Меч, подобный распятью

– Я не говорю на твоем языке, – сказал Дик, – ты понимаешь меня?

Девушка неотрывно смотрела в его глаза. Она и вправду была изумительно хороша, но про себя Дик отметил, что Аделина все же могла потягаться с ней в красоте.

– Как же мы будем общаться? – вновь спросил Ричард.

Он коснулся ее руки. Красавица замерла, но не возражала. С минуту они молчали. Тогда Дик неожиданно для самого себя вдруг притянул ее к себе и поцеловал. Девушка вздрогнула и вырвалась из его объятий.

– Как тебя зовут? – спросил Дик.

Она не знала его языка, но поняла вопрос.

– Фатима, – сказала она и исчезла.

* * *

Прошло несколько дней, перемирие закончилось, и турнир забылся. Под стенами Птолемаиды вновь сражались заточенными клинками и проливали кровь. Казалось, силы гарнизона города давно должны были истощиться, но христиане все не могли взять эту укрепленную цитадель.

Ранним утром горны призывно заиграли атаку. Ричард смотрел на грозные стены крепости, ощущая волнение. Битвы уже стали привычны для Дика, но все равно он оставался еще слишком молод, чтобы уметь равнодушно воспринимать жизнь, любовь и смерть.

В крестоносцев полетели стрелы. Этот штурм был один из многих, не первый и не последний. Убитые рыцари падали на песок, но армия продолжала движение. Христианские стрелки пока не отвечали мусульманам, желая занять более удобную позицию ближе к крепости, однако осадные машины уже вступили в бой. Тяжелые камни с грохотом ударили в стены Птолемаиды, сотрясая ее до самого основания. Катапульты перезарядили, и новый залп обрушился на Акру. Среди мусульман появились убитые, и сарацины с удвоенной яростью стали обстреливать крестоносцев. Подняв щиты, пехота не замедляла наступления. Доспехи воинов раскалились под жарким солнцем, металл обжигал кожу. Надо было, собрав всю волю и мужество, преодолеть расстояние до крепости, чтобы тогда уже вступить в настоящий бой.

Пока сарацины обстреливали пехоту, христианские стрелки поднялись на небольшой холм невдалеке от стен. Натянув тетивы, они разом разрядили луки в сторону города. Сотни стрел взмыли в небо и, словно смерч, упали на Птолемаиду, раня и убивая врагов.

Пехота была уже близко к крепости. Артиллерия крестоносцев крушила Акру, внося смятение в ряды мусульман. Казалось, можно начинать штурм, но в тот момент, когда христиане уже приготовились ставить осадные лестницы, сарацины вылили на наступавших котлы с горящей смолой. Крестоносцы отпрянули от стен. Кипящая и клокочущая черная жидкость, приготовленная на погибель христианам, словно варево ведьм на шабаше, сбила атаку. Командиры не могли заставить воинов приблизиться к крепости, войско, как стадо баранов, толклось на месте под обстрелом врагов. Но вот кто-то, превозмогая страх, ринулся в атаку. С глухим стуком уперлись в стены осадные лестницы, и крестоносцы устремились на штурм.

Ричард, увлекаемый наступлением словно волной, бросился к лестницам. Все предыдущие события до предела обострили его чувства. Смертоносный град мусульманских стрел, ядра катапульт, врезающиеся в укрепления, крики и лязг металла, скрип арбалетных воротов и щелканье тетивы и в довершение льющийся откуда-то сверху огонь – все смешалось в его сознании. Ричард не чувствовал страха, вернее не осознавал его. Дика переполняло желание выжить, и он сражался за жизнь.

Взбиравшийся по лестнице впереди него рыцарь упал убитый, чуть не столкнув Ричарда за собой. Дик уже почти вскарабкался до конца, он видел сарацина, стоящего наверху с окровавленным ятаганом. Капли крови стекали по лезвию и падали на лицо Ричарда. Ловчее перехватив меч и крепче держась другой рукой за перекладину лестницы, Дик приготовился защищаться. Мусульманин ударил сверху вниз, но Ричард отбил клинок и попытался достать противника. Он находился в крайне неудобном положении, и сарацин увернулся от выпада, тут же ответив новым ударом. Однако Дик уже влез на стену. Отразив блеснувший ятаган, он проткнул сарацина и, оглянувшись, увидел, что крестоносцы взбираются по лестнице вслед за ним. Ричард поднял над головой меч, увлекая товарищей за собой, и побежал по стене навстречу врагам…

…Крестоносцы бились на стенах уже больше часа, однако все попытки сломить сопротивление мусульман оказались тщетны. Гарнизон Акры оставался еще силен. Рыцари пытались пробиться к спускам со стен и перенести битву в город, но это не удавалось им, несмотря на все усилия. Постепенно инициатива перешла к защитникам крепости. Мусульмане начали теснить крестоносцев, и те стали медленно отступать.

Штурм опять не достиг цели и через полчаса закончился. Вернувшись в лагерь, Бан с Джеком встретили Джефферсона и Бэртона, пришедших чуть раньше. Друзья кратко обменялись впечатлениями от боя и пожалели, что Птолемаида вновь не была взята.

– Эта крепость в конце концов доконает нас, – сказал Джек, – вот увидите!

– Или мы ее, – мрачно отозвался Джефферсон, – но и вправду, осада затягивается…

Бэртон все это время как будто о чем-то думал.

– А где же Дик? – наконец спросил он.

Действительно, Ричарда не было, и друзья не помнили, когда последний раз видели его. Он поднялся на стену, и никто не знал, что с ним случилось потом.

– Может, он где-нибудь здесь, в лагере? – с сомнением предположил Бан.

Они разбрелись по лагерю, ища Ричарда, но через некоторое время убедились, что Дик пропал.

– Неужели Ричард погиб! – воскликнул Джек.

* * *

Где-то в подземельях Акры на голом каменном полу неподвижно лежал человек. Темное и сырое помещение не имело окон, но свет слабо проникал туда через щели в двери и стенах. Возле лежащего стояла плошка, наполовину заполненная водой. В углу сидела крыса и терла лапками нос, она как будто колебалась, укусить этого человека сейчас или позже. Затхлый воздух и мрачная атмосфера темницы давили и угнетали душу.

Человек пошевелился и открыл глаза. Все это время он лежал без сознания. У него кружилась голова и сильно болел затылок. С трудом приподнявшись на локте он огляделся. «Где я? – подумал пленник. – Как я здесь очутился?». Он коснулся головы и почувствовал боль от прикосновения, словно дотронулся до места удара. Постепенно воспоминания возвращались. Стена… битва… он сражался с врагами, и вдруг… дальше провал. Видимо, его ударили по голове, и он лишился чувств. Ричард смутно вспомнил, что потом его проволокли по темным коридорам и кинули в какой-то подвал. «Значит, я в плену», – с ужасом понял Дик.

Крыса стала медленно подбираться ближе. Большущая толстая крыса вознамерилась укусить его. Дик поднял с пола камешек и бросил в нее. Крыса отскочила в сторону и недобро посмотрела на рыцаря маленькими красными глазками. Ричард запустил в нее еще одним камнем, и крыса скрылась, недовольно шипя.

Дик встал, отряхиваясь от пыли. Он находился в небольшой комнате с глухими холодными стенами, на которых висели цепи. Каменные ступени вели к запертому входу, из-за которого тускло пробивался свет. Ричард навалился на дверь плечом, но выбить ее крестоносцу оказалось не под силу, тогда он стал кругами бродить по камере. Через час рыцарь устал и сел на пол, уставившись в одну точку. Крыса снова появилась в углу. Дик не обращал на нее внимания. Он думал, как отсюда выбраться и что для этого предпринять.

Минуты текли нескончаемо долго. Ричарду захотелось пить. Он взял плошку и сделал глоток воды, но тут же выплюнул ее. Она оказалась мерзкой на вкус, зацветшей и давно испортившейся. Дик со злостью швырнул плошку об стену. Гнилая вода расплескалась по полу. Не зная, чем занять себя, крестоносец нашел в кармане сухарь и от нечего делать начал прикармливать крысу, которая вновь таращилась на него из угла.

Дик сидел у дальней стены, уткнувшись лицом в колени, когда со скрежетом приоткрылась дверь и в проеме показался тюремщик.

– На восходе тебя повесят, парень, – сказал он, усмехаясь, и сопроводил свои слова понятными Ричарду жестами.

Мороз пробежал по коже. Живое воображение Дика тотчас во всех подробностях нарисовало, что его ждет. Шансов на спасение не было, рыцарь попытался читать молитвы, но от переполнявшего его ужаса и отчаяния не мог вспомнить ни одной. Прошло еще сколько-то времени. Дик не знал, сколько: каждую секунду он ждал прихода палача. Крестоносец чувствовал, что силы покидают его. Он лег на холодный пол, пытаясь заснуть. Страх сжимал сердце Ричарда, а крысы водили вокруг него хороводы и не давали спать.

Время стремительно мчалось к рассвету. Молодой рыцарь понимал, что жить оставалось совсем недолго и никто не поможет ему.

Послышался шорох, и дверь со скрипом начала медленно открываться. У Дика прервалось дыхание.

– Вот и все… – подумал он. Это были последние мгновения. Дик мысленно стал прощаться со всем, что любил.

Тяжелая дверь отворилась… и в темницу неожиданно вошла Фатима.

– Скорее, Ричард, – взволнованно сказала она на своем языке, – надо бежать! Я подсыпала тюремщику снотворное и украла ключ!

Трудно описать словами чувства Дика в этот момент. Он не сразу сумел подняться, слишком велико было потрясение. Фатима поспешила помочь ему, и, совладав с собой, Ричард встал на ноги. Они спешно покинули камеру, очутившись в сумрачном коридоре с низким сводчатым потолком. В конце него находилась лестница, возле которой спал мусульманин-тюремщик. Дик осторожно снял с его пояса меч.

– Хочешь, убей его, – будто прошептал кто-то из темноты коридора. Но Ричард не стал этого делать.

Поднявшись наверх, они отворили маленькую дверь и выбрались из подземелья.

На улице была ночь. Прекрасная восточная ночь. После затхлого подвала свежий воздух ударил в голову. Дик с жадностью вдыхал прохладные дуновения ветра, все еще не веря, что вырвался из плена и остался жив.

Фатима потянула его за рукав.

– Надо идти, – шептала она.

Ричард не спорил. Он следовал за девушкой, полностью доверившись ей. Рыцарь не знал слов, которые она говорила, но ему хватало интонаций, чтобы понимать ее.

Миновав несколько улиц, Фатима привела крестоносца к маленькому домику.

– Я живу здесь, – сказала она, – пойдем.

Дик вошел вслед за ней во двор. Там росли саксаулы и лимонные деревья. Недавно закончился дождь, и сейчас сад был особенно красив и свеж. Девушка завела рыцаря в дом и, затворив дверь, облегченно вздохнула.

– Здесь они не станут тебя искать, – промолвила Фатима, – а если понадобится, ты спрячешься тут, – она вынула из пола несколько досок, и Ричард увидел небольшой секретный погреб.

– Сейчас ты не сможешь покинуть крепость, – говорила девушка, – но Птолемаида скоро падет, – в ее глазах появилась печаль, – теперь это только вопрос времени. Христиане захватят город, и тогда ты вернешься к ним. А до тех пор ты можешь оставаться здесь…

Это было непросто для Фатимы. Как бы сильно ни нравился ей Ричард, он оставался крестоносцем, а она мусульманкой. И помогая ему, она предавала свою религию. Но выбирая между любовью и верой, она предпочла любовь. И такой выбор, в принципе, естественен для женщины.

