Наследник огня и пепла. Том V

Наследник огня и пепла. Том V

Глава 1

Вторая линия обороны

— Кааак⁈ Ну вот как об этом можно было забыть⁈ — воскликнул Сперат. Как по мне, как-то чересчур драматично. Публичные выступления явно наложили на него свой отпечаток.

— А ты где был, тупица? — заорала на него Гвена. Она схватила моего оруженосца левой рукой за наплечник надетый поверх кольчуги и попыталась притянуть к себе. Однако, вместо этого, сама повисла на Сперате как крохотная собачка. Я как-то пропустил момент, когда мой оруженосец стал таким огромным.

— А что, это я должен был поджечь? — недоуменно поднял брови Сперат.

Действительно, при обсуждении плана я забыл назначить ответственных за его выполнение. Хотя нет. Я же принял командование авангардом. Я и был ответвенным. Это был мой косяк.

— Хватит орать! — рявкнул я. Мы все еще стояли на одной из повозок второй линии. В голове теснились варианты действий. Сбегать назад и поджечь? Мертвецы кишели там как муравьи рядом с кусками сахара, растаскивая повозки и заграждения. Некроманта видно не было, но судя по молчаливой слаженности скелетов, без него не обошлось. Кинутся толпой сразу. Даже если удастся прорваться с факелами и поджечь… Бегать по дороге туда-сюда в доспехах будет трудно даже мне. Оправить гонца за лошадьми? Пока конюхи их приведут, пока мы поставим мостки, чтобы перевести лошадей через повозки второй линии…

Надо мной, через полосатое от чернильных разводов вражеского колдовства небо, пролетела стая огней. Я растерянно проследил за их полетом. И только когда они стали падать среди мертвецов и со стуком втыкаться в повозки, я разглядел, что это стрелы.

Я оглянулся назад. Позади нас стояло два десятка лучников. Рядом с ними небольшие костерки и пара ведер. Лучниками командовал Вилла. Его ребята споро и без суеты макали стрелы в ведра, держали над огнем, пока те не загорались, а потом, по команде, залпом, стреляли горящими стрелами над нашими головами. Стрелы были с необычными наконечниками. Нет, у лучников Виллы было столько наконечников для стрел, что их на музей бы хватило. Со специальным человеком, который бы там ходил и о них рассказывал. «Тут вы видите срезень. Этот наконечник выполнен в виде полумесяца и предназначен для стрельбы по диче на охоте и слабоодоспешенным целям. Это ястребинный клюв. трехгранный наконечник для стрельбы по одоспешенным целям». Но те стрелы, которые пускали лучники Виллы сейчас выделялись бы даже на том фоне. Чуть выше относительно обычного наконечника, на каждую стрелу была установлена корзиночка. Аэродинамический формы, насколько это вообще возможно. В корзиночке, насколько мне было видно издалека, лежал пропитанный чем-то горючим брикет. Не удивлюсь, если из хитро высушенного лишайника или морской губки какой-нибудь. Они тут затейники, обычной человеческой пластмассы же нет. Даже пуговицу без затей не сделать. Именно этот брикет они и поджигали.

Я поразился чутью лучников Виллы на расстояние. Часть стрел попала в повозки с первого выстрела. Вилла как обычно, стоял на щите, который держали на плечах пара его парней покрепче. Увидев меня, Вилла сделал жест, как будто втыкает стрелу в землю. Что-то вроде «буду стрелять отсюда», если буквально, или «мы прикроем» если перевести этот жест точнее.

И тут же отвлекся, заорав на кого-то. Скорее всего, корректируя огонь. Как он смог понять кто именно промахнулся, для меня на всегда останется загадкой. Надеюсь. Не хочется мне бывать в стольких перестрелках, чтобы обрести такой же наметанный глаз.

За горящими стрелами удобно следить, когда они в полете. Стремительно поднявшись на высоту, стрелы будто зависали, прежде чем начать свой смертоносный спуск. Всполохи огня, плетущиеся вокруг них, казались яркими ленточками полупрозрачной ткани. Стрелы вспыхивали яркими всплесками при падении, освещая на мгновение армию нежити. Я бы не сказал, что скелеты оказались под сокрушительным дождем пламени. Часть стрел потухла в полете, половина оставшихся упала на древние дорожные плиты. И всего несколько поразили дерево повозок. Но в воздухе уже были стрелы выпущенные вторым залпом, а лучники Виллы натягивали луки для третьего.

Нежить, лишенная страха, медленно и молча рубила канаты и растаскивала повозки не обращая внимания на стрелы. Одна из стрел попала в вязанку хвороста и стала быстро разгораться. Вторая стрела из этого же удачного залпа упала в повозку и зажгла там пролитое масло — в сумраке над повозкой показался оранжевый отблеск. Похоже, нежить была лишена и страха перед огнем — они не обращали внимание на костер, и несколько мертвых пехотинцев загорелись. Буквально вспыхнули, как бензином политые. И стояли, объятые огнем, дергаясь и слабо шевелясь, как потерявшие управление роботы. Хотя, нет. Скорее, словно призраки в подсвеченном оранжевым пламенем сумраке. Горящие стрелы продолжали падать, но мертвецы успели растащить две повозки в центре и через них пошла колонна пехоты. И тут вдруг вспыхнула одна из повозок. Как будто под неё подвели природный газ и, наконец, открыли вентиль. Фонтан огня поднялся на десяток метров вверх.

— Знаки огня! Это они! Сработали! Работают! — взвизгнул в восторге Эфест. Наткнулся на мой взгляд. Огладил бороду, сделал умное лицо и закончил спокойным голосом. — Как я и планировал.

От первой повозки пламя побежала к другим. Горело хорошо. Не только ярко и зрелищно, но и эффективно — темные фигурки оказавшийся поблизости нежити буквально таяли в пламени. Начавшая свое движение в пролом колонна мертвой пехоты, повинуясь неслышным приказам, успела отойти назад.

А вот пехтура, и мои ветераны, и пивовары, начали орать и бесноваться от радости, как будто мы всю нежить сожгли.

Мы еще несколько минут стояли, любуясь огнем. Нежить спешно отошла. Не думаю, что сгорело так уж много мертвых воинов — кроме нескольких вначале. Неслышные приказы некроманта помноженные на равнодушную, мертвую дисциплину, делала из толпы мертвецов хорошо управляемую армию.

К нам подошла Анья. Красивая женщина. Рядом с ней стоял здоровенный хмырь с кучей шрамов на видимых участках кожи, чуть поодаль терлись еще несколько. Раньше я разговаривал с ней только под присмотром Вокулы. Простой народ видел в Анье одну из своих. Строгую но добрую мать, у которой душа болит за город. В Караэне вдовы часто наследовали мужьям, и у женщин были права собственности. Вот только, как это часто бывает с законами — иногда было нужно еще и заставить их работать. Может, поэтому Вокула видел в ней в первую очередь владелицу нескольких пивоварен и участков земли. То есть, предприимчивого человека с железной хваткой и широкими деловыми контактами. Если перевести на язык современного мне мира, мафиозного босса с политическими амбициями. С местной спецификой — в тесном средневековом сообществе мало было просто ломать ноги должникам, напоказ помогать сиротам и трясти с богатеньких. Следовало еще и выходить за стены и защищать отечество с оружием в руках. Не удивительно, что феодализм так долго просуществовал. Как ни крути, но уступать дорогу высокопоставленному чиновнику всегда приятнее, если знаешь, что при любом кипише он будет впереди всех в строю стоять.

Вокула был уверен, что союз с Аньей, невзирая некоторые темные пятна в её биографии, вроде подосланных ко мне убийц, будет выгоден нам обоим. Поэтому её присутствие тут, это политический ход. Одна должна собрать часть популярности, ведя в бой своих людей одной из первых. Однако, её люди, это уже вполне военная необходимость. Я посмотрел на две сотни пивоваров с легкой завистью. Всего несколько десятков арбалетчиков. Столько же с большими щитами и копьями. Все остальные хорошо одоспешенные пехотинцы с двуручным древковым оружием. Многие «пивовары» вооружены не хуже, чем некоторые рыцари моей свиты. Не знаю, смыслят ли эти люди в варке пива, но вот в том, как сделать из живого человека мертвого, они точно понимают. Привычные к битвам на тесных улицах. Явно тертые, опытные бойцы. Посмотрим, что будет если их клиент уже мертв, но неприятно активен.

— Убери своих людей с повозок, — резким, скандальным голосом сказала Анья. Красивым женщинам трудно добиться послушания от мужчин. Приходится либо казаться менее красивой, либо быть стервозной, либо отступить за спину большого, злого мужика. Вроде того, что прямо сейчас рядом с ней. Но который не торопился привлекать к себе внимание. Не только большой, но и умный. А то бы пришлось с ним тут крутостью меряться. Я посмотрел на Анью, размышляя не уроню ли я свой авторитет в глазах окружающих, согласившись вот так легко и сразу. Анья как почувствовала, и все же добавила, более вежливым тоном. — Они будут мешать моим парням. Мы уже распределили повозки и у каждого есть свое место.

И она угрюмо начала давить меня взглядом, не сказав «сеньор». Повисла секундная пауза, пока я думал, что бы такое сказать, чтобы остаться крутым. Но согласиться с бабой. И тут вдруг Гвена решила воспользоваться случаем и познакомиться с «кандидатом от народа» поближе. Она буквально бросилась к Анье, заставив ту вздрогнуть.

— Привет! Анья! Я так рада познакомиться! — заворковала Гвена заглядывая в глаза атаманше пивоваров. Та растерянно отпрянула. Отлично. А то я прям затылком чуял нездоровое внимание окружающих к нашему разговору. Отличный способ его закончить. Молча кивнул Анье из-за плечика Гвены и дал отмашку Сперату. Тот стоял рядом и все слышал.

Тот начал звать сотника и кричать моим парням, чтобы вылезали из телег, оставив их пивоварам. Я протиснулся к краю телеги и спрыгнул на дорогу. И оказался окружен хорошо одоспешенными пивоварами. Стояли плотно. Не держали, но мимо протиснуться будет трудно. Угрюмые рожи в шрамах и с неприятными взглядами.

— Что скажете, сеньор Магн? — спросил один. — Как удар держат? Как сами бьют?

Я понял, что меня окружили сержанты. Эти люди видели некоторое дерьмо. Но такого, еще нет. И жаждали, чтобы я поделился подробностями.

— Легкие. Слабее человека, — в очередной раз пришел мне на помощь Ланс. Он тоже спрыгнул с повозки и встал рядом со мной. Я кивнул и добавил:

— Опасны они не сами по себе… — я запнулся. Как сказать «эффективное управление с высокой скоростью реакции»? Подумал и сказал. — Некромант ими ловко со стороны командует.

— Некромант? — ужаснулся кто-то из толпы. — Там еще и некромант⁈

— Да, одного мы убили, второй теперь прячется, — легко соврала Гвена, на секунду отвлекшись от Аньи.

— Убили некроманта⁈ — снова ужаснулся тот же голос. Как мне кажется, теперь он переспрашивал даже с большим ужасом.

— Да, это не трудно. Вот Костяной голем завалить трудно было, — снова перехватил инициативу Ланс. Рядом собирались еще пивовары.

— Костяной голем? — спросил один из пивоваров нерешительно. Как бы сомневаясь, ужасаться ли ему.

— Да чего там трудного. Прожгли его и всего делов! — крикнул один из братьев, оставшихся со мной после бегства основной части свиты.

— Тоже верно, — согласился Ланс.

Однако остальные рыцари с таким определением явно не были согласны.

— Да какое там! Размером как две повозки, весь из костей, — начали наперебой описывать рыцари. Делая жесты, характерные для сильно завравшихся рыбаков. И отчаянно хваля мужество меня, Сперата и обоих братьев. Как ни странно, их рассказы отвлекли внимание от меня. Я выбрался из толпы и вытянул за собой Сперата. Тот вспомнил, что мне нужен был сотник и заорал:

— Матль!

— Да тут я, тут, — рядом появился хмурый сотник. И сразу же начал по делу. — Тела надо унести. Велите двенадцать человек отобрать.

По плану мой отряд, вместе с проявившими верность рыцарями и мной самим, должны были остаться и усилить вторую линию. Я пивоварам не очень доверял. А вдруг испугаются живых мертвецов и сбегут? Поэтому разбазаривать людей не хотелось.

— Покажи, — велел я.

— Да вон лежат, — ответил сотник.

Трупы наших были сложены с крестьянской предусмотрительностью. Позади, чуть поодаль и в стороне, чтобы не мешали. Накрыты мешковиной или собственной одеждой, чтобы не стращать случайный взгляд. Я спрыгнул с повозки и подошел поближе, на ходу велев Матлю строить людей.

Я медленно прошел мимо тел. Шестеро. Почти все погибли от стрел. Только один поймал копье в глаз. На секунду я задержался у тела Сундука.

Я развернулся и стал наблюдать за построением. Мое нововведение, долго не приживалось. Но со временем сотники распробовали и втянулись. Это незамысловатое совместное мероприятие неплохо тренировало сплоченность и приучало людей слушать приказы. Было видно, что Матлю явно не хватало Сундука. Он сбивался, командовал не то… В конце концов его мягко подменили десятники.

Матль подошел ко мне и доложился:

— По вашему пожеланию отряд построен, сеньор Магн, — про доложился, это я, конечно, зря. Матль не гаркнул, как у нас принято, а вежливо сообщил. И продолжил, чуть дрогнувшим голосом. — Всего сто двадцать человек. Отсутвуют сорок шесть. Шестеро мертвые, остальные раненые и десяток помогали раненых нести. Назад, к лекарям ушли.

Я прошелся перед строем. Тут строились перед боем, поэтому сам строй штука знакомая. Но вот после боя — неожиданно. Поэтому пивовары смотрели то вперед, то назад. Разрываясь от любопытства. Я молча вглядывался в лица людей, которых определил в свою будущую профессиональную армию. Они были растрепанные, взъерошенные, напуганные. Как цыплята какие-то. Но оружие вроде по большей части сохранили. Надо было что-то им сказать такое, воодушевляющее.

— Воины! — крикнул я своим цыплятам. И выдержав паузу, продолжил. — Что бы не было в вашей жизни до этого дня, что только не ждет вас в будущем, сегодня вы вписали себя в историю Караэна. Теперь каждый из вас может сказать, «Я стоял против мертвецов на Древнем Тракте!». И каждый, кто это услышит, если у него есть разум, то поймет что слышит храбреца. А тот, ку кого есть сердце, испытает почтение!

Последнее предложение я немного не докричал. Не рассчитал дыхание и голос. В наступившей тишине мои парнишки растерянно переглядывались. Надо их будет научить что-то типа «ура» кричать. А то чувствую некоторую неловкость. Я подозвал Матля.

— Отбери двенадцать человек унести тела в Караэн, отряд пока оставь в строю, — приказал я сотнику.

— Идут! Идут! — донеслось с повозок.

— Сеньор Магн! — позвала меня Гвена. Мы со стоящим неподалеку Сператом переглянулись, и бросились обратно. Залезли на повозку, в которой стояла Анья. И всмотрелись в сумрак впереди.

И в самом деле, идут. Не думаю, что я потратил на свой отряд больше чем десять-пятнадцать минут. Однако, этого времени хватило, чтобы подожжённые нами повозки первой линии почти полностью прогорели. Мда, «огненные знаки» действительно работают. Только вот топлива на них не напасешься. Мертвые пехотинцы медленно шли к нам, топча кострища, оставшиеся от повозок и обходя места, где все еще горел огонь. Неторопливо. И неотвратимо.

— Надо их в этот раз подольше подержать, — сказал Сперат, глянув на небо. — Даже не вечер еще.

Словно услышав, мертвецы прибавили шаг. Раздались стуки арбалетов. Арбалетчики пивоваров. Либо не выдержали нервы, либо их арбалеты били дальше.

— Может спеть, — предложил Сперат. Скорее Анье, а не мне. — А то скучно стоять.

— Рано, — отрезала она. И крикнула своим. — Ну что, у кого тут есть яйца, бухие вы ублюдки?

Пивовары заворчали что-то в ответ неразборчиво.

— Вот и посмотрим! — весело крикнула Анья, будто в ответ.

— А она мне нравится, — доверительно шепнула мне Гвена. — Мне можно с ней потом это… Повидаться? если конечно вы выживите.

Я машинально кивнул, всматриваясь в приближающиеся ряды мертвецов.

