный интеллект. Часть 2

Она развернула своих коней к себе лицом, взяла белую пешку и, размахивая ей в воздухе, спросила:

– Вы знакомы с теорией, что при игре суперкомпьютеров победу будут одерживать белые – из-за преимущества первого хода? – и она, установив пешку на новую позицию, продолжила, – вы согласны с ней?

– Да, – ответил начальник. Я в один голос с ним ответил «нет». Мы переглянулись.

– На что играем, Ян?

– Таня, он же не знает...

– Тише, Олег, молчи. Ну, так что, Ян?

– Я инженер до мозга костей, так что на копию вашего мозга в копилку знаний, – ответил я.

– Ян! – хотел упрекнуть меня в нарушении субординации Дашин, но Шахматова его прервала.

– Всё в порядке, Олег. Я сделала такое предложение и осознавала возможные исходы. Я даже не удивлена его выбором, если честно. Что ещё он мог попросить?

Партия потихоньку двигалась. Татьяна Шахматова делала свои ходы быстро, как будто не обращая внимание на мои.

– Ваши кони всегда смотрят на вас?

– Да, это же мои кони, – коротко ответила она. – Почему же ты, Ян, не согласен с этой теорий, у тебя есть обоснования или доводы?

– Дело в том, что шахматы – игра очень древняя и сложная, режима идеальной партии – партии, которая приведёт к победе – в ней просто нет. В любом сражении есть ходы, которые переводят инициативу победы. Но количество таких ходов для каждой вариации разное, поэтому для победы мало знать, как ходить, ещё важно знать, когда так ходить. А что вы хотите за победу? – спросил я.

– Хм, – задумалась она, – я ещё не придумала.

Версия моего ответа заставила оппонентку задуматься в её правдивости. А я был уверен в том, что говорю: несколько часов назад я убедился в этом, проводя очередной опыт по производительности ядра.

– Очень интересно. Возможно поэтому машины до сих пор проигрывают людям…

– Машины не проигрывают, – поправил я, – их выигрывают. Если машина видит, что прошёл последний вариативный ход не в её пользу, она сдаётся. Кстати, такой ход я сделаю сейчас. Он последний перед неизбежностью. Игра будет окончена через 4 хода.

Казалось, она впервые за партию опустила глаза на доску, закусила нижнюю губу и начала просчитывать ходы. Я же продолжил.

– Вы могли победить, если б 3 хода назад сделали нелогичный ход ладьёй, практически жертвуя ей. Этот ход добавил бы два вариативных хода, но ваш в итоге был бы последним. Партия продлилась бы на 6 ходов дольше. Но, как вы и говорили, цель оправдывает средства.

Она подняла голову, глаза её смотрели в мои.

– Ты успел воссоздать вселенную шахмат в ядре? Очень уверенно рассуждаешь. Сколько это заняло времени?

– Сам расчёт длился три с половиной минуты, потом я потратил около полутора часов на просмотр всех логичных 20-ходовых партий. Отсюда и озвученные выводы.

– Хм, а ты обыграешь «ядро»?

– Сложный вопрос. Думаю, да – оно будет руководствоваться прямой логикой, я же имею в арсенале интеллект – хитрость.

– Какой ход ладьёй я пропустила? Можешь показать?

– Конечно, – и я быстро вернул нужную комбинацию на доске. – Вот этот ход.

Она долго смотрела на доску.

– Не вижу … – сказала она и продолжила рассуждать, обыгрывая варианты.

– Нет, не так. Следующий мой ход будет таким, затем ваш ход. И тут мой очередной вариативный ход, если я его пропущу, то победа ваша. Допустим, я не пропускаю его, тогда через два хода у вас снова вариативный ход, и он последний в этой комбинации. Моё поражение неизбежно.

Она снова посмотрела на меня, затем перевела глаза на Дашина. Я до этого не смотрел на начальника: на нём не было лица, он был бледен, как та слоновая кость, из которой сделаны белые фигуры шахмат.

– Теперь можно. Олег, расскажи.

– Я тебе, Ян, не рассказал одну существенную деталь из нашей биографии. Учились мы вместе ещё со школьной скамьи. Тогда и был обнаружен редкий талант Тани: она выигрывала в шахматы любого оппонента. Сначала это вызывало восхищение. Но короли падали и падали и опытных, и очень серьёзных игроков, а больше всего в этой ситуации их раздражала та лёгкость, с которой она выигрывала. Татьяне запретили участвовать в официальных соревнованиях, назвав это патологией интеллекта. Интерес к ней как к шахматному гению остался. Поэтому шахматное сообщество раз в год организует неофициальный матч между текущим чемпионом мира и Татьяной. И до сегодняшнего дня, а это больше 40 лет, на её счету поражений не было.

Случай был удивительный. Я всегда думал, что это интуиция – фоновая работа мозга. Но к данному конкретному случаю она не подходила.

– Это больше похоже на поддержку со стороны, – сказал Ин.

И я мысленно это подтвердил. Складывалась картина использования информации из места, где есть не все шахматные партии, но огромное их количество.

– Так же это подтверждается и тем, что я смог её обыграть, используя нелогичные ходы. Партии с этими ходами не использовал ни один здравомыслящий шахматист до этого, – привёл я довод Ину.

Молчание затянулось.

– Ян?! Всё в порядке? – спросила Шахматова. – Это мне стоит уходить в себя и задумываться в этой ситуации, а не тебе.

– У меня есть идея! – воскликнул я. – Ещё партию? – и я начал расставлять фигуры.

В очередной раз начальник переглянулся с главным куратором и, пожав плечами, добавил, – Я уже несколько дней и сам не знаю, что происходит.

Татьяна расставила фигуры.

– Нам надо поменяться сторонами, – сказал я, и привёл в движение стол

– Реванш? Я думаю, смысла нет!

– Это не реванш. Кто ваш любимый шахматист?

– Да в том-то и дело, Ян, нет у меня любимых игроков и книг по шахматам я не читала. Я играю на интуиции и всегда побеждаю. Ну, почти всегда, как оказалось.

– Отлично, отлично! – сказал я.

Я начал партию. Татьяна так же, практически не раздумывая над ходами, двигала фигуры и на 18-м ходу завершила партию в свою пользу.

Я сидел и улыбался.

– Теперь уже и я не понимаю, что происходит, – прокомментировала Татьяна, – Ян, не томи, рассказывай.

– Одна из самых странных и быстрых побед Александра Алехина – эта партия была опубликована всего однажды в стареньком журнале «Мир шахмат». Алехин играл чёрными и нанёс сокрушительную победу. Итог той партии вы сейчас видите на нашей доске. Какая вероятность разыграть партию вековой давности повторив ходы один в один? Я думаю, что на этот вопрос можно не отвечать.

– Может я видела эту партию?

– Я вас спросил, и я вам верю. Книг вы не читали, а тем более выпуск журнала пятидесятых годов, который мне-то попался случайно. То, что вы назвали интуицией, не является таковой.

– Я всегда думала, что это я странная в этом мире, но, глядя на тебя, начала задумываться. Кто ты? С какой ты планеты?

Я усмехнулся.

– Я человек с планеты Земля, человек с максимально расширенным кругозором. А вот вы, Татьяна, намного уникальнее, чем я. У вас есть, и вы им успешно пользуетесь – открытый канал в Единое Информационное Пространство.

– Это то, о чём я думаю? – вмешался Дашин.

– Про моё исследование? Да! – ответил я.

3.Исследование

– Что за исследование? Разве недостаточно оцифровать мой мозг? Вы не подумайте, что я иду на попятную. То, что было обещано, будет выполнено. Но вот что за исследование – я пока не поняла.

За разговором мы дошли до кабинета мозгокоперов. Первым к ним зашёл Дашин с шахматами под мышкой.

– Профессор? Вы поиграть пришли? – шуткой спросил Евгений.

Следом за начальником зашла Татьяна, а уже за ней я.

– Много вас сегодня. Зачем пожаловали? – вопрос задал Александр.

– Нам нужно к установке, хотим провести несколько исследований, – ответил Дашин.

