Давай придумаем любовь

– Да какая разница, каким тоном я говорю… Суть-то одна, правда? Глупый у нас разговор получается, никчемный. Вы не находите?

– Пусть глупый. Пусть никчемный. И тем не менее мое требование насчет квартиры остается в силе, Марина.

– Ну, в силе так в силе… Разве я спорю? Придет время, освобожу вашу квартиру, не волнуйтесь. Мой новый муж, знаете ли, человек не бедный… Мы скоро дом купим за городом, туда переедем.

– И как скоро?

– Ну, может, через полгода… Он наследство приличное должен получить, сейчас документы оформляет. Да он бы и сейчас квартиру нам купил, но обстоятельства так сложились, что не может пока… Он успешный бизнесмен, только-только в России свое дело начал. У него бизнес в Китае прогорел. Сами ж понимаете, какие сейчас времена… Так что придется вам потерпеть полгодика, пока мы с ним в Жениной квартире живем. Как-то так, в общем… А больше я ничего вам сказать не могу, уважаемая Ольга Васильевна. И не страдайте понапрасну, прошу вас. Не понадобится мне в будущем ваша квартира, не беспокойтесь.

Ольга Васильевна хотела что-то ответить, но услышала, как в прихожей хлопнула дверь – Женя пришел. Быстро нажала на кнопку отбоя, вышла его встретить.

Женя глянул на нее, спросил удивленно:

– Что с тобой, мам? Ты не заболела, нет?

– Нет… А почему ты решил, что я заболела?

– Да у тебя щеки горят, глаза блестят лихорадочно. Что-то случилось, да? Вроде я слышал, ты с кем-то разговаривала…

– Я… Я Марине звонила, Жень. Прости меня, пожалуйста. Я подумала, ты все равно не будешь… А если не требовать, то она никогда твою квартиру не освободит… Вот я и решила…

– Мам! Ну зачем ты? Ну кто тебя просил, мам? – с досадой произнес Женя, снимая куртку. – Я сам во всем разберусь, я не нуждаюсь в опеке! Сам, понимаешь?

– Конечно же сам, Женечка… Просто я думала, что так лучше будет… Что твоя интеллигентность против тебя и направлена… Я же хочу помочь тебе, сынок…

Женя только головой дернул, не решаясь грубо ответить матери. И быстро ушел в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь. Встал у окна, задумался…

Наверное, зря он так с мамой. Ее переживания вполне можно понять, да и ему самому тоже… Тоже хотелось бы жить отдельно, своей жизнью жить. Пусть одинокой, но своей. Наверное, надо бы квартиру снять и уйти от мамы… Но ведь этим еще больше ее обидишь, а не хотелось бы. А еще было бы лучше – это забыть Марину, не страдать о ней больше. Вот взять и забыть к чертовой матери! Вытащить из себя силой все мысли о ней…

– Женечка, у тебя телефон звонит… – услышал он за дверью виноватый мамин голос. – Возьми, я его принесла из прихожей…

Шагнул к двери, открыл, взял из маминых рук телефон. И улыбнулся примирительно:

– Спасибо, мам…

Глянул на дисплей и удивился – Маша звонит… Подруга Марины. И тут же испуганная мысль ударила в голову – с Мариной что-то случилось! Вот прямо сейчас и случилось, сию секунду!

– Да, Маш… Что случилось? Говори… Что-то с Мариной, да?

– Привет, Жень… А почему должно случиться что-то с Мариной? Я с ней давно уже не общалась, не знаю… Я просто решила тебе позвонить, Жень… Просто так, понимаешь?

– А, ну да… Да, конечно. Как у тебя дела, Маш?

– Да все хорошо… Хотя не просто решила тебе позвонить, я соврала… У меня к тебе дело есть, если это можно так назвать, Жень…

– Какое дело? Тебе надо чем-то помочь?

– Да… И так тоже можно сказать…

– Да ты говори прямо, Маш, не стесняйся! В чем дело?

– Сейчас… Сейчас я скажу, Жень. Только ты не удивляйся, ладно? Я прямо скажу… То есть в продолжение той темы…

– Какой темы? Не понял…

– Ну, помнишь, на дне рождения у Дениса? Он еще тост сказал, что мы с тобой очень подходим друг другу. Помнишь?

– Да, помню что-то такое… И что?

– Жень… А может, нам и правда попробовать, а? Взять и попробовать придумать себе любовь… Согласись, надо ведь что-то делать с тем состоянием, в котором мы оба сейчас пребываем! Тебе плохо, я знаю. И мне тоже очень плохо… Если два этих «плохо» объединить в одно, то, может, уже что-то другое получится… Ведь никто не может запретить нам взять и попробовать…

Женя молчал, не зная, что ответить. Слишком неожиданным было Машино предложение. И еще дурацким каким-то было. И фраза эта дурацкая – давай придумаем любовь… Будто ее и впрямь можно взять и придумать! Чего это ей вдруг в голову пришло? Всегда казалась такой рассудительной, такой умненькой, такой правильной… И вдруг – давай придумаем любовь! Даже звучит дико. И странно. И неприемлемо…

– Что ты молчишь, Жень? Я сейчас глупости говорю, да? Прости, если так… Я не хотела, прости…

Телефон коротко булькнул в его руке – отключилась… Он так и не успел ей ничего сказать. Хотя и не смог бы… Ну что, что он должен был ей сказать? Нравоучение прочитать, что так не бывает? Что это неправильно? Что зря она все придумала? Но какой из него нравоучитель? Если он и сам не знает, как правильно…

Если бы он видел, что сейчас происходит с Машей, ему бы совсем неловко стало. Потому что Маша чуть не плакала от досады, глядя на погасший экран телефона. И такое у нее было лицо, будто по щекам ударили очень сильно. И больно.

Будто испугавшись, что Женя сейчас перезвонит, быстро отключила телефон и заплакала, размазывая слезы по горячим щекам. Что же она наделала, что… Как вообще ей такое в голову пришло – позвонить Жене и самой ему навязаться? Господи, стыдно-то как…

– Жень… Пойдем ужинать? Все готово уже…

Он повернул голову к заглянувшей в комнату маме, проговорил тихо:

– Да, мам, иду…

На кухне сел за стол, долго смотрел в тарелку с голубцами, будто не знал, что с ними делать.

– Жень, ты чего такой задумчивый? – спросила Ольга Васильевна, садясь напротив него. – Будто случилось у тебя что… Это Маша тебе сейчас звонила, да? У нее что-то случилось?

– Нет, мам, ничего… Просто я ее обидел, кажется…

– Чем ты ее обидел? Прости, конечно, что я спрашиваю… Но ты же знаешь, как я нежно отношусь к Машеньке! Я еще со школы ее люблю! Самая хорошая девочка из твоего класса, по моему мнению! Умница, красавица, добрая, чуткая…

– Да, она очень хорошая, мам. А я идиот, наверное. Если не сказать хуже.

– Да что ты такое сделал, не пойму? Чем ты мог ее обидеть?

– Молчанием… Просто молчанием, мам. Я подходящих слов не нашел вовремя. Представляешь, она мне предложила, чтобы мы… Я и она… Чтобы мы придумали себе любовь… Что нам обоим сейчас одинаково плохо, и мы можем попробовать… Что я на это должен был ответить? Да разве такое возможно, мам? Ты мне как женщина скажи – разве такое возможно? Ты бы смогла так, мам?

– Да как так, сынок? Как так-то? Знаешь, бывает такое состояние у человека, что он должен все возможности использовать, чтобы спастись. Все самые невероятные возможности! А вдруг на самом деле что-то получится, а? Что будет плохого в том, если вы, допустим, выходной день вместе проведете, скажи? К тому же Машин Павлик очень к тебе привязан… Что будет плохого в том, если ты ей немного поможешь в себя прийти, если уж сам для себя исключаешь такую возможность? От тебя что, убудет, Жень?

– Нет, не убудет…

– Конечно, не убудет! В конце концов, это было не по-мужски – просто промолчать, и все. Если женщина сама пытается перекинуть мостик на твой одинокий берег. Смотри, как я хорошо сказала-то, да? – нервно рассмеялась Ольга Васильевна. – Про одинокий-то берег. И ты думаешь, ей так легко было на это решиться, Жень? А ты промолчал… Нет уж, не завидую я сейчас Машеньке, ой не завидую…

– Да, мам, я понял. Я идиот, конечно же. Знаешь, я завтра встречу Машу с работы, и мы еще раз поговорим. То есть так поговорим, будто это от меня инициатива идет. Так и скажу ей – давай попробуем… Попробуем придумать любовь! А вдруг у нас и правда получится? Хотя, конечно, бредом звучит… Настоящим бредом!

– И ничуть не бредом… Все очень даже хорошо звучит, сынок! Да и Марине твоей не мешало бы слегка локоток покусать… Пусть она узнает, пусть! Заставь ее локоток покусать, ей лишним не будет! И тебе тоже хоть какая-то сатисфакция будет за ее предательство!

– Да какая там сатисфакция, мам… О чем ты…

– Да все о том же, сынок! Все о том же! Это всего лишь жизнь, это эмоции… Хоть какие-то эмоции, а не совсем пустота. Ты знаешь, я не думаю, что у твоей Марины так уж все хорошо в новой любви складывается, как она в красках расписывает. Ой не думаю…

* * *

– Кто звонил, Марин? С кем ты сейчас так долго разговаривала?

Марина вздрогнула, услышав из кухни голос Стаса. Надо же, а она и не заметила, как он пришел… Так увлеклась разговором с Ольгой Васильевной.

И поспешила к нему на кухню, приговаривая радостно:

– Ты уже пришел, да? Как хорошо, что сегодня пораньше… А я тебя так жду… Так надоело уже дома сидеть… Вот же привязалась проклятая простуда! С этим безобидным чиханием да кашлем по нынешним временам и из дому уже не выйдешь, не то что на работу!

– Так сделай тест, какие проблемы-то… – проворчал Стас, не глядя на нее.

– Ой, ну что ты, какой тест! Это ж надо в поликлинику идти, вот там-то заразу как раз и подхватишь! Нет, я лучше еще пару деньков дома посижу… А с понедельника уже на работу выйду! Как там дела, кстати?

– Да все так же, как… – снова недовольно пробурчал Стас, не глядя на нее. – Движухи много, а толку ноль. Какая-то кипучая бездеятельность получается, ей-богу. И зарплату опять задержат, наверное. Даже мне, начальнику отдела, наверняка задержат!

– Так поговори с Валерой… Он же все-таки брат твой, хоть и двоюродный…

– Ну да, как же, поговоришь с ним, ага! Он уже у нас контрольным пакетом акций владеет, он же председатель совета директоров, он же звезда во всех ипостасях, ага! Он считает, что если взял меня на эту жалкую должность, то я ему должен ноги мыть и воду пить! Еще и отчитывал меня недавно при всех… Будто бы я его ожиданий не оправдал…

– Ты не оправдал ожиданий? Да как это? По-моему, ты прекрасно справляешься! И все в нашем отделе так считают!

– Да? – с надеждой поднял на нее глаза Стас. – Они так считают?

– Да, считают. Ты строгий, ты требовательный, ты… Ты как раз на своем месте, это же очевидно…

– А чего ты глаза отводишь, когда это говоришь? Ты врешь, чтобы успокоить меня, да?

Марина развела руки в стороны и сделала большие глаза, пытаясь изобразить возмущение. Только, наверное, плохо у нее это получилось. Потому что Стас был прав – она хотела просто его успокоить. И лучше ему и впрямь не знать, как на самом деле относятся к нему подчиненные.

Да и неважно, в общем, как они к нему относятся! Главное, она любит его, она верит в него. И готова пойти за ним на край света. И пусть он из нее веревки вьет, пусть говорит с ней капризным, недовольным тоном – все равно любит! А может, потому и любит, что он веревки вьет… Как она вила веревки из мужа Жени. Может, это все как-то взаимосвязано, есть в этом сермяжная жизненная несправедливость? Кто нас любит, того мы не любим, а кого мы любим, тот нисходит до нас…

– Ты не ответила, кто звонил-то? – снова спросил Стас, усаживаясь за стол.

– Да это свекровь бывшая, Ольга Васильевна…

– И чего она от тебя хотела, интересно?

– Да так, не бери в голову… Ей просто обидно, что я ее любимого сыночка бросила, вот и злится на меня…

– Не понял… А чего злится-то? Хочет, чтобы ты к нему вернулась?

– Да нет… Она требует, чтобы я квартиру освободила, – с неохотой ответила Марина. – Это ведь Женина квартира по документам… Она ему от бабки в наследство досталась.

– Да? – удивился Стас, пожав плечами. – А я думал, это твоя квартира… Почему ты мне раньше не говорила, что она не твоя?

– А какое это имеет значение, Стас? Ну не говорила… Мы же все равно скоро дом купим, когда ты наследство получишь… И переедем туда… И пусть Ольга Васильевна подавится этой квартирой, господи!

– Да когда это еще будет, блин… Там столько мороки с этим наследством… Надо же, а я думал, что она твоя… Даже хотел тебе предложить кое-что… А теперь, выходит, и здесь облом? Что за день у меня такой, а? Кругом одни плохие новости!

– Не поняла… А что ты мне хотел предложить?

– Что, что! Хотел тебе предложить эту квартиру продать, вот что! Думаешь, мне так приятно под Валеркой ходить да в рот ему благодарно заглядывать? Спасибо, братец, что на работу меня взял? А так бы продали квартиру, и я бы свой бизнес начал… У меня бы все получилось, я знаю! Ведь в Шанхае же получилось! Там моей вины не было, что бизнес прогорел, там просто обстоятельства так сложились из-за этой дурацкой пандемии…

– Не расстраивайся, Стас, прошу тебя… Вот получишь наследство, откроешь тогда бизнес! А дом можно и не покупать пока…

– Да как это – не покупать? Так и будем с тобой жить в чужой квартире? Я вообще не понимаю, как твой бывший это все еще терпит… Я бы на его месте давно тебя из своей недвижимости вышвырнул! А он терпит… Еще и сам ушел, из своей же квартиры… Видать, ты крепко его в оборот взяла, да?

– Да почему… Просто он меня очень любил, вот и все. И сейчас любит, я знаю. И еще знаю, что, стоит мне только пальцем поманить…

– Ну так помани, в чем дело-то? – раздраженно проговорил Стас, разрезая мясо ножом. – Зачем ты мне все это говоришь, не понимаю?

– Стас, ну перестать… Ты же знаешь, что я тебя люблю… Очень люблю… Может, я впервые в жизни кого-то полюбила… Так полюбила, что готова на все. Да я бы с удовольствием отдала тебе эту квартиру, если б она моя была! С удовольствием! Ты веришь мне, Стас?

– Да верю, верю… А только что толку? Все равно облом… И еще, Марин… Вот хоть убей, не понимаю я твоего бывшего! Он что, совсем идиот? Ну да, он тебя любит… Но при чем здесь недвижимость? Не, я бы так не смог, хоть убей… Что мое, то мое, а любовь ни при чем, уж извините. Не, я бы не смог…

Марина пожала плечами, ничего не ответила. Почему-то стало очень неприятно, что Стас так говорит… Будто, не стесняясь ее, выставляет на первый план свою меркантильность. Будто она для него важнее любви…

Да, неприятно. Ужасно неприятно. Но ведь от этого не станешь меньше любить… Наоборот, хочется ему доказать свою любовь, хочется, чтобы он изменил свое мнение и не ставил в один ряд любовь и меркантильность!

Но какая же трудная штука – любовь… Когда приходится ломать себя, переиначивать под другого. Подстраиваться под его восприятие мира. И ощущать при этом, что любишь все сильнее, что жить без него не можешь! Да, любовь очень зла… И лучше не думать про то, как продолжается эта пословица. То бишь про козла не думать…

* * *

Маша увидела Женю через стеклянную дверь офиса и отпрянула, удивив идущую за ней сотрудницу. И, не отвечая на ее вопросы, ринулась обратно в свой кабинет, доставая на ходу ключи. Почему так убегала глупо – сама себе не могла объяснить…

Хотя почему не могла? Прекрасно могла. Ей ужасно стыдно было, вот и все.

Ну зачем, зачем Женя сюда пришел? Зачем ему понадобилось встречать ее после работы? Неужели он не понимает, каково ей сейчас? Зачем…

Села за стол, закрыла лицо руками. Сколько так сидела, не понимала. Две минуты? Десять? Полчаса?

Потом встала, подошла к окну, осторожно раздвинула полоски жалюзи…

Стоит. Скукожился на ветру, воротник поднял, руки в карманы засунул и стоит. И смотрит на дверь офиса неотрывно. И что же теперь делать, интересно? Может, позвонить ему и сказать, чтобы не ждал? Что у нее еще работы много?

Нет, как-то совсем уж глупо получается. Сразу поймет, что она его обманывает. Господи, ну зачем, зачем она ему вчера позвонила? Что на нее вдруг нашло? Взяла и огорошила бедного Женю своим предложением… Он теперь наверняка страшной неловкостью мучается. Он же такой – интеллигент совестливый. Потому и пришел сегодня к офису, чтобы встретить ее, объяснить… Объяснить, как ее предложение глупо прозвучало. Нет, нет, конечно же, он так прямо не скажет, что глупо! Он мягко начнет объяснять, чтобы ее не обидеть…

Господи, да не надо ей уже ничего объяснять! Она и сама все поняла, сразу поняла, когда он ничего ей не ответил. Просто молчал…

А она бы сама? Чтобы она ответила на подобное предложение? Тоже бы растерялась, правда? И тоже бы промолчала… А потом так же мучилась бы, что обидела человека молчанием. Выходит, оба они с Женей друг друга стоят.

Но ведь не этого она хотела, не этого… Но тогда чего она хотела, интересно? Ведь образовался же ни с того ни с сего этот порыв – Жене позвонить! Неужели только от досады невыносимой образовался? Или все же подсознательно она думала об этом?