Евгения: Соревнование!
Валерий: …какие-то кровати, какие-то железяки. Каждый класс скидывал в кучу, учитель стоял, значит, там, всё взвешивали. (Куча) растёт, растёт, растёт, мы всё бегаем, бегаем. О-о-о! Какой класс больше собрал? Какая школа? В награду грамоту, было очень торжественно, интересно. Потом всё это грузили, вывозили на заводы. И директор завода нам объявлял благодарность.
Евгения: Был дом пионеров, дворец пионеров.
Валерий: Да, там были кружки: технический, по вышиванию для девочек, всякие поделки.
Евгения: Бесплатно.
Валерий: Воспитание велось. Сейчас только услуги оказывают в школе, ничего этого нет. Был дом детского творчества, где дети музыке учились, пели, танцевали, играли на чём-то. Всё было организовано очень хорошо!
Евгения: В походы ходили…
Валерий: (резюмируя) Вот это преимущество Советского Союза.
Евгения: …отмечали все праздники. Всё это было: и концерты. «Ты пионер — всем ребятам пример!», — это у нас был лозунг такой.
И: А сбор макулатуры просто за спасибо и всё?
Валерий: Конечно.
Евгения: Было соревнование, какой класс занял первое место, какое второе.
И: То есть не было какого-то такого…
Валерий: Денежного вознаграждения?
И: Да.
Евгения: Нет, про деньги мы даже не думали, это нет.
Валерий: Это не было приоритетом. Главное — соревнование. «Мы больше!», — «нет, мы больше!». Чтоб похвалили нас, вот это ждали, похвалу. От учителя, от предприятия, которому мы дали этот металлолом, мы радовались, когда нас хвалят, и нам деньги были не нужны.
Евгения: И в Советской школе мне что нравилось: учителя относились к ученикам как к своим детям. Вот если ты не понял, она тебя оставит, она тебе расскажет, она с тобой позанимается. Если вот, значит, сбежал — как я ходила к одному — она (учительница) меня посылала домой (к сбежавшему), чтобы я с ним дома занималась. Приду, а ему неохота, ему бегать на улице охота, и говорит: «да дай мне списать математику домашку», — а я говорю: «нет, ты сам должен решать», — а он говорит: «нет, я не буду». Потом я так отказалась (дополнительно обучать), с одним отказалась, потом со вторым отказалась, потому что вот такие они бездельники, они не хотели этого ничего.
Валерий: (в шутку) Это будущий рабочий класс.
Евгения: Да, как говорится. Не знаю, ну, по идее, да, я одного знаю, что один вырос нормальным мужчиной и семья у него, и всё. Ну, то есть не обязательно же быть с высшим образованием, со средним образованием, можно быть нормальным человеком, рабочим, крестьянином.
Валерий: Да, рабочие были в почёте.
Евгения: Как говорится, это же тоже приоритет.
Валерий: Потому что была рабоче-крестьянская партия. С приоритетом на приём, приоритет был на рабочих и крестьян. Если, допустим, учебные учреждения принимали больше медсестёр со средним образованием, они как рабочие, а врачи, значит, — нет.
И: Вам дали квартиру в Башкирии…
Валерий: Нам квартиру не дали, нет.
И: Как? Ты же сказал, что в любом регионе.
Валерий: Это да, да. Отец приехал в Уфу. Ему сказали, что не хотели всё-таки в столице, твёрдо не обещали. Поэтому поехал он в Октябрьский, а в Октябрьске был один солдатик, он посоветовал. Мы приехали, и у его родителей мы жили пока что. Приняли хорошо, и в течение трёх месяцев нам дали квартиру, как положено.
И: А как принимали в Октябрьском?
Валерий: Мы приехали, отец пошёл в руководство города: «я вот такой-то военнослужащий, меня уволили, я сам башкир, из Башкирии, вот я хочу жить в вашем городе, я имею право, чтобы вы мне дали квартиру в течение трёх месяцев».
И: А как он к этому военнослужащему пришёл? Просто на квартиру?
Валерий: Нет, военнослужащий был на Украине, солдатик. Когда отец был политработником, это отец для всех солдат, политработник. Все его знали, он искал своих земляков всегда, чтоб поговорить по-башкирски, понимаешь? Приятно же. «Ты откуда?», — «я тут родился!». И вот, значит, он знал всех башкир. И вот этот вот военнослужащий, солдатик, он сказал: «поезжайте-ка в Октябрьский, хороший город, у меня родители там живут, к ним устроитесь, вот письмо дам — и отец поехал».
И: Он приехал, и вы заселились?
Валерий: Да.
Евгения: Ну, квартиру сдали.
И: А какие-то документы подписывать? Что мы теперь живём временно тут.
Валерий: Да, нет. Какие документы?
Евгения: Раньше так не было, приходишь… сдавали комнату для семьи.
Валерий: Всё это было неофициально и нелегально. Если было три комнаты, одну комнату, пожалуйста, живите, платите — и всё.
И: То есть большинство населения13 так жило?
Евгения: Да.
Валерий: Если у человека, вот как сейчас, две квартиры, он одну сдаёт. А тогда не было две квартиры14, одна была за счастье иметь. Поэтому они просто теснились, за счёт своего комфорта они выделяли тебе какую-то комнату, вот так вот.
И: И ты платил деньги.
Валерий: Конечно, а как? Не бесплатно же. И вот приехали мы, поселились, а потом… ну, как пожили там несколько дней, потом отец договорился с работой и всё. А потом мы уже от них ушли, сняли в другом месте: хорошая квартира, там был немец, он был репрессирован, выслан, когда война началась, всех немцем выслали в Казахстан, потом он вернулся, был шахтёром, тут (в Башкирии) работал на цементном заводе, у него был свой дом, и мы там жили с комфортом, хороший дом: огородик, садик. Три месяца — и отцу дали квартиру, двухкомнатную. Трёх не дали, нас трое. Хорошую двухкомнатную квартиру в новом доме. Мы получили как положено, по закону. И тех, кто всё-таки поехал в Уфу, отец связывался, им тоже дали, хотя так это принимали, не очень дружелюбно, типа: «ну, мы посмотрим будет — не будет», — но всё равно дали, всем дали, все получили в течение трёх месяцев, законы выполнялись, это было решение партии и правительства. Никогда не было такого: «по решению правительства сделать…», — нет, было решение партии и правительства. Потому что партия руководила правительством. Партия сказала — выполни. В доску разбейся, но выполни! Не выполнишь — полетишь с работы. Три месяца — и ему дали квартиру. Вот так вот…
А из Октябрьска я уже поехал в институт, после окончания школы.
И: Почему ты решил стать врачом?
Валерий: По совету родителей… В отношении школы я тебе ещё расскажу, тоже интересно. Наша школа называлась так: «средняя общеобразовательная трудовая политехническая школа с производственным обучением». Вот такое название было. Учились мы 11 лет, раз в неделю ходили на завод, девочки — в мастерские какие-то швейные. Я получил первый разряд слесаря-сборщика электроаппаратуры. Мы собирали электроаппаратуру, нам зарплату платили, копейки, конечно, но всё равно было приятно. Рубля три дадут в месяц, и то хорошо. То есть я окончил школу, я мог пойти на завод на эту должность. Или пойти в техникум, или — в высшее учебное заведение. Я поехал в мединститут. Значит, как отправляешься: пишешь заявление, справку о здоровье, отсылаешь письмом в мединститут, тебе присылают ответное письмо: «вам необходимо явиться такого-то числа в деканат для сдачи экзаменов». Приезжаешь, тебе дают общагу, ты там живёшь, готовишься, сдаёшь три экзамена и едешь домой, потом ждёшь, когда тебе пришлют уведомление: «ты принят или не принят». А местные жители, они ходили просто списки смотрели, а мы-то иногородние, я там не буду жить две-три недели-то в общаге, никто мне там места не оставил бы. А когда приехал я в институт, значит, поселился в общежитии. Комнатка была небольшая, где-то метров 25 квадратных. Там было 8 коек, 8 человек в этой комнатке жило. Узенькие проходы, еле протискивались между койками. 8 человек было. В основном сельские жители, городские, конечно, не жили в общагах. Трёхэтажная общага, там раньше был военный госпиталь во время войны прям в общежитии. И даже на тумбочках мы находили надписи, раненые воины писали: «я такой-то-такой-то ранен там-то, лечусь в госпитале, в Уфе», — мы всё это видели, все эти надписи.
И: А какие экзамены сдавали?
Евгения: Русский язык, химия, физика — всё. Сочинение писали и химия, физика.
Валерий: Стипендия была 28 рублей в месяц. Питались мы в столовой, в столовой покупали талоны. В месяц уходило 24 рубля. То есть завтрак и ужин стоили 25 копеек, обед — 30 копеек. 80 копеек в день уходило на питание. Трижды восемь — двадцать четыре, верно? Вот 24 рубля оставалось после стипендии, из них полтора рубля платили за общагу, остальное тебе, пожалуйста, — шикуй.
И: То есть стипендии хватало и на общежитие, и на еду в месяц?
Валерий: Конечно.
И: Это вообще удивительно15. Сейчас такого просто нет.
Валерий: Вот. И оставшиеся несколько рублей…
Евгения: Сколько была стипендия?
Валерий: 28 рублей. Ну, старшекурсником я получал, как сдавший отличник, 41 рубль 25 копеек. А оставшихся денюжек хватало на мороженое, в кино сходить, ну, кто курил — купить курево. Вот, ну конечно, и родители помогали. Денюжки были, всегда. Крестьяне, конечно, сельские жители, ребята, не было у них денег, допустим, у сельских жителей, чё за труд они получали копейки, родители их. Они жили так, вот таким путём, только на стипендию.
Но разрешалось подрабатывать, мы работали. Где? Разгружали груз ящиками на вокзалах железнодорожных. Потом, значит, мой один друг дежурил на главпочтамте16, ему даже револьвер дали, правда, без патронов. Вот, охраняли стройки — выходили из положения. Работали медбратьями в больницах, ещё дополнительный заработок был, у кого не было родителей. Такая была жизнь, такая была стипендия. 20 копеек стоил билет в кино, 20 копеек — порция мороженного, 20 копеек — пачка папирос. Бутылки сдавали, сдашь бутылку — 12 копеек, 2 бутылки — вот тебе и мороженое, и кино, и пачка папирос (смеётся). Ну, у кого не было денег, значит, некоторые выпивали старшекурсники по выходным дням, они ждали как кончится пьянка, шли в туалет, собирали бутылки, сдавали помногу, ещё заработок был. Это обычное явление, выпивать не возбранялось, пожалуйста, пей, только пьяным не приходи на учёбу. Ну, пьяниц не было, так уж, конечно, день рождения, ещё что-нибудь там справляли, таких гуляк не было, алкоголиков особо.
И: Вернёмся немного к школе. Сколько классов учились?
Валерий: 11 лет17.
И: А какие предметы были? Прям из необычных.
Валерий: Из необычных предметов… уроки труда были у нас…
И: Тогда все перечисли предметы, какие вспомнишь.
Валерий: Физика, химия, астрономия была, литература, русский язык, иностранный язык был, история, математика, геометрия, тригонометрия даже была.
И: Астрономия в каком классе?
Валерий: 1 год, в 8-ом классе.
Евгения: Нет, не в 8-ом. В 9-ом или в 10-ом ли. Астрономия в старших классах была.
Валерий: Я помню, что 8-ой18.
Евгения: Раньше вот так было: до 7-го учились, 7 классов кончил, ты можешь сейчас 9 классов кончить и можешь идти в техникум, а раньше 7 классов кончил и можешь идти в техникум. И потом ещё 10 классов было, за год то того, как мы кончили 7 классов, сделали 11-ти летку.
Валерий: Потому что производственное обучение стали учить в школах. Школа вот эта вот: «общеобразовательная трудовая политехническая школа с производственным обучением», — до сих пор помню. У меня ещё где-то спёрли удостоверение «слесарь-сборщик электроаппаратуры».
Евгения: У меня тоже есть, я химик-лаборант была.
Валерий: «Швея-мотористка» — вот такие были специальности. Ну, педагогики, логики, психологии — этого не было, нет19.
Евгения: Военное дело было у мальчиков.
И: А что за военное дело?
Валерий: Ну, разбирали автомат, устройство автомата.
И: Прямо на уроке?
Валерий: Это было как физкультура, только «военное дело» урок. Приходил офицер запаса, пенсионер обычно, всё нам рассказывал: про войну, про тактику, про сражения. Сами мы разбирали, собирали автоматы. Ну, мы не стреляли, но говорили некоторые, что в школах был тир, стреляли из оружия. Было в основном патриотическое воспитание, вот эти вот уроки «начальной военной подготовки», НВП.
И: Как вообще обстояло с идеологией в школе, в вузе?
Валерий: В вузе, значит, Комсомол20 был. Некоторые даже поступали в партию.
И: Что такое Комсомол?
Валерий: Коммунистический Союз Молодёжи. После пионеров принимали в Комсомол. Это первая ступень для вступления в партию. «Юный Ленинец» — это пионер, потом Комсомол, вот Правда Комсомольская наша, в честь Комсомола! Это (Комсомол) Коммунистический Союз Молодёжи, было удостоверение, у меня тоже до сих пор хранится: Комсомолец — всё.
Евгения: Куда поступать пойдёшь, если не Комсомолец? Не больно-то тебя жалуют.
Валерий: Были Комсомольские собрания, где разбирали всяких разгильдяев, кто плохо учился.
Евгения: Ну, работа общественная уже была обязательно. Много было всегда общественной работы.
И: Ну, то есть Комсомол это как волонтёр сегодня?
Евгения: Да, скорее всего, да.
Валерий: Это младший брат члена партии, первая ступень партии.
Комсомольские путёвки… вот мы в сентябре работали в колхозе. Нас посылали в колхоз, там и яблоки собирали, и овощи собирали, и на зернохранилище работали — везде. Потом после окончания курса, допустим, первого курса, в июле студенческий строительный отряд был. Вот я занимался строительством сахарного завода в Чишмах. Кто-то ездил на какие-то другие стройки, в другие города посылали. Это было весёлое время, студенты собирались, строились, деньги нам платили за это дело. Июнь-июль — работали, август — отдыхали, в сентябре опять. Но старшекурсников уже не посылали ни в колхозы, ни на стройки, ни в студенческих отрядах уже не были, уже чисто медициной занимались (Евгения: На пятом курсе мы съездили). А так это было весело, мы с удовольствием ехали, работали, трудились.
И: А вообще как там читали Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина?
Валерий: Нет, у нас была история КПСС. Она была на первом курсе, и история КПСС входила в гос. экзамены. Это была кафедра Марксизма-Ленинизма. Мы изучали Марксизм-Ленинизм, историю КПСС, полит. экономию, Марксистско-Ленинскую философию, диалектику материализма изучали. Это была идеология, мы изучали всё. Партия что постановила, то мы и изучали.
И: Это было только в вузе?
Валерий: В школе такого не было, конечно.
Евгения: Потом каждые пять ли или четыре года были съезды Коммунистических Партий.
Валерий: Прорабатывали решение съезда. Обычно были лозунги: пятилетку за четыре года. Кто-то за 3,5 года выполнил, какое-то предприятие. Социалистическое соревнование было, были ударники Коммунистического труда. Кто хорошо работал, вот мне в поликлинике дали звание «ударник Коммунистического труда» за хорошие показатели. Это было почётно, это было приятно, это было торжественно. Все к этому стремились.
Евгения: Мы стремились к этому, да. У нас денег не было никаких. На это нас не направляли, что ты должен заработать, себя содержать. Нет. У меня вот папа, он сказал: «Женя, учись, я буду в одних трусах ходить, но ты учись», — понимаешь, родители учили также, как и сейчас учат. Он не сказал, что «ты пойдёшь работать, тогда только выучишься», нет.
Валерий: А по поводу зарплаты врачей. Я тебе не буду говорить сумму, потому что это тебе ничего не даст. Я хочу сказать тебе то, что я как врач получал в два раза меньше, чем рабочий на заводе.
Евгения: Да.
И: А почему так?
