Этимологии. Книга VIII: О церкви и сектах

Исидор Севильский

Этимологии. Книга VIII: О церкви и сектах

Исидор Севильский. Фрагмент рукописи из Корби, ок. 800 (Bibliothèque nationale de France. Latin 13396, fol.IV)

Введение

Исидор, архиепископ Севильский (ок. 560, Новый Карфаген/Картахена — 4 апреля 636, Гиспалис/Севилья), принадлежал к старинному испано-римскому роду, связавшему свои судьбы с новыми властителями Испании — вестготами. Переселение семьи из Картахены в Севилью связано, вероятно, с недолговечным византийским отвоеванием части Бетики у Толедского королевства, а последний и главный труд Исидора, Этимологии или Начала (назывался и так и так ещё при его жизни), предназначался для вестготского короля Сисебута (612–620/621).

Работу над Этимологиями Исидор закончил ок. 630, но немалый вклад (дополнения и редактура) в окончательный облик этого энциклопедического труда внесён его учеником и другом епископом Сарагосским Браулионом (590–651). Перу Исидора принадлежат и другие работы, так или иначе перекликающиеся с Этимологиями: De ordine creaturarum (О порядке вещей), Differentiae (Различения), De ortu et obitu patrum (О рождении и смерти отцов), Historia de regibus Gothorum, Vandalorum et Sueborum (История о царях готов, вандалов и свевов), Chronica maiora (Всемирная хроника), а также ряд экзегетических и дидактических произведений.

Этимологии уходят корнями в античные энциклопедии (прежде всего, Плиния Старшего) и труды позднеантичных грамматиков и лексикографов (Сервия, Доната и др.), как, конечно, и работы корифеев патристики Августина и Иеронима, но это не простая компиляция, а действительно энциклопедия нового типа, которая удивительно приходится ко двору в наше новое средневековье — век рефератов, репортажей, «репостов». По сути, текст Исидора весь сплетён из цитат, только они далеко не всегда точны, да и состыкованы с неожиданными зазорами и вкраплениями, образуя скорее некую россыпь, чем плетение. С этим связан и особый языковой стиль — рассыпчатая вязь рассыпающейся позднелатинской идиомы, учёной варварской латыни. В переводе эту особенность текста сделана попытка передать, в частности, дробью случайных ритмизаций.

Труд Исидора показывает, как стремительно может при определённых обстоятельствах до основания разрушиться высокая культура и какие причудливые всходы пробиваются на её руинах. Наглядный пример — замечание Исидора о «платонике» Валентине-гностике, в котором смутная память о платоническом «неистовстве» удачно искажает лежащее в основе сообщение Тертуллиана.

Уже ок. 650 г. отмечено знакомство с текстом Этимологий за пределами Испании, а именно в Ирландии. Отсюда этот бестселлер средневековья (по количеству сохранившихся списков и компиляций, сделанных на его основе) распространяется по всей Европе, и интерес к нему не затихает вплоть до XV–XVI вв. — когда приходит официальное признание: в 1598 г. Исидор канонизирован римско-католической церковью. Уже в наши дни вносится уточнение: в самом конце XX в. папа Иоанн Павел II предложил признать Исидора святым покровителем Интернета. И хотя официального утверждения предложение до сих пор не получило, Исидор, похоже, успел распространить своё покровительство на всех компьютерщиков вообще, от умудрённых программистов до простодушных «юзверей».

До сих пор, как ни удивительно, нет и полного научного издания текста Этимологий. Впервые же в книжном виде труд Исидора был выпущен в 1472 г. аугсбургским первопечатником Гюнтером Цайнером. Учёное editio princeps творений Исидора, осуществлённое Хуаном де Гриалем, вышло в Мадриде в 1599 г. С опорой на него издал семь томов opera omnia иезуит Фаустино Аревало (Рим, 1797–1803; Этимологии занимают тома 3–4). Это издание воспроизведено в томах 81–84 Patrologia Latina Миня (Этимологии в томе 82: 73–728). До сих пор сохраняют актуальность комментарии Гриаля и Аревало. Наконец, первым критическим изданием Этимологий мы обязаны У.М.Линдсею (Оксфорд, 1911) — по нему и выполнен настоящий перевод.

При передаче стихотворных цитат в тексте Исидора использованы (с незначительными изменениями) существующие русские переводы: С.Ошерова (Энеида Вергилия), С.Шервинского (Буколики и Георгики Вергилия), Ф.Петровского (Фасты Овидия), Л.Остроумова (Фарсалия Лукана), М.Дмитриева (Наука поэзии Горация), Г.Церетели (Оды 3.18 Горация). Параллельно приводятся и латинские цитаты, в нормализованной орфографии и с восполнением пропущенных строк.

В круглых скобках в тексте перевода даются для уточнения исходные формы, а также ссылки. В квадратные скобки заключены более «тонкие» пояснения: например, Исидор использует латинское слово, а имеет в виду греческое, или одним латинским словом намекает на другое; кроме того, в квадратные скобки забран восполняемый текст — восполняемый по группе рукописей Этимологий или вовсе из других источников. Примечания в настоящей версии перевода максимально сокращены: полный и подробный комментарий к тексту 8-й книги, с указанием всех источников Исидора и объяснением всех искажений при их передаче (особенно это касается перечня ересей), в несколько раз перекрыл бы объём собственно перевода. Здесь приходится ограничиться лишь самыми необходимыми пояснениями того, на чём глаз спотыкается (чаще всего в связи с еврейскими этимологиями): например, с чего бы это Левиафан должен означать ‘их дополнение’, а Афина — ‘женщину’?

I. О церкви и синагоге

[1] Церковь (ἐκκλησία) — греческое слово, на латынь переводится как ‘созыв’, потому что всех к себе созывает. Католическая — значит ‘вселенская’, от выражения καθ᾽ ὅλον, то есть ‘в целом’: поскольку не теснится по захолустьям, как сходки еретиков, но ширится и простирается по всему кругу земель. [2] Вот и Апостол, обращаясь к римлянам, подтверждает: «благодарю Бога моего через Иисуса Христа за всех вас, что вера ваша возвещается во всём мире» (Рим.1:8). Отсюда также прозывается ‘объединением’ (universitas), от ‘единого’, ибо в единство собирается. Вот и Господь в Евангелии (Лк.11:23): «кто не собирает со Мною, тот расточает». [3] Так почему у Иоанна о Церкви говорится, хотя она едина, как о «семи» (Откр.1:4)? Единая, вселенская и семивидным Духом полная — он разумеет только это. Вот и о Господе, как знаем, у Соломона сказано: «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его» (Притч.9:1); и пусть она семирична, нет сомнений и в её единстве, по слову апостола: «Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины» (1Тим.3:15). [4] Началась же Церковь с того места, где Дух Святой сошёл с неба и наполнил сидевших в одном месте (Деян.2:1–4)[1].

[5] От странствия, в котором пребывает ныне Церковь, она наречена Сионом, поскольку с расстояния, какое устанавливает странствие, возможно созерцать обетование вещей небесных: поэтому и принимает имя ‘Сион’, что значит ‘созерцание’ (speculatio).

[6] А за грядущий мир отчизны зовётся ‘Иерусалим’, коль скоро в переводе Hierusalem — ‘виденье мира’[2]: ведь там прервётся всякая вражда и обретётся мир, который есть Христос, открытый взору, как на ладони. [7] Слово ‘синагога’ [συναγωγή], которое народ иудейский перенял как своё собственное, означает ‘собрание’ (congregatio). Их ‘синагога’ — в общем, подходящее название, хотя могла бы называться и церковью. [8] Впрочем, апостолы о ‘нашей синагоге’ никогда не говорят, только о ‘нашей церкви’ — возможно, чтобы просто различить их, а может быть, и впрямь есть разница между ‘собранием’, откуда синагога, и ‘созывом’, откуда получает имя церковь: а именно, привычен собираться (congregari) и скот, к которому, как следствие, мы справедливо применяем слово ‘стадо’ (grex), а созываться (convocari) всё же больше пристало существам разумным, как люди.

II. О религии и вере

[1] Догме дано название философами от предположения [puto: δοκέω], то есть: «я полагаю это благим», «я полагаю это истинным». [2] Религия так названа, поскольку ею мы, имея целью богопочитание, привязываем (religamus) наши души к Богу единому узами служения. Слово это образовано от глагола ‘подбирать’ (relegendo), то есть ‘выбирать’ (eligendo), так что латинское religio может представляться как eligio[3]. [3] Есть три вещи, которые требуются от людей для почитания Бога в религиозном культе: вера, надежда, любовь. В вере — то, во что верить, в надежде — на что надеяться, в любви — что любить. [4] Вера есть то, посредством чего мы истинно верим в нечто, чего никоим образом не можем увидеть: не можем же мы ‘верить’ в то, что точно видим. Ведь имя ‘вера’ (fides) используется правильно, если нечто сказанное либо обещанное полностью исполняется (fiat). И наречена fides потому, что исполняется (fit) оговоренное между двумя сторонами, а именно Богом и человеком; отсюда же и ‘договор’ (foedus).

