Школа Хизер Блоссом. Книга 2

Король смотрел на человека, впервые видя его так близко. Скользнул глазами по его одежде — землисто-коричневой, пыльной с застрявшими травинками, по сапогам, видавшим виды, по лицу.

«Вот ты какой… не постарел ни на день, хоть и давно тут бродишь. И все не уймешься, рыщешь, упрямец!»

— Здравствуй… — негромко произнес фейри, избегая продолжить — смертный. И глянуть свысока.

Мужчина кивнул в ответ, настороженно рассматривая бессмертного — не подвох ли, не враг? За бессчетное число дней — давно уже забросил делать зарубки — он встречал немало существ, и друзей из них оказалось едва ли пара.

— Кто ты? — спросил человек сурово. — Кому служишь?

«А он умен, — признал Король, будто удивляясь. — Чего я ожидал? И что ответить?»

— Благому Королевству, — ответил он, недалеко уходя от истины.

Мужчина стремительно поднял меч, не нападая, а только демонстрируя, настороженно разглядывая бессмертного. Он убил их достаточно, с жалостью, со внутренним протестом, защищаясь. Видел, как истлевают лишенные душ обезглавленные тела. Все они были стражами и посланниками Короля, все желали ему самому смерти. И вот новая встреча.

Но этот бессмертный не нападал. Даже смотрел с интересом, будто изучая.

— Как твое имя? — спросил фейри.

Человек ответил не сразу, в самом вопросе мог быть подвох, бессмертные берегут тайну истинных имен, представляясь прозвищами или красивыми эпитетами.

— Кормак, — ответил мужчина. — Кормак О`Ши. Ты мне своего, конечно, не скажешь?

— Фионн¹, — обронил фейри, по-прежнему не двигаясь, будто опасаясь блестящего лезвия меча.

— Красиво, — признал Кормак, — Быть может, ты ответишь на мои вопросы чистую правду. Ты здесь по приказу Короля?

— И да, и нет, — уклончиво ответил фейри, скользя глазами в сторону и снова устремляя взгляд на человека. Глаза у смертного были ярко-серые, как лезвие его меча.

— Чего ты хочешь? — Кормак не выдерживал неопределенности. — Хочешь сражаться — нападай. Я не ударю первым.

Фейри осторожно глянул на блестевшую почти у лица сталь.

— Я не хочу битвы, — ответил он. — Я пришел лишь поговорить. Увидеть тебя.

Кормак опустил меч.

— Вот и посмотрел, — сказал он резко. — То, что я хочу знать, ты мне все равно не откроешь, так ступай, куда шел.

Фейри с любопытством склонил голову набок.

— А что ты желаешь?

Кормак хмуро посмотрел на него.

— Где путь в твое королевство? Где твой Король и где он скрывает мою жену?

Бессмертный пленительно улыбнулся.

— Это довольно много вопросов. И ты не задал главного…

Кормак молчал, продолжая не сводить с фейри напряженного взгляда, в каждом слове и движении видя подвох. Бессмертный сделал несколько шагов назад, теперь на опасаясь, что его голова слетит с плеч.

— Что ты будешь делать, когда найдешь… свою… жену, — он судорожно сглотнул, словно каждое слово далось трудом, не в силах скрыть нахлынувшие эмоции.

— Заберу ее с собой. Вместе мы решим, что делать.

Фейри рассмеялся. Красиво и звонко, будто свирель, но не было в том радости, а только насмешка.

— Не тебе ее расколдовать, — сказал он. — Даже, если отыщешь. И знаешь ли… я даже готов открыть тебе тайну правителя.

— Так говори! — воскликнул Кормак. — Моя супруга одарит тебя всем, что пожелаешь, а я сам буду твоим союзником и защитником.

— Как много… — снова с улыбкой произнес фейри. — И я уже сказал главное. Не тебе найти супругу, а вашей дочери. И не тебе расколдовать, а только вашему ребенку, если скажет она матери свое истинное имя… но она ведь не знает его… И ты не расскажешь. И знака не подашь.

Он помолчал несколько мгновений.

— А если и узнает… неведомым чудом, так разве поймет, в чем именно секрет?

Фейри сделал шаг назад, останавливаясь у самой границы своего королевства, вновь невесомо проводя перед лицом рукой, становясь старше и прекрасней. На бледных до прозрачности волосах появилась корона.

— Это ты? — крикнул Кормак, бросаясь к нему. — Все это время?.. был ты!

Король стремительно шагнул через незримую границу, с жалостью осматривая полы своей одежды — меч все же успел отхватить приличный лоскут, и наряд безнадежно испорчен.

Где-то за гранью, невесомой и непробиваемой, метался смертный человек, призывая на голову Короля ужасные проклятия. Правитель улыбнулся. Это была лучшая месть — дать надежду и оставить с осознанием невозможности ее исполнения.

Правитель Благого Двора медленно пошел от границы королевства Оберона. Вновь появилось нестерпимое желание перенестись к Белой Башне, увидеть спящую деву и все ей рассказать, пусть она и не услышит.

Причинить себе боль.

Нет, не сейчас. Позже.

✧☽◯☾✧ 31 августа✧☽◯☾✧«Лох Кристалл», север Шотландии✧☽◯☾✧

В гулкий и высокий вестибюль старинного замка вошли две миниатюрные, многослойно закутанные дамы. Той, что шла второй, пришлось даже слегка отпрыгнуть, спасая длинные юбки от стремительно захлопывающихся за спиной тяжелых дверей. Они постояли, оглядывая помещение, и разом сняли с голов капюшоны с меховой опушкой.

— О… — позвала блондинка, — мне кажется или здесь все так же промозгло, как и снаружи?

Одетт молчаливо оглядела холл с тремя громадными мраморными лестницами, одна из которых вела вверх, а две другие куда-то в подвалы. Потолок плавал в необозримой высоте, словно архитектор стремился вызвать у любого посетителя чувство подавленности.

Несмотря на то, что блондинка оглядывалась напряженно и почти испуганно, лицо темноволосой дамы сохраняло полную невозмутимость.

— Это Шотландия, Вьев, — ответила она с неподражаемой интонацией, — конечно, тут холодно, мы же не дома.

Окинув взглядом неожиданно пустынный холл, Одетт повернулась к спутнице:

— Пока у нас еще есть время настроиться на серьезный разговор… — она снова окинула взглядом помещение. — Да тут должны на входе выдавать карту и компас!

Женевьева заправила за уши выбившиеся из прически вьющиеся пряди и с привычным восхищением взглянула на идеально прямые волосы спутницы. Потом улыбнулась, демонстрируя обаятельную щербинку между верхними зубами.

— Как ты планируешь найти кабинет местного директора?

Одетт ненадолго задумалась.

— Не удивлюсь, если он не захочет нас видеть. Учителя и персонал вполне могут быть проинструктированы сказать, что он… например, в отъезде. Или умер. Значит, за помощью стоит обратиться к кому-то маленькому и наивному, — она заботливо оглядела высыхающее пальто спутницы. — Ты согрелась? Пойдем, и настраивайся на скандал.

Женщины привычно взялись за руки, как школьницы, и пошли по направлению центральной лестницы.

Второй этаж был куда более шумным: тут бегали и прохаживались группами разновозрастные студенты в разноцветных плащах. Одетт огляделась и почти сразу высмотрела в общей толпе одиноко стоящую девочку без плаща. Решительно идя по центру коридора, как линкор, она расчищала путь и себе, и идущей следом Женевьеве.

Подойдя к первокурснице, темноволосая дама, не церемонясь, положила той руку на плечо, привлекая внимание. Девушка слегка вздрогнула и подняла глаза.

— Скажи, дорогуша, — переходя на английский, произнесла Одетт голосом фрау Готтель² — сладким до приторности, — в каком кабинете можно отыскать вашего директора?

Первокурсница не без труда выбралась из-под неожиданно тяжелой руки незнакомки.

— Он… на верхнем этаже, в башне, — ответила она и повернула в другую сторону, но сбежать не получилось.

Почти натолкнувшись на светловолосую даму, девушка опять остановилась.

Женевьева пощупала толстенькую темно-рыжую косичку первокурсницы.

— Недостаточно исчерпывающе. В какой башне?

Ее нервно вздрагивающий голос казался даже страшнее, чем обманчиво-ласковый — Одетт.

— В Северной Башне для преподавателей, но… его, кажется, нет в школе.

— Пусть только попробует не оказаться на месте! — переходя на родной язык, выпалила Одетт.

Оставив позади перепуганную первокурсницу, она проследовала дальше, слегка подбирая длинную юбку.

— Ужасно… как мне здесь не нравится, — бормотала идущая сзади Женевьева. — Темно, сыро и холодно, даже если на улице хорошая погода! Атмосфера болота.

Одетт остановилась у очередной широкой лестницы наверх, поджидая спускающихся студентов, на этот раз в цветных плащах Факультетов.

— Северная часть замка где? — она снова перешла на английский.

— Здесь, мэм, — вежливо кивнул один из студентов, проходя мимо.

Одетт подождала, пока группа молодых людей свернет в коридор, и посмотрела на подругу.

— Клянусь, если этого борова не будет в кабинете или… он начнет упираться, я возьму здесь кого-нибудь в заложники.

— Я помогу, — по-прежнему нервно поддержала Женевьева.

Темноволосая дама посмотрела в сторону лестницы.

— Самый верх? Сомневаюсь, что местный директор слишком часто спускается. Я видела его давно… уже тогда он был как куль с мукой. Вот пусть и сейчас там сидит.

Она начала медленно подниматься по высоким гранитным ступеням, Женевьева молчаливо последовала за ней.

День у Шеймуса МакДугласа, директора шотландской школы, не задался с самого утра. Его мучил гастрит и пара иных, сугубо мужских проблем, типичных для среднего возраста. Уроки опять же… Он уже закрыл дверь кабинета, готовясь идти на урок, повернулся и… замер. По коридору в его сторону направлялись две слишком хорошо знакомые ему женщины. За всю свою жизнь он видел их лишь раза три, но впечатление сложилось, что все триста.

«Б-боги… — протянул он мысленно. — Хоть беги, хоть вешайся, хоть в окно сигай».

— Дамы, — произнес он максимально радушно, в то время когда они разом присели в ложно учтивом реверансе. — Может быть, позже?

— Нет, — отрезала Одетт. — Второй раз мы сюда подниматься не будем. И вообще… Нет!

Женевьева молчала, слегка вздрагивая, будто от озноба. Директор шотландской школы переводил взгляд с одной женщины на другую.

— Мистрис Одетт… мистрис Женевьева… боюсь, у меня нет для вас никакой информации… кроме той, которая вам и так, наверняка, известна, — произнес он максимально любезно.

«Каких дьяволов я должен перед ними отчитываться?»

— Вы решили держать нас в приемной?

Одетт медленно, пуговицу за пуговицей, расстегнула светлое пальто с вышивкой и бросила его на стоящее у стены кресло. Потом опустилась на диван, расправив широкую юбку. Ее сестра села рядом, решив остаться в верхней одежде. Мастер МакДуглас попытался устроиться в свободном кресле, но Женевьева, ловко выставив ножку в кремовом ботильоне, заслонила ему проход.

Одетт мягко переглянулась с подругой и, холодно прищурившись, посмотрела на шотландца.

— Если уж нам пришлось рыскать по этому хлеву с текущей крышей и забираться наверх до самой соколятни… где и чаю с дороги никто не предложит… будем надеяться, что у вас есть для нас добрые вести. Мы готовы вас внимательно выслушать.

— Мистрис… при всем уважении… вы несколько забываетесь.

Одетт направила на него палец с темно-красным ногтем, похожим на стилет.

— А вы понимаете, если я сейчас нежно вытолкну вашу слабо сопротивляющуюся медузообразную тушку из вот этого окна… мне за это ничего не будет? — она слегка оскалила мелкие зубы. — Более того, у меня останется свидетель, что вы сделали это сами и добровольно.

Женевьева нервно кивнула.

— Да, — она очень убедительно задрожала губами. — Я даже буду плакать и кричать, что это ужасно!

Шотландец отступил к двери кабинета, словно собираясь ворваться туда и забаррикадироваться.

— И самое главное, — Одетт не сводила глаз с пожилого мужчины, — по закону истинных ведьм, наш статус выше, чем ваш.В ортодоксальной Викке Богиня выше Бога. При любом расхождении поверят нам. Любому слову. Вы же это помните? ³

Шотландец помнил. И чувствовал, что умирать придется в любом случае.

— Орден до сих пор не пришел к единому решению, — пробормотал он и внезапно взорвался: — Почему вы решили допрашивать именно меня?

Женевьева облизнула тонкие губы.