Нельсон

«За Англию!», «За короля!», «За флот Его Величества!»… Есть и тосты специфические. «За войну и болезни!» Как так? Проза жизни, не нужно видеть что-то страшное. Погибает капитан – освобождается вакансия. Нельсон свое капитанство так и получил.

Лейтенанту остается только ждать. Стать для начала коммандером. Коммандеру уже доверяют внеранговый корабль (о рангах чуть позже). На небольшом корабле коммандер может одновременно исполнять обязанности капитана и штурмана. Если он хорошо себя зарекомендует, то он – в первых рядах очереди на присвоения звания капитана.

Сколько приходилось ждать капитанства? По-разному. Так ведь и получение долгожданного назначения – не гарантия того, что жизнь удалась. Капитан фрегата – не слишком почетная должность, а многие выше не сумели подняться. Капитан линейного корабля – другое дело. У капитанов был и своего рода высший ранг – post-captain. В Америке это и означало «капитан 1-го ранга», в Англии – подразумевалось. Из post-captain уже прямая дорога в адмиралы. Но как пройти путь? Об этом чуть ниже, но для начала вот о чем.

Как я уже говорил, в конце XVIII – начале XIX века в Англии, помимо Нельсона, было и еще немало первоклассных флотоводцев. Почему так получилось? А как получилось, что и во Франции, кроме Наполеона, были и другие замечательные военачальники? История – наука не слишком точная. Она предполагает предположения.

Переломные эпохи в истории человечества (а конец XVIII – начало XIX века является едва ли не важнейшей из них) сами способствуют появлению множество талантливых людей. Военных – в том числе. Франция создала лучшую в мире армию, с Наполеоном и великолепными генералами и маршалами во главе. Англия – лучший флот. С Нельсоном, Коллингвудом и другими. При этом английский проект оказался куда более долговременным.

Потому что во Франции был всплеск, а в Англии процесс развивался неторопливо, зато – с гарантией. Та самая резервная сила! Сработала, будто по плану. Началась, по сути, первая мировая война, страна нуждалась в сильном флоте – и вот они, адмиралы. Лучшие из лучших, целое созвездие с ярчайшей звездой, Нельсоном. Вряд ли такое можно назвать случайностью.

Конечно, сработала и система. При всех ее недостатках, а они были, система все же оказалась эффективной. В адмиралы попадали по большей части люди достойные.

Весь Королевский флот делился на три эскадры. По цветам британского флага. По старшинству, синий – белый – красный… Соответственно, эскадры и назывались – Синяя, Белая, Красная. Ими и командовали адмиралы, так что продвижение по карьерной лестнице выглядит довольно простым:

1. Контр-адмирал Синей эскадры.

2. Контр-адмирал Белой эскадры.

3. Контр-адмирал Красной эскадры.

4. Вице-адмирал Синей эскадры.

5. Вице-адмирал Белой эскадры.

6. Вице-адмирал Красной эскадры.

7. Адмирал Синей эскадры.

8. Адмирал Белой эскадры.

9. Адмирал Красной эскадры (он же – адмирал флота).

Достичь последнего звания весьма непросто, и это не удалось при жизни даже Нельсону. На момент смерти он был вице-адмиралом Белой эскадры.

Итак, как мы видим, на флоте существовало всего девять адмиральских вакансий. Сразу видно, что звание – куда более почетное, чем генеральское. К тому же человека, получившего заветное адмиральское звание, уволить с флота просто нельзя.

Пожалуй, самое уязвимое место системы. В адмиралах могли оставаться дряхлые старики. Что делать, традиция. В середине XVIII века великий Джордж Энсон, став главой Адмиралтейства, попытался провести реформы. Не радикальные, но все же. Энсон, человек очень деятельный, боевой адмирал, хотел хотя бы «приоткрыть» дорогу молодым.

Поступил он довольно хитро. Понимая, что стариков с постов удалит лишь смерть, Энсон придумывал для них должности с громкими названиями и полным отстранением от реальных дел. И увеличил число адмиралов, не нарушая, в принципе, сложившихся традиций.

Появилось новое звание. Admiral without distinction of squadron, то есть «адмирал без отличия по эскадре». Таких адмиралов сразу же стали иронично называть «желтыми», поскольку флаги желтого цвета обычно поднимали при карантине.

Как ни называй, а Энсон создал некий резерв из подающих большие надежды капитанов, к тому же в «желтые» он переводил и старых адмиралов, не терявших звание. Хитрость Энсона, однако, всех проблем не решала. Число адмиралов заметно увеличилось, но принцип очередности все равно соблюдался. Просто возможности для маневра действительно увеличились.

…Попасть в адмиралы непросто, возглавить эскадру – еще сложнее. И все же, повторю, система работала не так уж и плохо. Среди адмиралов нашлось место и совсем не «родовитым» Коллингвуду и Нельсону. Лучшему флоту были нужны лучшие…

Глава третья

Корабли. Линейные и остальные

Линейные корабли… Я так часто употреблял эти слова, что пришла пора наконец познакомиться с главным оружием всех флотов того времени.

Возможно, вы удивитесь, но к началу «большой войны» самый большой линейный корабль принадлежал не Англии и даже не Франции, а Испании. «Сантисима-Тринидад», «Святая Троица». Спущен на воду в Гаване в 1769 году. Изначально – трехпалубный, но в 1799-м переделан в четырехпалубный. 144 пушки! Должен был пугать англичан одним только внешним видом. Но бесконечные переделки сделали его медленным и тяжело управляемым.

В битве при Трафальгаре «Сантисима-Тринидад» изрядно досталось от английских кораблей, в том числе от значительно уступавшего ей в размерах «Виктори». Англичане захватили «самый большой парусный корабль», пытались его отбуксировать, но по пути в Британию, в шторм, «Троица» затонула.

…Не все корабли столь огромны, как «Сантисима-Тринидад», но все линейные корабли по определению должны быть большими. Линейными их называли потому, что во время боя такие корабли выстраивались в линию друг за другом, чтобы во время боя быть повернутыми бортом к противнику, причинить максимальный ущерб залпом из всех бортовых орудий. Все просто. В нюансах мы еще разберемся. Считается, что сам термин ship of the line («линейный корабль») появился в 1653 году, а впервые его употребил английский адмирал Роберт Блейк.

Боевые корабли делились на ранги. Система деления довольно часто менялась, критерии – тоже. Кто-то настаивает на необходимости «считать» и по количеству палуб, но в XVIII веке основной была английская система, по числу пушек. Ее и будем придерживаться.

I ранг. 100–120 пушек.

II ранг. 90–98.

III ранг. 64–84.

IV ранг. 50–60.

V ранг. 30–44

VI ранг. 20–28.

Первоначально к линейным относились корабли с I по IV ранг, однако позже IV ранг посчитали «недостаточно сильным» для боя в линии. Однако именно корабли IV ранга были едва ли не самые востребованные. Их, в отличие от больших линейных кораблей, не ставили на прикол, и они несли службу постоянно. Патрулировали, боролись с пиратством и т. д.

Отдельно следует упомянуть фрегаты, попадавшие в V и VI ранги. Линейные корабли мощные, но из-за этого – медленные. На фрегатах пушек было мало, но они – быстрые. Этим объяснялась исключительная важность фрегатов, они прежде всего – разведчики. «Глаза» для командующих эскадрами адмиралов.

Нельзя не сказать и про брандеры. Пожарные корабли, от немецкого Brand, пожар. Сейчас-то пожарные катера тушат огонь, а брандеры – совсем наоборот, разжигали. Настоящий ужас для деревянных кораблей! Небольшое судно, с бочками с горючими веществами и пороховыми зарядами. На них даже команды были! Подводили брандер к кораблю противника, поджигали и… Спасались как могли.

«Внеранговыми» кораблями управляли офицеры, не имевшие капитанского звания. Останавливаться на таких кораблях подробно мы не будем. Флот – организм огромный. Линейных кораблей у Англии в начале войны было 115, а всего «на балансе» у флота – почти тысяча. Значительно больше кораблей, чем у других стран. Британия могла себе это позволить.

Она раньше всех начала промышленную революцию, и уже в последней трети XVIII века ее лидерство принесло плоды. Парадокс. Непосредственно в кораблестроении англичане не превосходили, а порой даже уступали и французам, и испанцам. Поэтому захватывая, например, французские суда, сыновья Туманного Альбиона не стеснялись «заимствовать».

Однако в технике и технологиях их превосходство было неоспоримым. Отлично оборудованные верфи. Портсмутская – крупнейшая в мире. Здесь с конца XVIII столетия уже используются паровые машины, деревообрабатывающие станки. В Королевской литейной мастерской для обработки стволов используются большие горизонтальные дрели.

А производство столь необходимых парусному флоту канатов и тросов? Англичане первыми в мире наладили массовое производство. Отметим еще и грамотное «разделение труда». В том же Портсмуте хоть и строили новые корабли, но основная специализация верфи – ремонт, модернизация, перевооружение. Поврежденные корабли не просто быстро возвращались в строй, они еще и получали необходимые улучшения.

Так что если французская революция нанесла удар по материальной части флота, то английская промышленная заметно ее укрепила. В противоборстве этот фактор окажется очень существенным.

…Большие деревянные корабли… Они, вообще-то, на редкость живучие. Вы наверняка видели такое в кино. Бах! Удар в борт. Дыра, разлетающиеся щепки, убитые и раненые канониры… Страшно! Для людей – очень плохо, а для дерева?

Потопить корабль в бою крайне сложно, это большая редкость. Наиболее опасны – подводные пробоины, то есть те, что ниже ватерлинии, линии соприкосновения воды с корпусом. Но таких в бою случается очень мало, а все, что выше, оказывается, не так уж и опасно. Известны случаи, когда корабль получал до ста пробоин и даже больше, но оставался на плаву и сохранял боеспособность. При шторме шли на дно чаще, чем в бою.

Ядра ведь в пушках не такие уж и большие, пробоины от них – соответствующие. Заделывали их прямо по ходу боя, воду откачивали с помощью помп. Словом, обычно справлялись.

Потопить – сложно, а вывести из строя или победить – можно. Когда линейный корабль обрушивал на противника всю мощь своего бортового залпа, всякое случалось. Сильный пожар, попадание в склад боеприпасов – и бой мог быть закончен. Максимальный эффект, разумеется, в ближнем бою. Меткостью стрельбы, особенно с относительно дальних расстояний, артиллеристы похвастаться не могли. Именно поэтому Нельсон однажды сказал: становитесь борт к борту, не промахнетесь. Причем английские артиллеристы, как я уже говорил, лучше всех остальных. Они гораздо больше тренировались, а потому достигли впечатляющих результатов.

Выстрел – задача не столь уж и простая. Слаженность действий – залог успеха. Расчет 32-фунтовой пушки – 14 человек. У каждого свой номер, своя задача. Отвязать пушку, зарядить, выкатить в орудийный порт, прицелиться при необходимости. Выстрел, пушка откатывается назад из-за отдачи, прочистить ствол, перезарядить… Нельсон предпочитал меткости скорострельность и быстроту маневра, и это приносило успех.

…За час до начала стрельбы начиналась подготовка. Хороший капитан всегда старался перед боем накормить матросов, выдать им положенную порцию рома. Люди должны быть в хорошем физическом состоянии. Потом готовили палубы.

Потушен огонь на камбузе, все переборки перенесены в трюм. Туда же отправлялись животные, да вообще все «лишнее», включая шлюпки. Их спускали на воду и брали на буксир. Все орудийные палубы становились «сплошными», от носа до кормы – только люди и пушки.

Палубы посыпаны песком, скоро здесь будет вода и кровь. Над верхней палубой растянута сеть – будут падать снасти, от обломков нужна защита. Пороховые погреба накрываются мокрыми одеялами, к пушкам подносят ядра и картузы с порохом. Все приготовления сделаны. Звучит команда «Все по местам!». Свое место знает каждый. Канониры начинают заряжать пушки…

Во время боя три четверти экипажа – при пушках. Остальные занимаются парусами. На английском линейном корабле есть еще отряд морской пехоты, «красномундирных». У них свой старший офицер и двое младших. По одному пехотинцу выделяется к каждой пушке. Таков порядок. Среди морских пехотинцев есть «снайперы», они находятся в специально отведенных местах.

Когда корабли сближаются, пушки начинают палить картечью по верхней палубе врага. Стрелки ведут прицельный огонь, их задача – вывести из строя офицеров и, по возможности, командиров орудий. Каждому отведена роль.

Абордаж! Красивое и страшное слово… Все знают. Зацепились абордажными крючьями, «привязались», и пошло… Сам Нельсон абордажный бой очень даже ценил. Фактически его основами владеют все члены экипажа. Но есть, конечно, и абордажная команда.

Ядро ее могло состоять из тех, кто прикомандирован к кораблям. Та же самая морская пехота. Но вообще состав «абордажников» пестрый, большинство в нем, как правило, люди из орудийных расчетов. У них специальное оружие, причем упор делался на холодное. Пики, сабли, топоры. Абордажный бой обычно скоротечный и не обязательно успешный. В случае неудачи «абордажники», по особому сигналу, рассыпались по укрытиям. Люди они, безусловно, отчаянной храбрости. Особенно те, кто шел в первых рядах, ведь они получали практически единственный прицельный ружейный залп со стороны противника. Тем, кто выжил, полагалась дополнительная награда.

Так сражались экипажи линейных кораблей. Самое время поговорить о линиях.

…Голландского адмирала де Рюйтера (1607–1676) считают одним из величайших флотоводцев всех времен. Заслуженно. Настоящий гений морской войны. Де Рюйтер – один из главных творцов знаменитой линии. Почти два столетия корабли в линиях и сражались. Формула де Рюйтера: флот перед сражением выстраивается так, что корабли следуют на определенном расстоянии друг за другом (кильватерная колонна), под определенным углом между направлением ветра и направлением движения.

Строй, как правило, состоял из трех частей. Авангарда, кордебаталии и арьергарда. Кордебаталия – средняя колонна, и ее как раз и возглавлял адмирал. Построение в линию позволяло максимально задействовать артиллерию. И одновременно – прикрывать корпуса кораблей. Со временем линии превратились в «стареющую классику», однако нельзя не признать, что это был не только проверенный, но и эффективный способ ведения боя. Иначе бы он не сохранялся столь долго.

Впрочем, недостатки у линейной тактики боя имелись. И уже в середине XVIII века английские капитаны и адмиралы стали выводить линейные корабли из линии. Как стали воевать по-новому, мы скоро увидим. И у англичан будет Нельсон…

Глава четвертая

HMS Victory

Последний корабль Нельсона… Флагманский корабль его эскадры, «Виктори». Легенда, как и сам адмирал Нельсон. Здесь и раздумывать-то особо не о чем. Если уж рассказывать о том, какими они были, линейные корабли того времени, то выбор очевиден. HMS Victory. Корабль Его Величества «Виктори».

…Накануне нового, 1759, года первый лорд Адмиралтейства сэр Джордж Энсон пригласил к себе сюрвейера флота Томаса Слейда, человека, отвечавшего за развитие кораблестроения. Энсон сообщил Слейду о том, что парламент только что одобрил предложенную премьером Уильямом Питтом Старшим программу ускоренного строительства 12 мощных линейных кораблей, включая один I ранга, 100-пушечный. Слово «ускоренное» здесь ключевое. Шла Семилетняя война, корабли были нужны сегодня, в крайнем случае – завтра.

Слейда считали не просто мастером своего дела, а настоящим гением. Продолжатель семейного дела – дядя Томаса Слейда, Бенджамин Слейд, тоже известный кораблестроитель. У него, на Королевских верфях в Плимуте, Томас Слейд и получил первые уроки. Учеником оказался весьма способным, карьеру сделал успешную. С сорока лет поочередно возглавлял едва ли не все главные Королевские верфи. Опыт огромный, так что его назначение сюрвейером флота никого не удивило.

Кораблей Слейд спроектировал много, однако в историю вошел как создатель «Виктори», что, впрочем, неудивительно. Хотя вряд ли Томаса Слейда одолевали мысли о грядущей славе. Человеком он был практического склада. Получил сложное задание – нужно его выполнять, наилучшим образом.

Быстро – не значит плохо. Слейда торопили, и «изобретать велосипед» он не стал. Взял за основу чертежи корабля I ранга, стопушечника «Роял Джордж», спущенного на воду в 1756-м. Кое-что изменил, выполнил техническое задание в рекордно короткие сроки. Проект Адмиралтейство сразу же одобрило. 23 июля 1759 года в доке № 2 судостроительной верфи в Чатеме состоялась церемония закладки.

Как корабль назовешь, так он и поплывет. Выбор имени для военного корабля – большая ответственность. Лорды Адмиралтейства колебались… Наконец Энсон (боевой адмирал, как уже говорилось) задал вопрос самому премьер-министру.

Уильям Питт Старший не колебался ни секунды. Victory! «Виктори», «Победа». Как иначе? Ведь Англия только что одержала несколько впечатляющих побед в войне. Вы удивитесь, но многие не то что засомневались, а даже испугались.

Славное имя «Виктори» получал уже пятый корабль британского военного флота. С первым – все хорошо. Второй оставался в строю аж 71 год (!), но – разбился. Разбился и третий. Четвертый – попал в сильнейший шторм и затонул со всем экипажем. Тут поневоле призадумаешься, а ведь моряки – люди суеверные. Однако кто станет перечить премьер-министру, тем более такому властному, как Питт Старший? Строим «Виктори»!

Построить хотели быстро, а получилось – не очень. И это, как выяснилось, очень даже хорошо. Работали не «аврально», обстоятельно, что обеспечило качество и долговечность корабля. Почему нарушили приказ о «срочности»? Так ведь обстоятельства сильнее приказов.

В войну все верфи главным образом занимались ремонтом действующих кораблей. Потом – улучшилась ситуация на войне, сильно торопиться уже не нужно было. Все к лучшему. Корабельному мастеру Джону Локку это очень сильно помогло.

Он никак не мог найти подходящее дерево. И вдруг на одном из складов обнаружил запасы, хранившиеся там уже несколько лет. Дерево в идеальном состоянии и уже выдержанное. Большая удача! Для Локка и для «Виктори». Отличное дерево станет одной из главных причин долговечности корабля.

Как строят корабль? Попробую описать очень схематично.

Сначала появляется главный элемент конструкции, киль. Своего рода «хребет» корабля. Продольная балка, идущая от носа до кормы. В Англии именно закладка киля считалась началом строительства корабля.

Затем к килю крепились шпангоуты, этакие «ребра». Дальше злоупотреблять словами вроде форштевень я не буду, полагаю, картина уже более-менее понятна. Киль и шпангоуты – каркас, а дальше все постепенно «наращивается». Вернемся к дереву.

Звучит довольно просто, а на деле-то все архисложно. На постройку «Виктори» ушло шесть тысяч деревьев разных пород и даже разной формы. Да-да, это очень важно. Все деревянные детали кораблей вырезались и обрабатывались вручную, и, например, для изготовления вышеупомянутых шпангоутов требовались изогнутые стволы. Разная степень прочности, требований вообще очень много. Большой линейный корабль – действительно невероятно сложная вещь.

Всего при постройке «Виктори» использовали 12 пород деревьев. Киль. Исполинский брус из вяза, «дерева, которое невозможно сломать». Правда, необыкновенно прочного, а кроме того, прекрасно удерживавшего влагу. Но длина киля – 62 метра! Пойди найди такой. Собрали из нескольких частей.

Главный материал, конечно, дуб. При постройке корабля по большей части использовался отечественный, английский дуб. Здесь дело не в том, что он был лучше других, а в том, что в Англии жестко выполнялись все требования к рубке, транспортировке, сушке и т. д. Это и обеспечивало настолько высокое качество, что свой дуб британцы называли die hard («непробиваемый»). Мастеру Локку невероятно повезло, что он нашел дерево, готовое к употреблению. Причем по большей части это как раз и был английский дуб. Хотя для внутренней обшивки вполне годился и привозной, например, из Прибалтики. Дуб разделывался специальным образом, существовал так называемый «корабельный набор». Что, для чего, как. Для наружной обшивки – только идеальный дуб, для внутренней – можно и с небольшими дефектами. Всегда – без малейших признаков гнили.

Мачты – из высоких деревьев смолистых хвойных пород. Для мачт важны не только прочность, но и легкость, и своего рода гибкость. Кстати, дерево для мачт англичанам в основном приходилось завозить. Лучшим материалом считалась «рижская сосна». Хвойные деревья, например ель, использовались для изготовления палубного настила.

Кстати, корпус и палуба выше упоминавшегося испанского «Сантисима-Тринидад», самого большого линейного корабля, сделаны из кубинского красного дерева, а его мачты – из мексиканской сосны. Заканчиваем тему, надеюсь, что экскурс в дендрологию был достаточно познавательным.

Паруса не так интересны, как дерево, но кое-что отметим. Качество парусины и размер парусных полотен определялись парламентскими постановлениями. Государственный подход! Кусок парусного полотна в длину должен был быть 38 ярдов (34,7 метра), в ширину – 24 дюйма (61 сантиметр). Изготавливалось полотно из льна, часто с добавлением пеньки. Оттого паруса британских кораблей имели серый или бледно-желтый оттенок. «Белоснежностью» они точно похвастаться не могли.

Пара морских терминов, имеющих прямое отношение и к парусам, и к управлению кораблям. Рангоут – это, главным образом, все мачты. Такелаж – совокупность снастей, проще говоря – многочисленные тросы и веревки. Звучит не ахти, но именно с их помощью осуществляется управление кораблем. Для наглядности. Оснащение корабля первого класса, как «Виктори», предусматривает около 70 километров различных тросов! Управляться с ними – и мастерство, и искусство.

…«Виктори» строили шесть лет. В 1759-м начали, 7 мая 1765-го – спустили на воду. Не торопились, выбирали лучшее. Получился превосходный корабль. Надежный, мощный. Не такой внушительный, как «Сантисима-Тринидад». Та размером с пятиэтажный дом. Не впечатлило? А вы представьте себе плывущую пятиэтажку, ощетинившуюся пушками. Страшновато…

«Виктори» ее еще победит, при более скромных габаритах. 69 метров в длину, 16 – в ширину. Высота – 62 метра. Три палубы. Водоизмещение – 3500 тонн. 104 пушки. Скорость – 11 узлов (чуть больше 20 километров в час). Общая стоимость постройки – 63 тысячи фунтов. Переводить это в «современные деньги» – занятие довольно бессмысленное. Отмечу лишь, что во второй половине XVIII века годовой доход в 500 фунтов позволял иметь трех слуг. Так нагляднее.

Отдельно – про вооружение. 104 пушки – это, конечно, мощь. Однако такую мощь нужно правильно расположить, из расчета массовой доли нагрузок. Калибр орудия – размер ядра. Самые тяжелые пушки, 32-фунтовые, на нижней палубе (гондеке). Почти 3 метра в длину, вес пушки – 2,75 тонны. Ядро – около 15 килограммов. Только тяжелый дубовый борт может выдержать его удар. Мачта разносится в щепки. Впрочем, точность у «больших пушек» не очень высокая. На «Виктори» их 30 штук.

На средней палубе, мидельдеке, 24-фунтовые орудия. Вес ядра – 11 килограммов. Стреляет еще и картечью, и гранатами. Главное предназначение – повредить мачты, паруса, обездвижить противника. 28 таких пушек на средней палубе «Виктори».

Верхняя палуба, опердек, 30 12-фунтовых пушек. Корабельная артиллерия работает достаточно просто. Чем меньше орудие – тем чаще оно стреляет. Быстрее заряжается, артиллеристов нужно меньше. Восьмикилограммовые ядра корабль противника серьезно не повредят, да и предназначены они не для этого.

Ближний бой! Расстояние – метров в 30, а то и меньше. И побольше картечи! На опердеке – самые искусные артиллеристы. Они поражают живую силу противника. Они «зачищают палубу» для абордажной команды.

Пушки стоят и в других частях корабля, отмечу особые. Карронады. Английское изобретение, новинка. Короткая гладкоствольная пушка со стрельбой малой дальности. Хороша только в ближнем бою. Из-за уменьшенного заряда пороха выпущенное из карронады ядро имело низкую скорость. Оно не пробивало борт, а проламывало его, превращало в кучу деревянных щепок разных размеров, которые, разлетаясь, наносили огромный урон противникам.

Пальба из пушек на корабле – ад кромешный. Порох того времени очень дымный, палубы заволакивало густым дымом, противник в тебя попадал… Как они при этом продолжали вести огонь – не знаю. Но – не переставали. Про пушки и артиллеристов мы еще поговорим не раз, пока – продолжим знакомство с «Виктори».

Нос корабля поначалу украшала огромная фигура короля Георга с лавровым венком на голове. Короля поддерживали аллегорические фигуры Победы и Британии. Борта «Виктори» окрашены в черный цвет, с желтыми полосами в районе пушечных портов. Красиво, внушительно.

Теперь поднимаемся на борт. Полноценную экскурсию можно совершить и сейчас. «Виктори» стоит на вечном приколе в Портсмуте и давно уже является музеем. И все же сегодня не совсем так, как тогда. Снова используем знания и воображение.

Мирная жизнь… На «Виктори» – почти тысяча человек, включая морскую пехоту. На шестимесячную кампанию полагалось 300 тонн пресной воды, 45 тонн сухарей, 30 тонн солонины, 50 тонн пива и т. д. Солидный груз!

Про жизнь матросов я уже кое-что рассказал, но пару-тройку деталей добавить стоит. Между пушками к борту крепились откидные доски. Это не что иное, как… обеденные столы. Посуда – деревянная, стаканы – из рога.

«Матросская койка» – кусок парусины размером 1,8 на 1,2 метра. Днем сворачивается и хранится в специальной сетке. Функциональная вещь. Считалось, что во время боя «свернутые койки» защищали от осколков. Точно известно, что койки использовались как саван. Если матрос погибал в бою или умирал от болезни, в «койке» его и хоронили. Спали матросы в основном на нижней палубе. Те, кто высоко поднялся, выше и размещались.

Так называемый «адмиральский этаж» – надстройка на корме, верхняя палуба. Здесь и своя каюта для адмирала, и адмиральский салон. В салоне проводятся совещания и принимаются гости. Кровать у адмирала, как и у всех офицеров, такая же, как и у матросов. Все тот же старый добрый гамак. У адмирала, правда, гамак с пологом. С вышивкой, согласно легенде, от самой леди Гамильтон.

И да, у Нельсона имелся свой, персональный туалет. Из дерева, что-то очень похожее на современный биотуалет. Нельсон вообще-то был не очень привередлив, но кое-что позволить себе мог. Например, с помощью выгородки он сделал себе подобие отдельного кабинета в адмиральском салоне. Писал, думал – там.

Что еще важное нам следует знать о «Виктори»? Да хотя бы то, что в 1798 году его на время исключили из списка боевых кораблей. Старый стал. Но спустя какое-то время инспекторы Адмиралтейства, проводя очередную ревизию, осмотрели «Виктори» и решили: а списывать-то еще рано.

Корабль отправили в Чатем, где его когда-то и построили, там отремонтировали и «модернизировали». Почти трехметровую фигуру короля Георга с носа убрали, заменив ее на легкий барочный щит с гербами. Красиво, а главное – гораздо легче.

В действительности – изменили очень многое. Ремонт продолжался почти три года и обошелся в 70 тысяч фунтов, то есть дороже, чем когда-то новый корабль. «Виктори» вернулся в строй.