Помоги проекту - поделись книгой:
Андрей Земляной
Солдат Империи
Пролог и 1 Глава
Пролог
Володя, всегда был хорошим мальчиком. Как хотела мама — играл на баяне во дворце пионеров, и как хотел папа — собирал радиоприёмники, а временами исчезал из мира зачитавшись очередной фантастической или приключенческой книжкой, принесённой родителями с работы.
Всё благолепие закончилось, когда к нему пристала группа упившихся подонков, решивших поиграться с пацаном. Нет, ничего особенного. Просто избили бы до полусмерти, наслаждаясь страхом и болью человека, и после рассказывали таким же как они ублюдков, как они «поучили жизни» сынка интеллигентов.
Володя ещё сжимал в потной ладошке большой и длинный английский ключ, собираясь как минимум одному из них воткнуть железку в глаз, когда вонючие, пьяные быки стали валиться на подмёрзшую землю, падая от коротких, точных и злых ударов дворника Григория Степановича.
Как Володя обхаживал старика, как вставал в пять утра, чтобы подмести двор, чтобы к шести тот начал тренировку с ним, как по его рекомендации начал заниматься атлетикой, и неожиданно втянулся, история совершенно отдельная. Но баян он бросил, как бросил и заниматься другой красивой и статусной ерундой, любимой его мамой.
В итоге к восемнадцати годам, вырос довольно колоритным мужчиной. Больше ста килограммов весом и двух метров в высоту, с мышцами которым позавидовал бы любой культурист и простым улыбчивым лицом, в котором все видели печать некоторой дебиловатости, впрочем, прекрасно сочетавшейся с мощной фигурой. Мужчины видя эту конструкцию криво ухмылялись как бы намекая тем самым, что сила есть — ума не надо, а девушки нервно прикидывали габариты остальных, скрытых одеждой частей тела.
Но на самом деле, дебилом Владимир не был. Причем совершенно. Просто Григорий Степанович в числе прочих премудростей разъяснил ему, что означает выражение «козырь в рукаве».
Занятия со старенькой преподавательницей актерского мастерства не прошли даром и с четырнадцати лет, он умел двигался валкой походкой старого медведя, а при необходимости на лице появлялось выражение угрюмого идиотизма. Преподаватели в университете удивлялись тому, как он смог поступить, и ставили четверки даже не слушая ответ, упиваясь своей добротой по отношению к тупому громиле, а громила ничуть этим не смущаясь, ухитрялся запоминать учебник с первого прочтения наизусть.
Расколол его только начальник первого отдела института. Поймав Вовчика в коридоре перед деканатом, где тот ждал комиссию по распределению, он коротко бросив: — Зайди, — открыл дверь своего кабинета.
— Зачем ты это делаешь? — Спросил особист, когда Владимир осторожно присел на краешек казенного, протертого до фанеры, стула.
К чести Володи, он, мгновенно сориентировавшись в ситуации не стал юлить и пускать пузыри, а четко и внятно объяснил преимущества такого образа жизни.
— Тренер тебя очень хвалит. — Почему-то добавил особист и замолчал. — А зачем ты проиграл соревнования? Я же видел, реальных соперников у тебя там не было.
— А смысл? — Владимир пожал могучими плечами. — Был бы интересный противник, тогда да. А ломать ребят из-за медальки…
— Вот значит, как. — Начальник первого отдела положил перед собой средней толщины папку. — Тебя хотят видеть в одном учреждении. Рассказывать, что и как не буду, сам все увидишь. Но хочу предупредить, филонить как здесь, ТАМ, у тебя не выйдет.
За время учебы на новом месте, Володя освоил немало очень полезных на войне специальностей, но не приобрел «умения жить». Гарнизоны, горячие точки, госпиталя и разбитые девичьи сердца, все промелькнуло словно кадры учебного фильма.
Когда Советский Союз разнесло в клочья, словно обожравшегося динамитом хомяка, Владимир занимался довольно важным делом. Бегал, прыгал, торчал по шею в болоте, а иногда стрелял и убивал. В общем как Родина прикажет. Когда Родина сама оказалась в коме, большинство его соратников оказалось в чистом поле на семи ветрах, с пустыми карманами и в совершенно другой стране.
Имея столь внушительную внешность и подготовку, он мог оказаться и среди бандитов, и среди ментов, но, как и многие его сослуживцы, оказался в составе небольшой, но весьма уважаемой охранной фирмы. Руководитель организации, отставной полковник, отдавший всю жизнь службе в девятом управлении, случайно пересекся с Владимиром на рынке где шестеро босяков метелили торговца, не заплатившего вовремя.
