Механики. Часть 76

Глава 1

Александр. 22 мая. После морского боя. Архипелаг.

— Вот и наши — обрадованно произнёс Риф увидав в море несколько мощных прожекторов.

— Точно наши? — недоверчиво спросил Туман сжимая в руках Калаш.

— Точно, опознались уже — вздохнул Риф и повернувшись громко сказал — держитесь мужики, помощь уже близко — затем снова повернулся к нам и тише произнёс — молодец Николай, до конца выполнил свой долг.

От усталости и дикого напряжения я, честно говоря, уже на ногах стоять не мог, да и другие пацаны вон тоже. Другие, это те, кто был на ногах, но, наверное, стоит обо всём по порядку.

Всё-таки мы слишком сильно поверили в свои силы. Поверили, что мы круче, это нас чуть всех и не погубило. Преследуя пароход с Архи на нашем «Варяге», где, как мы думали, находятся рабовладельцы и остальные нехорошие Архи, мы влетели в умело приготовленную для нас ловушку и только слаженная работа команды нашего корабля, Риф и новые, более мощные двигатели спасли нас от неминуемой гибели.

В первые минуты, когда с двух вынырнувших на нас кораблей, которые ожидали в засаде и с самого парохода, когда они первые открыли огонь, мы сразу потеряли убитыми и ранеными половину своего экипажа. Но несмотря на это всё равно приняли бой, хотя выбора у нас особо то и не было. Либо все идём на дно, либо даём бой и прорываемся.

Вырвались, улепётывали так, что пятки сверкали, в нашем случае корма избитого, получившего кучу пробоин, но упорно не хотевшего идти ко дну «Варяга».

Как итог, один из тех военных кораблей мы потопили точно, второму досталось, и досталось достаточно сильно, он от нас отстал, погрузившись кормой в воду, надеюсь он тоже утонул.

Так же влепили мы из пушек и по пароходу, тому вообще пару попаданий хватило. Утонул он или нет мы уже не видели, но, если не утонул, долгий ремонт ему точно обеспечен.

И так же на нашем счету два быстроходных катера Архи с экипажем десанта, они нас точно на абордаж взять хотели, не вышло.

Когда мы таки оторвались от преследователей, то поняли, что до захваченной нами же верфи уже не дойдём. Один двигатель вышел из строя, в корпусе куча дырок и «Варяг» потихоньку тонет, помпы с откачкой не справляются и те, кто был в трюме и боролся за живучесть не в силах остановить поступление воды. А на борту куча раненых и покалеченных ребят.

Вот тогда Риф и принял решение разогнаться на сколько получится и выброситься на берег, что у него и получилось. Потом мы, кто не был ранен, эвакуировали с корабля на берег раненых матросов, разбивали лагерь, выставили боевое охранение, так как не понятно кто тут на этом берегу есть и справедливо опасались, что экипажи с тех двух кораблей или катеров могут прийти сюда, чтобы добить нас тут.

Наших убитых матросов мы пока не трогали, не до них было. Варяг прочно сидел днищем на песке и погружение полностью в морскую пучину ему уже точно не грозило.

Вот тогда мы и узнали, что радист, его звали Николай, до конца находился в своей рубке. Не убежал он из неё и когда по Варягу начали долбить из пушек и успел передать несколько сообщений на верфь.

Артиллеристы на тех двух кораблях были совсем не дураки. Сразу начали лупить по рубке радиста, но Николай успел. Успел передать координаты квадрата и что мы попали в засаду, после этого в его рубку всё-таки влепили снаряд, сам Николай и матрос, который его пытался оттуда вытащить, погибли. Соответственно были уничтожены и все средства связи. Но выбросившись на берег, мы об этом ещё не знали, а в горячке боя было как-то не до связи.

Да, мы понимали, что нас будут искать, были готовы, что на наш лагерь обязательно нападут. А тут куча раненых, мы их точно не бросим, и был бы у нас последний и решительный. Но нас нашли и нашли достаточно быстро, и нашли благодаря Николаю.

