Помоги проекту - поделись книгой:
Побед: 96]
Хаджар, все же, не стоял на месте в своем развитии, а нейросеть хранила статистику
С другой стороны — генерал все еще не мог сказать точно, насколько он был уверен в том, что в последний раз, когда Хельмер демонстрировал свою мощь, он не скрыл весомую её часть.
Все же Повелитель Кошмаров не просто так многие эпохи являлся правой рукой Князя Демона, пока не попал к последнему в немилость и не стал левой его рукой.
— Ты всегда можешь попробовать, — пожал плечами демон. — Попытка фигуры сразить владеющего ей игрока — это, чуть ли, не лейтмотив для многих бардовских произведений. На чем будем сражаться? Я бы, конечно, предпочел постельные утехи. Кто из нас сможет ублажить больше женщин. И, сразу предупреждаю, шансов у тебя не много, потому что собственные руки мы в общий зачет не берем.
Хаджар только отмахнулся. Вести с Хельмером хоть немного серьезный разговор было не то, чтобы невозможно, а попросту бесполезно. Никогда нельзя было понять, когда демон говорил серьезно, а когда — нет.
Генерал поднялся с места и усилием воли рассек пространство, открывая тропу ветра. Для подобного трюка ему уже давно не требовался удар Синего Клинка.
— Да легко, — махнул бутылкой демон. — Кстати, а я тебе рассказывал зачем на самом деле нужны все эти соревнования желающих отправиться в Сокровщницу? Ну там, две стелы, затем иерархия с первого по двадцатое место и все такое прочее.
Хаджар выгнул правую бровь, всем своим видом демонстрируя глубокий интерес.
— Просто это очередность… как бы тебе сказать… ну, если первый номер умирает, то на его место встает второй и так далее, до двадцатого. Помню даже было несколько эпизодов, когда таким образом внутрь вообще никто не попадал.
— А почему они умирают?
— Ну как почему, — пожал плечами демон и опрокинул в горло последние капли содержимого. — Пепел не очень хотел, чтобы Сокровищницу и, по совместительству, усыпальницу в принципе кто-либо посещал, так что поставил на входе Стража. Такого, что на его фоне Гамабатта — простой смертный. Голем такой силы, что, наверное, мог бы участвовать в Турнире Вознесения. В общем, тебе понравиться.
Хаджар выругался.
— А ты сразу предупредить не мог? Я бы тогда пошел вторым и Страж был бы либо уже повержен, либо ослаблен!
— Но это ведь скучно, — развел руками Хельмер. — Да и где твои воинские честь и достоинство? Разумеется ты должен идти первым! А теперь вперед, моя верная лошадка, вези нас на встречу прик…
Не дослушивая демона, Хаджар шагнул на тропу ветра.
Глава 1857
Стоило Хаджару сойти с тропы ветра, как в лицо тут же ударил ароматный бриз, несущий с собой запахи осеннего соцветия.
Посреди широких просторов рыжеющих трав простиралось бескрайнее поле. Оно казалось слишком идеальным, нетронутым, как первая страница еще не написанной книги. Небо раскинулось, безмятежным океаном, лазурную глубину которого нарушали лишь пушистые белые облака, лениво дрейфующие и отбрасывающие мягкие тени на золотую землю внизу.
Однако мирная картина была омрачена одной аномалией. Прямо в центре поля, на фоне бескрайней синевы и блуждающих облаков, виднелся разрез. Не просто трещина на земле — она яркой мерцала и пульсировала, напоминая разгулявшуюся палитру художника. В этом разрезе на фоне небес переливались пурпурные, зеленые, золотые и розовые оттенки, перетекающие друг в друга в хаотичном, но завораживающем танце.
Со стороны это выглядело так, словно кто-то взял острое лезвие и сделал точный надрез в гобелене реальности, обнажив под ним сырые, незамутненные краски того, из чего эту самую реальность некогда вылепили.
Этот разрыв был одновременно и неуместен, как и любая другая аномалия, и в то же время глубоко завораживал. Окружающие тени от облаков словно сторонились его, держась на почтительном расстоянии, как бы признавая силу и тайну, которую таил в себе этот таинственный осколок чужой магии.
