Английский футбол. Вся история в одной книге. Люди. Факты. Легенды

Президентом новой Лиги был, естественно, избран сам инициатор турнира. Интересно, что среди прочего Макгрегор настаивал на том, что от одного города может выступать только одна команда. Что он на самом деле хотел — убрать конкурента в Бирмингеме или сократить число потасовок в английских городах?

Новый турнир полностью оправдал себя: обороты клубов резко возросли. В руководимой Макгрегором «Астон Вилле» с 1889 по 1899 год доходы увеличились в шесть раз! А с учетом того, что Футбольная Ассоциация Англии установила зарплатную планку для футболистов (не более 4 фунтов в неделю), — на счетах клубов появились свободные денежные средства, которые были потрачены на строительство новых вместительных стадионов. Трудно поверить, но так бывает — не украдены, не переведены на какой-нибудь далекий чудо-остров, на котором жить легко и просто, — а направлены на развитие инфраструктуры футбола. Футбол стал стабильным бизнесом, как того и хотел Уильям Макгрегор.

При этом сам апостол Макгрегор не считал возможным богатеть за счет прибыльной игры, хотя все возможности для этого — по нашим меркам — у него были, ведь он занимал руководящие посты как в Футбольной Лиге (уйдя по состоянию здоровья с поста президента Лиги, он был избран первым пожизненным членом ее управляющего комитета), так и в Футбольной Ассоциации. Власть, авторитет, влияние и постоянные финансовые потоки под контролем, только руку протяни и кран приоткрой…

И вместо того чтобы скупать акции прибыльных заводов, вместо того чтобы озолотить своих детей и обеспечить жену лучшими бриллиантами эпохи, — Макгрегор бросил все свои силы на создание равномерной распределительной системы в Футбольной Лиге во избежание доминирования состоятельных клубов над бедными.

Нет, ну точно это были инопланетяне…

И надо сказать, что доходы клубов от посещения матчей до 1980-х годов действительно распределялись более или менее равномерно среди всех участников Лиги. То есть придуманная апостолом Макгрегором система распределения просуществовала 100 лет! Макгрегор, кстати, был и против трансферной системы, предполагая, что трансферы будут раздувать инфляцию в футбольном бизнесе и когда-нибудь он может просто лопнуть. Согласитесь, он так же как и апостол Мариндин, был неплохим предсказателем.

Еще одно бессмертное наследие апостола Макгрегора — это… турнирная таблица. Та самая, в которой видно как каждый встречался с каждым, а также подсчитано общее количество набранных командами очков. Именно Макгрегор, будучи еще и журналистом, стал первым публиковать таблицу чемпионата Футбольной Лиги в английской прессе.

Он был пионером во многих делах — например, дал путевку в жизнь новому виду футбольных бутс, прошнурованных до самых пальцев. Бутсы так и назывались: «Прошнурованные до пальцев бутсы от Макгрегора».

Сегодня нам кажется естественным — что работает Интернет, звонит мобильный телефон, в конце лета стартует футбольные чемпионаты, а в газетах публикуются их таблицы. Но ведь кто-то должен был это все придумать, взять на себя риск и воплотить в реальность…

Теперь Уильям Макгрегор, — герой и гордость Бирмингема, отец футбольных чемпионатов и великий спортивный администратор, — облачившись в бронзу, стоит у стадиона «Астон Виллы», приветствуя идущих на футбол болельщиков.

«Пожалуйста, проходите», — говорит он. — «Мы сохранили для вас игру».

Таким, наверное, он и был — суровым, немногословным, непреклонным, целеустремленным. Как и полагается апостолу.

1.10. XIX век на финишной прямой

Эстафету победителей у «Престона» подхватывает «Сандерленд» — с крайнего северо-востока Англии. Северяне стали первым клубом, вошедшим в Футбольную Лигу после первых двух сезонов, — им так хотелось играть в приличной компании, что они предложили даже оплачивать транспортные расходы клубам, которым придется мотаться за тридевять земель. Обещали встречать на вокзале вересковым медом и элем, исполнять разогревающие танцы народов севера — только примите.

Их приняли в Лигу, и они изрядно всех удивили. Шел восемнадцатый год от Рождества футбола.