[5] Надежда (spes) названа так, потому что она как шаг для идущего вперёд, как бы ‘есть шаг’ (est pes). Противоположность ей — отчаяние (desperatio): тут шаг отсутствует (deest pes), как и способность к продвижению, ведь пока кто-то любит грех, на будущую славу у него надежды нет. [6] ‘Любовь’ — греческое слово[4], на латынь переводится как ‘приязнь’ (dilectio), ибо связывает в себе двоих (duos liget). Действительно, любовь начинается с двоякого: любви (amor) к Богу и к ближнему. Об этом у апостола [Павла] (Рим.13:10): «любовь есть исполнение закона». Любовь превыше всего, потому что любящий вместе и верит, и надеется. Но кто не любит, хотя бы и делал много хорошего, трудится впустую. А всякую плотскую любовь обычно называют не любовью (dilectio), но скорее страстью (amor). Имя же любви принято использовать лишь в отношении лучших вещей.

III. О ереси и схизме

[1] Ересь — это по-гречески от выбора [αἵρεσις: αἱρέω], поскольку, как известно, каждый выбирает себе то, что полагает лучшим, — как, например, философы перипатетики, и академики, эпикурейцы, стоики, или как те другие, кто, проникаясь извращённой догмой, по своей воле отошли от Церкви. [2] Стало быть, ‘ересь’, названная греческим речением, заимствует своё значение от ‘выбора’, которым каждый выбирает для себя по своей воле всё, что захочется установить либо принять. А между тем, нам не позволено ни утверждать что-либо по своему усмотрению, ни выбирать того, что утверждается кем-то ещё по его собственному. [3] Имеем апостолов Божьих авторитетами, которые и сами не выбирали по своей воле, что им утверждать, но достоверно передали народам учение, воспринятое от Христа. И даже если ангел с небес благовествует иначе, он будет назван анафемой.

[4] Имя секты — от следования (sequendo) и приверженности: ведь ‘сектами’ мы называем образы мыслей и уставы, сосредоточенные на каком-то построении либо основоположении, которому привержены и следуют, в делах религиозных исповедуя нечто такое, что далеко расходится с исповеданьем прочих. [5] А схизма названа от разделения (scissura) умов. Ведь верует схизматик по тому же культу и обряду, что и прочие; вот только он получает радость от раскола (discidium) паствы. Схизма случается, когда люди говорят: «это мы праведники», «мы можем освятить нечистых» и прочее в таком же роде. [6] Суеверие (superstitio) называется так потому, что это суетное либо надуманное (superinstitutus) поверье. А по иным — от стариков, которые, проживши (superstites) много лет, впадают в старчество и вязнут в суеверии — уже не понимая, какие древние обряды они чтут, а что из этого додумывают сами, по незнанью древних. [7] Лукреций, между тем, связывает суеверие с вещами ‘вышестоящими’ (superstantes), то есть небесными и божественными, которые стоят над нами; он ошибается[5]. А чтобы проще можно было распознавать учения еретиков, нам нужно указать их основания и имена.

IV. О ересях иудеев

[1] Иудеи в переводе ‘исповедники’ (confessores): ведь исповедь настигает многих из тех, кем прежде владела неверность. [2] Евреи значит ‘преходящие’: этим именем побуждаются перейти от худшего к лучшему и оставить исконные заблуждения[6]. [3] Фарисеи [отрицают, что Христос приходил, и всяко от предсказанных событий отстраняются]. [Фарисеи и саддукеи друг другу противостоят. Так, ‘фарисеи’ в переводе на латынь с еврейского значит ‘отрезанные’ (divisi): на первом месте у них праведность традиций и обрядов, которые зовут ‘вторичными’ (δευτερήσεις), поэтому и прозваны в народе ‘отрезанными’ — своею праведностью, так сказать[7].] [4] А саддукеи [отрицают воскресение, указывая, что в Книге Бытия написано (3:19): «прах ты и в прах возвратишься"]. [Саддукеи значит ‘праведные’: мнят себя тем, чем не являются, отрицают воскресение плоти и учат, что душа умирает вместе с телом. Они признают лишь пять книг Закона и отвергают провещания Пророков.] [5] Ессеи говорят, что сам Христос их научил всемерной воздержности. [Согласно галилеянам, Христос явился и научил их не называть Цезаря господином и не слушаться его указов.]

[6] А масботеи говорят, что сам Христос их научил субботничать во всём и вся. [7] Генисты [мнят себя от рода (genus) Авраама] [и так наречены, поскольку хвалятся происхождением от рода Авраамова. Ведь многие, когда народ Божий явился в Вавилон, оставив жён своих, сошлись с вавилонянками; иные же, довольствуясь лишь жёнами израильтянками, или от них рождённые (geniti), по возвращении из Вавилона отделились от всего народа и приняли это заносчивое имя]. [8] Меристы наречены так, потому что разделяют Писания и не всем Пророкам верят, указывая, что их пророчества навеяны от самых разных духов. [А μέρος — это по-гречески ‘доля’.] [9] Самаряне, [кого переселили на место, опустевшее после угона в Вавилонский плен Израиля, явившись в землю области Самарии, отчасти держатся обычая израильтян, преподанного им вернувшимся священником, отчасти же хранят языческий обычай, который был у них в земле, откуда они родом. На самом деле, в своих обрядах они от иудеев совершенно отличаются, а суеверие их, несомненно, всем известно]. [А самарянами наречены, поскольку ‘охраняют’ (custodiant) лишь Закон — Пророков не приемлют.] [10] [Иродиане: эта ересь возникла во времена Спасителя. Они превозносили Ирода, уверяя, что он и есть Христос.] [11] Гемеробаптисты [ежедневно моют свои тела и дом, и утварь], [так названы, поскольку ежедневно моют свои одежды и тела][8].

V. О ересях христиан

[1] Среди еретиков, от Церкви отступивших, одни наречены по имени зачинщиков, другие же — по выбранным и выдвинутым взглядам. [2] Симониане названы так по Симону, искусному в предмете магии, кого в Деяниях апостолов Пётр проклял, потому что тот хотел купить за деньги у апостолов дар Святого Духа (Деян.8:18–23). По их словам, творенье создано не Богом, а некоторой горней силой. [3] Менандриане получили имя по Менандру магу, ученику Симона; они считают, что мир сотворён не Богом, но ангелами. [4] Василидиане наречены по Василиду, который, помимо прочих богохульств, отрицал Страсти Иисусовы. [5] Николаиты названы по Николаю, диакону Иерусалимской церкви, которого, наряду со Стефаном и прочими, назначил Пётр; он оставил жену свою из-за её красоты, и всякий, кто пожелает, мог впредь пользоваться ею: обычай этот обернулся развратом, так что все менялись жёнами со всеми. Иоанн так осуждает их в Откровении (2:6): «Впрочем то в тебе хорошо, что ты ненавидишь дела Николаитов». [6] Гностики хотят называть себя так из-за превосходства знания [scientia: γνῶσις]. Они утверждают, что Душа — естество Бога, и измышляют в своих учениях Бога доброго и злого.

[7] Карпократианам дал имя некто Карпократ, который уверял, что Христос был только человеком, рождённым от мужчины и женщины.

[8] Керинфиане получили название от некоего Керинфа. Среди прочего, у них принято обрезание; по их словам, за воскресением [Вторым пришествием] грядёт тысячелетие плотского наслаждения: потому и прозываются по-гречески хилиастами, по-латыни ‘тысячниками’ [mille: χιλιάς]. [9] Так называемые назореи, хотя и признают Христа, который прозывался по селенью Назореем, за сына Божия, вместе хранят и всё от ветхого Закона[9]. [10] Офиты названы так от змея: ведь ‘змей’ (coluber) по-гречески ὄφις. Они почитают Змея (serpens), утверждая, что тот принёс в рай познание добродетели. [11] Валентинианам дал имя некто Валентин, последователь Платона, который внёс в происхожденье Бога-Творца какие-то αἰῶνας, то есть века; ещё, по его мнению, Христос не взял от Девы ничего телесного, но сквозь неё прошёл, как по трубе[10]. [12] Начальником апеллеан был Апеллес, у которого невесть какой славный ангел всевышнего Бога назначался творцом, объявлялся огненным Богом Израилева закона; с его слов, Христос — не Бог воистину, но явился человеком в воображении (phantasia)[11]. [13] Архонтики [Archontiaci: Ἀρχοντικοί] прозываются так от начал [ангельских]; утверждают, что вселенная, Богом созданная, — работа архангелов.

[14] Адамиане так названы, поскольку подражают наготе Адама: они и молятся нагими, нагими же встречаются у них мужчины и женщины. [15] Прозванье каинитов [Caiani: Καϊανοί] — от того, что обожают Каина. [16] А сифиане получили имя от сына Адамова, который звался Сиф: по их словам, он-то и есть Христос. [17] Мелхиседекиане наречены так потому, что почитают Мелхиседека, священника Бога, не человеком, но властью [ангельской] от Бога. [18] Имя ангеликов — от поклоненья ангелам. [19] Апостолики это имя присвоили, так как и сами не владеют никакой собственностью, и не принимают тех, кто в этом мире обладает чем-либо[12]. [20] Название кердонианам дал некий Кердон; они предполагают два противоборствующих начала. [21] Маркионитам — Маркион, стоический философ, который, следуя учению Кердона, утверждал, что один Бог благ, другой справедлив, точно есть два начала: творца и блага.

[22] Артотириты прозваны по жертвенным дарам: они подносят хлеб [ἄρτος] и сыр [τυρός], указывая, что жертвоприношения у первых людей справлялись от плодов земли и овчих[13]. [23] Акварии наречены так, потому что подносят только воду в чаше таинства. [24] Севериане, которые пошли от Севера, не пьют вина; не принимают Ветхого завета и воскресения. [25] Татианитам дал имя некто Татиан; их называют также энкратитами, поскольку им ненавистно мясо[14] [26] Имя алогов означает как бы ‘бессловесных’ (ведь λόγος в переводе с греческого — ‘слово’): они не верят в то, что Бог есть Слово, и отвергают Евангелие Иоанна и Апокалипсис. [27] Катафригийцам дала имя Фригийская провинция, где обретались. Их основателями были Монтан, Приска и Максимилла. По их словам, пришествие Святого Духа выпало им, а не апостолам[15]. [28] Катары так именовались от ‘чистоты’ [mundus: καθαρός]: ведь они, кичась собственными достоинствами, отрицают искупление грехов для кающихся; обвиняют вдов в прелюбодействе, если те снова выходят замуж; объявляют себя ‘чище’ других. Но, пожелай они узнать своё доподлинное имя, то вышло бы, пожалуй, не ‘чистые’, а ‘подлые’ (mundanus).

[29] Павлиане произошли от Павла Самосатского, говорившего, что Христос был не всегда, а получил начало от Марии[16]. [30] Гермогенианам дал имя некто Гермоген, который, вводя нерождённую материю, сравнивал её с нерождённым Богом, признавал матерью стихий и богиней; таковых, стихиям служащих, порицал апостол [Павел] (ср. Кол.2:8)[17]. [31] Манихеи берут начало от одного перса именем Манес. Он вводил две природы или субстанции, а именно добрую и злую, и говорил, что души истекают из Бога, точно из некоей купели. Ветхий Завет они отвергают и лишь отчасти принимают Новый завет. [32] Антропоморфиты прозваны так потому, что с деревенским простодушием считают, будто у Бога и в самом деле есть человеческие члены, о которых упоминается в книгах Писания (в переводе с греческого на латынь ἄνθρωπος будет homo); они пренебрегают гласом Божьим, который рек (Ин.4:24): «Бог есть дух». Ведь Он бестелесен, на члены не делится, массой тела не мерится[18] [33] Гиеракиты восходят как к основателю к Гиераку: принимают только монахов, браки отвергают, не верят, что царствие небесное принадлежит детям[19]. [34] Новатиане — от Новата, пресвитера города Рима, который покусился в противоборстве с Корнелием занять епископскую кафедру и положил начало ереси, не желая принимать обратно отступников и перекрещивая уже крещённых[20].

[35] Монтанистами зовутся еретики, которые в пору гонения скрывались в горах (montes), по каковой причине отделились от тела католической Церкви. [36] Евиониты наречены по Евиону. Они полуиудеи, и потому одновременно чтут Евангелие и плотски служат Закону: выходит, это против них пишет к галатам Апостол. [37] Фотиниане прозваны по Фотину, епископу Сирмия в Галлогреции, который, разжигая ересь евионитов, утверждал, что Христос был зачат Марией в брачном общении с Иосифом. [38] Аэрианам дал имя некто Аэрий; они отвергают приношения за усопших[21]. [39] Аэтиане — от Аэтия. Они же евномиане, по диалектику Евному, ученику Аэтия, под чьим именем они лучше известны: утверждают, что Сын неподобен Отцу, а Дух Святой — Сыну. И говорят, что никакого греха не вменить тому, кто не оставил веры. [40] Оригениане пошли от своего основателя Оригена. Они говорят, что ни Сын не может видеть Отца, ни Дух Святой — Сына. Утверждают также, что души согрешили при начале мира и спустились с неба на землю, отягощённые, словно цепями, телами — заслужив разные тела по разности грехов: это и была причина создания мира.

[41] Ноэтианам имя дал некто Ноэт, считавший, что Христос, Отец и Дух Святой — одно и то же; а Троицу они воспринимают не в лицах, но в названьях функций. Ещё зовутся патрипассианами, поскольку допускают страстную смерть Отца (Patrem passum dicunt)[22]. [42] Савеллиане, говорят, порождены тем же Ноэтом; Савеллий же, под именем которого они всего известней, считается его учеником: поэтому и прозываются савеллиане. Отцу и Сыну и Святому Духу они отводят лишь одно лицо. [43] Ариане пошли от Ария, пресвитера Александрийского, который не признавал Сына совечным Отцу и утверждал различные субстанции [substantia: οὐσία] внутри Троицы, противореча слову Господа (Ин.10:30): «Я и Отец — одно». [44] Македониане прозваны по Македонию, епископу Константинопольскому; ими отрицается, что Дух Святой есть Бог. [45] Аполлинаристы наречены по Аполлинарию; говорят, что Христос принял лишь тело, без души. [46] Антидикомариты зовутся так, поскольку опровергают девство Марии и утверждают, что та имела плотское общение со своим мужем после рождения Христа[23].

[47] Метангисмониты такое имя получили потому, что ἄγγος по-гречески ‘сосуд’, а по ним выходит, что Сын в Отце, как меньший сосуд — в большем[24]. [48] Патрикианам дал названье некий Патрикий; субстанцию плоти человеческой они считают созданной дьяволом[25]. [49] Колуфианам имя дал некий Колуф; по их словам, Бог зла не делает, вопреки тому, что написано (Ис.45:7): «произвожу бедствия; Я, Господь». [50] Флориниане — от Флорина; они, напротив, говорят, что Бог плохо (male) создал, опять же вопреки написанному (ср. Быт.1:31): «Бог создал всё хорошо»[26]. [51] Донатисты названы так по одному африканцу, Донату, который, явившись из Нумидии, почти всю Африку обманул своей уверенностью, утверждая, что Сын меньше Отца, а Дух Святой меньше Сына, и перекрещивая католиков. [52] Бонозиаки, как говорят, восходят к некоему Бонозу, епископу; они утверждают, что Христос — приёмный сын Бога, а не родной. [53] Циркумцеллионы наречены так, потому что живут в поле; их называют также котопитами, и следуют учению вышеозначенной ереси. Они сами себя умерщвляют из любви к мученичеству, дабы, оторвавшись от этой жизни насильственным образом, заслужить звание мучеников. [54] Присциллианисты прозваны по Присциллиану, который в Испании сложил из заблуждений гностиков и манихеев некое смешанное учение[27].

[55] Люцифериане произошли от Люцифера, епископа Сирмийского. Они предают анафеме тех католических епископов, которые при Констанциевом гонении приняли арианское нечестие, а после, раскаявшись, решили вернуться в католическую веру: либо за то, что действительно поверили [в арианство], либо за то, что притворялись верующими. Католическая церковь приняла их обратно в своё материнское лоно, как некогда Петра, после плача его об отречении (Мф.26:75). Люцифериане, надменно принимая сию материнскую любовь, а раскаявшихся принять не желая, отошли от общения с Церковью и заслужили пасть с самим своим зачинщиком Люцифером — кто на заре готов восстать[28]. [56] Иовианисты названы так по некоему монаху Иовиану; они утверждают, что нет различия между замужними и девственницами и никакой разницы между воздержными и попросту кутилами[29]. [57] Элвидиане прозваны по Элвидию; они говорят, что после Христа Мария родила других сыновей от мужа своего Иосифа. [58] Патерниане восходят к некоему Патерну; считают, что нижние части тела созданы дьяволом. [59] Арабики наречены так, потому что появились в Аравии; они говорят, что душа умирает вместе с телом, а при скончании века вместе с ним и воскреснет. [60] Тертуллианисты прозваны так по Тертуллиану, пресвитеру Африканской провинции, города Карфагена; они учат, что душа бессмертна, но телесна, и считают, что души грешников после смерти превращаются в демонов[30].

