– Хорошо, тогда я останусь жить здесь. - Катя невозмутимо уселась на диван и вновь потянулась к плееру.
В такие минуты Тина была готова убить свою дочь. Ей-богу, в этот вечер все словно сговорились против нее! Сначала Стас со своей навязчивой идеей превратить ее в домохозяйку, теперь Катя… Но если справляться со Стасом Тина умела, то Катерина последнее время совсем отбилась от рук. Между матерью и дочерью постоянно шла подпольная война, конфликты разгорались из-за любой мелочи. Причем скандалила, шумела и кричала только Тина. Катя оставалась нарочито спокойной, дерзила как-то равнодушно, словно нехотя, и этим особенно выводила Тину из себя.
Вот и теперь, начавшись из-за пустяка, ссора грозила перейти в серьезный скандал, и неизвестно, чем бы закончилась, если бы из холла вдруг не донеслись оживленные голоса. Среди них выделялся один - женственный, низкий и мелодичный.
– Марьяна! - взвизгнула, как щенок, Катя и, слетев с дивана, унеслась вон из комнаты.
"Федоровы, - подумала Тина, отправляясь вслед за дочерью. - Прискакали уже, не терпится им творение мое увидеть! Ну ладно, смотрите, теперь можно. Уж я тебя, Марьяночка, удивлю так удивлю. Лопнешь от зависти!"
Неожиданный приезд гостей нарушил все планы. Галина Ивановна металась, не зная, что делать - то ли продолжать перетаскивать вещи в новый дом, то ли мчаться на кухню и спешно вносить коррективы в меню позднего ужина. Двухметровый охранник Витек, похожий на большую и добрую собаку, переминался с ноги на ногу, держа в руках коробку с детской железной дорогой, и растерянно переводил взгляд с хозяина на хозяйку и обратно, ожидая дальнейших указаний. Стас был раздосадован, но стремился это скрыть, изображая радушного хозяина. Сашура путался под ногами у взрослых. Алексей Федоров, высокий, уже заметно располневший блондин с намечающимися надо лбом залысинами, чувствовал себя как-то неловко. И только Марьяна, статная, элегантно одетая брюнетка, обладавшая яркой "цыганской" внешностью, держалась как ни в чем не бывало.
– А вот и Тина! Здравствуй, дорогая! - проговорила она, наклоняясь, чтобы поцеловать подругу. - Извини, что без предупреждения, не удержались! Так любопытно взглянуть, что же это за чудо такое вы сотворили! Проезжали тут недалеко, дай, думаем, заглянем! Тем более что для Катюшки подарок есть. Была сегодня в центре, заскочила на Кузнецкий, к "Дяде Боре", и купила тебе одну штучку.
– Что? Что купила, Яночка? - У Кати загорелись глаза. От того вредного существа, которое только что так по-хамски разговаривало с Тиной, не осталось и следа.
– Ну потом посмотришь, потом, - одергивал дочку Стас.
Но Катя не отставала, и Марьяна, улыбаясь, показала прозрачный целлофановый пакет с чем-то темным внутри. Катя торопливо развернула подарок и взвизгнула от восторга. Это была черная футболка с картинкой. Скрестив руки на груди, с нее мрачно глядела легенда русского рока, величайший поэт и музыкант всех времен и народов.
– Такой у тебя еще, кажется, нет, правда? - заботливо спрашивала Марьяна. - Размер, конечно, не твой, великовата будет, но ты ведь не любишь носить облегающее.
– Янка, я тебя обожаю! - Катя повисла у Марьяны на шее. - Витя, - подлетела она к охраннику, - посмотри, что мне Яна привезла!
– Отпад! - оценил тот, тепло глянув на девочку. - Станислав Алексеевич, ну что с вещами-то делать? Тащить в тот дом или как?
– Или как! - решительно ответила Тина. - Переезд откладывается до завтра. Виктор, отнесите железную дорогу и можете быть свободны. Галина Ивановна, приготовьте, пожалуйста, легкую закуску, ужинать будем минут через сорок. А ты, Катерина, иди уложи брата. Ему давно пора спать.
– Ну, Тина! Почему опять я? Мне так хочется побыть с гостями! - Катя прижалась к Марьяне, и та погладила девочку по длинным спутанным волосам.
– Потому что я так сказала! Стас! Объясни дочери, я не могу с ней разговаривать!
– Катюшка, ну пожалуйста! Ты же знаешь - у Сашуры опять нет няни, кроме тебя, уложить его некому. Прошу тебя, выручи нас!
– Ладно, пап. Только ради тебя! - серьезно ответила Катя. Она расцеловалась с Марьяной, клятвенно пообещавшей, что они завтра же созвонятся, попрощалась с Алексеем и, поймав за руку скачущего по ступенькам Сашуру, потащила его в детскую. - Идем, малой!
– Только, чур, ты поиграешь со мной в покемонов! - Сашура был современным ребенком и никогда не упускал своей выгоды.
– Ладно, поиграю, куда я денусь.
– Ну что? Начнем экскурсию? - Тина вся дрожала от нетерпения.
– Давай веди, подруга, хвастайся! - Марьяна первая покинула холл, остальные потянулись за ней.
На крыльце Стас чуть замешкался, удержал приятеля рядом с собой.
– Слушай, Лешка… Ну, в общем… Это я про заказ тот бюджетный, на гимназию. Ты уж не обижайся на меня, так получилось.
– Да ладно, старик, - отвечал Алексей, хлопнув его по плечу. - Мы с тобой не пятиклассницы, чтобы друг на друга обижаться. Это бизнес. Кто смел, тот и съел, какие могут быть обиды. Идем скорее, видишь - девчонки ждут.
Покусывая кончик фломастера, Виолетта старательно изучала объявления в газете "Работа для вас". Делала она это уже без особой надежды, можно сказать, по привычке. Она давно поняла, что шансы найти работу по объявлению были у нее ничтожно малы - слишком уж несовместимы ее пожелания и требования работодателей. Идти в уборщицы, курьеры или торговать лечебной косметикой Виолетта считала ниже своего достоинства. Ей нужна удобная, стабильная и непыльная работа, не требующая специальной подготовки и при этом обязательно высокооплачиваемая. Что-нибудь вроде помощника руководителя, офис-менеджера, специалиста по кадрам или, на худой конец, гувернантки в богатой семье. Но найти что-нибудь в этом роде очень непросто. Руководители обычно берут себе в помощники и даже в офис-менеджеры исключительно молоденьких и непременно с внешностью фотомоделей. Те же, кого интересуют опыт работы и профессиональные навыки, требуют знания компьютера и иностранных языков - а ни того, ни другого у Виолетты нет. Устроиться специалистом по кадрам без психологического образования тоже невозможно. И даже для гувернантки предпочтителен возраст до сорока, максимум сорока пяти. Словом, вариантов немного.
