Где купить демона?

– Должно быть, – легко согласился с ней мужчина и протянул руку за телефоном.

Кладовщица вяло сопротивлялась, но он не обратил на это внимания.

– Так вы ей передадите…

– Передам, передам! А на этом позвольте попрощаться…

Михайловна облегченно вздохнула: наконец-то этот неприятный человек уйдет… надо же, а сперва он показался ей таким приятным! Ну ладно, телефона она лишилась, Захарыч будет недоволен, но в целом отделалась легко.

Посетитель, однако, вовсе не собирался уходить. Наоборот, он шагнул ближе к Михайловне и достал из кармана странную вещицу – две маленькие деревяшки, соединенные шелковым шнурком. Что-то вроде детской скакалки, только с очень маленькими ручками и тонким шнурком вместо веревочки.

– Что же вы – попрощались, а не уходите? – опасливо спросила кладовщица.

– А я уйду, уйду, вы не беспокойтесь! Вот только дело одно доделаю и уйду…

С этими словами мужчина взял свою скакалку за концы и развел, словно пробуя ее на прочность.

– Ка… какое дело? – испуганно переспросила тетка.

– Маленькое, но неприятное. – Мужчина вздохнул и сделал еще один шаг вперед. – Понимаете, вы меня видели, а это нехорошо… это просто очень нехорошо…

– Никого я не видела… – забормотала кладовщица, вжимаясь спиной в стену. – Никого и ничего…

– Если бы так… – Мужчина развел руки, быстрым неуловимым движением накинул свою «скакалку» на толстую шею кладовщицы и потянул ручки в разные стороны.

Тонкий шелковый шнурок врезался в шею под отвислым жабьим подбородком Михайловны, она широко раскрыла рот, как будто и в самом деле собралась заквакать. Однако изо рта вылетал только хрип. Лицо кладовщицы побагровело, затем начало отливать баклажанной синевой, глаза вылезли из орбит.

– Какая же ты толстая, – неприязненно проговорил мужчина, изо всех сил натягивая удавку.

Ноги кладовщицы подогнулись, она издала последний мучительный хрип – и бездыханной упала на пол.

Мужчина наклонился над ней, брезгливо дотронулся до шеи, чтобы проверить пульс, и покинул склад.

Катя подошла к стойке кафе. Ассортимент не порадовал, и пахло как-то неаппетитно. Но ей надо пересидеть тут какое-то время. Девица за стойкой разговаривала по мобильному телефону и подняла глаза с молчаливым вопросом.

– Мне… чаю, – сказала Катя, – и булочку какую-нибудь… с маком, что ли.

Девица зажала трубку плечом и принялась готовить требуемое. Катя взяла поднос и пошла к дальнему столику. По дороге вдруг снова закружилась голова, она бы упала, если бы не была подхвачена сильной рукой. Катя осознала себя уже за столиком, и рядом сидел симпатичный молодой парень в такой же, как у нее, голубой униформе, только на голове у него была шапочка, а на ней – круглое зеркальце, каким пользуются отоларингологи.

– Очухалась? – участливо спросил парень. – Пришла в себя?

Катя молча кивнула.

– Ты откуда такая взялась? – спрашивал парень. – Вроде бы я тебя раньше не видел…

– Я… – Катя наклонила голову и проговорила севшим от страха голосом, – я… практикантка…

– А, ну все ясно! – Парень откинулся на спинку стула. – Ты с хирургического, да? Первый день сегодня?

В Катиной больной голове вдруг молнией промелькнула здравая мысль, что если у парня на лбу специальное зеркальце, то он явно с отделения ЛОР, то есть на хирургическом не бывает и проверить ее слова не сможет.

– Ну да… – слабо кивнула она.

– Все ясно. Девочка впервые попала в операционную, – сказал парень, – а там – людей режут, много крови и внутренности ясно видно. Ну не буду, не буду, – заторопился он, увидев, что Катя сделала попытку встать из-за стола, – сиди уж.

Он взял Катю за руку и стал считать пульс, потом поднял голову и внимательно посмотрел в глаза.

– Отпустите! – Катя испугалась, что своим профессиональным взглядом этот парень заметит, что она больна или вообще прочитает ее мысли.

Ишь, как вцепился в нее, из молодых да ранний!

– Не боись! – сказал парень, отпуская ее руку. – Пульс слабый, но жить будешь. И вообще, привыкнешь. А если не привыкнешь, то сядешь в каком-нибудь кабинете бумажки перебирать – тоже работа.

В голосе его прозвучало некоторое презрение, и Кате вдруг захотелось сказать, что вовсе она не собирается сидеть в кабинете и перебирать бумажки, она собирается стать художником и иллюстрировать книги.

– Я привыкну, – согласилась она, – спасибо вам.

Парень понял ее правильно, то есть сообразил, что Катя не в настроении для легкого флирта. А может быть, он просто по-человечески пытался ее подбодрить. Так или иначе, он отошел от ее столика. Показалось ей или нет, что в глазах его мелькнуло сожаление? Он отвернулся и крикнул девице у стойки:

– Люсенька, сделай мне кофейку покрепче!

– Для тебя, Антоша, все, что угодно! – игриво сказала в ответ девица и даже бросила свой телефон.

Катя отвернулась и заметила, что в дверях стоит та самая женщина, что вернула ей сумку. Женщина махала ей осторожно, чтобы не привлекать внимания. Катя отпила остывшего чая, который отдавал пареным веником, и вышла из кафе, не глядя по сторонам. Голова не кружилась – помогли слова того парня, что ли…

– Иди в туалет в конце холла, – шепотом давала наставления Надежда, – там в кабинке переоденешься, форму выбросишь в урну. Сумку мне давай, встретимся на автобусной остановке. Ни с кем не разговаривай, тоже нашла время с врачом кокетничать!

– Да он сам… – слабо возражала Катя.

– Ладно, иди…

Надежда подтолкнула Катю в нужном направлении, и в это время холл огласился дикими криками. Из знакомого узкого коридорчика выбежала растрепанная женщина в расстегнутом белом халате, на колготках у нее была широкая петля, каблук на левой туфле свернут на сторону.

– Убили! – орала она. – Караул, убили!

– Что, что случилось? – вокруг женщины собирался народ.

– Иди быстрее! – прошипела Надежда Николаевна. – Да смотри, не возись там!

Проводив Катю взглядом, Надежда сделала несколько шагов в сторону кричащей тетки. Очень ей не понравилось, что та выскочила из коридорчика, ведущего на склад. Не случилось ли чего с кладовщицей? Не то чтобы Надежда сильно за нее переживала, но настораживали такие совпадения. Как только схлестнулась она из-за сумки с воришкой Витькой – так его сразу удушили. Теперь вот кладовщица…

Вокруг тетки скопилась уже приличная толпа. Блондинка из справочного вынесла ей стакан воды.

– Прихожу я к Михаллне, – рассказывала тетка, чуть отдышавшись, – хотели с ней чаю попить, а там… – она снова жадно глотнула из стакана, – лежит Михаллна на полу мертвая.

– Да с чего ты взяла, что мертвая? – вступил тут дородный охранник, самовольно отлучившийся со своего поста. – Может, просто плохо человеку стало?

– Если бы ты ее видел, ты бы так не говорил, – вздохнула тетка, – вся синяя, и след от удавки на шее.

«Задушили»! – Надежда едва не ахнула вслух.

Значит, это тот же самый тип, что пытался отравить Катю и убил Витьку, он здесь, в больнице.

Тут к толпе подошел человек начальственного вида и поинтересовался строго, что происходит. Услышав от встрепанной тетки про убийство кладовщицы, он посмурнел лицом и направился к складу, мигнув охраннику, чтобы встал в коридорчике и никого туда не пускал. И тут Надежда поймала на себе внимательный взгляд блондинки из справочного. Ишь, проснулась, спящая красавица!

Вот сейчас приедет полиция, станут искать, кто был на складе последним, а вдруг эта, из справочного, вспомнит, что Надежда спрашивала про Катю Малинину и видела, как Надежда на склад пошла! То спит с открытыми глазами, а то ишь как вылупилась! Как будто до всего ей дело есть!

Надежда сделала незаметный шаг назад, потом еще и еще, затем неторопливо свернула к туалету. Нельзя бросить Катю, когда тут бродит убийца.

Она застала ее возле раковины, девушка плескала в лицо холодной водой.

– Голова кружится… – прошептала она.

– Соберись! – Надежда схватила ее за локоть. – Пошли быстрее, он здесь.

От страха Катя скакнула вперед, как бодрый кузнечик.

– Да не беги ты, это подозрения вызывает!

До остановки дошли без происшествий, никто их не остановил и не окликнул. Уловив запах выхлопа из подъехавшего автобуса, Катя стала голубовато-зеленой, как брошенная униформа медсестры. Надежда вздохнула и подняла руку.

Остановился дядечка на стареньких «Жигулях». Катя слабым голосом дала водителю адрес.

– Чего это она у вас такая бледная? – поинтересовался он, когда Катя плюхнулась на заднее сиденье.

– А как думаете, из больницы здоровые, что ли, выходят? – сварливо ответила Надежда Николаевна. – Если сотрясение мозга у человека, он румяный, что ли?

– Что случилось-то, упала?

– Машиной сбило, – буркнула Надежда, – ездите вы…

Дядечка обиделся и замолчал.

– Куда мы едем? – тихонько спросила Надежда.

– Домой.

– Слушай, у тебя есть к кому обратиться? – продолжала Надежда. – Родные, друзья… Все это очень опасно, нужно, чтобы кто-то с тобой рядом был…

– У меня родители далеко, – нехотя ответила Катя.

