Одинокий мужчина желает познакомиться

Ночь уже вступила в город полноправной хозяйкой, не испугавшись редких пятен света от фонарей. Расстелила повсюду расплывчатые тени, сонно баюкая, шептала чего-то в уши звенящей тишиной. Всё вокруг застыло в бездвиженьи и пустоте улиц, ударами сердца как маятником считая мгновения. Даже запахи ночной прохлады и свежести щекотали нос как-то особенно робко. Покой нарушал разве что оранжевый огонёк лампы на крыше такси… Я призывно замахал рукой, вот его-то мне и надо. Самый удачный вариант, отыскать на месте и расплатиться наличкой. Уже завтра водитель про нас и не вспомнит.

Повезло, машина оказалась свободна. Видимо, кого-то привёз домой, но из спального района дальше пока заказов нет. А может, его убедило, что я собираюсь платить наличными, специально, когда махал рукой, держал в ней купюру.

Пожилой водитель-дагестанец неодобрительно посмотрел на мою «спутницу»:

— Пьяная?

— Сестра. Младшая. Уехала с весёлой компанией, а когда я узнал и приехал, её уже напоили. Вот, везу домой. Как проспится, буду проводить воспитательную работу. И лучше я, а то отец как узнает — так от души добавит…

Я невольно поперхнулся, случайно бросив взгляд на суккубу. Она, пусть и в бессознательном состоянии, похоже, продолжила мимикрировать, ориентируясь уже на меня. Эта зараза теперь была один в один как Люба! Впрочем, от водителя не укрылось, как я посмотрел на девушку, и что-то его в моём взгляде убедило. А я-то был уверен, что после удара по голове и ментального шока суккуба несколько часов очухиваться будет, она же, кажется, понемногу начинает приходить в себя. Я как раз усадил её назад в машину и сел рядом, когда суккуба открыла глаза, посмотрела мутным взором, обхватила руками виски и застонала: «Голова»…

— Тебе-то сколько самому? — с чего-то спросил водитель.

— Тридцать. А этой дурёхе восемнадцать. Решила, уже взрослая.

— Молодёжь нынче торопится жить. Сначала насмотрится всякой ерунды, а потом решает — так и надо, а понять, что в телевизоре-то и в жизни разное, своих мозгов пока нет. Ты правильно за ней поехал. На вот, — он неожиданно достал из бардачка таблетку и небольшую бутылку воды запить. — Возьми, легче станет. А ты её хоть и ругай, но не ори, а объясни как надо. Больше толку будет. Аллах сказал, если родитель сумеет научить ребёнка добру и приучит его исполнять веления Всевышнего, то ребёнок будет расти, подобно хорошему дереву, которое растёт на хорошей почве и приносит добрые плоды. Ты сестре сейчас своей за родителя будешь, потому уж постарайся. Так куда вас везти?

Я пропустил слова водителя мимо ушей, так как не мог справиться с оторопью оттого, что на суккубу подействовала таблетка. Даже взгляд немного прояснился. Этого не могло быть! Чем чаще и сильнее пользуешься своими способностями, тем дальше уходишь от человека. Суккуба должна быть переполнена энергией, чтобы разом зацепить две жертвы, да я своими глазами во время сканирования видел плотность магии в её крови. То есть жертв у неё было достаточно много. Вдобавок она модифицировала тело, легко и на ходу подстраиваясь под тот или иной облик. Суккуба просто обязана быть нелюдью, давно подсевшей на яд чужих страданий. Я навскидку оценил бы, что она прыгает по постелям не меньше года. У неё по идее не меньше половины нервной системы уже заменилась на магическую. Но тогда на неё просто не могла подействовать таблетка. Это я почти человек, вон, гриппом этой зимой умудрился заразиться и температурил неделю.

— Так куда везти-то?

— Братиславская двадцать два.

Я назвал адрес и только потом сообразил, что это адрес моей квартиры, а не резервного жилья, куда я изначально планировал везти пленницу. Там и допрашивать проще, и от тела потом избавляться легче. Но… ладно уж, значит — судьба.

До квартиры я сумел дотащить пленницу очень вовремя. Сам я никогда не баловался наркотиками, да и энергетической «ломки» не испытывал. Не наблюдал такого и у тех немногих демонов, которых встречал. Но с разнообразными торчками столкнуться пришлось, особенно в девяностые. Абстинентный синдром наблюдать случалось, как имелся и некоторый опыт первой помощи наркоманам. Пока мы поднимались на восьмой этаж, у девушки… или всё-таки демоницы? Хотя пока ещё, наверное, всё-таки девушки — заложило нос, она принялась чихать, расширились зрачки. Тело покрылось «гусиной кожей», и пошёл озноб, переходящий в жар. Первая стадия, и насколько я понимаю — вторая наступит намного быстрее, чем спустя восемь часов как у обычного наркомана. Возврат в состояние человека продлился недолго, сейчас она больше волшебное существо, которому для жизни нужна магическая энергия.

Мы успели зайти домой, и я как раз её раздел и уложил в гостевой комнате на кровать, когда началась следующая фаза. Девушка беспрерывно чихала, её бил озноб и начались судороги от приступов боли, беспрерывно текли слёзы. С какого-то момента кожа приобрела землистый оттенок и началась рвота. Девушка то стонала, то тонко кричала. Пила воду, её снова рвало, она то впадала в буйство, и в этот момент её приходилось привязывать, то у неё наступало беспамятство. Мы промучились до самого утра, пока я не хлопнул себя по лбу и не обозвал себя идиотом. После чего помчался на кухню, делать один хитрый отвар.

Его рецепт больше четверти века назад подсказала мне одна старушка с Байкала. Древняя как Мафусаил, шаманка единственная, кто откуда-то распознала во мне демона. Но не стала меня гнать или бояться, не натравила не меня какого-нибудь охотника. Вместо этого она потребовала, чтобы я целый год жил при её доме. Днём я пахал как работник, ухаживал за скотиной, колол дрова… А вечерами она меня учила и рассказывала. От неё я узнал очень много не только о своей природе, но и про другие волшебные существа, которые, оказывается, изредка всё ещё появляются в нашем мире. Ещё шаманка под самый конец научила меня варить яд против инкубов. Напиток гасил в теле магические потоки. Для большинства демонов это смертельно, ибо внутренние органы уже не работают без энергетической подпитки. В моём случае «получеловека» отвар на какое-то время затирал способности, в том числе жажду охоты. Не навсегда, потом жажда возвращалась вдвое сильнее, поэтому сам я за эти годы пользовался рецептом всего один раз, когда надо было выиграть время на поиск нужной жертвы. Но ингредиенты держал под рукой.

Это был риск, если я всё-таки ошибся, то лекарство станет ядом. Но отвар неожиданно помог лучше, чем я думал. Кожа у девушки приобрела розоватый оттенок, дыхание выровнялось, и она провалилась в сон. Понятно, что это не панацея. Едва действие лекарства пройдёт, сразу начнётся новый приступ. Как у наркомана героин встраивается в метаболизм человека, и организм перестаёт вырабатывать эндорфины, а при отсутствии очередной дозы происходит нарушение в работе нервной системы — так и у суккубы сейчас организм судорожно пытается восстановить свою естественную структуру. Но по крайней мере, девушка нормально поспит и наберётся сил, тогда у неё появится шанс пережить следующий приступ. А дальше может и справится со своей наркотической зависимостью.

Убедившись, что теперь уже не пленница, а, наверное, гостья… или подопечная? Спит? Я пошёл на кухню умыться и перекусить, а затем и самому вздремнуть. Из зеркала на стене коридора на меня посмотрел осунувшийся мужик лет тридцати с мешками под глазами. Да уж, устроил себе выходной. Проще свернуть ей шею и не мучиться… На этом я вздохнул. Ну кого я обманываю? Тут даже не в том вопрос, что мы в ответе за тех, кого приручили. Или подобрали на улице? Я не зря сегодня вспомнил старую ахай Аюржан — почему-то к старушке всегда и все обращались как к старейшине-мужчине. И словно опять услышал в ушах её негромкий, но не по-старчески твёрдый и властный голос:

— Не все такие, как ты, Игорь. Не каждый сможет удержаться на краю бездны сам, иногда надо подать руку.

— А как же ваши слова, что каждый должен пройти свой путь сам и только сам отвечает за свои поступки? Ну вот упал человек в бездну, я его оттуда вытащил. Получается, я за него решил?

— Вовсе нет. Ты протянешь ему руку, а вот хвататься за неё или нет, падать вниз или с твоей помощью выбраться — это и есть выбор. Ты поймёшь.

Может и глупо, но за эти годы наставления ахай Аюржан много раз спасали мне жизнь, и не исполнить её наказ я не могу. Попробую протянуть руку этой девочке. А уж хватит ли ей воли и желания спастись… Впрочем, если не хватит — гулять на свободе настолько опасную тварь как обезумевшую от жажды суккубу я не оставлю. Хотя и подарю быструю смерть. Впрочем, ей про это знать не обязательно. Пусть выбирает свободно.

День второй

Выходной

Не люблю подгонять свой организм, точнее, стараюсь не делать это за счёт своей второй не совсем человеческой части. Себе каждый раз это объясняю тем, что, мол, не желаю рисковать лишними изменениями, да и каждое такое обращение к своим дополнительным возможностям сокращает срок между охотами. На самом деле — самообман, просто я не люблю вспоминать, что давно уже лишь наполовину человек. А я хочу оставаться человеком как можно дольше. Но сегодня особый случай, сегодня можно. Спал я меньше трёх часов, но набрался бодрости так, будто отоспался часов десять-двенадцать. Проверил свою гостью с непонятным статусом — пока не очнулась. Это хорошо, у меня будет время попробовать разобраться, откуда на мою голову взялась эта крайне странная девушка.

Начну с её вещей, вчера так и не удосужился их посмотреть. Потом как следует прошерстить интернет. Ни в какие секретные базы данных лезть не надо, достаточно и открытой информации. Люди, как правило, даже не подозревают, какой огромный информационный след они оставляют вокруг себя. Надо лишь уметь анализировать ворох этой рассеянной информации, выискивая в груде информационного мусора золотые крупинки истины. У меня же сейчас есть для этого и нужные программы, и правильный опыт, а ещё время.

Я закончил как раз тогда, когда гостья проснулась. К моему удивлению, она и вправду оказалась Алисой Кораблевой, всего-то чуть меньше восемнадцати лет. Причём родилась аж за тысячу с гаком километров отсюда, в городе Воткинске. Здравствуй родина Чайковского, что называется — концерт вместе с исполнительницей в придачу.

Когда я зашёл в комнату с подносом еды, девушка как раз села на кровати. Я отметил два хороших признака. Первое — она сбросила фальшивый облик, навязанный способностями, её тело перестало имитировать грёзы потенциальной жертвы. Стала какой и была от рождения: пепельно-платиновой блондинкой со стройной фигуркой худощавого телосложения. Заодно ростом она, оказывается, ниже меня всего на полголовы. Круглое лицо, нос небольшой горбинкой, капельку раскосые глаза насыщенного изумрудного цвета — в роду точно есть удмурты. Второе — мой жёлтый банный халат ей был велик и норовил распахнуться, надет же был на голое тело. И Алиса при виде меня поправила халат так, чтобы не демонстрировать голую грудь чужому мужчине. Как и положено нормальной девушке её возраста, потому что на шалаву или постельную оторву она непохожа совсем. Интересно, и как тогда её угораздило стать суккубой?

Взгляд всё равно ещё равнодушный и отрешённый. Острый приступ сменился фазой апатии. Если и дальше всё будет напоминать абстинентный героиновый синдром, то скоро будет некоторое просветление, затем приступ агрессии, а дальше опять начнутся боли и судороги. Да уж, хорошее нам предстоит веселье на выходные. Про то, как полетели к чертям планы съездить и посмотреть ещё одну резервную квартиру на следующую охоту, лучше вообще не вспоминать.

— Зачем?

— Как зачем? — я сделал вид, что не понимаю. — Есть тебе надо, чтобы набраться сил. И сделать это сейчас, пока организм немного пришёл в себя, а тебя не тошнит. Иначе следующий приступ ты перенесёшь намного хуже.

— Притащил зачем?

— Не бросать же тебя там?

— И бросил бы. Я девушка взрослая, что хочу, то и делаю. Испортил мне вечер. Притащил к себе. Голых женщин не видел, такой урод, что не дают? Для этого меня раздел и лапал?

Ага, голос дрогнул, а сама покраснела. Всё она прекрасно со вчерашнего дня помнит, пусть и не задумывается, почему и зачем она это делает. Ей кажется, что у неё просто выходит всё само собой — как она хотела и мечтала, слушая рассказы подружек про отношения с мальчиками и начитавшись глупостей в интернете. «Это у меня так хорошо с парнями стало получаться, потому что я теперь взрослая и умная». Пока не задумывается — потом думать станет поздно. Но вот наркотический угар слегка отпустил, проснулось воспитание, и ей на самом деле стыдно, что я её вчера раздевал, видел нагой да ещё «тискал». Тоже хороший признак: раз нормальная модель поведения возвращается настолько быстро, нервная система ещё не поражена. Если, конечно, ахай Аюржан не ошибалась в нашей физиологии.

— Для начала, насчёт своей наготы лучше бы стеснялась вчера, когда тащила парня в постель. А потом запланировала сделать ему минет на глазах у сестры. Как это называется? — А хорошо эта Алиса умеет краснеть, не хуже рыжих. — Всё остальное потом, как поешь. И предупреждаю, что пока тарелка не опустеет, из комнаты не выпущу и буду молчать.

Разницу в габаритах и силе тридцатилетнего мужика и себя Алиса оценила без попыток сравнить на практике, так что взяла ложку, и под моим пристальным взглядом принялась сначала хлебать куриную лапшу, затем есть второе. Пару раз хотела было убрать тарелку в сторону, мол, не хочу больше, но я каждый раз пододвигал обратно и смотрел грозным укоризненным взглядом. Прямо как родитель на нерадивое дитя, не желающее обедать. Впрочем, отчасти для этого сцена и задумывалась. Не просто заставить подкрепить силы, но и сразу поставить девушку в положение старший-младшая.

Наконец условие было выполнено, и одновременно девушка перешла в агрессивную фазу. Прямо загляденье: глаза горят, щёчки надуваются, губки скривились в презрительной ухмылке. И ещё, похоже, агрессивная фаза немного совмещается с галлюциногенной, потому что манера поведения тоже изменилась. Уже не девушка Алиса, а суккуба Алиса начала искать манеру поведения, которая позволит ей хоть как-то выровнять наши позиции.

— Ну и зачем ты меня тащил, если даже не трахнул потом?

— А обязан был? — недобро усмехнулся я. — Ты зубки-то не показывай и на мне свои возможности не пробуй. А то по этим самым зубкам и получишь. И для начала познакомимся. Твоё имя я знаю, меня зовут Игорь. Можно на «ты», мы всё-таки в чём-то коллеги.

Всё-таки она талантливая, но очень молодая самоучка. Себя менять научилась быстро, инстинкты освоила мгновенно, а вот видеть и анализировать разумом не умеет. Поняла, только когда я немного отпустил контроль над своим даром. От меня аж полыхнуло мужской привлекательностью, при этом зрачок стал вертикальный и насыщенного красного цвета. Не налившиеся кровью глаза, а два живых рубина. Сколько гостья ни хорохорилась, опыт переломил природные способности, я прямо-таки ощутил, как уже в Алисе в глубине затрепетало то самое женское естество, встретившее сильного и надёжного мужчину.

— Поняла? Так что успокоилась и держи свои таланты при себе, иначе не поймёшь, кто кого соблазнять станет. Насчёт очаровать и свалить вопрос тоже, полагаю, закрыт?

— Ну, извини. Я же не знала. Я вообще пока не в курсах. На твою территорию влезла? Ну так сразу бы предупредил, я без базара завтра же свалю…

— Дура, — ответ прозвучал резко как щелчок кнута. — Какая территория? Куда свалить? Ты от передозировки загнуться хочешь? Обычно такие, как ты, на кайфе год или два сидят, прежде чем ласты склеивают. А ты, смотрю, торопишься на тот свет ударными темпами? Пару лет за месяц?

— К-какая передозировка?.. — Ага, проняло. Всё-таки нормальная девочка, и страх перед наркотиками тоже имеется, как и положено. И умная. Оценила своё вчерашнее состояние, где-то уже видела наркотическую ломку и сопоставила оба события. — Я ничего такого не принимаю. Я вообще наркоту не пробовала никогда и не буду.

— Ты её уже попробовала. То, как ты вчера соблазняла парня, и что ты чудила по дороге сюда — для таких, как мы с тобой, считай тот же героин. Доза требуется постоянно и всё больше и больше. Сначала ты станешь прыгать из постели в постель, потом тебе захочется ощущений поострее. Возможно, БДСМ или разных однополых извращений. А половые извращения потому и называются извращениями, что идут поперёк природы. Как маятник. Ты со своими способностями в состоянии уговорить и сломать любого, приход от такого нетрадиционного секса сильнее — это как кокаина повышенной чистоты нюхнуть, зато и ломка страшнее. И срочно нужно увеличить дозу. Причём удовольствия секс уже не приносит, но если ты не переспишь с несколькими парнями за день, то будет примерно то же состояние, как сегодня ночью. Кончается, как и у любого наркомана: в какой-то момент или организм не выдержит, или, не успев отыскать очередную дозу, повесишься. Ну как? Выпустить тебя отсюда? Судя по твоему резвому старту, хватит тебя на два-три месяца жизни развратной шлюшки, гуляющей по рукам за новую дозу, а дальше — мучительная смерть. Думаешь, ты первая, кого я встречаю, а потом хороню?

Сгущаю краски, конечно, но зато смотрю — проняло. Алиса аж побелела. Продолжить разговор не получилось, так как девушку скрутил новый приступ. В чём-то даже тяжелее прошлого, но, к счастью, короче. А ещё девушка всё время оставалась в сознании, и почти обошлось без отвара — я дал всего четверть порции. В следующий раз, думаю, его можно вообще исключить.

Когда закончились судороги, Алиса вытянулась под одеялом — и заплакала.

— Игорь… Это теперь со мной навсегда так?

Я сел рядом, осторожно погладил ладонью по волосам, и еле касаясь губами, поцеловал в лоб.

— Вот скажи, сколько мне лет?

— Ну… тридцать… наверное… — осторожно и не понимая, к чему всё, ответила Алиса.

— Мне шестьдесят четыре. И стал я таким, как ты в двадцать один. Впервые попробовал соблазнить жертву — в двадцать два. Но, как видишь, жив ещё.

В её глазах загорелась надежда… Наверное, потому я и ввязался в это дело? Вот также смотрели на меня в девяносто седьмом глаза Николетт, с которой мы познакомились в пригороде Лиона. Только она уже не могла соскочить с иглы, периоды ясного сознания, когда девушка ещё могла себя контролировать и понимать, чего творит, становились всё короче. Она попросила меня тогда — я не смогу покончить с собой, добей меня ты… и смотрела с радостной надеждой, когда я спускал курок. Хотя о чём я? За десятилетия у меня скопилось так много скелетов по шкафам, что можно оправдать ими любую свою прихоть и поступок.

— Для начала, я скажу тебе, что ты делала неправильно. Ты уехала из города после скандала, когда соблазнила своего учителя. До этого я нашёл довольно тёмную историю, якобы было изнасилование, которое замяли. Это была тоже ты и парня спровоцировала ты? — Алиса медленно кивнула. — Две дозы за короткий период, причём чисто за счёт своих способностей суккубы. Дальше ты приехала сюда, по дороге обеспечила своё финансовое положение. Соблазнить какого-то богатого мужика, затрахать его до беспамятства, а дальше обчистить и сбежать. Стоп, — я заметил, как она то краснеет от стыда, то бледнеет от страха: разврат и её кражи выплыли наружу. — Я не святой и не полиция, меня это не волнует. То есть не одобряю и считаю плохим поступком, но в данной ситуации нас это не касается. Проблема в том, что в твоём случае для тебя это было… ну как если бы ты на ходу закидывалась небольшой дозой того же кокаина, поддержать организм в тонусе. Заодно усиливая привычку. Вдобавок постоянный кайф складывался с прошлыми немаленькими порциями.

На самом деле именно эти мелкие инъекции энергии — быстрый секс и умеренное разочарование от кражи — её и спасли. Поддержали эйфорию небольшими дозами, без ударной ломки структуры организма. Но девушке этого точно знать не нужно. Особенно сейчас. Алиса сникла окончательно. Все её мысли можно было прочитать у неё на лице. Ох, какая ты ещё ребёнок. Не физическими возможностями, в душе. Тебе всё ещё хочется романтики, вздохов при луне и нежного мальчика, для которого ты в постели будешь любимой и единственной. Наверное, из-за этого тебя и надо попробовать спасти. Будь ты старше и опытнее, я, скорее всего, вызнал бы место ритуала и потом сыпанул тебе в тарелку яду. Какая, кстати, сволочь, тебя в это дело затащила? В то, что Алиса нашла место силы и провела ритуал сама, я теперь не поверю. Нет в ней пока ещё той взрослой меры эгоизма и цинизма, чтобы хотя бы подсознательно согласиться на исполнение желания любой ценой и переступив через мораль.

— Так, не раскисать. Монашку из тебя никто делать не собирается, так что уходить в монастырь тебе рано. Или предпочитаешь мужской монастырь? — шутка вышла грубоватая, но девушка невольно хихикнула. — Посмотри на меня. Живу, радуюсь, ухаживаю за девушками и пока ещё не скурился. Но условие для этого должно быть одно. Разум для того человеку и дан, чтобы контролировать инстинкты, а не наоборот. Да, особенность нашего с тобой организма, что без секса именно с применением наших способностей мы не можем. Считай это как лекарство. Кому-то инсулин нужен, нам вот это. Сумеешь колоть себе не больше, чем нужно для жизни — всё остальное время сможешь жить как обычный человек. И встречаться, и целоваться, и провести ночь в чьих-то объятиях с приятным продолжением. Даже гриппом болеть, — я невольно вспомнил свою зимнюю простуду и скривился, Алиса же на это улыбнулась. — Зря смеёшься, зарабатывать на жизнь придётся как обычному человеку. Не сумеешь удержать свои инстинкты в узде, решишь заработать через постель, для сукубы же секс — это естественно — сорвёшься. И тогда, как я и предупреждал. Причём для тебя это особенно актуально. Вчера ты умудрялась подстраивать под жертву свой внешний вид, а это признаки довольно поздней стадии и сильной зависимости. Это означает одно: твой организм к наркотику имеет повышенную восприимчивость. В общем, выбирай.

— Я… — она сглотнула, но сумела ответить. — Я постараюсь.

О том, что мне понадобится уехать, я сообщил Алисе в воскресенье вечером, когда уже закончил собирать сумку в дорогу.

— Ты останешься одна на несколько дней. Думаю, дней пять, но не больше недели.

— Как останусь? — растерялась Алиса. — Где останусь?

— Здесь останешься. В моей квартире. У тебя ещё неделю, а то и две приступы будут. Хотя и не так тяжело, как в пятницу. Всё равно лучше сидеть дома. Продукты я купил, холодильник забит. Хватит на месяц. Лекарства приготовлю вместе с инструкцией, как ими пользоваться. Да, и вот ещё.

Я быстрым движением застегнул на руке у девушки браслет, к которому был закреплён стальной тросик. Специально мастерил конструкцию всё утро.

— Это ещё что? — разозлилась Алиса, голос мгновенно заледенел. — Как собаку решил привязать?..

— Нет. Считай страховка. Тросик на ролике, длины хватит ходить по всей квартире, но выйти ты не сможешь. На самом деле я понимаю, что при желании ты разберёшься в замке и его снимешь. А потом уйдёшь. Но сделать это ты сможешь только в ясном сознании. И это будет именно сознательное решение уйти. Зато тросик удержит тебя, если во время приступа начнётся помрачнение сознания, жажда, и ты попробуешь выйти из квартиры за новой дозой. Если уйдёшь — искать не стану, выплывай сама. Москва — город большой, второй раз мы не встретимся. Так что снимать тросик не советую.

Я не святой, и если Алиса уйдёт — всё равно её найду и прикончу, способы есть. Алиса оказалась девочкой умной, я даже не ожидал.

— Ты хочешь меня проверить, — негромко сказала она. — Я тогда решила стать другой… от боли или потому что и в самом деле, как и ты, не хочу приносить страдания. Да? Но ты мог просто оставить меня одну. Присмотреть со стороны. А ты едешь в мой город. Я слышала, ты заказывал билет на самолёт до Ижевска. Но там тебе нечего делать. Что ты хочешь узнать про меня в Воткинске? Я тебе не врала, я всё рассказала.

— А я и не собираюсь проверять твои слова, — пожал я плечами. — Мне надо разобраться, как ты превратилась. И это крайне важно нам обоим. Если повезёт — это был природный маг, который очень хотел себе послушную любовницу и попробовал создать из тебя рабыню.

— Если повезёт? — оторопело посмотрела на меня Алиса.

— Ты, смотрю, решила вникнуть в суть дела? Накачала себе на телефон книжек в жанре городского фэнтези. Ничего, будет чем на неделе заняться. — Алиса покраснела и смущённо отвела взгляд. — Все эти сказки — выдумки они и есть. Нет в нашем мире никаких чародеев, вампирских кланов и прочего. Хотя нет, вампиры иногда встречаются, мерзкие твари. Они пьют не как мы секс, а кровь и убийства, а потому заканчивают быстро. Ловят как маньяков или просто убивают. Всё остальное невозможно, магия из нашего мира ушла тысячи лет назад. Но как рассказывал мне один умный и знающий человек, иногда рождается ребёнок с настоящим даром. Один на несколько миллионов. В эпоху магии это стал бы очень крутой колдун, у нас же его дара может хватить на одно настоящее волшебное действие.

— Так было с тобой? У тебя лицо дрогнуло.

— Да, — поперхнулся я, воспоминание о Маше пришло не вовремя… но как это, чёрт возьми, до сих пор больно. — И не спрашивай больше, — резко оборвал я девушку. — Не твоё дело. Человек может даже не знать, что он делает, провести нужный ритуал, а на выходе получить демона. Дар, кстати, после этого выгорит, и можно про него забыть. Вариант второй — хуже. На Земле ещё остались места силы, что-то вроде природных аккумуляторов магии. Их немного, но энергию оттуда можно использовать для ритуала. Одна проблема: эти места могут рождать не одних демонов и вампиров, но и тварюшек пострашнее. Только в нашем бедном магией мире эти твари обречены. Если не найдёт себе батарейку…

— Мы… ты и я… — побледнела Алиса.

— Да. Такие, как мы с тобой, наверное, последние на Земле, кто в состоянии производить магическую энергию. Если твоё второе рождение случилось как раз в месте силы, и там появится какая-то тварь, то по энергетическому оттиску она тебя где угодно найдёт и попробует сделать рабом. Ну и меня заодно. Так что в наших общих интересах разобраться, в чём дело — шкурный интерес, и как можно быстрее. Если какая-то тварь появилась и нас ищет, вряд ли она полетит самолётом. У нас будет фора по времени, я хотя бы смогу понять, что там, и мы успеем подготовиться.

— Тогда езжай, — решительно сказала Алиса. — Я обещаю, я без тебя справлюсь. И дома справлюсь, и со своей зависимостью.

— Молодец. Тогда счастливо и на неделю.

Спускаясь, я подумал, что эта девушка начинает мне нравиться. По крайней мере, характер боевой, да и человек она вроде неплохой. А насколько хороший, мы проверим. Она, конечно, вроде бы о себе вкратце рассказала, с рассеянной в Паутине информацией её рассказ совпадает, но, как говорится — доверяй да проверяй.

Когда я вышел из подъезда, в окружающем пространстве уже чувствовался вечер. Солнце висело над горизонтом багровым шаром, люди гуляли по улицам вроде неторопливо, по выходному, но какое-то напряжение — завтра рабочая неделя — уже в их фигурах ощущалась. Прежде чем вызывать такси, надо было закрыть некоторые вопросы дома, поэтому я сначала позвонил нашему генеральному:

— Антон Павлович, добрый вечер. Вам удобно говорить?

— Да. Что случилось, Игорь?

— Можете Миле дать премию, у неё прямо нюх. Не зря она просила документы подписать позавчера. В общем, у меня форс-мажор. Срочно надо к родне. Сестра позвонила. У неё крестница, семнадцать лет, связалась с дурной компанией. Вовремя вроде бы спохватились, но лучше бы ей от этих людей на месяц-другой уехать за пару тысяч километров. И чем быстрее, тем лучше. Мы решили, что она к нам в институт поступать поедет, и соседям железное объяснение, что уехала, и девочке не так чтобы в открытую руки выкрутили. Договорились, что я её забираю, а для этого срочно лечу туда. Но это самолётом, потом доехать из Челябинска до дома, день там и также пара дней обратно. В общем, я на неделю выпадаю. Готов взять отпуск за свой счёт, а документы прямо счас подъехать и подписать.

На моё удивление Антон Павлович решительно ответил:

— Знаешь, Игорь, вот реально судьба. Во-первых, никаких за свой счёт, тем более у тебя какое-то время иждивенец жить будет. Во-вторых, устроим твоему заму крэш-тест. Сам не так давно предлагал парня проверить? Вот и проверим. Завтра я ему скажу, что он официальное и.о. начальника отдела, пока ты в командировке. С правом подписи и прочим. Лёша всё и подпишет. И я хотел попозже поговорить, но раз уж повод. В общем, всё-таки решили, что хватит нам контрольные блоки в Германии и в Америке покупать. Тем более, мы их потом ещё и перепаиваем. Невыгодно. Недавно было собрание акционеров, строим свой цех, будем собирать свои с нуля. Тебе хотели предложить место начальника производства, а Лёшу поставить инсталлятором. Ну как? Согласен? Возьмёшься?

— Мда… Несколько неожиданно, Антон Павлович, но может быть и вы правы. Давайте, как вернусь, там и отвечу, хорошо?

— Всё, договорились. Лети.

Повесив трубку, я в задумчивости пошёл пешком и прошагал, кажется, почти квартал. Да уж, выверты судьбы. Я-то готовил Лёшу, чтобы понемногу передать ему дела, а самому исчезнуть, и так лишнего уже на одном месте засиделся. Но тут предложение это… И в самом деле интересное дело предлагают, да вдобавок мы с этими системами вообще будем первыми в стране. И как я понимаю, не только я разглядел, что это пока мы просто аналог сделаем, через год-другой мы вообще по целому направлению промавтоматики чисто российское производство развернём. Вместо покупок за рубежом. Для меня, который родился и рос в СССР, это — не пустой звук. А раз идею готовы поддержать на уровне акционеров холдинга, деньги и связи на продвижение нам выделят. Не добиться успеха в таких стартовых условиях будет просто стыдно. Второе — на ближайшие месяцев пять на мне повиснет Алиса, которую надо будет хотя бы немного научить себя сдерживать. Заодно обеспечить каким-то фундаментом, чтобы она потом могла начать самостоятельную нормальную жизнь, не вляпавшись в криминал. И всё это тоже лучше делать в спокойной обстановке, а не в бегах. Так что предложения я приму… После того как вернусь из Воткинска.

День третий

В разъездах

Ижевск встретил неожиданной грозой и дождём. На подлёте нас здорово начало трясти, под крылом всё заволокло сплошным облачным покровом, я вообще испугался, что могут отправить на резервный аэродром. Это изрядно подпортило бы мне планы. Рассказ Алисы, каким маршрутом она ехала от Воткинска до Москвы и где останавливалась, подкинул мне одну идею, которая сначала нуждалась в проверке, а потом и в подготовке. Обошлось. Когда мы сели, грозовой фронт ещё только подбирался к городу.

Наркоман, у которого останавливалась Алиса, пока неделю была в городе, оказался ещё жив… если это так можно было назвать. Молодой парень, двадцать пять всего, а выглядит уже дряхлой развалиной. Коптить небо ему ещё год-полтора при самом удачном раскладе, и никакая терапия уже не спасёт. Увы, тут я ошибиться не мог, ибо проверил дурака заодно своими способностями. Идиот, спустивший жизнь под откос собственными руками. Интерес к девушкам у такого не могла разбудить даже суккуба, поэтому Алиса ему просто платила денег за ночлег. Но ещё сохранилось воздействие на подсознание, куда суккуба, пусть и невольно, впечатала свой след уже тем, что находилась рядом в активной фазе. Как сохранилось и напряжение между разбуженной похотью дикого мужского либидо, которое требовало завалить, подмять под себя самку — и организмом, разрушенным наркотиком и ни на что не способным. Пока он мне не нужен, но потом может и пригодится: если придётся разбираться с местом силы. Если мне понадобится жертва — в ближайшие пару месяцев я в любой момент доведу парня до самоубийства. Совесть меня при этом мучить не станет. Большинство древних алтарей запускается от человеческой крови, и как ни цинично, но лучше для этого использовать такой вот расходный материал, чем пострадает случайный прохожий.

Вторая намеченная встреча прошла тоже «на ура». Молодая журналистка, с которой мы были знакомы заочно, по соцсетям. Легкомысленное создание из той части молодёжи, которая считает себя продвинутыми современными гражданами мира, свободными от замшелости традиций и глупостей старшего поколения. Мы умнее всех, бери от жизни всё и не тормози. Неудивительно, что наша первая в жизни очная встреча, прогулка вдоль набережной пруда и вечер за кофе в кафешке закончились бурным сексом у неё дома. Не пришлось даже пользоваться способностями, хватило обычного знания людей. И когда я утром уезжал в сторону Воткинска, девица провожала меня как лучшего друга. Заодно убедила себя, что я крутой московский независимый журналист, ведущий расследование — как в американском кино. Если повезёт, то и ей чего-то перепадёт из информации, репортажик сделает, может, тоже прославится…

То ли девица попалась и впрямь какая-то неугомонная, то ли из-за своего характера и принципов «секс на стороне для любви не измена» парни очень долго её обходили стороной, но загоняла она меня знатно, почти не дав поспать ночью… Сказать кому — обсмеют. Хотя может быть дело в том, что у нас был чисто механический процесс. Я девицу куда только можно драл как опытный любовник, она меня пользовала словно механический тренажёр для физиологического удовлетворения. Встретились два кролика, попрыгали и разбежались два животных, не особо обременённых разумом. Девице этого хватило, именно такую «любовь» она и считала нормальной, а на моё мнение, что секс обязательно должен сопровождаться человеческим чувством, ей было плевать. Зато в перерывах между сексом девица вывалила мне на голову все городские сплетни за последний месяц и ворох прочей информации, даже подталкивать не пришлось. Знай направляй болтовню в нужное направление и выцепляй ту часть, которая нужна тебе.

В итоге почти всё дорогу от Ижевска до Воткинска я самым бессовестным образом отсыпался. Проснулся, когда автобус уже въехал в город. Воткинск мне понравился. Сначала довольно долго шёл частный сектор с уютными ухоженными домами, причём разнобой стилей и годов постройки от советских времён до современных коттеджей только добавлял очарования. Дальше всё чаще стали попадаться двух- и трёхэтажные дома, но по большей части или старинные девятнадцатого века, или сделанные под старину. Лишь ближе к центру встретились дома советской постройки или уже после двухтысячного года и парочка торговых центров. Но всё равно они как-то хорошо вписывались в общее впечатление, не казались чужими, как это часто бывает в небольших городах. В таком месте я, наверное, хотел бы жить… Но увы, мне в силу моей природы подходят большие мегаполисы-миллионники.

Соцсети — великая штука. Можно узнать о нужном человеке очень много, ни разу не увидев его вживую. Особенно с поправкой на общее наплевательство на информационную безопасность. И даже если ты сам о себе выкладывать информацию не спешишь, тебя сфотографируют приятели, расскажут какие-то знакомые или просто любители сплетен. Потому про учителя, которого соблазнила Алиса и которого со скандалом выгнали из школы, я знал достаточно. Включая то, где он сейчас работает грузчиком и как его можно найти.

Перехватил я цель в небольшом кафе, где мужик каждый раз обедал. Поморщился уже с порога, запах тут ещё тот был. Маленькая не очень чистая забегаловка, зато недорогая, и всем здесь на соседа плевать. Чуть задержавшись у входа. обшарил забегаловку в поисках цели. Нужный мне человек сидел за столиком в самом дальнем углу. Он был ниже меня, сухой, жилистый, и похоже очень сильный. Мужик же, после того как его выгнали из школы, пошёл работать грузчиком. Наверное потому светло-русые волосы на голове были спутаны, и в них торчали щепочки и какой-то мусор. Всё это было и в его русой бороде, которой, кстати, на старых фото не было — в школе он её брил. Перед тем как подойти, я издали всмотрелся в его лицо и думал: «Что он сейчас за человек, не сломался ли?» Лицо его, с покатым назад лбом, тонким горбатым носом и решительными, крепкими губами, было мужественно и красиво, и до сих пор не утратило внутренней силы. Не сломался, годится. В несколько шагов я оказался рядом и подсел за столик — стулья и столы здесь, такое ощущение, не мыли со дня открытия. Не дожидаясь вопроса «чего надо» сказал:

— Здравствуйте, Юрий Максимович. Меня зовут Игорь. Я хотел бы с вами поговорить про Алису. Нет, я не журналист, я её знакомый, и Алисе нужна помощь. Она вляпалась в очень серьёзные неприятности.

Я показал ему фотографию Алисы, как она лежит на постели — сразу после приступа у неё вид краше в гроб кладут. Причём на фото была напечатана дата съёмки. Отлично, линию поведения выбрал самую верную. Просто с незнакомцем этот двадцатисемилетний мужик говорить особо не станет. Но сейчас я пользуюсь своими возможностями эмпатии на полную катушку. На упоминание про Алису отреагировал закономерно, в глазах злость, невольно сжал кулаки. Видимо, допекли его, особенно всякие журналюшки и любители сенсаций, да и со скандала прошло не так чтобы много времени, четыре месяца всего. Но стоило узнать, что у его ученицы серьёзные проблемы и ей нужна помощь — готов слушать. Всё-таки я был прав, тот самый тип, наставник от Бога, и в школу пошёл работать по призванию. Не зря именно в это суккуба и ударила.

— Хорошо. Я вас… выслушаю.

— Если позволите — не здесь. Давайте пройдём в парк Чайковского. Это недалеко, и там достаточно людно, чтобы вы… меня не опасались. Но и не будет лишних ушей.

В парке мы заняли свободную скамейку на берегу реки. Прежде чем начать разговор, не обращая внимание растущее нетерпение собеседника, я сначала с какое-то молча следил, как в реке утки плавают и разбивают на воде солнечные зайчики. Как бы размышлял, с чего начать. Мой собеседник не выдержал первым.

— Итак, раз уж вы просто Игорь, меня можно без отчества. И во что вляпалась Алиса? Вид у неё… наркотики? Она тогда резко сбежала из города после… скандала.

— Несколько сложнее. Для начала, Юрий, хотел бы сказать, что вы зря себя корите до сих пор. На самом деле в вашей связи с Алисой вы не виноваты вообще. Как и во всём остальном.