Когда утихла буря

Томан Николай

Когда утихла буря

Николай Томан

КОГДА УТИХЛА БУРЯ

Подозрительный рыболов

На нем был легкий, хорошо сшитый серый костюм.

В зубах дымилась дорогая папироса. Короткими взмахами весел он гнал вниз по течению Волги легкий однопарный ялик, на корме которого лежали спиннинг с набором блесен, десятка полтора кружков, бадейка для живцов, багор, зевник, экстрактор и другие рыболовные принадлежности.

- Опять, видно, к нам за живцами этот чудак! - усмехнулся рослый, широкоплечий бригадир рыболовецкой колхозной артели, принимавший улов на моторный бот.

Ялик в самом деле подплыл к рыбачьей флотилии

Гребец пустил весла по борту и, добродушно улыбаясь, поздоровался с бригадиром. Поинтересовавшись, как идут дела в артели, он протянул папиросы, предложил закурить и спросил:

- Не раздобуду ли я у вас живцов?

- Можно, - отозвался бригадир, подтягивая мокрую снасть, свисавшую за борт.-Сколько вам?

- Да вот не знаю, какой жор будет...-задумался рыболов, поднимая со дна ялика пустую бадейку.- Погода-то, кажется, к ветру?

- Да, к вечеру ждем ветра, - подтвердил бригадир, сбрасывая снасть на палубу.

- Сильного? - заинтересовался рыболов.

- Порядочного. Баллов на пять - шесть, с дальнейшим усилением.

- Надолго, значит?

- Может, и на недельку заладит.

Полученными сведениями рыболов, видимо, остался доволен. Приветливая улыбка не сходила с его сытого лица. В порыве благодарности он снова достал папиросы и почти все роздал рыбакам. Ему наполнили бадейку живцами. Он поставил ее на прежнее место в ялике и, уже попрощавшись, будто невзначай, спросил:

- А насчет ветра по местным приметам предположение делаете или как?

- Мы кустарщиной не занимаемся, - усмехнулся молодой рыбак в полосатом тельнике. - Нас метеорологическая станция обслуживает.

Рыболов еще раз кивнул колхозникам и взялся за весла.

Когда он отъехал довольно далеко, седой коренастый рыбак, член правления рыболовецкого колхоза, покачал головой и заметил:

- Все ветром интересуется. Вчера, думал, случайно это, а сегодня опять вот...

- Ну так что же? - удивился бригадир, снимая фуражку и вытирая потный лоб.-Для рыбака погода- дело немаловажное.

- Так-то оно так...-задумчиво произнес Семен Петрович. - Да только вот рыболовецкое снаряжение его меня смущает: как в магазине - все новенькое. И не похож он на местных любителей рыбной ловли...

Минут пять Семен Петрович сосредоточенно размышлял, потом подозвал рыжего вихрастого парнишку и шепнул ему что-то на ухо.

Парнишка проворно сел в лодку и поплыл вниз по течению, огибая небольшой островок.

Часа через полтора парнишка вернулся.

- Видно, для близира только порыбалил этот пижон, - доложил он.-Забросил раза два спиннинг, а кружки и не ставил даже. Потом расплатился с Охрименко за ялик и ушел в город.

- Ну, а кто он таков? - допытывался Семен Петрович, неторопливо набивая трубку табаком.-Поинтересовался?

Парнишка самодовольно улыбнулся:

- А как же! Навел справки. Охрименко его хорошо знает. Он у него уже третий раз ялик нанимал; Говорит, что из гостиницы "Волга", вроде турист какой-то.

Дело номер 00113

Майор Дубравин долго рассматривал стеклянные осколки, разложенные на чистом листе белой бумаги. Осколки были разной формы. Стекло самое обыкновенное, прозрачное и не очень тонкое. Однако по всему чувствовалось, что майора эти простые стекляшки очень интересовали. Он терпеливо соединял их и пытался возможно точнее определить диаметр получавшейся трубочки.

Проделав все необходимые измерения, майор вышел из-за стола и открыл обитую войлоком и дерматином дверь в соседнюю комнату.

- Товарищ Глебов,-обратился он к старшему лейтенанту, разбиравшему там какие-то бумаги, - вы не помните, каков был диаметр той, первой пробирки?

Старший лейтенант достал записную книжку и посмотрел запись:

- Пятнадцать миллиметров.

-Так-с...-задумчиво проговорил Дубравин, прохаживаясь перед фронтом книжных шкафов, в стеклах которых причудливо отражалась его высокая фигура. Диаметры совпадают!

Старший лейтенант, белокурый молодой человек, терпеливо ждал. По упрямо сведенным бровям начальника он догадывался, что вопросов будет немало.

- Как по-вашему,-спросил майор, продолжая прохаживаться по комнате, случайность это?

- Полагаю, нет, - уверенно ответил Глебов.

- Почему?

Майор остановился и, чуть прищурившись, посмотрел в глаза старшему лейтенанту.

- Совпадает ведь не только диаметр, - ответил тот, - но и место находки полотно железной дороги.

- Резонно! - заметил майор, одобрительно кивнув головой.

- Содержание пробирок, - продолжал старший лейтенант, - по-видимому, тоже одинаковое.

- Ну, это положим, нужно еще доказать. Вы имеете в виду разновидность Aphidodea? - спросил Дубравин, слегка приподняв брови.

- Так точно. В первом случае это ведь бесспорно?

- Бесспорно,-согласился Дубравин.

- А во втором - может быть допущено. Знаете, как в математике.

- Я очень ценю вашу лаконичность, - улыбнулся майор, - но на этот раз прошу развить мысль поподробнее.

- Слушаюсь, - отозвался старший лейтенант и стал высказывать свои соображения: - Путевой обходчик, который обнаружил пробирку номер два, как нам удалось установить, сначала обратил внимание на странное состояние травяного покрова у полотна дороги. Затем, ощупывая траву, он порезал пальцы об осколки стекла и только тогда их заметил. От стекла шел неприятный запах, так же как и от травы вокруг. Это показалось обходчику подозрительным, и он решил доставить нам осколки пробирки. Судя по его описанию внешнего вида травы, мы и тут имеем дело с Aphidodea.

- Ничего не могу возразить, - улыбнулся майор, довольный ходом мысли своего помощника. - Ну, а что же Дальше?

- К сожалению, это пока все, - произнес старший лейтенант.

Майор помедлил немного.

- А вы поинтересовались тем, в какое время путевой обходчик делал обход железнодорожного полотна? - наконец спросил он.

- Так точно.

- Понимаете, почему я задал этот вопрос?

- Конечно, товарищ майор. Это позволит нам установить, какой поезд прошел перед тем, как обходчик обнаружил осколки пробирки... - ответил старший лейтенант, перелистывая записную книжку. - Вот, пожалуйста,-нашел он нужную запись:-обход железнодорожного полотна был в три тридцать, а за полчаса до этого прошел поезд номер пятьдесят девять.

- Значит, тот же самый поезд?

- Так точно, тот же самый. Майор еще немного походил в задумчивости по комнате и уже у двери своего кабинета спросил:

- Кто из специалистов выехал на место происшествия?

- Выехал сам товарищ Сердечный.

- Хорошо!-удовлетворенно заметил майор. - Это дело явно по его части.

Дубравин ушел в свой кабинет, оставив дверь открытой. На несколько минут воцарилась тишина, но вскоре старший лейтенант снова услышал голос майора:

- Прошу вас, товарищ Глебов, приготовить мне все документы, касающиеся этого дела.

Когда все, что просил майор, лежало на его столе, он тщательно просмотрел документы, сам наколол их на металлическую планку и четко, крупными буквами написал на новой папке:

Дело No 00113.

Метеоролог Крылов принимает решение

Рослый, атлетически сложенный, обожженный ветрами и солнцем, Василий Крылов стоял на берегу Волги, облицованном огромными каменными плитами, и задумчиво смотрел на веселую игру утренних лучей в широкой волжской волне.

- Ну, хватит вам! - потянула его за рукав флотского кителя Галина Сугробова.

- Знали бы вы, Галина Сергеевна, до чего тяжело уходить от Волги в вашу пустыню... Ну, да что теперь говорить об этом-решение принято, и точка!

Он энергично повернулся к Галине и надел на светлые, выгоревшие на солнце волосы флотскую фуражку с лакированным козырьком.

- Вот и отлично! - улыбнулась Галина и крепко пожала руку Крылову. Правильное решение приняли. И не будем терять времени. Дорога ведь не близкая.

С этими словами она села за руль открытого автомобиля и включила мотор. Крылов положил на заднее сиденье два своих чемодана и уселся рядом с Сугробовой.

С Крыловым Галина познакомилась и подружилась года два назад в Саратове, где он работал на волжской метеорологической станции, а она училась в Агролесомелиоративном институте. Когда, окончив институт, Галина уехала в астраханскую полупустыню, Крылов стал часто писать ей, расспрашивая о работе. В ответных письмах Галина вдохновенно описывала полюбившуюся ей природу.

Неизвестно, сколько бы длилась эта переписка, если бы метеоролог опорного пункта, на котором работала Сугробова, не уволился по состоянию здоровья. Вот тогда-то Галина и написала Крылову письмо, горячо убеждая перевестись на службу в управление лесного хозяйства.

Недели две после этого от Василия не было никакого ответа. Галина начала сомневаться в успехе своего предложения, как вдруг получила короткую телеграмму

"Встречайте двадцать второго пароходом "Молодая гвардия" тчк Крылов".

И вот он приехал.

- Удивительно как-то все у меня получается, - задумчиво заговорил Василий, когда машина тронулась. - На фронте я, речник, все время во флот рвался, а меня убедили в пехоте остаться, говорили, что главный фарватер войны по суше проходит.

Он посмотрел куда-то поверх пыльного ветрового стекла машины и усмехнулся:

- Вот и теперь-только осел я на переднем крае трудового волжского фронта, возглавил метеорологическую службу на одном из участков, мечтал повоевать там с ветрами, с непогодами, а вы меня опять переубедили. Отчего это происходит? От бесхарактерности моей, что ли?

- Нет, не от бесхарактерности вовсе,-серьезно ответила Галина и, повернувшись к Крылову, внимательно посмотрела на его густые, близко сходящиеся у переносицы брови.

Крупное лицо его было суровым, хотя Галина знала, какое доброе, отзывчивое сердце у этого человека.

- Не от бесхарактерности это, - убежденно повторила Галина, - а от сознательности! Перед вами ведь шире задача стала. Вам предложили повоевать не за отдельный участок Волги, а за гораздо большую территорию. Передний край этой борьбы лежит не по фарватеру Волги, а гораздо восточнее, на границе прикаспийских полупустынь и среднеазиатских пустынь. Где же вам быть, Василий Иванович, как не на переднем крае войны с песками и суховеями?

- Пожалуй, это действительно так, Галина Сергеевна, - просто ответил Крылов.

Машина шла теперь асфальтированной магистралью города к одной из его окраин, уходящих в зеленые заросли Волго-Ахтубинской поймы. Миновав пригород и многочисленные ерики и ильмени, она вышла наконец на песчаную дорогу, пролегающую через степь.

Крылов был задумчив. Галина подумала, что он загрустил по прежней своей работе. Не отрываясь смотрел он вперед, на жесткие степные травы, припудренные сизой пылью у обочин дороги.

- Вы не унывайте, Василий Иванович,-сказала Галина, стараясь ободрить его,-не жалейте, что на предложение мое согласились. Интересным делом будете у нас заниматься.

Но Крылов не нуждался в утешении. Он был одним из тех людей, которые, раз приняв какое-нибудь решение, уж не размышляют более над тем, правильно ли они поступили. Он думал о новом крае, в котором ему придется вести службу погоды, и о девушке, сидевшей с ним рядом.

Нет, он нисколько не жалел, что согласился поехать в эту полупустыню!

- Да вы меня не агитируйте, Галина Сергеевна, - улыбаясь, сказал Василий, и крупные, суровые черты его лица слегка смягчились. - Позвольте лучше снять китель. Солнышко ваше основательно припекает.

И он стал расстегивать надраенные до блеска форменные медные пуговицы с якорями.

- Как бы не пришлось вовсе распрощаться с вашим флотским обмундированием, - пошутила девушка. - У нас тут не волжские сквозняки, а свирепые суховеи. Жарковато, пожалуй, будет.

- Обмундирование это мне очень дорого, Галина Сергеевна, - серьезно заметил Крылов. - В нем я любое пекло выдержу. А пустыней вашей вы меня не запугаете. Да я и не вижу тут пока ничего похожего на пустыню.

- От прежней-то пустыни теперь действительно одно только название осталось, - согласилась Галина.- Ни самумов, ни песчаных штормов, ни прочей экзотики уже нет.

- То, что нет самумов, я и сам знаю, - заметил Крылов, - но неужели нет и барханов?

- Не только барханов, Василий Иванович, но и обнаженных песков почти нигде не увидите. Да вот, взгляните-ка вокруг.