На ринге ствол не нужен

– Это соискатель, – прокомментировал он. – Вольный стрелок. Я имени-то его не знаю. Выступал вроде бы в таких же подпольных клубах в Питере и Ростове. По-моему, еще где-то. Хочет работать на меня. Но мне он не нравится… И потом, что-то подсказывает мне, что эта горилла при всей своей отменной фактуре не продержится против Женьки и одного раунда. Да что там раунд! Он и двух минут не простоит.

Бой начался. Гром первым ринулся вперед и провел пробный удар. Противник отклонился назад и попытался подцепить Евгения ногой. Тот играючи увернулся. Новичок, издав звериный рык, рванул в атаку, целясь головой и обеими руками в грудь Грому, но тот ушел. Бить противника он не торопился. Тот развернулся и предпринял новую попытку нанести первый удар. Потом еще один. И еще… Разворот, «острый локоть», плечевой нажим… Гром забавлялся с ним, теша публику. Но вот наконец подловив противника на противоходе, он отклонился в сторону и нанес широкий размашистый удар во всю длину правой руки. Противник отскочил назад, как туго надутый мяч от бетонной стены, но Гром не дал ему времени опомниться. Обманный финт левой, и тут же нога Евгения стремительно врезалась противнику в коленную чашечку. В окутавшей на какое-то время зрительные трибуны тишине раздался хруст ломаемой кости, а следом за ним запоздалый крик пострадавшего бойца. Он упал. Трибуны пришли в экстаз. Особенно явно бесновался рыжеволосый племянник известного столичного политика. Вскочив на ноги, он лупил себя в грудь кулаками. Рефери шагнул вперед, но Гром положил широкую ладонь ему на лицо и бесцеремонно оттолкнул, приблизился к корчившемуся на полу противнику, ударил его ногой в лицо, опустился рядом с ним на одно колено и победно вскинул вверх правую руку. Трибуны стоя скандировали его имя. Локоть Грома отвесно рухнул вниз, одним ударом ломая позвоночник лежащему на полу человеку.

– Ну что я говорил, – Фролов положил руку на плечо побледневшему Велиханову, который не в силах был оторвать взгляда от происходящего на ринге. – Две с половиной минуты. Он мало чем уступает Скорпиону. Тот сломал бы хребет этому козлу за три минуты. Ну так как? Впечатляет? Смотри, сейчас он проведет еще один бой. Тоже с соискателем, – Валерий засмеялся, а публика выла от восторга.

Глава 4

Дождь все-таки хлынул, как и предвещали сгустившиеся на небе черные грозовые тучи. Грохнул оглушительный раскат грома, эхом прокатившись по небосклону, а через десять секунд ночное пространство пронзила молния. Вспышка ударила ярким светом по глазам напряженно всматривавшихся вперед автомобилистов, и после этого крупные дождевые капли интенсивно забарабанили по металлическим крышам скользящих по дорогам машин. Лишенные зонтиков пешеходы поспешно забились в укрытия широких навесов придорожных кафе и магазинов. Те же, кто предусмотрительно прихватил зонты, раскрыли их и теперь, защищенные от холодного ливня, торопились достичь намеченных целей.

Гуров включил «дворники», и те забегали по лобовому стеклу, отчаянно оказывая сопротивление разбушевавшейся стихии. Станислав молча отслеживал происходящее за окошком и был доволен тем, что он сейчас находится в теплом уютном салоне «Пежо», а не снаружи, в обществе заметавшихся пешеходов. На губах у него обозначилась задумчивая улыбка. Гуров вел автомобиль, сосредоточившись на предстоящем разговоре с сожительницей покойного ныне Свешникова.

«Пежо» свернул на Армейскую, и Гуров вынужденно сбросил скорость, вглядываясь в поблекшие и полустертые номера домов. Одноэтажный и одноподъездный дом под номером тридцать один когда-то не относился к категории жилых строений, и в доперестроечные времена здесь базировался Дом ученых. Позже здание было приватизировано частным лицом, переделано под жилое и какое-то время переходило из рук в руки. Теперь его хозяином являлся чемпион России по боксу Игорь Свешников. То есть являлся, конечно, до вчерашнего злополучного вечера.

Гуров остановил машину у обочины. В одном из окон дома тускло горел свет, едва пробиваясь наружу сквозь тяжелые плотные портьеры темно-коричневого цвета.

– Пошли? – полковник заглушил двигатель и повернулся к напарнику.

– Может, дождемся, пока закончится ливень? – без особой надежды предложил тот.

– Он и до утра не закончится. Хочешь заночевать здесь?

Станислав вздохнул и покорно покинул салон «Пежо». В два гигантских скачка он пересек расстояние, отделявшее его от дверного навеса, но и этого времени оказалось достаточно для того, чтобы он успел промокнуть до нитки под плотным потоком проливного дождя. Гуров, втянув голову в плечи, запер автомобиль и присоединился к напарнику. На фоне освещенного окна мелькнул расплывчатый силуэт. Полковник позвонил в дверь. Внутри послышались неторопливые шаги. Когда дверь распахнулась, перед сыщиками предстала высокая стройная брюнетка с мокрыми распущенными волосами, облаченная в ярко-красный махровый халат. Увидев двух незнакомых мужчин, она удивленно округлила свои выразительные глаза и потуже затянула поясок халата. Даже относительно высокий ворот ее домашнего одеяния с трудом мог скрыть высокую, словно рвущуюся наружу грудь. Взгляд Крячко, как намагниченный, уткнулся в образовавшийся разрез.

– Вам кого? – Голос девушки тоже был приятным и мелодичным.

– Вы Ирина Плеценко? – поинтересовался Гуров.

– Да, это я.

Полковник чувствовал себя не очень уютно, стоя на крыльце и ощущая, как холодные капли срываются с его волос и стекают по шее за ворот плаща. В отличие от напарника он смотрел Ирине в глаза и мысленно уже пытался составить для себя ее психологический портрет. Однако лицо девушки находилось в полумраке прихожей, свет падал на нее со спины, и Гуров не слишком-то преуспел с первым визуальным впечатлением.

– Мы из уголовного розыска, – представился он, доставая удостоверение и протягивая его Ирине. – Полковник Гуров и полковник Крячко. Нам бы хотелось поговорить с вами о гибели Игоря Свешникова. Мы можем пройти в дом?

Ирина даже не взглянула на документ в руках сыщика. При упоминании о Свешникове она отступила назад, свет упал на ее миловидное лицо, и Гуров только сейчас заметил, насколько она бледна.

– Об Игоре? – мелодичный голос дрогнул. – Я… То есть да. Конечно, проходите. Прошу вас.

Гуров первым переступил порог. Стас последовал за ним. Сыщики огляделись. Дом, когда-то принадлежавший государству, а теперь перешедший в частные руки, внутри не смотрелся так уж великолепно, как снаружи. Чемпион России мог бы позволить себе что-то более достойное и приличное. Вряд ли у Свешникова была нужда экономить. Скорее всего, дело тут было в природном отсутствии вкуса у Игоря.

Ирина провела гостей в комнату, расположенную с левой стороны от плохо освещенной прихожей, где и горел свет, замеченный сыщиками еще с улицы. Это оказалась спальня. Разобранную смятую постель хозяйка быстро прикрыла валявшимся до этого на полу пледом и уселась сверху. В распоряжении сыщиков остались два плюшевых кресла отталкивающе-желтого цвета. В них они и опустились.

– С вами уже беседовали сегодня? – спросил Гуров Ирину.

– Кто?

– Кто-нибудь из наших коллег.

– Нет. – Она не смотрела ни на Гурова, ни на его напарника. Взгляд Ирины был устремлен на собственные босые ступни, ногти которых были окрашены красным лаком под цвет халата. – Со мной никто не посчитал нужным разговаривать. Они ведь решили просто закрыть дело, квалифицировав его как несчастный случай или что-то в этом роде. Ведь так?

Гуров подался вперед.

– А у вас есть иное мнение на этот счет?

Крячко закатил глаза. Похоже, его соображения о том, что Ирина Плеценко не сообщит им ничего нового, безбожно рушились. Гуров, что называется, принял стойку, почуяв запах добычи. Если его предчувствия хоть немного подтвердятся…

– Что толку в моем мнении? – На глаза Ирины навернулись слезы, и она поспешно вытерла их рукавом халата. – Оно, может, и есть, только при этом не подтверждено никакими доказательствами. А во-вторых, это даже не имеет никакого смысла. Убили Игоря или с ним произошел несчастный случай – какая разница? Итог все равно один. Его больше нет. Простите, – она закрыла лицо руками.

Гуров быстро переглянулся с Крячко. Знакомое Станиславу выражение появилось на его лице. Дескать, ты заметил, что моя интуиция вновь оправдалась? Крячко поморщился и отвернулся к окну. Гуров некоторое время хранил молчание, предоставляя Ирине возможность справиться с нахлынувшими на нее эмоциями. Девушка монотонно покачивалась взад-вперед, не отрывая ладоней от лица. Из-под ее пальцев по левой щеке скатилась слеза. На распахнутый ворот халата ей в этот момент было глубоко наплевать.

– Так у вас есть основания подозревать, что Игоря убили? – подал наконец голос полковник, когда Ирина отняла руки от лица. Глаза у нее были красными и воспаленными. – Но каким образом? Насколько нам известно, эксперты сделали заключение…

– Да, я читала сегодняшние газеты. – Ее голос нервно сорвался на фальцет. Ирина подобрала под себя ноги, а пальцами рук рефлекторно смяла наброшенный на постель плед. – И по телевизору тоже об этом передавали. Я видела выпуск новостей. Кровоизлияние в мозг! Да, конечно… Я допускаю возможность того, что с Игорем могло случиться подобное. Он всегда был излишне эмоционален, вспыльчив, несдержан и все такое… К тому ж в последнее время его нервные срывы заметно участились, а это не могло не отразиться на кровеносных сосудах. Мне известно это лучше, чем кому бы то ни было. Я – медик по образованию. Удар по голове, нанесенный Игорю во время вчерашнего боя, мог спровоцировать разрыв жизненно важного сосуда и, как следствие, кровоизлияние… – На ее глаза вновь навернулись слезы, и Ирина споткнулась на полуслове. – Только почему-то никому и в голову не пришло поинтересоваться, из-за чего же в последнее время у Игоря участились эти самые нервные срывы.

Она замолчала.

– А из-за чего они участились? – спросил Гуров.

Ирина опять протерла глаза рукавом халата, пару секунд посидела неподвижно, восстанавливая сбившееся дыхание, а затем потянулась к прикроватной тумбочке и взяла с нее пачку сигарет. Щелкнула зажигалка, и девушка закурила. Ее пальцы слегка подрагивали. Гуров наблюдал за ней, не торопя с продолжением разговора. Крячко по-прежнему демонстративно смотрел в сторону. Одна глубокая затяжка, вторая, третья… Ирина запрокинула голову и пустила под потолок струю дыма.

– Я скажу вам, – теперь она говорила твердо и даже хлестко. – Только прошу вас, пусть все, что вы сейчас услышите от меня, будет строго конфиденциально. Между нами. Если меня потащат в суд или на какую-нибудь там очную ставку, как у вас это называется, я не пророню ни слова и буду все отрицать. Абсолютно все. Понимаете?

Гуров согласно кивнул. Ему нередко приходилось сталкиваться на практике с аналогичными случаями, и его это уже перестало удивлять. Люди боялись и совершенно не верили в то, что в случае опасности правоохранительные органы сумеют дать им должную защиту. В глазах Крячко, повернувшегося лицом к Ирине, тоже вспыхнула откровенная заинтересованность.

– Если кое-кто узнает, что я распустила язык, то мне его просто отрежут. – Девушка вновь нервно затянулась.

– Вы можете рассчитывать на наше молчание, Ирина, – серьезно заявил Гуров. – Обещаю вам.

