На несколько демонов больше

—     Ага, Рэйч, на фиг возиться? — фыркнул Дженкс. — В смысле, и так может быть отлично. Айви матушку пригласит на новоселье — мы здесь уже год, и она просто умирает от не­терпения посмотреть. Ну, в смысле, умирала бы, если бы была еще жива.

Я испуганно глянула на Айви, забыв о телефонной книге. На лицо Айви облаком наползала тревога. Стало так тихо, что слышны были часы над мойкой, а потом Айви рванулась впе­ред — почти стой жуткой скоростью вампира, которую она так старается скрывать.

— Дай телефон, — сказала она, хватая трубку с моих колен.

Айви потащила на себя тяжелый телефонный справочник, быстрыми шагами отступила к своему концу стола, уложила книгу на колени и добыла из стопки чистый блокнот. Под смех Дженкса она набросала таблицу со столбцами, озаглавленны­ми номером телефона, временем работы, стоимостью и религиозным направлением. Поняв, что еще до конца недели мы снова будем жить на освященной земле, я подавила гнев, вызванный ее бесцеремонным вмешательством.

Дженкс, улыбаясь, взмыл с подоконника и приземлился рядом с моей чашкой, уронив в нее золотые искорки пыльцы.

— Спасибо, — сказала я, зная, что Айви услышала бы даже шепот. — Я уже боялась, что не смогу спать, пока церковь не будет освящена снова, а спать я люблю.

Он подчеркнуто закивал.

— А почему вам просто не поставить церковь в круг? — спро­сил он. — Через него ничего не пройдет.

— Он был бы надежен, если убрать все входящие провода и газовые трубы, — объяснила я, не желая вдаваться в поясне­ния, что Тритон и так может проломить любой круг, если толь­ко у нее причины есть. — Ты без своего MTV согласен жить?

— Ну уж нет, — ответил он, глянув на Айви, которая предлагала кому-то в телефоне двойную плату, если работа будет сделана сегодня до заката солнца. Нельзя сказать, что Айви со своей матушкой очень ладит.

Усталая, я плюхнулась в кресло, ощущая, как грузом наваливается на меня безбожно ранний час. Жена Дженкса, Маталина, забрала детишек из гостиной, и утренний ветерок доно­сил их выкрики из сада.

— Кери сказала, что если Тритон не покажется в ближай­шие три недели, она может вообще о нас забыть, — сказала я, широко зевая, — но я все равно хотела бы освятить церковь за­ново. — Посмотрела на облупившийся лак на ногтях и огорчи­лась. — Миниас ударил ее чарами забвения, но эта демоница совсем безбашенная. И она появляется без вызова.

Айви прекратила разговор по телефону, переглянулась с Дженксом и нажала отбой, не прощаясь.

—    Кто такой Миниас?

—    Фамилиар Тритона.

Я улыбнулась ей сжатыми губами, чтобы смягчить краткость моего ответа. Иногда Айви ведет себя как брошенный любов­ник. Блин, да почти все время, потому что инстинкты вампира восстают против доводов разума. Я ей не тень — то есть не ис­точник крови, но мы живем вместе, и потому размывается гра­ница между тем, что она знает умом, и тем, что ее заставляют чувствовать инстинкты.

Она промолчала, явно услышав недостаток знания предмета в моих словах. Я не захотела вдаваться в суть вопроса — слиш­ком близко у меня страх подступал к коже изнутри. В букваль­ном смысле слова. От меня несло безвременьем, и больше всего на свете мне хотелось отмыться и следующие трое суток проле­жать под одеялом. Меня трясло от того, что Тритон забралась мне в голову, пусть я даже почти сразу вернула себе контроль над телом.

Айви набрала воздуху, чтобы допытываться дальше, но Дженкс предостерегающе затрещал крылышками, и она пере­думала. Я расскажу все как было, только не сейчас. От поддер­жки Дженкса меня слегка отпустило, и я пошла за ведром и шваброй. Если уж в церковь придет святой отец, то надо убрать кровавые круги. В буквальном смысле слова.

—    Ты со вчерашнего дня без сна, я сама могу, — возразила Айви, но я от недостатка сна стала раздражительна и потому громыхнула ведро в мойку и треснула дверцей шкафа под ней, когда добыла дезинфицирующую жидкость и щетку длямытья.

—    Ты на ногах ровно столько же, — ответила я, перекрывая шум воды. — И ты организуешь нам священника. Чем скорее мы с этим покончим, тем лучше я буду спать.

Ага, и это было мое дело, пока ты не влезла, — подумала я, снимая подаренный Кистеном металлический браслет и обер­тывая его вокруг ножки рыбкиного сосуда. Блеснуло черное зо­лото цепочки и простеньких амулетов, и я подумала, не стоит ли потратить время и наложить на них лей-линейные чары, или пусть себе останутся красивыми побрякушками.

В ноздри ударил резкий цитрусовый запах, и я закрыла кран. Под скрип позвоночника я перенесла ведро над кухонным сто­лом, плеснув водой на пол, неуклюже махнула шваброй по кап­лям и пошла наружу, шлепая босыми ногами.

— Это же ерунда, Айви, — сказала я. — Пять минут.

Мне вдогонку затрещали крылья пикси.

— А фамилиар Тритона — не демон? — спросил Дженкс, садясь ко мне на плечо.

Ara, это значит, могла быть не демонстрация поддержки, а просто он хочет меня прощупать, какую информацию давать Айви. Она девушка жуть до чего тревожная, и мне меньше все­го на свете надо, чтобы она думала, будто я без ее «защиты» даже за банкой газировки не могу выйти. Дженкс лучше разбирается в ее настроениях, чем я, так что я поставила ведро возле кругов и сказала шепотом:

—    Ага. Но он больше надзиратель-нянька, чем фамилиар.

—    Тинки, шлюха диснеевская! — выругался он в адрес сво­ей пресловутой родственницы, пока я макала швабру в ведро и отжимала лишнюю воду. — Только не говори мне, что ты но­вую метку демона получила!

Он взлетел у меня с плеча, когда я толкнула швабру от себя по полу — очевидно, ему не нравилось это движение вперед-назад.

— Нет, это он мне задолжал, — сказала я несколько нервно,

и у Дженкса отвалилась челюсть. — Вот интересно, не снимет

ли он с меня в порядке компенсации метку Ала. Или Тритон.

Дженкс завис надо мной, и я устало выпрямилась, опира­ясь на швабру. Глаза у него были удивленные и недоверчивые. У этого пикси есть жена и куча детей, которые все живут в ста­ром пне в саду. Взрослый отец семейства, но тело и лицо у него восемнадцатилетнего мальчишки. Очень сексуального восемнадцатилетнего мальчишки с крыльями, искрами и копной светлых волос, которым всегда нужна расческа. Его жена Маталина — потрясающе счастливая женщина, и одевает она его в обтягивающие наряды, которые так и притягивают взгляд, несмотря на его крохотный рост. Его срок жизни близится к концу, и это меня убивает, и Айви тоже. Он для нас не просто надежный партнер, умеющий расследовать, пробираться и прикрывать спину. Он наш друг.

—Ты думаешь, демон на такое пойдет? — спросил он. —

Черт, Рэйчел, это было бы здорово.

Я пожала плечами:

—Попробовать стоит. Но я только и сделала, что сказала

ему, где Тритон.

Из кухни донесся раздраженный голос Айви:

—Номер 1597 по Оукстафф. Да. — Минута тишины, потом дальше: — Правда? Я и не знала, что вы храните такие записи. Жаль, нам не удосужились сообщить, что мы — городское па­ранормальное убежище. Нам за это не полагается освобожде­ние от налога или что-нибудь такое?

Ее голос стал настороженным, и я заинтересовалась, что же там происходит.

Дженкс сел на край ведра, вытерев сначала местечко. Стре­козиные крылышки застыли слюдяным Плащом. Нет, шваброй здесь не справишься, надо отскребать. Вздохнув, я опустилась на колени и пошарила в ведре в поисках щетки.

—Нет, она была освящена, — говорила Айви уже громче, перекрывая четкостью дикции шорохи моей щетки. — Она ут­ратила освящение. — Коротенькая пауза, и она добавила: — Несчастный случай. — Снова пауза. — Тут произошел несчаст­ный случай. Так сколько это — за церковь целиком?

У меня стеснило дыхание, когда она тихо спросила;

—А только за спальни?

Я посмотрела на Дженкса, и чувство вины поднялось во мне. Может, мы бы могли уговорить город взять расходы на себя, если бы зарегистрировались снова как городское убежище. Потребо­вать... э-э... ремонта от владельца помещения нам не удастся, увы. Церковь принадлежала Пискари, и хотя Айви уже не делала вид, что платит этому мастеру вампиров, за содержание помещения отвечали мы. Это как поселиться задаром в доме родителей, пока они отбыли в отпуск — в данном случае в тюрьму, моими стараниями. Мерзкая была эта история, но во всяком случае я его не убила... то есть не убила навсегда.

Даже сквозь звуки моей работы слышен был вздох Айви.

—Вы можете приехать еще до вечера? — спросила она, и мне стало чуточку лучше.

Ответа на это я не услышала, но разговор больше не доно­сился, и я сосредоточилась на оттирании пятен, двигаясь по часовой стрелке. Дженкс какое-то время смотрел с края ведра, а потом заявил:

—Когда ты тут раком ходишь в белье, ты чистая порнозвез-Да. Задвинь, малыш! — простонал он. — Задвинь!

Я глянула — он делал непристойные движения. Ему что, заняться больше нечем? Но я понимала, что он старается меня развеселить. Так я себе сказала, во всяком случае. От смеха у него крылышки покраснели, а я резко запахнула халат и села на пятки, сдувая с лица рыжую вьющуюся прядь. Замахиваться на его наглую ухмылку было бы бесполезно — он стал куда шустрей с тех пор, как побывал под демонским про­клятием, дающим человеческий рост. А поворачиваться к нему спиной — это было бы еще хуже.

—   Можешь у меня на столе прибрать? — спросила я, позво­лив себе выразить легкую досаду. — Твоя кошка мои бумаги раскидала.

—   Запросто, — ответил он, взмывая в воздух. Ф-фух, легче стало.

Легкими шагами подошла Айви, и Дженкс заругался на нее скороговоркой, когда она подобрала с полу бумаги и положила ему на стол. Вежливо посоветовав ему засунуть себе в задницу слизняка, она мимо меня прошагала к своему роялю с бутыл­кой спрея в одной руке и замшевой тряпочкой в другой.

—Сегодня приедут, —  сказала она, начиная оттирать кровь Кери с полировки инструмента. Старая кровь живых вампиров никак не заводит — в отличие от шанса попить свежей. — При­едут оценить, и если наша кредитоспособность позволит, ос­вятят всю церковь. Хотите заплатить еще пять тысяч сверху за страховку?

Пять тысяч только за страховку? Сколько же это должно стоить?

С тяжелым чувством я села на пятки и макнула тряпку в ведро. Закатанный рукав соскользнул и тут же намок.

— Рэйч, соглашайся! — подал голос со стола Дженкс. — Тут вот написано, что ты миллион долларов выиграла.

Я оглянулась и увидела, что он копается в моей почте. Со злостью я бросила щетку в ведро и выжала из рукава воду.

—   Мы можем сперва выяснить, сколько это стоит? — спросила я, и Айви кивнула, покрыв рояль толстым слоем пены из бутылки без этикетки. Пена быстро испарялась, и Айви стерла ее замшей до блеска.

—   Вот, возьми, — сказала она, ставя бутылку рядом с вед­ром. — Удалит пятна... — Она замолчала. — В общем, протри этим и пол, — сказала она, и я приподняла брови.

—   Ну, ладно.

   Я наклонилась над полом, засомневавшись возле круга, который Кери нарисовала для вызова Миниаса, потом стерла этот круг в небытие. Кери, если надо, еще мне нарисует, а на полу моей церкви не будет демонических кровавых кругов,

—Эй, Айви! — позвал Дженкс. — Хочешь это сохранить?

Она покачнулась, и я подвинулась, чтобы ее видеть. Дженкс держал купон на пиццу, и я ухмыльнулась. Ага. Как будто она хоть когда-нибудь заказывала пиццу не в «Пицце Пискари».

—Что у нее еще там есть? — спросила Айви, выбрасывая купон.

Я повернулась к ним спиной, зная, что хаос на моем столе доводит Айви до бешенства. Может, она воспользовалась воз­можностью на нем прибрать. Господи ты боже мой, я же потом ничего не найду!

—Клуб «Заклинание месяца»... на фиг, —сказал Дженкс, и послышался стук о дно мусорной корзины. — Бесплатный эк­земпляр «Еженедельника колдуна»... туда же. Кредитный чек... в корзину. Рэйчел, блин, ты вообще никогда ничего не выбра­сываешь?

Я не ответила. Мне оставалась только маленькая дуга. Плес­нуть спреем, стереть. Рука уже болела.

—   Зоопарк хочет знать, возобновляешь ли ты свой пропуск для бега в нерабочие часы.

—   Это сохрани! — велела я.

Дженкс присвистнул тихо и длинно, а я подумала, что они нашли на этот раз.

—Приглашение на свадьбу Элласбет Уитон? — вопроси­тельно протянула Айви.

Ой, я же совсем забыла.

—Тинка вас забодай! — воскликнул Дженкс, и я села на пятки. — Рэйчел! — обратился он ко мне, летая над приглаше­нием, которое могло одно стоить больше, чем мой последний. Ужин в ресторане. — Когда это ты получила приглашение от Трента на его свадьбу?

—Не помню. — Обмакнув тряпку, я стала снова оттирать пол, но шорох полотна о бумагу заставил меня выпрямиться. — Эй! — Я стала вытирать руки о халат, чтобы развязать веревку. — Так нельзя! Вскрывать письмо, не тебе адресованное — неза­конно.

Дженкс сел на плечо Айви, и они оба посмотрели на меня долгим взглядом поверх письма, которое Айви держала в руке.

—А печать сломана, — сказала она, стряхивая на пол дурацкий конверт из шелковой бумага, в который я аккуратнень­ко упаковала письмо обратно, когда прочитала.

Трент Каламак, проклятие всей моей жизни, один из са­мых популярных в Цинциннати членов городского совета и самый завидный жених всего северного полушария. Никому нет дела, что он заправляет половиной всего преступного мира Цинциннати и доброй порцией всей мировой торговли бримстоном. Это не считая его генетические манипуляции, карае­мые смертной казнью, и торговлю нелегальными медикамен­тами. Я-то об этом молчу в основном потому, что без них меня бы уже на свете не было. Антарктику я люблю не больше всяко­го другого, а если это дело выяснится» именно туда я и попаду. В смысле, если меня не убьют на месте, не сожгут и пепел не развеют по ветру.

Вдруг учиненный демоном разгром в гостиной показался мне не таким уж большим злом.

—Мать моя женщина! — снова выругался Дженкс. — Элласбет приглашает тебя в подружки невесты?

Резко запахнув халат, я подошла и выхватила приглашение из руки Айви.

—Это не приглашение. Это плохо сформулированная просьба поработать охранником. Эта женщина меня ненавидит. Видишь, она даже не подписалась. И ручаюсь, она даже не знает, что эта бумага существует.

Я взмахнула письмом, сунула его в ящик, задвинула со сту­ком. Невеста Трента — сука во всех смыслах, кроме буквально­го. Стройна, элегантна, богата и язвительно вежлива. Мы с ней до омерзения мило общались в ту ночь, когда вместе завтрака­ли — только она, я да попавший между нами Трент. Конечно, отчасти дело в том, что я не стала развеивать ее впечатление, будто мы с Трентом — возлюбленные с детства. Зато она реши­ла, что я из эскорт-услуг. Дурацкое это объявление в «Желтых страницах».

Лицо у Айви было настороженное. Она знала, что на меня не надо давить, если дело касается Трента, но Дженкс ни за что не отпустит, раз вцепился.

—Так-то оно так, но ты подумай, Рэйч. Вечеринка будет потрясающая. Все сливки Цинциннати соберутся. Хрен угада­ешь, кто туда придет.

Я подняла горшок с комнатным растением, махнула под ним рукой по столу — это я так пыль вытираю.

—Придут те, кто хочет убить Трента, — бросила я небреж­но. — Я люблю острые ситуации, но я не псих.

Айви сдвинула ведро и швабру на сухой участок и щедро брызнула на пол спреем из бутылки без этикетки.

—Ты собираешься идти? — спросила она, будто не слыша­ла, что я уже сказала «нет».

—Нет.

Одним движением я смела все бумаги со стола в самый верх­ний ящик. Дженкс опустился на очищенную столешницу. Кры­лья замерли в покое, он прислонился к карандашнице, скрес­тил руки на груди и лодыжки внизу и стал как-то уж слишком сексуален для мужчины четырех дюймов роста.

—А почему нет? — спросил он тоном обвинителя. — Дума­ешь, он тебя хочет замочить?

Снова, — добавила я мысленно. А вслух сказала:

—А потому, что я уже спасала его чертову эльфийскую шкуру.

Один раз ошибка — это ошибка. Второй раз — это уже даже не ошибка.

Айви вышла, фыркнув, с ведром и шваброй в руке.

—  Ответить просят завтра, — еще раз попробовал Дженкс. — Репетиция церемонии в пятницу. Ты приглашена.

—  Я знаю.

Это еще и мой день рождения, и проводить его с Трентом я никак не намереваюсь. Кипя негодованием, я вышла вслед за Айви.