Мы только-только закончили вытаскивать с продолжающего дымиться и в парочке местах гореть Варяга раненых, как прилетела вертушка. Ох и радости у нас было! Связались с ним по коротковолновой рации, быстро доложили, как у нас и что, и он улетел. Да я думаю пилот там в своём вертолёте офигел, когда увидел накренившийся на берегу наш Варяг с кучей дырок. И вот спустя ещё несколько часов, когда уже прям совсем стемнело, мы видим, как к нам сюда прёт два наших корабля. Навёл их пилот, вертушку мы совсем недавно слышали, плюс по рации опознались, Туман уже так, придирается.

Когда эти две посудины подошли ближе к берегу я понял, что это идёт второй нами захваченный военный корабль, брат-близнец «Варяга» и быстроходная баржа. И тут, спустя несколько секунд в бухту буквально влетел ещё один катер и стал быстро нагонять эти два.

— Это что ещё? — снова напрягся Туман одной рукой схватившись за автомат, а второй за бинокль.

Правда в такой темноте что там за катер прёт разглядеть было невозможно.

— «Мангуст» наш — усмехнулся Риф.

— О как — тут даже я удивился — перетащили его всё-таки из Речного?

— Ага.

Все те, кто были на берегу, подошли поближе к берегу встречать корабли. Разожгли несколько костров, вон стоят четверо матросов и машут факелами, показывают, где причаливать. С той же стороны слышу бубнения в рациях.

Первой в берег носом ткнулась баржа и тут же спереди и по бокам у неё врубили мощные прожекторы, стало светло как днём. «Мангуст», этот быстроходный катер долетев почти до самого берега лихо заложил вираж и попёр на выход из бухты, всё правильно, за морем смотреть будет. А вот и «Варяг-2», как я уже про себя его начал называть, этот встал на якорь, не доходя до берега метров 30, и с него тут же стали спускать две большие лодки.

Смотрим как с баржи бегом спускаются бойцы, вон наш Док со своим чемоданчиком в первых рядах бежит.

— Где раненые? — спросил подбежавший к нам.

— Я покажу — рядом появился один из матросов.

Ни здрасти, ни до свиданья, впрочем, нам в этот момент всё равно было. Надо ребят спасать. Корабельный врач со своими помощниками уже от усталости с ног валились.

Док, а с ним ещё человек 10, у многих в руках я заметил носилки побежали за этим матросом.

Всех раненых мы отнесли метров за 100 от воды в лес и аккуратно положили в большой овраг. Мало ли — обстрел какой будет, просто мы не ожидали, что нас так быстро найдут. В лесу обороняться проще, чем на открытом пространстве. Отнести бы их ещё дальше, но уже просто сил не было. Надо было всех с корабля вытащить, на нём вон только пару часов назад окончательно пожар потушили. Даже в темноте видно, как он дымится, а уж запах гари распространяется далеко отсюда.

Смотрю на пацанов рядом, потом на свои руки, провёл левой по своему лицу. Мы все грязные, закопчённые, про запах вообще молчу. Снова у нас над головой в чёрном небе пролетел вертолёт и полетел за «Мангустом». Проводили его молчаливыми взглядами.

— Здорово мужики — к нам подбежали Хобот, Корж, да полно ребят.

— Как вы? Живы? Что делать? Кому помочь? — посыпалось со всех сторон.

Краем глаза вижу, как Крот вместе со Сливой уже распределяет прибывших на лодках ребят в боевое охранение, вон показывает куда кому надо и те пятёрками похватав оружие бегут в лес.

— Надо раненых помочь погрузить — произнёс Туман сидя на бревне.

— Сидите, всех погрузим — тут же сказал Иван.

Затем развернулся и молча махнул рукой стоявшим вокруг нас бойцам в сторону леса, куда меньше, чем десять секунд назад убежал Док.

Потом была эвакуация. Сначала на баржу и корабль грузили раненых, потом с Варяга вытащили всех убитых. В этом морском бою экипаж Варяга потерял убитыми 19 человек, ещё 22 были раненые. Ну а Риф, Хобот, боцман и ещё несколько толковых матросов, вместе с прибывшими техниками осматривали Варяг.

— Ну каков вердикт? — спросил я у Рифа, когда они спустились по верёвкам с борта Варяга.

— Пациент скорее жив, чем мёртв — невесело хмыкнул Риф — боцман, чё скажешь?

По верёвочной лестнице на песок спустился боцман. Достав из кармана тряпку, протёр ею свои руки и уверенно произнёс.

— Починим, в сухом доке. Ниже ватерлинии 5 дырок, вроде, в корме пока не видно. Откачаем воду, поймём окончательно, поставим заплатки, на буксир и тащим на верфь. Второй движок запускать не будем, в трюме полно воды. А всё остальное — он повернулся и хлопнул своей мозолистой ладонью по борту корабля — заварим, подкрасим, заменим. Будет он ещё бороздить здешние моря. Пару месяцев и будет как новенький.

— Починим, это точно — добавил Хобот.

Вон он тоже по лестнице спустился.

— Да уж мужики, как вы там вообще выжили не понятно — Хобот покачал головой.

— Повезло — хмыкнул Туман.

— Значит так — Риф потоптался на месте, ещё раз посмотрел на пробоины от зениток в борту, подумал и сказал — я остаюсь здесь. Хобот, свяжись с «Мангустом», пусть с него свяжутся с верфью, сюда два буксировщика, команду техников со всем необходимым, ставим заплатки, откачиваем воду, сдёргиваем его и тащим в док.

— Я с тобой — буркнул боцман.

— Риф приём — зашипела его рация.

— На связи.

— Всех погрузили и раненых, и убитых — ответил невидимый собеседник — можем отправляться. С «Мангуста» доложились, на море тихо, вертушка сказала тоже самое.

— Ждите. Туман, сколько бойцов в охранение тут можно оставить?

Туман так же взялся за рацию.

— Корж.

— На связи.

Через 20 минут мы уже поднялись на борт нашего второго корабля. На берегу осталось 50 наших бойцов. Они будут дожидаться буксировщики и охранять «Варяг». Ну а мы, мы курс на верфь.

— Мужики, идите поешьте — к нам подошёл один из матросов.

Мы только-только отходили от берега, стояли на носу корабля и смотрели как на берегу оставшиеся бойцы разжигают костры, устанавливают палатки и дополнительные прожекторы запустив парочку уцелевших генераторов на «Варяге», вон ещё два прожектора зажгли. Сам «Варяг» так и стоит, накренившись уткнувшись мордой в песок, на нём тоже с десяток лампочек зажгли. Светомаскировку тут никто соблюдать не собирается, да и ни к чему это.

Через несколько часов сюда прибудут два буксировщика с техниками, необходимым оборудованием и бойцами, так что кто бы тут по окрестным лесам не шарился, пусть только попробуют напасть. Слива нам доложил, что секреты уже на своих местах и незамеченным к этому пляжу точно никто не подберётся. «Мангуст» тоже остаётся тут, ходит вдоль берега туда-сюда.

Позади нас так же от берега отходит баржа, с неё сгрузили несколько бочек с топливом и ещё один генератор. В свете костров я видел, как трое бойцов потащили его куда-то в лес, следом за ними ещё четверо, те какие-то тюки по песку волокут.

— Пошли пожуём чё — устало сказал я.

После того как мы подкрепились на камбузе, нас проводили в каюту, я только скинул с себя куртку и кроссовки, сил на то, чтобы принять душ и переодеться уже не было и рухнул на койку, Туман со Сливой вон тоже спать завалились.

Глава 2

Александр. 26 мая.

Вернувшись с верфи домой в Таус, я денёк отлеживался, потом дела ГДЛ вновь захлестнули с головой. Само собой и в день возвращения и на следующий день, я снова успокаивал Светку, вытирал её слёзы, выслушивал, что мне надо прекратить куда-то лезть и воевать, рисковать своей жизнью, типа хватит, остынь, она за меня сильно переживает, у меня есть люди, которые готовы пойти куда им скажут и сделать что скажут.

Но также она понимала, что это невозможно, я всё равно полезу, ныла и предъявляла она претензии больше по привычке, по бабской. Я её слушал молча и кивал гривой соглашаясь. На следующий день к вечеру она уже успокоилась, вздохнув, в очередной раз смирилась, что так и будет, я только вздохнул с облегчением.

Пацаны, кстати, тоже в двух словах сказали, что их бабы тоже сопли развели, Чаки, так та вообще чуть ли не ультиматум Туману выкатила, но потом сообразила, что он пацанов точно не бросит, не уйдёт на покой, зачахнет сразу. Короче, тоже успокоилась.

Да, вот такие мы мужики, хлебнув один раз адреналина, нам хочется ещё. Да я уже и сам понимаю, что, сидя в кресле в сервисе и строя из себя крупного бизнесмена, я тоже через месяц полезу на стену от скуки и обыденности. Мне не будет хватать адреналина, перестрелок, драк и всего остального, что происходит у нас во время боевых операций. Ну а бабское дело ждать, ждать нас, мужиков.

Ладно, возвращаемся к делам насущным. Колун занимался тем, что организовывал в том мире шпионскую сеть и начинал по крупицам сбор информации, к нему кстати сразу среди нас прилипло название, Корабельный мир. Всё-таки там и верфь, и наш, довольно-таки сильно увеличившийся флот. Научники наши какое-то там другое название придумали, но я, если честно, им даже не интересовался.

Белазы ещё строились, ну а у меня тут куча дел по сервисам и остальному бизнесу, опять я как белка в колесе, то туда надо, то сюда.

— Вы сейчас куда? — спросил у меня Вертолёт.

В данный момент мы только выехали из недр нашей оптовой базы, заехали сюда из Речного. Тут, конечно, жизнь прям кипела. Площадку перед въездами на базу достаточно сильно расширили. Для дальнобойщиков тут создали достаточно хорошую инфраструктуру. Тут и кафешки, и гостиницы, и парочка небольших автосервисов, где могли произвести мелкий ремонт грузовиков. Навесы, склады, огромная стоянка для грузовиков и различных фургонов.

И вот сейчас это всё еще больше стало. Пару часов назад, когда сюда приехали, я прям обалдел от количества фур, которые тут были. В нескольких километрах отсюда склады, к которым была подведена железнодорожная ветка из Киженя, Руви, Речного и Тауса.

Эшелоны с различными грузами туда прибывали достаточно часто, там их разгружали и везли сюда, на эту базу. Её недра позволяли вместить в себя сотни тонн различных грузов. Что-то, наоборот, грузили в вагоны и везли в города. В общем фуры ездили туда-сюда постоянно.

Борис Петрович, он же в народе Вертолёт, за свою привычку размахивать руками во время разговора, нас встретил и снова провёл нам экскурсию. Масштабы поражали, и под землёй, и тут, снаружи.

Он так и оставался бессменным директором этой оптовой базы и получалось у него всё это контролировать очень и очень неплохо. Они вон тут даже небольшое здание построили. Для логистов. Фуры с различными грузами отправлялись и в города, и в оазисы, плюс наши фургоны, которые занимались доставкой по магазинам.

— В Хозяйственный — ответил я ему — хочу Семёновну проведать и посмотреть, как там и что у них.

— О — снова взмахнул руками Борис Петрович — там жизнь кипит как тут — заулыбался тот — только у нас тут машины и грузы — он, взмахнув руками резко развернулся и показал на огромную автомобильную стоянку, по которой туда-сюда сновали кары — а у неё там животные и фермы. Слушай Александр, может передадите ей несколько коробочек? Я ей обещал рыбки и фруктов, всё равно туда едете.

— Да не вопрос, везите.

Он взялся за рацию и отойдя в сторонку начал быстро что-то в неё говорить. А я, облокотившись на капот мерина продолжал рассматривать стоянку. Пацаны мои вон рядышком стоят, Слива с Нямой жрут какие-то фрукты, Собровцы пьют сок, а Няма сидит в салоне второго Мерина, жарко ему. На часах почти 5 вечера, но жарковато, вон недалеко от нас стоит здание кафешки, которое собрали из двух строительных вагончиков, сверху над входом большой экран, на котором то время высвечивается, то температура, время сейчас 16.49, температура плюс 34. К кафешке пристроена летняя терраса под навесом, там человек 10 мужчин и женщин, парочка гномов и три Укаса, народ в теньке прячется, на небе ни облачка.

Через несколько минут к нам лихо подъехал каблучок, и выпрыгнувший из-за руля загорелый до черноты парнишка передал нам 4 небольшие коробки.

— Ну вот, это всё ей передайте пожалуйста — сказал Борис Петрович, захлопывая багажник мерина.

— Передадим.