– А другие родственники?

– Есть одна тетка… – Катя помрачнела. – Тетя Тина… то ли мамина сестра двоюродная, то ли так – дальняя родня. Она вообще-то здесь живет, в Петербурге, но у нее с мамой сложные отношения были, так что не знаю, можно ли к ней обращаться.

Катя вспомнила раннее детство. Тогда тетя Тина довольно часто приезжала к ним, приносила девочке разные подарки. Тина тянулась к ней, но мама держалась настороженно, а как-то раз девочка застала ссору между ними. При ее появлении женщины замолчали, но тетя Тина почти сразу уехала и больше уже не появлялась в их доме.

Катя еще долго вспоминала тетку, спрашивала маму, почему та не бывает у них, – но мама отмахивалась от нее, отделывалась какими-то общими словами.

У детей память короткая, и примерно через полгода Катя перестала вспоминать тетю Тину.

– В общем, считайте, нет родственников, – подвела она итог своим размышлениям.

– А ты в общежитии живешь? – Надежда вспомнила, что девушка учится в «Мухе».

– Нет, квартиру снимаю… снимала…

– Так снимаешь или снимала? – удивилась Надежда. – Ну ладно, друзья, подруги, парень у тебя есть?

И тут она увидела, что Катя плачет.

– Ну что такое… – протянула Надежда, – ну что еще случилось…

– Нет у меня подруг, – Катя шмыгнула носом, – теперь нету. И парня нету…

– Что, близкая подружка у тебя парня увела? – спросила Надежда.

– А как вы узнали?

– Ну, догадаться нетрудно, – Надежда пожала плечами, – дело житейское. Выброси их из головы, да и все.

– Если бы было так просто… – Катя поникла головой и, сама не зная почему, рассказала этой незнакомой женщине свою историю.

Она проучилась уже два года в художественном училище, попросту в «Мухе», когда подружка Кира, с которой они вместе снимали квартиру, неожиданно вышла замуж. Подрабатывали они на ежегодной выставке «Мир камня», торговали изделиями из полудрагоценных камней, и там Кира познакомилась с художником из Львова. Очень талантливый человек, у него своя мастерская, делает исключительные вещи.

За три вечера, что они провели вместе, он сумел Кирку увлечь так, что она забыла все на свете, так что когда позвал тот художник ее с собой, она бросила все – занятия в училище, друзей, квартиру с Катей – и улетела во Львов. Там, на месте, все оказалось не совсем так, как описывал художник, – мастерская представляла собой крошечную тесную комнатку в подвале, а в квартире художника проживала его бывшая жена с новым мужем, но постепенно все как-то устроилось, Кира была вполне довольна своей жизнью и не собиралась возвращаться.

Кате одной трудно было оплачивать квартиру, поэтому ей подыскали соседку. Вика не была студенткой, она приехала из того же города, что и Катя, собиралась поступать в музыкальное училище, не поступила, устроилась куда-то на временную работу, а три вечера в неделю пела в ресторане.

С Катей они поладили – хоть Вика и была несколько шумной и норовила спихнуть на Катю уборку квартиры, Катя от природы была девушкой неконфликтной, считала, что лучше лишний раз промолчать, чем раздувать на пустом месте ссору. Устраивало Катю еще и то, что Вика часто отсутствует вечерами, теперь появилась у нее возможность встречаться с Шуриком.

В этом месте Катя тяжко вздохнула и провела пальцами по ресницам, чтобы удержать набежавшие слезы.

– Ну ладно, ладно. – Надежда погладила ее по худенькой руке. – Что же теперь так убиваться…

– Да я ничего. – Катя шмыгнула носом совсем по-детски. – Обидно просто. Что я им плохого сделала?

Пришел черед Надежды тяжко вздыхать. Досталось девчонке за последнее время. Мама далеко, парень бросил, да еще так подло, и поделиться не с кем, если в училище узнают, сплетничать станут и вообще затравят. Ух, у нас люди злые!

Далее выяснилось, что история Катина самая что ни на есть обычная, можно сказать, банальная. Шурик учился на курс старше, сначала они с Катей просто переглядывались при встречах, потом познакомились в компании, затем подружились.

Надежда хмыкнула – как-то все это несовременно, обычно молодые люди действуют гораздо быстрее. Но ей-то что до этого?

Шурик был, что называется, местным, жил в большой трехкомнатной квартире с папой-бизнесменом и мамой-домохозяйкой. Мама заочно невзлюбила Катю, точнее, сразу предупредила ее через Шурика, чтобы не раскатывала губу на трехкомнатную квартирку в центре, не для того, мол, они старались, чтобы единственный сын привел в дом какую-то приблудную девицу. Возможно, мама выразилась более вежливо, но смысл был именно такой.