Помоги проекту - поделись книгой:
– И я, – все еще смеясь, ответил он, – весьма рад! Но мне пора, спешу. Мы с моей протеже уже опаздываем. Искренне прошу простить меня. Надеюсь, мы сможем поговорить в ближайшем будущем.
И меня ловко увлекли дальше. Едва мы отошли к сиреневым кустам, я развернулась к лорду.
– Отчего же вы так веселились, ваше сиятельство?
– О, ты, видимо, не знаешь… Граф Гордон Берг – один из трёх заводчиков таких, как ты выразилась, милейших дракончиков! Поэтому его имя было на сумке.
Осознав, что сморозила, смутилась под насмешливым взглядом опекуна. А кто же виноват в моей светской необразованности?
– Но твоё желание иметь дракончика я учту, – улыбнулся мужчина и подмигнул.
Не успела поблагодарить его, как к нам устремились возрастные дамы со своими прелестными пираньями… то есть дочерьми, видимо, просто обожающими запах сирени.
– Спаси, – шепнул лорд Калвер. – Кажется, я забыл, почему избегал светское общество последние несколько лет.
– А они не забыли, – кивнула я, – и дочери как раз подрасти успели. Но я, право, не понимаю, как могу помочь? Если только принудительно надену тебе брачный браслет на руку.
Лорд Калвер посмотрел на меня такими глазами, словно только этого моего предложения и ждал, будто у ворот парка нас уже стояла карета, готовая отвезти в храм, где свяжут наши тела и души. Мы так и замерли, глядя друг на друга, пока я не услышала знакомый голос:
– Кири! Какая встреча!
Лорд Калвер даже в лице переменился, словно ему вместо креветок в сливочном соусе подали рыбьи хвосты в лимонном соке. Мне захотелось улыбнуться. Я чувствовала, что Фабиан со мной настоящий и живой. Не тот бессердечный истукан, которого я встретила пять лет назад, а добрый и искрящийся эмоциями. И эта перемена мне ужасно нравилась!
Но мне пришлось отвлечься от своего опекуна и взглянуть на однокурсника. Если бы не голос, я бы не узнала Шона. Теперь от балагура-студента в нём ничего не осталось: передо мной стоял молодой повеса, одетый с иголочки, с тщательно уложенными волосами и в начищенных до блеска туфлях.
– Полагаю, мы уже виделись, – произнёс граф и прищурился.
– Шон Флекс, старший сын барона Марклота, – представился парень.
За нами наблюдали. Преимущественно те самые пираньи, имевшие виды на графа, но и просто случайные зеваки.
– Фабиан Калвер, граф Визорт, – представила я своего сопровождающего, – мой… опекун.
Шон перевёл на меня удивлённый взгляд, но услышанную информацию комментировать не стал. Он знал, что у меня был загадочный опекун, благодаря которому я и попала в Пармиину, но никогда не расспрашивал о нём, а я сама не считала нужным распространяться об этом.
– Рад знакомству, – кивнул Шон и пожал ему руку. – Позволите пригласить на прогулку леди Кириану?
Лорд Калвер кивнул, но нехотя, будто вынужденно. Я взяла Шона под руку, и мы направилась вдоль речки. Фабиан шёл позади, не выпуская меня из виду, хотя ничего зазорного в том, чтобы прогуливаться с молодым человеком под присмотром вездесущей толпы, не было.
– Это не ты разрушила Башню Забвения?
Я смутилась.
– Только не сдавай меня!
– Это будет наш маленький секрет, – подмигнул Шон и внезапно сказал: – Ты изменилась, Кири.
– Всего за два дня? – удивилась я. – В чём же именно?
– Твой взгляд. Он стал более уверенным и… мечтательным? Словно ты всегда прятала свои чувства, а теперь позволила им высвободиться.
Может, так и было? Что, если я давно влюблена в Фабиана Калвера, но боялась даже себе признаться в этом, бесилась, что он бросил меня, но тайно желала с ним новой встречи?
– На самом деле я искал тебя, – признался Шон и остановился.
По реке плавали лебеди, и жители Эймирсталя кормили их с берега, бросая хлебные крошки. Я отстранённо наблюдала за этим, ожидая дальнейшей речи Шона.
– Завтра ведь не только выпускной бал в академии, но и твой день рождения.
– Ты помнишь? – откликнулась я с улыбкой.
Шон кивнул. Его взгляд сделался серьёзным и решительным.
– Я хотел… я планировал… Нет, я мечтал пойти с тобой на этот бал, чтобы сделать тебе предложение. – Шон приблизился почти вплотную, отчего мне пришлось сделать полшага назад. – Ты ведь из Ишхана. Ты рассказывала о своих мечтах, о том, как останешься здесь, построишь карьеру, а я… я боялся разрушить твои мечты, помня о суровом законе, по которому ты обязана вернуться на родину. Тогда я не мог понять, почему же мне больно даже просто думать о нашей разлуке, и наконец понял. Я влюблён в тебя, Кири. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Женой? Я во все глаза смотрела на Шона, не понимая, что ему ответить. Как быть с его чувствами и с моими? С одной стороны, он предлагает идеальный вариант развития событий: выйти за него замуж, получить подданство Пармиины и построить карьеру. А с другой… Я не могу предать его, не могу позволить надеяться на ответные чувства с моей стороны, потому что сейчас отчётливо понимаю – моё сердце отдано другому.
Теперь, когда я воображаю себя в объятиях других мужчин, мне становится противно. Ведь я мечтаю лишь об объятиях Фабиана Калвера.
– Мне очень приятна твоя искренность, но я не могу ответить тебе согласием, – тихо проговорила и дотронулась до руки Шона. – Прости меня. Я благодарна за заботу, однако это будет преступлением с моей стороны, соглашаться на брак, изначально обречённый на провал. Я не хочу мучить ни тебя, ни себя, ведь я в ответ не смогу полюбить.
Шон долго смотрел на меня и молчал, потом улыбнулся – грустно, понимающе, словно и не ожидал другого.
– Я хотя бы попытался. – Он посмотрел мне за спину. – Должно быть, твоё сердце занято твоим ревнивым опекуном?
– Ревнивым? – встрепенулась я и тоже мельком оглянулась. – С чего ты взял?
– Его чувства не видит лишь слепой. Иди к нему. И будь счастлива.
Обняв Шона на прощание, я вернулась к графу. Фабиан смотрел на меня недовольно.
– Что он хотел?
– Предлагал выйти замуж, – честно призналась. – Как ты думаешь, он хорошая кандидатура?
– Думаю, да, – неожиданно заявил опекун. – Если выйдешь за него замуж, сможешь навещать родных.
«А если выйдешь за меня, король нас обоих объявит персонами нон-грата», – читалось между строк. Даже если граф меня ревновал, он не был согласен ставить любовь выше собственного благополучия.
– Тогда мне действительно стоит принять его предложение. Завтра на выпускном балу и сделаю это. А сейчас… я устала, – тихо ответила и побрела в сторону выхода.
В карете мы ехали в абсолютном молчании, каждый думая о своём.
Глава 6
Проснулась от дикого воя. Кто-то неумело пытался спеть серенаду и явно метил в солисты оперного театра, но увы, его дерзким планам не суждено сбыться. Я распахнула глаза и приготовила подушку, чтобы прибить это неожиданное талантище, но никого в комнате не обнаружила.
Зато быстро нашла источник шума: исходил он от милой полосатой коробочки, стоящей на прикроватной тумбочке. Поднявшись, я медленно протянула руку и скинула крышку.
– О-о-о, моя любо-о-овь! – пропели оттуда басом, и я во все глаза уставилась на симпатичный фарфоровый чайник, расписанный розовыми цветами. – О-о-о, моя разлу-у-ука!
Вот скажите, откуда у такого милейшего создания громоподобный мужской бас? Кашлянув, предмет чайного сервиза начал серенаду заново, и я всё-таки воспользовалась подушкой, накрыв его, а сама извлекла из коробки карточку.
Не думала, что восхитительные предметы искусства Луиса Фарфорового, оживающие благодаря его талантливой жене, когда-нибудь разбудят меня басом.
Рядом с коробкой обнаружилась ещё одна записка. Подарок от моего дражайшего опекуна. Переодевшись в домашнее платье, я взяла коробочку в руки, на всякий случай поправила на ней подушку, чтобы приглушить исходящее оттуда пение, и отправилась искать графа Визорта. Мужчина обнаружился в кабинете.
– Откуда это орудие пыток у меня в комнате?
– Мой подарок, – ухмыльнулся мужчина. – Это последний писк Эймирстальской моды.
– После моего вчерашнего восхищения карликовыми дракончиками я была уверена, что ты подаришь мне одного из них.
– Дракончик будет моим подарком к свадьбе.
– Моей или твоей? Наш договор ещё в силе?
Опекун посмотрел на меня так, что я решила ретироваться, оставив на всякий случай его подарок у него же в кабинете. Подушку, разумеется, забрала. Нечего раскидываться такими необходимыми предметами. Тем более Фабиан обязан прослушать эти серенады без лишней звукоизоляции!
Когда я вышла, в холле встретила дворецкого. Он как раз распоряжался, куда ставить свадебную арку – в саду должно было найтись место. Я во все глаза смотрела на это торжественное сооружение, не решаясь спросить: для чьей, собственно, это свадьбы?
Дворецкий не был надежным источником информации, поэтому я вернулась в кабинет графа. Застала его за тем, что он открыл окно и едва ли не по пояс перевесился через подоконник.
– Что вы делаете? Надеюсь, не чайник погубил в вас любовь к жизни? Ну что вы! Право, он не стоит того, чтобы выбрасываться из окна.
Фабиан развернулся ко мне с этим самым чайником, верещавшим уже не красивым глубоким басом, а настоящим визгливым фальцетом. Эх, нельзя доверять мужчинам произведения искусства! Тут же норовят их выбросить.
Подойдя к Фабиану, я забрала свой подарок и погладила его по носику. Чайник, разумеется, а не Фабиана. Мужчина смотрел на меня насмешливо. В этот момент через окно за его спиной я заметила, что рабочие уже установили свадебную арку.
– И кто жених?
– Я, – неожиданно заявил мужчина.
Я прищурилась.
– Вы всё-таки не хотите покупать мне винодельню, я права? Когда только успели найти себе невесту?
– Три дня назад, – хмыкнул опекун и склонил голову набок. – Она ужасно своенравная, но с ней весело. С ней хочется улыбаться и жить. Хочется её радовать, каждый день любоваться её улыбкой и просыпаться лишь от мысли о нашей с ней встрече. Я думаю, что сделал свой выбор, и отступать не намерен.
Сердце заколотилось быстро-быстро. Как бы мне хотелось, чтобы эти слова были сказаны мне! Я бросила взгляд на стол, где лежали обручальные браслеты, думаю, те самые.
– И что, ты даже не познакомишь меня со своей невестой?
– Чуть позже, – подмигнул мужчина. – Церемония назначена в обед. Пока можем позавтракать.
Позавтракать? Он всерьёз предлагает мне позавтракать в тот момент, когда готовится к своей свадьбе? Невыносимый, невозможный, себялюбивый чурбан! Как он может так легко говорить о своей свадьбе, когда моё сердце буквально разрывается от чувств к нему? Неужели он не замечает моей влюблённости?
– Нет аппетита, – фыркнула я и выскочила из кабинета.
В комнате меня ждал ещё один подарок – милая брошь в виде изюма от Шона. Когда-то, ещё на первом курсе, я всё хотела попробовать виноград, но с этой ягодой у меня особые отношения. Едва она попадала мне в руки, превращалась в изюм. Тогда-то мне и передал её Шон, положив сразу в рот. Разумеется, больше я не пользовалась его помощью, удовлетворившись и одной ягодкой, но воспоминания об этом сохранили мы оба.
Может, плюнуть на всё и написать ему, сказать, что передумала? Или вообще отправиться в Ишхан? Да, точно, буду собирать вещи! Сначала взгляну на девушку, что смогла покорить сердце графа, и сразу отправлюсь паковать чемоданы. Решено! И будь что будет. В конце концов, служба в храме не такая уж большая потеря.
Полдень неминуемо приближался. Я вертела в руках обручальные браслеты, которые отдал мне опекун. Когда постучали в дверь, положила их на тумбочку и отправилась открывать гостю.
Фабиан был не один. Сначала вошли две горничные, неся в руках платье и туфельки, а потом уже передо мной предстал сам граф. Я недоумённо переводила взгляд с него на расшитое жемчугом белое платье и обратно, не в силах поверить, что это то, о чём я мечтала.
Но, быть может, он просто просит оценить наряд своей невесты, а я уже навыдумывала себе всякого? Служанки, сложив вещи на кушетку, вышли, оставив нас с графом наедине.
– Ваше сиятельство?
– Леди Кириана, – в тон мне официально отозвался мужчина и подошёл ближе. – Вы просили познакомить вас с моей невестой. Время настало. Теперь, когда всё уже подготовлено, я могу представить вас ей. – Улыбаясь, Фабиан подвёл меня к высокому зеркалу и, откинув мои волосы, прошептал на ухо, шевеля волоски на затылке: – Моя возлюбленная. Девушка, которую я встретил в «Зеленом Орке». Она так восхитительно пахла, дурманяще, сводя с ума. Я не узнал в ней свою подопечную. Я и не мог предположить, что та милая девочка, которая взбудоражила меня пять лет назад, станет той, кто украдет моё сердце за секунду. Кири, – Фабиан встретился со мной взглядом в отражении зеркала, – всё, о чем я мечтаю, чтобы ты стала моей женой и графиней Визорт.
Мои пальцы дрожали от волнения. Я не могла поверить в то, что это происходит на самом деле. Развернувшись в объятиях Фабиана, заглянула в его глаза, чтобы убедиться, что всё сказанное им – не насмешливая игра кривого зеркала.
– Фабиан, – выдохнула, – но как же… ты ведь столько потеряешь, если женишься на мне. Расположение короля, и, возможно, тебе грозит длительное отлучение от дворцовой жизни.
– Вот и прекрасно, будет время на медовый месяц. Но, Кири, неужели ты действительно волновалась за меня? Как же я был слеп! Я думал, ты выбрала семью, а не меня. Я ведь предоставил тебе выбор.
Я очень люблю свою семью, но дети рано или поздно вылетают из родительского гнезда, чтобы построить своё счастье. Это закономерно. И мой отец, как я убедилась из его письма, хотел для меня именно этого.
– А я, наоборот, не хотела, чтобы ты чем-то жертвовал ради меня. Я тоже… люблю тебя, – выдохнула и покраснела, казалось, до самой макушки.
Фабиан рассмеялся и закружил меня по комнате. Поставив на ноги, наклонился ниже, но поцелуй запечатлеть не посмел.
– Вот как, – улыбнулся мой… жених, – мы друг друга совсем не поняли. Хорошо, что благодаря Шону я смог сделать правильный выбор. Он пришёл вечером, принёс тебе подарок и рассказал мне о твоих чувствах. Так ты… выйдешь за меня замуж?
Вместо ответа я отстранилась и взяла в руки брачные браслеты. Фабиан рассмеялся, мол, да-да, я покупал их для твоего мужа, и вот он перед тобой. Я собиралась отдать их ему, когда металл внезапно рассыпался в моих руках. Я успела только охнуть, когда на моём запястье, охваченном светлым сиянием, появилась та самая брачная татуировка. На запястье Фабиана обнаружилась такая же.
Мы переглянулись.
– Опять твои силы шалят и ускоряют ход времени вещей?
– Только не говори никому о Башне Забвения, – пискнула я, и Фабиан рассмеялся.
Он вообще сегодня был словно кот, объевшийся сметаны, такой довольный и счастливый.
– Значит, теперь я могу поцеловать свою жену? – блеснул глазами граф и, притянув меня к себе, приблизил лицо к моему.
Сердце забилось быстро-быстро. Было ощущение, что у меня выросли крылья и я сейчас воспарю к небесам. Я чувствовала счастье столь остро, что из глаз готовы были брызнуть слёзы. Фабиан наклонился и поцеловал меня. Касание его губ, сначала осторожное и нежное, становилось всё более настойчивым и сводящим с ума. Когда поцелуй закончился, я не понимала, где верх, где низ, и просто обмякла в руках графа, мечтая лишь о продолжении.
– Кири, – хрипло выдохнул он, – какая же ты… восхитительная.
Это он восхитительный! Такой, что мне от счастья хочется обнять весь мир, подарить ему столько же радости, сколько я испытываю сейчас.
– Если бы я знала, что так легко было женить тебя на себе, разрушила бы эти браслеты раньше, – хихикнула я. – Но кто же выиграл в споре?
Поделиться книгой: