Семь дней до Апокалипсиса

— Внизу, конечно, — удивился демон. — Где же еще? Там еще слово есть «подпись». Видишь?

— Вижу. А где ручка? — поинтересовался Лёха.

— Кровью, майор! — над головой Левиафана полыхнуло пламя. В руке Петрова оказалось старинное перо, острое, как игла. Он бестрепетно уколол себе палец и приложил отпечаток к пергаменту.

Раздался гром, а темноту за окном расчертили ветвистые молнии.

— Контракт подписан, и засвидетельствован небесами! — Левиафан ничуть не напоминал мелкого красномордого поросенка. Напротив, он вырос впятеро, и был сейчас демоном с хвостом, рогами и клыками, торчащими во все стороны. И он был, воистину, ужасен. — Добро пожаловать в АД!

— Да где же я это слышал? — мучился Лёха. — Вспомнил! Когда в отдел лейтенантом пришел после универа, вот именно так все и было. И даже слова те же. Начальник розыска так и сказал: Добро пожаловать в Ад. Это я, получается, опять в райотдел попал, только до выслуги не две недели, а сто лет? Так что найти-то надо?

— Жезл Вельзевула, — честно признался демон. Он резво залез под стол, в который немедленно ударила ослепительная молния. Видимо, произносить всуе имя данного персонажа было чревато. — Его украли на позапрошлой неделе.

— А что произойдет, если я его все-таки не найду?

— Как что? — удивился Левиафан. — Апокалипсис случится, что же еще? Солнце превратится в сверхновую звезду, и планета, которую ты знаешь под именем Земля, погибнет в пламени. На розыск тебе дается семь дней, так что, лучше его все-таки найти. Потому что иначе ты, за срыв сроков расследования, ближайшие сто лет проведешь, сидя голой жопой на раскаленной сковороде.

— Да, ситуация, — почесал затылок Лёха. — Слушай, а ради интереса, а что было бы, если я тот контракт не стал подписывать? Сразу на сковороду, без права на обжалование?

— Да с чего ты это взял? — изумился демон. — Да ничего бы тебе не было. Контракт — это продукт свободного волеизъявления двух договаривающихся сторон. Он не может быть навязан, в противном случае считается юридически ничтожным. Гражданский Кодекс, часть первая. Вот, ты все-таки неуч.

— А что, так можно было? — раскрыл рот Лёха.

— Ну да! Ты же опер! — с недоумением ответил демон. — Я бы тебя тут же на сто лет в твой оперской Рай отправил. Тот, который на Мальдивах, с двумя телками и бухлом.

Ничего этого Лёха уже не слышал. Он потерял сознание. От чувств-с.

— Так, ладно, — принял неизбежное майор Петров, когда очнулся. — Что случилось, то случилось. А где этот жезл пропал?

— Да я не в курсе, — развел руками Левиафан, снова приняв свою энергоэффективную форму.

— А как он хоть выглядел? — спросил Лёха.

— Ни малейшего представления не имею, — пожал плечами тот. — Я его ни разу не видел.

— Да как же я тогда его искать должен? — изумился Лёха.

— А я откуда знаю? — искренне изумился демон. — Ты у нас опер или я?

— Понятно, — вздохнул Лёха. — Где терпила? Ну, этот ваш Вельзевул. Мне его опросить надо. Эй, Левиафан, или как там тебя? Ты где?

Демон несмело выглянул из-за стола, под который только что залез, ожидая неминуемой кары. Но молния ударила вхолостую, оставив на столешнице лишь черное пятно.

— Ты, придурок, кого терпилой назвал? — прошипел он. — Князя тьмы? Ты что, совсем больной?

— А что не так? — удивился Лёха. — Потерпел, значит, терпила. Это профессиональный сленг. Эй, ты куда опять делся?

— Я под столом сижу, — признался демон.

— А почему ты под столом сидишь? — задал Лёха резонный вопрос.

— Потому что страшно до усрачки, — пояснил тот.

— А что, этот самый Вельзевул такой серьезный чувак?

— Да, и он нас прямо сейчас слышит, — прошипел демон, напоминающий по цвету полотно. — Он всегда слышит, когда его имя произносят. Конечно, серьезный! Ты же про ассирийского царя Синаххериба знаешь? Так вот, он был его земным воплощением.

И демон торжествующе посмотрел на майора, ожидая увидеть восхищение и ужас в его глазах. Он этого не дождался, а лицо опера выражало полнейшее недоумение. Леха отрицательно помотал головой. Он такого царя не знал, и откровенно говоря, не знал даже, для чего ему о нем знать надо было.

— Да как же тяжко с тобой, — вздохнул демон. — Сейчас я тебе аналогии полегче подберу. Представь себе Ивана Грозного, Лаврентия Палыча и Влада Цепеша в одном лице. Представил?

— Почти, — признался Лёха. — А Влад Цепеш — это кто?

— Hijo de la chingada! Idiota de los cojones. Hijo de mil putas. La mierda del toro. Un burro sabe mas que tu![1] — Левиафан от чувств перешел на испанский, и начал бегать по кабинету, вздымая руки. Впрочем, он вскоре успокоился и сел в свое кресло.

— Это прообраз графа Дракулы. Господарь Валахии, прославившийся своей беспримерной жесткостью, — ответил он абсолютно спокойно, и даже как-то буднично. — Теперь представил?

— Теперь представил, — сказал Лёха.

— И умножь на сто! — припечатал Левиафан.

— А, так это почти как зам начальника главка, только в хорошем настроении, — успокоился майор. — Ну, так бы сразу и сказал. А то ты каких-то давно умерших людей приплетаешь с именами, которые я даже выговорить не могу.

— Porca Madonna mia[2], — обреченно произнес демон. — Да за что мне это? Ладно, тебя к переброске готовить надо. Свободен, майор! — его глаза внезапно сверкнули и приняли размер суповой тарелки. И это было последним, что Лёха видел в этом кабинете.

Почему в этом? Да потому, что он оказался в полутемном помещении, где даже окна не было с красивыми видами. Судя по всему, это был подвал. Покрашенные масляной краской стены, стеллажи, уходящие в бесконечность, письменный стол с доисторическим ламповым монитором и мрачный тип с зеленой мордой, рожками и пятачком, не оставляли сомнений в том, что это был склад материальных ценностей. Почти, как оружейка в родном отделе. А мрачный тип — местный каптёр, получить с которого хоть что-то полезное, будет подвигом, сравнимым с покорением Эвереста. Голым, в одиночку и без альпинистского снаряжения.

— Кто такой? Почему не знаю? Чё тут забыл? — доброжелательно поинтересовался каптёр, капая с клыков слюной, которая шипела на полу, разъедая дешевый линолеум. — Если появился тут без допуска, я твоей пропитой печенью Цербера накормлю. Понял, чучело безрогое?

— На себя посмотри! — возмутился Лёха. — И есть у меня допуск, я только что контракт подписал.

— А, новый терпила! — понимающе протянул каптёр.

— Кто терпила? — возмутился майор. — Я терпила?

— Ну, не я же! — развел руками бес. — Ты контракт подписал? Подписал! Значит терпила. Нормальные опера сейчас на Мальдивах с двумя разноцветными телками кувыркаются, причем все трое пьяные и обнюханные вдрабадан. И как тебя угораздило-то, касатик?

— Да, так получилось, — со свистом втянул в себя воздух Лёха. — Набор счастливых случайностей.

— Ладно, говори, чего тебе надо? — спросил каптёр.

— Да я и сам не знаю, — честно признался Лёха. — Я тут подрядился за неделю стыренный у местного начальства жезл найти. Как же его зовут? Вельзевул, вот!

Лёха растерянно огляделся. Каптёр куда-то исчез. Но Лёха уже был опытным, и подошел к столу, под которым ожидаемо и нашел кладовщика, трясущегося, как осиновый лист.

— Вылезай! — сказал ему Лёха.

— Ты совсем дурак? — поинтересовался каптёр. — Ты зачем высокое руководство всуе поминаешь? Оно же нас слышит.

— А как я его жезл буду искать, если его поминать нельзя? — удивился Лёха.

— Да откуда я знаю? — удивился каптёр, вылезая из-под стола и отряхивая пыльные коленки. — Ты у нас тут опер или я?

— Да мне вообще-то его опросить надо, Вельзевула вашего! Таков порядок! — заявил Лёха. — Да где ты опять? Вот пропасть! Вылезай, давай!

— Не вылезу! — упрямо заявил каптёр, сменивший зеленый цвет кожи на бледно-голубой. — Ты психбольной, я тебя боюсь.

— Ладно, вылезай, я не буду больше, обещаю, — поклялся Лёха.

Каптёр вылез, вновь отряхнул колени и вопросительно уставился на Петрова.

— Ну? — с недоумением сказал он.

— Что ну? — спросил майор.

— Ладонь давай! Да не эту, дубина, левую! Правая — это у конкурентов!

Леха механически протянул бесу левую ладонь, над которой тот провел рукой, после чего на ней появилась адская пентаграмма, которая вспыхнула малиновым цветом и пропала, оставив после себя только легкий зуд.

— Это что такое? — удивился Лёха.

— Адская метка, — пояснил каптёр. — Ксива, если, по-вашему.

— Удобно, — восхитился Петров. — И не потеряешь.

— Да, — подтвердил каптёр, — хорошо в техотделе придумали. Эту форму ввели, когда предыдущие корки вконец замучились менять. То в желудочном соке растворяются, то в пламени напалма сгорают, одна морока с ними была. А тут, даже если от трупа одна кость осталась, опознание элементарно проводится. Очень удобно!

— От трупа? — изумился Лёха. — У вас тут что, сотрудники при исполнении гибнут?

— Конечно! — удивился бес. — Это же служба, можешь при задержании на ненормального волшебника нарваться, а он тебя молнией приложит. Или мантикора какая-нибудь сожрет. Всякое бывает, это же служба…

— Так я же мертвый! — изумленно спросил Лёха. — Как меня убить можно?

— Узнаешь, — с каким-то мерзким предвкушением заявил бес. — Насовсем тебя убить нельзя, а на время можно, и оно в общий срок не входит, придется дослуживать. На ощущения, впрочем, это не влияет. Так что на костер попадать от души не рекомендую.

— На костер? — завопил Лёха. — На какой еще костер?

— К инквизиторам на костер. На тебе же адская метка, и ты для них — исчадие Сатаны, — терпеливо пояснил каптёр. — Ты что, дубина, контракт не читал?

— Читал, — убитым голосом сказал Лёха.

— А приказы с инструкциями, которые в нем перечислены?

— Нет, их не читал, — Лёхе стало совсем грустно.

— Ну, и дурак, — любезно прояснил ему обстановку бес. — Там же все самое интересное написано. Ты знаешь, я тебе даже немного завидую. Тебе еще столько нового узнать предстоит.

— Издеваешься? — спросил его понурый Лёха.

— Ага! — оскалил морду в омерзительной улыбке бес. — Конечно, издеваюсь! Я тебе, парень, вообще ни хрена не завидую! Потому что ты конкретно влип! Ты на какой срок контракт подписал?

— На сто лет, — недоуменно ответил майор, и понял, что только что сморозил необыкновенную глупость.

Глава 4

— А? Я не ослышался? — приложил ладонь к уху каптер. — На сколько лет ты контракт подписал?

— На сто лет, — хмуро повторил майор Петров.

— Ой, я не могу! Я сейчас от смеха лопну! — бес начал хохотать и колотить кулачками по письменному столу. — Ну, ты и кретин! Тут ведь больше года еще никто не служил, а потом сразу на Мальдивы с выходным бонусом отчаливали. Тут при увольнении третью телку выдают, действующую мисс Вселенная, черную карту «Центурион» с лимитом лям зелени в месяц, и пожизненный запас Виагры без побочных эффектов. Какие могут быть побочные эффекты у мертвеца?

— Но я же не знал, — промямлил помертвевший опер.

— А ты чего не спросил? — закатывался каптёр. — На собеседовании не имеют права обманывать, это же любой дурак знает. Он бы тебе честно ответил. Сегодня в баре расскажу, пацаны умрут от смеха!

И бес продолжил заливаться хохотом, переходящим в неприличное повизгивание.

— Ладно, бедолага, составляй запрос, я сегодня добрый, — сказал он, вытирая слезы. — Чего тебе надо?

— Да я и сам не знаю, — признался Лёха. — Я тут первый день.

— Слушай, — сморщил пятачок бес. — Конечно, такому убогому, как ты, грех не помочь. Но, если ты сам не знаешь, что тебе нужно, то откуда я могу это знать?

— А что у тебя есть? — загорелся Лёха.

— Всё! — небрежно бросил каптёр.

— Вообще всё? — удивился опер.

— Вообще всё, — подтвердил тот. — Выдать тебе не всё могу, ты же младший бес. Не по чину. А так да, есть вообще всё.

— Тогда!.. — фантазия Лёхи разыгралась не на шутку, и он решил пошутить над адским обитателем от души. А что? Над ним все издеваются, почему он не может? Да чтобы такого пожелать? — А вот! Мне нужна фарфоровая Собачка с Самыми Грустными Глазами на Свете, прижизненная фотография голой Елены Троянской и автобиография Свинки Пепы на монгольском языке. А? — и он торжествующе посмотрел на беса. Ведь еще более тупой, и неописуемо бессмысленной хрени он и представить себе не мог. Просто фантазии не хватило.

— Получи! — тот, не изменившись в лице, вывалил на стол искомое. — Ксиву вот сюда приложи, нужно получение зафиксировать.

— Ну, ты даешь! — изумленно заявил Лёха, с интересом рассматривая фото. — Я же пошутил, мне эта дрянь и даром не нужна. Хотя фото зачетное, пожалуй, себе оставлю. Я сейчас подумаю, и скажу, что мне надо.

— Не угадал! — заявил ему каптёр. — Заявка проведена через программу, и отменить ее нельзя. Тут тебе ларек на рынке, что ли? Мы вообще-то на SAPе работаем. Тут огромная корпорация, на секундочку…

— Да-да, тут миллиарды душ томятся, я помню, — сказал ошалевший Лёха, который тупо пялился на ту неимоверную ерунду, которую он сейчас заказал.

— Ну ладно, я всё это дерьмо выброшу и закажу что-нибудь полезное, — пробормотал он себе под нос, прикладывая руку к черному камню, который вспыхнул, зафиксировав получение имущества в подотчет.

— И опять не угадал! — порадовал его каптёр. — За утрату материальных ценностей будешь голой жопой на сковородке жариться. Месяц за каждую учетную единицу.

— Ну, ладно, — смирился Лёха. — Тогда я еще хочу…

— Ты, майор, можешь хотеть все, что угодно, но лимит на этот месяц у тебя выбран. Свободен!