Поодаль, чуть меньше, чем в километре от него, собралась экспедиция, включая глав или старейшин (
— Вы, все же, соизволили явиться, — старик-юноша обмахивал себя веером и всем своим видом показывал, сколь он «высокого» мнения об их первом номере. — Что же, отдаю должное вашей храб…
— Что мне надо делать? — перебил Хаджар.
Старейшины Танцующей Луны напряглись, те из экспедиции, что принадлежали этому Дому и вовсе потянулись за оружие, но мгновение, второе, третье и поляна так и не потеряла своей безмятежности.
— Для начала вам стоит выучить правила приличия в стране бессмертных, мальчик, — все же не сдержался юноша-старик. — а не в той дыре смертных, откуда вы выползли и…
Он говорил что-то еще. Но Хаджар его не слушал. Так же, как человек в возрасте не станет сильно прислушиваться к глупостям, что говорит пьяный юноша, забравшийся на высокую горку и от того возомнивший себя великаном.
Вместо этого генерал с любопытством продолжал разглядывать даже не разлом, а само небо. Он был уверен в том, что ступил на тропу ветра как раз на кануне заката. И, учитывая, что путь по дорогам ветра занял у него не больше нескольких ударов сердца, то здесь тоже должен был быть закат, но вместо этого — светило нежное, полуденное солнце.
— Вы меня слушаете? — вспылил старик.
— Пока нет, — пожал плечами генерал. — Жду, когда вы скажете, что мне нужно сделать.
Арсарел, стоявший поодаль от своего наставника, шагнул было в сторону, но глава Танцующей Луны преградил ему путь коротким, властным жестом.
Двое бессмертных пересеклись взглядами и в глазах старика-юноши легко прочиталось: «
Урожденный бессмертный кивнул и вернулся на место.
— Там, — старик-юноша указал на разлом аномалии. — когда ты подойдешь на расстояние в десять шагов, то появится страж. Тебе нужно с ним сразиться и нанести ему столько ударов, сколько людей ты хочешь взять с собой.
Хаджар в недоумении перевел взгляд с разлома на старика и обратно.
— То есть — один? — спросил генерал без всякой издевки или сарказма.
Среди экспедиции зазвучали оторопелые шепотки и переговоры.
— Тернит, — едва ли не сплюнул глава Танцующей Луны. — ты думаешь, что за сотню эпох наша мы просто так собираем двадцать претендентов, если проще нанести один удар и пройти в одиночку? Может мы все здесь, по твоему мнению, круглые идиоты и ничего не понимаем в пути развития?
Искры юношества, еще пока не окончательно потухшие в душе генерала, хотели ядовито подтвердить подозрение старика, но… Но Хаджар не принадлежал числу тех, кто упорно, после всех фактов, доказывающих обратное, продолжает недооценивать своего противника.
Нет, даже самый рядовой житель внешнего региона Страны Бессмертных понимал и знал о развитии, Реке Мира, мистериях и прочем куда больше абсолютного большинства жителей смертного региона.
Так что, если они эпохами собирали экспедиции количеством именно в двадцать человек, то в этом действительно имелся какой-то резон.
— Что-то еще? — спросил Хаджар. — Какие-то наставления, уловки, секреты.
Старик-юноша показательно сложил руки на груди. На да, как там говорил Хельмер — если не сдюжит первый, то на его место встанет второй? Видимо глава Танцующей Луны был готов пойти на такую жертву, чтобы избавиться от бельма на своем глазу.
Что же — одно дело разбираться в пути развития, и совсем другое — рационально использовать собственные ресурсы. Хаджар помнил множество государственных и военных деятелей смертных регионов, которые либо не понимали, как это делать, либо ленились и предпочитали почивать на мягких постелях.
Пожав плечами, Хаджар развернулся к разлому и спокойным шагом направился в его сторону.
И, примерно на расстоянии в двадцать шагов, генерал выругался.
Проклятая голова…
Такое впечатление, что она болела все сильнее буквально с каждым прошедшим шагом.
Хаджар замер и опустил взгляд к земле, чтобы на глаза не попадали солнечные блики. Тени от облаков под его ногами степенно плыли, лаская стебли золотистых трав. Словно страницы дорогих талмудов колыхались под пальцами.
Генерал провел пальцами по поверхности свитка. Материал, покрывшейся рыжей сеточкой от времени, наверное, должен был как-то ощущаться. Но генерал не знал как именно.
Ляо Фень рассказывал, что все, что есть на седьмом небе, не имеет плоти и сути в той степени, в которой это понимают смертные. Что здесь всё и все состоят из чистой души, облаченной лишь своим разумом и волей.
Так что, на самом деле, свиток, который держал в руках генерал, вовсе не был свитком в прямом смысле этого слова. А лишь чужой волей и чужими мыслями, оставленными сквозь эпохи для тех, кто решит потратить крупицу своего бесконечного времени, чтобы его прочесть.
Вот только генерал никак не мог понять в чем разница. В чем разница свитка, который он сейчас держал в руках, что не имел физической сути, но сохранил чьи-то мысли и такой же свиток у смертных.
Только в том, что чтобы изготовить пергамент смертные тратили годы на обучение своих мастеров, искали нужные материалы, эксперементировали и…
Генерал слегка улыбнулся. Ляо Фень говорил, что, порой, история создания и возникновения материала, на котором пишут смертные, ценнее, чем некоторые мысли, которые те там оставляют.
Генерал не понимал и этого и…
— Нашли тебя, — прозвучал мелодичный голос за его спиной.
Он обернулся и увидел невысокую богиню в светлых одеждах, на голове которой мерцала корона, выкованная из отсветов Вечности.
Миристаль, как и всегда, улыбалась и, будто лишь недавно появилась на свет, излучала энергию некоей непосредственности.
— Без брони ты выглядишь лучше, — произнес генерал. — мягче и… я пока не понял, что такое красота, но, наверное, ты красива, друг мой.
Миристаль засмеялась. И, как и всегда, в её смехе звучал смех сотен детей. Да, теперь генерал знал, что такое — «смех» и кто такие — «дети».
— Это лучший комплимент, что я слышала от тебя, прославленный генерал, — она потянула его за руку. — Пойдем, прогуляемся.
— Но я…
— Ты уже третью эпоху не вылезаешь из библиотек, — перебили Миристаль, вновь ослепляя его на миг своей серебристой улыбкой. — Сам хоть помнишь зачем?
Зачем… кажется, он должен был помочь какому-то другу. Вот только кому? Со всеми его друзьями — Миристаль, Яшмовыми Императором, Ляо Фенем и Дергером все было в порядке.
Странно, но…
— Пойдем, — и Путеводная Звезда увела его из библиотеки одного из старших богов.
Глава 1858
Хаджар помотал головой, вновь усилием воли загоняя боль как можно глубже. Но с каждым новым приступом делать это становилось только сложнее, словно приступы только усиливались. И дело касалось не только боли. После каждого приступа у Хаджара возникало ощущение, словно он падал куда-то. И нельзя было сказать куда именно. Он просто…
— Я не чувствую, чтобы от тебя исходила энергия Реки Мира, — прогудел тяжелый голос, вырывая генерала из омута собственных ощущений.
Когда Хаджар посмотрел на обладателя голоса, то едва не выхватил меч из ножен.
В самом центре поля, под лучами солнца, отбрасывавшего длинные тени, на обветренном камне сидела одинокая фигура. Облаченный в обсидианово-черные доспехи, которые, казалось, впитывали солнечный свет, воин резко контрастировал с разлившимся вокруг него золотом.
Доспехи, испещренные сложными узорами, напоминающими волшебные руны, облегали фигуру воина, одновременно защищая и устрашая. Темная поверхность доспехов украшали серебристые вкрапления, отражавшие солнечный свет едва заметным блеском. Плащ из черного ткани развевался вокруг фигуры, танцуя с ветерком, словно шепот призрака.
На коленях воина лежал простой меч. Отполированное до зеркального блеска лезвие отражало окружающий мир в веренице искаженных бликов. Эфес, украшенный тонкой резьбой, переливающейся в игре света и теней, казался продолжением руки воина. Крепко, но расслабленно зажатый в ладони, меч хранил на себе следы бесчисленных сражений, а его идеально ровное и гладкое острие свидетельствовало о мастерстве владельца, не затупившего и не погубившего клинок спустя множество битв.