Так Дик сблизился с Фатимой. Скрываясь в ее заброшенном жилище, он коротал дни ожиданий. Девушка почти все время проводила рядом. Она окружала его лаской и дарила нежность. Как читатель, наверное, уже и сам догадался – она была влюблена в него. По ночам Дик выходил во двор посмотреть на звезды, высокая каменная ограда и заросли душистых лимонных деревьев скрывали его от случайных взглядов. Их существование в осажденной Птолемаиде, конечно, не было безмятежным, но все же потом, спустя годы, Ричард с удивлением вспоминал эти дни в осажденной и разрушенной Акре, проведенные в маленьком домике, скрытом зарослями лимонных деревьев, как очень счастливое время… Жизнь – странная штука…

Шли дни, и силы мусульманского гарнизона закончились. Для всех стало очевидно, что в следующий штурм крестоносцы захватят город. И тогда комендант крепости принял решение отдать христианам Акру.

В один из дней Ричард неожиданно услышал знакомую речь и, думая, что ослышался, осторожно выглянул за ограду. Мимо маленького домика шли и ехали крестоносцы, город был освобожден. Дик радостно выбежал на улицу. Стояла солнечная погода, и всюду виднелись белые плащи с нашитыми крестами. Ричард бродил по городу, надеясь найти знакомых, но никто из его друзей не встречался ему. Тогда он возвратился за Фатимой. Крестоносцы пленили население Акры, и Дик не хотел, чтобы эта участь постигла и ее. Он намеревался переговорить с Джефферсоном, который был достаточно влиятельным человеком и, учитывая, как девушка помогла Дику, мог обеспечить ей свободу.

Они шли по широкой улице, когда один крестоносец, знакомый прежде с Ричардом, случайно узнал его.

– Дик! – воскликнул он. – Неужели это ты? Все считают тебя погибшим. Откуда ты взялся?

Коротко Дик поведал ему о своих приключениях. Тот с изумлением слушал, а когда Ричард с девушкой ушли, пересказал эту историю своим приятелям. И надо было так случиться, что слух о чудесном спасении Ричарда Корнелия дошел до Альфреда Мора.

Барон давно копил злобу на Дика, и теперь представлялся отличный шанс отомстить ему. Злодейский план мгновенно возник в голове Мора, и он незамедлительно приступил к его воплощению.

Тем временем друзья, так же как и Дик бродя по захваченной Акре, повстречали его на одной из улиц.

– Черт возьми! – крестясь, воскликнул Бан. – Приведение!

– Нет, – сказал Джефферсон, – вполне настоящий Ричард Корнелий, только как это получилось?

– Кто это с тобой, Дик? – заинтересовался Бэртон, узнавший девушку.

Товарищи забросали Дика вопросами. Они были рады увидеть его живым, на что уже давно не рассчитывали. Ричард рассказал им обо всем, что случилось с ним со времен того злополучного штурма, после которого друзья считали его погибшим. Выслушав Дика, крестоносцы решили отметить его возвращение, и все вместе отправились к ближайшему складу вина.

Здесь, откупорив бочонок, они выпили за спасение Ричарда, за освобождение Акры и за скорейшее завоевание Святой земли. Фатима была с ними, девушка держалась скромно, все еще не уверенная в их с Ричардом безопасности. И, как оказалось, не напрасно.

Пока друзья выпивали, к ним подошел отряд рыцарей примерно из десяти человек. Их суровый вид говорил, что они пришли не с дружественными намерениями. Один из них выступил вперед и официально объявил:

– Изменник Ричард Корнелий, ты должен предстать перед судом короля за предательство дела Креста и веры.

– Вот те раз! – поперхнулся вином Джефферсон. – Потрудитесь объясниться.

– Этот человек обвиняется в измене, – холодно сказал посланник, – король будет его судить.

– Что за бред… – начал Джефферсон.

– Если вы вздумаете сопротивляться, – перебил его человек, – мы применим силу.

Численный перевес был налицо, крестоносцам не имело смысла ввязываться в драку.

– Успокойтесь, – сказал Дик друзьям, – это какое-то недоразумение, сейчас мы во всем разберемся.

– Сарацинскую девушку тоже велено доставить к королю, – промолвил предводитель отряда.

Они связали Ричарду и Фатиме руки и под конвоем повели на суд. Друзья отправились следом.

Король Англии Ричард Львиное Сердце спешил. И потому судил, не сходя с лошади. Они повстречали его возле городских ворот в сопровождении свиты. Возле короля друзья заметили Альфреда Мора, который что-то тихо шептал ему, указывая на Дика.

