Исповедь Мотылька

Исповедь Мотылька

Айя Субботина

Глава первая: Эвелина

— Даже ты не настолько двинутая, — смеется Ира, когда я задерживаю взгляд на зоне ВИП-ложи на втором этаже клуба-ресторана «Затмение». — Слушай, он же… старый?

Для Иры все, кто старше нее на пять лет, старые. Она в нашем «девичнике» как раз предпочитает, как сама любит говорить, «молодое мясо». Ее предыдущему любовнику, Марату, с которым она в который раз рассталась, было двадцать, хоть самой Ире — почти двадцать четыре. У них всегда все бурно — и неважно, ужинают ли они в одной компании, покупают Ирке новое платье или устраивают разнос на людях второго этажа дорогого торгового центра. Судя по тому, что Ира приговаривает уже третий по счету коктейль с водкой, сегодня будет очередное бурное примирение. Непросто же так она не выпускает из рук телефон: морально вызревает позвонить своей «бывшей» и напроситься на встречу для «окончательного разрыва». В конце концов, они жили вместе семь месяцев и успели стать родителями Гришки — супер-породистого бладхаунда, опеку над которым никак не могут разделить.

В ВИП-зоне «Затмения», за прозрачной стеной, словно боги на Олимпе, сегодня заседают олигархи. Здесь работает наша верная «птичка» — Мариша, первоклассный бармен и человек, который непостижимым образом знает обо всей закулисной жизни «Затмения». Иногда мне кажется, знает даже больше администрации.

Именно она время от времени снабжает нас «стратегической» информацией о проводимых в клубе особенных вечеринках и встречах, на которых, если постараться, вполне можно отхватить себе годного, как говорит Ира, мужика. Собственно, для Иры вся эта информация и собирается, так как я, сплошная неблагодарность, ворочу нос и говорю, что с поиском себе пары справлюсь сама. И уж точно буду искать в другом месте.

Но сегодня случай из ряда вон выходящий.

Если бы не Мариша — меня бы здесь не было, потому что больше, чем глупые советы от «психологов» «Космо» я не люблю вот такие места, напичканные расфуфыренными женщинами, метросексуалами и циниками.

Но там, за стеклом, сидит человек, ради которого я здесь.

А вот он абсолютно точно ничего не помнит обо мне.

— Ты никогда не рассказывала, на кой тебе сдался Игнатов. — Ира пинает меня плечом. — Слушай, ты же у нас вроде из породы скромниц, а не золотоискательниц. Или в твоей голове что-то изменилась, а я это упустила? Безобразие!

Я бросаю на нее рассерженный взгляд. Ирка — чудесный человек и всегда горой за любой кипишь, но иногда ее уносит куда-то не туда. Всему виной огромное количество любовных романов, которые она заглатывает литрами электронных чернил. Для нее мой интерес к возрастному олигарху-одиночке — что-то из разряда «она решила заполучить его во что бы то ни стало». Заполучить с весьма конкретными намерениями поправить свое материальное положение. Хоть после окончания университета я неплохо устроилась консультантом в ювелирный салон, вряд ли мою жизнь можно назвать «яркой и обеспеченной». Но не до такой же степени, чтобы становиться содержанкой олигарха.

Ира просто не поймет, даже если я попытаюсь ей все рассказать — она точно не сможет принять факт, что девчонка в двадцать два года может просто искренне восхищаться мужчиной, который когда-то был близким другом ее отца, катал ее, маленькую, на плечах и читал сказки, пока она, объевшись мандарин, валялась в постели с аллергией и температурой.

Я и сама не особенно четко могу объяснить себе, зачем приперлась сегодня в «Затмение».

Олег Игнатов всегда был для меня… идолом.

И я, десятилетняя девчонка, ужасно ревновала его даже к его собственной жене.

Теперь он вдовец, уже семь лет, и все это время никто и никогда не видел его в компании женщины. Только изредка, на ответственных мероприятиях, Олег может появиться с Ириной Крымовой, младшей сестрой своей покойной жены.

— Я просто хочу с ним увидеться, — говорю Ире ту правду, которую пытаюсь вдолбить и в свою голову. — Он был другом нашей семьи. Может быть, в память о тех временах…

— Эх, кто бы моему папашке таких друзей отсыпал, — в бокал с коктейлем ворчит Ира. — А то только товарищ Коньяк, боевая подруга Горькая и приятель Винишкин.

У них с отцом очень тяжелые отношения, потому что Сергей Васильевич — чудесный милый мужчина… в те редкие моменты, когда трезв. А когда пьян, с ним происходит та же история, что и с доктором Беннером, внутри которого живет неуправляемое зеленое чудовище.

— Ну, хорошо, допустим, вы столкнетесь где-то здесь и даже сейчас. — Ее прерывает официант с подносом, на котором новая порция коктейлей. Ира явно настроена помириться с любимым именно сегодня, потому что теперь на нашем столе в общей сложности шесть разных бокалов с разными коктейлями, ни один из которых не выпит даже наполовину. А сколько пустых у нас уже забрали — я сбилась со счета.

И ведь она даже не закусывает. Как бы вместо романтического места для примирения не пришлось ее везти отсыпаться.

В моих же коктейлях алкоголя почти нет, и подруга даже не обижается, когда я прошу официанта передать бармену добавлять в них минимальную порцию «градусов». С моим здоровьем и пониженным давлением стандартная доза спиртного просто свалит с ног. Кто-то должен будет довезти Ирку «на стрелку» с бывшим. А она, хоть и оторванная на всю голову, никогда не садится за руль выпившей. Вот только бы притормозить ее в гонке продегустировать все алкогольное меню клуба.

— Так вот! — Подруга салютует мне чем-то разноцветным в запотевшем бокале, делает глоток и снова бросает взгляд на экран телефона. — Допустим, вы увидитесь, допустим, он даже тебя узнает… Что ты ему скажешь? Привет, Игнатов, почитайте мне сказку на ночь, а то мне никак не уснуть?

Вопрос хороший. Только давно просрочен, потому что я сама задаюсь им уже который день, с тех самых пор, как Олег перестал быть просто воспоминанием и снова вошел в мою жизнь. И случилось это вовсе не вчера, а полгода назад, когда он зашел в ювелирный салон, в котором я работаю, чтобы купить запонки. Я была так ошарашена, что несколько минут просто мычала и чуть не уронила запонку стоимостью в полтора миллиона рублей. Он вежливо поинтересовался, все ли у меня в порядке. Я ответила: «Ага». Он купил запонки и ушел, даже не узнав во мне девчонку, которую обещал баловать в тайне от отца.

И с тех пор Олег стал осью, вокруг которой вертится моя жизнь.

Осью, которая именно сегодня близка как никогда, не считая той судьбоносной встречи.

Если я не наберусь смелости сделать шаг навстречу, другой возможности может и не быть. Но что делать с идиотским детским благоговением, которое превращает мои мысли в кашу, даже если я просто нахожу взглядом его высокую фигуру за стеклянной перегородкой ВИП-ложи?

— Ладно, подруга, уговорила — и не благодари, — решительно говорит Ира, вставая из-за стола и утаскивая меня к лестнице на второй этаж. — Учти, мямля, холостые олигархи в наше время на дороге не валяются, а ты у нас, мягко говоря, не вышла ни губами, ни сиськами, так что уж постарайся хотя бы заговорить Игнатова до бессознательного состояния. А как только вырубится — хватай за пятку и тащи в его машину.

Она до сих пор думает, что у меня всего лишь шкурный интерес.

Возле лестницы, по которой туда-сюда курсируют официантки, стоит мужчина в костюме а-ля «Люди в черном». Я пытаюсь одернуть Иру, но она прет как танк, еще и посмеивается: «Да ну, боже мой, Ви, это же клуб, а не секретный военный объект!»

Понятия не имею, как ей это удается — и жутко завидую, если честно — но она чуть «случайно» не опрокидывает коктейль на охранника, и пока он корчит брутала, которому наступили на любимую мозоль, заговаривает ему зубы, давая мне отмашку к действию.

У меня от страха подкашиваются ноги, но каким-то образом все-таки проскальзываю на лестницу. Никто меня не останавливает, не набрасывается с криками: «Руки за голову!» Я просто поднимаюсь по ступеням, лишь однажды столкнувшись с официанткой. Она быстро окидывает меня взглядом, пожимает плечами и даже не пытается остановить.

Все деньги, которые у меня есть, я откладываю на Мечту всей жизни — квартиру. Так что все мои наряды родом с распродажи и обычно принадлежат руке бренда «Ноунейм». В обычной жизни это вообще никого не интересует, но в дорогом клубе простое черное платье-рубашка, украшенное брошкой с циркониями, все-таки бросается в глаза.

Нетрудно догадаться, что подумала официантка, но я запрещаю себе думать о том, как выгляжу. Я же не на свидание бегу, а просто… напомнить о себе?

Еще пара шагов — и… я понятия не имею, что будет потом, когда представлюсь Олегу полным именем и фамилией.

Глава вторая: Олег

— Олег?

Я смутно понимаю, что кто-то еще, кроме голоса в телефоне, называет меня по имени.

Человеку, который придумал устроить деловые переговоры в неформальной обстановке клуба, лично завтра же отвинчу голову. Возможно, в сорок два я уже слишком стар, чтобы понимать «модные приколы», но зато собаку съел на ведении бизнеса и не понимаю, как можно эффективно налаживать контакты, когда для простого обмена фразами приходится повышать голос до першения в горле.

— Олег Игнатов?

Поднимаю голову, стараясь не упускать ни слова из телефонного разговора.

Откуда она тут взялась?

Овечка на поляне, где жируют сытые волки. Хотя парочке моих коллег и, возможно, будущих партнеров их сытость явно не мешает оценивать глупышку в качестве закуски к основному блюду.

Ей лет двадцать, может, чуть больше, но надеюсь, не меньше. Хотя один мой приятель недавно чуть не влетел, сняв где-то вот такую же скороспелую принцессу, которой оказалось всего шестнадцать. И хорошо, что это выяснилось до того, как он ее трахнул.

Светлые волосы колечками — до самых локтей.

Серо-зеленые глаза, аккуратные брови, обычные губы с легким намеком на помаду.

Невысокая, худощавая, угловатая, как воробей.

И коленки из-под платья — какие-то идеально правильные, как ненастоящие.

Дешевое платье и туфли.

— Что-то потеряла, Дюймовочка? — тут же атакует Лесников, мой старый приятель и неисправимый кобель.

— Меня, — хмыкает мужик помоложе, один из двух совладельцев холдинга, с которым мы тут вроде как пытаемся наладить контакты и заложить основу к дальнейшему сотрудничеству.

Встает, придерживая галстук, становится справа от нее и пытается как бы невзначай положить ладонь на талию.

Девчушка сжимается и пятится в сторону. Снова сморит на меня, на этот раз перепуганным взглядом, как будто я должен вытащить ее из передряги. А на что ты, умница, рассчитывала, когда поднималась в чисто мужскую компанию? Не ты первая сегодня — две других, правда, в полной боевой раскраске, уже сидят на диванчике, пьют шампанское и ждут, когда основная часть переговоров закончится и придет время десерта. Эта же девчонка на охотницу за развлечениями и длинным баксом явно не тянет. Может, случайно забрела? С другой стороны, случайных бы сюда не пропустила охрана. Все же знают, что на такие переговоры, как у нас, чужим нельзя ни под каким предлогом. Но есть чужие, которым можно немного больше, которые умеют пробраться туда, где без вазелина никак. И это принимают все три стороны: охрана, «чужие», и мы — объекты, так сказать, посягательств.

— Олег, ты… вы…

— Ничего себе, Олежка, — хмыкает Лесников, — тут по тебе прямой наводкой бьют. Дюймовочка, ну зачем тебе этот старый уставший мужик? Я же лучше!

Он младшего всего на год, и в отличие от меня, давно забил на занятия спортом. Да никогда им, по сути, и не занимался. Некоторые посещают тренажерный зал, чтобы чуть не подыхать там, а другие, чтобы наделать красивых фоточек. И — да, мужикам это тоже свойственно, как и девицам.

Но мне плевать, даже если Воробей прыгнет ему на колени.

Разовые девочки из клубов, бутиков и агентств меня не интересуют, хоть почему-то и считаются обязательным атрибутом жизни любого мужчины, у которого есть девятизначный счет в банке. И это, несмотря на наличие или отсутствие официальной жены. Никто не удивится, если какого-нибудь богатея застукают в обществе девиц не особенно тяжелого поведения. Это обычное дело, даже если компромат снят на каком-нибудь жарком острове, куда добраться можно лишь на частном самолете. Людей возмутят потраченные на все это суммы, но точно не полуголые девицы. Зато если тебя не видят никогда и ни с кем — нехорошие слухи вполне могут поползти.

Ладно, что мне до очередной искательницы приключений?

Но когда я уже собираюсь отвернуться, в нашу сторону «заглядывает» луч прожектора. Белым пятном скользит по груди девчонки, выше — на ее напряженной от страха шее. Касается лица. Как-то боком, задевая только правую часть, словно «чмокает» в щеку.

Что-то в ней кажется… смутно знакомым.

Острые скулы, блеск перепуганных глаз, то, как она трогает губы кончиками пальцев.

Это как будто найти в кармане пиджака старый чек, на котором уже почти не осталось цифр и букв, но подсознание упрямо нашептывает, что выбрасывать это все равно нельзя, потому что важное и нужное.

— Эвелина Южина, — на одном выдохе выпаливает Воробей. — Так меня зовут. Ты помнишь?

— Ви? — не верю своим глазам.

Она энергично кивает, и мужик рядом передергивает плечами, возвращаясь на свое место за столом.

Что-то без предупреждения таранит мой висок.

Это воспоминания. Горькие и тяжелые. Давно похороненные, но только что восставшие из могилы, словно случилась необъявленная Ночь живых мертвецов.

Малышка Ви. Пуговица, которая ходила за мной хвостом и задирала обратить на нее внимание, словно котенок. Девчонка, которую носил на плечах, изображая боевого коня.

«Маленькое веселое чудовище».

Так называл дочь Пашка.

Я проглатываю гадкий привкус во рту. Наверное, именно такая на вкус могильная земля, в которой лежит мой лучший друг.

Пуговица выросла.

Только теперь замечаю, что все еще разговариваю по телефону. Вернее, пытаются разговаривать со мной с той стороны, но в ответ слышат лишь отзвуки левых фраз и фоновую музыку. Извиняюсь, говорю, что перезвоню, и нажимаю на «отбой».

— Отойдем, — говорю Воробью, поднимаясь с места.

По лицам моих возможных будущих компаньонов скользят понимающие улыбки.

— Я на минуту, — говорю им.

Мы отходим в сторону, тут есть один свободный столик. Он зарезервирован, но пока пуст. А я достаточно известен и влиятелен, чтобы понервировать официантов тем, что занял чужое место. Позволить себе выставить нас они просто не могут.

— Как твои дела? — спрашиваю с неподдельным интересом. Мне действительно неожиданно важно знать, как она живет.

— Все хорошо, — неуверенно улыбается Эвелина. — Ты прости, что отвлекаю тебя от… работы.

Да, те две девицы в нашей компании вполне могут навести на мысли, что мы отдыхаем. Но это не так. По крайней мере, я точно пришел сюда прощупать возможности для дальнейшего развития своего бизнеса.

— Ничего, это неформальная встреча без галстуков. Ты не помешала. Отдыхаешь здесь?

— С подругой пришла, — отмахивается Воробей. — Я не так чтобы любительница большого скопления народа и шума.

— Ага, тогда вы выбрали самое удачное место — никого народу и тишина.

Улыбаюсь, давай понять, что шучу.

Воробей не сразу, но все-таки поддерживает мою улыбку.

— Ну вот, случайно увидела тебя и решила подойти поздороваться. Ты… вы совсем не изменились. Я вас сразу узнала.

— Что, в молодости я тоже был старым и дряхлым?

На этот раз ее улыбка чуть увереннее.

— Нет, просто не изменились. А вы меня не узнали, да?

Она пытается скрыть разочарование, и именно в этот момент как никогда сильно похожа на свою мать.

Воспоминания о нашем с Мариной последнем разговоре вызывают укол головной боли. А заодно напоминают, что за все эти годы моя совесть, которую я благополучно закопал, каким-то образом выжила и воскресла.

— Ви, давай перейдем на «ты», — предлагаю я, чтобы увести тему из некомфортной для нас обоих плоскости. — Я, конечно, тот еще уважаемый пень, но ты же каталась на моих плечах и завязывала ленточки на ушах — ну какое уж тут «выканье».

— Хорошо, давай на «ты», — соглашается Воробей.

У меня опять звонит телефон. Смотрю на экран и нажимаю отбой, хоть это все равно временная мера. Важные вопросы, даже если встают на ночь глядя, сами себя не решат.

— Мешаю, да? — На ее лице-сердечком вновь появляется тревога.

Похоже, она из той породы девушек, которые всегда и обо всем беспокоятся. Вымирающий вид. И, опять же, воспитание Марины. Она и Пашку держала в ежовых рукавицах.