— Может вам чего надо? — спохватился тот.

— Да не, спасибо, у нас всё есть.

Попрощавшись с Вертолётом, мы расселись по машинам и взяли курс на Хозяйственный. Аккуратно объехав стоявшие грузовики и фургоны, мы проехали километра полтора и выехали на трассу, где Слива тут же утопил педаль газа. Вжик, стрелка спидометра мгновенно долетела и замерла на 240 километрах в час. Второй мерин с Нямой на хвосте как приклеенный висит на заднице. Хорошо идём, Слива вон дальний врубил и прёт по левой полосе, тихоходы сваливают в соседний ряд. Привык тут уже народ к скоростям.

До Хозяйственного долетели достаточно быстро. Да уж, Хозяйственный тоже расширился и расширился очень сильно. Я хорошо помню, что его граница заканчивалась около вон той горы, сейчас он начинается вот тут. До горы километра полтора отсюда.

Если кто забыл, напомню. Нашими учёными в ходе экспериментов было выяснено, что стоит насыпать земли на границу оазиса, отвоевав несколько квадратных метров у пустыни, как через сутки с небольшим там, куда высыпали землю, устанавливалась такая же температура, как и в оазисе. В пустыне от 30 и выше, в оазисе не больше 25–27 градусов.

Вот и стали вагонами возить землю из мира Динозавров и расширять оазис, засыпая ею сотни метров. В итоге за небольшой период, ну где-то полтора-два месяца, площадь оазиса увеличилась на несколько сотен гектаров и землю всё возят и возят. Вон и сейчас мы видим самосвалы, которые везут землю, разгружают её, а два гусеничных бульдозера разравнивают её, делают подушку из земли метра в четыре.

Завтра тут уже не будет такой жары, температура изменится. Бросаю взгляд на датчик наружной температуры. Прям на глазах было 33 и хлоп, 24. Потом тут либо деревья посадят, либо под поля или фермы какие. Ведь в этот самый Хозяйственный оазис народ на постоянное место жительства переезжает постоянно.

И с Земли, что люди переехали и из других миров. Переезжают те, кто привык жить в деревнях, сёлах, держать своё хозяйство или большие и не очень фермы, выращивая какие-либо овощи и фрукты, или разводить скотину.

Слива сбросил скорость, мы едем около 70 километров в час, и я кручу головой по сторонам. Деревья, кустарники, засеянные поля, пасущиеся животные, трактора, грузовики, люди, а уж дома тут вообще растут как грибы. Целые посёлки вырастают.

Минут через пять подъехали к административному зданию. Да уж, сразу понятно, что мы в деревне. Около деревянного одноэтажного здания с огромным крыльцом стоит чей-то белый Гелик, рядом Логан такси, три Нивы, два Пикапа, один грязный до ужаса, как будто его только из болота вытащили или он сам там буксовал и прорывался, старенький грузовичок Портер с бочками в кузове, два мотоцикла, квадроцикл и две телеги с лошадьми.

Трактора только не хватает, а нет, пардон, вот и трактор. Из-за угла выехал Белорус с прицепом и дымя выхлопом лихо подкатил и остановился около крыльца. Из кузова тут же выпрыгнули два Укаса с Хватальщиком, кивнули в знак приветствия стоящим на крыльце троим курящим мужикам и, поднявшись по ступенькам, исчезли в здании. Мужики, кстати, на подкатившие наши два Мерина не обратили никакого внимания. Ну Мерседесы, ну два, ну и что типа, не таких видали.

Народу тут тоже хватает, метрах в 100 какой-то магазин. Тут и дети на великах и самокатах катаются, и тётки вон с корзинками, ещё две телеги проехали, за ними Нива, два мужика прошли, у обоих удочки на плечах.

— Вон Манька Михалыча — сказал Слива, когда мы вылезли из тачек наружу.

Манька, это лошадь, Михалыч, это, если кто не помнит, мужичок Семёновны. Может помните, мы её тут в Хозяйственном из бандитского плена освободили, а мужика в пещере, где у нас сейчас оптовая база. При их встрече она его от радости чуть не раздавила своими объятиями. Он мелкий такой шибздик, а она прям пробничек Кинг-Конга, здоровенная бабища, но для него она лучше всех.