Уже на следующий сезон под предводительством тренера-секретаря Тома Уотсона «Сандерленд» выигрывает чемпионат Лиги (приняли на свою голову!), забив 93 мяча, причем ровно треть, 31, — на счету Джонни Кэмпбелла, конечно же шотландца — ведь из Сандерленда до Шотландии, выпив эля, пешком дойти — раз плюнуть. В следующем году, не дав никому опомниться, северяне повторяют свой сенсационный успех, забив наконец-то 100 мячей за сезон, из которых опять 31 — с завидным постоянством — отгрузил в ворота соперников трудяга Джонни. Уступив затем первенство «Астон Вилле», «Сандерленд» не на шутку разбушевался и вновь в пух и прах разделался со всеми. И в третий раз — во всех чемпионских сезонах — лучшим бомбардиром Лиги стал Джонни Кэмпбелл. Казалось, северянам с Джонни в составе нет преград на британской суше: выиграв еще и у чемпиона Шотландии «Харт оф Мидлотиан» 5–3, они не без оснований считали себя на тот момент чемпионами мира, тем более что сам апостол Макгрегор назвал их «командой сплошных талантов»…

Но в этот момент произошло извержение бирмингемского футбольного вулкана.

В течение семи лет команда Джорджа Рэмзи завоевывает пять чемпионских титулов из семи и трижды становится обладателем Кубка. Сорокатысячный стадион «Вилла Парк», который можно считать подарком футболистам за первый золотой дубль клуба в 1897 году, был самым шикарным футбольным сооружением того времени и остается единственным футбольным стадионом в Англии, принимавшим международные матчи в течение трех разных веков.

Это было золотое время «Астон Виллы», воцарившейся на английском футбольном Олимпе. «Вилла» вытеснила северян и заставила столичные клубы ждать своего часа уже в следующем столетии…

Из нынешних грандов первым на высшую ступень английского чемпионата в год смерти королевы Виктории поднялся «Ливерпуль» (интересно, что к чемпионскому титулу мерсисайдцев привел тот же самый Том Уотсон, таким образом, Том — первый тренер, выигравший английскую Футбольную Лигу с двумя командами). Через семь лет чемпионом Англии стал «Манчестер Юнайтед». И лишь в 1931 году лондонский «Арсенал» — первым из столичных клубов (и клубов Южной Англии) — выиграл чемпионский титул.

Лучшими тренерами XIX века, и здесь сомнений быть не может, я называю Билли Саделла — тренера «Престона», Тома Уотсона — тренера «Сандерленда», а затем и «Ливерпуля», и Джорджа Рэмзи — тренера «Астон Виллы».

Лучшими футболистами XIX века я бы назвал двух шотландцев (а о шотландцах мы поговорим буквально через пару страниц, — вы только посмотрите, сколько их в этой миниатюрной главе, и точно также их было много и на английских полях в конце XIX века!): Артура Киннэрда, первого лорда футбола, и Арчи Хантера (не сказать о нем подробнее было бы преступлением против человечества!). И это были не только феноменальные игроки, но и люди с удивительной, потрясающей судьбой.

Заканчивался век девятнадцатый, железный, в течение которого Англия дала миру паровоз, телеграф, газовую плиту, пневматические шины, лампу накаливания, посудомоечную машину, зонтик со стальными спицами и рулонную туалетную бумагу. Но разве можно сравнить эти инновации с футболом — великой игрой, которой англичане неизлечимо заразили нашу планету — единственное место во Вселенной, где можно ощутить радость побед и горечь поражений?

Глава II. Всегда рядом

2.1. Зарождение шотландского футбола

Вышли мы все из народа

Шотландцы ведут свое происхождение от пиктов — сурового воинственного племени, с успехом населявшего северную часть Британии за восемнадцать веков до футбольной эры. Ничего не могли с пиктами поделать римляне, захватившие южную и центральную часть острова — не помогли ни передовое вооружение, ни идеальная дисциплина. Даже знание латыни не помогло. Для устрашения цивилизованных легионеров пикты разрисовывали себя темно-синей краской, становясь на лицо ужасными, недобрыми внутри и предельно живописными. Английское слово «picture» (картина) как раз и связано с названием этого племени — «пикты». И мы, нанося сегодня татуировку на тело, становимся в определенной исторической степени этими самыми пиктами — дикими, свирепыми, кровожадными, в общем — неотразимыми.

