Меня зовут Феликс

Марина Брутян

Меня зовут Феликс

Глава 1

≪Одно то, что кто-то обо мне

мечтает, уже отбивает

желание сбываться≫.

Я родился в один из жарких летних дней. В такой же жаркий день чуть более века назад была придумана история о девочке, которая побежала за кроликом. Я, правда, не увлекался историями об Алисе, но она и кролик сыграли в моей жизни определенную роль.

В детстве я был красив, а моя мать считала меня очень красивым, поэтому отдала на скрипку. Она была уверена, что все скрипачи красивы. А если я красив, то обязательно должен быть скрипачом. Была, видимо, в этом какая-то понятная только ей логика. Но к ее сожалению, скрипка не стала моим призванием, а я нашел себя в другом, где физическая красота не была решающей. За свою богатую на знакомства жизнь я понял, что люди делятся на три категории: те, кто рассказывает свои истории, те, кто не может рассказать свою историю, и те, у кого нет истории. У меня было много историй, но они не совсем мои. На самом деле мне иногда казалось, что и жизнь эта не моя. Что меня по ошибке вставили в уже заварившийся сюжет и теперь просто приходится догонять события, часто даже не понимая смысла происходящего. В этом и была одна из причин моего осознанного одиночества, которое на самом деле не доставляло мне никакой радости. Оказавшись в нем, я стал приглядываться к людям, пытаясь увидеть в них таких же, как я, одиноких, может для того, чтобы посочувствовать им, а может просто чтобы понять, в чем причина их одиночества. Иногда, встречая такого же, как и я, одинокого человека, я чувствовал как во мне просыпалось чувство удовлетворения. Ведь ничто так не скрашивает твое одиночество, как одиночество другого. Одно было очевидно: сколько бы мое одиночество ни было продуктом осознанных или необратимых решений, оно не делало меня счастливым. Я не заметил прихода осени. И лишь когда в кафе вместо «мохито» мне предложили «глинтвейн, я задумался. Потом посмотрел в телефон. Хорошо что можно проверить сразу всё: и время, и дату, и погоду. Действительно, осень.

Стоял сентябрь. Еще совсем зеленый, когда уже далеко не лето, но еще далеко до бабьего. И в этот непонятный временной промежуток я понял, что хотел бы сбежать отсюда где-то в октябре и вернуться в апреле. Зима тут длится утомительно долго. Но это была из тех мечт, которые никогда не сбудутся. Я это знаю. Есть много людей, у которых не сбываются мечты. Я тоже, наверное, чья-то мечта, и точно знаю, что не сбудусь. Тем более для кого-то. Одно то, что кто-то обо мне мечтает, уже отбивает желание сбываться. Лучше уж всю жизнь спать одному. Андрей Кройц, портретами которого были обклеены все билборды на улицах, ждал выхода своей очередной книги, в которой подробно излагал технику медитации, позволяющей выйти из токсичных отношений. Он не знал, что среди женщин (а они главным образом являются потребителями психотеорий, практик и техник) запросов о том, «как забыть мужчину» в десять раз меньше, чем запросов «как вернуть любимого», поэтому успех его книги зависел не только и нестолько от рекламы.

Ева жила этажом ниже. Утром она выходила на балкон, садилась в позе лотоса на маленький коврик и медитировала с твердым намерением забыть своего мужчину. Вечером она проделывала ту же процедуру, но только цель медитации уже была другая — вернуть того мужчину, которого утром она пыталась забыть. Есть ли в ее поступках логика? Скорее всего есть. У каждого человека своя логика, потому что в это понятие каждый вкладывает определенный смысл и соответствующий инструментарий. Все действия, направленные на достижение конкретной мечты в каждом конкретном случае будут считаться логичными, даже если другим они кажутся абсурдными.

У Евы была одна-единственная мечта: быть рядом с мужчиной, которого она любит. Что бы она ни делала — сидела ли перед телевизором, ехала ли в поезде или прогуливалась по набережной, — всё это время она думала о нем и о том, как бы воссоединиться с любимым. Если бы они жили в одном городе, то, вероятно, у нее была для этого какая-то возможность. Но между ними лежали тысячи километров, разные часовые пояса и абсолютная пассивность мужчины. И все эти препятствия она пыталась преодолеть медитациями и техниками Андрея Кройца, считая их единственной реальной возможностью. Возможностью чего? Влюбить в себя мужчину? Смешно. Скорее единственной возможностью не сойти с ума. Видимо поэтому она также делала попытки забыть его.

Тогда же я пришел к выводу, что наши мечты могут довести нас до безумия. Надеюсь, никто не обезумел по моей вине. По крайней мере пусть я об этом не узнаю. Так будет спокойнее. Мне.

В моей истории был один человек, женщина, которая в чем-то напоминала мне Алису своим вкусом к жизни. Моя Алиса, казалось, готова была сделать для меня всё и даже больше, и ничего не просила взамен. Кажется. От этого мне становилось как-то страшно. Я привык, что от меня все чего-то ждут, по меньшей мере внимания или объяснений. А она не хотела НИЧЕГО. Это НИЧЕГО меня угнетало. И когда я хотел на ее гипотетическое ВСЁ ответить просто человеческим отношением — я не смог. Испугался и исчез.

По мере того, как земля всё больше уходила в зиму, моя совесть потихоньку замолкала в надежде, что и она меня забудет. Но я понимал, что она другая. У каждого в жизни, уверен, была такая «другая», и каждая из них особенная и незабываемая. Так вот, моя «другая» не ждала меня чтобы забыть, поэтому и помнила. Да, я уверен, что она ни на секунду не забывала…

Бывает, проснусь посреди ночи и ощущаю ее взгляд прямо у себя на лбу. Вот тут. Смотрит так пристально. Смотрит и говорит: «Я люблю тебя» или «Позвони мне». Мне становится не по себе, и я начинаю что есть силы чесать себе лоб до тех пор, пока ее взгляд не исчезнет. Я не знаю, как ей это удается, но забыть о себе она не дает. Сам я тоже не из тех, кто быстро сдается. И, конечно же, я ей не звонил.

Однажды, после очередного пробуждения от такого взгляда, я понял, что чем больше я пытаюсь прогнать это наваждение, тем сильнее оно меня беспокоит. Поэтому просто решил не противиться. Пусть себе смотрит.

Другая моя соседка из одиннадцатой квартиры чем-то походила на меня. Была одинока, несмотря на многочисленную семью. Она как будто родилась в неправильной версии себя и не у тех родителей, а может и не в то время. Однажды я столкнулся с ней на лестничной клетке, она шла за руку с младшим ребенком. Волосы у нее были собраны в пучок, и мне показалось, что в профиль она похожа на Мадам Икс. У той тоже какая-то блуждающая трагедия на лице. Ребенок что-то лепетал, она отвечала ему, но взгляд был какой-то потухший. В этом потухшем взгляде я вдруг увидел столько драмы, сколько нельзя уместить даже в стосерийном телефильме. Да, Мадам Икс из одиннадцатой квартиры точно родилась не в то время и, скорее всего, не в той семье. Интересно, кем бы она могла быть? Художником? Актрисой или певицей?

Глава 2

≪Это была Лошадь.

Я узнал ее по стуку в дверь, потому

что она стучит так же, как скачет≫.

Ничто так не сближает соседей, как ремонт. Другого события, которое вынудило бы меня узнать людей, проживающих по соседству, трудно было придумать. В этом доме я живу больше двадцати лет. Помню, как уезжали старые и заезжали новые жильцы. Но общался я с единицами, и то вынужденно. В квартире рядом жила пожилая женщина с двумя собаками, двумя котами и попугаем. Одна собака, Зайка, ушла в лучший мир года два назад. Уходила она тяжело и долго. Весь подъезд был измазан фекалиями Зайки, и запах стоял соответствующий.

Последние месяцы жизни собака провела дома, и запах, знакомый нам по подъезду, доносился уже из квартиры и распространялся по всему дому.

— Нет больше Зайки, — сказала как-то раз соседка, столкнувшись со мной возле дома.

Я не знал, как следует правильно соболезновать при кончине питомца.

— Ей там, уверен, будет лучше. Бог не оставит без вознаграждения существо, пережившее мучительную смерть. — Я старался быть как можно более снисходительным к ее горю и уже простил ей вонючий подъезд.

— Как хорошо, что я вас встретила. Я знала, что Бог не оставит ее, но я была не уверена, что она попадет в рай. Мне вообще никогда не приходилось задумываться о том, что же происходит с животными после смерти.

Только она сказала о рае, как я почти уже представил «собачьи небеса», где на троне восседает собачий бог. Но потом все-таки решил, что рай — это общее место.

— Конечно не оставит. Ваша собака будет вас ждать там. — Я хотел было поддержать ее, но это прозвучало как издевка. Мне стало неловко и смешно одновременно, и я стягивал губы в трубочку, чтобы не расхохотаться. Нет, собаку мне действительно было очень жаль. Я вообще люблю животных, но никогда не встречал человека, который задумывался бы о загробной жизни своего питомца.

Зайка ушла, а вонь из квартиры продолжала меня тревожить. Спустя какое-то время запах странным образом появился у меня в квартире. Я начал обнюхивать общую с ней стену, даже думал, что какое-то животное завелось где-то у меня и ссыт в одной из комнат. Я не выдержал и пошел разбираться. Оказалось, что источником вони был кот, лоток которого стоял на окне комнаты, что у меня за стенкой. Помня о трауре женщины, я самым вежливым образом объяснил, что ветер загоняет запах из лотка прямо мне в квартиру. Хотел было добавить, что если она не будет следить за тем, чтобы соседи не страдали от

ее любви к животным, то ее встреча с Зайкой на небесах будет под большим вопросом. Но она меня опередила и извинилась, а еще попросила сообщать, если такое снова случится. Вот так. Теперь я по запаху из соседней квартиры определяю, когда кот срёт, и сообщаю ей, что пришло время уборки лотка.

Конфликтовать с соседями я не умею, к сожалению. Моим желанием было чтобы она побыстрее продала свою квартиру. Я надеялся, что новые жильцы будут чистоплотнее. Но съехали только соседи сверху: из всех четырех квартир и практически одновременно. Новые жильцы, которые купили квартиру надо мной, решили взять на себя обязанность по благоустройству дома. Организовали общедомовой чат, а взбунтовавшихся и не присоединившихся информировали лично: стуком в дверь и пересказом всего описанного и обговоренного. Чтобы оградить себя от лишнего общения, я позволил им добавить себя в группу, но выключил уведомления.

Соседей сверху я прозвал лошадьми. Раньше надо мной жили человек восемь, и поверьте, я их не слышал. А после переезда лошадей я не только слышу их топот, но еще и сигнал будильника, телефонные разговоры, кашель, чих. Слышу, как они любят друг друга ночью, а на следующее утро ненавидят всеми интонациями. Скакать они не переставали даже ночью. Скакали, судя по звуку, не только на кровати.

Первое сообщение, которое я прочитал в группе, было как раз от Лошади. Она предлагала подписать документы для начала капитального ремонта. Но из-за того, что была уже осень, нужно было сразу же подписать отсрочку. Отсрочка, как оказалось, нужна чтобы не делать ремонт электрики зимой и не жить потом с разгромленным подъездом до весны. Интересно было то, что заявку Лошадь подала без ведома всех, а отсрочку приходится подписывать всем, иначе, как она объясняла нам, оформят препятствование и вообще никакого ремонта не будет. Последнее меня порадовало. Перспектива ремонта в подъезде, даже несмотря на то, что я нечасто выхожу, не доставляла никакого удовольствия. Шум, грязь — такой будущности хотелось избежать.

Еще больше я приуныл, когда Лошадь сообщила, что для оформления отсрочки нужно провести общее собрание жильцов. Потом добавила, что можно это сделать заочно. Я успокоился. Заочно, это значит, не нужно никуда выходить, не надо ни с кем общаться.

Целую неделю никаких тревожных сообщений о ремонте не было. У меня даже промелькнула несмелая мысль о том, что всё благополучно забылось… Но

спустя несколько дней в дверь постучались. Это была Лошадь. Я узнал ее по стуку в дверь, потому что она стучит так же, как скачет. Лошадь попросила подписать бюллетень, который был в почтовом ящике. Я хотел было что-то сказать, но не знал что, поэтому просто очень широко улыбнулся, обнажив все свои зубы. Хорошо, что не заржал, а то бы

она точно поняла, что я ее передразниваю. Мою улыбку она приняла за согласие, но мне не хотелось спускаться к почтовым ящикам, поэтому подписывать я решил тогда, когда придется идти за сигаретами. А сигареты не заканчивались, чему я очень обрадовался: значит, курить стал меньше.

Работал весь следующий день, не думая ни о ремонте, ни о лошадях. Выходил иногда на балкон курить, видел медитирующую соседку, удивлялся ее упорству и опять работал. Около полуночи лошадь несколько раз проскакала рысью из спальни на кухню.

— Да подпишу, подпишу, — крикнул я в потолок, посчитав это очередной ее настойчивой просьбой.

Следующая неделя прошла без новостей от лошадей, но это, оказалось, было лишь затишьем перед бурей. Нам предстояло очное голосование по капремонту. Так я понял, что общения с соседями мне не избежать. Единственным собственником квартиры, в которой я проживал, был я, следовательно, на всякие собрания ходить и подписывать документы тоже приходилось мне. Многих соседей, собравшихся на пятачке лестничной площадки третьего этажа, я вообще видел впервые. Они что-то обсуждали, спорили, а я просто рассматривал их лица. До меня доходили лишь обрывки фраз, которые я в состоянии был понять, остальные непонятные я пропускал мимо ушей. Помню, как Лошадь сказала, что ремонт должны начать с электрики. Кто-то возразил, предъявив какой-то аргумент в пользу того, что проводкой занимаются в конце. Муж Лошади перешел на профессиональный язык и объяснил всю очередность правильного ремонта. Это для меня было слишком сложно, и я решил, что нужно срочно покурить.

Вышел и встал возле подъезда. Было холодно, но мне не хотелось бросать недокуренную сигарету и возвращаться к собранию, смысла которого я не понимал и был против ремонта. Поэтому я сразу закурил вторую. Курил и дрожал одновременно. Чуть подальше, возле общей пепельницы стояла незнакомая мне фигура. Когда мимо проехала машина, я в свете фар разглядел женские ноги. На автомате двинулся к пепельнице и ногам, и когда уже подошел совсем близко, то узнал ее: это была Мадам Икс. Она тоже курила и, похоже, что тоже не первую.

— Вы тоже на собрании были? — спросил я только потому, что мне очень хотелось с ней заговорить.

— Нет, мой муж пошел. Я детей укладывала.

Наступило молчание. Мне одновременно хотелось молчать и говорить, но что сказать я не знал.

— Я живу в шестнадцатой…

— Знаю…

Мне захотелось спросить, откуда она знает, но я понял, что это будет выглядеть очень глупо.

— Вас что-то тревожит. Сколько раз бы я вас ни видел, вы постоянно грустны, — меня не оставляло ощущение того, что с ней что-то не так.

— Вам действительно интересно? С чего начать?.. Наверное, с того, что я за всю свою жизнь либо не имела возможность делать выбор, либо делала его неверно. Мои родители филологи — и мне пришлось стать филологом. А с любимым человеком я встретилась, когда уже была замужем. Не знаю, выросло ли бы из этого что-то большое, будь я свободна. И, кажется, никогда не узнаю. Мне тут подруга советовала… хотя от этого совета только хуже будет. Но это «хуже» ведь лучше чем ничего? — она докурила, бросила окурок в пепельницу. — Спокойной ночи… — И направилась к подъезду.

Я хотел было успеть за ней, но передумал. Задержался на пару минут. Потом поднялся. Участники собрания к этому времени уже рассосались — видимо, мой голос не был решающим.

Мне было очень зябко и хотелось немедленно согреться. Скинув с себя всю одежду прямо в коридоре на пол, я бросился под душ. Стоял под потоком горячей, почти кипящей воды, пытаясь оттаять, а когда немного расслабился, то понял, что мне очень жаль соседку, ведь она никогда не узнает то, что очень хочет знать. Тогда я подумал, что жить в неизвестности — отвратительное ощущение. Ведь самое ужасное в жизни — это ожидание и неизвестность, две составляющие неопределенности, без которой не обходится ни одна жизнь. Даже моя. Любой человек, уверен, сталкивался с неопределенностью, но у некоторых она длится годами. Такие люди в итоге становятся раздражительными, пугливыми и недоверчивыми. Есть, конечно же, исключения. Как в науке говорят, некая погрешность. Она возникает из-за внешних факторов и их изменений. В таких случаях из-за случайного эффекта ожидаемый результат странным образом меняется. Говоря простым языком, если удастся расположить к себе такого человека, он будет с вами всегда, верен вам всю жизнь. Но добиться этого сложно. От его недоверчивости и пугливости можно быстро устать. И уйти. Этот побег раздражительный и пугливый человек воспримет как предательство, обидится и продолжит жить в своей неопределенности, в очередной раз разочаровавшись в людях. Он придерживается принципа, что люди в ответе за тех, кого полюбили. Любовь сама по себе не страшна, но это только в том случае, если попала в здоровый организм. А те, что с ослабленным иммунитетом, должны быть готовы к побочным явлениям…

Если говорить открыто — я слабак. Интересно, чтобы на это сказал Андрей Кройц? Что касается ожиданий, то мне всегда казалось, что их есть два вида. Первое — прекрасное, теплое, воздушное ощущение. Оно приходит, когда конец известен и отвечает целям и желаниям. Как, скажем, первое свидание или вовремя сданный проект, за который тебя похвалили. Второй тип ожиданий — это яд. Отравляющий тебя и всё окружающее.

Об этом ожидании не понаслышке знала Ева.

— У меня вместо бабочек в животе какие-то пиявки. Они высасывают кровь и вгоняют меня в состояние паники или глубокой депрессии. Ты сидишь и просто гадаешь: позвонит или не позвонит? Но он всё не звонит. Ты дрожащими ледяными руками пытаешься накрыть голову одеялом, чтобы скрыться ото всего вокруг. Но и одеяло тебя не греет. Сердце начинает учащенно биться, и такое ощущение, что вот-вот выпрыгнет из груди. Ты открываешь рот, как бы давая сердцу дорогу наружу, но оно предательски остается на месте и стучит еще сильнее и быстрее. Я отчетливо понимаю, что для этого человека я никто. Ноль. Случись это с другим, я бы несомненно посоветовала забыть, плюнуть, жить дальше. Но это, как назло, происходит со мной. А сказать ничего умного сама себе я не могу, потому что рецепт у всех один и тот же, и применительно к себе он точно не работает.

Ева выпалила всё и ушла. Тогда я еще раз убедился, что все эти медитации — фигня. Человеку нужно выговориться, а не вводить себя в состояние «альфа» и пытаться успокоиться, когда внутри такой ураган. Но она не хотела отказываться от своей мечты и полностью отдала себя в ее лапы. Ее мечта просыпалась раньше нее и долго не давала потом уснуть. Как навязчивая идея, мужчина впитался в ее кожу, а тело испаряло мысли о нем.

Глава 3

≪Декабрь монотонно двигался

к концу года, таща за собой людей

и их необдуманные решения≫.

Глеб Алексеевич умер где-то между весной и осенью. Точной даты его смерти никто не знал. А имя его знали единицы. Многие только спустя год заметили его отсутствие, когда тот перестал появляться на улицах города. А Ольга Константиновна все так же сидела на своей складной табуреточке возле метро и плела из бисера браслеты. Бывало, кто-то купит парочку таких браслетов. Тогда она, довольная, складывала свою табуретку, брала в руки большие пакеты с неизвестным содержимым и шла домой. Где был ее дом, никто не знал, как и не знал то место, которое служило домом Глебу Алексеевичу. Зато все знали, что нужду они справляли у двери, ведущей на цокольный этаж небольшого строения, что стоит возле детского сада. Там и встречались по утрам Глеб Алексеевич, Ольга Константиновна и многие другие — вичи и — вны, имен которых никто не знал.

Утро в тот день началось очень рано, за два часа до звонка будильника Лошадей. Кстати, с того дня, как они поселились надо мной, у меня изменился график: встаю рано — ложусь поздно. От хронического недосыпа спасает лишь дневной сон. Да и это не всегда, потому что у лошадей часто бывают дневные скачки и забеги, особенно по выходным. На этот раз, однако, меня разбудил не их будильник, а шум метлы дворников, тщательно расчищающих размеренными движениям тротуар от долгожданного (я его точно не ждал) снега: шшшт, шшшт, шшшт.

Я посмотрел в окно. Фонари еще горели желтым. Картина на улице походила на выцветшую старую фотографию. В то утро я решил: если к вечеру снег не растает, то никогда не женюсь. Кажется, была пятница. Я в последнее время не обращаю внимания на дни недели, потому что не завишу от них. Работаю, когда работается, отдыхаю, когда есть на это время и возможность. Я вышел в ближайший магазин за пивом. Взял восемь бутылок немецкого, с намерением расправиться с ними до наступления вечера. Потом, правда, задумался: сейчас в четыре часа уже совсем темно. Можно ли считать это вечером или все-таки подождать до шести? Но снег не растаял даже после семи, и мне стало так одиноко, что я решил уснуть в надежде, что сон сотрет обещание. Однако и следующее утро началось с дворников. Декабрь монотонно двигался к концу года, таща за собой людей и их необдуманные решения. Меня очень пугало одиночество в старости. Но еще больше я опасался нарушить свое одиночество присутствием рядом какого-то «не того» человека. С годами критерии, по которым я определял «не тех», расширялись и шансы встретить «того» сокращались параллельно темпам приближения той самой нежеланной и одинокой старости. Если честно, я не совсем одинок. Со мной живет паук Котик. Я назвал его так, потому что всегда хотел завести кота. Потом пришел к выводу, что кот станет еще одним доказательством моего и так очевидного одиночества, и выбрал паука. Раньше я смотрел на него и думал: переживу ли я его или наоборот. Обе перспективы когда-то казались мне мрачными. Сейчас я просто перестал об этом думать.

Женщин у меня много. Приходят и уходят. Злятся, обижаются и уходят. Бывает, и возвращаются — но не все и не часто. Некоторым почему-то очень хочется каких-то объяснений, а у меня на это нет времени. Есть и друзья. Их, правда, меньше, чем женщин, но они навсегда. Новых знакомств с целью дружбы я практически не завожу. Бывает, встречу какого-нибудь интересного человека, завяжется у нас очень занимательный разговор, но на этом всё. С соседями своими я тоже мало общаюсь, только в последнее время они начали тянуться ко мне, а я стал менее настойчиво отталкивать их. Может, это возраст сказывается. Не знаю.

Я снова вспомнил о Глебе Алексеевиче, местном бомже, который иногда спускался в метро и пугал прохожих своим обезображенным болезнью лицом. Глеб Алексеевич всегда одевался очень необычно. В холодное время он носил темно-зеленое пальто нараспашку, вязаный свитер желто-синих цветов, фетровую шляпу и модные брюки с карманами на штанинах. Он никогда не был пьяным, поэтому его редко можно было увидеть в компании с другими бомжами. Ольга Константиновна тоже не пила и всегда мило улыбалась, когда видела, как Алексеевич пугал очередного прохожего, а потом долго смеялся своей выходке.

На мгновенье представил, как умирал этот непохожий на других бомж. Один, в каком-то грязном и холодном помещении. А может, на улице посреди бела дня. Но никто этого не увидел, потому что все сидели по домам, прячась от пандемии очередного неизведанного вируса.

— Жасмин и чайное дерево. Узнал вас по парфюму. Я чувствителен к запахам, — сказал я, когда поднимался к себе, а навстречу спускалась миловидная женщина.

Я ее и раньше видел, она приходила в гости к соседям с последнего этажа. Надеюсь, не к Лошадям. Несмотря на свой опыт, возраста ее я никак не мог определить. Иногда мне казалось, что ей нет тридцати. А иногда просто был уверен, что ей не меньше пятидесяти. Почти как мне.

— Это лотос, — улыбнулась она.

— Видимо, он приглушен чайным деревом. Вы любительница солнца?!

— А вы, вижу, в романтическом настроении?!

И каждый из нас продолжил свой путь.

Зачем я вообще с ней заговорил? Теперь она себе напридумывает бог весть что.

…Так и случилось. То ли ее настойчивость, то ли моя слабохарактерность привели к тому, что она спустя какое-то время оказалась у меня в квартире.

С самой первой секунды, как она переступила порог моего дома, я уже точно понимал, что больше не хотел бы видеть ее у себя: я ее боялся, она знала чего хотела и знала, как этого добиться. Страх вызывал у меня желание сослаться на плохое самочувствие и спровадить гостью, но выпитые за час до ее прихода две бутылки пива разбудили во мне зверька, которому захотелось новых ощущений. В таких случаях я обычно уступаю ему и сразу сдаюсь.

Она встала и, не одевшись, пошла на кухню — видимо, за стаканом воды. Честно? Не нравится мне эта привычка женщин прогуливаться по чужой квартире голыми. Такое впечатление, что они метят территорию. Бывает и того хуже: когда твоя гостья, имени которой утром ты даже и не вспомнишь, может попросить твою футболку или даже не попросить, а надеть на себя так, будто всю жизнь в ней ходила и, виляя голой попой, пройтись на кухню или в ванную и обратно. Потом она случайно наклонится, чтобы почесать ногу, или поднимет руку под каким-нибудь предлогом, чтобы футболка задралась, оголяя и так плохо скрываемую попу. Как бы дразня тебя: «Помнишь? Это я только что встала с твоей постели. Я, а не она». Она! Кто она? Женщины всегда ищут себе соперниц, часто даже придумывают, чтобы в борьбе с этой мифической соперницей показать свое превосходство. Ходят по квартире, принюхиваются. Ищут и даже находят ЧУЖОЙ волос. И не дай боже, если он окажется длиннее или короче ее волос. Тогда твоя гостья меняется в лице и принимает обиженную позу.

— Ничего не случилось, — продолжает дуться она. Потом посадит свою голую попу в твоей футболке тебе же на колени.

— Обними меня.

Ну, ты и обнимаешь, потому что твой внутренний зверек опять оказывается на ее стороне.

Встала моя Жасмин и пошла, крутя бедрами, на кухню за водой. А я лежу и жду, когда она крикнет оттуда на весь дом:

— Тебе принести?

Я скажу «нет», а она спросит:

— Может, пива?

И я опять скажу нет…

Но вместо этого она так закричала, что я в два прыжка оказался на кухне.

— Тут таракан!

— Ты его уже оглушила.

— Их надо вытравить.

— Не надо.

— Почему?

— Они мне не мешают.

— Но я их боюсь.

— А ты тут не живешь.