Дом без выхода

Марьяна в этом не участвовала, в то время она уже не работала в "Барме". Ей и раньше не слишком-то нравилось проектирование, рутина ее никогда не привлекала, из всего цикла архитектурных работ она любила лишь эскизы, отделку и дизайн, то есть ту часть процесса, которую Тина, считавшая себя истинным архитектором, презрительно называла "шторки-краски". Достигнув тридцатилетия, Марьяна окончательно охладела к работе и мечтала о ребенке. После смерти бабушки она стала полноправной хозяйкой в квартире и ко времени истории с игровым клубом как раз приступала к реализации своих планов. Без всякого сожаления она уволилась из "Бармы", сделала ремонт, оборудовав самую большую и светлую комнату под детскую, и начала бродить по магазинам, потихоньку скупая наиболее понравившиеся игрушки и детские вещички. Когда-то бабушка говорила ей, что это плохая примета, но Марьяна не могла устоять. Все эти штучки были просто прелестными, а в ее душе, как в душе большинства постсоветских людей, все еще жило опасение "а вдруг потом не будет?".

Сразу после официального разделения компаний Тина снова забеременела. В отличие от Марьяны, у нее и в мыслях не было рожать второго, но муж и подруга, каждый со своей стороны, принялись ее настойчиво уговаривать. Стас очень хотел, чтобы жена оставила работу и занялась семьей и детьми. Конечно, Тина хороший архитектор, но добивалась успехов не благодаря искре Божьей, а за счет упорства и кропотливого труда и в действительности не была так уж незаменима, как ей самой представлялось. За время совместной работы Стас здорово подустал от ее упрямства и с гораздо большим удовольствием работал вместе с другими, менее амбициозными сотрудниками. При этом Тина вполне устраивала его как жена - он был сильно привязан к семье, из кожи вон лез для ее блага, любил дочь и, как всякий нормальный мужчина, мечтал о сыне.

Что касается Марьяны, то она пришла в восторг от мысли, что они с подругой одновременно родят детишек. Хорошо бы у нее была девочка, а у Кирилловых - мальчик. Дети будут вместе расти, а когда станут взрослыми, кто знает, может, и поженятся. Но шли месяцы, Тина с нарастающим неудовольствием носила ребенка, а Марьяна так и не забеременела. Точно в срок Сашура появился на свет, но мечтам Стаса не суждено было сбыться. Уже через две недели после родов Тина появилась в офисе, оттуда поехала на объект. А Марьяна, не выдержав, легла на обследование в больницу, и там ей вынесли страшный приговор - у нее оказалась "инфантильная матка". Выяснилась, что эта цветущая, внешне абсолютно здоровая женщина вообще не сможет иметь детей.

Жизнь Федоровых превратилась в кошмар. Сначала Марьяна бегала по врачам, пытаясь найти хоть одного специалиста, который либо опровергнет ужасный диагноз, либо найдет способ справиться с ее заболеванием. Она посетила все столичные медицинские центры, показалась всем светилам и даже съездила на консультации в Германию и в Швейцарию. Все тщетно. Операция не помогла, исправлять подобный дефект медики еще не научились. Убедившись, что все усилия бесполезны, Марьяна впала в жесточайшую депрессию, постоянно плакала и почти совсем перестала спать. И однажды, когда Алексея не было дома, написала прощальное письмо на двух страницах, собрала все имеющиеся в доме снотворные и успокоительные таблетки и проглотила их, запив стаканом воды. Спасло ее только чудо - Леша в тот день забыл дома важные документы и приехал буквально через несколько минут после того, как жена отключилась. Марьяну удалось спасти, и муж поместил ее в недавно открывшееся платное отделение клиники неврозов. Лечение жены влетело Алексею в копеечку. К тому же, хлопоча о ее здоровье, он совсем запустил работу, передавая своих клиентов в "СТК-project" Стасу и Тине. А когда после трехмесячного курса реабилитации Марьяна вернулась домой и вроде бы даже пошла на поправку, в стране случился дефолт.

На свое счастье, ни Федоровы, ни Кирилловы не хранили семейных сбережений в потерпевших крах отечественных банках. Но все равно столкнулись с теми же трудностями, что и остальные соотечественники. На длительный период обе проектные компании остались без работы. Алексею, которому стало просто нечем платить подчиненным, пришлось распустить свою фирму. Кирилловы сохранили штат, только понизили сотрудникам зарплату. Несколько месяцев ни у "Бармы", ни у "СТК-project" заказов не было. Но Стасу повезло - уже зимой к нему вернулся клиент из числа тех, кого Алексей, занятый семейными делами, передал Кирилловым. "Барма" же получила первый заказ на проект лишь спустя год. И если для Федоровых дефолт обернулся чуть ли не катастрофой, то для Кирилловых оказался лишь досадной заминкой в делах и поводом для временного перерыва в строительстве нового дома.