— Ух ты, страх какой! — весело крикнул Ланс сзади. — В первый раз они не такие страшные были!

По рядам пивоваров прокатилась волна нервных смешков. И напряжение, которое буквально висело в воздухе, слегка спало. Я видел, как люди поудобнее перехватывали оружие, уже не косясь на стоящих позади мой загранотряд. Горожане готовились к схватке.

Глава 2

Живая стена

В самом начале своего появления в этом мире мне показалось, что с эмоциональными реакциями у меня дело обстоит совсем не так хорошо как со слухом и физической формой. Прямо скажем, отмороженный я какой-то стал, по сравнению с собой прошлым. Но оно мне даже на пользу, учитывая обстановочку. Милым котикам в интернете теперешний я бы не умилялся, ну так тут интернета нет, а место котиков местные держат собак. И вообще, чувство не рука, их отсутствие трудно заметить. Ну, я и перестал это замечать. Только изредка, по реакции других людей, догадываюсь, что реагировать надо сильнее. Вот и сейчас, горожане вокруг меня, явно тертые и опытные боевики, затихли. Только нервное покашливание и позвякивание брони.

Там, впереди, ленты черного туман клубились над древней дорогой из желтых плит, кажущихся красными от отраженных отблесков огня. Мрак колдовской ночи наползал на вторую линию, неся с собой мертвую тишину, нарушаемую лишь шаркающими шагами нежити. Армия нежити продвигается медленно. Теперь я вижу, что их силуэты мерцают холодными отблесками, а их глаза светятся бледным холодным светом. Мне хочется спросить, видит это кто-то ещё, или это опять моя неожиданная побочка, которая позволяет видеть магию. Я машинально посматриваю по сторонам. И опять вижу испуганные лица. Пивовары, похоже, реально в ужасе. И я прямо уже нутром чую, что они на грани побега. Уже «дрогнули».

Разница между солдатами и воинами видна невооруженным взглядом. Пусть мои «чуханы» и полуфибракат солдат, но они привыкли подчиняться командирам. А эти мужики, которые стоят на телегах сейчас… Они бойцы, они сплоченная команда. И они слишком хорошо знают себе цену. Поэтому приказы вполне себе могут быть обсуждены, а прежние договоренности пересмотрены.

Рыцари тоже в ужасе. Но ужас этих скрыт показной бравадой и не помеха их решимости умереть в бою. Аристократов с детства воспитывали как убийц. К тому же, они уже знают, что мертвецы страшны, но не неуязвимы. А может, просто эти конкретные люди, оставшиеся вместе со мной драться против невыразимо страшного врага — отчаянные храбрецы. Даже привычный к таким видам Эфест стоит бледный и выглядит на все свои стовосемьдесят, или сколько ему там. Гвена весело мне улыбнулась, прежде чем захлопнуть забрало. Ей сейчас явно весело и интересно. Сперата держит долг передо мной.

А вот горожане… Да, слабое звено. Как ни крути, но такова суровая правда — пехота ненадежна. Поэтому пехоту средневековья так редко берут в расчет. Даже жуткая альтернатива пустить в контадо Караэна толпу мертвецов уже не кажется им такой уж ужасной, перед перспективой стоять тут насмерть.

Я слышу тихие перешептывания среди городского ополчения. Дядьки неодобрительно трясут бородами. Надо срочно что-то делать, но в мозгу пусто, как на первом свидании. И все же, пивовары остаются на местах.

Сперат пытается петь, но его никто не поддерживает и он замолкает. Зато возобновляется скрип натягиваемых арбалетных дуг и стук их выстрелов. Я и пропустил, когда арбалетчики перестали стрелять. Я смотрю на то как арбалетные болты, вышибая искры, рикошетят от шлемов или бесславно втыкаются в большие щиты первой шеренги нежити и вдруг чувствую внутри, там где сердце, будто какой-то узел завязывается. Как змеи ползают. Это страх, настолько сильный, что я чувствую его физически. Пусть моя отморозь и держит эмоции в узде, тело меня подводит. Поэтому я и туплю стою.

— Прямо как, — громко говорит Ланс. — В страшной сказке.

— В какой сказке было про орду мертвецов? — визгливым, тонким голосом отвечает ему кто-то.

— Моя бабушка рассказывала, — говорит кто-то неожиданно спокойным басом на соседней телеге. — И про орду мертвецов. И еще про вампиров. И про вендикатов…

— Я даже знаю, почему она тебе это рассказывала! — тут же отвечает ему Гвена. Веселым, задорным голосом.

Все затихают, прислушиваются. Басовитый пропускают свою реплику, но я, наконец, разлепил губы и сказал вместо него нужное слово. Как мне хочется верить, сказал спокойным голосом.

— Почему⁈ — спрашиваю я с наигранным интересом.

— Да не любила она его. Вот и хотела насмерть напугать! — отвечает Гвена громко и хихикает. Шутка за пятьдесят, но в этот напряженный момент она спасает ситуацию.

— Да она сама его боялась, ты его видела? — подхватывают доморощенные шутники с соседних телег. По ополчению волной проходят смешки, кто-то даже вполне нормально засмеялся.

— Да, бабуля сама и была вендикатом! — внезапно говорит бас. — Как я сразу не догадался!

Лимит дурацких шуток уже исчерпан и басовитого не поддерживают одобрительным смехом. Однако и напряжение отступило. Люди обмениваются глупыми шутками с соседями, видное место среди которых занимают шутки про бабушек и прочих родственников. Пивовары встряхиваются, будто напружиниваются, как псы перед схваткой. Перехватывают поудобнее оружие. Арбалетчики стреляют всё чаще.

Древняя дорога выложенная желтыми плитами, тракт из забытых времен, всегда вызывал у людей трепет перед предками и мистический интерес. А теперь она становится путеводной для армии тьмы. С обеих сторон ее стискивают зловонные болота, залитые бледным светом луны. Топкие звуки и мерцающие отражения в воде создаю мрачную атмосферу и без противоестественных воинов на ней.

— В первый раз так страшно не было, — вполголоса удивляюсь я своим ощущениям.

Это ошибка. Меня слышат. И тут же волна шепота катится по рядам пивоваров. Я точно от страха совсем отупел, сказанул вслух. Я натыкаюсь на откровенно презрительный взгляд Ланса. Он поднимает руку и захлопывает свое забрало. Молча. Но этот жест прямо таки пропитан ядом едкой насмешки. Я и сам кусаю губы от стыда.

Аристократ не испытывает страха. Никогда.

Армия нежити вдруг останавливаются. Они не обращают внимание на обстрел. Причина их остановки становится ясна минутой позже. Часть неживой пехоты сходит с дорожных плит прямо в болото. И почти сразу оказывается в воде по грудь. Это их тоже не заботит. Они дальше лезут в болото, погружаясь все глубже, разгоняя болотную грязь шлемами. Пока не пропадают из вида.

— Обходят, — нервно говорит Анья рядом.

— Матль, разбить отряд на две части и выстроиться вдоль дороги! — командую я.

Похоже это уже слишком. Пивовары явно недовольно, но невнятно ворчат. Что хуже, они, один за другим, отходят от борта телег.

— Встань вперед, Чевертак! — неожиданно пронзительно кричит Арья. — А вы куда собрались? Встаньте вперед, трусливые ублюдки! Или будете прятаться за мою юбку?

Это заставляет ближних к нам замешкаться. Но те, кто на дальних телегах, сейчас слышат только свой страх.

— Сперат, смотри! — снова веселым голосом, и слишком громко для обычного человека, кричит Гвена. — Среди пивоваров только у одного есть яйца! Да и тот в юбке!

Горожане затихают, переваривая изощренное оскорбление. Ланс издевательски смеётся. Испуганно-недовольный гул сменяется злыми выкриками. В сторону Гвены даже повернули два арбалета. Уверен, эти болезненно-самолюбивые придурки даже устроили бы сейчас драку с нами, если бы не мертвецы. Нежить вдруг резко срываются с места и бежит на нас, стремительно преодолевая оставшиеся сотню шагов. Я не ожидал, что они могут двигаться так стремительно.

Даже мёртвая дисциплина не помогла им удержать строй во время бега. Вот только строй все равно бесполезен против баррикад. Сверкая злыми зеленоватыми искорками в глазницах черепов, наши враги мечут копья, бросают щиты и карабкаются на телеги. Некоторые оставались внизу, становясь подставкой для тех, кто шел за ними. Атака мертвецов была похожа на нашествие муравьев. Уже очень скоро некоторые телеги буквально захлестнуло мертвецами, как морской волной.

Кто бы не командовал моим врагом, он очень быстро учился. Будь против меня полководец с обычной армией, это бы не имело особого значения. Но исполнительные солдаты армии некроманта делали его сообразительность смертельно опасным преимуществом.

Вот только в этот раз ему противостояли не мои бродяги и доходяги, готовые рискнуть жизнью за гарантированную миску молотого пшена и монетку. В этот раз они столкнулись с воинами. Двумя сотнями испытанных профессионалов. Как только дело дошло до драки, пивовары отодвинули на второй план свой естественный страх перед противоестественным. И принялись за привычное дело.

Их манера боя вызвала у моего внутреннего Магна снисходительную усмешку. Бьют слишком медленно, слишком размашисто — любой аристократ, которого хоть немного учили владению оружием, легко зарежет такого пивовара в бою один на один. Да, в ударах горожан не чувствовалось какой-то особой школы, как у тех же долгобородов. Это удары, которыми валят деревья лесорубы. Так вгоняют кирку в грунт землекопы. Такими ударами колят камни каменотесы. Сильные и точные.

И это было именно то, что нужно против не рассуждающего врага, нечувствительного к боли и потерям. Ровно пять ударов сердца я думал, что волна мертвецов захлестнет нас. А потом пивовары начали ломить. Звяканье железа о железо, крики людей, топот ног — все это заглушал треск. Как будто стадо слонов выбежало на выстланную сухими ветками поляну. С этим звуком ломались кости мертвой пехоты. Я понял, что уже давно выхватил меч и поднял его над головой, готовясь вступить в схватку. Потому что мне казалось, что линия уже прорвана. Но нет. Волна атакующих разбилась о телеги, как морская волна разбивается об утес. Первый натиск спал. Будто даже мертвецы были обескуражены страшными потерями и неудачей. Или, скорее, тот кто дергал их за нитки. И только в этот момент пивовары начали петь свою боевую песню.

Мертвецы не отступили и не ослабили натиск — просто те, кто был впереди, были вновь упокоены. Как это обычно у меня бывает, мозг начал выборочно выхватывать картинки из схватки. Вот расторопный скелет с кинжалом в руке и в сильно изорванном поддоспешнике на костях буквально перепрыгивает первый ряд горожан. Кривясь от отвращения, его хватает арбалетчик. Одной рукой за кости, сжимающие кинжал, второй за кости таза. И выбрасывает особенно ловкого мертвеца обратно. Появившийся над бортом телеги мертвец в шлеме-таблетке получает удар алебардой в макушку. Глухой «дзинг». Но шлем выдерживает. Не выдерживает позвоночный столб. Шейные позвонки с хрустом ломаются, череп вместе со шлемом проваливается куда-то в грудную клетку, застревая в вороте кольчуги. Некоторое время перекособоченный скелет стоит, словно в раздумьях. А потом рассыпается на части.

«Дзиньг, дзиньг» — доносится по всей линии соприкосновения. Пивовары перестали петь, едва начав, я не успел разобрать и пары слов. Слишком напряженная схватка. Рядом со мной мужик с седой бородой устал — его удары все медленее, все размашистей. Я заступаю вперед, мой меч будто разгоняет тьму. Я одним взмахом умудряюсь отрубить голову одному мертвецу и руку чуть ниже плечевого сустава другому. Враги неожиданно кончаются. Хотя нет, вот они, в полутора метров. Я перегибаюсь черз борт телеги, всаживаю острие меча в лицевые кости под широкополым пехотным шлемом. И успеваю выпрямиться, уйдя от ответных выпадов копий. «Дзиньк». В этот раз звук звонкий. Это явно прилетело мне по шлему. Но откуда? Я точно был слишком быстр для их копий. «Дзинк» — в этот раз голову слегка дергает. Стрела. Она появилась прямо перед моим лицом, застряв в медных украшениях забрала. Опасно близко к смотровым прорезям. И дрожит, рождая металлический гул в моем доспехе. Меня запоздало закрывает щитом один из личных стражников.