[61] Четыренадесятники зовутся так, поскольку настаивают, что Пасху следует справлять вместе с иудеями 14-го числа Луны: ведь τέσσαρες значит ‘четыре’, а δέκα — ‘десять’. [62] Никтаги наречены так от сна, ибо отвергают ночные бдения, утверждая, что это суеверие — нарушать божественное право, отводящее ночь для покоя[31]. [63] Пелагиане произошли от монаха Пелагия. Свободу воли они ставят выше божественной благодати, уверяя, что воли достаточно для выполнения божественных велений. [64] Несториане названы так по Несторию, епископу Константинопольскому, который утверждал, что Пресвятая Дева Мария была родительницей не Бога, но просто человека, так что выходит одна ипостась плоти, другая — Божества: он не верил в единого Христа и в Слове Божьем, и во плоти и учил, что были отдельно и порознь Сын Божий и Сын человеческий. [65] Евтихиане прозваны так по Евтихию, архимандриту Константинопольскому, который отрицал, что Христос после вочеловечения состоял из двух природ, но признавал в нём наличие одной лишь божественной природы. [66] Акефалы, то есть ‘без головы’, которой эти еретики следовали бы, названы так потому, что неизвестен их зачинатель, от которого они произошли. Противники трёх Халкидонских глав, они отрицают особость (proprietas) двух субстанций во Христе и проповедуют единственную природу в Его Лице[32].

[67] Феодосиане и гайаниты названы так по Феодосию и Гайану, которые во времена принцепса Юстиниана по выбору дурного (perversus) народа в один день были назначены епископами в Александрии. Следуя заблуждениям Евтихия и Диоскора, они отвергают Халкидонский Собор: из двух природ Христа признают лишь одну, которую феодосиане считают тленной, а гайаниты — нетленной[33]. [68] Агноиты и тритеисты произошли от феодосиан; из них агноиты наречены от неведения, ибо к тому извращению, от которого взяли начало, добавляют следующее: что божественности Христа неведомо грядущее, записанное о последнем дне и часе — не памятуя о том, как Лик Христа сказывает у Исайи (63:4): «ибо день мщения — в сердце Моём». Тритеисты же зовутся так, потому что добавляют: как в Троице есть три ипостаси, так же есть и три Бога, вопреки написанному (Втор.6:4) «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть»[34].

[69] Есть и другие ереси без основателей и без имён. Из них иные считают Бога трёхформенным; иные признают божественность Христа способной к страданию; иные приурочивают рождение Христа от Отца к началу времени; иные [не] верят, что сошествием Христа обеспечено освобождение людей из преисподней; иные отрицают, что душа — образ Бога; иные полагают, что души превращаются в демонов и всякого рода животных. Иные спорят о состоянии мира: кому-то представляется, что миров несчётное множество; кто-то делает воду совечной Богу; кто-то ходит босиком; кто-то не вкушает пищи с другими людьми[35].

[70] Таковы ереси, возникшие вперекор католической вере и преданные анафеме апостолами и святыми отцами либо Соборами. И хотя они друг с другом расходятся и рознятся множеством заблуждений, тем не менее общим именем умышляют совместно против Церкви Божией. Но и всякий, кто понимает священное Писание в ином смысле, чем того требует Дух Святой, его записавший, может быть назван еретиком, даже если из Церкви не выходит.

VI. О языческих философах

[1] Философы прозываются греческим речением, которое на латынь переводится как ‘любители мудрости’. Действительно, философ — тот, кто обладает знанием вещей божественных и человеческих и держится неторных троп благой жизни. [2] Имя философов, как передают, впервые пошло от Пифагора. Ведь прежде древние греки именовали себя не без кичливости софистами, то есть ‘мудрецами’ или ‘учителями мудрости’; когда же Пифагора спросили о его занятии, он обозначил себя скромным именем философа, то есть ‘любителя мудрости’, коль скоро объявить себя мудрецом казалось ему верхом высокомерия. [3] Отсюда и в последующих поколениях склонны были называть всякого — сколько бы тот ни отличился, в своих собственных глазах либо в чужих, в учениях о вещах, относящихся к мудрости, — не иначе как ‘философом’. Философы, далее, разделяются на три рода: физики, этики и логики. [4] Физики так называются, поскольку занимаются природой — природа по-гречески φύσις. [5] Этики — потому что спорят о нравах, а нравы у греков именуются ἤθη. [6] Логики же — поскольку привлекают рассудок (ratio) в исследование как природы, так и нравов: рассудок по-гречески λόγος.

Они тоже разделяются на собственные ереси, каковые прозываются по зачинателям, как-то: платоники, эпикурейцы, пифагорейцы; а иные — по местам их собраний и пребываний, например перипатетики, стоики, академики. [7] Платоники названы по философу Платону. Утверждают, что Бог — творец душ, а ангелы — тел; говорят, что души по прошествии множества годовых циклов возвращаются в различные тела. [8] Стоики получили своё название от места. Был в Афинах некий портик, называвшийся στοὰ ποικίλη [‘расписной портик’], расписанный деяниями мудрецов и историями великих людей. В этом портике философствовали мудрецы, потому их и назвали стоиками: ведь по-гречески ‘портик’ — στοὰ. Первым эту секту учредил Зенон [Китийский]. [9] Они отрицают, что без добродетели кто-то может сделаться счастливым (beatus). Утверждают, что всякий грех одинаков, говоря так: «Укравший солому повинен так же, как укравший золото. Убивший нырка — как убивший коня. Ибо не животное (animal) составляет преступление, но умысел (animus)». [10] Ещё они говорят, что душа погибает вместе с телом. Любят добродетель умеренности[36]. Взыскуют вечную славу, хотя и признают, что сами не вечны. [11] Академики прозваны так по Афинской Академии, загородному имению (villa) Платона, где тот преподавал. Они полагают, что всё неопределённо (incerta); конечно, есть много вещей неопределённых и потаённых, которые Бог хотел оставить за пределами человеческого понимания, но немало, надо сказать, и такого, что можно уловить чувствами и постичь разумом.

[12] Секту эту изобрёл Аркесилай, философ из Кирены; его последователем был Демокрит, который утверждал, что истина пребывает в тайне, словно сокрыта в колодце настолько глубоком, что и дна в нём нет[37].

[13] Перипатетики названы так от прогулки [περίπατος], потому что у Аристотеля, их зачинателя, в обычае было рассуждать, прогуливаясь. По их словам, некая частица души вечна; в остальном же она по большей части смертна. [14] Киники прозваны так из-за нечистоты их бесстыдства. Ведь у них в обычае было, наперекор человеческой стыдливости, в открытую сходиться со своими супругами: они считали пристойным и законным открыто возлежать с женою, коль скоро супружество законно, и призывали делать это публично, на улицах и площадях. Потому и переняли имя и прозвание своё от собак [κύνες], кому подражали по жизни. [15] Эпикурейцам дал имя некий философ Эпикур, любитель суеты, а не мудрости, который и у самих философов получил прозвание ‘свиньи’, аки купавшийся в плотских нечистотах и высшим благом ставивший телесное наслаждение[38]. Ещё он говорил, что мир ни устраивается, ни направляется никаким божественным провидением. [16] Но приписывал начало вещей атомам, то есть плотным и неделимым телам, от случайных столкновений которых народилось и нарождается всё. Они утверждают также, что Бог не делает ничего; всё состоит из тел; душа — не что иное, как тело. Отсюда также его слова: «Когда умру, меня не будет».

[17] Гимнософисты, как передают, философствуют нагими [γυμνοί] среди тенистых безлюдий Индии, прикрывая себе лишь детородные органы. Вот и гимнасий назван так потому, что юноши упражняются на поле нагими, скрывая только срамные части. И от продолжения рода гимнософисты воздерживаются.

[18] Теологи — это те же самые физики. Называются теологами, потому что в писаниях своих рассуждают о Боге. Разные мнения вскрываются в их разысканиях о Боге. Так, иные, например Дионисий Стоик, утверждали, что этот мир из четырёх стихий, доступный телесному восприятию, есть Бог. Другие, например Фалес Милетский, духовно понимали ум как Бога. [19] Некоторые, как Пифагор, считали Бога всепроницающим прозрачным духом (animus). Кто-то, как Платон, — вневременным и неизменяемым. Кто-то, как Цицерон, — раскрепощённым умом. Кто-то — вместе духом (spiritus) и умом, например [Вергилий] Марон. Все они изъясняли лишь найденного Бога, а не то, как его нашли, потому что терялись в собственных размышлениях[39]. Называясь мудрецами, они выставляли себя дураками, и только.

[20] Платоники, далее, считают Бога попечителем, посредником и судьёй. Эпикурейцы — праздным и бездеятельным. Что до мира, то платоники полагают его бестелесным, стоики — телесным, Эпикур — состоящим из атомов, Пифагор — из чисел, Гераклит — из огня. [21] Вот и Варрон называет огонь душою мира: как в мире всем правит огонь, так и в нас — дух. И говорит совсем уж пустое: «Когда он в нас, мы есть; когда уходит, мы умираем». Значит, когда огонь выходит из мира с молнией, мир умирает?