Темные глаза воина, казалось, наблюдали за окружающей обстановкой, излучая холодную бдительность и спокойствие. Из-под капюшона выбивались пряди вороных волос, низвергаясь вниз подобно водопаду тьмы.
Когда ветер бежал по полю, то травы склонялись в почтении перед загадочной фигурой. А вокруг воина застыла атмосфера одиночества, отрешенности от мира, как нельзя лучше подчеркивающая его суть стража.
Но Хаджар вздрогнул вовсе не из-за этого.
Мимолетное ощущение после первого взгляда на фигуру раскаленной спицей пронзило его сознание. Словно он стоял не в реальности, а посреди собственного мира души и на него смотрел не голем, а сам Черный Генерал и далеко не в облике старика.
— Давно я не встречал тернитов, странный человек, — прогудела фигура, даже не думавшая двигаться. — Ты пришел сюда, чтобы нарушить покой товарищей моего создателя?
Голос черного воина звучал отрешенно и сухо, а взгляд даже не поднимался на фигуру Хаджара. Создание продолжало сидеть на камне и смотреть куда-то в пустоту.
Генерал не спешил делать еще один шаг, который, как раз таки и оставался до отметки, озвученной главой Танцующей Луны.
Вместо этого Хаджар прислушался к своим ощущениям. От Стража не исходило эманаций ауры адепта боевых искусств идущего по стези Реки Мира, но в то же время молчало и эхо Терны. Молчало и сердце в черной броне — создание, застывшее перед Хаджаром, даже не дышало.
И все же какое-то странное ощущение не покидало генерала. Ощущение, для описания которого он не мог подобрать нужных слов. Будто ты стоишь перед мутным зеркалом и ожидаешь увидеть там хоть какое-то отражение, но видишь только пыльные отсветы, искаженные потрескавшейся гладью.
Но даже такое сравнение не могло даже приблизительно подобраться к тому, что чувствовал генерал.
— Что… ты? — спросил Хаджар.
Создание подняло на него взгляд обсидиановых глаз и приступ головной боли вырывался из оков воли генерала.
В царстве, где воображение смешивалось с реальностью, Генерал и Миристаль гуляли по потустороннему саду — месту, где на земле расцветали чудеса ночных небес. Их шаги встречались мягким свечением дорожки, которая, казалось, была вымощена звездной пылью. Пышный сад обступал их со всех сторон, и каждый его уголок открывал новое захватывающее дух зрелище.
Каждый распустившийся цветок был не просто растением, а сияющей звездой. Они поднимались из земли, а их стебли зеленели от энергии жизни, и лепестки переливались светом, присущим только звездам. Цветы мягко пульсировали подобно сердцам и от каждого удара исходили волны света, похожие на мерцание далеких светил. Вот только это не просто видения и миражи, а настоящие звезды, сорванные с полотна ночного неба и посаженные здесь, в этом неземном саду.
Или же наоборот — отсюда они и взирали сквозь пространство на мир смертных, становясь для них светилами ночи.
Продвигаясь дальше, они наткнулись на безмятежные озера. Но те не были наполнены водой, а переливались струящимся светом целых галактик. Вихревые узоры звезд, туманностей и небесных тел танцевали под поверхностью, создавая завораживающую рябь при каждом дуновении ветра, рожденного шагами генерала.
Отражавшиеся на глади цветы, окружающие озера, придавало тем еще большее очарование, делая пейзаж похожим на шедевр, написанный самой Вселенной.
Еще дальше их внимание привлек мелодичный шум каскадов. Словно из ниоткуда возникли высоченные водопады, но вместо воды они осыпались мелкой космической пылью. Частицы искрились в нескончаемом падении, улавливая свет звездных цветов, а затем оседали, образуя те самые — светящиеся водоемы из звездной пыли.
Миристаль, широко улыбаясь, словно встречая старых друзей, протянула руку, чтобы дотронуться до одного из звездных цветков. В тот момент, когда ее пальцы коснулись светящихся лепестков, раздался тихий гул, и цветок отозвался легкой пульсацией, ластясь к ее прикосновениям.
— Присядь, — махнула рукой Путеводная Звезда. — Подойди ближе. Не бойся. Это ведь просто цветы. Неужели они страшнее тварей Грани?
Генерал подошел, опустившись рядом с Миристаль на самом краю озера.
Поделиться книгой: