Заповедная тропа

Я коротко рассказала бабе Вене о нашей случайной встрече и разговоре с Ваней Козловым.

— «Рацию»-то ты нашла, Василиса? — спросила у меня наконец Ягужевская.

— Нашла.

— Так иди на крыльцо, вызывай Соколова. А я вам с Иваном Андреевичем обед соберу. Бутербродами твоими сыт не будешь.

Она отвернулась к печи, загремела посудой. Я подмигнула Цареву и вышла на улицу.

Больше я ничего сделать не успела. Стоило закрыть за собой дверь, как мою руку обожгло огнем, а над лесом разнесся пронзительный вой сирены.

На крыльцо пулей вылетела баба Веня.

— Что это, Вася?!

— Кто-то пытается взломать защитный купол на поляне жар-птицы, — быстро ответила я. — Баба Веня, пожалуйста, присмотрите за Иваном. А мне задерживаться больше нельзя.

Я сунула ей в руки переговорное зеркало, бросила быстрый взгляд на окно. В нем виднелась белокурая голова Царева. Мужчина выглядел обеспокоенным. Звука сирены он, конечно, не слышал — магические сигналы могут уловить только колдуны, но наверняка заметил, как заволновались мы с бабой Веней.

— Беги, Васятка, торопись, — закивала Венера Никаноровна. — Позабочусь я о твоем белобрысом.

Я опрометью кинулась к ближайшим кустам. Скрывшись за ними, открыла портал и переместилась к гнезду Огневушки.

А там бушевал пожар. Пламя стояло стеной до самого неба, а сирена выла так, что закладывало уши. Ей вторила жар-птица, которая летала над гнездом, крича дурным голосом и рассыпая во все стороны яркие искры. Купол же теперь обрел видимые черты и стоял над поляной наравне с языками пламени.

Решив успокоить Огневушку позже, я кинулась искать преступника. Его, ожидаемо, простыл и след. Очевидно, этот человек скрылся сразу после того, как активировалась магическая защита. Место, в котором он попытался пробить купол, я увидела сразу. Это оказался маленький, очень удобный участок, расположенный между двумя кленами. Щит был чуть поцарапан — грабитель явно действовал осторожно, будто хотел узнать возможности защиты, или же проверить, сможет он пройти через нее незамеченным или нет.

Что ж, теперь он знает — сломать мой купол непросто.

Я деактивировала сигнализацию, прошла сквозь стену огня и послала жар-птице ментальный сигнал прекратить истерику. Та, судя по всему, уже выдохлась сама. Пламя начало спадать, и вскоре угасло совсем, оставив после себя выжженную поляну, посреди которой возвышался подкопченный валун с большим глубоким гнездом.

Стоило подойти к нему ближе, как на меня обрушился поток Огневушкиных эмоций. Опустившись на мое плечо, она принялась «рассказывать» о том, как почувствовала приближающуюся опасность, как со всех сторон на поляну накинулись страшные непонятные тени, как завыла сирена, а купол загудел и начал плеваться молниями, как она сама, запаниковав, устроила пожар. Я гладила ее по длинной шелковой шее и думала о том, что сегодняшнее происшествие наведет в заповеднике немало шороху. Действо длилось не более трех минут, однако благодаря сирене о нем наверняка стало известно всем.

С одной стороны, это даже хорошо. Пусть коллеги знают, что вор снова вышел на промысел. С другой стороны, по заповеднику снова поползут сплетни и подозрения. Как показала практика, толку от них обычно немного. Да и господа проверяющие начнут задавать неудобные вопросы. А уж в этом как раз ничего хорошего нет.

Обидно, что, испугавшись громких звуков, молний и огня, неведомый злоумышленник исчез, не оставив следов. Но еще обиднее, что сегодня у меня получится внеплановый разгрузочный день — перекус-то мой остался в домике Венеры Никаноровны. Вернуться за едой возможности теперь не будет: во-первых, есть вероятность, что может вернуться давешний грабитель, во-вторых, моя подопечная пережила сильный стресс, и оставлять ее одну в таком состоянии нельзя.

Птица, между тем, постепенно успокаивалась. Поток мыслей становился слабее, а она сама доверчиво терлась головой о мою щеку.

Надо уговорить ее полетать по лесу, а самой еще раз обойти поляну по периметру, укрепить купол и проверить — вдруг следы все-таки остались?

А еще этот Царев. Надеюсь, баба Веня отыскала Славу и передала ему нашего московского красавца с рук на руки.

Я осторожно пересадила Огневушку в гнездо, потом достала из-под валуна чудом уцелевшую палатку. Что ж, нынешний рабочий день прямо обещает быть хлопотным. Как и всегда.

ГЛАВА 4

Утро четверга началось с разборок — Бессмертный, Сорокин и Барская пытались разобраться, что за дребедень творится в нашем заповеднике. Первым на ковер к начальству был вызван Соколов.

По моему мнению, смысла в этом не было никакого, ибо горе-экскурсовод еще в среду успел рассказать всему поселку, как потерял Царева, как искал его по лесу, и как летел к бабе Вене, когда она связалась с ним через волшебное зеркало и сообщила, где именно находится его подопечный.

Я обо всем этом узнала из первых уст — вечером, когда вернулась домой. Слава нарочно мне позвонил, чтобы поблагодарить за участие в судьбе московского проверяющего.

— Я ведь всего на минутку отвернулся, Вася! — горячо говорил он. Руки его при этом подрагивали, из-за чего изображение в зеркале немного рябило. — Клянусь ясным небом! Поворачиваюсь, а Ивана нет. Я его зову, надрываюсь, по тропе бегаю, а он как сквозь землю провалился! Ох и струхнул я тогда, Василиса… Там ведь была только одна дорога — широкая и удобная, других отродясь не водилось. Куда, спрашивается, он мог деться?! Я уж потом догадался, что белобрысый в олений портал шагнул, — техники его как раз между двумя елками установили, сразу не заметишь. Цареву-то, небось, показалось, что он на соседнюю тропку свернул, а по факту километров на пять перенесся. Повезло еще, что он тебя встретил, а то пришлось бы весь заповедник на поиски поднимать. Слушай, Вась, — голос Соколова стал обеспокоенным, — как думаешь, Бессмертный меня теперь уволит или просто премии лишит?

— Увольнять тебя никто не станет, — ответила ему я. — Хорошего орнитолога сейчас днем с огнем не сыщешь. По поводу премии ничего сказать не могу, однако предположу, что зарплата твоя останется такой же, как и всегда. А вот головомойки, милый друг, тебе не миновать. Жди теперь царского гнева.

Из кабинета Владислава Игоревича Славка вышел прямой, как кол, белый, как бумага, и готовый к подвигам, как кавалерийский конь.

— Убивать не стали, — ответил он на мой вопросительный взгляд. Меня должны были вызвать на аудиенцию сразу после него. — Но настоятельно попросили больше гостя в лесу не терять. А гость-то наш, между прочим, после своего приключения гоголем ходит. Вчера полдня меня о тебе расспрашивал. Откуда, мол, такая красота чернобровая да зеленоглазая в нашей глуши появилась. И почему среди сосен прозябает вместо того, чтобы в столице на светских раутах блистать.

— И что ты ему ответил?

— Сказал, что ты лесавка. С виду царевна, а по сути, чудище, которое питается кабанами и любопытными московскими чиновниками.

— Дурак.

— Я в курсе. А если серьезно, Ивашке очень понравилось, как ты его к бабе Вене вела и бутербродами угощала. Я, Василиса, думаю Цареву магический ошейник соорудить. А то, не дай Бог, увидит тебя в лесу и снова потеряется.

Я закатила глаза. Соколов усмехнулся.

— Скажи лучше, острослов, когда мне ждать вашу компанию в гости. Ты говорил, вы придете не раньше четверга, а он уже сегодня.

— Сегодня мы двинем к озерам, — покачал головой орнитолог. — Так что жди или завтра, или в понедельник. В выходные господин Царев изволит заниматься своими бумажками.

Дверь директорского кабинета отворилась, и из-за нее выглянула секретарша Наина Карловна. Увидев меня, приглашающе махнула рукой.

— Когда соберетесь к горам, предупреди заранее, ладно? — сказала я орнитологу.

— Ладно, — кивнул он. — К золотым фазанам мы его, стало быть, не поведем?

— Ни в коем случае. У Огневушки сейчас нервы ни к черту. Она теперь на любой шорох пламя выдувает, как огнемет. Приближаться к ее поляне опасно.

Слава кивнул снова.

Вчерашняя сирена действительно вызвала в заповеднике переполох. Когда жар-птица отправилась на прогулку (уговорить ее оставить гнездо оказалось очень непросто), к защитному куполу потянулись встревоженные чародеи, чьи участки располагались неподалеку от моего. Подходить к гудящему щиту они не рискнули, поэтому разрозненным хором начали звать меня к себе. Я вышла к ним всего один раз — чтобы объяснить причину произошедшего и попросить самостоятельно поговорить с другими коллегами, ибо мне самой этим заниматься некогда.

К концу рабочей смены происшествие на Огневушкиной поляне оказалось раздуто едва ли не до масштаба катастрофы. Когда я возвращалась домой, мне повстречался Виталик Яровой в сопровождении двух темных духов, которых, как объяснил некромаг, он хотел предложить в качестве дополнительной охраны. В поселке же меня отыскал старший завхоз заповедника и молча вручил коробку с новенькими сигнальными и защитными артефактами.

Если духи-охранники Ярового были явно лишними, то коробку завхоза я взяла без возражений — в обычной ситуации этакое богатство у него выпросить невозможно. После этого, как была, с рюкзаком и артефактами, отправилась к директору — докладывать о случившемся.

Владислав Игоревич меня внимательно выслушал и попросил прийти завтра в административный корпус, чтобы пересказать эту историю Сорокину и Барской.

Сегодня эти трое встретили меня напряженным молчанием. Бессмертный сидел за столом, господа проверяющие стояли у окна. Судя по их лицам, пересказывать историю уже не требовалось.

Первой тишину нарушила Барская.

— Как часто у вас случаются такие происшествия? — спросила она.

— В нынешнем году это первый случай, — ответила я.

— В прошлом и позапрошлом подобные ЧП бывали несколько раз, — бесстрастно добавил директор.

Проверяющие переглянулись, но ничего ему не ответили.

— Быть может, купол потревожил какой-нибудь зверь? — подал голос Сорокин.

— Нет, — я покачала головой. — Защита включает в себя отворотные чары. Преодолеть их может только чародей.

— Вы думаете, это кто-то из работников заповедника?

— Возможно.

— Ничего себе подозрения, — удивилась Ядвига Марковна. — А как же браконьеры? Василиса, вы не хуже нас знаете, как много желающих поживиться золотыми яйцами. Ваш лес, конечно, защищают сильные заклинания, но всегда есть вероятность, что найдется тот, кто сумеет их преодолеть.

Безусловно. Однако, чтобы украсть яйца, надо знать, где они находятся, а без помощи местных это выяснить невозможно. Поляна жар-птицы расположена едва ли не в сердце заповедника. Со всех сторон ее окружает множество других волшебных территорий, и каждая из них снабжена всевозможными чарами и сигналками. Заявись к нам чужак, он будет обнаружен задолго до того, как сумеет добраться до огненного гнезда.

Я посмотрела на директора. Владислав Игоревич был строг и задумчив. Он рассматривал что-то за моей спиной, а между его бровей пролегла глубокая складка.

Бессмертный не хуже меня знал, что грабитель — кто-то из своих, однако убеждать в этом руководство не хотел. Это понятно — выносить сор из избы дело неблагодарное. А уж признаваться в том, что за три неполных года он не смог вычислить вора, и стыдно, и чревато неприятными последствиями.

Бывая в Москве, я не раз слышала разговоры о том, что господин Бессмертный засиделся в кресле директора. Мол, пора бы ему уступить место кому-нибудь помоложе. Эта болтовня всегда казалась мне смехотворной. Право, кто лучше Владислава Игоревича справится с делами заповедника?

Сейчас же ситуацию с жар-птицей можно повернуть так, что директору действительно придется отправиться на заслуженный отдых. Что стоит обвинить его в преступной халатности, из-за которой критически сократилось поголовье редких волшебных созданий? За такое не только на пенсию выгонят, но и заставят заплатить солидный штраф.

Между тем, Сорокин с Барской птицы не того полета, чтобы выживать Бессмертного из его кабинета. Для этого они слишком ленивы и трусливы. Им проще придумать какую-нибудь отговорку, которая бы позволила закрыть глаза на вчерашнее происшествие, и предоставить Владиславу Игоревичу возможность разобраться с ним самостоятельно.

— Все может быть, — я пожала плечами. — Надо выяснять.

— Безусловно, — кивнул директор. — Я уже отдал распоряжение проверить периметр заповедника. Василиса, буду благодарен, если вы усилите защитный купол, которым окружена поляна жар-птицы.

Я кивнула.

— Коллеги, — обратился он к Макару и Ядвиге. — С сегодняшнего дня в лесу и прилегающих к нему зонах увеличится магическая активность. Учитывая, что на нашей территории находится непосвященный человек, считаю целесообразным запретить ему покидать поселок и сократить командировку как минимум на день. Сами понимаете, находиться на заповедных тропах может быть небезопасно.

Сорокин и Барская переглянулись.

— Не преувеличивайте, Владислав Игоревич, — кисло улыбнулся Макар Евгеньевич. — Можно подумать, вы среди своих осин нежить будете гонять или от темных магов отстреливаться. Магическую активность ваш гость даже не заметит. И вообще, — он замялся. — Тут, коллеги, такое дело…

— Царев останется в заповеднике еще на неделю, — сказала Ядвига. — В понедельник мы уедем в столицу без него.

Мои брови взлетели вверх. На скулах Бессмертного вздулись желваки.

— Что значит — останется? — медленно произнес директор. — И почему я ничего об этом не знаю?

— Уже знаете, — развел руками Сорокин. — А вообще, Иван Андреевич сказал нам об этом около часа назад. Вчера вечером он позвонил в министерство и договорился об увеличении срока своей командировки. Заповедник показался ему таким интересным, что он решил изучить его тщательнее. Как-то так, коллеги.

Владислав Игоревич сложил руки на груди и повернулся ко мне.

— Спасибо, что уделили нам время, Василиса. Не смею вас больше задерживать.

Я кивнула и вышла в коридор.

* * *

Магическая активность в лесу действительно усилилась. Когда я шагнула из портала на тропинку, меня, как ветром, обдало витавшими в воздухе потоками волшебства. Видимо, в этот раз директор решил взяться за грабителя всерьез и распорядился не только укрепить границы заповедного леса, но и активировать сокрытые в земле артефакты.

С одной стороны это было хорошо: теперь на территорию леса без личного разрешения Бессмертного не проникнет ни один чужак, а каждый шаг сотрудников будет отмечен на специальной схеме, разработанной в этом году ребятами из техотдела.

С другой стороны, магические всплески побудили к активности многих лесных обитателей, которые не успели уйти в анабиоз, и это наверняка прибавит нам работы.

Так, пока я шла к поляне жар-птицы, мне дважды перебежали дорогу хихикающие мухоморы, а среди опавшей листвы то и дело мелькали алые головки хищных красноцветов.

У Огневушки все было хорошо. Она нормально провела ночь и выглядела почти спокойной. Увидев меня, птица принялась восторженно «рассказывать», что яйца стали горячее, чем раньше, и сквозь истончившуюся скорлупу ясно ощущается шевеление малышей.

Улетать сегодня из гнезда она не собиралась, поэтому надолго задерживаться у нее я не стала. Разложила по периметру поляны новенькие сигналки и защитные кристаллы, добавила в кормушку пшеницы, погладила Огневушку по золотым перышкам, и отправилась дальше.

Идти к драконам нужды не было, а потому я решила навестить полозов. Теоретически, огненные змеи должны были отправиться в спячку. С прошлой недели эти ребята ни разу не покинули свою нору, однако, увеличившаяся магическая активность могла запросто их пробудить.

Когда я подошла к порталу, неожиданно завибрировало волшебное зеркало — сегодня оно, наконец-то, было при мне. Я достала переговорник из кармана, и на нем тут же появилось обеспокоенное лицо Алены.

— Вася, что за ерунда творится в нашем лесу? — воскликнула девушка. — Магия скачет, как полоумная! Опять случилась какая-то беда?

— И тебе доброе утро, Аленушка, — улыбнулась я. — Нет, ничего пока не случилось. Просто директор активировал защитные рубежи.

— Вот же щуки-караси, — Алена закатила глаза. — Предупреждать надо! У меня на озерах с самого рассвета такая свистопляска творится, что с ума сойти можно. Русалки проснулись и на берег полезли, одна за другой, представляешь? А из третьего болота кикимора сбежала.

— Куда сбежала? — испугалась я. — В лес?

— В него, — мрачно кивнула водяница. — Васенька, милая, если встретишь ее, приведи ко мне. Она совсем молоденькая и тупая, как пень. Заблудится, а обратной дороги не найдет. Сгинет же, дурында.

Ага, сгинет. А вместе с ней сгинут все, кого она успеет поймать.

— Я бы сама на поиски отправилась, но, пока русалок не успокою, от озера отойти не смогу, — продолжала подруга. — А тут еще Соколов обещал Царева ко мне привести. Я брата попросила, чтобы он мою зелененькую поискал. Но и ты, когда по лесу будешь идти, смотри по сторонам внимательнее, ладно? Вдруг она тебе на пути попадется.

— Хорошо, — кивнула ей. — Я как раз в твою сторону собиралась. Хочу полозов своих проверить.

— Отличная идея, — кивнула Алена. — Тогда — до встречи.

Она отключилась, а я спрятала зеркало в карман и вошла в портал.

Его воронка вынесла меня на другую тропу — узкую, едва заметную в опавшей листве. Воздух стал тяжелым и влажным, а откуда-то слева потянуло тиной. Разгребая листья в стороны, я пошла вперед.

Стоило сделать несколько шагов, как окружающую тишину нарушил чей-то топот, потом раздался короткий вопль, а вслед за ним воздух, как ножом, разрезала громкая отборная брань. Ругательства неслись сплошным потоком и были такими цветистыми и многоэтажными, что у меня покраснели уши.

Я обошла раскидистый шипастый куст и увидела потрясающую картину: на крошечной полукруглой полянке стоял Ваня Козлов и вдохновенно орал на большое поваленное дерево, вернее, на большую пупырчатую жабу, сидевшую на замшелом стволе. С каждым Иванушкиным словом жаба заметно меняла цвет — становилась бледнее, и как будто бы уменьшалась в размере.

Козлов же распалялся все больше и больше. Спустя минуту у меня создалось четкое впечатление, что мои уши вот-вот свернутся в трубочки и облетят, как осенние листья. Я вытащила из рюкзака складной пластмассовый стакан и тихо ступила на поляну.