[22] Этими заблуждениями философов и внутрь Церкви привносятся ереси. Отсюда αἰῶνες и невесть какие ‘формы’, отсюда ‘Троица имени’ у Ария, как и платоническое неистовство Валентиниана[40]. [23] Отсюда и Маркионов Бог, ‘лучший по безмятежности’, который пришёл от стоиков. А что душа должна погибать — это с оглядкой на Эпикура; и отрицание воскресения плоти — это идёт из суетного скопища (schola) философов вообще; а где материя уравнивается с Богом, там учение Зенона; где речь заходит об огненном Боге, там вступает Гераклит. Один и тот же предмет обсуждается у еретиков и философов, одни те же вопросы раз за разом всплывают.

VII. О поэтах

[1] Почему поэты так называются, вот что говорит [Светоний] Транквилл (De poet. 2): «Когда, отрешившись от дикости, люди впервые начали вести разумный образ жизни, узнавать себя и своих богов, они придумали себе скромный обиход (cultus) и самые необходимые средства выражения, но ради почитания (religio) своих богов постарались придать тому и другому великолепия. [2] И вот, как храмы они делали красивей своих домов, а идолов — крупней телами, так же, полагая, что богов надлежит чтить в выражениях более, так скажем, пышных, они возносили им хвалы, используя слова поярче и ритмы поблагозвучней. Этот род, коль скоро результатом была форма, называемая ποιότης [‘выделкой’], получил имя ‘поэмы’, а сочинители его — ‘поэтов’». [3] Варрону принадлежит мысль, что ‘вития’ (vates) называется так от ‘силы ума’ (vis mentis); а может, от того, что песни он свивает (vieo), то есть сплетает (flecto) и вытягивает (modulor). Отсюда по-латыни поэты встарь звались ‘витиями’, а их писания — ‘вещаньями’ (vaticinia): потому ли, что писать их подвигла некая сила, вроде бешенства (vesania), или же потому, что они сплетают слова в лад, а у древних вместо ‘связывать’ (vincio) говорилось ‘свивать’ (vieo). И прорицатели из-за неистовства именовались так же [vates] — затем, что и сами многое провещали в стихах.

[4] Поэты лирические прозываются так от ληρεῖν [‘лепетать, болтать’], то есть от пестроты их песен. Отсюда и название лиры.

[5] Трагедийные — потому что изначально наградой певцам был козёл, по-гречески τράγος. Вот и у Горация (Ars poet. 220):

Carmine qui tragico vilem certavit ob hircum.

Прежде трагический скромный поэт за козла состязался.

Позднейшим трагикам, достигавшим высот в хитросплетении сюжетов, сочиняемых по образу истины, доставался уже великий почёт. [6] Комики назывались так либо от места, поскольку играли по деревням, по-гречески κῶμοι, либо от гульбы (comissatio): ведь слушать их люди приходили обычно после еды. Комики, далее, выводят дела частных лиц, а трагики — дела общественные и истории царей. Затем, у трагиков сюжеты касаются вещей печальных, у комиков — весёлых. [7] Комические авторы есть двух родов: старые и новые. Старые развлекали шуткой и балагурством, как Плавт, Акций, Теренций. Новые, они же сатирики (satirici), как правило, высмеивают пороки — [Гораций] Флакк, Персий, Ювенал и другие. Эти напускаются на проступки всех и каждого, не стесняются описывать наихудшего из людей, ни порицать прегрешения и нравы кого угодно. Вот почему они изображаются нагими — поскольку ими обнажаются любые пороки[41]. [8] Сатирики (saturici) называются так либо потому, что исполнены [pleni: satis] красноречия, либо от насыщенности (saturitas) и преизбытка (ведь они говорят о многих вещах сразу), либо от того блюда [lanx: satura] со всякого рода плодами и фруктами, которое принято было приносить в храмы язычников, либо, наконец, имя пошло от сатир, допускавших вещи, которые произносились во хмелю и оставались безнаказанными. [9] А иные поэты прозваны богословскими (theologici), поскольку слагали песни о богах.

[10] Служба поэта в том, чтобы случившееся взаправду иносказательными преобразованиями с известным изяществом превратить и перевести в иной вид[42]. Посему Лукан не включается в число поэтов: в нём видят сочинителя истории, а не поэмы. [11] Далее, у поэтов есть три типа высказывания: во-первых, когда только сам поэт говорит, как в книгах «Георгик» Вергилия; во-вторых, драматический, когда сам поэт вообще не говорит, как в комедиях и трагедиях; наконец, смешанный, как в «Энеиде», где говорят и сам поэт, и выведенные им персонажи.

VIII. О сивиллах

[1] По-гречески все вещуньи (vates) женского пола называются ‘сивиллы’; ведь σιός на эолийском наречии означает ‘Бог’, а βουλή по-гречески — ‘помысел’ (mens): вместе получается как бы ‘Божий помысел’. И поскольку они в порядке вещей толковали людям божественную волю, то и получили прозвание ‘сивиллы’. [2] И как всякий пророчествующий муж называется вещуном либо пророком, так и всякая пророчествующая женщина — сивиллой, потому что это имя службы, а не собственное.

[3] Всего, как передают наиучёнейшие авторы, было десять сивилл. Из них первая была из Персии; вторая Ливийская; третья Дельфийская, рождённая в храме Аполлона в Дельфах: эта прорицала прежде Троянских войн, и многие её стихи вставил в свой труд Гомер. [4] Четвёртая Киммерийская, в Италии; пятая Эритрейская, именем Герофила, явившаяся из Вавилона: эта, когда греки устремились на Илион, напророчила, что Троя погибнет, а Гомер напишет свои вымыслы. А прозвана Эритрейской, потому что на этом самом острове[43] нашли её песни. Шестая Самийская, именем Фемоноя, с острова Самос, откуда и прозвание. [5] Седьмая Кумейская, по имени Амалтея, которая передала Тарквинию Древнему девять книг, в которых были вписаны римские декреты. Она же и Кумская, о которой у Вергилия (Ecl. 4.4):

Ultima Cumaei venit iam carminis aetas.

Круг последний настал по вещанью пророчицы Кумской.

Прозвана Кумейской по городу Кумам в Кампании; гробница же её в Сицилии, остаётся там по сию пору. [6] Восьмая Геллеспонтская, рождённая на Троянской равнине; пишут, что жила она во времена Солона и Кира. Девятая Фригийская, прорицавшая окрест Анкиры; десятая Тибуртинская, именем Альбунея. [7] Песни всех сивилл обнародованы: в них они признанно записали много чего о Боге и о Христе, что совершенно ясно даже язычникам. Знаменитей и благородней прочих считается Эритрейская сивилла.

IX. О магах

[1] Первый из магов — Зороастр, царь Бактрийцев, сражённый в битве Нином, царём Ассирийцев. О нём Аристотель пишет, что им сложено два миллиона стихов, как явствует из указателей к его свиткам[44]. [2] Спустя много столетий искусство это развил Демокрит — тогда же процветал Гиппократ в искусстве медицины. Магические искусства изобилуют у ассирийцев, по свидетельству Лукана (6.427–429):

quis noscere fibra fata queat, quis prodat aues, quis fulgura caeli seruet et Assyria scrutetur sidera cura. не стал узнавать он Судьбы по жилам зверей, по птицам, по молниям неба Иль по светилам гадать, подобно жрецам ассирийским.

[3] И эта суетность магических искусств преподанием (ex traditione) злых ангелов многие столетия удерживалась в силе по всему кругу земель. Известным знанием вещей грядущих и преисподних, их призываньями изобретены были гаруспиции, авгурии, да и сами оракулы и некромантии. [4] Нет ничего удивительного в фокусах магов, поскольку они настолько продвинулись в чародейских искусствах, что и с Моисеем научились тягаться, превращая посохи в змей, а воду — в кровь. [5] Рассказывают и о знаменитейшей магине Кирке, обратившей в скотов спутников Улисса. Можно прочесть и о жертве, приносившейся аркадцами своему богу Ликею, от которой если кто вкушал, то превращался в зверя[45]. [7] Это не кажется совсем уж сомнительным, коль скоро и благородный поэт [Вергилий] пишет о некоей женщине, достигшей высот в магических искусствах (Aen. 4.487–491):

haec se carminibus promittit soluere mentes quas uelit, ast aliis duras immittere curas, sistere aquam fluuiis et uertere sidera retro, nocturnosque mouet Manis: mugire uidebis sub pedibus terram et descendere montibus ornos. Жрица сулит от любви заклинаньями душу избавить Иль, коль захочет, вселить заботы тяжкие в сердце; Рек теченье она остановит, и звезд обращенье Вспять повернет, и в ночи из Орка вызовет тени, Землю заставит стонать и вязы спускаться по склонам.

