Помоги проекту - поделись книгой:
Вторая причина — пасынок. Этот щенок ведёт себя в совершенно оскорбительной манере! Но теперь он поплатится за свою дерзость! Почему-то литератор был уверен, что Фетисов обязательно станет жертвой Ликвидатора, попав по незнанию в эпицентр того, от чего сам он сбежал. Именно сбежал, лишь только начались страшные события в Ивановском. Ведь в остальном его целиком устраивал «гостевой» брак с аппетитной матерью-одиночкой. Уж он-то знал: то, что доходило до новостей, было лишь вершиной айсберга. Большинство творящейся чертовщины было засекречено людьми в строгих костюмах на автомобилях со спецномерами. Они, словно по волшебству, возникли перед камерой репортёров полтора месяца назад и изъяли репортаж о первом убийстве.
Следующим пунктом маршрута людей в штатском в тот холодный январский день была квартира Михаила Семёновича. Когда он проснулся, по своему обыкновению, около часа дня, из кухни доносились аромат свежесваренного кофе и приглушённый мужской говор. Литератор навострил уши.
— Как-то странно получается: он сам переехал к Ликвидатору поближе, — было слышно, как говоривший помешал сахар. — И это после того, как тот приложил руку к пропаже его родителей.
— Может, просто не знал? К тому времени Ликвидатор уже много лет «гостил» в психушке, — его собеседник шумно отхлебнул кофе. — Да и засекречено это всё.
— Да уж, засекречено! Даже мне не говорили про психушку.
— А про это вообще никто не любит вспоминать. Скверная история вышла. Русских-старший начал копать под Н., — он назвал имя известного партийного функционера, теперь прописавшееся в сводках финансово-экономических изданий.
— Копать под Н., — эхом повторил первый. — Как там говорится? «Слабоумие и отвага»? Всё, можешь не продолжать. Значит, это он и заказал.
— А кто же ещё? Но что-то пошло не так, и Ликвидатор сам чуть не погиб. А потом того… Двинулся в общем.
— Ясно. Наш писака там ещё не проснулся? Сколько можно-то?
Дальше притворяться спящим было бессмысленно. Михаил Семенович имел обстоятельный разговор с особистами Ивановыми — так они представились, хоть и без предъявления документов.
— Зачем вам эти корочки? Обойдёмся без формальностей. Называйте нас по-простому, скажем, Саша и Петя. И вот ещё что. Мы, конечно, не думаем, будто опасность угрожает именно вам, — они синхронно покачали головами. — Нет, конечно, нет. Но всё же, может, у вас есть возможность пожить где-то ещё, пока всё не уляжется? Например, эта ваша Ольга Ивановна Фетисова — отличный вариант… — откуда-то они знали и про это.
Так и пришёл конец его холостяцкой жизни.
Зелёное марево
Ящеры раскинули несколько шатров на подъездной дороге и оставили там, как водится, самых здоровых и бесполезных в хозяйстве. Верзилы, в отсутствие командиров, находящихся в основном лагере внизу, сначала пытались изображать свирепость и пугать защитников, но быстро устали. Одни побросали оружие, скинули доспехи и принялись бороться, применяя мудрёные приёмы, чтобы положить соперника на лопатки. Другие достали карты, разбились на небольшие группы и стали играть на деньги. Изредка они отвлекались на борющихся и подбадривали их криками. Ещё двое решили изловить горных козлов и полезли за ними на склон. Впрочем, их охота была недолгой. Вскоре оба сорвались со скал, так и не полакомившись.
Основной лагерь разбили в долине. Насколько хватал глаз, раскинулись одинаковые зелёные шатры. Бойцы занялись мародёрством и поисками съестного. Каких-то недотёп отрядили ловить рыбу. Граф Армэль с капитаном Жоресом развлекались, поочередно наблюдая в подзорную трубу за их нелепыми потугами. Даже со скидкой на отсутствие опыта в рыбной ловле, это выглядело комично. Армэль заметил невдалеке Снежка и свистом подозвал к себе:
— Видел когда-то худших рыбаков? Глянь-ка в трубу!
— То есть вот так, без снастей и приманки, просто руками? — хохотнул тот, прильнув к окуляру. — Ну и умора, Ваше Величество! Они бы ещё сковородки разложили на бережку и ждали, что рыбка сама туда запрыгнет!
Капитан Жорес ухмыльнулся и достал кисет с табаком:
— Сковородки! Гляжу, рядовой знает толк в хорошей шутке, хе-хе!
Снежок почтительно протянул трубу владельцу:
— Диковинная штука, Ваше Величество! Но всё же глазами как-то привычнее. Да и это зелёное марево вокруг ящеров… В жизни же так не бывает.
Граф Армэль насторожился:
— Как-как ты сказал? Зелёное марево?
— Ну да, марево. Зелёное такое, едкое — вроде яд какой… И рябь небольшая. Вот рыбачишь в тихий день на горном озере, а тут рыбка — плюх! И круги по воде пошли, — Снежок слегка покачал лапой. — Вот и там такое же…
— В трубу, говоришь, увидел? — грозно переспросил Армэль.
— Ваше Величество, ежели я что-то не так сказал…
— Да нет, сказал-то ты все правильно, как есть. Только увидеть такое дано не каждому. Далеко не каждому… Ладно, боец, иди на свой пост! Поговорили и будет!
— Откуда он вообще взялся, этот Снежок? — спросил Армэль капитана стражи, когда они остались одни.
— Ниоткуда, — брякнул в ответ Жорес и тут же почтительно добавил, — сир.
— Что это за ответ такой — «ниоткуда»?! Ты не забывай, мы хоть и вместе росли, но субординация должна быть! Знаешь, что мой отец с тобой сделал бы за такую дерзость?
— Так ведь правда ж ниоткуда, сир! Я наводил справки, когда принимал его на службу. Нет у него ни родителей, ни родных. Подкинули на порог таверны «Хек и солод» ещё котёнком новорождённым, без записки и личных вещей. Жаклин его себе взяла да и воспитала — Снежок у неё на посылках был, с младых ногтей. Пыталась его счетоводству обучить, да всё без толку. Не разумеет иль не хочет. Так она, странная такая: нет чтобы выпороть, как следует, чтоб понятливей был… Говорит, мол, заставлять не буду, у каждого своя склонность есть. Главное её найти, иначе мучиться будет не на своём месте. Мне бы так родитель сказал в своё время, — Жорес горько усмехнулся. — И нашла ведь! Заметила, как он на рыбу засматривается. Лодочку ему купила маленькую и снасти, он и ловил потом в дальнем озере, прям прирождённый рыбак. Иные говорили даже, что он рыб заговаривал: «Иди-ка ко мне на крючок», — так хорошо дело спорилось. Да и Жаклин прибыток. Она ту рыбку жарила да к столу подавала. А как тот Снежок поспел в службу — не стал бегать от призыва. Сам явился ко мне в прошлом месяце. Говорит, мол, служить мне пора, вот я и пришёл.
— Какие дела творятся! И ведь именно ему я дал взглянуть в заговорённую трубу, а он, значит, в ней волшбу видит. Иным для этого не один месяц учиться надо. Знаешь, сколько меня мой старик за уши таскал, пока я хоть чему-то научился у колдунов? Говорил, мол, должен знать и точка, а то будут тебя эти обманщики за нос водить, за простенькое заклятье просить втридорога. И ещё много всякого заставлял, мол, правителям без этого никак. И что, думаешь, спросил меня хоть раз, хочу я править или нет? — Армэль приуныл. — Вот почему меня к Жаклин не подкинули?
Жаклин, о которой они говорили, была пухленькая кошечка с лоснящейся кремовой шёрсткой. Как уже было сказано выше, она держала таверну «Хек и солод» в крепости, попавшей сейчас в осаду. Раньше трактиров было больше, но их хозяева разорились, и долго ещё обвиняли красавицу в недобросовестной конкуренции, пусть цены в её таверне и были выше остальных. Местные коты по достоинству оценили тот факт, что после её стряпни никто не травился. В других едальнях это было обычным делом. Жаклин, единственная из трактирщиков, имела пунктик на чистоте. Долгое время она пыталась втолковать всем, что большинство болезней возникает из-за несоблюдения простых правил гигиены. Кончилось это лишь тем, что её за глаза нарекли ведуньей, а то и похуже.
Правда, три года назад она получила официальный статус лекаря. Это произошло после того, как её предшественник, искавший эликсир вечной жизни все отпущенные ему триста лет, упал в пропасть в попытке добыть легендарный чёрный лотос. Вскорости к таверне направилась целая делегация во главе с самим Графом Армэлем. Он лично прибил кадуцей на дверь, несмотря на возражения хозяйки: та уже разочаровалась в сознательности сограждан. В итоге было принято половинчатое решение. Ранние часы постановили сделать приёмными, а после обеда, как и прежде, наливать страждущим. Меню сильно сократили, оставив только рыбу — улов Снежка. Так название таверны стало соответствовать содержанию.
К слову, Снежок был не единственным, кто мог назвать трактирщицу своим ангелом-хранителем. Именно она нашла юного Механика, тяжело раненного во время вероломного нападения ящеров. Жаклин не осмелилась выхаживать его в одиночку, но знала того, кто мог бы помочь. Ни для кого не было секретом, что Граф Армэль раньше хаживал к матери Механика, весёлой вдовушке-рыбачке, погибшей во время той страшной резни. Жаклин пошла на отчаянный шаг. Набравшись смелости, она пришла к молодому правителю и напомнила о сироте, так нуждавшемся в помощи. Армэль не давал спать придворным колдунам и тогдашнему лекарю, пока они не поставили юнца на ноги, а после взял его к себе на службу.
Котейка
— Слушай, а может, нафиг уроки? Пробьём? — предложил Нарик.
Нарик, в миру́ — Антон Назаров, получил свою кличку за особый «фирменный» взгляд. Фетисовская мать называла это «взором с поволокой», менее романтичные одноклассники — «глазами торчка». Одноклассники сторонились Нарика, считая его странным из-за его огромной приёмной семьи и кучи братьев любых возрастов и даже национальностей. Однако, по мнению Фетисова, Нарик был вполне нормален. Он был одним из тех немногих, с кем Фетисов чувствовал себя «в своей тарелке».
Друзья миновали школьного охранника, который, по идее, должен был препятствовать прогулам. Или хотя бы спросить, куда это 11-классники намылились после третьего урока. Фетисов застегнул пуховик и промурлыкал себе под нос:
— У-у-у-те-кай! В подворотне нас ждёт маньяк… — последние пару дней эта песня неотступно вертелась у него в голове. — Как там дальше? Хочет нас порубить на куски… Слышь, Антон! Чё там с твоим братом?
— С каким?
Они дошли до автобусной остановки «Федеративный проспект» и уселись на лавочку. Начал накрапывать мелкий дождик — первый в этом году. Одновременно с ними под навес шмыгнул ничем не примечательный кот.
— Да с Хасаном. Он ещё не объявился?
— Не. Пропал с концами. Тебе-то что? Влюбился?
— Влепился! Попали мы с ним в одну историю… В общем, кажись, у него проблемы. А может, и у меня теперь.
Кот запрыгнул на край скамейки и навострил уши.
— У тебя-то каким боком?
— Таким! Попросил он меня из какого-то гаража его ключ забрать. Типа, сам он не может, какие-то там спецслужбы за ним следят.
— Чё? Спецслужбы?! — Нарик издал пару звуков, отдалённо напоминающих смех.
— Тебе смешно? А за мной в натуре «хвост» был! Когда я пришёл отдать ему чёртов ключик, откуда ни возьмись, две чёрных «Бэхи»! И за нами! Капец, еле ушли…
— «Ушли»? На его драндулете?! Сказочник, блин… Лучше расскажи про свои офигенные новости. Чё там у тебя случилось?
Кот пододвинулся чуть ближе к ним.
— А-а-а, да. Тут такое дело… Мне, типа, очень свезло, — Фетисов нервно глянул на кота, следившего за ним глазами. — Только мне это кажется странным?
— Что именно?
— Он за нами следит!
Пушистый соглядатай отвернулся в другую сторону, словно был занят совсем другими делами.
— Короче, — Фетисов подался ближе к другу и понизил голос. — Кажись, у меня будет своя хата. Без предков. Отчима моего помнишь?
— Который «Эльфы против князя Меншикова»? — теперь Нарик тоже говорил вполголоса. — Прикольная тема, кстати. Жаль, продолжение не написал. А что с ним?
— Ты же помнишь, как он доводил меня последний месяц?
Тут Фетисов увидел, что кот придвинулся ещё ближе.
— Да где этот чёртов автобус? Ладно, пофиг, пошли пешком.
Уже на ходу он продолжил в полный голос:
— Короче, он ещё и напрочь долбанутый. Как переехал, вёл себя как законченный псих: дёргался от любого шума на лестничной клетке, спрашивал, не происходит ли на районе чего-то странного. Не пропадают ли люди…
— В натуре больной!
— Потом, вроде, успокоился. Зато до меня стал докапываться.
Всё это время кот с остановки так и труси́л за ними. Фетисов обернулся:
— Говорил же, следит! Прямо как кот отчима! Иногда я просыпаюсь среди ночи, глаза открываю, а он сидит на моей кровати и
Его друг оглянулся, но пушистый шпион как сквозь землю провалился.
— Да ты и сам больной, походу.
И всё же творилось что-то странное. Котов вокруг становилось всё больше. Они выглядывали из каждой подворотни, из каждого подвального окошка. И внимательно наблюдали за двумя друзьями. Выглядело это жутковато. После слов Фетисова — в особенности.
— Вчера этот ушлёпок опять завёл свою шарманку про моё будущее. Ну я и пояснил ему… за всю фигню. А потом, короче, полная хрень! Вместо того чтобы мне навалять, он вдруг предлагает жить в его квартире. На халяву — прикинь!
— Гонишь! — не было похоже, что Нарик рад за друга. — Может, он над тобой прикололся?
— Не. Они вчера с матерью до полуночи мой переезд обсуждали.
Они дошли до следующей автобусной остановки. Фетисов встретился глазами с чёрным котярой невероятных размеров. Тот возник у них на пути, будто из-под земли. Взгляд его вертикальных зрачков был насмешливый, даже хамоватый. Морда бандитская, с порванным ухом и шрамом от левого глаза. Фетисов ткнул локтем друга, засмотревшегося на девушку через дорогу:
— Антош, ты это видел?
— Что? А-а-а, котейка понравился? Фига́ се, мэйн-куна выкинули… Какой здоровый! Кис-кис-кис!
«Котейка», огромный даже по меркам мэйн-куна, перевёл взгляд на Нарика, окатил его ледяным презрением и снова уставился на Фетисова.
— Смотри,
Нарик присвистнул:
— Ща спросит, чё ты такой дерзкий…
Из соседнего подвала вышли ещё двое пушистых мордоворотов, размером ничуть не меньше товарища. Они выстроились в линию, как Трус, Балбес и Бывалый на пути Нины «Кавказской пленнице». Теперь уже все трое смотрели в глаза Фетисову. Он почувствовал, как спина покрывается холодным потом.
Время будто замерло.
Спустя полминуты друзья решились продолжить свой путь. Не испугаются же они
— Ну как? Я всё ещё больной? — Фетисов пытался бодриться, но получалось не очень. Даже голос дрожал.
— Думаешь, нападут?
«Адовы кошки» стояли как часовые, охраняющие свой пост. Но стоило друзьям предпринять робкую попытку обойти их, как история повторялась.
— Наверное, нет. Просто не пустят нас дальше. Хрень какая-то… Ну наконец-то! — последний возглас относился к 125-му автобусу, так кстати подоспевшему «на помощь».
Тот подкатил к остановке, подняв тучу брызг из лужи. Друзья буквально запрыгнули внутрь, оставив котов с носом. Нарик выглянул в окно и удивлённо выругался: пушистые бандиты снова приняли обычные размеры.
— Я чё-то не понял. На нас чё, коты наехали?! А, может, показалось?
— Прямо обоим? — ехидно уточнил Фетисов.
— Да пофиг! Дальше-то что было? И кстати, куда мы?
— Дальше мать, как всегда, дала себя уговорить. Походу, её тоже достали наши с отчимом ссоры. Едем на мой новый район, — Фетисов сиял как начищенный медяк, словно забыл про недавний испуг и позорное бегство. — Буду там жить уже с выходных. Правда, ключи мне пока не выдали… — немного смущенно закончил он.
— Ну круто, чё! Зырить снаружи на твою хату!
— Да не на хату, блин! На район. Мне кажется, отчим не просто так меня туда спровадил. По-моему, там какое-то конкретное попадалово…
Будильник
Ле’Райна устроилась со всем возможным комфортом, на который можно рассчитывать в подземелье. Старое кресло гостеприимно приняло её новое тело, а на столике рядом стоял термос с жасминовым чаем. Она прихлёбывала приторно-сладкий чай и лениво читала «Задверье» Нила Геймана. Демоница искала святцы, книгу с именами, о которой говорил Механик. Нашлось что угодно, но не святцы: инструкции по ремонту какой-то бытовой техники, журналы «За рулём» и даже небольшая подборка фэнтези.
Механик успел рассказать о мире людей кучу всяких полезных фактов, пока не начал отключаться прямо посреди разговора. В конце концов он ушёл отсыпаться в соседнюю комнату, напрочь вымотанный ночными бдениями. Его уютное похрапывание как будто говорило: «Всё спокойно, волноваться совершенно не о чем». И хоть демоны почти не спят, Ле’Райна начала клевать носом, выронила из рук книгу и уже было задремала, как вдруг…
Поделиться книгой: