Кровь и струны

Телега резко завернула вбок, выбив девушку из раздумий. Обогнув лес так, чтобы стало не видно тракта, кони остановились. Телега качнулась настолько сильно, что Марита едва не вылетела за бортик — пришлось упереться в него ногами. Люди спешились и взяли лошадей под узды. Мариту сняли последней, и она поморщилась от такого обращения совершенно искренне.

Продолжили путь почему-то пешком, ведя животных за собой. Впрочем, далеко идти не пришлось — лес прятался у подножия холмов, скрытых за сплошными колючими зарослями. Кусты вперемешку с деревьями разрослись так плотно, что земли за ними видно не было. Марита никогда не встречала ничего подобного. Это было странно, почти неестественно для страны, страдающей от засухи. Казалось, такая живая стена не могла вырасти без помощи магии.

Марита недоуменно потопталась на месте, оглядываясь на свой конвой. Впрочем, остальные тоже не двигались: застыли, будто псы, ждущие команды. Яс выступил вперед, забравшись пальцами за шиворот, вытянул оттуда круглую пластину на веревочке и приложил к зарослям.

Марита едва успела заметить, как вспыхнула сложная измовская схема, когда переплетения ветвей вдруг совершенно беззвучно разошлись в стороны, образуя зеленый коридор, переходящий в темный подземный ход. Пахнуло сыростью и плесенью. Где-то там, в глубине слабо замерцали огни факелов.

Марита невольно отступила на пару шагов. Несколько разбойников привычно нырнули в лаз, ведя за собой совершенно спокойных лошадей. Их фигуры почти сразу пропали в темноте прохода, как в огромной чудовищной пасти. Кто-то подтолкнул саму Мариту в спину, и пришлось, сделав глубокий вдох, ступать следом.

В коридоре стояла влажная, почти зябкая прохлада — девушка только сейчас заметила, что взмокла, а кожа успела покрыться тонким слоем пыли. Проход был достаточно широким, чтобы там могла свободно проехать лошадь вместе с телегой.

Спуск оказался коротким, но стоило подумать о толще земли над головой, как сердце вновь заходилось от тревоги. Удерживаемый одними только балками потолок давил, а извне не проникало ни звука, и собственное дыхание, как и шаги окружающих людей, усиливались стократно. Красно-оранжевые облачка света перемежались с островками темноты. Откуда-то спереди тянуло потоком свежего воздуха, и Марита не могла даже предположить, что ждет ее впереди.

В какой-то момент не сумев сдержать порыв, девушка обернулась. Яс шел последним, но теперь рядом с ним невесомо скользил второй человек. Марита могла поклясться, что не видела его прежде, будто незнакомец возник из воздуха. С такого расстояния удалось приметить только грязно-красный отлив его волос и легкий, почти невесомый шаг. Судя по яростной жестикуляции Яса, они двое о чем-то спорили.

Марита со вздохом отвернулась. Слишком много информации, которую приходилось складывать в цельную картину без чужой помощи. От этого голова отяжелела, будто набитая мокрыми опилками. Дальше девушка шла, не оборачиваясь.

Они все шли и шли. Первое время Марита была даже рада размять затекшие конечности, но вскоре неудобное платье, цепляющееся за пол, и туфли, запинающиеся о каждый камень, заставили ее пересмотреть свое мнение. Да и пережитое давало о себе знать, еще больше истощая силы. Вскоре девушка перестала даже глазеть по сторонам и только угрюмо шагала вперед, молясь Тенрису об отдыхе. Но коридор все не кончался.

Разбавляли дорогу только разговоры немного расслабившихся воинов. Правда, они не упустили шанса пройтись и по Марите.

— Смотрите-ка, даже не ноет, — сказал патлатый парень в грязно-белой стеганке. — Я-то думал, придется ей рот заткнуть, чтобы все зверье не распугала.

Раздался гогот.

— Дак она ж немая, — ответил ему плешивый мужик.

— Да ну? Не завирайся.

— Сам слышал, как командир говорил.

В Мариту уткнулись любопытные взгляды, и она невольно вжала голову в плечи.

— Вот те раз. А что, я б от такой жены не отказался, — мечтательно закатил глаза патлатый. — И личико ничего.

Взгляды заострились, и по спине Мариты пробежал холодок. Она уже успела забыть, с кем имеет дело.

— У тебя денег не хватит. У нее платье стоит дороже, чем награда за твою голову, — одернул его Расим, беззлобно улыбаясь.

Все вновь расхохотались, потешаясь над толщиной кошелька патлатого и других его интересных дамам величинах. Тот погрозил шутникам кулаком.

— У кого там язык до колена? — донеслось в разгар веселья со стороны Яса. — А то я укорочу, чтоб в ногах не путался.

Все мгновенно замолчали, будто кто поколдовал, и дальше шли тихо, только расходилось вдаль эхо, заставляя двоиться стук копыт и звуки шагов. Когда Марита уже была готова начать молиться Зилаю за возможность упасть в мягкую постель, проход начал плавно задираться наверх. Марита дернула плечами — она уже почти не чувствовала рук. Вот бы ее просто забыли или бросили прямо тут.

Но в этот самый момент чуть посветлело, и туннель вновь сменился зеленым коридором. Кроны деревьев в нем переплелись, сливаясь в сплошное, будто идущее волнами от ветра полотно.

Коридор чуть загнулся вправо, вокруг еще сильнее посветлело, и Марита вышла наружу. Девушка невольно замедлила, осматриваясь. Они находились на огромной прогалине, которую со всех сторон стеной обступили деревья и колючие заросли. Впереди виднелось нечто, похожее на небольшую деревню: грубо сколоченные деревянные дома, частокол, ворота.

Очередной тычок в спину кольнул меж лопаток, заставив болезненно выдохнуть сквозь сомкнутые зубы. Марита понурила голову и из последних сил поплелась вперед, чувствуя родство с нагруженными добычей лошадьми. Она совсем отвыкла от таких нагрузок с тех пор, как вышла за Вериса.

Вблизи стало понятно, что частокол был сделан на славу: плотный, местами перетянутый веревками, он мог многое выдержать. Взгляд зацепился лишь за белые пятна среди коричневых рядов, но подробнее рассмотреть не удалось. Сидящий над воротами паренек легко их пропустил, и небольшая процессия прошла внутрь.

Мариту тут же окружила феерия звуков и запахов. Сено, дым, вонь животных отходов и аромат каши, от которого до боли свело живот, шли рука об руку с гомоном, детскими криками, стуком и блеянием. После неторопливой жизни леса это почти оглушило.

Воины с лошадьми тут же куда-то ушли, остались только Расим, Яс и тот, третий. Несмотря на усталость, Марита прислушалась, но троица переговаривалась, склонив друг к другу головы. Она скользнула взглядом по копошащимся на пороге одного из домов и снующим туда-сюда людям. На нее глядели с любопытством, но подходить не спешили.

Марита чуть повернула голову, продолжая осматриваться, и ее глаза удивленно округлились. Посередине поселения было сложено нечто, отдаленно похожее на колодец, но с небольшую башню шириной. Разноцветный каменный бортик венчала сверху деревянная крышка, на которой можно было легко разместить маленькое стадо коров. Или по меньшей мере четыре телеги. Что это за строение? Марита поняла, что теряется в догадках.

Вдруг раздался громкий хлопок, и дверь ближайшего дома распахнулась. Пересчитав все ступени, вперед с рычанием выкатился пестрый ком. Марита едва успела отскочить, когда он пронесся мимо и неожиданно распался на двух людей, почти сразу вновь набросившихся друг на друга, словно дикие звери.

Послышались глухие звуки ударов. В воздух взметнулись клубы пыли, и мечущиеся за завесой силуэты показались очертаниями чудовищ. Марита неосознанно попятилась за спину Яса. Только недавно успокоившееся, сердце вновь беспокойно заколотилось. Дерущиеся были так увлечены, что не замечали ничего вокруг, то и дело натыкаясь на все подряд. Яс отвлекся от разговора и спокойно выступил вперед.

— Хватит, — негромко сказал мужчина, но в его тоне проскользнула сталь.

Воздух мгновенно сгустился, казалось, еще чуть-чуть — и можно будет резать ножом.

И, хотя выражение лица Яса не сменилось, его прозрачные глаза ощутимо потемнели, как грозовое небо. Куча дрогнула и распалась на двух драчунов, уважительно склонивших головы. Марита невольно восхитилась этой разительной переменой. Несмотря на всю виденную до этого магию, это показалось самым удивительным чудом. Провинившиеся заговорили, перебивая друг друга:

— Простите, командир, виноват. Но эта девка первая меня ударила, я не мог…

Это был кряжистый, невысокий мужчина, зажимающий рукою нос. На его рубашке виднелись пятна крови.