Понадобилось несколько лет, чтобы жизнь Федоровых постепенно кое-как наладилась. Душевная рана Марьяны со временем затянулась, она, казалось, смирилась с неизбежностью своей доли, повеселела и вела активный образ жизни, хотя к работе не вернулась. Алексей продолжал заниматься проектным бизнесом и, хотя дела его шли не слишком успешно, как-то ухитрялся сводить концы с концами. Кирилловы же процветали. После того как страна опомнилась от потрясения, фирма "СТК-project" резко пошла в гору, значительно расширилась за счет новых отделов и через несколько лет стала одной из крупнейших и самых известных столичных проектно-строительных компаний. В результате на данный момент Стас и Тина имели кругленькую сумму на счету в зарубежном банке, миллионные обороты и усадьбу на Рублевке с трехэтажным домом и двухэтажным флигелем для гостей и прислуги, а Алексей и Марьяна ездили на уже изношенных машинах и продолжали жить в старой квартире. Чисто внешне их дружба сохранилась - они ходили друг к другу в гости, вместе отмечали праздники и изредка выбирались куда-нибудь в отпуск. К тому же Марьяна сблизилась с подросшей Катей, постоянно брала девочку с собой - то в театр, то на выставку, то в тренажерный зал, а то по магазинам. Что же до истинного характера их отношений, то тут все было не так-то просто.

…Чтобы отыскать агентство, Виолетте пришлось трижды обогнуть нужный дом и несколько раз ткнуться во все двери, пока наконец охранник соседнего обменного пункта не смилостивился и не подсказал ей, куда идти. Вход прятался в стене арки - немудрено, что Виолетта несколько раз прошла во двор и обратно, даже не заметив его. Поднявшись по грязной щербатой лестнице на второй этаж, она оказалась перед облезлой дверью, обрамленной таким количеством разнообразных звонков и табличек, что на память приходили легендарные коммуналки. С трудом отыскав табличку с надписью мелким шрифтом "Под крышей дома твоего", Виолетта нажала кнопку, однако, не услышав никакого звука, надавила еще раз. Снова тишина. Она подождала, позвонила, опять подождала, опять позвонила, и лишь когда поняла, что звонок не работает, услыхала по ту сторону неторопливые шаги. Дверь отворилась, и за ней показалась худосочная длинноносая девица в юбке, выглядевшей так, будто ее рвали собаки.

– Вам чего? - неприветливо поинтересовалась она, смерив посетительницу презрительным взглядом.

– Меня интересует вакансия гувернантки, - с достоинством отвечала Виолетта. После долгих поисков работы она уже поняла, как следует вести себя с такими вот девицами.

– Ну заходите! - чуть не добавив: "Раз уж пришли!", пробурчала девица, повернулась и исчезла в темноте. Виолетта устремилась следом. Ей показалось, что они шли не менее пяти минут - плутали по темным извилистым коридорам, миновали несколько боковых ответвлений, поднялись по маленькой лестнице и наконец оказались в просторной комнате с обшарпанными стенами, обставленной разномастной мебелью, очевидно списанной из каких-то учреждений еще в советские времена. На этом фоне особенно нелепо смотрелась красовавшаяся посередине новехонькая офисная стойка с жидкокристаллическим компьютерным монитором и мини-АТС последней модели."Ну и помещеньице у них! - пронеслось в голове у Виолетты. - Позорище, а не офис! Правда, в самом центре, в двух шагах от Тверской".

Тем временем длинноносая девица уселась за стойку, не глядя, сняла с пачки лежащих в лотке бумаг верхний лист и сунула Виолетте:

– Вот, заполните анкетку.

И тут же забыла о существовании посетительницы, вернувшись к прерванному было занятию - раскладыванию компьютерного пасьянса "косынка". Такие "анкетки" Виолетта давно могла заполнять с закрытыми глазами. Вопросы в них были одни и те же - имя, фамилия, отчество, места работы, начиная с последнего, причины увольнения, кроме "собственного желания". И везде даты, даты, даты… Дата рождения полностью, даты поступления и окончания института, даты зачисления и увольнения…

Однажды, когда Виолетта еще пыталась убавить свой возраст, она даже рассчитала их все по новой, согласно придуманной легенде. Первое время это сходило с рук, но сейчас в агентствах и кадровых службах почти всегда проверяли паспорт и диплом - и от подобной практики пришлось отказаться.

Из комнаты с надписью "генеральный директор" выпорхнули, весело щебеча, еще две девицы. Несмотря на то что одна из них была выкрашена в блондинку, а другая в брюнетку, Виолетте показалось, что они похожи как близнецы, тем более что были одеты в одинаковые костюмы, стоимостью долларов в триста, не меньше, только одна в серый, а другая - в зеленый.

– И тут, представляешь, - чирикала брюнетка, - он мне говорит: "А можно вас пригласить поужинать?" А я ему: "Я не ужинаю, я на диете!"

– Ульяна, мы пойдем покурим! - строгим начальственным тоном произнесла блондинка, проходя мимо стойки.

Длинноносая девица, успевшая перед их приходом одним движением мыши заменить пасьянс на экране на какую-то таблицу, подобострастно кивнула:

– Хорошо, Ольга Евгеньевна!

– Уля, ты платежку отправила? - в тон блондинке поинтересовалась брюнетка.

– Нет еще, никак не могу с ними связаться!

– Ну так отправь сейчас же!

– Хорошо, Юлия Владимировна!

"Тоже мне, - подумала Виолетта, с ненавистью глядя в стройные спины удаляющихся девиц. На нее они не обратили никакого внимания, будто в комнате никого не было. - Ссыкухи малолетние, а туда же, директора генеральные, Евгеньевна, Владимировна…" В сумме они обе были явно моложе одной Виолетты. Уля тоже проводила взглядом начальство и невозмутимо вернулась к своему пасьянсу.

Виолетта как раз дошла до идиотского вопроса "ваши сильные и слабые стороны", когда зазвонил телефон.

– Ульяна, работодательский! - крикнули из коридора.

Виолетта уже знала, что работодательский телефон - это тот, по которому звонят клиенты. Они заказывают в агентствах персонал, платят деньги, их за это любят, холят, лелеют и всячески стремятся им угодить. А к соискателям - тем, кто, подобно Виолетте, ищет работу, чаще всего относятся наплевательски. С ними-то чего церемониться, их - как собак нерезаных. Их присутствие можно игнорировать, можно заставлять ждать чуть ли не часами, им можно хамить в глаза и по телефону. И не дай бог соискателю позвонить по работодательскому номеру - на такое можно нарваться!

Девица за стойкой сняла трубку:

– Агентство "Под крышей дома твоего"! - (И не лень ей это каждый раз говорить!) - Слушаю. - Голос стал сладким до приторности. - Да, Станислав Алексеевич! Сию секундочку, сейчас позову! - Ольга Евгеньевна, Кириллов звонит! - это уже крик в коридор.

– Ой, Кириллов! Бегу, бегу! - Блондинка влетела со сверхзвуковой скоростью, пронеслась мимо и исчезла в кабинете, откуда донеслось: - Взяла, клади трубку!

Кириллов. Станислав Алексеевич Кириллов. Ну да, точно, именно так его и звали. Услышав это имя, Виолетта мысленно сделала стойку, словно охотничья собака, почуявшая дичь. Впрочем, процесс этот был исключительно внутренним. Внешне она оставалась спокойной и равнодушной.

– Станислав Кириллов случайно не владелец "СТК-project"? - спросила она как бы невзначай.

– Он самый! - ответила длинноносая Ульяна, вся переполненная гордостью, что в их агентство обращаются такие заказчики. Но тут же спохватилась: - А вам-то что?

Виолетте было "что". Причем было до такой степени, что она сама себе не решалась в этом признаться, не то что девице за стойкой. Стаса Кириллова она знала, впрочем, знала - громко сказано, видела. Несколько лет назад один из очень близких друзей Виолетты, врач Яков Белецкий, открыл (не без ее помощи) частную психиатрическую клинику в Подмосковье. Проектом и контролем за строительством занималась компания "СТК-project". Виолетта тогда часто приезжала к своему любовнику и несколько раз встречалась со Стасом, который произвел на нее неизгладимое впечатление. Она долго не могла забыть этого импозантного брюнета с легкой сединой на висках и неожиданно синими глазами, воскрешала в памяти его образ и как-то раз даже подумала, что он и есть мужчина ее мечты. Она тогда интересовалась Стасом, наводила справки, но выяснилось, что Кириллов женат, любит жену, да и у нее, Виолетты, в то время был официальный друг. Словом, тогда ничего не вышло. А теперь, значит, Кириллов ищет прислугу. Интересно…

В самом дальнем, застегнутом на молнию отделении бумажника Виолетта всегда носила несколько бледно-зеленых купюр различного достоинства - на всякий случай. И вот такой случай представился. Она вынула пятьдесят долларов, встала, подошла к стойке и придвинула их к Ульяне тем самым жестом, каким это делали ее любимые герои из американских детективов. Девушка за стойкой, видимо, тоже читала американские детективы. Во всяком случае, она ловко смахнула купюру в ящик стола и, оглянувшись на дверь начальства, быстро качнула головой, указывая длинным носом на выход.

– Вы анкету заполнили? - подчеркнуто равнодушно поинтересовалась она. - Давайте сюда. Контактную информацию указать не забыли? Ну тогда на сегодня все. - И добавила, нарочито повысив голос, чтобы услышали за дверью:

– Как только поступят какие-то предложения, вам позвонят. Пойдемте, я вас провожу.

Оказавшись в коридоре, она поплотнее прикрыла дверь и, повернувшись к Виолетте, спросила уже совсем другим тоном:

– Чем я могу вам помочь?

Виолетта остановилась под табличкой "место для курения", извлекла из пачки сигарету и, прикурив от предусмотрительно протянутой Ульяной зажигалки, с достоинством произнесла:

– Меня интересует Станислав Кириллов. Он что, нанимает прислугу через ваше агентство?

– Ага! - оживилась длинноносая. - Ему кто-то из друзей порекомендовал Ольгу Евгеньевну. Они опять ищут гувернантку. Мы сначала полные штаны от радости наложили, когда он нам первый раз позвонил. А сейчас уже прокляли все на свете, что с Кирилловыми связались. Такой геморройный заказ оказался!

– Почему?

– Да потому что на них не угодишь! Самому подавай одно, его мадаме - другое… Заявку накатали аж на два листа!

– Какую заявку?

– Ну заявку, список требований. - Уля с удивлением поглядела на Виолетту, недоумевая, как можно не знать таких элементарных вещей. - Мы, когда с клиентами договор заключаем, к нему такая анкетка прилагается, чего ему от кандидата надо, ну там образование, опыт работы, знание языков… Называется заявка. Так вот, Кирилловы целую страницу исписали, чуть ли не с обеих сторон!

– Послушайте, Ульяна! - Виолетта говорила твердо и настойчиво, как человек, уверенный в том, что ему не откажут. - Мне нужно увидеть эту заявку. А еще лучше - получить ее на руки.

На длинноносом лице отразилось сомнение.

– Ой, я не знаю… Это трудно… Может, как-нибудь в следующий раз…

– Нет! - твердо ответила Виолетта. - Сегодня. Сейчас.

– Ну хорошо! - решилась девица. - Подождите здесь.

Вернулась она быстро - Виолетта не успела и половины сигареты выкурить - и протянула пару еще теплых, прямо с ксерокса, листков.

– Вот, возьмите, я копию сняла. Можете взять с собой.

– Спасибо! - Виолетта аккуратно сложила листки и спрятала в сумочку. - Скажите, Ульяна, вы могли бы посодействовать, чтобы моя кандидатура была рассмотрена Кирилловым?

– Ой, это я не знаю, как сделать… - растерялась Уля. - Все кандидатуры генеральша сама отбирает, в смысле Ольга Евгеньевна, генеральный директор. Я, конечно, попробую, замолвлю за вас словечко, но…

– Мне надо с ней поговорить.

– Боюсь, не получится.

– Попробовать можно. Пойдите к ней прямо сейчас и скажите, что у вас есть хорошая гувернантка для Кирилловых.

– Да не выйдет из этого ничего! - махнула рукой секретарша, но, поняв, что Виолетта не отступится, согласилась: - Ну хорошо, хорошо, попытаюсь. Присядьте пока.

Они вернулись в комнату, Виолетта вновь опустилась за стол, а Ульяна, прихватив ее анкету, нехотя затрусила к начальственной двери и исчезла за ней. Вскоре оттуда раздался крик:

– Ты чего, сдурела? Мне что, делать больше нечего, с каждым соискателем разговаривать? Да ты разуй глаза, посмотри в анкету - ей же сто лет! На фиг она мне сдалась?

Не прошло и нескольких секунд, как Ульяна, красная и растрепанная, вылетела из кабинета и укоризненно поглядела на Виолетту: вот, мол, что мне приходится из-за вас терпеть за каких-то пятьдесят баксов.

– Теперь вы поняли?

– Поняла! - усмехнулась Виолетта. - Ладно, если что - позвоните. - И, повернувшись на каблуках, пошла к выходу.

Когда она вышла из метро, накрапывал мелкий, противный дождь. Но сегодня ей везло - автобус подошел тотчас и оказался практически пустым. Виолетта пристроилась у окна. Тут же появилась Старуха, уселась на сиденье напротив, и в кои-то веки Виолетта ей обрадовалась. Ей не терпелось обсудить с кем-то сегодняшнюю новость, а лучшего собеседника, чем Старуха, для этого было не найти. Конечно, в агентстве ее кандидатурой не заинтересовались, но Виолетта не сочла это таким уж серьезным препятствием. Она была уверена, что, если хорошенечко поискать, она сможет найти и другие выходы на Кириллова. Ей вдруг очень захотелось попасть к нему в дом. Ну просто очень захотелось.

– Вот оно, значит, как складывается… - прошамкала в ответ Старуха. - А ты, я вижу, уже вовсю планы строишь? Ишь губы-то раскатала! Ничего не скажешь, вариант заманчивый. Только получится ли у тебя?

– Но ты ведь мне поможешь? Посоветуешь, как быть, что делать…

– Вон как заговорила! Давненько ты ко мне с просьбами не обращалась!

Все грубишь, только и слышу - заткнись да пошла отсюда… А я-то к тебе со всей душой!

– Знаю я твою душу! - усмехнулась Виолетта. - Ладно, как говорится, кто старое помянет… Простим друг друга и забудем.

– Что ж, будь по-твоему. Чай, не впервой.

– Стас Кириллов… - задумчиво произнесла Виолетта, глядя, как капли дождя сбегают по стеклу. - Знаешь, мне кажется, это тот самый мужчина, которого я искала всю жизнь. Я это сразу поняла, еще когда увидела его у Якова в клинике. Такой шанс нельзя упускать!

– Значит, рискнем, и будь что будет. А теперь хватит мечтать, а то остановку свою проедешь!

Как все женщины на Земле, Виолетта мечтала о любви. Лет с тринадцати она начала грезить о том, как в один прекрасный день встретит его, и тогда наступит необычайное и вечное счастье, ради которого она и появилась на свет. Но в отличие от большинства своих сверстниц она отнюдь не ждала, что герой ее сновидений свалится с неба в готовом виде. Ей хотелось самой вырастить мужчину своей мечты, воспитать его для себя таким, каким она его представляла - точь-в-точь как пелось в ее любимой песне: "Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу". Именно этому занятию она и посвятила всю свою жизнь.

О своем первом мужчине Виолетта предпочитала не вспоминать. Этот случайный и в общем-то совершенно ненужный ей роман она завела, едва став студенткой, стремясь побыстрее освоить "взрослую жизнь" во всех ее проявлениях. Гена учился на факультете физкультуры, был мастером спорта по легкой атлетике и довольно красивым парнем, во всяком случае, именно так считали почти все девчонки их потока. Они познакомились на одной из многочисленных вечеринок, и жаждущая приобрести новый опыт Летта охотно откликнулась на его настойчивые ухаживания, несмотря на предупреждения многочисленных доброжелательниц - не верь ему, он бабник, добьется своего и бросит тебя. Их отношения развивались стремительно и быстро достигли кульминации. Однажды вечером, когда родители вместе с Эдей были в санатории, Летта пригласила Гену к себе готовиться к экзамену по истории партии. Она знала, чем закончится такая подготовка, и хотела этого, но, на беду свою, очень смутно представляла себе, как все это происходит. Первое и оно же последнее свидание с Геной обернулось для нее сущим кошмаром. Все, что было между ними раньше - объятия, поцелуи и страстные, хотя и грубоватые ласки, - очень нравилось девушке, и она ожидала, что, оказавшись наедине с парнем, испытает нечто еще более интересное и приятное. Но ожидания ее не оправдались. Не тратя времени на подготовку, спортсмен пару раз поцеловал ее в губы, ловко раздел, сам сбросил брюки и тенниску и приступил к делу. Виолетта почувствовала резкую боль, закричала, пытаясь вырваться, но поглощенный собственными ощущениями, Геннадий не обращал на ее жалобы никакого внимания. Он был очень силен, и девушке ничего не оставалось, как только подчиниться ему и ждать, когда эта пытка закончится. Она закрыла глаза, и на несколько минут все чувства, весь мир слились для нее в единое красное марево мучительной боли. Когда Геннадий наконец отпустил ее, она некоторое время молча лежала, глядя в потолок и собираясь с силами, затем поднялась и тихо произнесла: "Уходи!"

Летта долго не могла оправиться от пережитого потрясения. Напрасно более опытные подруги уговаривали ее попробовать еще раз, мол, больно только вначале, Виолетта даже думать не хотела об этом кошмаре. Напрасно Геннадий, оскорбленный тем, что его впервые в жизни отвергли, искал с ней встреч. На целых полтора года Виолетта сделалась мужененавистницей. При одном только взгляде на мужчину в ней оживали мучительные воспоминания об ужасах той ночи.

А потом в ее жизни появился Профессор. В свои сорок три он был уже совершенно седым, но это придавало ему особый шарм. На его лекции по научному коммунизму набивались полные аудитории - студентки млели, слушая мягкий бархатный голос, рисовавший им удивительные картины сказочного будущего, которое не сегодня-завтра наступит. С первых же занятий он стал выделять Виолетту, и это ей льстило. Профессор хвалил ее ответы, несколько раз под каким-то предлогом задерживал после занятий и при этом так смотрел на нее, что Летта стала понемногу оттаивать. Однажды она набралась смелости и сама зашла к нему вечером на кафедру. Был уже восьмой час, и она точно знала, что Профессор сейчас один: он часто засиживался допоздна. Он обрадовался, но, как показалось Виолетте, ничуть не удивился ее появлению. От ничего не значащих слов они быстро перешли к поцелуям. Но в последний момент, когда мужчина уже расстегивал на ней кофточку, она вдруг явственно вспомнила ту жуткую ночь и испуганно сжалась.

– Что с тобой? - участливо спросил Профессор. - Ты боишься?

И хотя Виолетта ничего не отвечала, он все понял и повел себя именно так, как было нужно. Раздев Летту, он осторожно усадил ее в видавшее виды кафедральное кресло и опустился перед ней на колени.

– Не бойся. Раздвинь ноги, закрой глаза и расслабься. Сейчас тебе будет хорошо.

И Виолетта подчинилась.

Он осыпал ее поцелуями, опускаясь все ниже и ниже, и Летта чувствовала, как ее тело отзывается на ласки, словно струна скрипки на прикосновение смычка. Страх постепенно уходил, уступив место приятной истоме, а потом и желанию. И когда нежный язык Профессора достиг самого сокровенного места на ее теле, Виолетта блаженно застонала. Ей было немного стыдно, что мужчина делает с ней такое, но при этом она испытывала ни с чем не сравнимое наслаждение. Страсть закипала в ней, переполняла изнутри и, казалось, готова была разорвать ее на части. Только бы он не останавливался, только бы не прекращал свои упоительные ласки! Позабыв о застенчивости, Виолетта металась по креслу, задыхалась, томные стоны перешли в крики: "Еще, еще! Пожалуйста, еще!" И вдруг тело свело сладкой судорогой, и ей показалось, что она теряет сознание.

В тот первый раз и в несколько последующих у них ничего "по-настоящему" и не было. Профессор сказал, что для истинного мужчины наибольшее удовольствие - это доставить наслаждение женщине. Пока у Виолетты окончательно не прошел страх перед близостью, они ограничивались только этой восхитительной лаской. А войдя во вкус, она даже не заметила, насколько легко ей удалось преодолеть этот рубеж. Профессор оказался настоящим виртуозом любовной игры, а юная Летта была весьма способной ученицей и с упоением открывала для себя все новые и новые стороны наслаждения и способы его достичь.

Переполненная потрясающими ощущениями, Виолетта поделилась опытом с подругами. И выяснила, что многие девушки даже понятия не имеют о том, что интимные отношения предполагают что-то еще, кроме объятий, поцелуев в губы и традиционного полового акта в двух-трех распространенных позициях. Только несколько наиболее "продвинутых" девчонок слыхали о существовании других ласк, но, как правило, отвергали их, считая чем-то непристойным. К удивлению Виолетты, почти все ее подруги были уверены, что удовольствие от секса получает только мужчина. Женщина лишь подчиняется ему и ничего особенного при этом не испытывает. Ей приходится идти ему навстречу, но при этом она не должна выходить за рамки приличий. А секс в необычных позах, занятия любовью при свете, ласки ртом… Нет, это стыдно, ужасно, недопустимо!

Виолетта была благодарна Профессору за все, что он открыл для нее. Но когда прошла эйфория первых ощущений, она поняла, что не любит его. Профессор не был мужчиной ее мечты. И когда она окончила институт, их отношения как-то сами собой прекратились.

В следующий раз Виолетта сошлась с учителем истории одной из школ, которую курировала, работая в РОНО. Этот мягкий и в общем-то слабовольный человек влюбился в нее до безумия и легко поддался ее сильной воле. Летта с увлечением занялась сексуальным воспитанием любовника, а заодно и формированием его личности. Она решила, по ее собственному выражению, "сделать из него человека" и принялась помогать ему строить карьеру, используя свои связи. Он стал завучем своей школы, потом директором, а чуть позже - директором одной из новых престижных школ "с преподаванием ряда предметов на английском языке", которые в те времена как раз начали открываться в Москве. Но вскоре воспитательница с грустью убедилась, что ее подопечный достиг своего потолка. Поняла, что в нем нет ни честолюбия, ни энергии, ни настойчивости, что он не стремится к дальнейшему продвижению вверх, а лишь подчиняется напору своей возлюбленной. И Виолетта разочаровалась в своем выборе. Однажды, войдя без предупреждения в его кабинет, она застала там молоденькую учительницу английского языка. Видимо, девушку постигла какая-то профессиональная неудача - она плакала, а директор неловко ее утешал. Эта сцена оказалась весьма на руку Виолетте. Она тут же устроила скандал, обвинила любовника в неверности и без всякого сожаления разорвала свои отношения с ним. Учитель никак не мог смириться с таким положением вещей, звонил, искал встреч, клялся, что "ничего такого не было", умолял простить его и начать все сначала, но Виолетта осталась непреклонна. Этот человек для нее больше не существовал. К тому времени она уже перешла из РОНО и работала в Министерстве образования.

Виолетте было двадцать четыре года, когда на ее жизненном пути появился Павел Игнатьев, тогда старший лейтенант милиции. На тот момент она числилась в отделе дошкольного образования, и Павел пришел к ней на прием с просьбой помочь устроить ребенка в детский сад - его жена загуляла и исчезла в неизвестном направлении, оставив мужа с двухлетним сыном на руках. Игнатьев покорил Виолетту своей силой и мужественностью, она сочла его весьма перспективным вариантом и ради этого прощала даже некоторую ограниченность в сфере интимных отношений - Павел был человеком прямолинейным и упорно не желал овладевать всеми теми изысками, в которые новая любовница пыталась его посвятить. Их связь продолжалась несколько лет, и все это время Летта старательно и незримо вела своего друга вверх по служебной лестнице. Он получал новые "звезды", менял должности и кабинеты и, будучи человеком неглупым, быстро понял, кому обязан своими успехами. Именно это и внесло разлад в их отношения.

Будучи лидером по натуре, Павел практически не поддавался ее воспитанию. К тому же сознание, что его жизнью управляет женщина, пусть даже любимая, ущемляло его мужское самолюбие. Чувствуя, что он выходит из-под ее контроля, ради самоутверждения заводит интрижки на стороне, Виолетта первая решила порвать с Игнатьевым, чтобы самой не оказаться брошенной. Это был очень мудрый шаг с ее стороны. Они расстались друзьями, и благодарный Павел сказал Летте, что она всегда может рассчитывать на его помощь.

Поняв, что не стоит тратить все свое время на одного мужчину, Виолетта решила компенсировать качество количеством. Встречалась с несколькими кавалерами одновременно, бежала с одного свидания на другое, просыпалась в одной квартире, а с работы возвращалась уже в другую. Такая жизнь ей была по душе.

Еще в детстве, командуя Эдиком и его друзьями, Летта начала постигать основы мужской психологии. Первые годы она, конечно, подавляла мальчишек чисто физически, поскольку была старше на пять лет и соответственно сильнее. Но очень быстро она лишилась этого преимущества: подросшие и возмужавшие пацаны научились давать сдачи, а терять свою власть над ними Виолетте не хотелось. Она быстро сообразила, что хитростью можно добиться гораздо больше, чем силой. И научилась распознавать в своих подопечных слабые места, ловко воздействовать на них и в результате получать желаемое. С возрастом она лишь убедилась в том, что все мужчины в душе остаются мальчишками: так же любят новые яркие игрушки, так же тяжело переживают малейшие неудачи, так же панически боятся показаться слабыми или смешными.

Меняя партнеров, Виолетта не уставала поражаться сексуальной безграмотности мужчин. Почти все они мнили себя Казановами, но при этом мало кто знал даже азы науки страсти, не умел или не желал доставить удовольствие партнерше. Стремление сделать из мужчины идеального любовника стало для Виолетты чем-то вроде спорта. Конечно, каждый реагировал по-своему. Некоторые после первого же контакта спешили расстаться с женщиной, верховодившей в постели. Но Виолетта была не только настойчива, но и тактична и лишь в редких случаях не устраивала партнеров. "По крайней мере, следующая пассия скажет мне спасибо!" - думала Виолетта, расставаясь с очередным поклонником.

Едва на горизонте появлялся подходящий объект, она сближалась с ним, оценивала, воспитывала - и через какое-то время теряла к нему интерес. Тогда она мягко давала понять, что роман закончен, но дружеские отношения сохраняются. Если ему понадобится ее помощь, он может в любую минуту обратиться к ней - почему нет? Но и она вправе ждать от него услуги, если возникнет такая необходимость.

Не только Игнатьев, но и остальные возлюбленные долгое время после разрыва все еще чувствовали себя обязанными Виолетте. Бывало, что, расставшись с мужчиной, Виолетта еще какое-то время занималась его судьбой, но уже не воспитывая его для себя, а, скажем, в ответ на услугу с его стороны или ради какой-то иной выгоды. Она всегда четко знала, какую пользу ей сможет принести тот или иной человек, и старалась не упускать такой возможности.

Неожиданно Виолетта забеременела и, поразмыслив, решила оставить ребенка. Как-никак ей уже за тридцать, отец давно умер, мать мечтает о внуках. Кто отец Анны, она так и не узнала, да и не особенно этим интересовалась. В то время у нее было одновременно три любовника. Но один из них был женат и разводиться не собирался, второй, узнав о ее беременности, мгновенно исчез, а третий, хотя и продолжал звонить и приезжать, умоляя выйти за него замуж, был безжалостно отвергнут - Виолетта сочла его неперспективным вариантом и поставила на нем крест.

Шли годы, менялись мужчины. В ком-то она разочаровывалась через несколько дней, с кем-то оставалась рядом годами. Среди последних был Игорь Баскаков, сотрудник ритуальной службы, с которым она познакомилась на похоронах матери. Усилиями Виолетты он стал директором одного из самых известных московских кладбищ, и благодаря этому альянсу она приобрела еще большие связи. Но и этот роман, один из самых длительных в ее жизни, оборвался, на этот раз трагически - дождливым ноябрьским вечером. Баскакова нашли застреленным в подъезде собственного дома. Убийство явно было заказным, но ни исполнителя, ни заказчика так и не нашли, хотя Виолетта, действуя через Игнатьева, подняла на ноги чуть ли не всю московскую милицию. Смерть Игоря Виолетта переживала очень тяжело - похоже, его она действительно любила. Но вскоре утешилась новым романом, с одним из бывших подчиненных Баскакова, непризнанным поэтом, работавшим в крематории и носившим странное имя Клавдий. Она даже загорелась идеей посадить Клавдия на место Баскакова, но вскоре передумала: поэт явно не годился на эту должность.

Новой большой любовью Виолетты, как раз в самый расцвет перестройки, стал Яков Белецкий, врач-психиатр. Роман был длительным и ярким, но, Виолетта старалась о нем не вспоминать. Они познакомились при весьма романтических обстоятельствах - в чудесную пору золотой осени, когда у возвращавшейся с дачи Виолетты вдруг закапризничала ее "японочка". Яков, проезжавший мимо, остановился и галантно предложил свою помощь. Представительный мужчина с элегантной профессорской бородкой, цепкими умными глазами и мягким проникновенным голосом с первого же взгляда понравился Виолетте. Они были вместе более четырех лет, и, казалось, ничто не предвещало ненастья. Привыкшая быть для своих кавалеров загадкой, Виолетта вскоре с удивлением заметила, что от общения с опытным психиатром сделалась гораздо откровеннее, оттаяла и совершенно по-другому стала воспринимать людей. Яков относился к тому типу мужчин, которые нравились Виолетте: был чутким, гибким, мягким настолько, чтобы позволить ей управлять собой, но в то же время достаточно настойчивым и амбициозным. Яков вел научную работу и мечтал о собственной клинике, Виолетта всячески помогала ему в осуществлении планов. Объединив усилия, они преодолели все преграды, и через некоторое время в газетах, журналах и на кабельных каналах замелькала реклама подмосковной клиники нервных болезней Якова Белецкого, обещавшая клиентам необычайно комфортные условия и лечение по последнему слову западной медицины. Услуги, разумеется, были отнюдь не дешевыми, но, несмотря на это, новенький лечебный комплекс, выстроенный в живописном месте на берегу пруда, быстро заполнился состоятельными больными. Но вскоре едва не случился грандиозный скандал - некий пронырливый журналист раскопал, что Белецкий испытывает в этой клинике препараты собственного изобретения. Виолетта приложила массу усилий, чтобы статья с подзаголовком "опыты над людьми" не увидела свет, добилась своего и сразу после этого бросила Якова. Поводом явились не сами эксперименты - на это Виолетте было наплевать, - а то, что ее друг допустил утечку столь взрывоопасной информации. Человек, способный совершить такой промах, больше не представлял для нее интереса. И расстались они скорее холодно, чем дружески: уж слишком неприятной была связавшая их история. Уходя от него, Виолетта чувствовала, что бывший любовник сохранил в своей душе не тепло и нежные воспоминания, а страх перед ней. Она знала его тайну и в любой момент могла обратить это оружие против него.

Последний значительный роман случился сразу после выхода на пенсию. Героем его стал сорокалетний Никита Ордынский, амбициозный актер из провинции, прибывший в столицу в поисках славы. Они познакомились в театре, и, узнав, что Виолетта работала в министерстве, Никита принялся настойчиво и красиво за ней ухаживать, дарил цветы, посвящал ей стихи и песни. Актером он был способным, даже талантливым, но Виолетта быстро поняла, что у него нет будущего: чтобы в этом возрасте сделать творческую карьеру, нужно иметь недюжинные пробивные способности, а ими Никита не обладал. К тому же он был не слишком умен, а этого Виолетта мужчинам никогда не прощала. И, выбрав подходящий момент, Летта покинула Никиту так же, как покидала всех остальных - легко и без сожаления, сохранив при этом дружеские отношения.

До последнего времени Виолетта никогда не задумывалась о своих отношениях с мужчинами, воспринимая их как нечто вполне естественное. Она считала, что всего лишь выбирает себе достойного партнера. А так как на эту роль годился далеко не каждый, то ничего нет удивительного в том, что поиск нужной кандидатуры растянулся на годы. Тем более что "отбракованные" варианты, которые оказывались неподходящими для глобальной цели, всегда могли пригодиться для чего-то менее значимого - от мелких услуг до устройства личной жизни собственной дочери. Первым ударом для Виолетты стало то, что после смерти Эдуарда все прежние возлюбленные, которых она считала обязанными себе, не смогли, точнее не захотели ей помочь. Но это были сущие пустяки по сравнению с новым, совершенно ужасающим открытием - Виолетта вдруг поняла, что к ней неумолимо приближается старость. Пройдет еще немного времени - и она может подурнеть, потерять свою привлекательность и - о ужас! - перестать нравиться мужчинам. Что же ей тогда делать?

Оглядываясь на прожитое, Виолетта поняла, что любви как таковой так ни разу и не испытала. Всю жизнь она искала мужчину, из которого смогла бы слепить свой идеал - и только после этого полюбить. Но такого ни разу не случилось. Да, бывало что-то похожее с Игнатьевым, с Белецким, в большей степени с Баскаковым. Только подобие, но не любовь в полном смысле этого слова. Это не насыщало, как не насыщают высохшую землю отдельные капли дождя: чтобы она напиталась влагой и дала жизнь затаившимся в ней семенам, нужен настоящий ливень. Виолетта ощутила в себе огромный нереализованный потенциал, скрытую силу, которая горы бы могла свернуть, если бы нашелся тот, кто сумел бы разбудить ее и выпустить наружу. И Стас Кириллов подходил для этой роли как нельзя лучше.

Надежд на агентство "Под крышей дома твоего" не было, но Виолетта, скуповатая по натуре, нисколько не жалела о потраченных пятидесяти долларах. Она получила от длинноносой Ульяны главное - информацию, а поговорив со Старухой, окончательно утвердилась в своих намерениях. Это был шанс, быть может, последний, который никак нельзя упускать. Теперь дело только за ней. Нужно работать, и Виолетта занялась этим вплотную.