[7] А что сказать, если только позволительно этому верить, о волшебнице [Аэндорской][46], когда она душу пророка Самуила вызвала из недр преисподней и предъявила взорам живых — если, конечно, поверим, что это и была душа пророка, а не какая-то призрачная иллюзия, прельщением Сатаны созданная? А вот что Пруденций говорит о Меркурии (Symm. 1.90–93):

traditur extinctas sumptae moderamine virgae in lucem revocasse animas, [Cocytia leti jura resignasse, sursum revolantibus umbris.] ast alias damnasse neci... Души угасшие, передают, взмахом волшебного жезла К свету он возвращал, [Коцитова смертного права Власть отменял для теней, возлетающих кверху.] Впрочем, другим гибель судил…

И добавляет чуть ниже (Symm. 1.96–98):

murmure nam magico tenues excire figuras, atque sepulchrales scite incantare favillas, vita itidem spoliare alios ars noxia novit. Духов умел бормотаньем магическим вызвать бесплотных Небезнаказным искусством, и пепел заклясть погребальный, Столь же, однако, и жизнь у других исхищать он горазд был.

[9] Есть маги, которых в народе называют ‘колдунами’ (malefici), от размаха их злодеяний. Они возбуждают стихии, смущают умы людские, умерщвляют без всякой отравы, подмешанной в питьё, одной лишь силою заклятья. [10] Вот и у Лукана (6.457–458):

mens hausti nulla sanie polluta ueneni excantata perit. никакой отравой не тронут, Ум человеческий сам слабеет от тех заклинаний.

Со своим вызыванием демонов они не боятся заявлять во всеуслышание, как любой может злыми искусствами извести своих врагов. Ещё они используют кровь и жертвы, и часто оскверняют тела покойников. [11] Некроманты суть те, чьими заклинаниями воспрявшие мёртвые, как представляется, прорицают и отвечают на расспросы: ведь по-гречески νεκρός значит ‘мёртвый’, а μαντεία — ‘прорицание’. Для этих дознаваний применяется кровь (sanguis) мертвеца — ведь демоны, как говорят, любят кровь. Поэтому всякий раз, когда исполняют некромантию, спекшийся сгусток (cruor) разбавляют водой, дабы скорей подманить [духов] на цвет крови. [12] Гидроманты называются так от воды, поскольку гидромантия — это вызов теней демонов путём всматривания в воду, и разглядывание их образов или наваждений, там же [в воде] и внимание им, когда они с кропленьем крови, как утверждают, выведывают нечто у обитателей преисподней. [13] Этот род гадания (divinatio), говорят, занесен из Персии.

Согласно Варрону, есть четыре рода гадания: по земле, воде, воздуху и огню. Отсюда и названия: геомантия, гидромантия, аэромантия и пиромантия. [14] Гадатели (divini) зовутся — как бы ‘Богом полные’ (Deo pleni): они изображают себя наполненными божеством и хитро, но не без лукавства, предугадывают людям будущее. И есть два рода гадания: искусство и неистовство. [15] Заклинателями зовутся те, кто исполняет своё искусство словами. [16] Балии называются так, потому что извергают кощунские молитвы у жертвенников идолов (ara idolorum), приносят пагубные жертвы, и этим баловством добиваются ответов демонов[47]. [17] Гаруспики — это как бы ‘часопыты’ (horarum inspectores): они наблюдают за днями и часами для исполнения дел и задач и смотрят за тем, что надлежит соблюдать человеку в каждый момент времени. Кроме того, исследуют внутренности животных и предсказывают по ним будущее. [18] Авгуры — это те, кто следит за полётом и голосами птиц, а также за другими знаками вещей и нечаянными приметами, с которыми сталкиваются люди. Они же и птицегадатели — ауспики[48]. [19] Ведь ауспиции суть знаки, за которыми следят те, кто пускается в путь. Они зовутся auspicia — что-то вроде ‘птицеглядов’ (avium aspicia), а равно и auguria — как бы ‘птицеграи’ (avium garria), то есть голоса и языки птичьи. Вместе с тем, augurium есть нечто вроде avigerium, то есть как птицы себя ведут (aves gerunt). [20] И есть два рода ауспиций — один для глаз, другой для слуха: полёт для глаз, а птичий голос для ушей. [21] Пифии[49] прозваны так по Пифийскому Аполлону: ведь он был зачинателем гадания. [22] Астрологи наречены так потому, что ворожат по звёздам. [23] Генетлиаки [γενεθλιακοί] — за их вникание в дни рождений; они расписывают появления на свет [geneses: γενέσεις] по дюжине небесных знаков и по стечению светил в момент рождения людей стремятся предсказать их нравы, действия и обстоятельства, а именно — кому под каким знаком выпало родиться и каков будет исход жизни у новорождённого. [24] В народе они зовутся ‘математиками’, а их род суеверия у латинян называется ‘звездочётничество’ (constellationes), что означает вычисление светил — в каком они соотношении находятся друг с другом в момент чьего-либо рождения. [25] Изначально эти толкователи звёзд прозывались ‘волхвами’ (magi), как те, о которых в Евангелии читаем, что они возвестили рождение Христа; впоследствии же — только именем ‘математиков’. [26] Знание этого искусства оставалось дозволенным только вплоть до Евангелия, дабы уже после рождения Христа никто не истолковывал чьего-либо рождения по небу. [27] [Составители] гороскопов (Horoscopi) прозываются так потому, что исследуют часы (hora) рождений у людей, имея в виду их непохожую и разную судьбу. [28] Гадалы (sortilegi) — это те, кто исповедует науку дивинации под именем облыжной религии, используя так называемые Жребии святых, или предсказывает будущее по подвернувшимся местам Писания[50]. [29] Дергуны (salisatores) прозваны так потому, что предсказывают себе что-то удачное либо печальное, когда у них какие-либо части тела дёргаются (salio)[51] [30] Сюда же принадлежат всевозможные амулеты с заклятыми зельями, которые самим искусством медиков осуждаются, идёт ли речь о заговорах, начертаниях или каких-то привесках либо оберегах[52]. [31] Во всём этом сказывается демонское искусство, родившееся от тлетворного союза людей и злых ангелов. И потому христианину должно избегать всего в подобном роде, он должен это совершенно отвергать и клято осуждать. [32] Что до авгурий птичьих, то первыми их изобрели фригийцы. Обманный морок (praestigium) первым изобрёл, как говорят, Меркурий. [33] А мороком зовётся, поскольку притупляет (praestringo) остроту глаз. [34] Искусство гаруспицины (ars aruspicinae) первым, как сказывают, передал этрускам некто Тагес. Продиктовав гаруспицину устно, он после более не появлялся. [35] В сказании ведётся речь о том, как он внезапно выпрыгнул из глыб земли, представ какому-то пахавшему крестьянину, продиктовал гаруспицину, да в тот же день и помер. Книги эти римляне перевели с этрусского языка на свой собственный[53].

X. О язычниках

[1] Язычники (pagani) наречены так от селений (pagi) афинян, откуда их начало. Ведь там, в селениях и деревенской местности, язычники устраивали священные рощи и ставили идолов: вот из какого истока получилось их название. [2] Народы (gentiles) — это те, кто живёт без Закона и ещё не уверовал. Наречены gentiles, потому что остаются в том же состоянии, как были нарождены (geniti), то есть спустились в плоть, подвластную греху, а именно прислуживая идолам и до поры не ведая перерожденья [во Христе]. [3] Вот почему впервые названы ‘народами’, по-гречески они же зовутся ἐθνικοί, а в переводе с греческого на латынь — gentiles: ведь ἔθνος по-гречески ‘язык’ (gens). [4] Но после обращения уже не должно называть тех, кто уверовал, ‘народами’ или ‘языками’; как и иудея после обращения уже нельзя называть ‘иудеем’, по слову апостола Павла, который к новообращённым христианам говорит (1Кор.12:2): «когда вы были язычниками...», то есть неверными. [5] Отступниками зовутся те, кто, восприняв уже крещение Христово, снова возвращается к идолопоклонству и скверне жертвоприношений. Это тоже греческое обозначение.

XI. О богах языческих

[1] Те, кого язычники почитают богами, как выясняется, когда-то были такие же люди, которым за заслуги каждого из них при жизни начали поклоняться после смерти, как то: в Египте Исида, на Крите Юпитер, у мавров Юба, у латинян Фавн, у римлян Квирин. [2] Таким же точно образом в Афинах Минерва, на Самосе Юнона, на Пафосе Венера, на Лемносе Вулкан, на Наксосе Либер, на Делосе Аполлон. К их восхваленьям приложили руку и поэты, и песнями, которые они сложили, превознесли их до небес. [3] В ряде случаев поклонение им, как замечают, привело к открытию искусств, например медицины в случае Эскулапия, кузнечного ремесла в случае Вулкана. А прозываются они по делам своим: так, Меркурий — потому что он главный по торговой части (merx); Либер — от свободы (libertas). [4] Ещё были разные могущественные мужи, например основатели городов, которым после смерти люди, любившие их, поставили статуи (simulacra), чтобы хоть как-то утешаться созерцанием их подобий. Но у позднейших поколений по наущенью демонов мало-помалу вкралось заблуждение, и тех, кого когда-то просто чтили за память имени, потомки расценили как богов и начали им поклоняться.

[5] Кумиропочитание (simulacrorum usus) восходит к изображениям и изваяниям, которые ставились из тоски по умершим; однако принятых на небесах [усопших] подменили собою демоны, дабы им поклонялись на земле, и убедили обманутых и заблудших приносить себе жертвы. [6] Подобия (simulacra) наречены так от похожести (simulitudo), поскольку облик тех, в чью честь они творятся, рукой художника воссоздаётся в камне или же ином каком-то материале. Итак, ‘подобия’ — либо потому, что они похожи (similia), либо потому, что притворны (simulata) и поддельны; отсюда и ложны. [7] Надо отметить, что это латинское речение есть и у евреев: ведь идол или подобие называется у них semel. Иудеи говорят, что первым изготовил подобие из глины Исмаил[54]. [8] Язычники же утверждают, что первым изваял из глины подобия людей Прометей, и от него пошло искусство ваяния подобий и кумиров. Отсюда и поэты его изображают — затейливо, поскольку отражают отраженья[55], — первым, кто создал людей. [9] Ещё у греков был Кекропс, при ком впервые на акрополе появилась олива, а град афинян получил своё название от имени Минервы. [10] Он первым из всех воззвал к Юпитеру, изобрёл подобия, поставил алтари, заклал жертвы — вещи, никогда прежде в Греции не виданные.

[11] Идолопоклонство означает служение или поклонение идолам. Ведь греческое λατρεία переводится как ‘служение’ (servitus) — каковое, если брать истинную религию, пристало лишь в отношении Бога единого и единственного. [12] И как нечестивая гордыня людей либо демонов велит или взыскует для себя это служение, так же отвергает его, даже если предложено, благочестивое смирение людей и святых ангелов, и указует, кому оно действительно пристало. [13] А идол есть подобие, изваянное в виде человека и посвящённое, согласно смыслу слова: ведь греческое εἶδος означает ‘фигуру’ (forma), отсюда производно уменьшительное idolum [εἴδωλον] — по-нашему выходит ‘фигурка’ (formula). Стало быть, всякую фигуру или фигурку надлежит называть идолом. [14] А значит, идолопоклонство — это служение и пресмыкание перед всяким идолом. Некоторые латиняне, не зная греческого, по невежеству производят слово idolum от обмана (dolus), якобы дьявол протащил в творение почёт божественного имени. [15] Как уверяют, названье демонов у греков — как бы δαήμονες, что означает ‘знающих’ и ‘сведущих’ в вещах: ведь много что в грядущем им известно наперёд, поэтому и выдают обыкновенно какие-то ответы. [16] Ведь им присуще познание вещей куда глубже доступного человеческой немощи, частью за счёт остроты тончайшего чувства, частью по опыту куда длиннейшей жизни, частью по Божьему велению, ангельскому откровению. Их наполняет силою природа воздушных тел. [17] Прежде падения у них и вовсе были небесные тела. А павши, перешли в воздушную природу, причём им недоступны более чистые просторы воздуха, дозволены лишь омрачённые, которые им как тюрьма, и так до Страшного суда. Они вероломные (praevaricatores) ангелы, чей князь Диавол. [18] Diabolus по-еврейски означает ‘вниз стремящийся’[56], ибо презрел покоиться недвижно в вершине неба, но, тяжестью гордыни увлекаемый, обрушился и пал. Ведь по-гречески διάβολος означает ‘обвинитель’ — то ли потому, что предъявляет Богу преступления, к которым сам же подстрекает, то ли потому, что вымышленными преступлениями очерняет невинность избранных. Вот и в Откровении устами ангела говорится (12:10): «низвергнут клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь». [19] Сатана по-латыни [в переводе с еврейского שָּׂטָן будет ‘противник’ или ‘нарушитель’. Противник, ибо он враг истины и всегда стремится идти против добродетелей святых. Он и нарушитель, поскольку, законченный вероломец, не устоял в истине, в которой был создан. Он же искуситель, ибо ищет испытания невинности праведных, как написано в Книге Иова. [20] Антихристом называется, потому что некогда восстанет против Христа. Не потому прозван ‘Антихрист’, как понимают это иные простаки, что ему суждено явиться перед (ante) Христом, а Христос придёт после него; это не так, поскольку греческое Ἀντίχριστος по-латыни будет ‘противный Христу’: ведь греческое ἀντί по-латыни значит ‘против’. [21] Когда явится, будет выдавать себя за Христа и с ним соперничать, и претить таинствам Христовым, чтобы разрушить истину Его Евангелия. [22] Он попытается отстроить заново Иерусалимский храм и восстановить все обряды ветхого Закона. Но антихрист и тот, кто отрицает, что Христос есть Бог, ибо и он ‘против Христа’. Так что все, кто отходит от Церкви и откалывается от единства веры, — сами антихристы.

[23] Бел (Bel) — вавилонский идол, чьё имя означает ‘старый’[57]. Это был Бел (Belus), отец Нина, первый царь ассирийцев, кого некоторые называют Сатурном; имя его почиталось впоследствии и у ассирийцев, и у африканцев, отсюда на пуническом bal означает ‘бога’[58]. Ещё у ассирийцев Бел зовётся и Сатурном, и Солнцем в определённом аспекте своих священнодействий.

[24] Бельфегор переводится как ‘кумир позора’: был такой идол Моава прозванием Баал на горе Фегор, коего латиняне называют Приапом, богом садов[59]. [25] Он происходил из Лампсака, города на Геллеспонте, откуда был изгнан; за величину мужского члена греки занесли его в число богов и посвятили в божество садов; и говорят, что он начальствует над садами ради их плодородия. [26] Вельзевул (Belzebub) был идолом Аккаронским, а имя переводится как ‘владыка мух’: zebub значит ‘муха’[60]. Итак, наимерзейший идол прозван ‘мужем мух’ из-за нечистоты и грязи идолопоклонства. Велиал [...][61] [27] Бегемот с еврейского наречия на латинский язык переводится как ‘животное’[62], потому что низвергся с высот на землю и за провинность свою сделан был аки животное неразумное. Он же и Левиафан, то есть ‘змей из вод’, ибо плавно и изворотливо кружит по морю мира сего. [28] Левиафан переводится как ‘их дополнение’[63]. Кого же ‘их’, если не людей, кому он некогда в раю внедрил грех вероломства, который им на вечную погибель своими убежденьями он ежедневно взращивает и утяжеляет?

[29] Иные имена своих богов пустыми сказками язычники стремятся возвести к физическим основаниям и истолковывают их как неразрывно связанные с причинами стихий. Но всё это придумано поэтами, имея целью приукрасить цветистыми фигурами своих богов; в историях, однако, открывается, что были эти боги пропащие и все запятнаны бесчестием позора. Ведь там, где замирает истина, открыт простор для всевозможных измышлений. [30] Сатурн определяется язычниками истоком богов и всякого потомства. По уверенью латинян, он наречён так от посева (satus), как будто бы в его задачу входит засевать все вещи, или от протяжённости времени, коль скоро он насыщен (saturetur) годами. [31] Вот и у греков он носит имя Крон, то есть ‘время’ [Κρόνος: χρόνος], потому что, как утверждают, проглотил своих сыновей: то есть он скатывает назад в себя годы, до этого выпростанные временем; или поскольку семена вновь возвращаются туда, откуда народились. [32] Рассказывают, что он отсёк детородные части Неба-отца [Урана], раз в небе ничего не рождается из семян. Держит серп, как говорят, в ознаменование земледелия или лет и времён, поскольку сводятся концами[64], или мудрости, поскольку та остра изнутри. [33] И в некоторых городах язычники приносили в жертву Сатурну своих детей, коль скоро по словам поэтов Сатурн и сам имел обыкновенье пожирать своих детей.

[34] Иов (Jovis), как утверждают, наречён от оказанья помощи (juvo), так что Юпитер (Iuppiter) — как бы ‘помогающий отец’, то есть ‘податель всем’. Его обозначали также особым званием Юпитера Наилучшего (Jovis Optimus), хотя среди своих он запятнал себя кровосмешением и проявлял бесстыдство на стороне. [35] Его изображают, в связи с похищением Европы, быком: на деле, бык был на знамени корабля, на котором он находился; в другой раз, захотев возлечь с Данаей, он достигает цели золотым дождём: под этим надо понимать, что стыдливость женщины была подкуплена золотом. Ещё одна история рисует его в облике орла, когда он умыкнул отрока на поругание; другая — змеем, потому что ползал, ещё другая — лебедем, поскольку пел. [36] И всё это, выходит, не какие-то фигуры речи, но явные и заправские преступления. А стало быть, постыдно было верить, будто боги таковы, какими люди быть не должны. [37] Янусом называют как бы дверь (ianua) — мира или неба, или месяцев; и придают Янусу два лика, для востока и для запада. Когда же изображают его четырёхликим и называют двойным Янусом, то соотносят с четырьмя сторонами света или с четырьмя стихиями либо временами года. Но когда воображают такое, то делают из него чудище, а не бога.

[38] Нептуна объявляют водами мира; и наречён ими Neptunus — как будто ‘в облаке грохочущий’ (nube tonans). [39] В Вулкане хотят видеть огонь, а называется Vulcanus — как бы ‘летучее каление’ (volans candor), возможно, что-то вроде volicanus, поскольку он летит по воздуху: ибо огонь рождается из облаков. [40] Вот и у Гомера говорится, как он низвергся из воздуха на землю: ведь и всякая молния падает из воздуха. Вот почему также придумано, что Вулкан родился из бедра Юноны: ведь молнии родятся, очевидно, в нижних областях воздуха. [41] Ещё Вулкана называют хромым, и это потому, что по природе огонь никогда не бывает прям (rectus), но и на вид и по движенью как бы хром. А ещё того же Вулкана называют зачинателем кузнечной печи, коль скоро без огня ни отлить, ни выковать ни один металл невозможно.

[42] Плутон [Πλούτων] — это по-гречески, в латыни Diespiter или Отец Дита (Ditis pater)[65]. Другие называют его Орком — как бы ‘вместителем мёртвых’ (receptor mortium): отсюда же сосуд, вмещающий воду, зовётся orca[66]. Он же по-гречески Харон [Χάρων].

[43] Либер, как они склонны думать, назван так от освобождения (liberamentum), потому что мужчины по его милости, извергнув семя при совокуплении, как бы освобождаются (liberentur), коль скоро этого же Либера изображают с женственным, изящным телом. При этом говорят ещё, что женщины, как и вино, принадлежат ему, поскольку речь идёт о возбуждении желанья. [44] Вот и чело его увито винным стеблем. Однако у него не только венец из виноградной лозы, но и рог, и вот почему: когда вино пьют с удовольствием и в меру, оно приносит радость, когда же меру превышают, то возбуждает ссоры — как бы бодается. Он же и Лиэй, от λύειν [‘развязывать, распускать’], поскольку от переизбытка вина все члены расслабляются. Он же по-гречески и Διόνυσος, от горы в Индии Нисы, где, по рассказам, он был вскормлен. Впрочем, есть и город Ниса, где почитают этого же Либера, почему он и прозван Нисеем [Νυσαῖος].

[45] Имя Меркурия объясняется как ‘речь’ (sermo), звучанием напоминая, как полагают, ‘посредника’ (medius currens): ведь и речь бегает меж людьми посредником. Вот и по-гречески он Ἑρμῆς, потому что речь или, точнее, толкование, которое непременно принадлежит к речи, называется ἑρμηνεία. [46] Он также главный по торговой части (merx), поскольку речь служит посредником меж продавцами и покупателями. Оттого его изображают крылатым: ведь слова так стремительно носятся взад-вперёд. Потому же его представляют быстрым и прытким; крылья у него на голове и ногах означают речь, летающую по воздуху. [47] Называется вестником, ибо всякая мысль изъясняется речью. Ещё его считают мастером плутни, потому что речь вводит в заблужденье умы слушающих. Он держит посох, которым разнимает змей, то есть яды. [48] Так же и словом посредника (interpres) можно унять враждующих и несогласных; вот почему посланцы мира прозываются, по Ливию, ‘кадуценосцами’ (caduceatores): ведь войны объявлялись фециалами, кадуценосцами же заключался мир. [49] Итак, Гермес назван от греческого ἑρμηνεία, по-латыни получается ‘толкователь’ (interpres); и за талант и знанье множества искусств он прозван Трисмегистом, то есть ‘Триждывеличайшим’. Ещё его изображают с головой собаки — по той, как говорят, причине, что среди всех животных умнейшим и самым чутким считается собака.

[50] Марсом они называют бога войны, а имя ему дано, потому что воюет через мужей, как Mars есть всё равно что mas (‘самец’). Хотя существуют три обычая [войны]: скифский, где в бой идут и женщины, и мужчины; амазонский, где только женщины; наконец, римский и других народов, где только мужи. [51] Ещё зовётся Марсом как мертвецов производитель: ведь смерть (mors) от Марса получила своё имя. Называют его ещё изменщиком (adulter), потому что переменчив к ратоборцам. [52] Стоит же он с нагою грудью, чтобы любой без страха в сердце ввергался в битву. Также Марс прозван у фракийцев Градивом — то ли потому, что воины стопы (gradus) свои в бой направляют, то ли за то, что ступают (gradiantur) ретиво.

[53] Аполлона они склонны видеть прорицателем и врачевателем, но называют также Солнцем (Sol) — вроде как ‘единственным’ (solus). Ещё Титаном — как бы единственным среди Титанов, кто не восстал против Юпитера. А ещё Фебом — что-то вроде эфеба, то есть подростка. Поэтому и солнце изображают юношей, поскольку ежедневно [на небе] появляется и новым светом возрождается. Этот же Аполлон прозывается, как говорят, и Пифийским — по змею исполинского размера, который устрашал своей величиной не менее, чем ядом. [55] Одолев того при помощи стрел, Аполлон забрал имя его в добычу и сам стал называться Пифийским. И в знак победы учредил справлять Пифийские священнодействия.

[56] Похоже и Диану, сестру его, провозглашают луною и хранительницей дорог. Поэтому она им представляется девою: ведь дорога ничего не рожает. Вместе с братом они воображаются стрелками, поскольку то и другое небесное тело мечет на землю лучи. А имя Диане дано — как бы Двуана (Duana), коль скоро луна может являться и днём, и ночью. [57] Она же, как утверждают, и Луцина, поскольку светит (luceat). А ещё она Trivia, ибо предстаёт в трёх видах. Вот как о ней у Вергилия (Aen. 4.511):

tria virginis ora Dianae. три лика девы Дианы.

Потому что она Луна, она же Диана и она же Прозерпина. Но когда представляется Луною (Symm. 1.365–367):

sublustri splendet amictu; cum succincta iacit calamos, Latonia virgo est; cum subnixa sedet solio, Plutonia coniunx. мреет лучистой накидкой; низ подобравши, девой Латонией стрелами мечет; а оседлавши престол — супругой Плутона взирает.

Латонией же Диана названа, потому что была дочерью Латоны. [59] Цереру, то есть землю, как утверждают, прозывают так от производства (creo) плодов, и нарекают множеством [других] имён. Ещё она зовётся Опа (Ops), так как земля трудом (opus) улучшается. [60] Прозерпина — потому что из неё плоды расползаются (proserpo). [61] Веста — поскольку одета (vestio) растениями и разным быльём, или от силы самостояния (vi sua sto). Её же представляют Землёй (Tellus) и Великою матерью — башненосною, с тимпаном, петухом и бряцаньем кимвалов. ‘Матерью’ прозвана, ибо потомство её многочисленно; ‘великою’ — так как рождает еду; ‘питающей’ (alma) — потому что всё живое кормит своими плодами: ведь земля — питомник питания. [62] Подобие её изображается с ключом, поскольку земля запирается на зиму, а по весне отпирается, чтобы дать родиться плодам. Она с тимпаном потому, что так желают обозначить круг земли. [63] Она сидит в повозке, потому что она земля, а земля висит в воздухе. Она опирается на колёса, потому что мир вращается и кружит. Её сопровождают ручные львы в доказательство того, что нет зверя настолько дикого, чтобы не мог быть ею подчинён и усмирён.

[64] А то, что она венчана головным убором в виде башни, символизирует стоящие на земле города — которые, конечно, выделяются своими башнями. То, что вокруг неё изображаются сиденья, обозначает: пусть всё движется, её саму не сдвинуть. [65] Что до корибантов, её служителей, кого изображают с обнажёнными мечами, они обозначают, что за землю свою всем нужно сражаться. А петухов включали в присные богини, чтобы указать: кто семени недосчитался, припади к земле — там точно всё найдётся. [66] Что перед нею прядают и скачут, показывает, как говорят они: кто обрабатывает землю, тому так просто не присесть — всегда есть, чем ещё заняться. А гул бронзовых кимвалов — это бряцанье железных орудий при возделывании поля: бронзовых потому, что древние возделывали землю бронзой, прежде чем изобрели железо. [67] Её же объявляют Вестой и огнём, поскольку несомненно земля содержит огонь, как это видно на примере Этны и Вулкана. И девственной её считали потому, что огонь — неприступная стихия, и ничто из него не может родиться — наоборот, он истребляет всё, чем завладеет. [68] Вот и Овидий в Фастах (6.291–292):

nec tu aliud Vestam quam vivam intellege flammam; nataque de flamma corpora nulla vides. Помни, что Веста — не что иное, как пламя живое, А из огня никогда не возникают тела.

Почему и говорят, что ей прислуживают девы: ведь как от девы ничего не родится, так и от огня.