Вот и на этот раз в целой газете оказалось лишь три более или менее подходящих объявления. Первый телефон был глухо занят, во втором привычно ответили: "Пришлите резюме, если ваша кандидатура нас заинтересует, мы перезвоним". И, наконец, по третьему - это было новое агентство с идиотским названием "Под крышей дома твоего", занимавшееся подбором персонала в российские и зарубежные семьи, - ей милостиво разрешили приехать и заполнить анкету.
Виолетта положила трубку радиотелефона на базу и принялась собираться, ощущая где-то в глубине души давно забытый подъем. Не то чтобы она многого ждала от этой поездки. Но день сегодня был на удивление погожим, по-настоящему весенним, за окном пели птицы, и на паркете лежали теплые солнечные пятна, на которые так приятно было наступать босыми ногами. В такие минуты ей всегда хотелось верить, что жизнь еще не кончена и впереди будет много хорошего. Надо только суметь взять то, что предложит судьба.В дверях спальни возникла Старуха. Она уже несколько раз показывалась за спиной, пока Виолетта читала газету, но та делала вид, что не замечает ее. Вот и сейчас Старуха явно хотела что-то сказать, но Виолетта отмахнулась: "Уйди, мне не до тебя, я спешу!" И Старуха скрылась, но вместо нее на пороге появилась Анна. Виолетта с неудовольствием поглядела на дочь.
По какой-то коварной шутке природы Анна получилась похожа на мать, но так, как бывает похож на яркий красочный рисунок его бледный оттиск, сделанный под копирку. Обе были блондинками, хорошего роста, стройными и худощавыми. Но если в Виолетте кипела энергия и она привлекала к себе внимание, то Анна была из тех, кто не запоминается даже после нескольких встреч. Лицо, напрочь лишенное индивидуальности. Широко расставленные глаза придавали ей некоторое сходство с черепахой, но это можно было заметить, только тщательно приглядевшись. Как-то раз один из приятелей Виолетты, актер Никита Ордынский, желая польстить Анне, сказал, что подобная внешность идеальна для перевоплощения - на таком лице можно рисовать все, что угодно. И, кстати, Виолетта периодически этим занималась. Время от времени ей приходила в голову идея создать дочери новый имидж. Тогда они вместе отправлялись по магазинам и салонам красоты. Разодетая и накрашенная, Анна, как по мановению волшебной палочки, становилась если не красавицей, то, по крайней мере, интересной женщиной. Видимо, у нее действительно были незаурядные актерские способности - перевоплощалась она легко и очень убедительно могла сыграть любую роль, от разбитной девахи из ночного клуба до настоящей светской львицы. Но стоило ей выйти из образа, смыть макияж и снять наряд, как она вновь превращалась в бесцветную моль.
– Ты говоришь по телефону? - поинтересовалась Анна.
– Уже нет, а что?
– Мне показалось, ты с кем-то разговаривала.
– Ни с кем я не разговаривала. Я собираюсь на собеседование.
– Правда? Хоть бы на этот раз куда-нибудь устроилась. Ты, кстати, не забыла, что нам пора платить за Интернет?
Замкнутая и не слишком контактная в обычной жизни Анна могла проводить в Интернете ночи напролет. Что она там делала, с кем общалась, Виолетта не вникала. Наоборот, сначала даже приветствовала это ее увлечение - может, познакомится таким образом с кем-то, устроит свою жизнь. Но время шло, а виртуальное общение почему-то не превращалось в реальное. Анна бледнела и становилась еще более нервной и раздражительной.
– У меня нет денег на твой Интернет! - жестко сказала Виолетта. - Если тебе это так нужно, иди сама ищи работу.
– Ну ма-а! - заныла дочь. - Ты же знаешь, у меня после развода депрессия. И врач сказал: мне требуется длительный реабилитационный период.
– Ишь ты, депрессия, период… Можно подумать, мне ничего такого не требуется! - Виолетта действительно рассердилась, но, как ни странно, настроение от этого не ухудшилось. Наоборот, она почувствовала себя еще более уверенной и энергичной. - Все, я пошла, пока. Закрой на нижний замок, мне неохота доставать ключи!
Виолетта привычно заглянула в любимое зеркало и осталась вполне довольна собой. На миг рядом с ее отражением возникло лицо Старухи. Впервые за долгий срок на нем не было ни усмешки, ни издевки, наоборот, Старуха дружески кивнула и подмигнула ей. Виолетта совсем развеселилась.
Это был добрый знак.
Еще каких-нибудь три года назад Виолетте и в голову не могло прийти, что когда-нибудь она будет нуждаться, отказывать себе в самом необходимом и искать работу по объявлениям. Вплоть до той кошмарной ноябрьской ночи, когда разорвавший сладкий предутренний сон телефонный звонок возвестил о смерти брата, она действительно, как говорят в народе, горя не знала. Везение и благополучие сопутствовали ей с самого появления на свет. Родилась Виолетта в сорок четвертом, под грохот салюта в честь снятия блокады Ленинграда, но отцом ее был не демобилизованный из-за контузии солдат, а довольно крупный чиновник, руководивший продовольственным снабжением одного из центральных районов Москвы. К тому времени ему уже минуло сорок два, его супруга приближалась к тридцатилетию, и потому родители нарадоваться не могли долгожданному первенцу. Дочку решено было назвать Виолеттой, как героиню "Травиаты" Верди - мать, подобно большинству женщин тех лет, была страстной поклонницей оперы. Как и положено жене большого начальника, она не работала и с охотой посвящала ребенку все свободное время, остававшееся от посещений портнихи, маникюрши, рынков и вновь открывавшихся магазинов. Но и когда матери не было дома, девочка постоянно находилась под присмотром домработницы, бабушки и незамужней тетки. Отец же бывал дома редко, но в дочке души не чаял. Заласканная и избалованная, Леточка ни в чем не знала отказа. В голодное и нищее послевоенное время она не только всегда ела досыта, но и была разодета как куколка в американские и трофейные немецкие платьица. Виолетте было пять с половиной, когда в семье неожиданно появился еще один ребенок. Привыкнув быть в центре внимания, она сначала очень растерялась и никак не могла взять в толк, с чего это вдруг взрослые, раньше исполнявшие все ее желания и капризы, в один миг почти что забыли о ней и занялись этим постоянно орущим маленьким существом, которое почему-то называется ее братом. Но так как она была умной девочкой, то вскоре поняла, что роль старшей сестры имеет не только свои тяготы, но и свои преимущества. Крошечный Эдя неотлучно, как хвостик, следовал за ней, смешно и трогательно пытался копировать все, что она делала или говорила. Сестра была для него образцом и непререкаемым авторитетом, и Леточка без особого труда научилась им управлять. Используя то силу, то хитрость, то ласку, она могла заставить брата сделать все, что ей было нужно, и наслаждалась своей властью.
В семь лет Виолетта в белых шелковых бантах и кружевном фартуке, на зависть неимущим одноклассницам, впервые села за парту. Молоденькая учительница сразу же выделила из общей массы высокую бойкую девочку, уже умевшую читать и считать до ста. Аккуратная и старательная Летта училась на пятерки.
А через пять лет привела в школу маленького Эдю. Брат и сестра были неразлучны. К великому удовольствию родителей, Леточка с энтузиазмом приняла на себя роль воспитательницы, проверяла у Эди уроки, заступалась за него во дворе и строго следила за тем, тепло ли он одет и вовремя ли поел.
С первого класса и до самого выпускного вечера Виолетта была вечным общественным лидером - сначала октябрятским, потом пионерским, затем комсомольским. Ее истинным призванием было весьма популярное в те годы так называемое "шефство над отстающими". Возможность подчинять себе других, заставлять их делать то, что она считала нужным, и становиться такими, какими она хотела их видеть, доставляла Виолетте ни с чем не сравнимое наслаждение.
Закончив школу, разумеется с золотой медалью, она не колеблясь решила поступать в педагогический институт. Но так как склонности ни к какому конкретному предмету не имела, выбрала профессию методиста. Отец был готов всячески содействовать своей любимице, но его помощь не понадобилась - Летта легко и уверенно сдала вступительные экзамены, набрала на целый балл выше необходимого проходного и без проблем была зачислена на первый курс Педагогического института имени Ленина.
Веселая студенческая жизнь ошеломила Виолетту, захлестнула, словно морская волна. Только сейчас она с удивлением открыла, сколько новых, доселе неизведанных удовольствий может подарить жизнь, и твердо решила не упустить ни одного. Тем более что, имея такого отца, они с Эдей могли себе позволить гораздо больше, чем многие сверстники. Настала пора выйти из образа "пай-девочки". Долой косички и банты! Их место заняла прическа "бабетта" - высокий пучок, как у французской артистки Брижит Бардо, а школьную форму сменило ультрамодное синтетическое мини-платье, привезенное из Парижа папиным приятелем, сотрудником МИДа. Виолетта выучилась курить, пользоваться косметикой и танцевать под джаз. Но все это ничуть не мешало ей оставаться на хорошем счету - все сессии, от первой до последней, Летта сдавала только на "отлично". На первом же комсомольском собрании ее избрали комсоргом курса, на третьем - секретарем комсомольской организации факультета, а к пятому она уже стала кандидатом в члены КПСС. Слово "распределение", вызывавшее ужас у выпускников тех лет, ее не пугало. Виолетта была уверена, что любящий папа не позволит "заслать за Можай" ненаглядную дочурку. Так и произошло. Пара телефонных звонков - и обладательница красного диплома устроена методистом в роно Краснопресненского района.
Энергичная и деятельная, Виолетта принялась настойчиво продвигаться вверх по служебной лестнице. Охотно общалась с людьми, завязывала многочисленные знакомства и быстро поняла, как они могут быть полезны. Круг ее общения всегда был очень широк, она потеряла счет друзьям, приятелям, поклонникам. Виолетта любила вкусно поесть, модно одеться, ей нравились красивые вещи и хорошие книги. В то время все это можно было приобрести только используя связи, и она активно заводила знакомства. Следующей ступенью после роно стало Управление народного образования, затем - министерство, где Виолетта и закрепилась окончательно, меняя только должности и отделы.
Занимаясь карьерой и личной жизнью, Виолетта ни на минуту не забывала о брате. Эдя всегда оставался для нее самым любимым педагогическим экспериментом. Она не только выбрала для него подходящий институт - Академию внешней торговли, но и сама съездила к двум-трем высокопоставленным знакомым отца, чтобы те помогли с поступлением. На младших курсах у Эди были трудности с высшей математикой, и сестра лично улаживала проблемы несданных экзаменов и зачетов с помощью денег и женского обаяния. А когда Эдик закончил институт, Виолетта, используя уже собственные, а не отцовские связи, выхлопотала ему тепленькое местечко во Внешторге.
Работа в Министерстве образования обеспечивала ей безбедное существование. Устроить своего ребенка в хороший детский сад или престижную школу с языковым уклоном хотелось всем - и директорам магазинов, и заведующим овощными базами, и начальникам складов… Знакомые и знакомые знакомых обращались к Виолетте и, разумеется, были благодарны ей за помощь. Все жили тогда по принципу "ты мне - я тебе", и Виолетта понимала это лучше, чем кто бы то ни было. Используя нужные связи, она могла "достать" почти все, ездила на васильковой "шестерке", каждый год отдыхала по две недели в Крыму и в Прибалтике, ходила на все премьеры в модные театры, питалась деликатесами и одевала себя и дочь только в "Березке". Воспитанием Анны она занималась так же, как когда-то воспитанием брата: строго контролируя, подчиняя себе и формируя личность по придуманному ею сценарию.
Перестройке Виолетта сначала обрадовалась. Перед ней открывались великолепные перспективы - взять хотя бы поездки за границу, и не в какую-нибудь там Болгарию, где она уже несколько раз побывала, а в Италию, Францию, США, о которых она давно мечтала. Наблюдая, как быстро и легко богатеют в новой обстановке самые смелые и оборотистые, Виолетта поняла, что пришла пора ловить за хвост птицу удачи.
Начать собственный бизнес она не решилась, да и необходимости в этом не было - для этой цели отлично подходил брат Эдуард, профессиональный экономист и специалист по торговле. Во Внешторге он занимался поставками писчей бумаги из Финляндии и теперь, благо представилась такая возможность, мог использовать уже наработанные каналы. Благодаря активной помощи Виолетты он относительно легко сумел преодолеть все бюрократические препоны. Сразу после летнего путча 1991 года и окончательной победы демократии в стране он основал собственное СП - совместное предприятие по оптовой и розничной торговле. Бизнес развивался успешно, фирма набирала обороты, и уже через два года Эдик стал очень состоятельным человеком. Виолетте же оставалось только намекнуть брату, чтобы не забывал и об ее интересах. С тех пор Эдя постоянно ссужал ее деньгами, считая это в порядке вещей. Но сама Виолетта тоже даром времени не теряла. Узнав из верных источников о грядущей инфляции, она поторопилась вложить свои сбережения в картины, антиквариат и ювелирные изделия. Сделано это было удивительно вовремя - вскоре деньги стали стремительно обесцениваться, а расходы, наоборот, постоянно росли. На пустовавших несколько лет прилавках стали появляться новые зарубежные товары. Жаждущая жизненных удовольствий Виолетта с восторгом принялась скупать все, что могла - от французских йогуртов "Данон" и эксклюзивной одежды в магазинах на Тверской до удачно подвернувшегося почти нового "фольксвагена".
К тому же у нее подрастала дочь, которую тоже нужно было кормить, одевать и учить. Виолетта постоянно чувствовала себя в долгу перед Анной, испытывая к ней какую-то странную, почти болезненную любовь, смешанную с жалостью, словно ощущала себя виноватой перед ней за собственную привлекательность.
Действительно, на фоне яркой матери бледная Анна выглядела особенно невзрачной. Привыкнув во всем подчиняться энергичной Виолетте, дочь полностью доверила ей свою жизнь. Все решения, начиная от фасона платья и заканчивая выбором института, принимала Виолетта. Даже обоих мужей для дочери она нашла сама, причем подобрала их из числа своих бывших любовников. Анне было девятнадцать, когда мать выдала ее замуж за предпринимателя, будущего миллиардера. Однако супруги не прожили и полугода: стоило Виолетте лишь на минуту ослабить бдительность, как бизнесмен бросил ее дочь ради какой-то модельки.
Словом, девяностые годы оказались для Виолетты столь насыщенными, что времени на работу у нее почти не оставалось. Она занимала уже довольно высокую должность и считала, что дела в министерстве идут сами собой. Машина была давно налажена, подчиненные и заместители прилежно трудились каждый на своем участке, и вмешательство Виолетты практически не требовалось. Но времена изменились, а занятая собственными заботами Виолетта отстала от жизни. Ее ловкости хватало лишь на то, чтобы подстраиваться под колебания осуществляемой "сверху" политики, но заговор против нее созрел "снизу", в недрах министерства. И как только Виолетте исполнилось пятьдесят пять, ее тут же проводили на пенсию.
Сначала Виолетта не слишком огорчилась. Наоборот, у нее появилось много свободного времени, что оказалось весьма кстати - необходимо было сделать в квартире евроремонт, а также купить новый автомобиль (Виолетте давно нравились японские модели). Предстояло также выдать второй раз замуж дочь. О деньгах Виолетта не беспокоилась - дела Эдуарда шли неплохо, и даже неожиданно обрушившийся на страну дефолт обошел его стороной. Уйдя с работы, Виолетта решила, что настала ее пора. Наконец-то она сможет отдохнуть и пожить в свое удовольствие! Она с энтузиазмом погрузилась в тот образ жизни, который, по ее представлениям, ведут пенсионеры на Западе: занялась собой, ездила в туристические поездки, и даже завела очередной роман. Два первых пенсионных года, пришедшиеся на конец века, стали чуть ли не самыми счастливыми в ее жизни.
Гром грянул среди ясного неба. Вскоре после своего пятидесятилетия Эдуард внезапно скончался от обширного инфаркта. За несколько лет до смерти он оставил семью и двух почти взрослых детей и ушел к своей секретарше, и теперь две жены, нынешняя и бывшая, устроили такую грызню из-за наследства, что даже видавшей виды Виолетте стало не по себе. Эдя упомянул сестру в завещании, но, чтобы получить свою долю, ей необходимо было судиться с вдовами. Виолетта приняла бой, наняла по рекомендациям знакомых адвокатов, но все равно проиграла дело. Завещание было оспорено. То ли ее адвокаты были недостаточно хороши, то ли бывшие жены Эдика оказались более ловкими, чем его сестра, но, так или иначе, решение суда оказалось не в ее пользу.
Для Виолетты настали трудные времена. Сбережения, большая часть которых была потрачена на адвокатов, таяли как дым. Картины, антиквариат и даже новую машину - "японочку", как любовно называла ее Виолетта, - пришлось продать. Остались только старенький "фольксваген", которым теперь пользовались лишь в исключительных случаях, любимая дача да хорошая, еще от родителей, квартира на Профсоюзной. Нужно было срочно что-то предпринимать, и Виолетта решила задействовать старые связи.
Сначала она думала открыть свое дело и обратилась к наиболее состоятельным знакомым, чтобы занять денег и собрать необходимый начальный капитал. Но тут ее постигло глубокое разочарование - никто не дал ей в долг назначенной суммы. Варианты отказов были разные: кто-то мялся и жаловался на собственные трудности, кто-то обещал перезвонить и бесследно исчезал, кто-то решительно заявлял, что принципиально не одалживает денег друзьям, кто-то, пряча глаза, вручал пару сотен долларов ("Извини, но это все, чем я тебе сейчас могу помочь!").
Находились даже такие, кто без зазрения совести предлагал ей деньги под грабительские проценты - и это после стольких лет знакомства и взаимовыручки, после всего, что она для них сделала!
Виолетта была просто ошеломлена. У нее в голове не укладывалось, как это люди, которых она знала много лет, могли так измениться. Взять в банке ссуду под залог имущества Виолетта не рискнула, и с идеей собственного дела пришлось распрощаться. Но на что жить, как содержать дочь? В довершение всех бед второй муж Анны, талантливый ученый, также не оправдал надежд. Уже через месяц совместной жизни молодая женщина обнаружила, что ее супруг не просто выпивает, а пьет, можно сказать, по-черному. В ход пошло все - уговоры, скандалы, угрозы, лечение, кодирование, даже ворожба, но ничего не помогло. Наутро после празднования третьей годовщины свадьбы Анна собрала свои многочисленные чемоданы и вернулась в родительский дом. Она выросла в достатке, привыкла к тому, что все ее прихоти исполняются, и искренне не понимала, почему вдруг должно быть по-другому. Анна объявила, что у нее нервный срыв после развода и ей нужен хотя бы год спокойной жизни, чтобы восстановить здоровье и прийти в себя.
Конечно, можно было бы продать квартиру, подыскав взамен что-то более дешевое - меньшей площади и в непрестижном районе. Вырученные деньги дали бы возможность нормально существовать несколько лет. Но на такой шаг Виолетта не могла решиться. Недвижимость дорожала с каждым днем, и Виолетта не сомневалась, что проиграет на этой сделке. Да и расставание с отчим домом оказалось выше ее сил. Квартира родителей была для нее последней пристанью, единственным оставшимся из прошлой жизни воспоминанием о былом благополучии. Она не решилась даже на промежуточный вариант - временно сдать свою трехкомнатную, а самой перебраться куда-нибудь на окраину. Сама мысль о том, что здесь поселятся чужие люди, будут ходить по ее комнатам и пользоваться ее вещами, была невыносима.
Оставался один выход - искать работу, не извозом же ей, женщине, заниматься! Но даже с этим возникли проблемы. Выяснилось, что, по большому счету, Виолетта не умела ничего делать. У нее не было никакой "ходовой" специальности, она не знала компьютера, а английским языком владела лишь настолько, чтобы объясняться с обслуживающим персоналом турецкого или египетского отеля. Старые связи не помогли и здесь. Выяснилось, что почти все бывшие приятели давно вышли на заслуженный отдых, а их детям-бизнесменам нет до нее никакого дела. Они неохотно разговаривали с ней, обещали "подумать" и чаще всего тут же забывали о ее существовании. А их немногочисленные предложения ни в коей мере не могли устроить Виолетту. Один из таких "сыночков", например, даже предложил ей готовить обеды для своей фирмы. Оскорбленная Виолетта швырнула трубку. С огромным трудом ей удалось устроиться офис-менеджером в редакцию новорожденного иллюстрированного журнала, но она не проработала и трех месяцев - финансирование прекратилось, журнал так и не вышел, а сотрудников редакции распустили.
Виолетта пачками скупала газеты о вакансиях, звонила по объявлениям, ездила на собеседования, но почти везде получала отказы - работодателей не устраивал ее возраст, отсутствие необходимого опыта и профессиональных навыков. За три года Виолетта успела побывать и рекламным агентом, и менеджером по поиску клиентов, и дистрибьютором бытовой химии. Но ни одна из этих работ не оказалась стабильной, не принесла ожидаемых денег и чувства уверенности. Однажды Виолетта дошла до того, что даже позвонила тому "сыночку" - мол, согласна и на готовку, но тот со злорадством в голосе отказал ей. Вот уже полгода им привозят обеды из ресторана. И все же, несмотря на заботы о хлебе насущном, Виолетта не унывала. Она верила, что все наладится, что она встретит мужчину своей мечты, который подарит ей все, чего она заслуживает. Надо только его поискать.
Старенький "ауди" трусил лениво и неохотно, где-то в глубине металлического нутра раздавался подозрительный звук. "Подвеска стучит, - с досадой подумал Алексей. - Блин, только этого не хватало! На автосервис нет ни времени, ни денег. Но делать нечего, придется выбраться на той неделе. Ремень подтянуть, колодки тормозные проверить… Хорошо бы и покрышки сменить. На левом переднем резина совсем лысая…"Задумавшись, Алексей вел машину чисто автоматически, и только многолетнее чутье водителя спасло его, заставив резко повернуть руль: стильный серебристый "шевроле", игнорируя все правила, обогнал его и промчался в каких-то нескольких сантиметрах от его старушки, прижав ее к обочине.
"Вот черт, чтоб тебе пусто было! - выругался Леша и добавил свою традиционную для таких случаев поговорку: - Расступись, дерьмо, навоз прет!"
Марьяна испуганно ахнула от рывка, стукнулась плечом о дверь, но промолчала. Она обладала уникальным и неоценимым для жены автомобилиста достоинством: никогда не критиковала сидящего за рулем мужа и не приставала к нему с указаниями, как следует управлять машиной. И это при том, что сама давно и неплохо водила.
Алексей искоса посмотрел на Марьяну и невольно отметил, что все еще любуется ею, ее крупноватым классическим носом, резко очерченным, благородным, как выражалась ее бабушка актриса, профилем и мягкой волной блестящих черных волос. Сейчас темные ресницы были опущены, а в уголке пухлых губ, покрытых уже слегка стершейся помадой, отчетливо виднелась резкая складка. Это говорило о том, что жена расстроена, и Алексей, даже не спрашивая, понял, чем именно.
После этого спонтанного визита к Кирилловым Алексей был сам не свой. Чуяло его сердце, что не стоило к ним заезжать, по крайней мере сегодня. Но Янка так его упрашивала, ей так хотелось побыстрее увидеть творение подруги! Все время, пока шло строительство, Тина принципиально не разрешала никому даже близко подходить к возводящемуся дому - "увидите, когда все будет готово!". И сегодня, узнав, что долгожданный миг наконец-то настал, Марьяна, конечно, не смогла усидеть на месте. Да и Леша не выдержал, поддался на ее уговоры, за что и корил себя всю обратную дорогу. Эх, лучше бы они не видели всей этой роскоши, всего этого великолепия! Тяжело, ох как тяжело будет теперь возвращаться к себе, в их любимое, но весьма скромное по нынешним меркам жилье в Кривоарбатском переулке, в старом, давно нуждающемся в капремонте доме. Давно прошло то время, когда доставшаяся им в наследство от Марьяниной бабушки четырехкомнатная квартира с высоченными потолками казалась хоромами. Теперь, по сравнению с кирилловскими малахитовыми ваннами, зимним садом с орхидеями и бассейном между сауной и тренажерным залом, их обитель выглядела просто убого.Ну почему, почему судьба распоряжается так, что одни имеют все, а другие почти ничего? Алексей работает не меньше и не хуже Стаса. Но тех пятнадцати, редко двадцати тысяч в год, которые достаются ему кровью и потом, хватает лишь на то, чтобы не бедствовать, кое-как обеспечивая семью. Если бы не деньги, доставшиеся Марьяне в наследство от матери (им удалось очень удачно продать ее квартиру и положить деньги в зарубежный банк под хорошие проценты), было бы вообще непонятно, на что жить. Год от года конкуренция все сильнее, а заказов все меньше. Приходится соглашаться даже на мелочевку вроде переделки квартир и строительства скромных дачных домиков.
А теперь еще этот проклятый бюджетный заказ на гимназию! Он, Алексей, так надеялся его получить! Подобные заказы были значительным везением и не менее значительной редкостью - обычно государство предпочитает работать с одними и теми же постоянными партнерами. Но тут вдруг решили устроить конкурс среди проектировщиков, и Федорову, узнавшему об этом от одного из приятелей, работавших в мэрии, пришлось здорово постараться, чтобы попасть в число претендентов. Все шло отлично, сделанные фирмой Алексея эскизы понравились, казалось, еще немного - и заказ в кармане! И тут вдруг неожиданно выяснилось, что работать над проектом гимназии будут не они, а компания "СТК-project", то есть Стас и Тина. А ведь изначально их вообще не было в числе участников конкурса.
– Знаешь, а ведь с этим заказом на гимназию тоже может быть не все чисто! - словно прочитав его мысли, вдруг сказала Марьяна.
Алексей даже не удивился. Прожив столько лет вместе, он уже привык, что они с женой часто думают об одном и том же. Он только спросил:
– В каком смысле?
– Да в таком. Твой вариант был лучшим, это и ежу ясно. Так что победить в конкурсе должен был ты. И вдруг заказ достается Кирилловым.
– Как ты думаешь, они могли?…
– Да элементарно. Дали кому-нибудь на лапу, например.
– Янка, ты же знаешь, что без этого вообще нельзя. Неужели не помнишь, я, чтобы попасть на этот конкурс…
– Помню. Но это совсем другое дело. А Кирилловы, кстати, вообще в конкурсе не участвовали. И знать о нем ничего не знали, пока ты не проговорился тогда, в сауне!
– Не думаю, что Стас может…
– Может. Уж Тина точно может. Да и Стас тоже. Вспомни, как в девяносто седьмом…
Помолчали. Упоминание о том периоде было для обоих слишком болезненным.
А потом Марьяна произнесла вслух то, что про себя думали оба:
– Пора назвать вещи своими именами. Все то, что Кирилловы сейчас имеют, они просто-таки украли у нас. Самым натуральным образом.
Леша ничего не ответил, только резко дал по газам. А что тут говорить? В глубине души он целиком и полностью согласен с женой, только не решается об этом сказать.
Собственно говоря, началась эта история не в девяносто седьмом, а намного раньше, где-то в середине восьмидесятых, когда четверо наших героев учились на одном курсе архитектурного института. Уже тогда Станислав Кириллов был личностью весьма заметной и привлекал к себе внимание. В толпе шумных, длинноволосых, богемного вида собратьев по учебе он выделялся безукоризненной короткой стрижкой и строгостью классических костюмов элегантного покроя, разумеется, сшитых не на фабрике "Большевичка". Стас был хорош собой и уделял много внимания своей внешности, занимался гимнастикой и плаванием, прекрасно танцевал и лучше всех разбирался во всем, что было модно - музыке, кино, литературе. Стас знал себе цену и держался соответственно. Даже на самых трудных экзаменах оставался спокойным и уверенным в себе, что всегда подкупало преподавателей. Во многом Стасу помогало то, что он происходил из архитекторской династии. Его дед и отец были довольно известными градостроителями, и это давало молодому человеку большое преимущество перед другими студентами - о будущей профессии он знал не понаслышке и не из учебников. Свой непререкаемый авторитет завоевал в первые же дни занятий, когда Марьяна Азарова, одна из самых красивых девочек в группе, увидела на нижней стороне сиденья перевернутого стула странную надпись "УШАЦЪ". Она громко спросила, что это значит, но никто из вчерашних абитуриентов ей не ответил. И тогда Стас Кириллов, ни капли не смущаясь, выступил перед целой аудиторией иронично настроенных собратьев и поведал честной компании, что слово "УШАЦЪ" - это фирменный знак и символ всех студентов и выпускников МАРХИ. Есть легенда, что в пятидесятые годы здесь действительно учился человек с такой смешной фамилией. Однажды он подписал свою табуретку, чтобы не заняли, вышел покурить, а когда вернулся, на всех до единой табуретках красовалась надпись "УШАЦЪ". С тех пор этим словом подписывают не только все предметы в институте, но и все творения питомцев их "альма-матер" и даже все памятники архитектуры мира, до которых они добрались. На ехидный вопрос кого-то из новоиспеченных однокашников, откуда он это знает, Стас спокойно ответил, что его отец окончил МАРХИ. Впрочем, к чести Стаса надо отметить, что родительской платформой он пользовался минимально и добивался успехов самостоятельно. У него действительно были незаурядные способности, учился он "на отлично" и лидером на своем курсе считался вполне заслуженно. Соперничать с ним могла только Тина Вдовенко.
В отличие от Стаса, к которому признание пришло легко и сразу, как шутил его лучший друг Леша Федоров, "по определению", Тине самой пришлось прокладывать себе дорогу, и это давалось ей очень нелегко. Ее мать, чертежница, одна, без мужа, растила двух дочерей, и девочка с детства усвоила, что чего-то добиться в жизни сможет только ценой упорного и напряженного труда. И Тина, буквально бредившая архитектурой, грызла гранит науки, добиваясь каждой очередной пятерки с настойчивостью солдата, пядь за пядью отбивающего у врага родную землю.
С первой же сессии между студентом Кирилловым и студенткой Вдовенко установилось негласное соперничество, постоянная борьба за первое место, продолжавшаяся все пять лет обучения. Каждый из них стремился обойти другого, сделать лучшую работу, интереснее выступить на семинаре, ярче ответить на экзамене и заслужить большей похвалы от авторитетного преподавателя. Сообразительному интеллектуалу Стасу это, безусловно, давалось легче, Тине, которая не принадлежала к категории счастливчиков, схватывающих все на лету, чаще всего приходилось, как говорится, "брать не головой, а задницей".
Усидчивость и трудолюбие помогали Тине не только в занятиях.
Материальное положение ее семьи было трудным, и отличница Вдовенко одной из первых на курсе научилась зарабатывать, в том числе и тем, что чертила курсовые работы своим же нерадивым сокурсникам. У погруженной в учебу и другие заботы девушки почти не оставалось времени на развлечения, она всегда держалась несколько особняком и избегала веселых студенческих "тусовок", чего никак нельзя было сказать о Стасе. Он и его закадычный друг, всеобщий любимец Леша Федоров, всегда находились в центре событий. Что касается Алексея, то он был далеко не самым прилежным студентом. Случались у него и тройки, и двойки по самым занудным предметам, вроде организации строительства или освещенности помещений. Однажды дело чуть было не дошло до отчисления, но обошлось - у декана просто не поднялась рука его выгнать. Милейший Леша со своей очаровательной, чуть смущенной улыбкой обладал каким-то удивительным даром располагать к себе людей. Впрочем, море обаяния и внешняя трогательная застенчивость отлично сочетались в Алексее с цепким умом и практической хваткой. С первых курсов он потихоньку приторговывал, "фарцевал" как это тогда называлось, разным модным дефицитом - джинсами, джемперами, дисками. У него всегда водились деньги, и благодаря этому сын простого офицера из подмосковного военного городка мог позволить себе держаться на одном уровне с детьми творческой и научной элиты.
Надо ли говорить, что и Леша, и Стас пользовались огромным успехом у барышень. Но если Алексей относился к флирту весело и непринужденно, легко сходился с девушками и так же легко расходился, не оставляя обиженных ("никто никому ничего не обещал"), то отношения Стаса с женским полом носили куда более обстоятельный характер. Сразу после празднования "экватора" - вечеринки, посвященной окончанию пятой сессии, означавшей, что половина учебы уже позади, - у него начался долгий и серьезный роман с первой красавицей потока, Марьяной Азаровой, внучкой известной актрисы. Марьяна была единственной приятельницей Тины Вдовенко, и эта дружба удивляла весь курс - девушки казались полной противоположностью друг другу, и никто не мог понять, что у них может быть общего. Несходство начиналось уже с внешности. Марьяна - яркая, высокая, статная, с роскошной черной косой - сразу привлекала к себе внимание, Тина - крошечного роста, щупленькая, неброская - выглядела намного моложе своих лет. "Травести", - говорила про нее Марьянина бабушка, бывшая звезда Малого театра. Кстати, именно она придумала называть Валентину Тиной. "Валя это как-то по-плебейски, не находишь? Это имя для медсестры или продавщицы, а не для будущего архитектора!" Тина носила старенькие джинсы и свободные свитера с растянутыми рукавами, Марьяна же всегда была одета продуманно и элегантно, но не потому, что у нее было много дорогих вещей, а благодаря безупречному вкусу, умело подобранным мелочам и свойственному только истинным женщинам таланту, как выражалась ее бабушка, "правильно себя подать". С детства вынужденная помогать матери по дому, Тина ненавидела все связанное с бытом, в то время как Марьяна всегда стремилась окружить себя уютом и комфортом, с удовольствием хлопотала по хозяйству, отлично умела и готовить, и шить, и вязать. Стеснительная, замкнутая, неуверенная в себе, Тина сторонилась людей, Марьяна же никогда не скрывала своих эмоций, реагировала на все живо и бурно, была очень общительной, имела кучу друзей и подруг, обожала развлечения, вечеринки и шумные сборища. Но при этом отнюдь не была пустышкой, бесшабашной веселенькой дурочкой, как многие ее ровесницы. Марьяна обладала острым живым умом, много читала, была очень сообразительна и заслуженно носила звание "светлой головы".
С точки зрения большинства сокурсников, Кириллов и Азарова были просто идеальной парой. Их отношения продолжались более двух лет, и никто и не сомневался в том, что они закончатся свадьбой. Никто, кроме Тины Вдовенко. С первых же дней учебы она была тайно влюблена в Стаса, но, не рассчитывая на взаимность, пять лет так ловко скрывала свои чувства, что ни сокурсники, ни сам Стас, ни даже лучшая подруга ни о чем не догадывались. Два года Марьяна делилась с Тиной всеми подробностями своей любовной истории, даже не подозревая о том, какую муку доставляют ее откровения слушательнице. Но Тина была не из тех, кто мирится с судьбой и покорно плывет по течению. Она молчала и ждала своего звездного часа. И дождалась его во время последнего, дипломного семестра. У лучших студентов курса Кириллова и Вдовенко оказался один научный руководитель, и по секрету ото всех Тина умолила его дать им задание делать общую экспозицию. Преподаватель, знавший об их вечном соперничестве, счел эту идею интересной и пошел ей навстречу. Как это всегда было принято в архитектурном, на несколько месяцев подготовки дипломов аудитории превратились в шумные мастерские с чайниками, гитарами, ситцевыми занавесками и даже раскладушками - работа, то и дело перемежавшаяся гулянкой, велась и днем и ночью. Составив рядом на огромных козлах обтянутые бумагой подрамники для чертежей, Стас и Тина трудились бок о бок, постоянно что-то обсуждали, спорили, ссорились. Марьяна и Алексей готовили свои проекты в других помещениях - каждой группе полагалась своя аудитория-мастерская.
Время подготовки дипломов - самое напряженное и самое веселое в жизни студента-архитектора - пролетело незаметно. Услышанная перед самой защитой новость ошеломила всех: оказывается, за время работы над совместной экспозицией Кириллов и Вдовенко настолько сдружились, что даже решили пожениться. Ну чудеса! А как же Азарова? Но Марьяна, казалось, совсем не была расстроена подобным поворотом событий. Она оставалась такой же веселой и жизнерадостной, как и прежде, была так же окружена поклонниками и вскоре объявила друзьям, что тоже собирается замуж - за Лешку Федорова. После защиты дипломов, блестяще прошедшей у Тины и Стаса, вполне достойно у Марьяны и на удивление прилично у Алексея, обе пары подали заявление в ЗАГС и почти одновременно сыграли свадьбы, причем все четверо были друг у друга свидетелями.
Началась новая жизнь. Стас и Тина распределились в разные проектные мастерские, Федоровы, наоборот, захотели работать вместе. Бабушка-актриса приютила молодую семью в своей квартире, где была прописана и Марьяна. Поскольку окончание института совпало по времени с началом перестройки, предприимчивый Алексей почувствовал себя в атмосфере кооперативов как рыба в воде. Он вскоре ушел с работы и затевал то одно, то другое, торговал мягкими игрушками, завел несколько палаток и даже открыл собственную хлебопекарню. А Марьяна под чутким бабкиным руководством вила семейное гнездо, тратила заработанные мужем деньги и, казалось, была вполне счастлива.
Кирилловым пришлось труднее. Родители Стаса, не слишком довольные ранним браком сына, решили, однако же, сделать молодым царский подарок и разменяли свою трехкомнатную квартиру на Октябрьском Поле. Теоретически считалось, что Стасу и Тине необычайно повезло - они стали обладателями собственного жилья, да еще двухкомнатного. На деле же крохотная смежная "двушка" оказалась малопригодна для жизни - панельная хрущоба, зимой холодно, летом жарко, последний этаж, потолок то и дело протекает, от метро далеко. Сразу после свадьбы Тина, абсолютно несведущая в вопросах взаимоотношения полов, забеременела. Ребенка ей совсем не хотелось - ведь она только-только вышла на работу, только-только занялась любимым делом, о котором так давно мечтала, и тут на тебе! Но Стас, имевший традиционные представления о том, какой должна быть семья (муж - добытчик, жена - хозяйка, хранительница очага и мать семейства), настаивал, обе матери в один голос твердили о вреде первого аборта. Последнее слово осталось за Марьяниной бабушкой, и это слово было "грех". Так появилась на свет нежеланная Катя.
Первые несколько лет Тине было очень тяжело. Она плохо переносила беременность, роды были трудными, девочка родилась нервной, болезненной, кричала ночи напролет. Чего стоили одни только прогулки и ежедневное таскание коляски вниз-вверх на пятый этаж без лифта (подъезд не запирался, и оставлять коляску внизу было опасно)! Изо дня в день одно и то же: пеленки, бутылочки, игрушки, уборка, готовка… И ни одной секунды наедине с собой! Настоящее мученье. К тому же начались трудные для всей страны времена - 1990-е годы. Деньги стремительно обесценивались, и без того невысокая зарплата молодых специалистов за полгода превратилась в ничто. Прилавки опустели, чтобы купить самое необходимое, приходилось выстаивать многочасовую очередь. Кормились в основном "продуктовыми заказами" с работы Стаса да Катькиным "пайком", выдаваемым раз в месяц в угловом магазине по карточке из детской поликлиники: курица, бутылка постного масла, пакет крупы и две банки консервов.
Конечно, родители и с той и с другой стороны как-то помогали, но толку от этого было мало. Тина изнывала от прозябания дома, без любимого дела, но обе бабушки были еще молоды, работали, и сидеть с Катькой оказалось некому. Тина нервничала, Стас постоянно не высыпался, стал раздражительным, куда-то исчезал по вечерам. Молодые супруги часто ссорились, разговаривали на повышенных тонах, срывая друг на друге злость. Несколько раз дело доходило до настоящих скандалов с криками и руганью, чего Тина сама от себя не ожидала. Словом, кошмар. А вот у Федоровых, наоборот, изначально все складывалось неплохо. Детей они пока не заводили. Марьяна мастерила украшения из кожи и продавала на "Вернисаже" в Измайлове, Леша по-прежнему экспериментировал с бизнесом, хватался за все подряд, и многое ему удавалось. Именно он и получил тогда в 1992 году тот самый первый заказ, с которого все и началось. Как-то зимним вечером Марьяна пришла к подруге за советом. Один из многочисленных приятелей Алексея собирался открыть ресторан и заказал Федоровым проект. Но на тот момент Леша с Марьяной занимались "челночным" бизнесом - ездили в соседние страны за всевозможными товарами и по возвращении выгодно продавали их. Буквально на следующий день им предстояло отплыть на катамаране в Турцию, билеты, разумеется, уже на руках, а проект нужен срочно, и терять заказ очень не хочется. Марьяна успела лишь набросать эскиз. Может, Стас и Тина возьмутся за эту работу? Тина несказанно обрадовалась предложению. Забыв обо всех домашних делах, с увлечением принялась изучать привезенные подругой бумаги. Идея, безусловно, хороша - что говорить, вкус у Марьяны отменный. Но теперь требовался долгий и кропотливый труд по разработке этого замысла, тщательные расчеты и чертежи. Еле-еле уговорив мать взять две недели отпуска и посидеть с внучкой, Тина взялась за дело. Вскоре подключился и Стас - выполнить заказ в одиночку за столь короткое время невозможно. Вернувшиеся Федоровы тоже успели принять участие в работе - и совместными усилиями проект подготовили в срок. Заказчик остался доволен и не только честно расплатился с исполнителями, что само по себе было праздником по тем временам, но и порекомендовал свежеиспеченную команду проектировщиков своему знакомому. Новый заказ оказался настоящим подарком судьбы. Друг хозяина ресторана открывал собственный банк и собирался перестроить под него особняк на Остоженке. Этот проект уже целиком делали чета Кирилловых вместе с четой Федоровых. Тина и Марьяна продумывали и разрабатывали эскизы, Алексей нанял по подряду строительную фирму и добывал по своим каналам отделочные материалы, Стас отвечал за авторский надзор над реконструкцией здания. Заработанная сумма, даже поделенная на две семьи, показалась молодым людям баснословной.
С тех пор все четверо целенаправленно занялись поиском заказов на проекты, но получалось это только у Алексея. Задача была не так проста, как может показаться на первый взгляд. Спрос на услуги проектировщиков в начале девяностых действительно резко вырос - страна переходила к рынку, люди стремительно богатели, фирмы и совместные предприятия появлялись как грибы после дождя, им требовались достойные помещения для работы, а их владельцы спешили обустроить собственное жилье в соответствии с новыми возможностями. Словом, недостатка в заказчиках не было, проблема заключалась в другом. Далеко не все из них оказывались честными, сплошь и рядом случалось, что специалистов в тех или иных областях, работавших, подобно нашим героям, без всяких гарантий, просто-напросто "кидали", не заплатив за их труд ни копейки. Чтобы хоть как-то защититься от возможного обмана, старались работать со знакомыми, проверенными клиентами, за которых кто-то мог поручиться. И здесь многочисленные дружеские связи Алексея пришлись как нельзя кстати. Команде везло. За три с лишним года, отделявших первый заказ от образования фирмы, их не обманул ни один заказчик.
Друзья сами не успели заметить, как превратились из нищих интеллигентов в состоятельных предпринимателей. Кирилловы активно занялись решением накопившихся бытовых проблем. Первым делом Тина, уговорившая мать выйти на пенсию и переехать жить к ним, чтобы полностью взять на себя заботу о Катьке и хозяйстве, с радостью отстранилась от домашних дел и полностью погрузилась в работу. Кирилловы приобрели машину, затем вторую - Тина научилась водить. Следующим шагом стала покупка уже знакомого читателю участка на Рублевке. А у Федоровых появились совершенно другие заботы. С некоторых пор Алексей был одержим идеей основания собственного дела. И после долгих колебаний, обсуждений, подсчетов и споров Стас и Алексей решили, что пора "выходить из тени". В марте 1994 года они зарегистрировали проектную фирму, которую решено было назвать "Барма", по имени одного из зодчих, возводивших храм Василия Блаженного. И хотя большую часть начального капитала внес Федоров, Алексей и Стас сделались равноправными совладельцами компании - какие могут быть счеты между друзьями, авось свои люди, как-нибудь сочтемся.
Фирма постепенно набирала обороты. Кому-то из заказчиков требовалось превратить арендованный у завода склад в "цивильный" офис или перестроить квартиру на западный манер, кому-то нужны были проекты целых особняков, коттеджей, офисных зданий. У компании "Барма" появилось собственное помещение, оргтехника, расширился штат. Теперь в ней работали не только соучредители и их жены, но и другие архитекторы-проектировщики, а также вспомогательный персонал - чертежники, компьютерщики, секретари. Словом, до девяносто седьмого года все шло если не отлично, то, по крайней мере, неплохо. Проблемы начались с проекта зала игровых автоматов в Замоскворечье. Заказчик был родственником бывшего одноклассника Стаса и, естественно, обратился к нему. Осторожный Алексей навел о нем справки и всерьез засомневался, стоит ли иметь с ним дело: отзывы были далеки от хвалебных, но Стас, гордый тем, что привел "жирного" клиента, настаивал. Они с Тиной как раз вели переговоры с наследниками убитого мафиози о покупке соседнего участка и очень нуждались в деньгах. Стас доказывал, что заказчику вполне можно доверять, и Алексей в конце концов согласился. Но когда они закончили работу, оказалось, что Федоров был прав - клиент и не думал расплачиваться.
Полбеды, что от этого обмана пострадали сами владельцы компании "Барма" и их сотрудники остались без зарплаты. Проблема заключалась в организации, которая вела по подряду строительные работы. Это была солидная фирма, Алексей с большим трудом наладил с ней партнерские отношения, и не расплатиться с ними было просто невозможно. Между Алексеем, Стасом и Тиной состоялся неприятный разговор. Федоров предложил счесть ошибку общей и разделить непредвиденные расходы пополам, но Кирилловы наотрез отказались. Тина заявила, что раз их самих "кинули", то и они никому ничего не должны. А если Алексею неудобно за Стаса перед своими партнерами, то лучшим выходом для них будет разделить компанию на две, чтобы каждый отвечал за себя.
Когда страсти улеглись, все пришли к выводу, что разделение - не такая уж плохая идея. В конце концов, продолжать совместную работу можно, невзирая ни на какие юридические лица. А в случае чего каждый принимает решение самостоятельно, никто никого не подводит и никто ни от кого не зависит. Сказано - сделано. Затратив положенное время, вновь пройдя все инстанции и проделав необходимые процедуры, Стас стал владельцем проектной компании "СТК-project". А Алексей полностью расплатился с партнерами из собственного кармана.