Реплика

— Ему нужен подрывник, — обыденно сообщил парень.

Алексей Борисович даже слегка опешил.

— Подрывник? — переспросил он, лихорадочно перебирая в уме варианты, кому и зачем мог понадобиться подобный специалист здесь, в столице, и не найдя подходящего ответа, задал оправданный в подобной ситуации вопрос: — А ты что, в минном деле шаришь?

— Что б ты понимал, Борисыч, мы в Афгане, не столько разведкой, сколько диверсиями занимались… — снисходительно объяснил Олег, что к чему. — То есть, ребята — на все руки! Рукопашка — это, само собой. Ну, ты в курсе… Но была и кое-какая специализация. Серёга вон — стрелок тотменный… — он кивнул на брата, который, хотя конечно же и был в курсе происходящего, но в разговор не вмешивался, потому как сосредоточенно крапал какую-то справку, — … и очень даже недурственно управлялся с эсвэдэшкой, а я — со взрывчаткой не хуже… — и поставил Кузина перед свершившимся фактом. — Короче, я уже кивнул.

Вот, так значит? Подполковник недовольно поморщился. Это называется, поперёд батьки. Не предупредил, не согласовал — куда там, мы же сами с усами! Хотя, всё правильно: ковать надо, пока не остыло. Сразу не согласишься, другого случая может и не представиться… Да и почему нет? По основной теме всё равно пока затишье, а тут кто-то что-то взрывоопасное затевает…

— Где, что, когда, он случайно не намекнул? — в слабенькой надежде хоть на какую-то конкретику спросил Кузин.

Старший Закупра отрицательно помотал головой, но обнадёжил:

— Завтра в восемь вечера встречаемся возле ЦУМа. Обещал всё объяснить на месте.

— Они часом не планируют взрыв в центре города с массовыми жертвами? — вскинулся Алексей Борисович. — Да ещё и прямо завтра?

— Да нет, — отмахнулся Олег. — Ничего такого. Если я правильно понял, речь идёт о какой-то стенке… И насчёт того, чтобы прямо завтра, едва ли. Такие вещи требуют подготовки. Надо сперва прикинуть что и сколько закладывать. Скорее всего завтра он только покажет саму стенку…

— Ладно, — буркнул Алексей Борисович, выбираясь из-за стола. — Пойду к Симакову. Жди.

Вернулся он минут через сорок, с порога оповестив братьев:

— Таможня дала добро! — И обрушил на Олега град уточняющих вопросов: — Что Чекменёву о тебе известно?

— Да ничего. Я для него — Олег и всё. Он даже фамилию-то мою вряд ли знает.

— Значит, через адресное бюро он тебя пробить не мог, — резонно рассудил Кузин. — Ты ему свой домашний телефон оставил?

— Нет.

— Он знает где ты обитаешь?

— Нет.

— Это правильно! — Одобрительно кивнул Кузин. — Конечно, предъявить документы тебя едва ли попросят, но подготовиться не помешает… Симаков уже с адресным все вопросы решил. На тот случай, если вздумают тебя проверить на вшивость, ты уже два года как прописан на Шипиловской 51 в квартире 39… Штамп в паспорте сейчас проставим… — пообещал он и пояснил: — Это наша отдельская коснпиративка. Какая-никакая меблировка, посуда и даже чистое постельное бельё там найдётся. Сегодня же собери шмотки и перебирайся туда. На вот держи!

Он протянул Олегу ключи и листок с записанной на нём цепочкой из цифр, пояснив:

— Твой новый номер телефона. Можешь смело давать его Чекменёву для связи. Теперь по поводу завтра… Мы с Юр Санычем порешили провести твоего Витька предполагаемой связью «Беса». Так, если что, меньше проблем будет и с «наружкой», и с ОМОНом — под «Беса» нам их без разговоров выделят. А там уж, как пойдёт…

Алексей Борисович прервался, подумав: ну и работёнка — никогда не знаешь заранее, что чем закончится. Потом продолжил:

— Твой с Чекменёвым контакт Егоров санкционировал. Удостоверение и оружие оставишь в сейфе. На Петровку пока ни ногой. Связь поддерживаем по телефону… На завтрашней встрече, уж извини, тебя прикрывать никто не будет — вдруг они контрнаблюдение выставят. Всё должно пройти чисто и гладко — чтоб никаких лишних глаз или ушей поблизости. После встречи отзвонись, как только появится возможность. По результату определимся с дальнейшим… Вопросы есть?

— Да какие на хрен вопросы, — несколько мрачновато откликнулся Олег. — Всё ясно.

— Ты чего такой смурной вдруг сделался? — спросил Кузин, заметив, что настроение у парня буквально на глазах испортилось.

— Да что-то мне муторно… — с сомнение в голосе протянул Олег. — Только сейчас дошло… Человек мне доверяет, а я его… Не по-людски. Он ведь свой — тоже «за речкой» побывал…

Понятно, боевое братство, своих не сдаём и всякое такое. Нетрудно было догадаться, что творилось сейчас на душе у парня. Кузин к таким вещам относился с уважением.

— Ты совесть-то поуйми. Своими вы были «за речкой». Там не тут. Здесь жизнь другая, — тщательно подбирая слова, чтоб ненароком не обидеть парня, напомнил он. — Возвратились, и каждый своей дорожкой пошёл. Не твоя вина, что он кривую выбрал. К тому же ты сам справку составлял, знаешь, что у Витька твоего тяга к криминалу не вчера прорезалась…

Сложно сказать, подействовало ли внушение, но, чтобы окончательно отвлечь Олега от мрачных мыслей, Кузин скомандовал:

— Иди-ка ты лучше в адресное, да проштампуй паспорт! Задницу прикрыть никогда не лишне, Штирлиц ты наш!

Вечером следующего дня Кузин вернулся с работы без пяти восемь. Сей факт домочадцев изрядно удивил. Но если сын Димка воспринял непривычно раннее появление отца, как аномалию и не более того, то Лариса сразу что-то заподозрила. Чисто внешне это был тот же по-домашнему невозмутимый её Лёша, который почему-то пришёл несколько раньше, чем обычно, и соизволил в кои-то веки отужинать в узком семейном кругу, что случалось ещё реже. Однако жену не проведёшь. Чем дольше она к мужу присматривалась, тем больше крепло у неё подозрение: какой-то он не такой. То от телевизора шарахался, как чёрт от ладана, а тут вдруг сел поглазеть. Смотрит, нет ли, поди его пойми, но прислушивается, как будто звонка ждёт и время от времени косит взгляд на прихожую, где телефон на тумбочке стоит. Не иначе, у благоверного какие-то напряги по работе. Впрочем, она давно уже усвоила, что лезть к нему с вопросами бессмысленно — всё равно не ответит — и, смирившись с этой мыслью, занялась своими женскими делами.

Алексей Борисович и впрямь был далёк от состояния покоя. Устроившись в кресле перед телевизором, он слепо таращился на экран, а сам словно на иголках сидел, постоянно поёрзывая в ожидании звонка Олега. Мальчик он конечно взрослый, и обидеть такого трудновато, а таки подтачивала бывалого опера тревога за парня: не случилось бы чего. Всё-таки не каждый день приходится отправлять кого бы то ни было, фигурально выражаясь, в логово зверя, а близнецы ему не чужие…

Как ни ждал Кузин звонка, но телефонный дзиньк обрушился на него внезапно, как гром среди ясного неба. Алексей Борисович бросил взгляд на часы — 22:53 — и, выбравшись из кресла, поспешил в прихожую.

— Это я! — сказал Олег.

— Ну что? — спросил Кузин.

— Встретились, — продолжил свой рассказ старший из близнецов. — Витёк пришёл с большой спортивной сумкой. Отправились на Пушечную, дом 3. Через правую арку во двор. В углу рядом с помойкой канализационный люк. В сумке были спецовки и фонари. Переоделись за мусорными баками. Открыли люк. Спустились. Прошли по тоннелю налево, если к бакам лицом стать, метров примерно пятьдесят, и упёрлись в большой коллектор с водой. Наверняка, это Неглинка. Там повернули налево. Вдоль неё идёт… что-то типа бережка… — постарался описать он увиденное, — узенького такого — в полметра шириной… Короче, посуху шли всю дорогу. Тоже с полсотни метров, и снова налево, в сухой тоннельчик… Кстати, он совсем ещё недавно был замурован. Пролом свежий. Повсюду осколки кирпича — видно, кувалдой поработали… По нему протопали, наверное, метров полтораста, пока не упёрлись в ту самую стенку, которую мне предстоит снести. По словам Витка, кладка там, вроде как, в один кирпич…

— Что-то я не пойму, к чему такие сложности? — вмешался в его отчёт Кузин. — На кой хрен, спрашивается, взрывать, если можно обычной кувалдой прошибить? Была бы кладка в два кирпича, тогда ещё понятно, а так…

— Кувалдой шумно и долго… — начал было Олег.

— Можно подумать, взрывчатка рванёт шёпотом! — скептически фыркнул Алексей Борисович.

— Задача: быстро сделать достаточно большой пролом, чтоб свободно пройти можно было, потому как времени будет в обрез. Витёк сказал, после взрыва на всё про всё минут десять, может, чуть больше, пока охрана не прочухает, что к чему и тревогу не поднимет. А надо ещё успеть внутри пошурудить, бабло выгрести и смыться.

— По-нятно, — раздумчиво протянул Кузин, которому на самом деле до полного понимания было ой как далеко. — Что он ещё говорил?

— Спросил, чего сколько нужно, в смысле пластита, детонаторов, провода… Я обещал завтра к обеду всё рассчитать. А ещё… — в трубке послышался смешок, — …в случае успеха предприятия мне обломится сто кусков. Так что, завидуй!

— Рад за тебя, — на автомате откликнулся Алексей Борисович, голова которого была занята совсем иными мыслями, которыми он тут же и поделился: —

Может есть какие-нибудь соображения: когда планируют пойти, сколько их будет, будет ли у них при себе оружие?

— Спроси, что полегче, — скептически фыркнул Олег.

— А ещё мне интересно, возьмут они тебя с собой, после того, как ты стеночку

снесёшь, или снаружи оставят?

— Об этом тоже разговора не было. — Снова огорчил его парень.

— М-да… Не угадаешь, — с досадой буркнул подполковник. — С местом, мы, кровь из носу, определимся. Встречу подготовим. Ну, а тебе придётся действовать по ситуации. На тот случай, если нам до того больше пообщаться не удастся — всяко может сложиться — договоримся так. Если оставят снаружи, то, как только они в пролом, линяй оттуда чем быстрее, тем лучше. Ну а если всё-таки потащат с собой, как начнётся кутерьма, падай на пол и прикинься ветошью, чтоб случайно не зацепило…

— Не учи учёного, — беззлобно парировал Олег. — Уж как-нибудь соображу. Мне ещё моя жизнь дорога.

— Мне тоже, — проворчал Алексей Борисович и скорее, чтобы завуалировать проявление отеческой заботы, чем действительно нуждаясь в ответе, спросил: — Ну, полюбовались вы на стену, и что потом?

— Тем же путём вернулись во дворик, переоделись и разошлись. Свой новый домашний телефон я ему дал, так что связь у нас с ним теперь двусторонняя.

— Пока до дома добирался, хвоста за собой не приметил?

— Вроде не пасли.

— Ладно, — произнёс Кузин, причём совершенно непонятно было, к чему это «ладно» могло относиться. — Всё, вроде, обговорили. Если выяснишь что-нибудь по срокам, звони мне, брату или Симакову. Не будет новостей, не мучай понапрасну телефон — встретимся уже на месте… В любом случае, это вопрос дней. Им тянуть никакого резона нет…

Если бы в девять утра следующего дня кто-нибудь заглянул в кабинет начальника 4-го отдела, то застал бы Кузина и Симакова за странным занятием — они с самым серьёзным видом разглядывали карту-схему Москвы и вели неспешный обмен мнениями.

— Значит, говоришь, трижды налево? — уточнил Симаков.

— Да, — подтвердил Алексей Борисович.

— Пятьдесят… Пятьдесят… Сто пятьдесят… — бормотал начальник отдела, мысленно проводя линию на карте с соблюдением соответствующих расстояний и поворотов. — Наиболее вероятны: Московский городской дом учителя, гостиница «Савой» и Центральные бани. По-моему, объект очевиден: гостиница! — уверенно высказал своё мнение Симаков.

— Пожалуй, — согласился Кузин. — Олег что-то говорил, про охрану… А какая может быть охрана в Доме учителя или в бане. Да и что с них взять! Хотя, и «Савой» тоже, знаешь ли, не Центробанк, — миллионами не ворочает.

— Сама гостиница, может, и нет, а вот казино при ней — очень даже ворочает,

— возразил на это Юрий Александрович.

— Там есть казино? — удивился Алексей Борисович.

— Отстал ты от жизни, Лёша! — попенял ему начальник. — Ещё прошлым летом в «Савое» открылось первое в РСФСР казино, причём, валютное.

— Ну, извини. Я по таким заведениям не хожу, — язвительно заметил Кузин. — Зарплата, знаешь ли, не позволяет!

— А ведь это даже хорошо.

— Что зарплата — смех сквозь слёзы?

— Нет. Хорошо, что они на казино нацелились.

Кузин открыл было рот, чтобы спросить, что ж в этом хорошего, однако Симаков его упредил:

— Знаешь, кто там начальником службы безопасности?

Алексей Борисович в отрицательно помотал головой.

— Валерка Назаров.

Для Кузина это было новостью. Назаров был из старой муровской гвардии — четверть века в розыске отпахал, последние лет семь был начальником отделения во 2-м отделе. А пару лет назад отправился, как сам он сказал, на дачу грядки окучивать. Вот, значит, какие у него теперь грядки! — усмехнулся Алексей Борисович. Но то, что Валера заправляет в «Савое» безопасностью, — действительно совсем неплохо. По крайней мере с ним можно говорить в открытую, без недомолвок.

— Телефон его имеется? — спросил Кузин.

— Найдётся.

— Ну и чего ты ждёшь?

Они отлично понимали друг друга. Уже через минуту Юрий Александрович разговаривал с Назаровым:

— Привет, Валерий Иваныч! Симаков беспокоит!.. Чего?… Ни свет, ни заря? Раз ты на работе, значит приличия соблюдены. Как сам?… Да тоже ничего. А я по делу… Проблемы? Вроде того. Только не у меня, а скорей у тебя… Серьёзнее некуда. Через часок подтягивайся. Дорогу-то ещё не забыл? Жду.

И положил трубку…

Часа не прошло, как они уже втроём сидели в том же кабинете. Кузин обрисовал ситуацию, без утайки изложив всё, что поведал ему вчера Олег. Назаров — крупный, пузатый мужик с изрядной лысиной и вислыми гуцульскими усами — внимательно выслушал его, после чего раздумчиво изрёк:

— Слабо верится.

При этом на физиономии его появилось недоверчиво — кислое выражение, типа, и ради этой фигни вы меня сюда вытащили? Алексей Борисович, решивший, что высказанное сомнение относится к выбору казино в качестве объекта посягательства, призвал к здравому смыслу:

— Поблизости больше нет ни одного достойного кандидата. «Савой», как не крути, — единственный лакомый кусок

— Да это понятно, — прервал его Назаров, — Я о другом. Слабо верится, что у ребят из этой затеи что-то выйдет.

— Что так? — заинтересовался Алексей Борисович. — В казино вертятся крупные суммы наличности. Стало быть, хранилище где-нибудь на минус первом этаже должно быть.

— Само собой, — подтвердил начальник службы безопасности. — В подвале оборудовано небольшое помещение, буквально три на три. Единственный вход. Бронированная дверь. С наружи круглосуточно дежурит охранник. У него рация для связи со старшим смены, и, помимо того, тревожная кнопка всегда под рукой. Если что, сигнал поступит прямиком на пульт вневедомственной охраны, и через три минуты прибудет наряд, а ваш засланец толкует, что они планируют управиться за десять. Нереально! Даже если допустить, что кто-то посторонний и проникнет в подвал, попасть в хранилище так быстро точно не получится! — вынес вердикт Назаров, и понимать это следовало как пресловутое «Не верю!» Станиславского.

— В хранилище есть сейф? — спросил Алексей Борисович

— Сейфа нет. Там оборудован обычный стеллаж, отгороженный раздвижной металлической решёткой с замком… — и словно в оправдание такого решения хозяев казино, прибавил: — Какой смысл в сейфе, при таких мерах предосторожности снаружи?

— А ты не допускаешь мысли, что грабители проникнут не просто в подвал, а прямиком в хранилище? — предложил в качестве варианта Кузин. — Решётка, как ты понимаешь, не препятствие. И хрен ли толку от охранника с тревожной кнопкой. Три минуты, говоришь? Ну, прибудет наряд через три минуты, и что? Будут стоять и ждать перед бронированной дверью. Золотой ключик-то, поди не гвоздике при входе висит, а за дверь их никто не пустит, — не без сарказма закончил рисовать вероятную картину событий Алексей Борисович, закончив неутешительным прогнозом: — При таком раскладе тем, кто внутри, за глаза времени хватит, чтобы обчистить ваши закрома.

Видимо такая мысль Валерию Ивановичу до сего момента в голову не приходила, и подобное допущение его явно озадачило.

— Вообще-то, там сплошь бетон, — тем не менее возразил он на это, впрочем, уже без прежней уверенности в голосе. — Хотя, не поручусь — капремонт закончился, месяца за два до того, как я их безопасность возглавил.

— Теперь прикинь, — продолжал наседать Алексей Борисович: — Что если никакой там не бетон, а, скажем, оштукатуренная кирпичная стенка, и кое-кто об этом разузнал…

Назаров схватывал всё на лету: сыщик и на пенсии — сыщик. Он сразу понял, куда клонит бывший коллега, быстро взвесил все «про» и «контра», и ближайшие перспективы показались ему куда менее оптимистичными.

— Кто, что знал и кому что слил, потом разбираться будем. Хорош фантазировать! — прервал он Кузина и деловито поинтересовался: — Есть мысли, когда они могут нагрянуть?

— Ну, во-первых, насчёт нагрянут, — пока лишь наше предположение, — поспешил оговориться Кузин. — Не исключено, что мы дуем на воду.

— Может и так, но я уж лучше подую вместе вами! — заверил его Назаров, видимо, в полной мере осознав масштабы потенциального геморроя. — Что во-вторых?

— Это ты нам скажи, когда!

— Я?