Потрясенный любовью

* * *

Пять часов сна были именно тем, в чем Кайли так нуждалась, чтобы встретить день с новыми силами и вернуть свой обычный оптимистичный настрой. Ну, пять часов сна и ледяная бутылка импортной колы. Сахар и кофеин, детка… завтрак чемпионов.

Особенно в сопровождении лукового хлеба, намазанного полутонной сливочного масла.

Она успела встать со своей мятой постели, снять крышку с содовой и опустить хлеб в тостер, прежде чем ее бывший гость впервые появился в доме.

Она не была уверена, скрывался ли он в гостиной, как статуя, которой был вначале, или проверял герметичность подвала. В любом случае, в один момент кухня была в ее распоряжении, а в следующий — бабах! мгновенно появилась гаргулья.

Ладно, он был в человеческой форме, но все равно его манера передвигаться бесшумно продолжала пугать ее, особенно если учесть его габариты. Если она не могла пройти по скрипучему старому деревянному полу в своих супермягких пушистых носках без шума, то он точно не должен был этого сделать. Это лишь доказывало, что в мире действительно нет справедливости (она подозревала это с пяти лет, когда воспитательница в детском саду разрешила Ари Милнеру играть с деревянными кубиками, хотя Кайли явно взяла их первой).

К счастью, у нее было хорошее периферийное зрение, иначе она уронила бы свою содовую, когда он заговорил, и ей пришлось бы убирать осколки разбитого стекла на пустой и недостаточно насыщенный кофеином желудок.

— Если ты крикнешь мне «Бу!», я не поделюсь своими тостами, — предупредила она.

Даг сделал паузу.

— Что такое тост, и почему я должен хотеть долю?

Мысль промелькнула в голове Кайли за долю секунды — ровно настолько, чтобы она успела подумать, не думает ли он, что она делает ему сексуальное предложение. Ей пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться.

— О, Голиаф, тебе действительно нужно больше гулять. Вот оно. — Она достала еще один кусочек и помахала им у него перед носом. — Это, друг мой, манна небесная, величайший дар, которым мой народ одарил землю. Смотри и учись.

Второй кусочек хлеба присоединился к ее тосту, и она прислонилась спиной к стойке, чтобы дождаться золотисто-коричневой вкуснятины. Даг попеременно молча смотрел то на нее, то на тостер. Он не слишком разговорчив, не так ли?

Несмотря на то, что Кайли забавляла мысль о том, чтобы использовать хлебные изделия в качестве инструмента соблазнения, она должна была признать, что ее реакция на громоздкого монстра в форме мужчины в ее доме не была чем-то вроде посттравматического стресса. Даг остался таким же сексуальным, как она помнила, что само по себе было довольно странно; не потому, что он не был человеком, а потому, что был совсем не в ее вкусе.

Кайли знала свои предпочтения, и они часто ей встречались. Ее бойфренды, любовники и возлюбленные всегда были гиками того или иного сорта, либо такими же компьютерщиками, как она сама, либо фанатиками научной фантастики, либо академиками, как Бран. Ради всего святого, даже несмотря на всю красоту ремейков фильмов о «Звездном пути», ее любимчиком из всего актерского состава был Саймон Пегг.

Его герой в другом фильме, Пол, был самым близким к ее мечте мужчиной на большом экране. Так почему же этот огромный, мускулистый, с каменным лицом и ворчливым голосом громила заставлял ее трусики намокать каждый раз, когда они оказывались вместе в одной комнате?

«Отравление тестостероном, — проворчал ее внутренний голос. — Единственное логичное объяснение. Ради всего святого, открой окно или еще что-нибудь, пока не потеряла контроль и не попыталась его пощупать. Или что еще хуже».

Внутренний диалог настолько отвлек ее, что она чуть не выпрыгнула из кожи, когда тишину разорвал писк тостера. С пылающими щеками Кайли повернулась, чтобы взять пару тарелок из шкафа и, как она надеялась, хорошую горсть своего быстро исчезающего самообладания.

— Я бы спросила, хочешь ли ты масло или сливочный сыр, но поскольку это твой первый тост, ты получишь сыр, — пролепетала она, заглядывая в холодильник. — Это даст тебе возможность хорошенько его распробовать. Ну, полностью. У меня нет в доме лосося. Лично я считаю рыбу отвратительной, особенно на завтрак.

— Ты снова говоришь на идише?

Кайли усмехнулась.

— Нет, это все было по-американски. — Она пододвинула ему тарелку и приготовила свой тост. — Хочешь что-нибудь выпить? Колу? У меня есть и кофе. Я его не пью, но мне показалось вежливым держать его на случай, если ко мне придут гости. У меня есть одна из тех маленьких машинок для капсул.

Даг поднял взгляд от бело-коричневого деликатеса на своей тарелке, чтобы посмотреть на нее. Его рот открылся и закрылся, прежде чем он заговорил.

— По-американски? — Его голос прозвучал довольно неуверенно.

— Да, ты говоришь как человек, которому нужен кофеин, и, по-моему, ты похож на любителя кофе. Подожди.

Она включила кофеварку, которая стояла на столе в основном заброшенная, затем порылась в ящике под ней. Это заняло минуту, но наконец она нашла капсулу K-Cup неизвестного сорта и вставила ее в кофеварку с небольшим удовлетворенным ворчанием. Как будто она могла знать различия между двенадцатью миллиардами сортов кофе в мире. Даг может взять то, что она ему даст, и быть счастливым.

Через несколько минут она передала ему кружку с темной жидкостью, взяла свой завтрак и направилась в кабинет.

— Пойдем, — позвала она через плечо. — Это рабочий бранч. Мы поедим здесь.

— Я не знаком с этим термином. 'Бранч'. Это что-то на идише? — Даг снова устроился в кошачьем кресле и понюхал свой кофе, прежде чем сделать глоток. Кайли решила истолковать его последующее ворчание как одобрение, учитывая, что он тут же глотнул еще.

Ей пришлось рассмеяться над его вопросом.

— Нет, поздний завтрак — это самое вкусное, что только можно получить. Это означает прием пищи между завтраком и обедом, а не по отдельности. — Она откусила кусочек тоста и прожевала, глядя на него. — Знаешь, не обижайся, но быть Стражем — довольно паршивая работа, если ты проводишь большую часть своего существования, заключенный в камень, и никогда не испытываешь таких вещей, как поздний завтрак и тост.

Даг пожал плечами, с явным подозрением разглядывая свое блюдо с кремово-сырной начинкой.

— Мы не заключены в камень, как ты говоришь. Мы становимся камнем. И это причина моего существования. Если я не Страж, то я — ничто.

Она нахмурилась.

— Это кажется довольно суровым.

— Это правда. Стражами не становятся и не рождаются. Мы приходим в этот мир полностью сформированными, и только потому, что нужны для борьбы с Тьмой.

Наконец, поддавшись неизбежному, Даг вгрызся в печеное тесто и заворчал еще громче, чем от кофе. Он снова посмотрел на угощение, на этот раз с гораздо большим уважением. И с жадностью.

Кайли ухмыльнулась.

— Я же говорила, — сказала она и переключила свое внимание на монитор компьютера. Точнее, на тот, что в центре. Ее правая нога начала энергично покачиваться. — Ладно, время собраться или заткнуться.

У нее было ощущение, что комментарий пролетел мимо, потому что у Дага был занят рот, но она уже постукивала по клавиатуре, подбирая нить своей многомесячной переписки с информатором, не явившимся вчера вечером. Пока что он был наиболее вероятной точкой входа в мир, который Уинн описала ей прошлой ночью.

Она подняла глаза, когда Даг заговорил снова, ровно настолько, чтобы заметить, что из-за его первой вылазки в нирвану от тоста не осталось и крошки.

— Мы не обсудили, как будем действовать дальше, — сказал он, его серьезное выражение лица было несколько омрачено кусочком белого сливочного сыра, прилипшего к уголку губ.

Кайли подавила улыбку.

— Думаешь? Тогда как ты назовешь тот марафонский видеочат, который мы провели вчера вечером? Швейная пчелка? Мы обсудили это с Уинн и Ноксом. Остальные ребята сосредоточат свои усилия на поиске оставшихся Стражей и всех выживших Хранителей, которых они смогут найти. Я… то есть, мы… возьмем на себя поиски Иерофанта. Я могу искать так, что у остальных просто не хватит навыков.

Он сердито посмотрел на нее. Ну, знаете, еще сильнее.

— Я помню, что мы обсуждали несколько часов назад, человек. Я говорил о том, что другие Стражи и Хранители ожидают, что мы будем работать вместе, а мы еще не выработали стратегию. — Он откинулся в кресле с чашкой кофе в руке, на его лице каким-то образом уживалось выражение стоицизма и самодовольства одновременно. Впечатляет.

— Я должен дождаться ночи и пролететь над городом, — продолжал он, — чтобы свести к минимуму вероятность того, что меня увидят, но, пока светит солнце, я могу начать поиск следов, которые ночные оставили вокруг города. Это может занять довольно много времени, и я ожидаю, что ты будешь держаться рядом со мной и следовать моим приказам. Ты все еще можешь быть в опасности после вчерашнего нападения.

Кайли смотрела на него, пока он говорил, ее брови постепенно хмурились, а голова наклонялась все дальше и дальше в сторону, пока ухо почти не коснулось плеча.

— Ты действительно думаешь, что будешь здесь заправлять. Это так мило.

— Мило. — . Черты лица Дага скривились при этом слове, как будто оно имело мерзкий вкус. — Женщина, твой бездумный язык однажды доставит тебе много неприятностей. Я — Страж. И существую для борьбы с этим злом уже более тысячи лет. Я не просто верю, что буду направлять наши действия, я знаю это. И обеспечу это. Ты можешь по-человечески пренебрегать собственной безопасностью, но я поклялся защищать вашу расу и сделаю это, нравится тебе это или нет.

Она махнула рукой в его сторону и вернулась к клавиатуре.

— Хорошая речь, Голиаф, но в нынешних обстоятельствах у меня гораздо больше возможностей выяснить то, что нам нужно знать, чем у тебя. Думаешь, бесцельное блуждание по городу приведет тебя куда-нибудь? Да, может быть, через пару десятилетий или около того. Спорим на наличные, что я выведу нас на след этих ночных парней меньше чем за час. Сколько ты хочешь поставить?

— Ночные. Ты даже не можешь вспомнить их названия и все же думаешь победить их в одиночку? Это делает твое пари не только глупым, но и невыигрышным.

— Я ничего не говорила о том, чтобы избавиться от них со связанными за спиной руками. Я хитрая, а не самоубийца. Я планирую держаться как можно дальше от демонов и демонических приспешников во время всей этой кутерьмы. Но, когда дело доходит до выяснения обстоятельств, у меня есть безумные навыки. Я найду этих неудачников гораздо быстрее, чем ты, вот и все, что хочу сказать. Я наведу порядок, а ты и другие крылатые воины позаботитесь о том, чтобы открыть банку и разнести ее по округе. Доволен?

Даг зарычал, его пальцы крепко сжали чашку, и она услышала, как тяжелый керамогранит начал трескаться. Должно быть, он тоже это услышал, потому что резко поставил чашку и поднялся, расхаживая по комнате.

— Почему ты не можешь говорить как нормальный человек? Сначала ты используешь свой тайный язык, а потом настаиваешь на использовании бессмысленных слов и фраз. Даже если я понимаю слова, твое использование их вместе не имеет смысла. Ты намеренно пытаешься скрыть правду своими изречениями.

— Стоп. Успокойся, Голиаф. Я ничего специально не делаю. Такова я. — Она подняла руки и показала пальцами на себя. — Что видишь, то и получаешь. Товар может быть причудливым, но он не меняется на основании жалоб покупателей.

На этот раз Страж пробормотал что-то на языке, которого Кайли не понимала, и вдруг предстал перед ней не в образе раздраженного красавчика, а в серокожем облике своей естественной формы с крыльями летучей мыши. Он опирался одной рукой на пол сидя на корточках, а другую поднял к голове.

— Твои слова заставляют мою голову пульсировать, как военный барабан. Мне не хватает энергии, чтобы сохранять человеческий облик, пока ты продолжаешь говорить.

По какой-то причине это ее задело.

— Ну, зачем же быть таким грубым. Я не пытаюсь усложнить тебе жизнь, Голиаф. Для меня это тоже небольшая встряска, знаешь ли. Или ты не понял, что меньше двадцати четырех часов назад я ничего не знала о магии, демонах, Стражах и Хранителях? Ты не единственный, кто сейчас имеет дело с большой кучей дерьма.

— Меня зовут Даг! — прорычал он, обнажив клыки в гневе, его крылья взметнулись в воздух так, что бумаги на столе Кайли взлетели.

Ее сердце подпрыгнуло, а затем вернулось в привычный ритм. Он точно не напугал ее, но поразил. Это сработало.

— Боже, я знаю. Знаю. Стоит взять на заметку. Не давать горгульям прозвищ, особенно другим горгульям. Принято.

— Как ты дожила до своего возраста с таким языком — загадка, которую я не в силах постичь.

Они долго смотрели друг на друга, тишина нарушалась только жужжанием ее оборудования и его взволнованным дыханием. Кайли поражалась тому факту, что его чудовищная форма, казалось, ничуть не беспокоила ее, даже несмотря на его злость в этот момент.

Она не боялась его из-за его внешности; на самом деле, даже чувствовала себя с ним более комфортно. По крайней мере, когда он не выглядел человеком, она не отвлекалась постоянно на его горячее тело. Может быть, теперь действительно получится сосредоточиться на работе и сократить тот час, которым она хвасталась, до нескольких минут.

— Послушай, — наконец сказала она, решив, что кто-то должен сделать это, иначе они никогда ничего не добьются. — Прости за то, что расстроила тебя. Обещаю, больше не называть тебя Голиафом и постараться говорить как можно яснее, но не могу гарантировать, что изменю все речевые шаблоны только ради тебя. Иногда мой рот начинает открываться раньше, чем мозг успевает за ним угнаться. Спроси… у моей бабушки. Если я говорю что-то непонятное, можешь смело задавать вопросы.

Он выдохнул, и Кайли почти ожидала увидеть дым из его ноздрей, словно Даг был драконом.

— Если время, проведенное вместе до сих пор, является хоть каким-то показателем, я никогда не перестану задавать тебе вопросы.

Ладно, ворчание было легко распознать, и с этим вполне можно справиться. Она ухмыльнулась.

— Не волнуйся. Мы быстро научим тебя говорить на современном английском. Тогда ты сможешь похвастаться тем, что говоришь на нескольких языках.

— Я говорю на двенадцати языках. Но не уверен, что твой — один из них.

Кайли подняла глаза от экрана и вытаращилась.

— Двенадцать языков?

— Английский еще не существовал, когда меня впервые призвали, даже в Англии. Все говорили на более ранних диалектах, пока не заговорили на французском.

— Ха, я не думала об этом. Хотя, наверное, ты прав.

— Я говорю на старом диалекте английского языка, эту версию ты знаешь, французском, немецком, латинском, испанском, итальянском, русском, арамейском, иврите, хинди и арабском.

Кайли подмигнула ему.

— Вау. Напомни мне взять тебя с собой в следующий раз, когда я решу путешествовать.

Даг ничего не сказал, только подозрительно на нее посмотрел.

Вернувшись к своей работе, она начала пролистывать файлы переписки с человеком, известным как «Темный Монсеньор». Там было много всего, от электронных писем, текстовых сообщений до полноценных документов, когда она помогла ему решить пару технических проблем, с которыми он столкнулся.

До сих пор она хранила данные, но не вникала. Было невежливо слишком глубоко копаться в личности другого человека, пока не появилась веская причина. Кайли решила, что конец света наконец-то дал ей вескую причину.

Они обсудили это во время звонка. Уинн согласилась с Кайли, что велика вероятность того, что этот персонаж «Темный Монсеньор» хотя бы немного знаком с Обществом и может стать зацепкой. Кайли собиралась продолжить свой взлет.

— Как ты хочешь найти ночного на этой машине? Я не думаю, что они будут настолько безрассудны, чтобы создать… как это называется… веб-сайт.

Кайли фыркнула.

— Если бы только люди действительно были настолько глупы. Хотя, на самом деле, некоторые из них такие. Но в данный момент я работаю над теорией, что демонический культ, который достаточно умен, чтобы пережить пару тысяч лет…

— Почти.

— Да, но я отдам им должное — у них немного больше мозгов, чем у среднего подростка, читающего Некрономикон[4]. Группы не держатся так долго, если они не умны.

Она повернулась ко второму монитору и открыла новый файл. Когда посмотрела туда-сюда между двумя экранами, то уловила слабый отблеск зеленого света, светящегося из ее глаз. Хм. Может быть, она действительно обладала какой-то сверхъестественной силой. Круто.

Конечно, телепортация была бы круче. Она всегда хотела иметь возможность перемещаться. Подумайте об этом, больше никаких аэропортов. Никогда. Ни хрена себе!

Кайли снова сосредоточилась на своей задаче, впервые не игнорируя и не пытаясь подавить странный свет в своих глазах. Также заметила сопровождающее его покалывание, пробежавшее по ее рукам и кончикам пальцев.

Она настолько быстро набирала текст, что движения стали размытыми, пока просматривала уже собранные данные, а затем взяла метафорическую кирку, чтобы прорубить путь к лежащим под ним слоям.

Как обычно она потеряла счет времени, но, по ее мнению, прошло не более двадцати минут, прежде чем ее глаза вспыхнули ярким светом и остановились на информации, которую она искала.

— Попался, мистер «Темный Монсеньор». — Она триумфально закричала и отправила свой стул в праздничное вращение. — Что это должно означать? Темный Повелитель? Ну да. Скорее, Чертов Нарушитель.

Даг, который все это время заглядывал ей через плечо и расхаживал по комнате, остановился рядом с ней и склонился над столом, трепеща крыльями.

— Что ты нашла?

Она откинулась назад и улыбнулась ему.