– Хорошо. – Она выдержала небольшую паузу и заговорила, чеканя едва ли не каждое слово: – Игорь был замешан в очень грязных делах. Он никогда никому из близких знакомых, которых, в общем-то, у него было и не так уж много, не рассказывал об этом, но я знала. Сначала он и мне не хотел говорить, но по обрывкам его фраз, по его поведению я о многом догадалась и сама, а потом… Потом он рассказал. Скупо, в двух словах. Помимо официальных соревнований по боксу, Игорь принимал участие в подпольных боях без правил. Отвратительная вещь. Смерть, кровь, покалеченные люди, оставшиеся на всю жизнь беспомощными инвалидами… Насколько я понимала, Игорь занимался этим не только ради денег. Хотя платили за этот безобразный вид спорта, если его вообще можно так назвать, прилично. Ему это нравилось. Нравилось ощущать свою силу, нравилось находить выход для копившейся внутри его агрессии, нравилось упиваться своей вседозволенностью и безнаказанностью. У него даже было прозвище, под которым он принимал участие в боях. Скорпион. Игорь сам его себе выбрал… Но пару дней назад ему предложили сделку. Он должен был лечь. Понимаете, о чем я?

– Он должен был намеренно проиграть бой, – ответил Гуров. – Сымитировать собственное поражение.

– Верно, – зрачки Ирины сузились, она разогнала рукой дым. – И вот тут-то он встал на дыбы. Он не хотел на это соглашаться. Амбиций Игорю всегда было не занимать. А тут такое! Это уже не проявление силы, а наоборот. Но человек, который проводит эти бои без правил, не собирался отступать. За эти последние два дня он несколько раз названивал Игорю. Я слышала, как они ругались по телефону. То есть я слышала, конечно, только Игоря, как он орал благим матом, но, судя по всему, Фролов даже угрожал ему…

– Фролов?

– Так зовут этого человека, – пояснила Ирина. – Валерий Фролов. Он владелец клуба «Рекрут» на Калининском проспекте. В подвале этого клуба и проходят бои без правил. Мерзкий тип. – Девушку даже передернуло от воспоминаний. – Я видела его всего два или три раза, когда он приходил к нам сюда. Человек с мертвыми глазами… Так вот, как я уже сказала, он угрожал Игорю и требовал, чтобы тот подчинился его требованию лечь на ринге. Игорь отказывался, а потом его убили. Как по-вашему, это совпадение? Вполне возможно. А возможно, и нет.

Ирина затянулась в последний раз и, не гася, бросила сигарету в пепельницу. Тонкая струйка сизого дыма от окурка поднималась к потолку, но, не достигая его, растворялась в воздухе. На некоторое время в спальне повисла напряженная тишина. По стеклам барабанил дождь. Где-то в отдалении прозвучал предостерегающий сигнал клаксона.

– Вы правы, – глухо произнес Гуров и сам подивился тому, как его голос прорезал вязкую тишину в комнате. – Может, и совпадение, а может, и нет. Мы постараемся выяснить это. Но в любом случае огромное вам спасибо за эту предоставленную нам информацию.

– Но я ничего не говорила, – напомнила Ирина.

– А мы ничего и не слышали. – Полковник улыбнулся, но эта улыбка вышла у него слишком уж вымученной. – Еще один только вопрос, Ирина. Тот человек, который фактически убил Свешникова на ринге, Петр Мухалишин… Он тоже участвовал в этих боях без правил?

На секунду девушка задумалась, а затем медленно произнесла:

– Мне об этом ничего не известно. Игорь был хорошо знаком с ним. Но вроде бы только по официальным соревнованиям, проводимым в спортивных комплексах по всей России. Но… Всякое может быть. Я не очень хорошо знакома с Мухалишиным. Только по рассказам Игоря.

Гуров уперся руками в подлокотники кресла и с толчка поднялся на ноги. Крячко последовал его примеру. Ирина тоже встала с кровати и одернула свой махровый халатик.

– А с кем должен был быть бой у Игоря, когда он обязан был лечь?

– Не знаю. – Девушка покачала головой. Ее роскошные волосы цвета воронова крыла, все еще мокрые после душа, разметались по плечам. – По телефонным разговорам с Фроловым понять это было невозможно, а когда я спросила Игоря напрямик, он отказался отвечать. Он даже наорал на меня из-за того, что я подняла этот вопрос. Сказал, чтобы я не совала нос не в свое дело. Да! Он еще добавил тогда, что все равно этого не будет. Дескать, он – чемпион, и не в его правилах поддаваться кому-то.

– Ясно. Ну что ж, Ирина, если вы вдруг вспомните что-то еще, звоните.

Гуров передал девушке свою визитку, и она машинально взяла ее, опустила в просторный боковой карман халата, затем любезно проводила сыщиков до выхода. Быстро пробежавшись под ливневым потоком до припаркованного у обочины «Пежо», Гуров с Крячко юркнули в салон автомобиля. Гуров посмотрел на окно. Свет в спальне Ирины по-прежнему горел, но силуэта девушки за портьерами видно не было.

– Ну и что ты теперь скажешь? – почти победоносно спросил Гуров у напарника.

– Да ничего не скажу. Понятное дело, что с боями этими дело было нечисто. На то они и подпольные. Смерти там были, как сказала Ирина, махинации всякие. И предложение, полученное Свешниковым два дня назад, от которого он гордо отказался, – это, конечно, мотив. Серьезный мотив для убийства. Но самого-то убийства как такового все-таки не было, Лева. И бессмысленно это отрицать. Медицинское заключение, тысячи свидетелей, показания рефери. Удар, нанесенный Мухалишиным, был в рамках правил. Куда от всего этого деваться?

– По-твоему, выходит, что это и впрямь случайное совпадение? – Гуров не торопился заводить двигатель. Он и разговаривал с Крячко довольно-таки рассеянно, скорее больше по инерции. В голове у полковника в эту самую минуту зрел какой-то план. – Ты же взрослый человек, Стас.

– Я все понимаю, но факты…

– Да что ты заладил мне про эти факты, – Гуров и не пытался скрыть раздражения. – Я и сам в курсе этих самых фактов. Но мы с тобой и раньше сталкивались с тем, что любые факты можно элементарно подтасовать. Было бы желание и грамотный подход.

– У тебя есть идеи? – Крячко почувствовал настрой товарища.

– Есть одна.

– Ну и?..

– Расскажу чуть позже. А для начала хочу взглянуть на этот спортивный клуб, который содержит Фролов. Время для визита туда сейчас самое что ни на есть подходящее, – полковник взглянул на часы. – Половина первого. И до Калининского тут недалеко. Поехали, посмотрим, – он наконец повернул ключ в замке зажигания, и двигатель «Пежо» призывно затарахтел.

– Интересно, как ты собираешься это сделать, – Станислав пристроил во рту сигарету. – Лично у меня есть такое подозрение, что «Рекрут» – это закрытый клуб и кого попало туда не пускают.

– Я же сказал, у меня есть одна идея, – выруливая на проезжую часть, Гуров подмигнул напарнику. – Не бог весть какая изощренная и гениальная, но, думаю, вполне действенная.

Расстояние от Армейской до Калининского проспекта и в самом деле было не слишком велико. Вероятно, это тоже стало одной из причин, по которым Свешников в свое время приобрел себе домик на Армейской. Сыщики доехали до «Рекрута» менее чем за десять минут. Вывеска над входом пестрела разноцветными огнями, привлекая повышенное внимание полночных подвыпивших гуляк. У дверей клуба картинно замер мужчина в дутой спортивной куртке и сдвинутой на затылок фуражке. Наметанным глазом Гуров определил в нем бывшего заключенного. Взгляд, манера держаться, посадка головы… Полковник, сидя в салоне «Пежо», неспешно снял плащ, затем пиджак, сдернул галстук и сунул его в карман, расстегнул ворот рубашки на две пуговицы. После этого он вновь надел плащ, а пиджак небрежно бросил на заднее сиденье.

– Что ты делаешь? – удивленно спросил Крячко.

– Готовлюсь к небольшому маскараду.

Сыщики вышли из машины, Гуров первым приблизился к стоящему у входа мужчине и протянул ему широко раскрытую ладонь.

– Здорово, братан, – даже голосовые интонации полковника при этом кардинально изменились. Он говорил с заметной хрипотцой. – Это «Рекрут»? Да?

– «Рекрут», – недавнему зэку ничего не оставалось, как машинально ответить на рукопожатие Гурова.

– А Фролов здесь?

– Здесь.

– Внизу? – Полковник заговорщицки понизил голос. – Мне с ним поговорить надо, весточка есть от одного полезного человечка.

Крячко молчал, опасаясь каким-нибудь неверно оброненным словечком нарушить игру напарника. Мужчина на входе тоже не сразу нашелся с ответом. Визуально оценив двух незваных визитеров, он с явной неохотой разомкнул губы:

– Валерий Александрович внизу. Но я не уверен, что вас туда пропустят, если вы не члены клуба.

– Я разберусь, – небрежно отмахнулся Гуров. – Где вход в спортклуб?

Еще одно минутное колебание, но уверенность, которую источал Гуров, сыграла в этих колебаниях мужчины решающую роль.

– Пройдете через зал и направо, – сказал он. – Последняя дверь по коридору.

– Спасибо, братан, – Гуров хлопнул его по плечу и решительно толкнул от себя входную дверь.

Сыщики миновали вестибюль, затем бар, прокуренный и набитый до отказа уже полупьяными посетителями, и свернули направо. Отгороженный от бара зеленой драпировкой коридор тянулся в глубь помещения. Слева и справа располагались многочисленные ламинированные двери без каких-либо табличек и опознавательных знаков. Сыщики не стали задерживаться ни у одной из них, а целенаправленно прошли к самой дальней и настойчиво постучали. Им открыли не сразу. Гуров чувствовал, как их со Стасом изучают через вмонтированный в дверь глазок. Наконец щелкнул замок. Перед ними стоял высоченный амбал в два с лишним метра ростом и с угрожающе развитой мускулатурой. Прямо от раскрытой двери за спиной амбала вниз уходила лестница, заканчивающаяся еще одной дверью, сваренной из металлических прутьев.

– Чего надо, уроды? – поприветствовал их амбал.

– Фильтруй базар, баклан, – окрысился Гуров. – За такое и ответить недолго. Фролов здесь?

– Вы ошиблись дверью, ребята…

– Я сказал тебе, фильтруй базар. Мы всегда знаем, в какую дверь нам надо входить. Понял? Нам нужен Фролов, мы в курсе, что он там, внизу, так что давай пошевеливайся и отворяй ворота. Босс тебя не погладит по головке, если я скажу ему, что ты тут права качал на кого не надо. Рубишь фишку, баклан?

– Здесь вход только для членов клуба, – первичная напористость здоровяка исчезла, Гуров заставил его растеряться. – Вы члены клуба?

– Ты сам член, понял? Я только что с зоны снялся и прямиком к твоему пахану. У меня не было времени заполнять ксивы для вступления в ваш долбаный клуб. Зато членские взносы я, почитай, заплатил. Шесть годков. А ты, баклан, готов спорить, и параши-то в своей жизни не нюхал. Отворяй, говорю, да побыстрее! Фролов меня ждет.

– Я должен позвонить.

Амбал достал из бокового кармана пиджака мобильный телефон, но Гуров проворно перехватил его руку и одним движением заломил ее за спину. Телефон выскользнул из пальцев охранника и упал на ступеньки.

– Ты моему слову не доверяешь? – прошипел полковник ему в ухо. – Думаешь, горбатого леплю?

– Больно же, – застонал тот, не в силах высвободиться из жесткого захвата.

Гуров отпустил его, но при этом пихнул ногой оброненный охранником мобильный телефон. Тот покатился вниз. Здоровяк со злобой в глазах потирал пострадавшую руку, но вступать в новую словесную перепалку и уж тем более в силовое противостояние не решился. Прищуренные глаза Гурова не предвещали ничего хорошего.

– Открывай, – полковник кивнул на дверь из металлических прутьев.

Здоровяк еще раз взвесил все «за» и «против», а потом полез в карман за ключами.

– А это кто? – на всякий случай спросил он, имея в виду Крячко.

– Кто-кто? Конь в пальто. Тебе не один хрен, баран? Это со мной. Понял?

– Понял.

– Ну и открывай.

Они втроем спустились вниз по лестнице, и амбал уже без лишних пререканий и ненужных вопросов отпер дверь. Гуров грубо оттолкнул его в сторону и зашагал по бетонным ступенькам.