Междумирье

Олеся Коломеец

Междумирье

Новое время уже здесь, на пороге, кружится на ветру с опавшими жёлтыми листьями. Золотое время. Весной писала о нём в ключе прощания с вещами, привычками, сейчас чувствую его мощно, вижу, что прощаться придётся с чем-то большим: с личностью, эго, закостенелым умом. Внешнее посыплется всё, устоит лишь остов духа. Подготовится к этому невозможно. Наша планета войдет в поле высоких вибраций, в поле безусловной любви, но что станет с человечеством, вибрации которого намного ниже? Можем мы что-то изменить? Скорее "да", если начать эти изменения в себе, если начать с самого мощного доступного каждому инструмента — мышления. Создать мысль любви, благодарности так просто, создавать каждую мысль осознанно — почти невозможно. Но эту пропасть можно и нужно уменьшать. Важно учиться соединяться со своей высшей божественной частью, эта часть по праву займёт своё место на этой планете, её время пришло.

~

Мы, видящие слом эпох, летящие в неведомые дали на кораблях земных программ по навигации сердец, по ветру (к черту чёткий план), без устали меняющие явь с настройками, неподдающимися осмысленью, когда-нибудь, устав, но закалив свой дух, достигнем берегов, где сможем отдохнуть, и обомлеем вдруг от замысла сего движенья.

~

Идёт человек по дороге жизни, к Богу идёт, квинтэссенции мысли, к Азу, истоку, изначальному смыслу всей своей самости, всей своей жизни. Всё на пути его — замысел Бога: люди, события, сама дорога; вся паутина сплетенных дорог, глянешь однажды ты сердцем, — сам Бог. Вереском диким покрыты те тропы, в жаркий песок погружаются стопы, солнечным светом залиты мосты — всё это Бог и часть его — ты.

~

Понимаешь, в старой парадигме мышления ты заведомо проиграл, сделав невозможными для себя достижения, возможные только богам, сильным мира сего, игрокам. Эта партия для великих, храбрых, идущих, а не страждущих, принимающих, а не стяжателей. Сколько бы ты ни хранил, всё покроется пылью. А свет ничем не затмить, его не скрыть, сколько ни скрывай, он вырвется на волю и будет сиять. Звёзд не укрыть, не унять жар стожар, не умея играть с огнём — не играй. Люд устроил пожар, жжёт святыни и жаждет наград, а получит лишь ад. В парадигме захвата награда — яд, отравляющая всё естество, природное, своё. Унимай этот голод — Аида жор, силой воли и мощью останавливай мор. Ты — игрок! Ты — борец! Не заискивай перед смертью, это ещё не конец.

~

О, если бы ты только знал, что колодец страха на самом деле пуст, и что тебя пугает только темнота, в которой нет ничего, но в которой может проявиться что угодно: всё, что ты по незнанию наделишь силой, уступая этой силе, подчиняясь ей, сдавая ей свою жизнь. Если бы ты только знал, что твой колодец страха — это чаша Бога для медитации, как бы ты смотрел в него?

~

Мы просто не могли с тобой вообразить какую глубину в нас заложили боги, и как за слоем слой мы, погружаясь внутрь себя, находим вдруг ту самую дорогу. Из всех счастливых дней, из всех достойных слов, из тишины, окутавшей души обитель, произрастает мир, где правит лишь любовь, и в нём ты и актёр, и роль, и зритель. Смотри, играй и будь, поверь, такого ты ещё не ведал: мир без преград, мир без границ, мир, где у жизни больше нет предела.

~

Нам нужны новые мифы, новые атланты и скифы, новые глубинные смыслы, мы породим их сами своей жизнью: сказаниями о вечном солнце, которое внутри и снаружи, свет которого побеждает тысячелетнюю стужу; святынями, которые мы славим, которым верно служим; духовными наградами, полученными заслуженно. Старые мифы себя изжили, как же долго мы в них жили, сколько дров наломали, сколько всего исказили, сколько драконов в себе взрастили. На пепелище построим новые храмы — храмы души, изначального света, новые мифы слагаются в сердце, словом и делом, священным заветом.

~

По ту сторону от сейчас ещё не будущее, нет, лишь междумирье, где хранится знание обо всём: из чего сплетают свои песни нимфы, из чего творят свои вселенные боги, из чего слагает свою жизнь человек. Междумирье со знанием обо всём, но без самой жизни. Для человека быть там — не награда, знание без жизни пустотно. Жизнь живая, изменчивая, творящая, с подъемами и спадами, но всегда идущая. Жить жизнь сейчас — истинная награда, жить сложную жизнь — возможность вырасти, жить жизнь, не усложняя её — мудрость, жить свою жизнь — благословение.

~

Ты — дряхлая старуха из прошлого, ты ничего не знаешь о новом мире, и уж тем более тебе нечего ему предложить. Не обольщайся, не строй воздушных замков, новое время сносит иллюзии жёстко и безвозвратно. Хочешь заглянуть в будущее? Ты можешь это сделать только на живом интересе, никак иначе. Жадно смотреть на Великий переход, смотреть, отстукивая ритмы в бубен, предавая прошлое забвению, и становится дёрном, на котором взойдут молодые побеги. Время неумолимо: старуха умирает, жизнь пробивает асфальт.

~

Как она горевала, как заламывала руки, как проживала чужую боль, чужую утрату и муку. Будто её саму разрывают на части, её саму убивают — я смотрела на неё и не верила — так актеры на цене играют. Признаю сочувствие, не ведаю сострадания, чувствую другого боль, но за другого не страдаю, а она страдает за всех, на жертвенный алтарь восходит, думает, мир спасает, но ещё больше страдания в него добавляет. Все приносят на вселенские чаши равновесия свои дары, вот и думай теперь, что положишь на них ты.

~

Дух планеты отменяет условия сделки, выставляет счета, выходит из игры, игроки были слишком глупы, чрезмерно алчны, хитры, с жаждой наживы — эти вечно открытые рты — лживые. Новые условия просты: предельная ясность, новый уровень чистоты в мыслях и в сердце, вселенский порядок, где у каждого своё уникальное место. Отныне Земля не милосердна, стихии несут дурные предвестия, старому миру вынесен приговор, имя ему — возмездие.

~

Думай своей головой, человек, или неси свою голову на плаху, отдавай загребущему свой мозг, свою жизнь, последнюю рубаху. Стонать уже нет времени, сетовать можно было вчера, сегодня ты один на один с миром, в схватке за самого себя. Может в душе уже и нечего спасать, не за что бороться, может сердце давно во льдах, думаешь: «Как-нибудь да сложится». Как-нибудь не сложится, каждому дается по его мысли, остается выбирать мысль, наделять свою жизнь смыслом.

~

Мужчина с гранитным внутренним стержнем, с великим достоинством, почему ты прячешься за маской Гая Фокса, анонимкой миру себя предъявляешь? Покажи миру своё лицо, назови себя, обозначь границы своей ойкумены. Ты несёшь перемены, ты держишь сам мир на своих плечах, и капли слез в твоих глазах — это не слабость, так прорывается земная боль, так плачет душа твоя, очищаясь слезами. Не закрывай глаза, не опускай руки, сними маску, посмотри в лицо терзающей тебя муке. От взгляда твоего она растворится, и только тогда ты сможешь проявиться.

~

Долгие тропы, тёмные ночи, нотки вселенской тоски, и вот ты выходишь на поляну свободы, от мира, от себя, от других. Радостным смехом стелется утро, по жилам течёт благодать, мир этот больше не требует жертвы, его можно только создать.

~

Зажгла свечу, и дом наполнился теплом, она горит, как свет в глубинах сердца, и говорит: «Здесь место для любви, для страха и обид здесь не хватает больше места».

~

Слушать то, что через тебя говорит: мир, род, само мирозданье; принимать обстоятельства, учителя — жизнь, благодарить за возможность познания. Сердце в броне не способно любить, а без брони оно уязвимо, жизнь без любви не объять, не познать, верой она постижима.

~

Чувствую мощь колонн, держащих свод, силу Атлантов, держащих купол, тени я вижу в кривых зеркалах, света рубеж, который тень не переступит. Затмит она ярое солнце на миг, мир в темноту погружая, только у солнца светочи есть, смыслом его они в яви сияют.

~

На пороге школы обломки разбитых иллюзий, учитель терпим к ним, сам пребывал в них, будучи юным; ученики складывают их на пороге, как напоминание об ошибках прошлого, это важный артефакт не только для них самих, но и для новеньких, пребывающих в иллюзиях, что иллюзий в них нет. Бывает, однако, что и учителю приходится пополнять эту конструкцию, уроки преподносит сама жизнь, другие учителя и редкие ученики.

Над дверью школы надпись: «Всё возможно. Всё реально. Всё поправимо». Учитель сам вывел её своим каллиграфическим почерком. По сравнению с грудой разбитых иллюзий она дарует надежду.

Путь ученика — это всегда путь от груды обломков под ногами к надписи наверху.

~

Волки в овечьих шкурах более не могут блеять, овцы в обличье волка более не могут выть, осень срывает маски, определяет кем и кому быть.

Слабый романтик стонет, хочет он жить налегке, жесткой системой гонимый, ищет ответы вовне.

Дьявол вовсю хохочет, ручки свои потирает, полный набор иллюзий романтику предоставляет. Стелет соломки помягче, шепчет на ушко сладко: как я тебя понимаю, муку твою забираю.

Романтик наш осчастливлен, за счастье не дал ни гроша, только в неравной сделке с мукой ушла и душа.

~

Ты да я, только и есть у этого мира мы с тобой — дети мира. Бой барабанов, грустные нотки лиры, не произносимые вслух слова — музыка нашей жизни в веренице нескончаемых жизней.

Мы давно осознали, как были неправы, сотни лет исправляли беды ошибки, но сегодня мало кто слышит нашу молитву, слепцы узрели только ошибки.

Ты да я, только и есть у этого мира мы с тобой.

Да молитва наша — купол над головой.

~

На самом краю Вселенной, в затерянном бренном мире, во мраке последней ночи путь шествует человек; неведомы эти маршруты, неясны и мутны тени, недобрые чует взгляды бродяг и несчастных калек. Идёт человек без страха, идёт шагом твёрдым, быстрым, идёт, не знавая отдых, навстречу свой судьбе; под черным плащом не видно лица его и улыбки, и искр, что сокрыты в сердце, идёт человек налегке. Не знает сей люд что за странник, не ведает цели пришельца, но силушку чует и знает, что это предвестник беды; и правы они, что трясутся, над златом своим все склонились, их гость — светоч нового мира, положит конец эре тьмы. Рассеет он тени той ночи, развеет зловещие путы, искрою, что в сердце сокрыта, зажжет в этом мире маяк; пройдя сотни жизней во мраке, собрав свет души по крупицам, зажглось его сердце любовью, осветит она этот мрак.

~

Вся наша жизнь — яблоки и пули; спелые яблоки в осеннем саду, пули на поле боя. Эта дуальность врывалась в мой сон, терзала душу, не давала покоя. В одно утро она рассыпалась в прах, я познакомилась с собою: всё так же спели яблоки в садах, всё так же лежали пули на поле боя.

~

Мирозданье запустило на Мидгарде программу Жизнь, сохранится лишь потенциал жизни, умрёт всё неработающее, изжившее себя, деструктивное, лишённое смысла. Деструктивное выбирают не боги, не человек, лишь природа. Её правила нарушались, искажались, теперь последнее слово за ней. Она мудра и безжалостна. Она выбирает жизнь.

Потенциал жизни невозможно исчерпать, невозможно присвоить, подарить, лишь взрастить. Усердием, волей и верой.

Человек на Мидгарде гость. Он забыл об этом. Забыл завет про согласие с природой. «Не ведают они, что творят», увы, больше не прощается.

Программу не остановить, естественный отбор начался.

~

Зажглись небесные костры, языки пламени горячи и остры, смыслы сияния просты: соединить земное с небесным в живые мосты; пройти по ним, сердцем путь проложив, целью путь осветив, жизнь достойно прожив.

Зажглись небесные костры, путь не близок, недалёк — полверсты до весны.

~

До чего же красив узор жизни, совершенен своими проявлениями: слюда в витражах, холодная водица в колодце, яркие всполохи заходящего солнца. Нить проворна в руках мастерицы, металл тягуч в руках мастера, создавать — становится творцом, у него твоя поступь, твоё лицо. Нам дано демиургами быть, наблюдать волшебство свития, нам дано жизни ткать полотно, становясь его яркими нитями.

~

— А сейчас, — говорит мир, — смотри внимательно, — всё возможное ты уже сделала. Остановись и смотри. Такого ты больше никогда не увидишь.

Я останавливаюсь. Я знаю, что никогда больше такого не увижу, потому ещё никогда ни в одном из воплощений я не смотрела с двух берегов одновременно.

Я закрываю глаза и смотрю.

~

И в тех узорах, что древесными сплетаются ветвями, и в тех мотивах, что гитар рождают струны, галактики я вижу мироздания и жизни этой магические руны.

~

Нам всем нужны остановки — места пересборки, обитель покоя темна, глубока. Побудь, выдыхай, когда ты не движешься, вселенная движется через тебя.

~

Я иду, я твёрдо иду по земле. Опускаю на землю фонарь, как же долго во мраке спасал его свет. Я смеюсь, впереди на чернильном небесном холсте свои краски разводит долгожданный рассвет.

~

Ведьмой на завалинке сяду, стану руны на земле чертить: лишь то, что проявляется, чему неминуемо быть. Стаи, опавшие листья сплетаются в знаки судьбы, голос внутри им вторит да дым из печной трубы. Слышать дано немногим, дороги не всем отыскать, видеть движение жизни да руною в мир отпускать.

~

Не воскрешая правил игры былого, не запрещая им проявляться, в точке сегодня сомкнулись сюжеты, всё повторяется. Вновь проигрались старые роли, новым актёрам играть не прискорбно, миф неизменен, игра без концовки, только на поле слетелись вороны. Чёрным крылом, смолистым окрасом землю отметит посланник Варуны, судьбы сомкнутся, узлы расплетутся, пепел осядет рунами.

~

Завывал ноябрь, проникал под кожу, доставал из ножен ножи — острием под дых, голой правдой в сердца — ни одного юнца, ни одной старухи не миновал, всем в глаза взирал; кто врал, кто удирал, мало кто выдерживал. Никто не верит ледяному ветру, всем нужна опора, земная твердь. Ничего, будет вам ещё зима холодная да смерть.

~

Посмотри в это небо ноября в розоватых и чернильных всполохах, в бегущих из будущего облаках, посмотри на линии на своих руках, на пересечение облаков и линий, рождающих новое: в безмятежных просторах вечности оно голое, беззащитное, как рождённый ребёнок, требует заботы, нежных рук, любящих сердец. Наконец. Наконец, ты родился, новый мир — рассвет Сварога. С характером бога, светлыми генами, гений несущих, с гранитным стержнем, с любовью великою. Мы — родители твои безликие, ад прошедшие, наконец-то повзрослевшие, скинувшие маски, внезапно прозревшие, мы — родители твои земные, но дан ты нам Богом, мирозданьем подарен за все наказанья, что познали мы по незнанию своей сути божественной, в новом мире её не сокрыть уже, цветком лотоса в глубине глубин раскрывается она бережно.

~

Сансару держат санскары, тени, шум, заглушающий внутренний голос, старые мифы, подводные рифы, о которые разбиваются корабли и надежды; невежды верят в будущее, не ведая, что его не существует. Проекции сего дня остаются в сегодня, в колесе сансары, завтра никогда не наступит. Ничего не изменится. Пока ты не сдашься этой проекции, не проиграешь в её партии, не обнулишь все концепции, все ментальные конструкции, пока не станцуешь под тишину, не посмотришь, закрыв глаза, не нарисуешь новую реальность кончиками пальцев, не обретешь прозрачную ясность. Санскары боятся пустоты, обнуляйся.

~

Когда-нибудь через много сотен лет правнук спросит меня:

— Бабушка, это правда, что ты воплощалась на Земле?

— Правда, милый, правда.

— В сам Великий переход?

— В сам Великий переход.

— Ба, как там на Земле? Расскажи!

И я расскажу о нашей жизни. Это будет долгий сказ с хорошим концом на много душевных вечеров.

~

И предки мои приходили на эту планету, и потомки предков моих, и моих детей дети; корни сплелись, став одним корневищем, голоса спелись, звуча в унисон; песнь в корнях звучит, по стволу течёт, по ветвям расходится, плодами наливается, листвой по миру разносится. Песнь моя, жизнь моя, сила моя! Пой песнь Рода, звучи природой! Песнь одна на всех, жизнь одна на всех, смерть одна на всех!

~

Завершай игру во всех своих прошлых жизнях, во всех параллельных и виртуальных реальностях, забирай свою силу с собой, не оставляя ничего про запас. Начинается новый раунд Божественной игры — Истинный Ты Здесь и Сейчас.

~

Тебе казалось это сны, миражи, видения, все эти бескрайние владения, твои владения — игра ума и памяти забвение. Но то не сны, то от тебя самой ключи, протянутая нить из бесконечности в сегодня, звёзды сияние, огонь свечи. Ты знаешь больше, уж поверь, тебе доступны мира коды, смотри, узри — дрейфующего айсберга запрятанные льды — всё это ты, всё это ты.

~

То не слёзы — то моря внутри просторы, набегают волнами, стонут, расширяют, бросают, полощут, поднимают со дна сокровища. То не крики — то ветра шального порывы, завывают, взывают, режут, проникают под кожу, в мысли, достают из глубин немыслимое. Ты не то, что сейчас на поверхности, то частица тебя безграничного, не одно лишь ты тело да контур сил, но и сила, и море ритмичное.

~

Говорила перед сном с первозданной Силой, что всё породила; она в каждом, никого не забыла, и меня никогда не забывала. Бывало, я от неё уходила, бродила где-то в стороне, поодаль, к ней не обращаясь. А она всегда во мне была, и как бы я не старалась забывать о величии своём, она не забывала, не покидала меня, не обижалась. Это скала нерушимая, не ждущая, что каждый взберётся на её вершину, это мать любящая, принимающая безусловно и никогда наполовину. Я породила все миры, их заселила, их осветила.