— Еще раз на меня пасть распахнешь, и на тебя ни одна, как ты сказал, девка не посмотрит! — вклинился второй драчун — а точнее, вторая, оказавшаяся молодой загорелой женщиной.

Незнакомка встала, будто спружинив от земли. Крепкое тело выдавало в ней воина, а под мужскими одеждами перекатывались мышцы. Женщина откинула с лица выбившуюся из хвоста прядь. Ее густые волосы ложились крупными волнами и цветом напоминали горячий шоколад. Но в глаза бросилось не это, а уродливые шрамы, испещрившие все лицо. От тонких белых полос до крупных рубцов — кожа незнакомки напоминала жуткую маску.

— Не слушайте ее, командир, — поморщился мужчина и сплюнул слюну вперемешку с кровью. — Я просто рассказывал парням, как мы Мекрика чуть не упустили, когда Ревка сигнал не подала, и эта полоумная услышала и вдруг накинулась. Где ж это видано, чтоб баба…

Говоря это, он обвиняюще ткнул в женщину со шрамами пальцем. Яс махнул мужику рукой.

— Свободен.

Тот поспешно подскочил и исчез. Ревка ухмыльнулась, продемонстрировав ряд чуть заостренных зубов, и наполовину почтительно, наполовину шутливо склонила перед Ясом голову. Только теперь Марита обратила внимание на россыпь синяков и подтеков почти на всех открытых участках ее тела.

— Все в порядке, командир. Так, поцапались, кровь разогнали, — сказала Ревка.

— Я что-то не заметил, когда Кости превратились в балаган. Может, стоит снять тебя с должности офицера? Похоже, шут тебе больше подойдет. Или нянька, — жестко сказал Яс. — Будешь следить за баронессой, пока мы не решим, что с ней делать.

Слова хлестнули в воздухе, будто кнут. Марита ухватилась за услышанное название. Ну конечно, как она сразу не догадалась. Все рассказанные служанкой страшилки мгновенно ожили, но они больше не казались ни смешными, ни глупыми. Мариту пробрало, так что она не сразу поняла смысл сказанного. А когда поняла, пробрало еще раз. Эта женщина была последней, с кем Марита хотела бы остаться один на один. Ревка растерянно отступила на пару шагов.

— Не нужно, командир, этого не повторится, — виновато заговорила она, а потом вдруг тряхнула головой и гордо задрала подбородок. — Я воин, а не нянька. Придумайте другое наказание.

Шрамы на ее лице зашевелились от смены эмоций, как живые. Мариту передернуло. Яс приподнял бровь.

— С чего бы мне это делать? Я не твоя мамочка, чтобы потакать капризам.

Спокойный, размеренный голос таил в себе даже не угрозу, а словно бы констатацию неприятного, но правдивого факта. Если ты сунешь руки в огонь, то обожжешься — в этом роде.

— Но…

Яс поднял в воздух ладонь, пресекая все попытки возражать.

— Если я сказал нянчиться с баронессой — значит, будешь с нее пылинки сдувать и задницу подтирать. Ни на шаг от нее не отходи — если что, спрошу с тебя. Поняла?

Мрачная тень пробежала по лицу Ревки, и та кивнула, а потом повернулась. Янтарные глаза впились в Мариту, и от дурного предчувствия болезненно сжалось сердце. Яс только что поручил волку охранять кролика и запер их в одной клетке. Это просто не могло хорошо кончиться.

Когда выжившая в сражении Реплихов с каким-то сбродом девка ушла вместе с Ревкой, Яс невольно выдохнул — как лошадь, с телеги которой сняли лишний груз. Сейчас хватало и других забот, кроме свалившейся ему на голову аристократки и решивших устроить склоки раздолбаев. Например, что за чужаки охотились на их территории?

— Ты узнал, кто напал на солдат Реплихов? — задумчиво спросил Яс у Тэкито.

Тот скупо покачал головой.

— Пока нет, командир. Без нашивок и родовых цветов это будет сложно. Но это не Псы. Либо кто-то из баронов начал шифроваться, либо наемники. Для местных слишком хорошо одеты, мы бы не пропустили.

Яс поскреб ногтем родимое пятно. Чутье твердило, что они упускают что-то важное. Это чувство было сродни неприятному зуду, от которого так и хотелось избавиться.

— Узнай. Не нравится мне это. Не знаю даже, что больше: то, что в наших угодьях мог завестись хищник или что баронская война перешла на новый этап, а мы не в курсе.

— Понял. Кстати говоря, не знал, что одна из дочерей Реплихов глухонемая, — проронил Тэкито, глядя вслед удалившейся парочке. — Это точно она?

Яс с деланным безразличием пожал плечами. Он должен был держать лицо, несмотря на новые проблемы, хотя они занимали все его мысли. Но в любой шайке все как у волков: стоит вожаку оступиться, и он больше не встанет. Поэтому Яс не собирался оступаться.

— Колечко похоже на подлинное, — сказал он, продемонстрировав перстень. — Но ты все-таки попробуй ее расколоть чуть позже. И кого-то из своих отправь в городе уши погреть. Только пусть сопровождение возьмут, чтоб не ждать, — и, чуть подумав, добавил: — Главное — не Ревку.

Тэкито, который в этот момент внимательно разглядывал перстень на свету, поднял голову. Солнечный луч коснулся его волос, но те все равно остались блеклыми и приглушенными, несмотря на красноватый отлив. Невзрачные, как и весь Тэкито.

— Как сегодня?

Яс явственно ощутил, как на него попытались оскалить зубы. Он вздернул бровь.

— Именно.

Яс спокойно и прямо уставился в чужие глаза. Довольно скоро Тэкито не выдержал и отвернулся, будто невзначай вновь обратившись к перстню. Верно, этот кусок тебе не по зубам.

— Если бы у меня был ключ… — негромко начал Тэкито, не отрываясь от своего занятия.

Яс заметил, как чужие ноздри затрепетали от гнева.

— Как изучишь перстень, верни. Доложись, если узнаешь что-то стоящее. Но не тяни — чем раньше объявим о выкупе, тем лучше. Ах, то есть, награде за то, что вернем дочь безутешному отцу, — сделав вид, что не услышал последние слова, сказал он и принялся разворачиваться.

Губы Тэкито едва заметно побледнели. На его невыразительном лице даже сильные эмоции проявлялись едва-едва — будто приходилось разглядывать их сквозь толщу воды.

— Если бы у меня был ключ, все вышло бы быстрее. Командир, может, вы пересмотрите решение? — уже громче спросил Тэкито.

— Тэкито, ты мой казначей, я все равно не отпущу тебя без сопровождения.

— И глава разведки.

— Тем более, — начиная раздражаться, отрезал Яс. — Я не собираюсь поливать мясной пирог медом, чтобы стало еще больше желающих его откусить. Разговор окончен.

— Но…

Между ним и Тэкито вдруг мелькнула матово-белая фигура. Яс отшатнулся, но тут же поспешил взять себя в руки, сделав вид, что просто резко повернулся к собеседнику спиной.

— Разговор окончен, — отрезал Яс, радуясь, что не видно, как нервно дрогнули его губы.

Зря он позволил себе проявить эмоции. Впрочем, Яс надеялся, что после того, как они побывали на поле боя, Свечница появится нескоро. Обычно ристы с поля боя хватало, чтоб она надолго насытилась. Ошибся. Тэкито явно принял произошедшее на свой счет, посчитав, что перешел черту, и поспешил ретироваться, вжав голову в плечи. Он всегда был трусом. Яс украдкой вытер взмокший лоб.

— Смотри, однажды проснешься с кинжалом под ребрами, направленным рукой этого мальчика, — пропели в ухо. — Жду не дождусь.

Белая рука с капельками застывшего воска, сделавшего пальцы похожими на когти, прошлась по плечу. Яса будто молнией ударило, но он даже не вздрогнул, лишь невозмутимо двинулся вперед мимо домов. Свечница поспешила следом — фигура, похожая на оплавленную свечу, то и дело искажалась все сильнее. Уродливое лицо с горящими провалами глаз плавилось, плача воском. Мерзкая тварь.

— Я знаю, что ты слышишь, — довольно мурлыкнула Свечница. — Слышишь и боишься.

Яс угрожающе сложил пальцы в изгоняющий знак — коснулся указательным большого, формируя треугольник, а остальные прижаты к ладони. Свечница ухмыльнулась — рот, похожий на прожженный лист бумаги, разошелся в стороны. Застывшие капли воска на волосах напоминали молочно-белые жемчужины.

— Ты бы еще папочке пожаловался.

В ушах задребезжал смех. Тем не менее, как и любой другой злой дух, Свечница чуть отступила. Яс отвернулся и попытался больше не обращать на нее внимания — как дети, играющие на земле прямо у покрытых восковыми подтеками ног. Впрочем, им было легче — кроме Яса эту тварь все равно больше никто не видел.