Препод 4 (огрызок)

— Неужели они правы, и мы тоже ледяные твари? Такие же, как там? — она кивнула в сторону еле видимых на горизонте горных пиков.

— Вы люди, — с некоторой злостью ответил я, — я уже говорил вам это.

— Но собаки…

— Наплюйте на собак, это просто особенность вашего дара.

Тут я посмотрел на замерших ашек, язвительно поинтересовался:

— А вы чего стояли? Испугались этих искателей?

Кто-то стыдливо отвёл взгляд в сторону, показывая, что я прав, но Бари вдруг громко сказал:

— Нет, мы готовились по ним ударить, если они решат напасть.

«Не врёт», — понял я, столкнувшись с прямым и уверенным взглядом юноши.

Трое его друзей стояли рядом с ним и, похоже, были не менее решительно настроены.

— Молодцы, — похвалил я их.

Затем сурово оглядел обе группы:

— Запомните, вы все с одной школы, то есть колледжа. Не важно, какие у вас разногласия или претензии между собой. Вне его вы должны друг другу помогать. Поняли меня?

— Поняли, — пробурчали студенты негромко.

Эти искатели уже скрылись где-то за деревьями, редкие случайные свидетели тоже поспешили исчезнуть, оставались только мои студенты, я, капитан стражи и чиновник. Собственно, он ко мне и подошёл.

— Барон, пока не случилось ещё чего-нибудь, настоятельно прошу ваших учеников увести из города.

— Не получится, — покачал я головой, задумчиво глядя на проглядывающую сквозь деревья реку, — нам магии не хватит, чтобы на нашем летающем корабле вернуться. Надо отдохнуть и восстановить силы.

— И куда я должен вас поселить?

Второй раз за наше знакомство маска невозмутимости треснула на лице чиновника. В этот раз за ней проглянуло отчаяние.

— Просто укажите трактир или постоялый двор, где мы можем расположиться, а заплатить за постой я деньги найду, — уверил я мужчину, отчего тот немного оправился от потрясения и, тяжело вздохнув, задумался.

— Господин Фатол, — капитан стражи бочком-бочком подвинулся к работнику магистрата, — а что если в трактир тётушки Мари?

Я посмотрел на него, и тут мне пришла в голову мысль. А где, собственно, сопровождавшая моих студентов стража? Почему они не вмешались в начинавшийся конфликт? Ни одного стражника я в обозримом пространстве что-то не наблюдал. Неужели самовольно бросили студентов, игнорируя приказ начальника? Какое-то странное поведение для служивых людей. Видать, капитан тоже так подумал, поэтому и полез к Фатолу с подсказкой насчёт постоялого двора. Хотел, наверное, загладить плохое впечатление о своих подчинённых.

Брови чиновника взлетели удивлённо, стоило ему услышать название, но спустя секунду он глубокомысленно хмыкнул и кивнул:

— А ведь верно, там и места на всех найдутся.

— Дорого, небось? — прищурился я.

— Да нет, это Заречный район, недалеко, кстати, от пустыря, про который я говорил, — ответил Фатол, — бедная часть города, не буду скрывать, но, по крайней мере, покой горожан вы там не нарушите.

Был в его словах какой-то подвох, печёнкой чуял, но вариантов немного, да и с местной властью конфликтовать в мои планы не входило, поэтому я согласился. Ну а как, не в парке же нам на ночёвку устраиваться.

Недалеко от нас как раз был мост на тот берег, и, перейдя, мы пошли по дороге вдоль реки, вниз по течению. Тут ещё был нормальный район, хотя главные улицы мостили уже не камнем. Вбивали в землю вертикально короткие брёвна, которые, по мере сгнивания, меняли. Похожая технология, если вспомнить историю, была и на Руси, в том же Великом Новгороде делали раскопки. Ну а что, леса рядом много, почему бы и не использовать.

Домишки тоже были слегка попроще, но добротные, часто двухэтажные, с первым нежилым этажом. А вот когда мы добрались до пустыря, Капитан, что нас сопровождал, остановился. Мы замерли тоже. Дорога обрывалась, упираясь в крепкую металлическую ограду, надёжно отгораживающую жилую часть района от пустыря.

— Дальше я с вами не пойду, — словно извиняясь, чуть виновато произнёс Вардан, — мне ещё возвращаться, а ночью я через Плешь один не пойду.

— Плешь?

— Так называют это место, — ответил капитан, — да сами увидите, там до сих пор не растёт ничего.

А вот это был уже звоночек. Одно дело — просто прорыв тварей, а другое — земля, резко переставшая родить. Значит, действительно, колдовство было сильное.

— А нам-то ничего не грозит?

— Вы маги, — отмахнулся Вардан, — вам не страшно.

Делать нечего, попрощались с ним, зажгли шариков света побольше и, выйдя за забор, пошли по пустырю в указанном капитаном направлении.

Тьма накрывала окрестности густая и плотная, наши световые шары пробивали буквально на пару десятков метров, и из темноты то и дело выныривали остатки старых каменных строений. Здесь, похоже, была не только школа, но и район для богатых. Но твари не могли разрушить здания. Если только это был не ледяной червь, но в черве я сильно сомневался. Нет, что-то тут было другое. Надо будет при свете дня наведаться и всё внимательно изучить. А пока, как можно быстрее добраться до этого трактира тётушки Мари, а то даже мне было малость жутковато в этом месте, что уж говорить про студентов, жмущихся всё ближе друг к другу и ко мне.

Мысли о том, что райончик, куда мы сейчас направляемся, не просто бедный, а, как бы так помягче сказать — неблагополучный, стали закрадываться ещё по дороге, а известие, что по ночам стража туда не ходит, укрепило в этой мысли окончательно. Но бог мой, реальность превзошла все ожидания. Сразу за пустырём начинались самые настоящие трущобы.

Нас встретили кое как сколоченные, покосившиеся лачуги, тотальная замешанная ногами грязь вместо дорог и пропитые, абсолютно бандитского вида рожи местных жителей.

Уличных фонарей тут отродясь не бывало, поэтому мы продолжали подпитывать заклинания света, освещая путь, и то и дело выхваченные из темноты представители местного населения, подслеповато щурясь, медленно расползались с нашего пути, забираясь обратно в темноту.

Мне кажется, пока мы шли, я увидел буквально всех представителей общественного дна, какие только существовали. Старые шлюхи с отвисшими сиськами, одутловатыми, распухшими от пьянства лицами, часто украшенными фингалами. Запойные алкоголики, пьяно храпящие прямо в грязи на обочине. Калечные нищие в рванье, покрытые язвами и струпьями, щерящие беззубые рты. И, конечно, паразитирующий на всём этом криминал. Подростки, напоминавшие повадками крыс, следившие за нами из укрытий, только и думающие, что стащить, украсть и, конечно, взрослые, часто со старыми безобразными шрамами, вооружённые до зубов, с взглядами хладнокровных убийц, смотревшие на нас, как голодный на ресторанные блюда.

От нападения, думаю, их останавливало только понимание, что мы маги и заливавший окрестности свет наших заклинаний.

«Ну, Фатол, ну, удружил, — со злостью подумал я, — и капитан хорош тоже, в такую клоаку нас завёл».

Но деваться было уже некуда, и, найдя персонажа поадекватней, я спросил:

— Уважаемый, а как пройти к трактиру тётушки Мари?

Впрочем, насчёт адекватности я ошибся. Тщедушный мужичок только дико округлил глаза и с протяжным «А-а!» убежал от меня в темноту.

Помощь пришла с неожиданной стороны.

— Вам трактир нужен? — звероватого вида, бородатый и, для контраста, видимо, налысо бритый бандюган возник словно из ниоткуда, сплюнул наземь, с ожиданием замер.

— Да, конечно, — кивнул я, разглядывая колоритного персонажа, — переночевать.

Тот внимательно оглядел нашу процессию, чуть задержавшись взглядом на Ланике и остальных девушках, махнул рукой.

— Идите за мной.

Пока мы шли, поминутно харкавший мужчина то и дело интересовался, кто мы, зачем, почему сюда. Интерес этот был явно не спроста, поэтому я сразу обозначил, что мы не просто группа туристов. Я профессор магии, это мои студенты и вообще, капитан городской стражи знает, что мы здесь. И у нас есть хороший знакомый в магистрате.

— Студентики, значит, — как-то неприятно хохотнул бандит, — на практику? Видел я как-то вашего брата. Не здесь, правда, в столице.

Какой-то чересчур осведомлённый товарищ нам попался, всё-то знает, всё-то видел.

— Вообще мы тут по работе, — поправил я, — у нас с магистратом кое-какие договорённости. Думаю, завтра встретимся с бургомистром.

— Ну да, ну да, — покивал тот.

Тут лачуги закончились, и мы вышли к приземистому, широкому, с соломенной крышей двухэтажному зданию. Почерневшие стены его кое-где держали подпорки из брёвен, но это всё равно было лучше и основательней любого другого местного жилья.

— Вот мы и пришли, трактир тётушки Мари, — широким жестом объявил бандит.

— Спасибо, — кивнул я.

— Не за что, — хохотнул бородач и, не прощаясь, пошёл куда-то в сторону, быстро теряясь в темноте.

Молчавшие всю дорогу студенты поозирались с опаской, а затем Полдарк, поёжившись, уточнила:

— Профессор, а мы точно должны здесь оставаться?

— Ну, других вариантов у нас нет, — пожал плечами я, — кроме как в поле за воротами куковать до утра. Нет, думаю, здесь всё будет нормально. Заплатим за ночлег, может даже чуть сверху докинем, чтобы не беспокоили, и спокойно утром уйдём. Заодно я эту самую Плешь хочу осмотреть.

Внутри трактир полностью соответствовал своему внешнему виду. Старая, изрезанная ножами, с въевшимися намертво пятнами мебель, чадящие светильники, едва разгоняющие полумрак помещения, и мутные личности, дружно уставившиеся на нас. Не знаю, что за тёмные делишки обсуждали эти господа, если можно их так назвать, но явно по большей части из них просто-таки горючими слезами плакала виселица.

Всего в обеденном зале (в котором обедать я не стал бы никогда в жизни, даже помирая с голоду) находилось десятка полтора посетителей, из которых в относительном адеквате было десять, остальные пятеро находились в отключке, кто лицом на столе, кто под столом, обрыгав всё вокруг, один и вовсе откинулся на лавке назад, затылком уперевшись в пол. Ещё двое то ли спали в уголке у стены, то ли туда оттащили трупы. Я так и не смог определиться точно.

Подойдя к трактирной стойке, за которой стояла тучная женщина в засаленном передника, флегматично что-то жующая, я поздоровался и спросил:

— Тётушка Мари?

Та лениво посмотрела на меня и, прожевав, буркнула:

— Чё хотел?

Восприняв это за подтверждение, я показал на студентов за спиной:

— Нам бы комнаты на всех, переночевать.

— Каждому по комнате? Стока нет, — ответила хозяйка трактира, с шумов втянув ноздрями воздух.

Затем повернулась к дверному проёму за спиной и заорала так, что я вздрогнул.

— Марша, чтоб тебя, дура тупая, опять бифштекс спалила⁈

Откуда-то изнутри ойкнули, что-то задребезжало, затем с грохотом упало.

— Корова неуклюжая, — ругнулась на это трактирщица, а в проёме показалась, видимо, эта самая Марша, оказавшаяся, достаточно молодой девахой в простом платье и не очень чистом переднике, несущая на вытянутых руках тарелку с чем-то чёрным на ней.

По виду это было практически несъедобно, но хозяйку заведения это, похоже, не смутило.

— Бифштекс! — снова проорала она на весь зал, заставив вздрогнуть повторно.

Поднявшись из-за одного из столов, фигура в плаще и капюшоне молча подошла, взяв тарелку, принюхалась.

— Подгорело, — послышался из-под капюшона недовольный мужской голос.

— Подрумянилось слегка, — не согласилась трактирщица.

— Румяна те углём рисовали, — буркнул тот в ответ.

— Кружка пива за счёт заведения, — неохотно ответила женщина.

— Согласен.

Это произнесено было так быстро, что я понял — ради этого весь диалог и затевался.

Вновь у стойки мы остались одни, и я продолжил разговор:

— Нет, каждому по комнате не обязательно, можно по двое, по трое, нам просто ночь провести, можно без изысков.

Тут трактирщица весело заухала, и я понял, что она смеётся. Вытерев глаза передником, она ещё разок гыгыкнула, произнесла:

— Изыски. Насмешил. Ладно, будут комнаты. Но ответственность за жизнь и здоровье посетителей трактир не несёт, поэтому беру немного, за все два серебра.

Пожалуй, и правда, это была небольшая плата за всю нашу толпу. Разве что смутила ремарка, сказанная скучным тоном, про ответственность. Чувствовалось, что текст заученный. Явно не экспромтом ради нас выдавалось. А это значит, что жизнь и здоровье тут действительно могут пострадать.

— Комнаты запираются? — уточнил я.

— Засов изнутри, — кивнула хозяйка, — и ставни на окнах тоже лучше закрыть.

— Учту, — кивнул я.

После этого, покинув место за стойкой, она проводила нас на второй этаж, где в нашем распоряжении оказались целых восемь комнат. Кроватей с матрасами, набитыми сеном, там было по две всего, но Мари буркнула, что можно и на полу поспать. Признаюсь честно, взглянув на эти клоповники, я тут же захотел на пол. Кто там жил в этом сене, проверять совершенно не хотелось, наоборот, чесались руки пройтись очистительным огнём, выжечь заразу.

С грехом пополам поделившись, мы разместились. Я напоследок прошёл, проверил, что у всех двери закрыты, и запер свою.

— Ну, будем надеяться, что ночь пройдёт спокойно, — пробормотал я, плюхаясь на расстеленный на полу плащ.

Но надеждам моим не суждено было сбыться.

* * *

Просыпался я почему-то очень тяжело. Тело ломило, во рту чувствовался какой-то кислый привкус, а голова раскалывалась, как с дикого похмелья. Вот только с моей божественно устойчивостью к ядам его уже давно не бывало. А значит это было что-то другое.

Чуть было не застонал, но тут услышал незнакомые голоса и задавил стон в зародыше, замирая и прислушиваясь. Головная боль отступила на второй план, стоило мне разобрать, о чём говорили неизвестные.