Увидев это полковник, считавший всех бандитов своими врагами, успел только сделать два шага, как босяки, стали осыпаться на криво положенный асфальт, пачкая его своей кровью.
Когда стоявший в сторонке мужчина выхватил вытертый до белизны ПМ, полковник Сергеев, не размышляя одним коротким ударом отправил бандита на небеса, и удостоился короткого одобрительного взгляда огромного словно медведь здоровяка, уже расправившегося к этому времени со своими противниками.
За краткие секунды столкновения, мужчины успели мгновенно оценить уровень подготовки друг друга, и сделать соответствующие выводы.
Когда седой, но крепкий мужчина одним хорошо поставленным ударом прикончил того, кто мог создать определенные проблемы, Владимир лишь успел взглядом поблагодарить его и уже готовился скрыться в толпе, когда его остановил властный голос.
— Не торопись боец.
— Витя.
— Володя.
Когда полковник пожал широкую словно лопата ладонь, то с приятным удивлением отметил и аккуратное рукопожатие, и сухую жилистую фактуру.
— Десантник?
— Вроде того. — Лавочка в парке не располагала к задушевности, но опытному взгляду было заметно многое. И потертые пыльные штаны, и начинавшие расползаться кроссовки, и пусть прикрытый напускным равнодушием холодный оценивающий взгляд Владимира.
— Я руковожу охранной фирмой. — Полковник не стал ходить вокруг да около. — Никакого криминала, никаких бандитов в клиентах, полный официоз и все лицензии. Зарплаты у нас хорошие и без штанов не останешься. При конторе есть несколько комнат, можешь пожить пока там. Одежда если потребуется нечто особое, за счет фирмы…
Фирма — вольный агент минобороны, в переходный период занималась охраной разных объектов в Африке, и на пенсию Владимир Алексеевич, вышел с внушительным капиталом, и в звании полковника, добавив к пенсии вполне существенные деньги от военного ведомства.
Так и доживал потихоньку, уча детей странной смеси из военного дела и охраны труда под названием ОБЖ, и консультируя по видеосвязи молодых сотрудников разных госслужб.
И в тот день, он шёл домой, размышляя, о том, что было бы неплохо приготовить что-нибудь интересное, например, борщ, или котлеты по-Киевски.
Три молодых маргинала, словно вышедшие из его детства, обступили двух юных девчонок, испугано жмущихся друг к другу. Ситуация тем более необычная, что как таковую уличную преступность, давно прижали, и если подобное случалось, то исключительно по глухим углам, и несмотря на это полиция находила преступников в течение часа — двух.
Одна из девочек явно была слепой, сжалась словно под ледяным душем, и держала перед собой палочку, но как-то видимо видела, потому что крутила головой, точно останавливаясь то на одном то на другом человекообразном.
— А ну отвалили от девчонок. — Владимир оттолкнул одного из мужчин, и заслонил собой девчонок. Вопреки обычным сценариям, парни не стали вести разговоры, а сразу отступили на пару шагов, и в руках у них появились раскрытые складные ножи.
— Ясно. — Увидев расширенные до невозможности зрачки, и чуть синюшные помертвелые лица наркоманов, Владимир подался назад, отталкивая девчонок ещё дальше, качнулся вперёд, ловя руку первого в блок, вытащил из вывернутой руки нож, и без разговоров воткнул его в шею, протыкая артерию.
Нож второго принял на спиральный блок, и подтянув к себе, раскрошил горло ударом кулака, и почувствовав, как плеснуло огнём по животу, понял, что пробита печень, вложил в последнее движение всего себя, вскрывая грудную клетку третьего, выламывая ещё трепещущее сердце наружу.
Последнее что он помнил, лёжа на мокром асфальте, это громкий рёв девчушки, которая трясла его за пиджак, и кричала, глядя в небо незрячими глазами:
— Только не умирай, прошу!
1
— Ваше величество, процедура хоть и экспериментальная, но совершенно безопасная. — Высокий худой старик с короткой стрижкой седых волос, в белой кружевной рубашке, и строгом чёрном сюртуке со св. Михаилом на двухцветной ало-белой ленте, говорил, почтительно склоняясь к человеку, сидевшему в кресле, высокую спинку которого украшал резной позолоченный герб.
Тот, кого называли «ваше величество», мужчина лет пятидесяти, одетый в егерский зелёный мундир с голубой выпушкой горных частей, но без знаков различия и орденов, нетерпеливо кивнул.
— Чем это грозит Наташе в самом худшем случае, профессор?
— В самом худшем случае, ваше величество, ей просто не станет лучше. — Архимагистр ритуалистики, и профессор Императорской Академии Энергетики, Карл Белогоров, склонился в поклоне ещё ниже. — Мы хотим, с помощью разработанного нами ритуала, выдернуть у принцессы воспоминания о том злосчастном случае, и поместить их в другого человека. Причём не только воспоминания, но и эмоциональное облако, плюс кармические узлы, и прочее. Единственная сложность, которую я вижу — возможный возврат воспоминаний в случае гибели реципиента. Поэтому, как только случилось… ну вот то… мы сразу стали искать достойный сосуд для ритуала, и почти случайно нашли совершенно невероятное. Ваше величество. Идеальный случай. Владимир Соколов, пятнадцати лет, совершенный дебил, от которого отказались родные, и помещённый в клинику, находящуюся под патронатом покойной императрицы. Мальчик на удивление здоров если не сказать больше. Будь он хоть немного умнее, мог бы стать отличным солдатом. Но там к сожалению, что-то повреждено в тонких слоях, и это неизлечимо. Зато он станет превосходным вместилищем страхов её высочества. Совершенный чистый лист, с фантастически здоровым телом. Естественно, его нужно как-то защитить, чтобы не допустить смерти, даже случайной. Боюсь, что повторно, ритуал будет уже не провести. Ваше величество, у нас одна попытка, и единственная надежда на результат.
Император помедлил, размышляя, но как раз в этот момент, раздался приглушённый расстоянием и стенами вскрик единственной дочери и наследницы престола, и решение было принято.
— Делайте, профессор. — Император окаменел лицом, и взмахнул рукой. — Делайте и да помогут нам боги.
Наталья Рюрик, пережившая покушение на императорский поезд, уже три года не могла нормально спать. Память постоянно прокручивала во всех подробностях глухой звук взрыва, звон осыпающихся стёкол, и мелькание людей в чёрном, запрыгнувших в салон, которые сразу кинулись к маме, и её крик переходящий в бульканье, а после поток крови, ударивший из горла. Охрана, ворвавшаяся в салон, почти успела, но один из нападавших уже занёс кинжал над принцессой, и остановил его лишь мальчишка — истопник, метнувшийся между Натальей и кинжалом убийцы, приняв в себя удар, проткнувший его худое тело насквозь.
И с того дня, она могла спать лишь оглушённая сонным заклятием лейб — медика архимагистра Всеволода Шнайдера. Но даже в бодрствовании её временами настигали страшные воспоминания, и тогда она останавливалась и крепко зажмурив глаза кричала, заново переживая смерть мамы и мальчишки, тайно влюблённого в свою принцессу.
Ритуал решили провести в одном из закрытых залов Кремлёвского манежа, частично переделанного в гараж Его Императорского Величества, а частично стоявшего пустым в ожидании второй стадии реконструкции.
Сам ритуал Наталье не запомнился. Большая плита из нефрита, на которую положили её и мальчишку, пребывающего под сонным заклятием, огоньки, плавающие в воздухе вокруг, и в какой-то момент вновь вспыхнувшее воспоминание, только вот в этот раз оно, словно фильм, прокрутилось от начала до конца, сделалось плоским, серым, и словно покрылось толстым слоем пыли. Ни эмоций, ни страхов, а лишь щемящая тоска по погибшей маме, и благодарность к тому парню, что принял на себя удар убийцы.
А тем временем, лежащий рядом подросток вздохнул, открыл удивительно красивые синие глаза, и страшно вскрикнул, и подчиняясь воле мага, снова погрузился в сон.
В глубокой тайне, Владимира Соколова погрузили на борт военного самолёта, и перевезли в небольшую деревню под Самарой, в агрохозяйство, принадлежащее главе пятого отделения Государственной Охраны, генерала Заботина. Там в хозяйском доме, разместились десять охранников, и пять человек обслуживающего персонала. Повар, работник, педагог и два врача. Сменяться они должны были раз в три месяца, причём не все сразу, а по скользящему графику.
Володя, не избалованный судьбой, никогда не жил так хорошо. Теперь он ел три раза в день, спал на чистых простынях, и за его здоровьем следили внимательные и высококвалифицированные целители. С ним даже занимались, развивая навыки самообслуживания и гигиены. Опытный педагог научил его пользоваться столовыми приборами, регулярно мыться, и даже общаться, развивая язык жестов, и уча самые простые слова. Неприятность случилась, когда Владимир гулял по берегу Волги, и налетевший внезапно шторм и ливень, сначала вымочили его до нитки, а после, когда он в сопровождении охраны бежал в дом, длинная ветвистая молния ударила его прямо в голову, и на мгновение, перед похолодевшими офицерами и врачами, тело подростка окуталось голубым сиянием, словно коконом, и погасло, а парень мягко словно подрубленный рухнул на землю.
Мгновенно подростка перенесли в дом, но несмотря на ровный пульс, врачи не смогли привести его в чувство.
Владимир очнулся рывком. Вот он лежал на мокром и холодном асфальте который пах металлом и гудроном, а вот, он уже в постели, на свежих, хрустящих простынях, в большой тёмной комнате, где у стола со включённой лампой, дремлет пожилая полноватая женщина в белом переднике, и небольшой белой шапочке на волосах.
Беззвучно словно призрак, встал, и не беспокоя женщину подошёл к окну. За стеклом, был виден двор, с небольшой сторожкой у ворот, и мужчина в ней, с коротким автоматом неизвестной модели на коленях, и чем-то в закрытой кобуре на поясе. В отражении окна, Владимир смог разглядеть себя, и это точно был не семидесятилетний старик. В стекле было ясно видно, что он каким-то образом стал совсем молодым парнем, со смазливым лицом, и непослушной копной светлых, почти белых волос.
Дверь из комнаты была не заперта, и Владимир заглянув в коридор, прошёлся по толстой ковровой дорожке, найдя по запаху хлорки туалет, сделал свои дела, вернулся обратно, и стараясь не скрипеть пружинами лёг на место.
Как такое могло случиться и почему, мало беспокоило человека видавшего в своей жизни даже летающие тарелки и инопланетян. Правда только в виде мёртвых тел. А уж тайн и загадок в его жизни было с избытком. Так что эта, просто добавилась к существующим, никак не ухудшив отличного настроения. Всё же вторая молодость, дорогого стоит, где бы он не оказался. А уж устроиться с комфортом, дело совсем простое, имея в виду все его навыки и отлично сохранившуюся память.
Он начал засыпать, а в голове отчего-то словно кадры любимого фильма возникла сцена боя в узком и длинном помещении похожем на салон-вагон. Три человека, мгновенно перебили охрану, вспороли горло женщине, что едва успела выхватить из сумочки крошечный револьвер, и будто надвинулись на Владимира, когда он вроде как отскочил и увидел лезвие кинжала, выходящего из спины невесть откуда взявшегося паренька в серой рубахе, измазанной чёрными пятнами.
Но это для двенадцатилетней девочки, всё случившееся стало адским кошмаром. А для кадрового убийцы, не особенно интересная картинка, с незнакомыми людьми.
Поэтому он, поворочавшись, спокойно заснул, и снились ему не кровавые ужасы, а зелёные поляны, с крупными ягодами, которые он собирал, ел сам, и клал в рот, идущей рядом девушке, с длинной косой, и пронзительным взглядом зелёных глаз.
— Мила, наш парень не очнулся? — В комнату быстрым шагом вошла женщина лет тридцати в белом медицинском халате, и маленькой шапочке, под которую были убраны волосы. Халат топорщился на высокой груди, и не доходил до коленок весьма стройных ножек, которые успел оценить Владимир из-под прикрытых век.
— Нет, Елена Петровна. — Санитарка подскочила словно ужаленная. — Всё без памяти и лежит. Он жи когда встаёт, сразу эта, утку просит. Руками значит машет, ну я ему и достаю из-под кровати. А вот тута не вставал. Да и утка сухая. А под себя не ходил. Я бы запах сразу почуяла.
— Да, парень, напугал ты нас. — Целительница провела светящейся от энергии рукой вдоль тела и поводила её над головой. — Хм. Странно. Никогда не отзывалась на сканирование, и вдруг что-то стало звучать. Неужто так на тебя молния повлияла дружок? — Она покачала головой, и тут Владимир приоткрыл глаза.
— О! Вот молодец. — Искренне обрадовалась Елена Петровна. — А мы тут уже переволновались за тебя. — Она сложила руки на груди. — Я и ты, идём кушать. — Она пальцами показала маленькую пантомиму. — Хочешь кушать? — Она сделал круговое движение словно гладила живот.
«Я б-ть немой или тупой?» задался вопросом Владимир, пока с полностью расслабленным лицом смотрел на пантомиму женщины.
— Елена Петровна, не мучьте парня, давайте я его с ложечки покормлю. Надо же, ужас какой пережить. Прям в голову молния ударила. Кто-б помер уже, а Вовочка у нас человек божий, вот и уберёг его спаситель.
— Да, наверное, так лучше. — Женщина кивнула, и вышла из комнаты, а санитарка развила бурную деятельность. Вытащила откуда-то небольшой низкий столик высотой вровень с кроватью, и исчезнув минут на пять, пришла с большим подносом где стояли разные тарелки. И натурально, словно парализованного стала кормить Владимира с ложки.
Еда была очень даже вкусной. Фасолевый суп, пюре из какой-то травы, или капусты, рыбная котлетка из чего-то вроде севрюги, и компот из свежих ягод и кислых яблок.
— Хорошо покушал, милый. — Умилилась санитарка. — Прям как здоровый. — Она аккуратно вытерла губы, Владимира, а после обтёрла влажным полотенцем лицо. — Отдыхай покамест. Я тута быстро посуду отнесу, да сама поснедаю. А ты пока вона, помни газетки. Еленочка-то Петровна говорит, что тако лучше будет с головкой. И плюхнула ему на живот довольно толстую пачку газет, остро пахнущих типографской краской. Едва дождавшись пока санитарка уйдёт, он развернул газету, наткнувшись глазами на название.
«За российскую индустрию» 2 мая 1961 года.
'…Рабочие Ново-Михайловского металлургического комбината досрочно сдали промплан по ковкому чугуну и сортовой стали, приступив к выплавке экспериментальных сталей для Института Стали Российской Академии Наук.
'Император всероссийский встретился с главами парламентских партий, в преддверии выборов в государственную думу. Глава фракции коммунистов, товарищ Рубахин, пообещал самодержцу не допустить никаких нарушений на избирательных участках, для чего в помощь стражам выйдут двадцать тысяч рабочих дружинников, а профессор Тарханов от имени фракции конституционных демократов, пообещал выделение на страницах газет, принадлежащих членам партии, равных полос для размещения материалов всех парламентских партий и объединений.
— Справедливость, честь и благо России, должно стоять превыше любых групповых интересов добавил товарищ Тарханов.
Владимир читал газеты и всё больше и больше охреневал от дикой смеси СССР, царизма и государственного капитализма построенный в этой реальности. Графы, князья и бароны сохранили титулы, но лишь в телефонных книгах и на визитках, а земля почти полностью ушла в собственность крестьянских общин, превратившихся в агропромышленные кооперативы. Имения сохранились лишь у тех аристократов, которые смогли выкупить землю у крестьянских общин, и некоторые семьи погашали залоговые платежи до сих пор.
Россия не участвовала в Первой Мировой войне, потому что после волнений 1905 года, император договорился с парламентом и поделил власть, оставив себе вопросы войны, конституционного надзора, и некоторые другие функции, всё остальное отдав народным избранникам.
Правила в стране династия Рюриков, а не немецкая династия Гольштейн-Готторпов, под фамилией Романовых.
Так вот согласно указу от 1780 года, Суд вешал каждого уличённого в воровстве более чем ста тысяч рублей, и отправлял в ссылку любого, укравшего более пятидесяти тысяч, что позволило вполне прилично освоить Сибирь, а в делах иметь пристойный порядок. Ибо никто не гонялся за доказательствами воровства, а просто сопоставлял доходы чиновников с расходами, и как только сумма превышения набиралась на пороговое значение, человек попадал в жернова Охранительной Стражи, офицеров которых, если что, судил лично царь, а приговоры там были такие, что дураков в Страже выводили быстро. А самых дерзких, брала в оборот Стража Имперская, исполнявшая функции государственной безопасности, и эти, вообще не церемонились выписывая приговоры по верхней планке Уголовного Уложения.
Потому и не случилось повального воровства казны, и займов под огромные проценты, а стало быть давить на царя заставляя ввязаться в войну, было нечем, и Россия пропустила это мероприятие, отсидевшись в зрительном зале. Ну, да. Слегка потолкались на границе, но когда Германия увидела разворачивающиеся корпусы и армии, то быстро подписала мирное соглашение, и воюя на один фронт, быстро раздавила Францию, забрав Эльзас, Лотарингию, присоединила Бельгию, а также откусила существенный ломоть от Польши, которая в этой истории принадлежала сама себе, равно как и Финляндия.
А ещё в этом мире существовала магия, или как здесь её называли психоэнергетика. Психоэнергеты трудились во всех отраслях, от тяжёлой металлургии, помогая выплавлять высокосортные стали, до педагогики, где они помогали трудным подросткам, работая не с поведенческими моделями, а непосредственно с мозгом, как менталисты.
Какого-то времени прихода магии в мир не было. Просто ведьмы, колдуны и прочие мифические персонажи не канули в Лету, а постепенно развились до состояния, когда хороший психоэнергет, мог одним ударом вбить в землю роту солдат, не имеющих защиты от подобных воздействий.
Поделиться книгой: