СС-инструмент террора

Вооруженные формирования были лишь одним из компонентов СС, последние, в свою очередь, превращались в нацистской Германии в реальную силу, а по мере этого увеличивалось и число узников концлагерей. Первые лагеря представляли собой огражденные бараки, наспех возведенные после приснопамятного пожара Рейхстага. Вскоре, однако, начали строиться капитальные сооружения, такие, как, например, Дахау. Первоначально лагеря именовались «центрами перевоспитания», в которые главари Третьего рейха помещали своих врагов. Вначале большинство узников составляли коммунисты, вскоре за ними последовали евреи, цыгане, гомосексуалисты, профсоюзные лидеры, преступники-рецидивисты и прочие нарушители «правопорядка», кем бы они ни были. Число узников возросло настолько, что старые площади уже были не в состоянии вместить вновь прибывших, что сделало необходимым строительство новых лагерей, таких как Бухенвальд и Заксенхаузен. Затем последовали Бельзен, Маутхаузен и Терезиенштадт.

ВОЙСКА ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ СС

16 марта 1935 года Гитлер объявил о введении всеобщей повинности и, в пику положениям Версальского договора, увеличил численность армии до 36 дивизий. В тот же самый день он заявил, что «взводы политического назначения» объединятся в рамках нового формирования под названием «SS-Verfugungstruppe» («Войска Особого Назначения»), которое станет основой полномасштабной боевой дивизии СС. Вначале, хотя ситуации вскоре было суждено измениться, «Лейб-штандарт» также считался частью нового соединения. Дабы развеять опасения армии относительно соперничающих формирований, спустя год СС были переведены на бюджет полиции, в том числе и формирования «Мертвой головы».

Через несколько месяцев, 1 октября 1936 года, Гитлер учредил SS-VT Инспекторат, назначив его комендантом Пауля Хауссера. Хауссер, одна из наиболее влиятельных фигур в деле становления Ваффен-СС, впоследствии проявит себя как один из выдающихся полевых командиров. В 1932 году он ушел в отставку из генштаба рейхсвера. Вскоре Хауссер уже занимал влиятельный пост в организации «Стального шлема», а также получил звание штандартенфюрера СА, что произошло вскоре после слияния этих двух организаций. Однако затем он перешел в СС, где принял управление школой боевой подготовки офицеров в Брауншвейге. Будучи произведен в бригаденфюреры СС, он также получил задание довести «ферфюгунсгруппе» до идеального боевого состояния.

Однако бойцы подразделений «Мертвой головы» не входили официально в состав войск особого назначения СС, поскольку в армии отказались признавать их службу равной действительной службе.

Вот так, из скромных поначалу сил СС постепенно превратились в мощное формирование общей численностью около миллиона человек. Однако даже в период их расцвета численность эта никогда не превышала 10 % от общего состава Вермахта, и поэтому СС не представляли собой той угрозы, которой некогда запятнали себя СА. Тем не менее, Гитлер был вынужден убеждать армейское начальство, что СС вовсе не посягают на право армии называться главным защитником государства.

РОЛЬ ВООРУЖЕННЫХ ФОРМИРОВАНИЙ СС

Что касается воззрений самого Гитлера относительно создания сил СС особого назначения, то они становятся понятны из разговора с Гиммлером, который имел место в 1934 году: «В Рейхе, который мы создаем, СС и полиции будет принадлежать вся необходимая им власть лишь в том случае, если их отношения с гражданами будут строиться на манер армейских. Их прошлый опыт участия в доблестных военных походах, нынешнее их воспитание, осуществляемое НСДАП, позволили немецкому народу воспринять воистину бойцовское сознание, что заплывшая жиром, добродушная полиция времен Веймарской эры, которой впору разве что вязать носки, сейчас уже не может рассчитывать на то, чтобы влиять на массы. По этой причине для наших СС и полиции будет необходимо, в их подразделениях, доказать свою боеспособность на фронте, точно таким же образом, что и армии, принеся в жертву собственную кровь в той же самой мере, что и прочие армейские подразделения».

Правда, на публике Гитлер избегал подобного откровенничанья относительно роли вооруженных формирований СС. По официальной версии, их «первоначальный и первостепенный долг» заключается в служении фюреру и его личной охране. В 1935 году Гитлер еще раз подчеркнул это, заявив, что «во время войны войска особого назначения СС войдут в состав армейских частей».

Гиммлера такая перспектива не слишком радовала, и в 1936 году он заявил, что «роль СС заключается в обеспечении безопасности Германии изнутри, точно так же, как Вермахт гарантирует безопасность, честь, величие и мир Рейха от посягательств извне». Поскольку оба эти заявления находились в явном противоречии, Гитлер был вынужден в 1938 году внести ясность, написав, что при «чрезвычайной ситуации силы войск особого назначения будут использоваться Главнокомандующим вооруженных сил двояко. В этом случае СС целиком и полностью будут подлежать военной юрисдикции и приказам. В политическом отношении они, однако, останутся подразделением НСДАП». Гитлер также добавил, что «дома, в соответствии с моими инструкциями, будут находиться в ведении рейхсфюрера СС».

Вооруженные СС к этому времени быстро набирали силу, превращаясь в организацию, весьма далекую по своему характеру от той, какой она первоначально задумывалась. Главной причиной тому была деятельность Пауля Хауссера и его школ боевой подготовки. Как нам кажется, на данном этапе есть смысл подробнее остановиться на тех факторах, которые вынуждали людей вступать в ряды Ваффен-СС, а не в армию. Именно вследствие действия этих факторов эсэсовцы превращались на поле боя в стойких и фанатичных боевиков, способных дать отпор любому противнику. Недаром они снискали себе такие прозвища, как «истребители, а не солдаты» (как, например, бойцы 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд»), или же «солдаты уничтожения» — название, данное 3-й танковой дивизии СС «Мертвая голова».

КТО ЖЕ ВСТУПАЛ В СС?

Имелось немало причин, толкавших людей к вступлению именно в СС, а не в любой другой род войск вооруженных сил. Приведем такой наглядный пример: глава эсэсовских коммандос Отто Скорцени первоначально мечтал о службе в авиации, однако рост не позволил ему осуществить свою мечту. Правда, гораздо чаще в основе лежало честолюбие, стремление вступить в ряды избранных. После введения всеобщей воинской повинности армейские стандарты резко упали — теперь военные были вынуждены сформировать 56 дивизий из того материала, который имелся в наличии, а не так, как во времена действия Версальского договора, когда можно было выбирать лучших из лучших. Осознав сей факт, а также то, какие жесткие требования СС предъявили к желающим вступить в их ряды, в армии также поспешили ввести строгие ограничения на число призывников, которые вместо того, чтобы исполнять воинский долг в рядах вооруженных сил, предпочитали делать это в частях СС. Ситуация лишь слегка изменилась к лучшему, когда Гитлер перевел СС на бюджет полиции, дав таким образом армии дополнительные финансовые средства. Кроме того, было введено освобождение от воинской службы для бойцов других подразделений СС, что позволило им перейти в боевые формирования.

Тем не менее, эта столь неудобная для обеих сторон ситуация так и не нашла своего разрешения. Между теми, кто шел служить в СС, и теми, кто предпочитал армию, имелись два основных различия. Хотя требования СС к физической подготовке добровольцев были значительно выше, уровню образования уделялось гораздо меньшее внимание: примерно половина вступавших в ряды Ваффен-СС имела лишь начальное школьное образование, а кандидаты в офицеры, в отличие от армейского офицерства, принимались с куда более скромными академическими успехами. Все это делало их более приспособленными к жесткой дисциплине и промыванию мозгов (это, однако, не касается других подразделений СС, куда пришло служить немалое число талантливых администраторов и юристов, а также представителей аристократии).

ТРЕБОВАНИЯ К КАНДИДАТАМ

Второе различие, как уже отмечалось выше, заключалось в том, что большинство вступавших в Ваффен-СС происходили из сельской местности, в то время как подавляющая масса армейского состава были горожанами. На первый взгляд это различие может показаться не столь существенным, однако условия сельской жизни в Германии первой половины века были гораздо более примитивными, чем сейчас. Это вскоре дало о себе знать, особенно в России, когда большинство тех, кто служил в Ваффен-СС, не только намного легче преодолевали тяготы полевой жизни, но и успешно действовали в боевой обстановке. Поскольку одним из основных требований к солдату была способность держаться стойко в любой обстановке, дабы продолжать сражаться дальше, то это качество бойцов Ваффен-СС, несомненно, было не из последних по значимости.

Те, кто вступал в ряды СС в первые годы их существования, то есть до введения военных стандартов, когда произошло некоторое снижение требований, дабы поток желающих не иссяк, — должны были соответствовать весьма жестким физическим и нравственным нормативам. «Зепп» Дитрих, командовавший «Лейбштандартом» вплоть до 1944 года, предпочитал прыщавым юнцам зрелых мужчин, и поэтому набирал в ряды вверенного ему формирования бойцов в возрасте от 23 до 35 лет, выдвигая при этом дополнительное требование — рост не ниже 180 см и отличная физическая подготовка. Ни один человек с преступным прошлым не мог даже мечтать быть принятым в ряды СС, и, наконец, желающие должны были документально подтвердить свое «арийское происхождение». В самом начале — до того, как он был вынужден снизить стандарты, лишь бы только пополнить поредевшие ряды — Дитрих отказывался принимать в «Лейб-штандарт» даже тех, у кого во рту была хотя бы одна-единственная пломба. Он поставил себе задачу — создать самое стойкое, самое боеспособное, самое дисциплинированное боевое формирование на службе у фюрера, — и переписка с теми из них, кто еще жив, подтверждает, что они свято верили в правоту собственного дела. Что ж, вплоть до самых последних дней своего существования, «Лейбштандарт Адольф Гитлер» привлекал к себе сливки из тех, кто шел служить в Ваффен-СС.

Бойцы Альгемайне-СС (формирований СС общего назначения) не шли с ними ни в какое сравнение. Между приходом нацистов к власти в 1933 году и «Кровавой чисткой» 1934 года в ряды СС устремилось громадное число желающих, как, впрочем, и в СА и НСДАП. Эти «мартовские фиалки», как их тогда называли, были отнюдь не того калибра, как те, кто вступил в СС до 1933 года, и Гиммлер был вынужден в 1934-35 году пойти на безжалостную выбраковку, не раздумывая увольняя тех, кто запятнал себя пьянством, преступлениями, гомосексуализмом или же сомнительным происхождением.

В вооруженных частях СС первоначальный срок службы составлял 4 года, 12 для унтер-офицеров и 25 для офицеров. Кандидаты имели право подавать прошение на присвоение им офицерского чина лишь по истечении двух лет службы в строю (исключение делалось для тех, кто уже имел опыт армейской службы, как, например, в случае с Паулем Хауссером). Несмотря на столь долгий срок службы и жесточайшие физические, нравственные и расовые требования, недостатка в желающих не было. Разумеется, вначале ощущалась нехватка офицеров с боевым опытом, и сей факт впоследствии аукнулся во время вторжения на Запад, когда ряды Ваффен-СС несли колоссальные потери.

ВОЕННАЯ ПОДГОТОВКА

Первоначальное обучение осуществлялось в специальных центрах рядом с городом расквартирования полка. Для «Мертвой головы» таким городом был Да-хау, для «Deutschland» — Мюнхен и Гамбург. Затем кандидаты в офицерский состав отправлялись либо в Бад-Тельц, либо в Брауншвейг, где для этой цели спешно были возведены казармы и классные комнаты. В своем стремлении обучать вверенных ему эсэсовцев Хауссер привлек себе в помощь двух офицеров с богатым боевым опытом — Феликса Штайнера и Кассиуса Фрайгерра фон Монтиньи.

В годы, Первой мировой войны Штайнер был офицером ударных сил, и ему не терпелось передать имевшийся у него опыт и боевой дух новому поколению бойцов. Ударные силы, в которых он служил, прообраз сегодняшних сил специального назначения, состояли из небольшой группы вооруженных до зубов добровольцев. Это была легкая пехота, точно такая же, как впоследствии и части Ваффен-СС. При себе у них имелось лишь личное оружие, боеприпасы, запас воды и полевая форма — никакой тяжелой поклажи у них не было. Точно такими же, решил Штайнер, станут и подразделения СС — их составят бойцы передовой линии.

Монтиньи в годы Первой мировой войны был командиром подводной лодки. Впоследствии он присоединился к частям «Мертвой головы»: ему импонировала царившая там строгая дисциплина. Совместными усилиями он и Штайнер должны были создать боевые силы, состоящие из стойких, безжалостных и, что самое главное, в высшей мере дисциплинированных солдат. В целом эта задача им удалась, но, тем не менее, преобладание среди личного состава малообразованных слоев в сочетании с крайним безрассудством и пренебрежением к человеческой жизни впоследствии привело к многочисленным зверствам.

Программа боевой подготовки, разработанная для полков «Дойчланд», впоследствии была скопирована и для «Лейбштандарта Адольф Гитлер». Ну а поскольку данное формирование исполняло главным образом задачи церемониального характера, на его долю пришлось гораздо больше муштры, за что его бойцы удостоились прозвища «солдаты асфальта». Точно таким же образом эту программу более или менее приспособили для новых целей, когда Теодор Эйке приступил к формированию на базе частей «Мертвой головы» одноименной дивизии.

РАСПОРЯДОК ДНЯ

Обычный распорядок дня начинался подъемом в 6.00, после чего, до завтрака, будущие эсэсовцы в течение часа занимались гимнастикой. После утренних упражнений и завтрака, переодевшись в форму в зависимости от задач дня, они приступали к дальнейшим тренировкам. Подготовка включала такие аспекты, как владение огнестрельным оружием- этому придавалось первостепенное значение. В самом начале бойцов учили разбирать, чистить и вновь собирать винтовку. Обучение происходило в специальном классе под руководством инструктора. На стене для этого вывешивалась таблица, в которой подробно объяснялось назначение каждой детали. После чего бойцы от теории переходили к практике, разбирая и собирая свои винтовки. Упражнение повторялось до тех пор, пока солдаты не научатся делать это на ощупь.

Их также учили самостоятельно устранять неполадки, что особенно важно в полевых условиях. После чего следовали учебные стрельбы — бойцы учились попадать строго в цель, причем расстояние постепенно увеличивалось. Тех же, кто оказывался не в ладах с огнестрельным оружием, как правило, переводили на канцелярские должности или на подсобную работу, ведь СС, подобно другим военным формированиям, нуждалось в сигнальщиках, водителях, поварах и полковых писарях.

Как только солдаты обучались владению оружием, для них начиналась отработка приемов ведения боя — например, они шли в штыковую атаку на мешки с песком. Инструкторы делали упор на стойкость, постоянно напоминая солдатам, что атака должна быть стремительной и жестокой — это не только способствовало скорой победе, но и помогало избежать излишних жертв со стороны атакующих. С этой целью бойцов обучали приемам рукопашного боя в поединках со специальными инструкторами, после чего они переходили к тренировкам с напарником. Причем, когда они уже были достаточно ловки и умелы, чтобы не нанести друг другу телесных повреждений, им приходилось разыгрывать учебные бои с применением винтовок и штыков.

Для укрепления в курсантах боевого духа, программа подготовки также включала занятия боксом — это помогало будущим бойцам преодолевать инстинктивный страх перед болью и травмами, а, также учила умело избегать ударов противника с тем, чтобы нанести ответные удары. В целом надо отметить, что спорт играл гораздо большую роль в программе подготовки

Ваффен-СС, чем в обыкновенной армии. Поощрялись занятия легкой атлетикой — не удовольствия ради, а как часть общей физической подготовки, как способ тренировки тела и духа, силы и ловкости. И, разумеется, регулярно совершались бесконечные марш-броски и пробежки по пересеченной местности как с полной выкладкой, так и налегке для выработки выносливости и стойкости.

«ПРОМЫВАНИЕ МОЗГОВ»

После утренних упражнений курсанты получали завтрак, после чего брались за наведение порядка — казармы вымывались до блеска, как, впрочем, и сапоги; форма утюжилась, пришивались оторванные пуговицы и так далее в том же духе. После чего курсанты вновь отправлялись на свежий воздух для выполнения новых упражнений. По вечерам разрешалось читать, слушать радио, писать письма, играть в карты или шахматы (последнее особенно поощрялось, так как способствовало гибкости и логике мышления). Те из курсантов, кому повезло разжиться пропуском, отправлялись в город, правда, первоначально им приходилось пройти строгую проверку на внешний вид у дежурного начальника караула.

Первоначально, помимо двух указанных выше различий, разница в подготовке эсэсовцев и обыкновенных солдат была невелика. А состояла она в том, что, кроме боевой и физической подготовки, курсанты СС должны были еще посещать лекции, которые проводились не менее трех раз в неделю и, как правило, посвящались политике НСДАП и растолковыванию философских принципов, на которых зиждилось существование СС, а именно — теории расового превосходства, благодаря которому курсантам было предначертано судьбой властвовать над такими «недочеловеками», как славяне и евреи (в эту категорию включались также цыгане, франкмасоны и коммунисты — все они проходили под названием «унтерменш» (недочеловеки). В типичном для него обращении к солдатам Гиммлер заявил в начале операции «Барбаросса» (кодовое название операции по вторжению в Россию в 1941 году): «Когда вы, мои бойцы, будете сражаться на востоке, вы будете продолжать все ту же самую борьбу против тех же самых недочеловеков, тех же самых низких рас, которые в свое время появились под названием гуннов, в другой раз, тысячу лет назад во времена правления короля Генриха и Отгона I, под именем мадьяров, в третий раз под названием татар, а затем под именем Чингисхана и монголов. Сегодня же они появились под названием русских под политическим знаменем большевизма». Есть своего рода ирония судьбы в том, что тысячи этих недочеловеков, главным образом из прибалтийских государств и Украины, вскоре пополнили ряды СС.

ЭСЭСОВСКИЙ СИМВОЛ ВЕРЫ

«Промывание мозгов» имело целью сделать из курсантов фанатиков, твердо убежденных в своем предназначении мессий нового арийского порядка, который в конечном итоге распространится на весь мир. Им основательно вдалбливали в головы основы нацистской философии, чтобы они понимали, во имя чего сражаются. И если кое-кто искренне верил во все это, то имелись и такие, кто довольно цинично полагал, что сражаться им предстоит ради восстановления Германии как мировой державы.

Все это вместе взятое плюс присяга на верность фюреру в конечном итоге выливались в прямо-таки самоубийственную стойкость и бесстрашие бойцов Ваффен-СС и их почти полное презрение к смерти. Мало кто из них купился на гиммлеровскую псевдосредневековую мифологию. Однако может показаться странным, что стать обладателем кольца «Мертвая голова» для эсэсовца было столь же почетно, как, скажем, удостоиться Рыцарского креста. Серебряное кольцо «Мертвая голова» имело изображение черепа и скрещенных костей, а вокруг шли рунические символы, которые, по замыслу Гиммлера, должны были помочь бойцу проникнуться германским духом. Кольцо не являлось военной наградой, а, скорее, было поощрением за безупречную службу от самого Гиммлера, и обладатель кольца должен был унести его с собой в могилу.

АВСТРИЙСКИЕ ИНТРИГИ

В конце Первой мировой войны судьба Австрии, со всеми свалившимися на нее бедами, во многом напоминала судьбу Германии. Движущая сила Австро-Венгерской империи иссякла, многие земли были утрачены, внутри страны воцарилась неразбериха. В обеих странах установились шаткие режимы, по обеим сторонам границы поговаривали о необходимости союза, или, как его именовали, аншлюса. Союзники, однако, не для того воевали четыре года, чтобы, покорив среднеевропейские империи, дать добро на их соединение, и поэтому на какое-то время идея увяла сама собой.

Австрийская столица Вена снискала себе славу рассадника всякого рода политических интриг и, подобно Берлину, стала прибежищем для значительного числа коммунистов и им сочувствующих. Дело дошло до того, что город стали полушутливо именовать «Красной Веной».

Усиление левых в Австрии не на шутку встревожило правительство христианских демократов, чьи собственные настроения откровенно отдавали консерватизмом. С тем, чтобы не допустить распространения

влияния левых, правительство начало с ущемления социалистов, в результате чего правительство, министерства, армия были очищены от ненадежных элементов. В ответ на эти меры левые создали свою собственную военизированную организацию — «Шутцбунд».

По мере того как напряжение в Австрии нарастало, там, как грибы после дождя, плодились разнообразные правые националистические группировки, задача которых заключалась в том, чтобы поставить заслон на пути распространения влияния левых. В конце 20-х годов многие из них обратили свои взоры в сторону Германии, рассчитывая на поддержку Гитлера и его партии. Австрийская нацистская партия неуклонно расширяла свои ряды (депрессия оказала на Австрию то же влияние, что и на Германию — правительство утратило реальную власть, что привело к возникновению экстремистских группировок различного толка).

АВСТРИЙСКИЕ НАЦИ

К тому моменту, когда Гитлер в 1933 году пришел в Германии к власти, австрийцы имели на первый взгляд довольно-таки сильное правительство: канцлер-консерватор Энгельберт Дольфус, которого поддерживали министр юстиции Курт Эльдер фон Шушниг и глава «Хеймвера» фон Штаркенберг, он же вице-канцлер. Дольфус задался целью не допустить роста политического экстремизма с какой бы то ни было стороны с тем, чтобы сохранить стабильное правительство. Вот почему он в 1933 году запретил австрийскую нацистскую партию. Кстати, он нашел понимание этим своим действиям в Италии, где Муссолини настоятельно рекомендовал ему заодно запретить и левацкие объединения.

В феврале 1934 года полиция и части регулярной армии жестоко расправились с социалистическим восстанием. И хотя, на первый взгляд, Дольфус действовал быстро и решительно, желая восстановить порядок, он также сыграл на руку нацистам, уничтожив их основных противников — социалистов. Теперь в Австрии правые могли действовать, не опасаясь конкуренции со стороны левых.

Австрийским нацистам, однако, было далеко до их немецких собратьев — как в том, что касалось численности, так и в организованности, и поэтому в большинстве своем они понимали, что наивно надеяться на захват власти. Вместо этого основной упор делался на политические интриги и конспирацию — именно такими методами велась борьба с Дольфусом и его правительством.

Австрийские нацисты задумали осуществить заговор — при вооруженной поддержке СС штурмом взять канцелярию, свергнуть и убить Дольфуса, а заодно и всех членов его кабинета. Предполагалось, что в перевороте также примут участие те из полицейских и военных, кто в душе симпатизирует нацистам, а сама операция будет проведена силами 150 эсэсовцев, переодетых полицейскими. Этот план нашел у Гитлера полную поддержку и одобрение. Штурм был назначен на 24 июля 1934 года, когда проходило заседание кабинета министров. Однако один из заговорщиков, офицер полиции, в последнюю минуту струсил и выдал план переворота. Власти, однако, отказались поверить ему на слово и не стали принимать каких-либо мер; когда же угроза стала очевидной, было уже поздно. Правда, Дольфуса успели-таки предупредить, и он отправил членов своего кабинета по домам от греха подальше, однако сам отказался покинуть канцелярию, и когда убийцы ворвались в его кабинет, он все еще находился на рабочем месте. В последний момент он было попробовал спастись бегством, однако путь ему преградил взвод эсэсовцев под командованием Отто Планетты — он же и выстрелил из своего пистолета в австрийского канцлера, нанеся ему смертельное ранение (впоследствии венский полк Альгемайне-СС будет назван именем Отто Планетты, в честь его «героического поступка»). Нападавшие уложили Дольфуса на кушетку, однако медицинская помощь ему оказана не была, и через несколько часов он умер от ран. При этом заговорщики осыпали, его оскорблениями за отказ считать Гитлера своим фюрером.

Планировалось, что убийство Дольфуса станет сигналом к нацистскому восстанию и захвату власти. Однако, как и в Германии, рядовые штурмовики недоверчиво относились к эсэсовской элите. Поскольку заговорщикам не удалось уничтожить кабинет в полном составе, штурмовики не спешили прийти на помощь эсэсовцам. Кстати, спасшиеся члены кабинета прямиком направились в министерство обороны, где тотчас собрали вооруженные силы и, вернувшись, окружили здание канцелярии. Как только стало ясно, что заговор провалился, заговорщики сдались. Правительство тоже не теряло времени зря — зачинщики были выявлены, а вместе с ними за решетку отправились тысячи рядовых нацистов.

Интриги Гитлера привели Муссолини в бешенство, и он перебросил к австрийской границе около 50 тысяч солдат, заявив, что они будут задействованы, если немцы рискнут напасть на Австрию.

Шушниг был приведен к присяге в качестве нового канцлера, и могло показаться, что кризис все-таки на сей раз удалось преодолеть.

Шушниг, однако, отдавал себе отчет, что Гитлер так просто не расстанется со своими планами прибрать Австрию к рукам, и по мере того, как отношения Германии и Италии становились все более дружественными, новый канцлер понимал, что в будущем ему

бесполезно надеяться на поддержку со стороны Муссолини. Шушниг был вынужден вступить с немцами в диалог — последние назначили послом в Австрию консерватора Франца фон Папена, рассчитывая, что тот скорее наведет мосты к австрийцам, нежели какой-нибудь оголтелый нацистский политик.

Шушниг действительно нашел понимание у Папена. Стороны согласились, что Германия признает суверенитет Австрии, а также то, что любой конфликт между австрийским правительством и местными нацистами является сугубо внутренним делом и поэтому Берлин будет воздерживаться от вмешательства. Австрия, со своей стороны, дает обещание не вступать ни в какие союзы, ущемляющие интересы Германии, а также объявит амнистию всем политзаключенным-нацистам.

Шушниг выполнил свою часть договоренности, и 17 тысяч австрийских нацистов были выпущены на свободу и почти тотчас возобновили свою подрывную деятельность.

У Гитлера, разумеется, не было ни малейшего намерения связывать себя какими бы то ни было обязательствами, и уже в ноябре 1937 года он открыто объявил о своем намерении присоединить Австрию к Третьему рейху. Что касается Муссолини, то ему удалось заткнуть рот тем, что Гитлер в обмен на невмешательство Италии пообещал ему контроль над южным Тиролем.

ШУШНИГ В БЕРХГОФЕ

Готовясь к судьбоносной встрече с Гитлером, которая состоялась в Берхгофе в феврале 1938 года, Шушниг уже подготовил перечень уступок, на которые он был готов пойти, и наивно посвятил в свои планы адвоката Артура Зейсс-Инкварта. Последний относился к числу тех прогермански настроенных австрийцев, к кому Шушниг испытывал доверие.

Однако в данном случае его доверие оказалось губительным — Зейсс-Инкварт немедленно доложил о планах Шушнига немцам. Таким образом, Гитлер получил все карты в руки, поскольку отлично знал, какие конкретно уступки предложит ему австрийский канцлер.

Как и следовало ожидать, Гитлер начал переговоры с того, что обрушился на австрийцев с гневной речью. В сущности, до того как пригласить Шушнига к обсуждению планов будущего Австрии, фюрер буквально вылил на канцлера ушат грязи. Во второй половине дня австрийскому канцлеру представили перечень выдвигаемых Гитлером требований, в числе которых было требование назначить Зейсс-Инкварта на пост министра внутренних дел. Шушниг отказался выполнить их, предварительно не проконсультировавшись с президентом Миклашем. Гитлер, после очередной вспышки ярости, согласился дать Шушнигу на выполнение всех требований три дня.

По возвращении в Австрию Шушнигу ничего не оставалось, как согласиться на все условия Гитлера, и Зейсс-Инкварт получил пост министра внутренних дел. Как только это произошло, бывший адвокат вступил в сговор с Гитлером, готовя низложение Шушнига, а австрийские нацисты еще пуще принялись мутить воду. Стоит ли говорить, что Гитлер и не думал выполнять взятые на себя обязательства относиться к южному своему соседу как к суверенному государству.

24 февраля Шушниг выступил с речью перед парламентом, в которой заявил, что Австрия никогда не поступится своей независимостью. Кроме того, по заявлению Шушнига, должен был состояться плебисцит, чтобы австрийский народ мог самостоятельно решить свою судьбу. Этот шаг канцлера привел Гитлера в бешенство, и 10 марта он отдал приказ готовиться к вторжению в Австрию.

АНШЛЮС

Не на шутку встревоженный таким развитием событий Шушниг попытался было продолжить переговоры с Гитлером, но последний только выставил новые требования, в том числе отставку Шушнига и назначение на пост канцлера Зейсс-Инкварта. Шушниг под нажимом согласился, однако президент Миклаш отказался привести Зейсс-Инкварта к присяге. Страну переполнили слухи, будто германские войска уже пересекли границу, и Шушниг, запаниковав, объявил по радио, что австрийские войска не станут оказывать вооруженного сопротивления немцам. Слухи оказались преувеличенными, однако, услышав радиообращение Шушнига, Гитлер тотчас отдал войскам приказ перейти границы, поскольку твердо знал, что никакого сопротивления оказано не будет. Немецкая 8-я армия беспрепятственно вторглась в Австрию.

Первоначально Гитлер планировал учредить в Австрии марионеточное правительство во главе с Зейсс-Инквартом. Однако, решив, что австрийцы настроены весьма миролюбиво, решил довести задуманное до конца, включив Австрию в состав Третьего рейха.

Во время повторного плебисцита, проведенного уже после аншлюса, 95 % голосующих поддержали Гитлера и союз с Германией. Судьба Австрии была окончательно решена.

Вместе с аншлюсом в страну пришли и неизбежные репрессии по отношению к тем, кто был заподозрен в нелояльности к новой власти. В стране начались массовые аресты — это СС и гестапо, засучив рукава, взялись за работу. В течение нескольких первых недель в Дахау было отправлено более 160 бывших чиновников правительства. Однако вскоре австрийцы получили свой «собственный» концентрационный лагерь- Маутхаузен, в котором погибло более 30 тысяч человек.

Вторжение в Австрию явилось, однако, не только важным шагом в развитии сил СС и внутренней безопасности, но также предоставило бесценный опыт едва только оперившимся «ферфюгунсгруппен», чтобы впоследствии из них выросли Ваффен-СС. Почти сразу же после аншлюса в Вене был сформирован новый полк, получивший название «Фюрер».

ПЛАНЫ ГИТЛЕРА В ОТНОШЕНИИ ЧЕХОСЛОВАКИИ

Чехословакия появилась на карте после Первой мировой войны, главным образом за счет земель бывшей Австро-Венгерской империи. Кроме того, новорожденному государству досталась населенная немцами Судетская область, лежащая к северу от Богемии. Более того, на протяжении более семисот лет в Богемии и Моравии проживало значительное число этнических немцев. Не удивительно, что эта весьма националистически настроенная часть населения с пристальным интересом следила за возвышением Гитлера и его партии. Чехи с изрядной подозрительностью относились к немецкому населению своей страны и были полны решимости не допустить вспышки немецкого национализма, способного подорвать стабильность их государства.

Однако начиная с 1935 года немцы стали оказывать поддержку, в том числе и финансовую, партии судетских немцев под предводительством Конрада Генлейна, убежденного сторонника нацистов. Прекрасно понимая, какую угрозу это таит для его страны, президент Чехословакии Эдуард Бенеш взялся наводить политические мосты с такими странами, как Франция, Россия, Румыния и Югославия, чтобы тем самым обеспечить себе безопасность.

Однако вскоре после того, как успешно состоялся аншлюс Австрии, Гитлер добился от Генлейна, чтобы тот, насколько это возможно, демонстрировал враждебность по отношению к чехам в надежде спровоцировать последних на ответные действия по отношению к судетским немцам. Гитлер рассчитывал тем самым получить отличный предлог и прийти к ним «на помощь». Одновременно Гитлер начал пропаганду против чехов, обвиняя их в зверствах по отношению к жителям Судетской области. Некоторые из этих обвинений имели под собой реальные факты, однако в большинстве своем это была самая беззастенчивая ложь. Генлейн выдвинул чехам требования, чтобы те, в компенсацию за допущенную по отношению к судетским немцам жестокость, предоставили последним практически полную автономию.

Гитлер тем временем распорядился, чтобы Верховное Командование приготовило планы вторжения в Чехословакию. Надо сказать, что военные поначалу пришли в ужас, ибо у чехов была сильная армия и они вполне могли постоять за себя.

Британия с Францией, готовые идти на поводу у нацистов, убеждали Бенеша, чтобы тот согласился на уступки Гитлера. Несмотря на это, чехи поставили под ружье около 170 тысяч резервистов и усилили охрану границ. Однако Британия и Франция продолжали нажимать на Бенеша, и 5 сентября 1938 года тот согласился принять условия Гитлера.

ЕЩЕ ОДНА ЛЕГКАЯ ПОБЕДА ДЛЯ НЕМЦЕВ

Разумеется, Гитлеру это нужно было меньше всего. Он приказал Генлейну, чтобы тот спровоцировал чехов на враждебные действия, и решил ни в коем случае не допустить мирной развязки. Генлейну удалось 7 сентября спровоцировать столкновение между судетскими немецкими националистами и чешской полицией,

которое Гитлер использовал как предлог для срыва переговоров. Бенеш был вынужден ввести военное положение и послать в Судетскую область для восстановления порядка войска.

12 сентября на митинге в Нюрнберге Гитлер произнес речь, в которой без конца муссировал слухи о якобы имевших место в Судетской области зверствах по отношению к немецкому населению. Разумеется, преступниками объявлялись чехи. Эта пламенная речь была передана по радио и достигла ушей судетских немцев. Как результат, по Судетской области прокатилась волна бесчинств и античешских выступлений.

Пока Германия готовила военную интервенцию, Франция и Британия бросились ублажать Гитлера, лишь бы только избежать войны в Европе. Британский премьер-министр Невилл Чемберлен 13 сентября вылетел в Мюнхен и услышал из уст Гитлера, что тот видит решение судетской проблемы исключительно в военных действиях против чехов. За три дня правительства Франции и Британии, даже не посоветовавшись с чехами, успели договориться, что Судетская область должна быть передана Германии, в результате чего Чехословакия практически лишалась промышленной базы. Кроме того, чехи тем самым теряли большую часть пограничных укреплений с Германией.

Бенеш практически лишился права выбора — правительства Франции и Великобритании заявили о том, что отныне не станут предпринимать каких бы то ни было шагов в защиту чехословацких интересов, если Бенеш не примет их условий. И президенту ничего не оставалось, как уступить контроль за Судетской областью Германии.

Тогда же голову подняли поляки, требуя передачи Тешинской области, а венгры — части Словакии и Закарпатской Украины. Гитлер, однако, теперь желал не просто политического и экономического контроля за Судетами, но и настаивал на том, чтобы чехи вывели из этого района все воинские подразделения, заменив их немецкими оккупационными войсками. Чехи гневно отмели это требование, и Европа в очередной раз оказалась на грани войны. Дело в том, что чехи, которым теперь угрожали 30 немецких дивизий, мобилизовали все свои резервы. Французские вооруженные силы вдоль линии Мажино и Британский Королевский флот были приведены в состояние боевой готовности.

Американцы и англичане уговаривали Муссолини, чтобы тот попробовал переубедить Гитлера. Последний же, по всей видимости, уже начал подозревать, что французы и англичане того и гляди вступят с ним в войну, и поэтому согласился несколько смягчить свою позицию. Чемберлен, вместе с Муссолини и Даладье, 29 декабря получил приглашение на конференцию в Мюнхен. Чехов в качестве полноправных участников на конференцию не пригласили, и они были вынуждены довольствоваться унизительной ролью наблюдателей при англичанах и, словно пленники, просидели в гостиничных номерах под недремлющим оком гестапо. Конференция, как и следовало ожидать, кончилась принятием всех требований Гитлера.

СС В ЧЕХОСЛОВАКИИ

Чехословацкая армия рвалась в бой против гитлеровского Вермахта, однако Бенеш не желал втягивать страну в войну, отлично понимая, что без поддержки Великобритании и Франции он обречен на поражение. 1 октября 1938 года немецкие войска вошли в Судетскую область. И в который раз среди задействованных подразделений были и части войск особого назначения СС, в том числе «Лейбштандарт», а также полки «Дойч-ланд», «Германия» и «Фюрер». Кроме того, полк «Дойч-ланд» выполнял роль почетной охраны при главах государств во время мюнхенских мирных переговоров.

Увы, мирный период, выигранный в результате мюнхенских переговоров, оказался чересчур короток. Не успел Гитлер занять Судетскую область, как тотчас же взялся за дестабилизацию правительства Бенеша. Бенеш вскоре подал в отставку, а его место занял неопытный и слабовольный политик Эмиль Гаха. 14 марта 1939 года Гитлер заявил, что в Чехословакии воцарился хаос, отчего германская армия считает своим долгом ради восстановления порядка ввести туда свои войска. Гахе же дали понять, что если оккупация не встретит сопротивления, то чехи могут рассчитывать на снисходительное к себе отношение. В противном же случае даже малейшие попытки протеста будут сурово караться, а с населением будут обращаться как с покоренным врагом. Гахе было не по силам тягаться с Гитлером, и он сдался на милость победителю. Согласно подписанным Гахой документам, он покорно вручил судьбы своей страны, — своего народа в руки Адольфа Гитлера.

Как только вся Чехословакия оказалась в лапах оккупантов, СС и их подразделения, ведающие внутренней безопасностью, засучив рукава, взялись за дело.

И хотя Чехословакия, которая теперь официально именовалась Протекторатом Богемия и Моравия, имела в лице, скажем так, относительно умеренного Константина фон Нейрата формального главу, или же «рейхспротектора», реальная власть в стране принадлежала группенфюреру СС Карлу Германну Францу, не ведавшему угрызений совести головорезу. Уже вскоре гейдриховское СД и гестапо, как им и полагалось, взялись выискивать среди местного населения подрывные элементы, и, разумеется, верхние строчки проскрипционных списков занимали евреи.

«ХРУСТАЛЬНАЯ НОЧЬ»

В 1938 году закончилась небольшая передышка, полученная евреями от гонений и преследований: Олимпийские игры остались позади, и опасения нацистов, что мировая общественность осудит их действия, постепенно улеглись. Меры, предпринимаемые нацистским режимом против евреев, с каждым днем становились все более суровыми — так, например, в середине 1938 года имело место массовое изгнание евреев польского происхождения, жертвами которого стали около 8000 человек. Многие из этих евреев поселились в Германии еще до Первой мировой войны, что не помешало нацистам без всякого предупреждения выставить их на улицу из родных домов едва ли не в чем мать родила, а всю их недвижимость и сбережения конфисковать в пользу государства. Эта акция вызвала гневную реакцию зарубежной прессы, однако Гитлер уже мог не обращать внимания на возмущение мировой общественности.

Несчастных людей запихали в железнодорожные вагоны, а затем бесцеремонно высадили в паре километров от польской границы. Отсюда они были вынуждены преодолеть остаток расстояния пешком, под градом ударов и унизительных оскорблений со стороны эсэсовцев-охранников.

Но даже когда несчастные оказались на польской земле, их участь не стала от этого легче. Что ж, им больше никто не угрожал физической расправой, но что касается питания и крыши над головой, то этого они были практически лишены. Некоторые семьи были вынуждены поселиться в хлевах или конюшнях, все еще грязных от навоза.

Одним из таких перемещенных был Циндаль Гриншпан, проживший долгие годы в Ганновере, где успел вырастить сына. На тот момент сын его учился в Париже, и вскоре к нему пришло письмо от отца, в котором тот описывал свалившиеся на его голову несчастья и унижения. Отцовские страдания привели сына в такую ярость, что он поклялся за все сполна отомстить нацистам. 7 ноября 1938 года, вооружившись пистолетом, он вошел в посольство Германии в Париже и выстрелил в первого попавшегося ему на глаза чиновника. Увы, жертвой его, как ни прискорбно, стал Эрнст фон Рат, официальный представитель посольства, уже давно находившийся под колпаком у гестапо за свои антинацистские настроения. Рат получил серьезное ранение и был срочно доставлен в больницу.

Этот случай стал для Гиммлера и Гейдриха отличным предлогом для дальнейшего закручивания гаек по отношению к еврейскому населению. Они давно уже планировали крупномасштабную акцию, и наконец-то им подвернулся для этого удобный повод.

9 ноября шеф гестапо Генрих Мюллер разослал своим подчиненным секретную телеграмму. В ней говорилось, что гестапо совместными усилиями с полицией проведет карательную операцию против евреев. Позднее Гейдрих лично уведомил все подразделения гестапо и СД о необходимости координировать свои действия с политическими лидерами нацистов. Штурмовикам СС и СА поручалось громить еврейские лавки, конторы, дома и, главное, синагоги. Со стороны погром должен выглядеть как спонтанная акция — этакая вспышка гнева немецкого народа, своего рода возмездие за вероломство евреев. На самом деле все было тщательно спланировано до последней мелочи — вплоть до того, что конкретно должно быть разгромлено, — на сей счет имелись официальные предписания. Размер ущерба должен был быть ограничен, и принимались все меры к тому, чтобы не пострадало нееврейское население.

Например, разрешалось беспрепятственно громить принадлежавший еврейской семье отдельно стоящий дом, от него можно было не оставить камня на камне, не опасаясь при этом никакого возмездия, а вот еврейскую лавочку по соседству с другой, принадлежащей хозяину-немцу, следовало громить осторожно, дабы не причинить ущерба соседней немецкой собственности. В таких случаях категорически запрещался поджог, ибо это было чревато нежелательными последствиями. Грабить еврейские лавочки также было строжайше запрещено. Делалось это для того, чтобы погром выглядел как спонтанный акт возмездия немецкого народа за убийство фон Рата. В случае же, если бы имели место грабежи, иностранная пресса могла бы изобразить погромщиков ворами и отбросами общества (можно подумать, что было иначе!). Вот почему грабежи строжайше возбранялись, так же как и нападения на иностранцев, пусть даже евреев.

Итак, Гиммлер и Гейдрих получили отличный предлог, и на еврейское население обрушился карающий бич нацистских погромов. Бесчинствующие молодчики из СС и СА, под неусыпным оком гестапо, зорко следившим за тем, чтобы ни одна из официальных директив не была нарушена, взялись громить еврейские лавки. Повсеместно осквернялись синагоги — самая лакомая цель погромщиков. Лавочки, конторы, дома и даже кладбища- в течение суток пострадало буквально все. Накануне Гитлер разразился гневной речью, представив убийство фон Рата как результат еврейского заговора.

Около 30 тысяч евреев оказались в руках у гестапо и были отправлены в концлагеря. И хотя большинство из них по прошествии трех месяцев вновь оказались на свободе, более тысячи погибли, не вынеся жесточайших побоев, которым они постоянно подвергались в лагерях. 91 человек погиб в ночь с 9 на 10 ноября. Всего было разгромлено 7600 еврейских лавок и контор, уничтожено или осквернено более 260 синагог. Улицы еврейских кварталов были усеяны осколками стекла от разбитых окон, которые сверкали в свете уличных фонарей. В результате эта зверская акция вошла в историю как «Хрустальная ночь» (Kristallnacht).

Надо сказать, что нацисты, однако, жестоко просчитались, надумав устроить погром еврейских кварталов. Дело в том, что большинство принадлежащих евреям лавок и контор были застрахованы в немецких компаниях, которым теперь пришлось возмещать колоссальные убытки, что грозило многим из них финансовым крахом.

Но, согласно нацистской логике, вина за происшедшее во время «Хрустальной ночи» лежала исключительно на самих евреях — незачем было будить народный гнев. Ну а поскольку евреи виноваты сами, то пусть самостоятельно отвечают и за понесенный ущерб. Герман Геринг изобрел хитроумный план, согласно которому на евреев предполагалось наложить штраф в размере 1 миллиарда рейхсмарок.

12 ноября это решение получило статус правительственного декрета. Итак, нацистам удалось не только физически расправиться с еврейским населением Рейха, безнаказанно поиздеваться над беззащитными людьми, уничтожить огромное число синагог, лавок и контор, лишить жизни около 1000 ни в чем не повинных людей и отправить в концлагеря около 30 тысяч, но еще и заставить сами же жертвы насилия заплатить по всем счетам.

«Хрустальная ночь» явилась поворотным моментом в судьбе евреев: ощутив свою безнаказанность, нацисты могли действовать без оглядки на кого бы то ни было.