Император Адриан, договорившись со всеми соседями огромной Римской империи, с пиктами договориться так и не смог — крутые северные парни продолжали изводить защиту императора своими бесконечными результативными атаками, вынудив Адриана построить в начале II века высокий оборонительный вал, перекрывший Северную Британию с запада на восток в районе Ньюкасла (императору повезло — не каждую страну можно за одну пятилетку перекрыть с запада на восток).

Но что пиктам Адрианов вал? — разрисовав себя с особой тщательностью, они все равно прорвались в стремительной контратаке на английскую территорию, — не сразу, правда, но зато с завидной и надолго запоминающейся удалью, дойдя аж до самых британских ворот — города Лондона. В Лондоне пикты знатно погуляли — сожгли полгорода, празднуя взятие ворот, и ликвидировали изрядную часть местного населения, усомнившегося в целесообразности праздничного пожара. Римляне, подтянув резервы, вытеснили гостевую команду северян на ее половину поля, но уже не так легко и эффективно как раньше — в рядах легионеров появляется все больше мигрантов и гастарбайтеров, и как следствие этого — захромала дисциплина и стала стремительно увядать латынь. В конце концов римляне и вовсе уйдут из Британии — останавливать Аттилу, который со своими товарищами с востока (по имени гунны) реально посягал на целостность древнеримской империи на континенте.

Не успели пикты обрадоваться единоличному лидерству на британском острове, как на смену римлянам пришли с юга германские команды англов, саксов и ютов, а с востока стали давить на психику убойные ребята из сборной Норвегии — их в Европе шепотом называли викингами и боялись пуще смерти (ведь перед матчами их атакующая линия принимала допинг в виде сырых мухоморов и была практически неудержима на поле). За десять веков до футбольной эры, устав воевать против всех, пикты соединились с ирландскими скоттами и образовали государство, которое вредные англичане, припомнив пиктам — как те отжигали в их столице, — назвали не Пиктландией, а Скотландией или Шотландией.

Новоиспеченные шотландцы пару веков отбивались от викингов и семь веков от англичан, жаждущих покорить неугомонного северного соседа. Отбивались бы и дальше, если б у враждовавших не появились общие короли и коммерческие интересы. Против своего же короля и личной выгоды не попрешь — пришлось подписывать унию о дружбе и любви с доселе ненавистными англичанами.

Но нет худа без добра: межнациональное бракосочетание позволило горцам перековать мечи на мячи. Ну а поскольку руки гордого пикта или настороженного скотта всегда должны покоиться на рукоятке кинжала — мало ли что судьба уготовит — в качестве основного национального развлечения была выбрана игра в мяч ногами.

В футбол в Шотландии играли и раньше. И так же, как и в Англии, местные короли запрещали футбол, отвлекавший население от сельскохозяйственной деятельности и военной подготовки, причем первый официальный декрет о запрете этой игры был издан еще Яковом I в начале V века до футбольной эры (1424). Особенностью же шотландского футбола во времена позднего Средневековья, своего рода ноу-хау пиктов и скоттов, было применение игроками огнестрельного оружия во время матча. В самом деле — куда гордому шотландцу девать руки, если мяч ими трогать нельзя, а за пазухой пистоль? И почему бы не прервать прорыв по флангу метким выстрелом, тем более если в соперниках — представители враждебного клана?

Применение оружия во время матчей массового характера не приобрело (хотя зрителям нравилось), но свой след в истории футбола оставило: игроки стали гораздо активнее распространять свой футбольный опыт, причем не только среди мужчин, которые так и норовили пасть смертью храбрых, но и среди женщин. И вскоре в горных районах Шотландии появился удивительный обычай: одинокие девушки клана по особым праздникам играли в футбол с замужними. Эти матчи собирали огромную аудиторию. Мужчины внимательно следили за действиями своих жен, ведь если женщина беспричинно меняет свою игровую позицию, ошибается при передачах и выбивает мяч в аут — вероятность ее измены в супружеской жизни весьма высока. Холостые же юноши, наблюдая за ходом матча, подыскивали себе будущую спутницу. Впервые в истории человечества невеста выбиралась, исходя из того, как она играла в футбол — как принимала решения на поле и вписывалась в командную игру… Точность выбора была на редкость высока — в жене, выбранной на футбольном поле, муж был абсолютно уверен. Такие супруги жили в стабильном согласии и умирали в один день, когда их со скалы сбрасывали представители соседнего клана.

Наконец — в 1824 году в столице Шотландии, суровом и величественном Эдинбурге, было создано первое зафиксированное футбольное формирование. Молодые потомки пиктов и скоттов встречались по субботам в местном лесопарке, делились примерно поровну и гоняли мяч под восторженные крики местных жителей, собиравших в округе грузди и лисички. Самое главное — то, что парни каждый раз записывали в небольшие блокноты с названием «Foot-Ball Club» свои фамилии и правила, по которым они в тот день намеревались играть. Несколько таких блокнотов уцелели и стали одной из главных британских реликвий наряду с Великой хартией вольностей, подписанной чуть более шестисот лет назад коварным Иоанном Безземельным.

Но дальше — эстафету первородства перехватили вечные соседи и соперники шотландцев: потомки бриттов, англосаксов и нормандцев, скрывающиеся и поныне под псевдонимом «англичане». Проявив чудеса интуиции, изобретательства и управления, англичане опередили шотландцев на всех основных этапах появления новой игры. И футбольное Рождество (1863) — за Англией, и в ясли пошел футбол в этих краях, и на ноги встал именно здесь… Шотландцы же шли проторенным англичанами путем с отставанием от двух до десяти лет по каждому пункту.

Итак…

В дальний путь на долгие года

Четвертый год футбольной эры (1867) — в Глазго создается первый футбольный клуб — «Куинз Парк» (в Англии первый клуб — «Шеффилд» — был создан за 10 лет до этого), который, согласившись с правилами английской Футбольной Ассоциации, сумел дважды дойти до финала Кубка Англии. И это притом что игрокам приходилось преодолевать не только расстояния, но и позицию истинных патриотов Шотландии, воспринявших футбол в штыки — ведь это была игра ненавистных завоевателей! Но ничего уже не могло удержать парней из «Куинз Парка» — они полюбили футбол до такой степени, что первыми в мире научились играть накоротке, отдавая мяч друг другу не только вперед, но и назад и даже поперек поля. При такой игре, которую уже вполне можно было назвать комбинационной, футболисты постоянно оказывались перед выбором одного варианта из многих, а значит — им приходилось быстро думать, оценивая текущую ситуацию, и принимать оперативные эффективные решения.

Сегодня (когда легко преодолевать расстояния, и истинные патриоты занимают другие позиции) в воздухе витает огромное количество стереотипов, с виду безвредных. Например, такой: «футбол изначально был игрой рабочего класса». С одной стороны, это, конечно, так. Но с другой…

Если посмотреть на фотографии команды «Куинз Парк» 1874 года, то малограмотных неквалифицированных рабочих увидеть на них просто невозможно. Там совершенно другие лица — благородные, умные, квалифицированные. И напротив — как часто сегодня, когда футбол перестал быть «игрой грубого и неотесанного пролетариата» и стал игрой успешных причесанных миллионеров, мы наблюдаем подобные лица среди футболистов?

Девятый год футбольной эры (1872) — мы снова в Глазго: формируется команда «Рейнджерс», которая считается протестантским клубом, в отличие от католического «Селтика».

Как вы знаете, Англия отказалась от католичества не вследствие общенационального диспута об упрощении мессы, сокращении таинств и ликвидации посредников между простым англичанином на земле и Создателем англичан на небесах, а в результате домогательств Генриха VIII к Анне Болейн, работавшей фрейлиной его первой жены. «Сначала разведись, — заявила ему смелая и смекалистая женщина, — а потом уж я сменю строгость на ласку». Но папа римский, главный по католичеству, в ответ на запросе о разводе, сказал чисто как Верещагин: вот что, ребята — пулемета, то есть развода, я вам не дам! — и Анна хладнокровно продолжила отбивать гормональные атаки короля. Тогда вконец истомившийся Генрих VIII решил добиться освобождения своею собственной рукой, быстро реформировал англиканскую церковь и сам стал местным английским папой. Сам себя развел, сам себя женил. Вроде получилось.

В этом же году — и снова в Глазго — состоялся первый международный матч на стадионе «Хэмпден Парк», который организовали англичанин Олкок и шотландец Киннэрд. За Шотландию играли футболисты одного клуба — «Куинз Парк» (играли в синих футболках с эмблемой цветка чертополоха на груди, который стал национальным символом шотландского народа: вероломные викинги, высадившись на побережье, пытались остаться незамеченными и шли к лагерям мирно спящих шотландцев босиком, но, наступив на чертополох, орали благим матом, отчего пикты и скотты пробуждались и встречали захватчиков во всеоружии). Англия была представлена игроками девяти различных команд (наибольший вклад внес Оксфордский университет, делегировавший троих студентов). То, что никто никому не забил, — не означает, что ничего интересного не происходило: именно в этом матче шотландцы впервые оттянули (силой) одного нападающего в защиту, сыграв по схеме 2–2 — 6, тогда как англичане вот уже девять лет играли с семью форвардами: 1–2 — 7.

10-ый год футбольной эры (1873) — создание шотландской Футбольной Ассоциации (английская Футбольная Ассоциация, а вместе с ней и первый унифицированный свод футбольных правил, появились на свет 10 лет назад, — что и стало футбольным Рождеством, глобальной точкой отсчета всех болельщиков земного шара).

10–11-е годы футбольной эры (1873–1874) — проведен розыгрыш первого Кубка Шотландии (через два года после английского), обладателем которого заслуженно и предсказуемо стал «Куинз Парк».

20–21-е годы футбольной эры (1883–1884) — первый международный турнир: чемпионат Великобритании. Победитель — сборная Шотландии. Как говорится — отстававшие станут первыми.

24-й год футбольной эры (1887) — ирландцы-католики основывают «Селтик». Таким образом, католичество возвращалось на британский остров не только с Марией Кровавой (Кровавой Мэри), Марией Стюарт и якобитами, но и с кельтским футбольным клубом. А Анну Болейн, виновницу смены религиозной ориентации в Британии, Генрих VIII через три года счастливой совместной жизни казнил, — такая вот любовь до гроба, точнее — до эшафота.

История взаимоотношений Генриха VIII и его шести жен свидетельствует прежде всего о важности правильной селекционной работы. Жена должна подходить мужу так же, как игрок своему клубу. Когда третья супруга Генриха умерла при родах, главный советник короля, Томас Кромвель (племянник Томаса стал прадедом лорда-протектора Оливера Кромвеля, при котором в Британии сжигались театры и мячи), выслушав отчеты разосланных по заморским королевствам скаутов, решил привезти боссу очередную невесту — Анну Клевскую — из Северной Германии. Таким образом, и гормональный всплеск монарха направится в нужное русло и с германцами можно будет дружить против французов и испанцев. Король был в целом не против, но заявил, что перед помолвкой должен лично ознакомиться с объектом своего будущего вожделения. Своего рода, обязательный медосмотр нового игрока перед подписанием контракта. Томас Кромвель, крепкий хозяйственник, посчитал, что для страны будет очень дорого привозить Анну Клевскую вместе с агентами, массажистами, подружками и физиотерапевтами, а потом увозить ее обратно, если медосмотр пройден не будет. Не будем забывать, что в те давние годы селфи на смартфон жениху невеста послать не могла, и фотку на «мыло» — тоже. Поэтому Томас Кромвель находит модного европейского художника — Ганса Гольбейна-младшего — и говорит ему: «Послушай, Ганс, Британия в опасности!» Гольбейн ему в ответ: «800 золотых. А что нужно сделать?» — «Портрет Анны Клевской — срочно!» Гольбейн Младший заказ принял, но тоже решил сэкономить и написал картину по уже нарисованному портрету более слабого мастера, только лицо сделал побелее да блеска в глазах прибавил. Как следует прибавил: что называется, приукрасил ту, которую не видел. Пятидесятилетнему Генриху белолицая девушка с блестящими глазами понравилась — Гольбейн рисовать умел — и, дав согласие на брак по портрету, король с нетерпением ожидал виртуальную возлюбленную с континента. Но когда Тюдор увидел Анну Клевскую, сходившую с корабля на предполагаемый бал, то чуть не взорвался от негодования. Что это? Где белизна? Где блеск в глазах? Томас Кромвель тут же отправился в Тауэр и был казнен — за провал селекционной работы, — а от бедной Анны, которую помазанник Божий называл не иначе, как «фламандской кобылой», откупились весомой пенсией и двумя поместьями. Гольбейн Младший, приукрасивший невесту, лег на дно Европы, накрывшись мольбертом, и в страхе дожидался, когда английский папа отойдет от справедливого возмущения и перейдет к очередному гормональному всплеску. Гансу сильно повезло в этой печальной истории, которая развивалась и дальше: отойдя от возмущения, Генрих на скорую руку женился и свою пятую супругу казнил уже менее, чем через год страстной любви и дружбы. Горячим, неуемным и легким на уничтожение жен был этот Тюдор. Ему бы в футбол играть центральным полузащитником — всех бы сборная Англии рвала на поле… Но мы отвлеклись.

25-й год футбольной эры (1888) — разыгрывается звание чемпиона острова среди клубных команд, за которое поборолись обладатели двух Кубков: английского — «Вест Бромвич Альбион» и шотландского — «Рентон». Надо ли уточнять, что победили шотландцы?

27-й год футбольной эры (1890) — образование шотландской Футбольной Лиги (через 2 года после английской). В первом чемпионате Лиги «Рейнджерс» и «Дамбартон» набирают равное количество очков, переигровка также завершается вничью, и обе команды объявляются победителями, причем каждая владеет трофеем по 6 месяцев. Все по-честному, по графику.

30-й год футбольной эры (1893) — введение профессионализма в шотландском футболе (через 8 лет после Англии). Шотландская Футбольная Ассоциация (ШФА), прямо как Мальчиш-Кибальчиш, до последнего сопротивлялась наступавшим со всех сторон буржуинам, которые требовали легализовать зарплатные и трансферные выплаты футболистам во имя нормального бизнеса и оборота капитала. Но легализованные профессиональные отношения в Англии приводили к колоссальной утечки футбольных талантов с севера Британии, и на 30-м году футбольной эры ШФА капитулирует, открывая шлюзы футбольному профессионализму.

35-й год футбольной эры (1898) — в чемпионате Шотландии побеждает «Глазго Рейнджерс» с фантастическим результатом — 18 побед в 18 матчах! В Англии за 127 лет проведения национальных чемпионатов только два раза команды-чемпионы — «Престон» (18 побед и 4 ничьих) и «Арсенал» (26 побед и 12 ничьих) — смогли пройти турниры непобежденными, но вот сыграть еще и без ничьих английским клубам пока что не удавалось.

Итак, мы видим, что у шотландцев все в футболе происходило на несколько лет позже, чем в Англии — налицо своеобразная футбольная задержка в развитии. Но, опаздывая по времени, они опережали своих южных соседей по качеству и пониманию игры.

С 1872 по 1900 год сборная Шотландия сыграла 71 международный матч, выиграв 51.

Из них со сборной Англии шотландцы встретились 26 раз. В 14 матчах — победили, 6 раз проиграли и столько же свели вничью. А если мы возьмем первые 13 матчей, сыгранных до 1884 года, то результат будет просто ошеломительный: 9 побед, 2 поражения при 2 ничьих. 43 мяча забито, 23 пропущено.

До этого таких убедительных побед над сборной Англии Шотландия добивалась только дважды за всю свою историю:

— у Стерлингского моста (1297 год), когда войско бескомпромиссного, не сдружившегося со знатью Уильяма Уоллеса потеряло 1000 убитых против 6000 убитых англичан (победа 6–1);

— при Бэннокберне (1314 год), когда получивший роковое знамение от паука на потолке Роберт Брюс разменял 4000 убитых шотландцев на 10 000 убитых англичан (победа 5–2).

А через пять с половиной веков на футбольных полях дело было так:

— в 1876 году в Глазго потомки пиктов и скоттов громят англичан 3–0;

— в 1877: в Лондоне 3–1;

— в 1878: в Глазго 7–2;

— в 1881: в Лондоне 6–1;

— в 1882: в Глазго 5–1…

Казалось — дух Роберта Брюса витал над футбольными полями, поочередно воплощаясь в каждого игрока «клетчатой материи». А на замену уставшего духа Брюса во вторых таймах вылетал дух Уоллеса, придавая второе дыхание непокорным шотландцам…

Но не только тени великих предков помогали гордым северянам. Шотландцы побеждали за счет более рационального расположения игроков на поле и комбинационной игры, они первыми уменьшили количество нападающих, усилив центр поля.