Король взглянул на Ричарда, и по его лицу пробежала тень, он не был уверен в истине. Подумав минуту, Львиное Сердце произнес:

– Этот рыцарь, – он кивнул в сторону Мора, – обвиняет тебя в измене. Он говорит, что во время штурма Акры ты предал нас и перешел на сторону сарацин.

– Это ложь, – твердо ответил Дик, – без сознания я попал в плен.

– Допустим, – сказал король.

Тут вмешался Мор:

– А как ты объяснишь, – проговорил он, – что все христианские пленники были умерщвлены мусульманами, а ты один остался в живых?

Это был коварный вопрос. Альфред Мор внутренне усмехался. Он отъехал от короля и, проезжая мимо Ричарда, тихо сказал ему:

– Сейчас я припомню тебе и турнир, и ту гусыню в таверне.

– Так как ты спасся, Дик? – вновь спросил король.

– Своим спасением я обязан этой девушке, – ответил Ричард Корнелий, показывая на Фатиму, – она тайно вывела меня из темницы и спрятала в своем доме, где я ждал освобождения Акры. – И он подробно рассказал все события, случившиеся с ним.

– Это ложь, – закричал Мор, – он изменник и предатель, я думаю, он тайно принял ислам, а девушка – мусульманская шпионка!

– Я ручаюсь в невиновности Ричарда Корнелия, – сказал Кристофер Джефферсон.

Львиное Сердце колебался. В историю, рассказанную Диком, с трудом верилось, но почему-то еще труднее было поверить Мору. Не придя ни к какому заключению, король передал своим приближенным право принять решение. Посовещавшись с Альфредом Мором, они вынесли приговор:

– Виновен!

Ричарда Корнелия было решено казнить, а Фатиму продать в рабство. Купить ее захотел барон Мор. Это решение, вынесенное с подачи барона, было далеко от того, что называется справедливым приговором, но король не возражал.

– Тогда я требую Божьего суда! – сказал Дик.

Божьим судом, или поединком чести, назывался особый вид судебного процесса, характерный для Средневековья. Это была дуэль, исход которой определял истину. Считалось, что Бог примет сторону правого, и выживший в поединке признавался таковым.

– Пусть будет так, – согласился Львиное Сердце.

Альфред Мор не ожидал этого. Он не собирался сражаться и рисковать жизнью, ему хотелось, чтобы Дика просто повесили, а ему досталась девчонка, но возможности отказаться у барона не было, иначе ему самому пришлось бы отвечать за клевету.

Ричарду развязали руки и дали меч. «Он опять хочет проверить, есть ли Бог…» – подумал Бэртон. Барон спешился и встал перед Диком. Тотчас они начали поединок. Для Ричарда победить было единственной возможностью выжить, поэтому он не жалел себя. Альфред Мор, напротив, действовал осторожно, не желая зря подставляться под удары. Тяжелые мечи со звоном скрещивались и, свистя, рассекали воздух, но достать друг друга противники не могли. Яростно нападая, каждый старался пробить защиту врага и одним ударом решить исход боя. Однако, пока это не удавалось ни одному из них.

Но вот Мор постепенно захватил инициативу. Он стал наступать на Дика, тесня его и нанося быстрые сильные удары, от которых Ричард едва успевал защищаться. Дик пятился, перейдя к глухой обороне, он ждал, пока силы барона исчерпаются, чтобы начать атаковать самому. Он внимательно искал удобного момента… и тут Дик оступился. Споткнувшись о камешек, он упал, и сразу же Альфред Мор бросился добивать беззащитного противника. Он занес над Ричардом меч, но в этот момент неожиданно сам напоролся на клинок Дика и, хватая ртом воздух, упал. Спустя несколько минут барон-разбойник испустил дух.

Поединок чести завершился. Ричард Корнелий медленно поднялся с песка.

– С этого человека снимаются все обвинения, – произнес король, – и освободите девушку.

Сказав так, Ричард Львиное Сердце уехал, а Дик-крестоносец бросил на землю меч и пошел в другую сторону.