– Мы люди подневольные, если вас двоих мы знаем и помним ваш уровень, то эту милую женщину видим впервые. Если хотите пройти, – обратился он к ней, – то пожалуйста предъявите ваше удостоверение, ничего личного, простая проверка уровня допуска.

Дашин усмехнулся.

–Не видели? Ещё бы, из своей берлоги почти не вылезаете.

Шахматова грациозно достала свой пропуск и протянула старшему брату. Тот по уже знакомой мне схеме достал считыватель и поднёс его к карте. Прибор пикнул.

– Что это, не понял. – озвучил он и повторно поднёс карту к прибору. Снова пик.

– Женя, взгляни, это нормально?

Младший брат подошёл и посмотрел на результат считывания, затем посмотрел на Шахматову и снова на прибор.

– О-хо-хо, каждый день сюрпризы, вот это я понимаю – Янка устроил тут переполох. Сотрудник с белым уровнем допуска, рады приветствовать вас в нашей скромной лаборатории.

От этих слов Александр чуть не поперхнулся.

– Простите, мы не знали, – сказал он и протянул пропуск хозяйке.

– Мерси! – Татьяне такое отношение польстило. Она улыбнулась приняла карту обратно и сделала мини-реверанс.

– Татьяна Шахматова – главный куратор этого научного центра, – представил её Дашин. – Сами можете не представляться, она вас знает.

До этого я не связывал цвет и уровень допуска, но теперь прекрасно понял, как всё устроено.

Массивная дверь снова заняла свою позицию. И пятеро человек зашли внутрь.

– А я тут впервые, – огляделась куратор.

– Давайте я проведу маленький экскурс, – предложил Женя.

Пока они были заняты, я сел за рабочее место и принялся выставлять настройки. Не мог для себя решить, с чего начать.

– Спорные ситуации в голове? – спросил Ин. – Позволь подскажу: делай оцифровку, это уже обкатанная технология.

– А куда? В отдельный чип или также в облако? Кстати, как там техники потрудились?

Я открыл перечень проводимых работ на объектах коммуникации и с радостью заметил ряд уже выполненных задач – они как раз решали проблему с просадкой электрической мощности при передаче огромного объёма информации.

– Да я согласен с тобой, Ин, разве может быть иначе? Поток мы направим в облако, посмотрим сразу, как пройдёт.

Я выставил настройки. Связался с Пашей. Он был на «дне» и по моим указаниям ждал поступления информации в базу знаний.

– Всё готово, – громко оповестил я всех.

– Татьяна, – продолжал любезничать Женя, – прошу пройти вот сюда, – и он указал рукой на кресло «стоматолога».

Я не помнил, чтоб кто-нибудь упоминал, что именно и кого именно мы будем исследовать. Но видимо это решилось без меня.

Татьяна заняла место. Автофиксаторы ремней затянулись и обездвижили её. Саша и Женя были за своими рабочими местами, а я и Олег Михайлович стояли в стороне.

Диски пришли в движение, прозвучала фраза «ни о чём не думать» и пошёл обратный отсчёт.

Через минуту всё закончилось.

От Паши пришло сообщение, что копия поступила, и всё в норме. Спустя буквально несколько секунд пришло ещё одно сообщение:

«Система запрашивает подтверждение обновления абстрактных таблиц и связей».

Я понял, о чём речь и ответил, что нужно согласиться. Абстрактные таблицы и связи обновились, так как одни и те же образы предметов и людей в наших мозгах имеют различное число определений, характеристик и свойств применимых к ним. По моим прогнозам, добавление копии увеличивает общий объём данных всего на 30 процентов, а после слияния абстракций ещё на 30.

Я объявил об успешном выполнении операции.

– Удачную вы провели оптимизацию и модернизацию. Такой успех, – не удержался от лестного комментария Дашин, увидев всё своими глазами.

Настало время второго этапа исследования, но к нему нужен особый подход. Он заключается хотя бы в том, чтоб рассказать окружающим о своей невероятной теории.

Я повёл свой монолог. Рассказал о своём видении феномена Шахматовой и возможных теоретических способах это проверить.

Помимо меня, скромного старшего научного сотрудника, в лаборатории было ещё четверо учёных, каждый с огромнейшим багажом знаний в нужных мне сферах.