Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Скабинея - Надежда Храмушина на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Сакатов утвердительно кивнул, сделал шаг к дому, но остановился, задумался и ещё раз повернулся к Полине Ивановне.

— Простите, Полина Ивановна, — Спросил он её, делая вид, что разглядывает что-то в своём блокноте — не могу разобрать, а как называется ваш посёлок?

— Синий.

— Синий? Просто Синий?

— Горняцкий посёлок Синий. — Гордо ответила Полина Ивановна и, повернувшись от нас, снова пошла в свой огород.

Мы прошли обратно к машине, Илья листал что-то в телефоне, и идти с нами к Фёдору Павловичу отказался.

— Может, ещё кого тут из живых увижу, например, вчерашних пацанов. — Сказал он нам, опуская стекло.

— Илья, мы тут сказали, что приехали из института охраны окружающей среды. — Предупредил его Сакатов.

— Да хоть из окружающего понедельника! Ладно, идите, понял. — Он поднял стекло и снова уткнулся в телефон.

— А кстати, Сакатов, что за удостоверение ты ей предъявил? — Спросила я его, когда мы зашли в подъезд.

— Так это читательский абонемент. Но он с фотографией, именной. — Сакатов улыбнулся — У меня осталось ещё удостоверение сотрудника краеведческого музея, с тех пор, когда я там три месяца работал. Помнишь, я тебе рассказывал? Так что я вполне сойду за официальное лицо.

На квартирных дверях не было ни одного номера. Мы логически рассудили, что если три квартиры на площадке, значит средняя и является второй. И мы не ошиблись. Постучав пару раз, Сакатов толкнул дверь и она приветливо распахнулась. Из глубины квартиры раздался кашель, а потом вопрос:

— Семён, ты?

Коридор в квартире был узкий, тёмный и тесный. Стены были выкрашены в тёмно-зелёный цвет, а половину пространства занимала вешалка с навешанной, в несколько слоёв, верхней одеждой хозяина квартиры. Пахло гречневой кашей. Сакатов сделал пару шагов и заглянул в комнату:

— Фёдор Павлович Рябов? Очень приятно. Наконец-то мы до вас добрались. Извините, что так долго, но сами понимаете, государственные дела. Сакатов Алексей Александрович, старший научный сотрудник Всероссийского научно-исследовательского института охраны окружающей среды.

Я прошептала:

— Карьера пошла стремительно вверх! Поздравляю.

Он повернулся ко мне, схватил за руку, и потянул за собой в комнату.

— А это моя помощница, стажёр Ольга Ивановна.

Фёдор Павлович был невысокий и плотный старичок, приятной наружности, с седой шевелюрой, которая украсила бы любого мужчину любого возраста. На носу у него были надеты очки с толстыми стёклами. Он стоял в майке и спортивных штанах, с оттянутыми далеко от его ног коленками. Он потянулся к спинке стула и начал натягивать футболку.

— Вы из больницы? Или насчёт пенсии?

— Да нет, мы из природоохранной организации. Мы хотели бы узнать у вас о последних ваших рабочих днях перед закрытием шахты. Не было ли каких заболеваний у работников шахты тогда, не обваливалась ли она? — Сакатов без приглашения уселся на один из стульев возле круглого стола. — Ольга Ивановна, садитесь, я думаю, разговор будет длинным.

Я села, Фёдор Павлович тоже сел, а после уставился на Сакатова. Некоторое время мы сидели молча, потом Сакатов снова повторил свою просьбу. Фёдор Павлович задумался.

— Так нас рассчитали и всё. — Выдал он.

— А почему? Из-за чего закрыли шахту?

— Не знаю. Закрыли и всё. Кто нам что скажет!

— А вы кем работали?

— Горномонтажником. Или крепи́льщиком, по-простому. Монтировал и крепил горные выработки.

— А что вы там добывали?

— Аметисты. Это место ещё в восемнадцатом веке было открыто. Да трудное оно. Запасы по самым крупным жилам на глубине пятидесяти метров, где-то всего триста пятьдесят килограмм. Не интересное оно раньше было. В других местах столько может весить одна только друза, а тут говорили, что столько во всей жиле. А потом стало вдруг интересно, управление шахты построили, оборудование завезли, два дома для шахтёрских семей поставили. Вот так мы тут оказались.

— А сами аметисты чистые?

— Да, качество высокое. И цвет необычный, редкий. Таких жил нигде больше нет. Порода там гранитно-гнейсовая, с ней аккуратно надо работать. Коридоры выдолбили хорошие, мы укрепили их, только сырые они были, но стабильные.

— Значит аметист. — Сакатов задумался, потом сказал мне — Оля, аметист не простой камень. Именно аметисты крепили к одеждам первосвященников Древней Иудеи, а потом и римский Папа одаривал кольцом с аметистом каждого, кто получал кардинальский чин. И в России высокопоставленные священнослужители украшали им свою одежду. Камень богов.

— Камень богов? Но он не является каким-то суперредким. Обычный камень.

— Обычный-то обычный. Да я вспоминаю греческую легенду. Там одну нимфу богиня Артемида превратила в белый камень, а Дионис опрокинул на неё бокал вина, после этого камень стал фиолетовый. У греков только одна легенда посвящена камню. Именно аметисту. И они считали, что аметист защищает владельца от отравления. Чистый камень. Фёдор Павлович, а что говорили ваши инженера тогда, когда закрыли шахту, что всё добыли, и порода пустая?

— Говорю тебе, ничего не говорили. Сегодня мы ещё работали, а завтра пришли утром к управлению, а нам говорят, всё, закрыли шахту, вам пособия выплатят.

— А что между собой вы думали? Наверняка версии какие-то у вас были? — Не унимался Сакатов.

— Да какие там версии! — Горько вздохнул Фёдор Павлович, видимо вспомнив те дни — Куда ехать-то? Мне тут квартиру дали, а в городе мы в общежитии жили. А у нас уже сын был. Вот и устроились оба с супругой на железную дорогу. И здесь остались. Кроме нас тут ещё Мишка с женой, два брата Коркины, да Валера остались с семьями. Остальным было куда уехать.

— Так что же вы сами думали по этому поводу?

— Ничего не думал. Коркин старший сказал, что слышал, что там вроде какие-то газы начали выходить. Да только мы не знали ни про какие газы, и газоанализаторы молчали. Врали, наверное.

— И ничего вы сами подозрительного не видели и не слышали?

— Господи, да ничего! Всё было нормально. Четыре года работали. Только один несчастный случай у нас и был за всё время.

— Ну вот, а говорите, что всё нормально! — Укоризненно посмотрел на Фёдора Павловича Сакатов — Расскажите об этом.

— Да что там говорить. Был у нас проходчик, Виктор, э-э, фамилию забыл. Так этот Виктор упал прямо в забое. И умер.

— И всё? А что с ним случилось до того, как он упал?

— Никто не понял, возрастом был ещё не старым, около тридцати, как и нам всем, ни на что не жаловался. К нему другой проходчик подбежал, когда увидел, что Виктор упал, а тот уже мёртвый лежит. И лицо всё обожжено. А там огня у нас нет. И жары тоже.

— Лицо обожжено? А он на работу не с обожженным лицом пришёл?

— Нет, конечно. Нас же врач осматривала перед каждой сменой, его бы не пустили. А тут у него лицо всё красное, и в волдырях.

— А длина штрека какая?

— Штольня, у нас была штольня, шестьсот десять метров.

— А зачем тогда у вас там стоит клеть? Если у вас коридор имеет выход на дневную поверхность?

— А это уже после нас завезли, когда шахту прикрыли. И периметр сразу огородили. Мы даже не знали, что там творится, пока много лет не прошло. Вот тогда кто-то нам и сказал, что там ещё шахтный ствол появился. Мы ещё удивились, зачем это, шахту ведь закрыли.

— А какова глубина ствола?

— Всего метров пятнадцать. Не понятно, зачем он там, до жилы не дошёл.

— Да, интересно бы туда заглянуть. Жаль только, что всё закрыто. А никто из ваших, случайно, не работал сторожем на шахте после её закрытия?

— Друг мой Семён работал. Пять лет работал.

— Прекрасно. А с ним можно поговорить?

— А чё нельзя-то, конечно можно. Сейчас я ему позвоню.

Фёдор Павлович пододвинул очки повыше, взял со стола телефон, и набрал номер.

— Ты, Семён, этого, иди сюда. Тут из Москвы приехали, шахтой интересуются. Да нет, иди, не надо паспорта.

— Фёдор Павлович, а там ещё деревянная будка возле отвалов, зачем она? — Спросила я.

— Так там когда-то ещё одна заброшенная шахта была. Говорю, месторождение это в восемнадцатом веке ещё открыли. Может там только шурф, не знаю, не интересовался. Её заколотили, и она там стояла всегда. Коркин говорил, что она глубокая, далеко вниз идёт. Мы ещё удивлялись, как-то в стороне от жилы проходит.

— А как вы тут без магазинов живёте? — Я оглядела комнату, очень всё было скромно — Если что-то купить надо, куда вы ходите?

— Так к нам магазин сам приезжает. Валька, из соседнего дома, она в город ездит, закупается. А потом торгует.

— А где торгует? Мы не видели здесь никакого киоска. — Удивилась я.

— Она прямо из квартиры торгует. Летом откроет окно, выставит всё, вот и магазин. А зимой домой к ней ходим. Пенсия у неё маленькая, а тут копеечка, глядишь. У них с мужем Газель. Видели, наверное, на улице стоит. А! Сегодня же воскресенье! Они на рынок поехали, закупаются. В воскресенье на рынок, во вторник и субботу хлеб, а за колбасой там всякой, в пятницу ездят. Ну, если чего там сам заказываешь, надо если что, там уж, как получится. Но мне Сашка мой много чего привозит, я больше всего только хлеб покупаю.

— А внучка к вам тоже приезжает? — Спросила я.

— Да, месяц назад была. Тоже продукты привозит, носки там, ботинки мне зимние привезла. А зачем они мне? У меня валенки есть. Только деньги издержала. Телефон купили. С меня ведь никогда копеечки не берут. Богатеи!

Мы услышали, как хлопнула входная дверь. В комнату зашёл худой дед, в тельняшке, с недельной щетиной. В комнате запахло перегаром. Дед представился:

— Семён Викторович Шашков. А что, опять шахту запустят? Хорошо, давно пора. Что, нашему государству разве будут лишними деньги от камней? Не всё ведь разбазаривать богатство своё, надо когда-то и денежки считать!

— Да подожди, Семён! Какое богатство! — Фёдор Павлович махнул на него рукой — Там всё, поди, уж обвалилось и сгнило! Никакие камни уже не окупят вложения. Там, наверху, тоже не дураки сидят! Послушай, что тебе скажут сначала.

— Семён Викторович, да Вы сядьте! — Обратился к нему Сакатов — Расскажите нам, пожалуйста, что вы видели на шахте, когда её закрыли. Кто приезжал, кто что делал. Вы же там охранником работали после её закрытия?

— Да, работал. Только не сразу после закрытия. Сразу после закрытия, года полтора, или даже два, там солдаты охраняли. Они и забор вокруг всей территории поставили. Из колючей проволоки. В управлении они тогда жили, там тогда ещё можно было жить. Электрическое отопление, свет был. Потом все уехали, а меня наняла контора, к которой относилась шахта.

— Вы один, что ли, сторожили?

— Почему один! Со мной Коркин Иван устроился, и Валера Черненко.

— Черненко? — Сакатов посмотрел на меня, потом спросил Семёна Викторовича — А у Валеры Черненко нет, случайно, родственника Игоря?

— Не знаю уж, случайно, или нет, но внук у него есть. Игорь. А вы откуда его знаете?

— Он тут рядом работает, охранником на складе. Если это он, а не однофамилец его.

— Он это, он к нам иногда заезжает.

— А Валера Черненко всё ещё здесь живёт?

— Нет, помер Валера. Пять лет, как помер. А Коркины уехали на родину. В Красноуфимск. Давно. Лет пятнадцать уже.

— Понятно. Так приезжал кто на шахту, когда вы там сторожили?

— Приезжали. И не раз. Учёные. С приборами какими-то. Человек по пять. Откроют штольню, свет туда проведут, она ведь к тому времени уже обесточена была, и целый день что-то там измеряют. Потом долго ходят, всё что-то думают. Один раз ко мне подошёл старший их, и спрашивает, а что, говорит, всё тихо тут у вас, никто не безобразничает. А я ему, да кто тут будет безобразничать. У нас чужих нет. А на своих мы быстро управу находим.

— А Игорь зачем сюда приезжает?

— Так у него бабка жива. Тамара. Здесь живет, в первом доме. На втором этаже. Никак не хочет уезжать отсюда, Игорь её хотел перевезти к своей матери, так она ни в какую. Вредная старуха такая, за уголь деньги самая последняя сдаёт!

— А что-нибудь необычное вы рядом с шахтами видели? Не зря ведь учёные сюда приезжали, видать, что-то там нашли.

— Да ничего там необычного не было. Тихо всё. Меня Черненко как-то спрашивал, не боюсь ли я там ночью один оставаться. А чего мне бояться? Я газеты почитаю, да спать ложусь. Там тихо всегда. Мне нравилось там работать. И платили хорошо.

— А Черненко, значит, боялся? Может, встречал там кого? Ничего про свои страхи не говорил он вам?

— Нет, не говорил. Да кого там встретишь? В посёлке-то полтора человека осталось, а на шахты никто и не ходит уже давно.

— А внук его, Игорь, был там возле шахты?

— Да там все были. Конечно, особенно мальчишки, им же всё интересно. Но мы гоняли их оттуда. Не здорово, конечно, а так, для острастки. Ничего опасного там нет. Провалиться некуда. Игорь без отца рос, его бабка с дедкой воспитывали. В строгости дед его держал. Мать-то его потом вышла замуж, в город уехала, у мужа нового жила, а тому не очень-то Игорь и нужен был. А он хороший парень.

— А долго ещё учёные ездили, сколько лет?

— Пока мы сторожили, всё и ездили. Только снег сойдёт, они уже едут. За лето раз пять-шесть приедут. А потом опять всю зиму тишина. А потом нас уволили, сказали, что нет больше надобности сторожить.

— А когда последний раз учёные приехали, они вас предупредили, что это в последний раз?

— Последний раз их больше приехало, чем обычно. Но не я в тот день сторожил, а Коркин. Я у него не спрашивал.

— Ну, спасибо, Сёмён Викторович, и Вам спасибо Фёдор Павлович! — Сакатов поднялся — Если у нас ещё будут вопросы, мы к вам ещё зайдём. Пустите?

— Приходите. Может, мы ещё что вспомним.

— Хорошо бы. Я вам свой номерок оставлю. — Сакатов достал блокнот, вырвал из него страницу и записал свой номер — Позвоните, мы будем рады новой информации. Да, кстати, а когда последний раз Игорь сюда приезжал?

— Да дня два назад. К бабке сначала зашёл, а потом к Маринке стучался, она рядом со мной живёт. Она ему не открыла, так он ещё несколько раз прибегал и стучался. Громко так. Поздно уж домой уехал.

— А кто такая Маринка? — спросила я.



Поделиться книгой:

На главную
Назад