Агентурная разведка. Часть 10. Venceremos

Аутсорсинг. Всё, что можно делать дистанционно, будут делать они, все недостатки Сью они будут видеть, и инженера СМК они будут фактически контролировать, а значит, и финансы, и экономику, и вообще абсолютно всё. Потому что я ввожу эту самую СМК, от которой ничего не скрыть. Принимать работу подрядчика будет Тони. Он многого не поймёт, но сильные вещи увидит. Естественно, всё будет видеть Кейси.

И ещё один сюрприз будет для всех моих заместителей. Этот подрядчик не будет простым — это индийская компания с англоговорящими инженерами. Офис компании где-то в окрестностях Нью-Дели. Цена годового обслуживания просто смехотворная по нашим меркам, но вполне рыночная по индийским. Разумеется, у меня и мыслей не было что этот подрядчик случайный. Но тем не менее генерал Крупин мне сообщил, что он (лично) там единственный собственник этой компании — конечный бенефициар (выгодоприобретатель), очень сильно скрытый и зашитый очень глубоко в каких-то офшорах. То есть собственность оформлена через какую-то систему зависимых лавок. Скорее всего, он открыто владеет какими-то фирмами, ведь в Москве все думают, что он крупный чиновник или гражданский бизнесмен. Эти детали мне не столь важны. Генерал Крупин тоже намертво связал бизнес и службу, таковы требования времени, особенности нынешних постсоветских реалий внешней военной разведки. Для дела только польза. Но как здорово, что совершенно легально через фирму своего шефа я поведу свою фирму к победе капиталистического труда, к новым свершениям в бизнесе, в капиталистическом соревновании.

И ещё один огромный бонус: все рекомендации от ГРУ в части бизнеса я получу официально с их адреса. Легально и открыто, но эта инсайдерская информация только для меня.

А если Кейси, Сью и Тони всё-таки как-то договорятся?

Тот, кто писал мне пояснительную записку по СМК, не из ГРУ, а кто-то из подрядчиков, нанятых ГРУ, указал, что система выстроена так, что конфликт функциональных противоречий между моими заместителями заложен надёжный. Он проверяем и управляем. Правда, они это называют конкуренцией. Ок. Пусть так. В любом случае я единственный их арбитр.

Я постоянно, системно и открыто буду получать советы и подсказки по управлению своей фирмой от консультантов-профессионалов высочайшего класса, которые дистанционно наняты фирмой генерала Крупина в разных уголках мира. Причём эти консультанты никогда не знают, о какой именно фирме идёт речь. Не удивлюсь, что какой-нибудь консультант сидит совсем рядом, в местном Массачусетском технологическом институте.

Генерал Крупин или тот, с кем он работал, предусмотрел, чтобы мне разработали и расписали все алгоритмы по управлению этими их конфликтами, то есть конкуренцией. С интересом, но и с трудом освоил и это дело.

А вообще-то всё это в комплексе, в целом — настоящий подвиг разведчика! Как непросто мне, «совку», да ещё и «сапогу», было всё это осилить! Но и лень тоже есть. Вечный мой спутник.

Глава 5

Пришло время выбрать водителя своего начальственного автомобиля.

Имея опыт работы в этом направлении, приступил к отработке критериев по отбору будущего водителя.

Сначала нужно составить свои личные критерии, потом выдать критерии для руководителя группы HR — кадровика.

Сначала базовые критерии. Кто он должен быть?

Белый американец? Негр? Латинос? А может, русский или «русскоязычный»?

Что он должен делать?

Мне хотелось его использовать во всех своих делах втёмную. Во всех. То есть в итоге со временем хотелось иметь агента.

А может, взять неудачника из России? Заманчиво…

С Нино попал в точку. Но там везение немалое. А здесь как быть? Ну не брать же мне грузина! Нино по крови грузинка, а по мировоззрению ещё какая русская! А может, армянина? Ох, понесло мои мысли!

Сложно всё как…

С Ником всё вышло плохо. Американцем тяжело управлять. Всё-таки не хватает мне многого. Если бы я здесь вырос, то…

С Людой вышло отлично. Она себя иногда гордо называет украинкой, но уже очень редко. Как по мне, так она русская. Ну, может, и украинка, но в смысле как сибирячка, или уралочка, или кубаночка (кубанка). Вильте между нами её называет «хохлушей» и немного недолюбливает. Взять хохла рукастого и хозяйственного? Нет, что-то не хочется. Всё-таки есть в них что-такое, что мне всегда не нравилось.

Ладно. Какие критерии бесспорны?

Не алкаш, не наркоман, не игрок. Безупречное вождение автомобиля.

Эти критерии прежде всего.

Далее.

1. Возраст до сорока лет.

2. Спортивность.

3. Отчаянное материальное положение. Это уже проверено — надёжная основа для высокой мотивации.

4. Бесперспективность трудоустройства на любую работу, кроме всех видов клининга и тому подобного.

5. Образование? Писать, считать, читать. Этого достаточно.

6. Мозги? Нужен способный. То есть от природы одарённый, но необразованный.

Допустим, определился с более или менее измеряемыми критериями. Переходим к неизмеряемым.

Нет. Бессмысленно. Здесь только личное общение.

Вызвал кадровичку и поставил ей задачу подобрать мне с десяток кандидатур по измеряемым критериям. Почитаю, с кем-то побеседую, подсказки сами должны прийти.

И всё-таки у меня уже был опыт, полученный при подборе секретарей. На сей раз дело продвигалось быстрее.

Отобрал только одно резюме. Мигрант из Эквадора по имени Уго, возраст 32 года, двое детей, жена работает горничной в одной из местных семей.

Последнее место работы — водитель мусоровоза.

Уго зашёл ко мне в кабинет, мы поздоровались, и я пригласил его присесть на стул.

Он явно нервничал, переживал и очень стеснялся. Даже сесть на стул опасался. Я сразу почувствовал себя помещиком в огромной заснеженной русской усадьбе, к которому зашёл его крепостной, доедающий последние полпуда муки. А до нового урожая ещё полгода.

— Сэр, мне очень неудобно. Разрешите мне постоять?

— Нет, не разрешаю, Уго. Пожалуйста, присядь.

— Спасибо вам огромное, сэр, — произнёс Уго и едва присел на краешек стула.

— Уго, расскажи, пожалуйста, о себе и о своей семье.

— Сэр, мы бедные люди. Приехали сюда из Эквадора три года назад. Приехали не просто на заработки — мы хотели здесь остаться и дать детям образование.

— И как успехи, Уго?

— Я сначала перебивался временными и случайными заработками. А жена сразу же нашла работу прислуги в одном богатом доме. Потом она хотела устроить меня туда тоже, но хозяин не дал мне работу.

— А какую ты хотел работу?

— Сэр, я согласен на любую работу. Я с детства привык к труду. Мы были малоземельными мелкими фермерами, вся наша семья. Это очень тяжёлый труд. Но если мы с братом разделим землю, то никак не прокормим свои семьи. Поэтому мне как младшему пришлось ехать на север.

— А что ты можешь делать? Перечисли.

— Я могу работать на всех видах сельскохозяйственной и автомобильной техники. Могу быть садовником, владею всеми видами строительных специальностей. Работал водителем мусоровоза.

— Как ты потерял здесь место водителя мусоровоза?

— Это плохая история, сэр.

— Расскажи.

— Случай. Очень вредный и злой руководитель мне попался.

— Смелее, Уго. Смелее!

— Я поставил машину после смены и должен был привести её в порядок, а также навести порядок на своём стояночном месте. Вдруг приходит начальник отдела и поскальзывается на валяющемся целлофановом пакете, который я ещё не успел убрать. Его кто-то до меня бросил. Он падает, причём очень неуклюже. Я не удержался и усмехнулся, когда подбежал ему помочь подняться. Вот он меня за эту усмешку и уволил.

— А что профсоюз?

— Я не вступил.

— Почему?

— Мы с женой каждый доллар считаем. Пожадничал. Потом уже поздно было.

— Мерзавец твой бывший начальник.

— Сэр, я никогда начальство не ругаю.

— Даже бывшее?

— Даже бывшее.

— Почему?

— Мы скромные, бедные люди.

— А что, только нескромные и богатые начальство ругают?

— Богатые могут быть нескромными. Они могут себе позволить всё, что хотят.

— Почему?

— У них есть деньги. Они не думают, чем завтра детей кормить.

— Можно подумать, в нашей стране кто-то с голода умер!

— Сэр, с голода никто не умирает. Но нам с двумя детьми ни на что денег не хватает.

— Не понимаю, Уго, почему ты не смог устроиться работать на стройку. Мне кажется, туда берут всех желающих.

— Меня туда не возьмут, потому что там многие меня знают.

— Поясни подробнее.

— Все выходцы из стран Латинской Америки и Карибского бассейна, которые живут здесь и где-то работают, так или иначе между собой общаются. Поэтому многие знают, что я придерживаюсь «левых» взглядов.

— Ну и что? Это свободная страна!

— Это так, но всё непросто. Я работал с выходцами из Гватемалы. А если вы знаете, то на всех стройках нашего штата именно выходцы из Гватемалы являются бригадирами. К сожалению, обо мне прошёл несправедливый слух, что я социалист и склонен к возмущению, могу подбить на это своих коллег здесь, в США.

— Ты хочешь сказать, что этот слух на пустом месте образовался?

— Сэр, многие знают, что в Эквадоре я состоял в эквадорской социалистической партии. Но это было только в Эквадоре!

— Для чего?

— Я боролся за справедливость.

— Каким образом?

— Я тогда переехал в столицу, в Кито, и всё свободное время посвящал работе на свою партию, занимался агитацией. Мы тогда боролись за дедолларизацию нашей экономики.

— И что случилось?

— У нас в 2003 году к власти пришла военная хунта во главе с полковником Лусио Гутьерресом, и начались преследования социалистов, точнее, активистов.

— А что значит быть социалистом?

— Я марксист. Вы слышали что-нибудь о Ленине, Марксе?

— Слышал. И что там такого?

— Великий Ленин поднял революцию в России. Крестьянство и пролетариат победили буржуазию и помещиков. Крестьяне получили землю, а рабочие — заводы.

— И чем там всё закончилось?

— Американцы подкупили Горбачёва. Они всех подкупают. У них все деньги мира!

— Молодцы!

— Это несправедливо. Посмотрите, как они поступают с Кубой, Венесуэлой и многими другими странами.

— Понимаю, что ты имеешь в виду. И тем не менее ты приехал трудиться в США.

— А что нам остаётся?

— Ты не любишь США.

— Я очень уважаю обычных американцев, ничего не имею против США, но я не согласен с тем, что они делают в наших угнетённых странах. В любом случае совершенно не собираюсь участвовать в политической деятельности на территории США.

Я решил свернуть разговор про политику. Услышанного мне было достаточно.

Одно то, что Уго на беседе с потенциальным работодателем не смог удержаться и скрыть свой марксизм, говорило о многом. Я увидел перед собой человека с определёнными убеждениями, с «левыми» взглядами, антиимпериалиста.