РОБЕРТ САЛЬВАТОРЕ
«ВОИН ЛЛОС»
Диане, которая была рядом со мной на протяжении всего этого чудесного путешествия, чьи жертвы и вклад, позволили мне осуществить эту мечту в те годы, когда мы воспитывали нашу семью, нельзя недооценивать.
Пролог
— Пусть поиграют, — произнесла глыба грязи, которая была Йеккардарьей своей сообщнице Эскавидне.
— В грязи под нашими ногами, — согласилась вторая прислужница Ллос. — Как это будет, даже не нужно прорицать, хаотично и чудесно. Прекрасно.
— Действительно прекрасно, — согласилась Йеккардарья. — Все происходящее так волнующе в своей непредсказуемости. Эти дураки, которые ищут закономерности... — Она покачала головой, что в данной конкретной форме означало, что вся верхняя половина ее оплавленной формы свечи закачалась влево и вправо. — Им нужен порядок, чтобы придать смысл бессмысленному.
— Им нужен контроль. Но они никогда не смогут его получить. Не так.
— Ллос есть хаос, и хаос есть правда, — сказала Эскавидне.
— Будем ли мы делать ставки на исход?
— Конечно. Мы не должны упускать такую приятную возможность.
— Победитель получит возможность должным образом обучить новейшего драука, когда его отправят к нам, что, несомненно, произойдет в войне наверху.
— А проигравший? — спросила Эскавидне, и она залилась смехом — они обе так и сделали, потому что среди них не было проигравших. Только победители.
— Тренировать его было бы приятно, да, — согласилась Эскавидне, точно зная дроу, о которой говорит Йеккардарья. — Она отдавала всю себя леди Ллос на протяжении веков. Совершенно. До последнего. И ради чего? Какая жалось. Она возглавляет один из старейших и самых верных домов в городе. Долго, так долго, что она и те, кто ее окружал, были сильны с Ллос. А теперь ее нет, и ее падение завершено.
— Не жалость, — поправила Йеккардарья. — Это красота, каприз хаоса.
— Это верно. И теперь я хочу выиграть это пари. Выбирай, сестра моя, Бэнр или Меларн?
— У Жиндии Меларн больше сторонников.
— Включая нас!
— Не навсегда.
— Верно, верно.
Раздался булькающий смех обеих йоклол, будто грязные отрыжки одна за одной вылетали из их ртов. — Бэнры и их союзники победят, — решила Эскавидне. — Матрона Мать Квентл или кто-нибудь из их аристократов увидят правду, пока не стало слишком поздно для их Дома.
— Нет, сейчас они слабы и наделены милосердием. Матрона Жиндия — нет. Она будет пытать всех, кого сможет поймать, сделает из них драуков. Богохульство обратится против еретиков, если Жиндия пообещает им искупление.
— Может быть некоторые, но не все.
— Но их будет достаточно. Альянсы Жиндии сильнее, в страхе перед Паучьей Королевой, — добавила Йеккардарья. — Союзники Бэнр вполне могут вскоре спрятаться в своих норах или вообще бежать.
— Они — Бэнры, — возразила Эскавидне. — Они правили Мензоберранзаном с момента основания. Они понимают порядок вещей.
— Они правили? — раздался другой голос, мелодичный и прекрасный — для служанок, самый красивый голос, который когда-либо звучал. Было неясно, было ли в нем подчеркнуто «они» или «правили», но в тоне определенно слышалось веселье.
Обе развернулись, чтобы увидеть воплощение Ллос, гигантская комбинация паука и дроу, существо, которое вызывало так много эмоций, от любви и ужаса до всего, что находится между ними.
— Правили по твоей воле, конечно, — уточнила Эскавидне. — До ереси.
— Ах, да, ересь. Это было красиво, разве нет? — сказала Ллос посмеиваясь странным шипящим смехом в каждом слове. — Когда тезка Ивоннель Вечной впервые попробовала отвоевать у меня раба, которого превратили в драука, она просто не смогла устоять.
— Чистый хаос, — сказала Йеккардарья. — И не более запутанный и бессвязный, чем в умах тех драуков, которые пробрались сквозь паутину, которую она сплела вместе с Верховной Матерью.
— Мастерский удар. Я одобряю вашу последнюю игру, — сказала Ллос этим двоим. — Я не ожидала от вас меньшего и не разочарована.
— Твоя похвала — высшая награда, — ответили обе йоклол хором.
— Тогда ваша часть задачи выполнена, — объяснила Ллос. — Вы скатили камни с вершины горы, и теперь мы должны просто наблюдать и наслаждаться тем, куда они скатятся.
Немногие могли распознать лицо йоклол в их истинном обличье, и еще меньше могли бы понять выражение этих перепачканных комьев слизи, плоти и грязи. Ллос была одним из немногих существ, не относящихся к йоклол, которые могли расшифровать эти странные мимические тики.
— Почему же вы выглядите разочарованными? — спросила Ллос. — Вы начали идеальную лавину. Дитя вашего хаоса вольно катиться и разрушать все, к чему захочет прикоснуться.
— Это было весело, хотя бы, — сказала Эскавидне.
— Да, — подтвердила Йеккардарья, понимая волю Ллос, — но если мы продолжим, тогда, как мы могли бы заключить пари, не вмешиваясь в исход?
— Верно. И мне так нравится побуждать фанатиков и пугать еретиков, — сказала Эскавидне.
— Они
Если йоклол могли кивать, то это они и сделали.
— Насколько далеко мы заглядываем? — спросила Йеккардарья. — Костры горят ярко, а их топливо бесконечно.
— Все к лучшему, — сказала Ллос. — Наблюдайте издалека или ведите игру сами. Но у меня есть для вас правила.
— Как много твоих детей в Мензоберранзане ты позволишь убить? — прямо спросила Йеккардарья.
— А это имеет значение? — Паучья королева пожала плечами, десятью руками и ногами выражая свое безразличие. — Половина может умереть, но город выживет. Общество может измениться, но хаос, который я там посеяла, останется.
— Бэнры могут потерять контроль, — предостерегла Эскавидне.
— Они уже его потеряли, и это так прекрасно, — заверила их Ллос. — Какой бы дом, если это действительно будет другой дом, ни вознесся, когда высохнет кровь, он получит право претендовать на город... до следующей войны, конечно.
— А если это снова будет Дом Бэнр, и здешние... выскочки? — спросила Йеккардарья.
— Тогда вы начнете новую игру.
— Мы вернем и отстроим заново Город Мерцающих Сетей, — предложила Эскавидне. — и заполним его теми, кто выжил и хочет идти старыми путями, найдем им новых союзников, дроу и дергаров или других, кто захочет называть Чед Насад своим домом. Это будет достойный соперник Мензоберранзану, пока им правят Бэнры. Достойный соперник Мензоберранзану, пока не будут свергнуты Бэнры.
— Их свергнут изнутри, — настаивала Йеккардарья.
— Снаружи, — возразила Эскавидне.
— Я вижу, вы готовы к новой игре, — одобрительно сказала Ллос.
— К соревнованию, в этот раз, — уточнила Эскавидне. — я полагаю, что Бэнры победят, и тогда я буду действовать, чтобы свергнуть их — извне.
— Пока я буду работать над той же задачей изнутри, — сказала Йеккардарья.
— И если Жиндия Меларн и ее союзники одержат победу? — спросила Ллос. — Тогда город будет предан тебе полностью, и игра закончится?
Это заставило двух йоклол замереть, и они, чавкая, посмотрели друг на друга и булькнули в унисон, как бы говоря «хмм».
— Тогда нам придется найти причины для раздора внутри, — сказала Эскавидне.
— И новых врагов за пределами города! — добавила Йеккардарья.
— Возможно, наша игра не закончится так скоро, — предположила Эскавидне. — У нас, конечно, своя роль в этом спектакле, да, но на стороне Жиндии есть те, кто слишком амбициозен, чтобы преклониться перед ней.
— Мез’Баррис Армго, — промурлыкала Эскавидне, и эти двое забулькали и захихикали.
— И если Жиндия победит ...
— Ты видишь? Вот почему мое слово — истина, — сказала Ллос. — Хаос — это просто. Это естественно.
— Итак, теперь мы закончили, и предоставим возможность сторонам самим разбираться, а сами только наблюдаем и наслаждаемся? — спросила Йеккардарья.
— И постараемся не оказаться изгнанными в хаосе битвы, — добавила Эскавидне.
— Как хотите, — махнула рукой Ллос. — Всегда и во всем можно найти удовольствие, и вы это заслужили.
— Нужно ли нам защищать кого-то? — спросила Йеккардарья.
— Кого бы?
— Юную Ивоннель, которой было даровано столь многое, — сказала Эскавидне.
— И Дзирта До’Урдена, — добавила вторая служанка. — Вы давно хотели склонить его на свою сторону. После смерти он может оказаться за пределами даже вашей досягаемости.
— Не защищайте
— А Дзирт? — с нажимом спросила Йеккардарья, пока Ллос задумалась.
— Он больше не имеет никакого реального значения, — сказала своим прислужницам Ллос. — Его действия помогли привести город к этому необходимому времени очищения, к этому прекрасному времени резни и хаоса. Но это — ожидаемая кульминация его путешествия. Его польза для нас будет больше, если его убьют, ибо он станет настоящей легендой, мучеником для глупцов и навсегда останется шепотом ложной надежды и ереси. Невольный символ того, к чему может привести преданность моему хаосу. Никого не защищать, — закончила богиня. — Вы скатили камни с вершины горы. Наслаждайтесь разрушительностью их пути.
Часть 1
Болезнь
Глава 1
Проведенные линии и четвертованные ноги
— Я возлагала на нее большие надежды, — сказала Ивоннель Матроне Матери Квентл. Могущественная дроу была разочарована. Она думала, что Къернилл Меларн, которая когда-то была матроной Къернилл Кенафин и не была в восторге от нынешнего положения, которое привело ее в семью и на службу ревностной Жиндии, станет ее информатором в планах победить Жиндию и ее приспешников-поклонников Ллос.
Но Къернилл направила их по ложному пути, указав, что Дом Меларн нападет на союзные силы Бэнр у озера Донигартен, когда вместо этого силы жриц Ллос и их демонических союзников вторглись в Дом Фей-Бранч и прошли через него.
— Я убью ее, — сказала Минолин Фей Бэнр, стоявшая рядом с троном Квентл.
— Давайте не будем торопиться с выводами… — начала Квентл, но гнев Минолин Фей остановил ее.
Эта вспышка гнева была понятна двум другим женщинам. В конце концов, Минолин была дочерью матроны Биртин Фей, которая была захвачена во время налета на Дом Фей-Бранч, и теперь находилась в плену во втором Доме города, Баррисон Дель'Армго.
— У меня есть информация, что дочь Къернилл, жрицу Аш’алу, Матрона Жиндия не убила, — объяснила Квентл. — Ее подвергли самым ужасным пыткам в молочной ванне с личинками, но она осталась жива.
— То, что от нее осталось еще живое, — кисло заметила Минолин Фей.
— Этого достаточно, чтобы заставить ее мать сменить сторону? — спросила Квентл.
— Ни один из Кенафинов по линии Меларн не будет хранить верность Жиндии, — сказала Ивоннель. — Но они боятся ее, а также тех сил, что поддерживают ее, и правильно делают. Как бы то ни было, наш информатор потерян. В любом случае, сейчас мы уже далеко за пределами этой стадии войны. Только двое из самых могущественных домов еще не выбрали сторону. Три, если считать, что Дом Ханцрин действительно вышел из конфликта.
— Четыре, если Дом Фей Бранч также отказался от активных действий, — добавила Минолин Фей.
Ивоннель кивнула, но только ради своей матери. Она даже не думала о Доме Фей Бранч, когда делала свое замечание. Биртин заседала в Правящем Совете, чего бы это сейчас ни стоило, конечно, но это было скорее вопросом наследия, чем реальной власти Дома Фей Бранч. А после успешного и жестокого набега союзников Жиндии Дом Фей Бранч стал еще менее значимым.
Символизм, однако, оставался критически важным.
— Мы скоро узнаем о судьбе Дома Фей Бранч, — заверила их Квентл. — Правящий Совет уже созван и наши требования по Матери Биртин и другим захваченным дворянам Фей Бранч были совершенно ясно изложены Матери Мез'Баррис Армго и всем остальным, кто встал бы на сторону Жиндии.
— Фэн Тлаббар — единственный дом, оставшийся в стороне, из благородной восьмерки, — сказала Ивоннель. — Их действия на этом Правящем Совете будут иметь решающее значение, как и действия Первой жрицы Сос'Ампту.
— Сос'Ампту, — с отвращением повторила Квентл. — Она больше не будет ходить по лезвию ножа. Моя дорогая сестра либо встанет на сторону Жиндии Меларн, либо перейдет на нашу сторону в этой битве.
— Она захочет остаться в стороне от битвы, чтобы служить своей демонической богине, когда кровь высохнет, — отозвалась Минолин Фей.
— Она не сможет, — повторила Квентл.
— О, но она уже смогла, — поправила ее Ивоннель. — И мы часто будем видеть таких же среди бездомных дроу с Улиц Вони — и кто сможет их винить? И среди младших домов, которые знают, что неправильный выбор в этой войне приведет к их полной гибели, когда, как ты сказала, кровь высохнет. Но что касается Сос'Ампту, то ты права: ходить по лезвию нельзя, не сейчас, когда нож уже обагрен кровью.
— Я должна была убить Жиндию Меларн много лет назад, когда у меня был шанс, — заметила Ивоннель.
— Тебя остановила прислужница, — припомнила Квентл.
— Прислужница
— О чем это тебе говорит? — спросила Квентл.
Ивоннель встряхнула головой, пытаясь вспомнить все события того момента. Она знала, что может снять проклятие, но, это, конечно, было совершенно необычно, даже если тот, кто был превращен в драука, позже оказывался невиновным в том оскорблении Ллос, в котором обвинялся. И все же тогда она знала, что может снять проклятье с разведчика Бреган Д'Эрт, и она сделала это, даже несмотря на присутствие служанки Ллос в городе.
Было ли все это ловушкой Ллос?
— Все это уже было раньше, — предположила Минолин Фей, положив руку на предплечье Ивоннель.
— Раньше? — спросила Квентл.