Досветки в Глуши

- А так. Вселится – Тая вроде нормальной становится. А как вылетит прочь – вертается в прежнюю себя.

- Отчего же она мечется?

- Я без понятиев, - Тихон зашелестел шоколадкой. Почавкав со смаком, сообщил невпопад. – Не отпустят её.

- Кого? Таю?

- Да пришлую энту! Раз имя назвала – считай, всё!

- Спасать её нужно! – заволновалась заполоша.

- Так я схожу. Навещу Таю, разведаю, что там у неё.

- Сходит он... Не покажут Лидуху тебе. Отведут глаза. А Тая дурочку включит. Подселенка, она хитрющая! Не станет себя выдавать.

- Что же тогда посоветуете?

- Эх, Николаша. Какие из нас советчики. Вот дед, он бы помог...

- Дед помог! – возмущённо вскинулась заполоша. – Так помог, что всю деревню угробил. И бабушку Николашину извёл!

- И правда! От, дурень я старый! Прости, Николаша, без умыслу ляпнул.

- Забудь, - Николай с усилием отогнал нахлынувшие не ко времени воспоминания. – Мне вот что интересно... Зачем оморочница скопировала эту Лидуху? Как считаете?

- Для оморочи обличья что одёжа. Любит менять без поводу. Увидела новенькую и притворилась. – заполоша потащила к печи чугунок.

- За надобностью какой. Точно говорю! – Тихон с интересом рассматривал пакетик чипсов. - Без поводу она и пальцем не щёлкнет. Значится, есть в том нужда. Есть интерес.

- Интерес...

Николай представил стройную фигуру, приятные нежные черты. Коротенькая стрижка очень шла Лиде, делая лицо совсем юным.

Что же понадобилось от неё оморочнице? Зачем та прикинулась девушкой? Наверняка в машине хранилось что-то важное. Вот только что это могло быть?

Глава 4

Старуха на дороге, заброшенная деревня, события прошедшей ночи – всё спуталось у Лиды в голове. Необъяснимое, нелогичное, нереальное!

И она спросила первое, что волновало сейчас больше всего:

- Что значит – не выпустит? Почему??

- Ты, что же, слабая умом? – рябая скрутила мешок и сунула в дальний угол. – Лучше бы сказ какой вспомнила, поскладнее, позаковыристее. Нынче вечером опять жребий потянем - кому черёд говорить.

- Я не могу здесь оставаться! Мне пора ехать! – предложение рябой ещё сильнее испугало Лиду.

Потоптавшись у входа, она снова ткнулась в деревянную дверь, и зажмурившись, шагнула вперёд.

- И охота тебе дурковать? – в голосе рябой промелькнула досада. – Имя что якорь. Толку теперь шорохаться. Присядь лучше. Поспи.

- Не стану я спать! – на бледном Лидином проступили веснушки. Так бывало всегда, когда она волновалась. - Мне домой надо! Вы не можете меня насильно удерживать! Это статья!

- Над сказом подумай, - рябая поправила ветхую занавеску, отгородив комнату от сумрачного дня. – Угодишь гостям – может отпустят. Но лучше не надейся. Не жди.

- Может? – переспросила Лида в отчаянии. – А если не угожу? Что тогда?

Рябая ей не ответила, небрежно набросила на дремавшую тётку Таю драную шаль.

- Она больна? – невольно вырвалось у Лиды. – Сначала обычная была, а позже будто другая.

- Оглушка на ней. От прошлого метка.

- Оглушка?

- Ну. Пустая она. Не в себе.

- Но ведь мы разговаривали! Она меня сюда привела.

- То не она.

- А кто же?

- Тебе что за дело. Сказано – спать, вот и спи.

- Не хочу я спать! – Лида заходила по комнате. – Меня будут искать. Вы поняли? В Пряхино у меня родня!

Про родню она, конечно, слукавила, хотя и считала знакомых стариков за своих.

Они теперь точно волнуются. Не могут понять, что случилось. И телефон подвёл! Нет возможности позвонить.

- Заменок тама, - рябая протяжно зевнула.

- Какой заменок?

- Вроде тебя. И твоё место занял. Никто ничего не поймёт, не прознает.

- Заменок! – повторила Лида потрясённо. – Значит... значит всё специально подстроено? Специально! Чтобы я попала сюда!

Рябая промолчала. Пристроившись возле стены, замерла и как-будто выключилась. Открытые глаза заволокла муть, безвольная челюсть чуть провисла.

- Эй! – Лида только теперь сообразила, что не знает, как обращаться к рябой. – Что с вами? Очнитесь! Вам плохо?

На цыпочках подбежав к бабе, она легонько толкнула её и отшатнулась, когда та съехала по стене на пол. С минуту посидев без движения, рябая громко всхрапнула да завалилась на бок.

Спит! – Лида лихорадочно огляделась. Как же ей вырваться отсюда? Как сбежать?

Что там сказала рябая про имя? Оно как якорь? Поэтому держит на месте? Не позволяет уйти!

Вдруг и Тая пленница в собственном доме? Из-за имени! Оно ведь тоже всем известно! Хотя на улицу её выпускают... Значит, не такая она и пленница...

Хаос в Лидиной голове не спешил упорядочиваться. Обдумать случившееся никак не получалось.

Скорчившись на табуретке, Лида принялась вспоминать все события прошедшего дня.

Выставку. Улыбки покупателей. Их благодарности, восторги...

Её рукоделки, как всегда, оценили. Она едва успевала подкладывать на прилавок новых куклят. Раскупали игрушки охотно, и скоро совсем ничего не осталось. Лишь одноглазая чурочка лежала сиротливо, случайно затесавшись среди готовых игрушек.

Удивительно, но её тоже решили приобрести!

Какая-то женщина спросила о цене, только Лида не назвала, объяснила, что кукла – недоделка.

- В самый раз! - покупательница попыталась схватить игрушку.

- Не продаётся! – под разочарованное восклицание Лида едва успела упрятать фигурку в опустевший короб.

Женщина что-то сказала тогда... Что-то нехорошее... обидное... Лида не запомнила слов. Не могла вспомнить и лицо говорившей. Было оно неприметным, словно непрожаренный блин.

Громко всхрапнула тётка Тая. Что-то легонько простучало по крыше. Мыши цепочкой пробежали под стол, выискивая съедобные крошки. День незаметно угасал, а Лида так и сидела без решения, без попыток что-нибудь предпринять.

Что же делать? Что же делать!

Ей бы только выйти из дома, спрятаться от этих в машине. А уж потом она справится. Найдёт отсюда дорогу.

Мысли метались, путались в голове. От усталости и голода Лида сделалась вялой. Наверное, она задремала – потому что вновь оказалась на той же дороге, по которой возвращалась домой.

Та же самая старуха резво вспрыгнула на капот, застучала ладонями по стеклу, пытаясь пробиться в салон. Лицо её оказалось напротив Лиды, и она вдруг узнала покупательницу, с которой случился раздор!

Размахнувшись, старуха швырнула что-то в стекло, и на лицо Лиде упала... мокрая тряпка! Пахнуло прелью и тухлятиной, и Лида забилась, закричала.

- Не тронь её, - голос рябой пробился через кошмар. – Пускай бы сама проснулась, зачем ты лезешь?

В ответ прошипело что-то невнятное, послышались шлепки и возня.

Вскинувшись, Лида огляделась, потрогала мокрую щеку.

За отдёрнутой занавеской висела тьма. На столе догорали свечи. Гостей еще не было. Только рядом с рябой шевелилась на полу какая-то пёстрая куча.

- Уйди. Не мешайся! – рябая ногой отпихнула невзрачную ветошь, и та завозилась, поковыляла в сторону печки. Из-под небрежно скомканных тряпок мелькало что-то смахивающее на хвост, да шлёпали по полу широкие человеческие ладони.

- Приблудная, - скривилась рябая. – На Святки по дворам всякие шляются. Вот и эта прибилась, а Тайка впустила в дом. Теперь лезет, мешается. Спалить бы, да жалко.

Лида проследила как неуклюжая куча пёстрой кляксой полезла по кирпичам и скрылась вверху на лежанке.

- Пущай валяется. – разрешила рябая да, обсмотрев Лиду, спросила. – Ты как, придумала сказ? Гости скоро будут.

- Придумала, - соврала Лида. – Здесь ко всем гости ходят?

- Да что ты! К кому тут ходить? Покинутая деревня давно.

- Покинутая? А как же тётка Тая?

- Только блажная и живёт. Как магнит гостей к себе тянет.

- Не понимаю, - честно призналась Лида.

- И не надо тебе, - отмахнувшись, рябая принюхалась и быстро отступила к стене. Послышались голоса - в дверь вошла Тая, за ней незнакомый мужик.

Он совершенно не походил на прежних гостей - казался обычным, настоящим.

Симпатичный, - невольно подумала Лида и отчего-то покраснела.

Глянув сквозь неё, мужик присел рядом на пустой табурет.

- Как вам живётся одной, тёть Тай?

- Как-нибудь, - Тая отвечала немного рассеянно, словно не совсем понимая, о чем идёт речь.

- Не страшно? Может помощь нужна?

- Я привычная. Ты-то чего припёрся, Николай?

- Да так. Считайте, что по дому заскучал. – мужик не обратил внимания на явную грубость. – Не знаете, что за машина на въезде? Откуда она взялась?

- Моя машина! Моя! – громко вскрикнула Лида.

Но Николай её не услышал. Он скользил взглядом по комнате, но не видел ни Лиду, ни рябую, притихшую в углу, ни кучу тряпья, свесившуюся с лежанки залатанным рукавом.

- Я здесь! – вновь позвала Лида и подтолкнула его в плечо. – Я здесь! Почему вы меня не слышите?

На заплате мигнули красным глаза. Куча затряслась, словно насмехаясь.

- Не старайся, - скривилась Тая. – Зашла – так не выйдешь.

- Не понял? – прищурился мужик. – Тёть Тай, вы о чём?

- Стара я. Вот и болтаю что придётся.

- Не наговаривайте на себя. Я рад, что вас попустило. – гость улыбнулся и поднялся. – Ладно. Пойду к себе. Устал с дороги.

- Иди, иди, Николаша. – похмыкала тётка. – Самое время поспать.

От двери он опять обернулся:

- Так чья машина, не знаете?

- Да привиделась тебе та машина! Откуда ей взяться в Глуши!