Но почему после 1884 года результаты противостояния выравниваются? Все просто: начиная с этого года шотландская Футбольная Ассоциация отказывается вызывать в национальную сборную футболистов, играющих за пределами Шотландии. А таких футболистов — было не то что много, а очень много. И причем каких!

Именно о них — о тех шотландцах, которые составили костяк первых чемпионов Англии и научили родоначальников игры в футбол — как на самом деле надо в него играть, — наша следующая история.

2.2 Великие шотландские футболисты XIX века

Первый профессиональный, хоть и неофициальный

Ферги Сутер был, как и подобает шотландцу, каменщиком. И достаточно вольным — судя по тому, что он свободно перемещался по стране в поисках лучшей жизни. А узнав о том, что лучшая жизнь есть не только на родине, но и в Англии — причем английская лучшая жизнь еще лучше, ведь за работу с мячом там платили хоть и нелегально, но больше, чем за официальную укладку камня в Шотландии, Сутер в 1878 году едет в Ланкашир, где предлагает себя в качестве строителя оборонительных редутов на футбольном поле. Его с радостью берут — защищать подступы к воротам местного клуба «Дарвен».

К тому времени англичане раскусили, что на севере Британии есть залежи ценных ископаемых: там водились футболисты, умеющие играть в пас. В английских клубах не понимали — как это можно, получив во время игры мяч, добровольно отдать его (свое, кровное!) партнеру по команде. Это все равно, что, заработав деньги, подарить их соседу по лестничной клетке. Англичанин, завладев мячом, бежал с ним к воротам соперника, чтобы забить гол, и где в это время находились партнеры, его абсолютно не волновало. Шотландцы же, издавна привыкшие к совместным действиям в борьбе за независимость, напротив — сразу вспомнили об эффективности коллективных комбинаций и стали утирать нос англичанам в международных матчах. Англичанам за утертый нос было обидно, и стали они переманивать в свои клубы потомков пиктов и скоттов. Языкового барьера между странами не было, барьер был один: как материально заинтересовать ловко пасующих шотландцев в условиях английского любительского футбола, когда никаких денег выходящий на футбольное поле получать от клуба не мог…

Ради развития футбола пришлось пойти на сделку с законом: члены клуба «Дарвен» стали нелегально вскладчину платить Ферги и потихоньку сами учились этой странной манере поведения на футбольном поле — игре в пас. «Бей первым, Фреги!» — говорили партнеры, и Фреги пасовал и бил. Риск и вложенные средства окупились: в 1881 году «Дарвен» впервые добрался до полуфинала Кубка Англии. Но спрятать шотландца за высоким забором «Дарвену» не удалось — злостный конкурент, «Блэкберн Роверс», переманил пасующего Ферги, считающегося нынче первым футболистом, получавшим за свою игру заработную плату, то есть первым неофициальным профессиональным футболистом. Кстати, именно между игроками этих двух команд после инцидента с участием Ферги Сутера произошла первая в истории футбола драка, которая привела к остановке матча и вызову полиции. Так что и здесь Ферги сумел оказаться первым.

Можно только догадываться, насколько серьезнее были бы последствия драки, если бы она проходила в Шеффилде, где с XIV века производили ножи, которые требовались в Средние века в большом количестве — ведь до введения в обиход вилок, приличные люди обедали при помощи двух ножей…

Рыжий, шустрый, одноглазый

В этот самый Шеффилд — колыбель английской высококачественной нержавеющей стали — прибывает из Шотландии работник мяча Джимми Ланг. «Приезжай, парень, — говорили ему скауты „Шеффилд Уэнсдей“, — оформим тебя на фабрике по производству столовых приборов, заодно и узнаешь, как ножи делаются. У нас тут хорошо, — горя знать не будешь, только покажи нам, как в пас играть…» Джимми поехал.

За чисто шотландский цвет волос — а в Шотландии, как вы помните, проживает самый высокий процент рыжеволосых людей в мире, — Джимми прозвали Рыжим. У себя на родине он работал на корабельной верфи, где в результате аварии ослеп на один глаз — с техникой безопасности было в стране напряженно. Тем не менее Рыжий понял, что отсутствие второго глаза не мешает ему играть в футбол, ведь даже одним глазом он видел поле лучше, чем другие двумя. Рыжий действительно отлично играл в футбол и был востребован. Даже полуслепым.

В 1876 году он становится ведущим игроком «Шеффилд Уэнсдей», получая зарплату на фабрике по производству столовых приборов. Платили Рыжему исправно, правда для конспирации просили находиться бóльшую часть рабочего времени на фабрике. Только делать ничего, связанного с производством, не надо, а то еще испортишь. Придешь в офис, ляжешь на диван и читай себе газеты. Джимми условия устраивали. Местные и общенациональные газеты были зачитаны им до черных дыр, и потом в раздевалке Джимми проводил одноклубникам политинформацию, поскольку лучше всех в округе знал, что происходит в империи: кто куда поехал, кто откуда приехал, какие преступления совершились, и пойманы ли преступники — а также консультировал по вопросам частных продаж и вечеринок.

Как делаются ножи, шотландский легионер так толком и не узнал.

Соскучившись по милому северу, Рыжий вернется в Шотландию и даже сыграет в финале национального Кубка, но потом, истратив все деньги, вновь поедет в Шеффилд, где к тому моменту схема нелегального перевода денежных средств работнику мяча радикально изменится: теперь не надо было ходить за зарплатой в фабричные офисы. Причитающиеся шиллинги футболисты находили в раздевалке после матча в своих ботинках. Для конспирации.

Может, Джимми и не был самым первым футболистом, нашедшим в своем ботинке шиллинг, но он первым признал, что играет за деньги, что и побудило других шотландских футболистов (англичане называли их «шотландские профессора», хотя за игру в пас надо было их называть «пастырями») отправиться в Англию. Джимми дважды выступит за национальную сборную Шотландии, поиграет в профессиональном клубе «Бернли», где уже будет открыто получать заработную плату за работу с мячом из рук бухгалтера, а потом вернется в родной Глазго, где устроится стюардом на стадионе. И останется в истории первым официальным профессиональным футболистом.

Ну уж точно первым и единственным профессиональным футболистом, слепым на один глаз…

Рейдерские захваты самородков

После Ферги и Джимми шотландцы уже не стеснялись ехать в Англию на работу с мячом — причем далеко не всегда в добровольном порядке: английские клубы организовывали настоящие похищения полезных шотландских ископаемых — стремительные рейдерские захваты футболистов. Где же отлавливали злые английские джентльмены северных самородков-пастырей?

Объектами реального футбольно-пиратского нападения становились… поезда, на которых сборная Шотландия возвращалась из Лондона с международных матчей, а в роли пиратов выступали скауты английских клубов, пытавшиеся прямо в вагонах заключать с игроками привлекательные контракты. Ну, то есть дело было примерно так:

Поезд Лондон — Глазго. Осень. В вагоне спортсмены перед сном тихо читают Роберта Бернса. Лязг, скрип, звон! — дверь в вагон распахивается, в нее врываются, не по-доброму толкая друг друга, крутые бритоголовые джентльмены в смокингах, яростно размахивающие бланками договоров:

— Это футбольный захват! Всем оставаться на местах!

— Руки для подписи! Подписываем контракты!

— Зарплата — полтора фунта в неделю! Дух захватывает?

— Фунт семьдесят в неделю! Просто подпись, и вы — в английском клубе! Именно о нем вы мечтали всю свою жизнь!

— Фунт семьдесят пять — и вы не просто в клубе, а в лучшей английской команде! Плюс десять фунтов на летний отпуск!

Шотландская Футбольная Ассоциация, пытаясь бороться с нелегальной футбольной эмиграцией, в один из сезонов исключила из своих рядов шестьдесят восемь уехавших в Англию игроков.

Шестьдесят восемь футбольных эмигрантов за сезон! Это шесть полных составов!

Среди них — восемь выступали за «Престон», который, как вы знаете, стал первым чемпионом английской Футбольной Лиги, первым сделал золотой дубль, завоевав наряду с чемпионским титулом еще и Кубок Англии, и не проиграл в победном сезоне ни одного матча. Как говорил персонаж одной английской книжки — все это неспроста.

Демоны!