Помоги проекту - поделись книгой:
Мудрец перегнулся через плечо и посмотрел туда, куда ему указывал генерал.
— Не знаю, — ответил сухой старик. — для меня это просто смертная, генерал. С чуть угловатыми чертами лица и высоким лбом. Я бы не нашел в ней ничего занимательного.
Ничего занимательного?
В ней?
Генерал вернулся к созерцанию отражения.
Может быть, Ляо Фень ослеп или его постигла участь некоторых богов, которые сходили с ума и их запирали в темнице Яшмового Дворца? Нет, вряд ли, иначе бы Ляо начал рассуждать о том, что все вокруг лишь иллюзия выбора и не более, чем поводок.
Кажется, так кричал на Вишневом Пиру недавний безумец, пока его не уволокла стража.
— Что ты испытываешь, когда смотришь на неё? — внезапно спросил Ляо.
Генерал, как и прежде, не стал сразу отвечать. Сперва он прислушался к себе. К своей мятежной душе, которая рвалась от меча к книгам, от поля боя к цветочным полям. В ней, не знавшей смирения со времен, как он осознал себя деревом посреди мертвой земли, при взгляде на простую смертную вдруг возникал…
— Покой, — ответил он. — Я чувствую покой. И умиротворение. Теплоту. И…
— Дом, — вдруг перебил его Ляо. — Это называется дом, мой старый друг.
— Дом, — повторил генерал это странное, незнакомое ему слово.
— Я собираюсь немного прогуляться среди смертных, друг мой, — Ляо Фень надел сандалии и поднялся на ноги. — не хочешь пойти со мной?
— В мир смертных? — удивился генерал. — Что мне там делать?
Ляо только едва заметно улыбнулся.
— А что тебе делать здесь?
Слова мудреца прозвучали резонно и генерал, бросив очередной взгляд в сторону смертной в отражении безвременья, тоже поднялся на ноги.
Он еще успеет сюда вернуться.
Ляо же, взмахнул рукой, открыл им путь через пространство к смертным и генералу открылся чудный пейзаж из горных вершин, утопавших в море из облаков.
— А это мой дом, — тихо произнес Ляо и шагнул вперед.
Следом за ним отправился и генерал.
Глава 1863
Хаджар еще посмотрел на горные пики и на тех, с кем его свела судьба. Застрять в аномалии с верными соратниками — это уже не самое простое испытание, которое может выпасть на долю адепта. А оказаться запертым вне времени и пространства с девятнадцатью бессмертными, внезапно лишившимися большей части своих сил — вообще ни разу не…
И тут генерала осенило.
Он немного отошел от бессмертных, занятых обсуждением того, что, возможно, все вокруг иллюзия и они могут отсюда легко выбраться.
— Хельмер, — позвал Хаджар.
Демон возник на плече, лениво ковыряясь в зубах-клыках.
— Чего, Хаджи, милый мой дружище? — спросил он. — Или, думаешь, я как джин, могу исполнить несколько твоих пожеланий? Спешу разочаровать, я…
— Ты здесь?
Хельмер пару раз хлопнул глазами, вернее — глазом, после чего постучал миниатюрным кулаком по виски генерала.
— Чего ты…
— Да просто проверяю, — перебил демон. — не звенит ли у тебя там от пустоты. Конечно я здесь!
Хаджар посмотрел на маленькое тельце Повелителя Ночных Кошмаров и окончательно перестал понимать происходящее. Если их с Хельмером связывала только ментальная связь, то тогда аномалия мгновенно бы её обрубила.
А если все было не так, и демон действительно все это время физически присутствовал, то, как тогда…
— Я властвую над кошмарами уже больше эпох, чем могу вспомнить, Хаджар, — серьезным, почти обиженным тоном произнес Хельмер. — и при желании и… должной подготовке, могу скрыть свое присутствие почти от любого. Как сон, который спешишь забыть по утру. Так что, вообще-то, твои сомнения на тему того, что я мог оставить друга в беде… вполне резонны. Оставил бы. Но ты же не только мой друг, но еще и важное вложение средств и времени. Так что приходится, понимаешь ли, между девственницами и тобой выбирать не самый приятный, признаться, вариант.
Демон бурчал что-то еще, но Хаджар его не слушал. Косноязычный и трусливый, да? Генерал бы с радостью поведал тем бардам, что сложили подобного рода истории про Повелителя Ночных Кошмаров, о том, как сильно те ошиблись в своих предположениях.
Впрочем, сейчас не об этом.
Генерал подставил лицо ветру и прислушался к рассказам старого друга. Тот бежал среди этих незнакомых горных пиков, раскрывая свои невидимые крылья над землями дальними и близкими. И в его шепоте Хаджар услышал весть о том, что под облаками есть земля.
Что же — это хоть немного, но упрощало ситуацию.
Вернувшись обратно к бессмертным, генерал некоторое время послушал их обсуждения, но не обнаружив в услышанном ничего толкового, сам взял слово.
— Под облаками есть земля, — произнес он тоном, не терпящим препирательств или споров. — я спущусь туда и попробую выяснить обстоятельства. А вы, пока, оставайтесь здесь.
Если честно, Хаджар добавил в речь «пока оставайтесь» исключительно ради успокоения некоторых особо встревоженных личностей. Поскольку даже представить себе не мог, зачем ему могли понадобиться эти создания. Учитывая, что их основной источник силы здесь был недоступен.
— Как мы можем быть уверены, что если ты что-то найдешь, то расскажешь нам? — спросил с прищуром Арсарэл.
— Даю свое слово, — спокойно ответил Хаджар. — если найду что-то, что может помочь в нашей ситуации, то пришлю весточку вместе с ветром.
— Слово? — фыркнул бессмертный. — Как мы можем верить слову?
Взгляд генерала потяжелел, а воздух вокруг него словно немного помрачнел, но мгновением позже атмосфера вновь разрядилась.
— Если бы я был моложе, юноша, — Хаджар и сам не заметил, как, пусть и случайно, но пустил в свой тон наставительные нотки. — то счел бы это за оскорбление. Но, в целом, вы можете делать что пожелаете, но без меня. Что-то мне подсказывает, что если там кто-то и обитает, то они явно не готовы к встрече с созданиями не из плоти, а из энергии, которой в этом краю даже не существует.
С этими словами Хаджар развернулся, оставил бессмертных за спиной и подошел к краю скалистого уступа. Вновь подставив лицо свежему ветру, он прикрыл глаза и сделал шаг вперед.
Пропитанный бескрайними просторами пейзаж, заключившая Хаджара в свои суровые объятия, начал растворяться, сменяясь ощущением свободного падения.
Генерал не стал призывать ветер, чувствуя, что до земли еще далеко. Он попросту позволил своему телу падать сквозь облака, отпустив все вожжи и перестав контролировать ситуацию.
Так приятно было ощутить себя, пусть и иллюзорно, но свободным в этот момент.
Ему казалось, что он — перышко, грациозно танцующее в бесплотной завесе, движимое неведомыми человеку воздушными потоками. Пенные облака, расстилавшиеся под ним, теперь приближались, маня его в свои мягкие, как нить, покрова. По мере того, как он опускался ниже, облака обступали его, приветствуя как равного, как старого друга. Тревоги и заботы постепенно растворялись в свисте ветра и мелкой мороси, облепившей лицо.
Вырвавшись из объятий последнего слоя облаков, генерал увидел под собой панораму. Силуэты горных хребтов, некогда возвышавшихся вдали, теперь уступили место пологим склонам предгорий, украшенным зелёным покрывалом деревьев и лугов. Солнечный свет пробивался сквозь остатки облаков, отбрасывая на землю игривые узоры, напоминающие мазки неопытного художника.
Хаджар прикрыл глаза и позволил себе отдаться наслаждению полета. Да, разумеется, он мог в любой момент призвать ветер и гулять среди облаков сколько ему вздумается, но… это, все же, было не совсем то чувство.
Так что он падал и падал, или летел… а когда до земли оставалось совсем немного, то генерал, пусть и с неохотой, все же призвал ветер и позволил тому подхватить себя.
Когда ноги Хаджара наконец коснулись твердой земли, то недавние пейзажи горных пиков, пронзавших облака на встречу вечности показались ему едва ли не наваждением — настолько они выглядели невероятно по сравнению с тем, что сейчас его окружало.
Перед Хаджаром раскинулась извилистая проселочная дорога. По бокам от крепких дубов и сосен та была усыпана галькой и грязью, на которой виднелись отпечатки бесчисленных шагов, пройденных за многие века. С верхушек деревьев доносились песни птиц, а легкий ветерок шелестел листьями, создавая обычную и одновременно с этим чудную, полузабытую и такую вожделенную атмосферу.
Вдали, где-то почти у самого горизонта, виднелись слабые очертания домиков, из труб которых поднимались струйки дыма. Едва слышимое журчание ручейка и блеяние овец дополняли песню, которая теперь окутывала его.
Глубоко вздохнув, Хаджар ступил на дорогу, и хруст гравия под его ногами еще больше погрузил генерала словно в дурманный сон, который он никак не мог…
— Эй! Не зевай!
Послышалось недовольное фырчанье лошади и гулкий треск рессоры.
Хаджар открыл глаза и обернулся.
Позади него с дороги съехала телега. Мужчина средних лет, что-то недовольно ворча себе под нос на тему беспечных путников, слез с козлов и, проверив крепко ли привязан груз и не разошлись ли узлы, держащие бочки и ящики в телеге, оценил масштаб бедствия.
Рессора и ось остались целы, так что все, что требовалось — вернуть телегу обратно на дорогу.
— Поможешь? — повернулся к нему мужчина. В этот момент Хаджар понял, что никогда прежде не слышал языка, на котором тот говорил, пусть при этом прекрасно понимал услышанное. — Все же из-за тебя с дороги съехал. А мог бы и придавить…
Генерал кивнул и подошел ближе. Мужчина, одетый в простые и невзрачные одежды, не был ни тернитом, ни адептом, ни, тем более, бессмертным, да и энергией души, как Северяне, не владел. Самый обычный смертный.
Так что Хаджар, способный поднять телегу едва ли не одним пальцем, старательно делал вид, что помощь далась ему непросто.
А когда они поставили колесо обратно на гравий, то решил спросить:
— Скажи, любезный, а в какой стране я оказался?
— Издалека пришел? — хмыкнул мужчина, залезая обратно на козлы. — Это Гиртай, странник. Залезай, подвезу.
Глава 1864
Хаджар не успел отреагировать на слова незнакомца, как обнаружил себя стоящим посреди колышущегося под ласками весеннего бриза изумрудного моря травы. Над головы плыли кучевые облака, а поодаль высился камень, как единственный ориентир посреди бескрайних простор.
Рядом с камнем росло осиротевшее дерево, где в пустом гнезде больше не чистил перья Кецаль, но Хаджар, несмотря на то, что птицы больше не было в пределах его мира души, чувствовал друга поблизости. Теперь они с ним были одним целым, но сейчас не об этом.
На камне, все в том же рваном плаще, словно сотканном из вечно движущихся лоскутов тьма или черного тумана, сидел Враг. Капюшон скрывал его лицо и лишь белые волосы плыли по ветру. На сухих, сморщенных запястьях все так же звенели тяжелые кандалы.
Лишь единожды прежде Черный Генерал вытягивал сознание Хаджара сюда. И, признаться, генералу это не нравилось. Ощущение, когда ты понимаешь, что твой собственный разум может быть тебе не всегда подвластен — не то, что неприятное. Оно пугающее. До одури.
И одного только этого было достаточно, чтобы оценить масштаб проблемы, способной возникнуть, если Враг скинет с себя цепи. Создание, дважды пытавшееся уничтожить весь мир и, вдобавок, обладавшее могуществом наравне с Яшмовым Императором.
— Что ты…
— То, что говорит этот смертный, невозможно, Ученик, — перебил его Черный Генерал. Его голос звучал сухо и скрипел сродни тому, как скрипит сухое дерево под гнетом северных ветров. — Это не может быть Гиртай.
Хаджар не стал лишний раз напоминать Черному Генералу, что не являлся его учеником. Просто потому, что вот уже почти полтысячи лет это никак не влияло на Врага и тот продолжал повторять свое бесконечное «Ученик».
— Почему? — только и спросил Хаджар.
Враг дернул цепью и тихо ответил.
— Потому что Гиртай пал, а вместе с ним и его покровитель — бог мудрости Ляо Фень.
Хаджар слышал эту историю и далеко не раз. Что на Седьмом Небе обитал слабейший из старших богов, олицетворение мудрости — Ляо Фень. И, как и любого бога, у него были верующие, служившие для него одновременно пищей и сутью бытия. И жили они в стране Гиртай, находящейся где-то на востоке от нынешних «варварских королевств» региона Белого Дракона.
Но в какой-то момент страна была уничтожена то ли потопом, то ли землетрясением или пожаром. Истории в этом расходились, но в чем они все соглашались, так это в том, что в стране никто не уцелел, а те немногие, кто выжил, разбрелись по свету.
Некоторые основали храмы и монастыри, которые еще некоторое время поддерживали веру в Ляо Фень, но вскоре исчезли и они.
Последний такой монастырь разрушил один из бывших соратников Пепла — барон Рэккер или Крэккер, как над ним подшучивали дети, когда слышали истории. И таким образом единственным живым осколком Гиртая остался дракон Ху Чин — Синее Пламя.
Но к несчастью последнего, он взял в свои ученики все того же Пепла, который прибил собственного учителя. Звучало это немного нелогично, так что Хаджар никогда не верил, что все произошло именно так, как рассказывали песни и легенды.
В конечном счете миф, пусть и рожденный реальностью, всегда отличался от своего предка.
— Может быть кто-то выжил и создал аномалию, — пожал плечами Хаджар.
— Нет, — твердо возразил Черный Генерал.
— С чего такая уверенность?
Снова зазвенели цепи, а Враг указал высушенным, почти мумифицированным пальцем куда-то в небо.
— Я могу помочь тебе открыть путь обратно в страну бессмертных. Твой меч уже достаточно окреп, чтобы рассечь преграды меж миров. Твоя сила велика, Ученик. Тебе не хватает лишь знаний… позволь мне показать тебе как, и ты сможешь не только попасть в страну бессмертных, но и прорубить себе проход на Седьмое Небо до начала Парада Демонов.
Не считая небольшого разговора в Стране Севера, то нынешний диалог был, пожалуй, самым продолжительным за многие века, что Черный Генерал провел, храня свое молчание.
— Мне не нужна твоя помощь, генерал, — покачал головой Хаджар.
— Тебе не придется ничего за неё платить, если ты об этом, ученик.
Хаджар помнил о том, что каждый раз, когда в процесс вмешивался Черный Генерал, то цена, в которую обходилась помощь Врага Всего Сущего, оказывалась непомерна велика.
— Если, кроме этого, ты больше ничего не хочешь сказать, то я, пожалуй, вернусь обратно, — слегка склонил голову Хаджар.
Он уже хотел было вернуться обратно в реальность, как что-то остановило его. Что-то настолько пресыщенное и наполненное мистериями меча, что, наверное, могло бы превратить одну из стен страны бессмертных груду песка.
Хаджар, немедля, выставил перед собой покоящийся в ножнах Синий Клинок и, призвав мистерии, терну, силу души и истинные имена, встретил волну чужого меча лицом к лицу.
Поделиться книгой: