Помоги проекту - поделись книгой:
Игорь Цалер
ВЕЛИКИЕ ДЖАЗОВЫЕ МУЗЫКАНТЫ
100 историй о музыке, покорившей мир
Москва
ЦЕНТРПОЛИГРАФ
УДК 782/785
ББК 85.313(0)
Ц14
Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.
Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.
Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
Цалер И.В.
Ц14 Великие джазовые музыканты. 100 историй о музыке, покорившей мир / Игорь Цалер. — М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2011. — 479 с.
ISBN 978-5-227-03205-8
Точной даты зарождения джаза не существует. В начале XX века впервые был исполнен и зафиксирован новый род импровизационной музыки — волнующей и громкой, — которой было суждено покорить весь мир и пережить целую цепь взлетов и падений.
В этой музыке, которая не знала нот, была важна импровизация, рождающаяся здесь и сейчас. Исследователями были даны десятки определений, но джаз, подобно огню, не желает принимать застывшую форму и, как вода, течет в соответствии со своими внутренними законами.
УДК 782/785
ББК 85.313(0)
Игорь Цалер
ВЕЛИКИЕ ДЖАЗОВЫЕ МУЗЫКАНТЫ
100 историй о музыке, покорившей мир
Ответственный редактор
Технический редактор
Корректор
Подписано в печать 27.09.2011. Формат 84х1081/32. Бумага типографская. Гарнитура «Петербург». Печать офсетная. Усл. печ. л. 25,2. Уч.-изд. т. 23,4. Тираж 4 000 экз. Заказ № 8767.
ЗАО «Издательство Центрполиграф». 111024, Москва, 1-я ул. Энтузиастов, 15 E-MAIL: CNPOL@CNPOL.RU
Отпечатано с готовых файлов заказчика в ОАО «Первая Образцовая типография», филиал «УЛЬЯНОВСКИЙ ДОМ ПЕЧАТИ»
432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14
© И. Цалер, 2011
© Художественное оформление серии, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2011
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2011
ISBN 978-5-227-03205-8
Предисловие
Цифра «100» подходит к джазу идеально: эта музыкальная форма находится как раз в периоде столетнего юбилея. Точной даты зарождения джаза, разумеется, не существует, но как раз в начале XX века был впервые исполнен и зафиксирован новый род импровизационной музыки — волнующей, приземленной и громкой, — которой было суждено покорить весь мир и пережить целую цепь взлетов и падений. В 2017 году можно будет с полным основанием отмечать век джазовой звукозаписи: 26 февраля 1917 года группа из Нового Орлеана Original Dixieland Jazz Band записала для фирмы Victor пьесы Livery Stable Blues и Dixie Jass Band One Step. Первая в истории джазовая пластинка появилась в продаже 17 марта и стоила 75 центов — она неожиданно выбилась в хиты и дала многим слушателям впервые попробовать на вкус джаз. И это было почти 100 лет назад.
За минувшее столетие джаз претерпел множество превращений. Он был зачат еще в 60-х годах XIX века, когда безымянный черный паренек нашел около дороги старую, дырявую трубу. Возвращающиеся с полей Гражданской войны в США полковые музыканты по пути домой выбрасывали ставшие ненужными инструменты, и только на обочине, среди хлама и мусора, бедный потомок рабов мог добыть настоящую трубу. Рабочие хлопковых плантаций придали инструментам, до этого звавшим в бой, новые интонации и заставили их и мягко напевать, и сумбурно бормотать, и глухо стонать о тяжкой судьбе. В этой музыке, которая не знала нот, была важна импровизация, рождающаяся здесь и сейчас. Сначала эта импровизация была коллективной, когда каждый играл одновременно и кто во что горазд, спустя время выделилась индивидуальная фигура импровизатора.
Уже с тех пор вопрос «Что такое джаз?» стоит ребром. Пианист Фэтс Уоллер говорил: «Если ты спрашиваешь, что такое джаз, то ты никогда этого и не узнаешь». Исследователями были даны десятки определений, но джаз, подобно огню, не желает принимать застывшую форму и, как вода, течет в соответствии со своими внутренними законами. От своих корней в блюзе и регтайме, через свинг и бибоп, к фьюжну и современным стилям джаз прошел огромный путь, объединив за столетие различные музыкальные традиции и людей из разных уголков мира. Джаз мутировал от развлечения к искусству, от музыки для танцев к музыке для внимательного прослушивания, от «забудь обо всем и наслаждайся» к «думай и чувствуй». Он приобрел такое количество форм, что наиболее близким его природе будет только самое общее определение: джаз — это музыка, которую играют джазовые музыканты.
В нашей книге отдельных глав, посвященных этим музыкантам, — пятьдесят. Это люди разных судеб, мировоззрений, происхождения. Кто-то из них прославился на весь мир (Майлз Дэвис), кто-то пользуется всемерным уважением у коллег по цеху (Арт Тейтум). Кто-то прожил долгую, полную свершений жизнь (Оскар Питерсон), кто-то — блеснул на миг и ушел в небытие (Бикс Бейдербек). Здесь есть и несостоявшийся химик, ставший руководителем оркестра (Флетчер Хендерсон), один из пионеров джаза, бросивший музыку ради выращивания кур (Кид Ори), и даже кандидат на пост президента США (Диззи Гиллеспи). И все они — музыканты до мозга костей, подвижники, которые напитали джаз своими идеями, остроумные виртуозы, чья жизнь — сама по себе как импровизированная мелодия. Чтобы познакомиться с ними поближе, можно обратиться к рекомендованным альбомам, которые указаны в конце каждого жизнеописания.
Вторая половина книги — пятьдесят джазовых феноменов и событий, которые коренным образом повлияли на историю джаза, а порой — и на всю историю XX века. Великие лейблы, выпускавшие шедевры, — и сами эти шедевры, вышедшие за рамки джаза и почитаемые и любителями рока, и ценителями классики. Значимые концерты, которые произвели настоящие сдвиги в общественном сознании — и просто дали людям возможность хорошенько повеселиться. Ключевые направления, которые органично сменялись одно другим. Города, подарившие миру свою собственную джазовую эстетику. Джаз — не предмет интереса для высоколобых снобов (хотя и это тоже), он вполне способен увлечь того, кто слышит его в первый раз. Это живая и гуманная музыка, которая всегда боролась за свободу и взаимопонимание. В конце концов, чем же является джазовый коллектив, где каждый музыкант внимательно прислушивается к коллегам и вплетает свой голос в общую музыку, как не утопической моделью идеального общества? Живительной силе джаза, а также всем его творцам и любителям посвящается эта книга.
Предки джаза: с берегов Конго — в Новый Свет
В 1796 году по окончании экспедиции по Африке британский врач Мунго Парк двинулся к Атлантическому побережью, направляясь на родину. Из города Камалия (современный Сенегал) он выступил в путь вместе с группой порабощенных африканцев, к которой присоединились и несколько свободных черных мужчин, и музыкальные таланты этих людей скрашивали тяготы пути. Это одно из немногих свидетельств о музыкальной культуре времен работорговли. Большинство африканских культур не имеет зафиксированного письменного наследия, но территории к югу от Сахары до сих пор остаются богатым хранилищем культур и музыкальных традиций, свидетельствующих о своих древних корнях.
Ранние европейские наблюдатели были поражены африканской полиритмией. В ритме европейской музыки царили сильные и слабые доли, здесь же масса изощренных индивидуальных ритмов смешивалась в один сложный, текучий, безостановочный бит. Мунго Парк в 1796 году с удивлением обнаружил четырех барабанщиков и четырех певцов, чья игра и пение сопровождали делегацию из одного города, шедшую закупать зерно в другом городе. Будущий президент США Томас Джефферсон в своих «Заметках о штате Виргиния», выпущенных в 1787 году, воздает должное черным рабам, признавая, что они являются более одаренными в музыкальном плане по сравнению со своими господами, лучше чувствуют тон и ритм. При этом он удивлялся, что они даже не пытаются заняться скульптурой, живописью или поэзией. Для них важнее всего был ритм.
Сложно уловимый, многослойный ритм и стал одной из основ афроамериканской музыки, нарождающейся в Новом Свете. Рабы прибывали сюда по большей части из Западной Африки. Они привозили с собой племенные традиции, уходящую корнями в древность ритмичную музыку и мелодичное пение в вопросно-ответной форме, пригодные для облегчения работы, для отправления обрядов и для самовыражения. А иногда — и просто для пущего веселья. В Новом Орлеане и Нью-Йорке до середины XIX века по воскресеньям устраивались шумные народные гулянья с танцами под африканские барабаны — далекие предки джазовых вечеров в танцевальных залах. Плантаторы из южных штатов были убеждены, что с помощью своих африканских барабанов рабы могут передавать сигналы на дальние расстояния и созывать сородичей на бунт, так что игра на этих инструментах попала под запрет.
В XIX веке в европейской музыке происходит много замечательных событий. Практически оглохший живой классик Людвиг ван Бетховен производит фурор в Вене, дирижируя на премьере своей упоительной 9-й симфонии. Опера Джоаккино Россини «Севильский цирюльник» освистана на первом представлении (что не помешало ей впоследствии стать одной из самых любимых публикой опер). Живущий в Париже поляк Фридерик Шопен сочиняет воздушные, нежные, изящные фортепианные этюды и вальсы, а французский франт Луи Гектор Берлиоз пишет грандиозные музыкальные полотна для оркестров из сотен музыкантов. По Европе с концертами ездит суперзвезда скрипки Никколо Паганини (по слухам, продавший душу дьяволу), а в баварском городке Байройте возводится театр исключительно ради постановок многочасовых, потрясающих воображение музыкальных драм Вильгельма Рихарда Вагнера.
На этом блестящем фоне, конечно, затерялись первые черные рабы, в чьи руки попали европейские инструменты. Скрипка пригодилась им для своих собственных сельских вечеринок. В то же время в большую моду в США вошли так называемые менестрель-шоу — театрально-музыкальные представления, в которых белые артисты с выкрашенными жженой корой лицами показывали комические сценки из жизни негров, имитировали танцы и песни рабов. Конечно, такие шоу часто носили расистский характер, но массовая публика хотя бы так, исподволь, знакомилась с культурой черного населения: на представления с одинаковым удовольствием шли представители разных этнических групп и имущественных слоев. После Гражданской войны в менестрель-шоу влились и черные артисты (причем они тоже красили себе лица черным гримом!), а в представление были включены уже не пародийные, а настоящие духовные негритянские песни — спиричуэлс. Так первые афроамериканцы попали в шоу-бизнес.
Гражданская война 1861—1865 годов привлекла в обе враждующие армии черных музыкантов, которые во время маршей и перед битвой играли на барабанах, трубах и флейтах. Причем черные музыканты в южной армии по закону Конфедерации получали плату за работу — необычный источник дохода рабов. Черное население в южных городах встречало войска Союза пением и танцами: когда войска генерала Уильяма Шермана захватили Саванну в декабре 1864 года, черные жители распевали песню «Слава Богу, мы свободны!».
Война изменила и настрой менестрель-шоу: теперь сатире подвергались и черные, и белые. Это были уже не грубые расистские карикатуры середины XIX века, а вполне респектабельное развлечение: знаменитые певцы пели баллады для широкой аудитории. Доминировать стали грустные песни о погибших солдатах. Если бы в те времена существовал хитпарад, он учитывал бы продажи нотных сборников: песня Weeping, Sad And Lonely («Плачу, грустный и одинокий»), разошедшаяся в нотах миллионным тиражом, была бы номером один. Впрочем, за время войны публика поостыла к пародиям на черных рабов, которых всегда выставляли глуповатыми, но очень музыкальными и жизнерадостными, и теперь предпочитала варьете и водевили.
К началу нового века на Юге США сохранились лишь малочисленные труппы менестрелей, которые не могли похвастаться особой популярностью. Эта развлекательная форма изжила себя окончательно. Ее наследие тем не менее обширно. Водевиль и варьете заимствовали многие шутки из шоу менестрелей, мелодии артистов с черными лицами стали популярными фолк-песнями. Крашенное черным лицо очутилось и на киноэкране, когда в 1927 году вышел первый звуковой фильм «Певец джаза»: в главной роли снялся Эл Джолсон (настоящее имя Аса Йоэлсон), шоумен из еврейской семьи выходцев из Российской империи. Даже ранняя анимация Уолта Диснея не избежала влияния юмора менестрель-шоу. Мышонок Микки-Маус напоминает артиста с крашеным лицом в амплуа, традиционном для персонажа шоу менестрелей: постоянно улыбающегося, танцующего и поющего простака.
Менестрель-шоу, конечно, подготовило культурную почву и для нарождающегося джаза. На смену сатире приходило живое, спонтанное творчество. Когда в 1865 году в США закончилась Гражданская война, полковые музыканты по пути домой выбрасывали свои видавшие виды инструменты в придорожные канавы. Именно оттуда бедные черные музыканты, у которых не было денег на новые инструменты, но которым хотелось изображать на них что-то свое, извлекли измятые трубы и пробитые барабаны.
Various Artists. The Early Negro Vocal Quartets
Vol. 1
Document
Большая часть музыки, записанной или вдохновленной черными музыкантами примерно до 1922 года, неуклюжа и лишена подлинного огня. Эта характеристика не относится к этим ранним зафиксированным записям черных вокальных квартетов, которые можно расположить где-то между шоу менестрелей XIX века и госпелом. Как правило, «негритянские квартеты» исполняли религиозный материал. Но здесь перед нами в исполнении The Dinwiddie Colored Quartet 1902 года революционное новшество: сочетание религиозной и светской тематики в текстах, в далекой перспективе предвосхищающее ритм-энд-блюз вплоть до Рэя Чарльза. Строчки вроде «Кажется, я слышу, как та цыпочка чихает» или «Кто это там стоит в красном платье?» могли шокировать даже в 50-х, а здесь — самое начало века (Keep Movin’ от The Standard и вовсе записана на восковой валик в 1894 году!). Скажем, We’ll Anchor Bye And Bye представляет собой песню в вопросно-ответной форме, когда группа певцов сопровождает пение солиста — это самый натуральный блюз 1902 года.
Регтайм: неровное фортепиано
Вначале XX века шумная жизнь Америки сосредоточилась в городах. Страна наполнялась новыми идеями, новыми институтами, новыми людьми. Активно прибывали мигранты из Восточной и Южной Европы. Англосаксонское протестантское доминирование в культуре было подорвано: города на Севере вобрали в себя много языков, культур, кухонь и мировоззрений. Буржуазия в танцевальных залах уже не была такой степенной и сдержанной, как раньше, жесткие правила поведения и морали уже не имели такой силы. Бокс и бейсбол привлекали массовое внимание к зрелищному спорту. В ярких парках развлечений можно было каждый день скрываться от повседневной реальности. Горожане всех слоев общества превратились в потребителей массового рынка. Такие новинки, как велосипед и телефон, создали новые стандарты отдыха и общения.
Конечно, музыка отразила эти волнительные времена. Газетная статья 1910 года содержит свидетельство английского исполнителя, посетившего Сент-Луис в 1888 году. В городе он увидел пожилую черную женщину, на ходу сочиняющую песенку про популярные лошадиные скачки, прилаживая к словам дополнительные слоги. Свидетель сказал журналисту: «Это звучит так неровно (ragged)!» — на что журналист провозглашает: «Так родилось название «регтайм»!» В 1895 году Бен Харней издал в Луисвилле первый регтайм — пьесу собственного сочинения You’ve Been A Good Old Wagon, и уже через несколько лет новая манера игры произвела мини-революцию в афроамериканской музыке и созрела как полноценный отдельный стиль. Регтайм — прямой предок джаза, к 20-м годам одно незаметно перетекло в другое. Джаз в своих ранних воплощениях использовал то же синкопирование, богатые последовательности аккордов, возможности для проявления поражающей воображение виртуозности (особенно в случае фортепиано).
Главный (можно сказать, единственный) инструмент регтайма — фортепиано, бывшее на рубеже веков непременным атрибутом жилья представителей американского среднего класса. Приличный рояль (как и большая библиотека) был признаком статуса и хорошего вкуса, а промышленность в США выпускала эти инструменты в невероятных количествах. На рояле, главным образом, обучались музыке и дети, и взрослые. В том числе — и представители афроамериканского среднего класса. Они также воспринимали богатый гармонический язык великих европейских композиторов, но сталкивались с расовыми барьерами при попытке поступить в консерваторию или выступить в концертном зале. Их дорога лежала в таверны, на эстрадную сцену или в передвижное шоу.
В те времена всюду проводились выставки (региональные, национальные, всемирные), на которых чудеса современности за деньги демонстрировались почтенной публике. Рядом с выставкой, как правило, находился неофициальный район для увеселений: туда стекались труппы менестрелей, театры водевиля, духовые оркестры и пианисты из ближайших заведений. Некоторые посетители Выставки хлопка в Новом Орлеане 1885 года рассказывали, что слышали там самые ранние образцы регтайма. По случаю куда более крупной Колумбийской выставки в Чикаго 1893 года собрались черные музыканты, активно обменивавшиеся идеями. Идеи же появлялись во время совместной игры в барах после закрытия, когда можно было позволять себе самые смелые эксперименты. Например, основанный пианистом Томом Тарпином (автором пьесы Harlem Rag) салун Rosebud в Сент-Луисе, штат Миссури, стал одним из самых важных центров регтайма, и здесь всегда были рады талантливым новичкам.
Сент-Луис в то время процветал, а вот город Седалия на юго-западе Миссури ничем особенным похвастаться не мог, пока в 1892 году сюда из Техаса не приехал с семьей 25-летний музыкант (и временами участник шоу менестрелей) Скотт Джоплин. Через несколько лет он подписал контракт с музыкальным издателем из Седалии Джоном Старком, и тот в 1899 году издал первые композиции Джоплина, среди которых была знаменитая пьеса Maple Leaf Rag. Регтайм к тому времени превратился в модную новинку, и ноты Скотта Джоплина стали настоящим хитом. Они расходились десятками тысяч, а «Рэг кленового листа» за десятилетие разлетелся тиражом в миллион копий. Потрясающее достижение для тех лет! Эта пьеса и спустя более века на слуху: ее любят играть пианисты, и она прекрасно подходит для фона в старых немых фильмах. Кстати, в 1916 году сам автор записал ее — это уникальный документ эпохи.
Композиции Скотта Джоплина объединяют главные элементы регтайма: разорванную (синкопированную) мелодию для правой руки и постоянный шаг баса в исполнении левой руки. И все же большую часть регтаймов написали белые композиторы — как и в случае с менестрель-шоу, они же получили максимум прибыли и славы их музыки, изобретенной афроамериканцами. В 1905 году Джон Старк перенес свою издательскую деятельность в Нью-Йорк и начал продвигать музыку белого композитора Джозефа Лэма, друга Скотта Джоплина. Последний, правда, прекратил общаться со Старком, потому что тот отказывался публиковать его новые работы, среди которых была целая опера. В 1911 году на сцене объявился выходец из еврейской семьи, приехавшей в Штаты из России, — Ирвин Берлин, который снискал громкий международный успех после опубликования его песни Alexander’s Ragtime Band (Скотт Джоплин обвинил его в том, что Берлин украл его мелодию). Многие белые композиторы, далекие от Сент-Луиса, адаптировали регтайм и сделали себе имя на этом стиле. После разрыва со Старком Скотт Джоплин основал свою издательскую компанию в Нью-Йорке, и в течение ряда лет она была относительно успешной.
Приемы популярного регтайма проникли в музыку развлекательных духовых оркестров, водевиля, менестрель-шоу. Но черные авторы уже не хотел ассоциироваться со смешными карикатурами на своих соплеменников. Новое поколение музыкантов, рожденных по большей части уже после освобождения, активно стремилось покончить с наследием рабства. Энергичные новаторы отказывались выступать с выкрашенным гримом лицами и относили свою музыку скорее к европейской классической традиции; чтобы ее исполнять, нужно было овладеть приличной техникой игры на фортепиано. Скотт Джоплин, хотя и получил лишь формальное музыкальное образование, многие годы писал оперу, стремясь вывести черную музыку в разряд элитарного искусства. Кстати, его опера была посвящена обеду в Белом доме, на котором борец за просвещение американских негров и политический деятель Букер Вашингтон общается с президентом Теодорохм Рузвельтом.
Скотт Джоплин умер 1 апреля 1917 года, за две недели до вступления США в Первую мировую войну. Параллельно с ним действовал его успешный коллега Джеймс Риз Юроп, который был моложе на 13 лет. Как и Джоплин, он был мигрантом с Юга. В Нью-Йорке он с помощью своих пьес очень быстро обрел популярность. Его не брали в профсоюз — в ответ Юроп создал организацию, защищавшую права черных музыкантов. Его Clef Club Orchestra выступал даже в Карнеги-Холл, впервые явив популярную черную музыку публике в таком знаковом месте. В 1913 году музыканты Юропа стали первым полностью афроамериканским оркестром, сделавшим запись на коммерческом лейбле — Victor. Лидер оркестра жил в Гарлеме — районе, ставшем точкой притяжения для прибывающих с Юга волн мигрантов: в связи с началом войны американской промышленности требовались рабочие для военных заказов.
Но Джеймс Юроп и сам оказался в армии: в 15-м Нью-йоркском пехотном полку (первом добровольческом черном соединении) он был произведен в лейтенанты и одновременно руководил оркестром Harlem Hellfighters. Когда оркестр вступил в Париж в 1918 году, французские поклонники регтайма были покорены игрой такого крупного и виртуозного черного ансамбля. Юроп фактически был первым американским командиром, чьи войска бросились в европейские траншеи во время весеннего наступления немцев, причем большая часть оркестрантов выжила и приняла участие в пышном параде по возвращении домой. Отвоевавшие музыканты гордо вышагивали по Бродвею, а в Гарлеме устроили уличную вечеринку. В 1919 году оркестр Джеймса Юропа продолжил записываться и гастролировать, но трагический случай оборвал жизнь его лидера в возрасте 39 лет: в Бостоне прямо в гримерке во время ссоры Юропа ударом в шею зарезал барабанщик.
Когда Джеймс Юроп вернулся на родину после службы во Франции, он с удивлением обнаружил, что регтайм начал вытесняться новой музыкальной модой, а его группу неожиданно для него самого стали называть «джаз-оркестром».
Various Artists. The Spirit Of Ragtime (1998)
ASV/Living Era
Если хочется окунуться в прошлое и насладиться хитами более чем вековой давности, стоит поискать этот сборник. Два номера Скотта Джоплина здесь приведены в исполнении самого автора: знаменитый нотный бестселлер Maple Leaf Rag и пьеса The Entertainer, которая, появившись в фильме «Афера» 1973 года, спровоцировала возрождение интереса к регтайму в 70-х годах. Первую пьесу мы может послушать также в версии саксофониста Сиднея Беше 1939 года, одного из джазовых ветеранов. Кроме того, в нашем распоряжении — Temptation Rag тромбониста Артура Прайора в весьма недурно звучащей для 1910 года записи, Ragtime Oriole 1924 года от исполнителя на банджо Фреда Ван Эпса, знаменитая песня Alexander’s Ragtime Band Ирвина Берлина с вокалом великой блюзовой певицы Бесси Смит. Присутствие Луи Армстронга с его корнетом, Original Dixieland Jazz Band, пианистов Арта Тейтума и Фэтса Уоллера показывает, что от регтайма до джаза — один шаг.
Блюз: светлая грусть черного человека
В конце 80-х годов XIX века среди афроамериканского населения начала формироваться традиция группового гармоничного пения. Мелодично поющие компании (обычно квартеты) молодых людей можно было встретить на школьных дворах, железнодорожных платформах, перекрестках — и в парикмахерских, где в ожидании своей очереди люди с удовольствием выводили мелодии на несколько голосов. «Парикмахерский квартет», появившийся впервые в городе Джексонвилле, штат Флорида, тоже стал отдельным жанром, который с удовольствием адаптировали и белые исполнители. Однако в начале XX века новая песенная форма затмила «парикмахерские» рулады.
В своей автобиографии афроамериканский композитор, музыкант и издатель Уильям Кристофер Хэнди рассказывает историю. В 1892 году, когда Хэнди был молодым участником шоу менестрелей в Мемфисе, он услышал на улице странное пение. Певец будто скользил своим голосом между пятью-шестью нотами, создавая мелодию. Спустя десятилетия Хэнди признал, что это было начало блюза. Как и в случае с регтаймом, блюз создавался на основе старых музыкальных традиций африканской диаспоры и был непосредственно вдохновлен музыкальной практикой бедных районов южной части Африки. Он стал самым важным из новых светских музыкальных стилей афроамериканцев.
Обычно блюз ассоциируется с хлопковыми плантациями дельты реки Миссисипи, где по дорогам бродили люди с гитарами. Под конец XIX века эти бродячие песенники приобрели внезапную известность, причем по всему Югу: в сельской местности, в городках и в крупных городах вроде Нового Орлеана или Мемфиса. Пройдут десятилетия, прежде чем блюзовые песни будут изданы или записаны, так что ранний этап развития блюза остается скрытым от нас. К 1910 году блюз был уже любимой музыкой афроамериканцев на Юге. Во время Первой мировой войны и 20-х годах многие южане начали переезжать на Север, взяв с собой нехитрый скарб, гитары и — блюз. Лишь тогда этот стиль влился в культурный мейнстрим и был оценен черными горожанами среднего класса.
Что же такое блюз? В самом простом приближении — медленная, тягучая песня, выстроенная на трехаккордной гармонической прогрессии длиной двенадцать тактов. И все это — с использованием волшебных блюзовых нот. При исполнении допускается множество вокальных эффектов: стон, рычание, крик, скольжение между нотами — главное, чтобы была видна индивидуальность вокалиста. Темы песен — как правило, личные переживания поющего, его суровая жизнь и опыт: общение с противоположным полом, выпивка, финансовые проблемы, неурядицы и сложности. Здесь смешались экспрессия музыкальной традиции экваториального побережья Западной Африки и повествовательная манера кельтских и английских народных песен, чтобы рассказать публике о своей тяжелой жизни и на душе вновь стало светло.
Дельта Миссисипи не является родиной блюза как таковой, но создала уникальный артистический подход к новому жанру. Афроамериканцы здесь были особенно бедны, оборваны и обременены непосильной работой, подвергались различным проявлениям расизма вплоть до линчевания — это была благодатная почва для блюза. Первой блюзовой звездой стал примерно в 1907 году Чарли Паттон — гитарист смешанных кровей и выходец с хлопковых плантаций. Он исполнял свою музыку в маленьких тавернах, в заброшенных домах, колесил с гитарой по городам и весям, а в 1929 году сделал успешную запись для фирмы Paramount. Кстати, мастер-копии тех записей Чарли Паттона были сданы в металлолом, и все, что мы имеем, — перелицовки с ужасно звучащих пластинок на семьдесят восемь оборотов в минуту из материала, из которого делали шары для боулинга. Это и есть блюз.
Следующее поколение блюзменов — Роберт Джонсон (знаменитый тем, что, согласно легенде, встретил на перекрестке дьявола и отдал ему в обмен на умение играть на гитаре душу), Хаулин Вульф, Мадди Уотерс — сделали блюз одним из самых влиятельных жанров американской музыки. Прямые потомки блюза — рок-н-ролл и вся рок-традиция. Многие значимые рок-музыканты от The Beatles до Led Zeppelin вплоть до, например, The White Stripes увлекались блюзом и учились играть, снимая блюзовые стандарты. В других районах блюз напитался новыми влияниями. Скажем, Восточный Техас, где помимо хлопковых полей были лесозаготовки, разведение скота и добыча нефтепродуктов. Здешний уроженец Хадди Лидбеттер по прозвищу Лидбелли (Свинцовый Живот) писал песни между отсидками в тюрьме и напитал их влиянием мексиканской и ковбойской музыки.
Очевидцы музыкальных событий тех лет пишут, что музыка в церкви была часто неотличима от музыки в таверне. Блюз, конечно, заимствовал элементы церковной музыки с их духоподъемной силой. Сидящий на пустом вокзале в дождь или отдыхающий во время работы в речных доках человек с гитарой с помощью блюза стремился излечить душу от демонов. Блюз стал светским заменителем музыки спиричуэлс, исповедью грешника. Когда блюз обрел популярность, он даже стал мишенью для набожных афроамериканцев. Священники и на Юге, и на Севере клеймили его в качестве «музыки дьявола» и пережитка язычества (блюз-мены всегда любили мотивы вудуизма), связывали с преступностью и сексуальной распущенностью.
Человеком, который вывел блюз в люди и вообще ввел в разговорный язык само слово «блюз», стал Уильям Кристофер Хэнди. Сын проповедника из Алабамы, он в молодости совмещал работу и игру на корнете, путешествовал по стране с менестрель-шоу и со своим собственным инструментальным квартетом, который играл на Чикагской выставке 1893 года. Блюз покорил его. В 1903 году тихой ночью на железнодорожной станции в Татвилере, штат Миссисипи, он увидел, как худой негр приложил нож к струнам своей гитары и стал петь странную песню. Хэнди начал делать аранжировки блюзовых песен и исполнять их со своим ансамблем, делая удобоваримыми для слушателей среднего класса без различия цвета кожи. Под них можно было даже танцевать.
В 1912 году вышли ноты его первого хита — Memphis Blues: двенадцатитактовый блюз и блюзовые ноты дошли до массового слушателя. В Мемфисе Хэнди основал свою издательскую фирму и публиковал ноты своих версий мелодий Дельты: под изданную им пьесу St. Louis Blues уже запросто танцевала белая публика в приличных местах вроде залов отелей. Прибыв в Нью-Йорк, он продолжил неустанно пропагандировать свою любимую музыку и даже боролся с несанкционированным исполнением его партитур белыми ансамблями. К 30-м годам этот преуспевающий человек уже считался авторитетным музыкальным историком и содержал Handy Records — одну из первых черных звукозаписывающих компаний. Сам себя Уильям Хэнди называл «отцом блюза» — так его заслуженно называют и поныне.
Еще один толчок к коммерциализации блюза дали сеть водевильных театров на Юге и путешествующие театральные группы. Исполнителям мало платили, но у них была постоянная работа, а зрители регулярно наслаждались зрелищем в исполнении талантливых черных певцов, танцоров, музыкантов и комедиантов. Особенной популярностью пользовались блюзовые певицы. В отличие от своих коллег из дешевых кабаков певицы, централизованно нанятые в передвижное шоу, получали защиту на сцене и вне ее, а также некое подобие продвижения.
Одной из главных звезд считалась Гертруда Ма Рейни родом из Алабамы. В 1902 году, в 20-летнем возрасте, она впервые услышала блюз. Вместе со своим мужем Уильямом Па Рейни талантливая певица придумала номер для шоу менестрелей под названием «Террористы блюза» — это было еще до того, как Уильям Хэнди начал пропагандировать сам термин. К 20-м годам Ма Рейни уже была одной из самых уважаемых знаменитых черных вокалисток и вместе со своей протеже Бесси Смит создала новый подвид блюза, отличный и от музыки Дельты, и от облагороженных аранжировок Уильяма Хэнди. Блюз обрел женский голос и тематику борьбы полов.
Именно блюзовая певица прославилась на всю страну с помощью звукозаписи: бывшая участница менестрель-шоу и театра водевиля Мейми Смит записала Crazy Blues для Okeh Records в 1920 году. До этого времени звукозаписывающие компании, руководимые белыми, редко нанимали черных исполнителей. Мейми Смит очутилась в студии только благодаря тому, что знаменитая белая певица Софи Такер отменила свою запись. Результат — миллион проданных копий за год. Крупные лейблы, привлеченные этим успехом, заинтересовались потенциалом афроамериканской сцены. Родился феномен «расовых записей», когда экстраординарные черные исполнители блюза и джаза зарабатывали большие прибыли для звукозаписывающей индустрии. Принадлежавшие афроамериканцам фирмы (вроде Black Swan или упомянутой выше Handy) также приняли в этом участие, но их силы были незначительны.
К этому времени популярная афроамериканская музыка ушла далеко вперед от того, что выпускалось в 1890-х в виде нот и записывалось на восковые цилиндры. Регтайм показал, что негритянские пианисты в силах адаптировать полиритмию и синкопы к классической европейской гармонии. Это захватило воображение молодых американцев всех цветов кожи, которые жаждали нового, более энергичного и менее формализованного досуга — проще говоря, хотели танцевать и веселиться. Черные артисты уже не воспринимались как карикатуры времен рабства, они уже не хотели молчать перед лицом несправедливости. Рабочие с хлопковых плантаций Юга развили свое песенное творчество, отодвинув в глубокое прошлое времена до Гражданской войны. Время торжества регтайма подошло к концу, блюз наращивал силу для того, чтобы породить поп-музыку будущего, а Америка была готова к новой музыкальной сенсации — джазу.
Bessie Smith «1925—1933»
Hermes
Поделиться книгой: